CC BY
243
УДК 82
Маслова София Игоревна
аспирант кафедры философии религии и религиоведения
Санкт-Петербургского государственного университета
ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЕ КВАЗИМИФОЛОГИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Э.Т.А. ГОФМАНА (НА ПРИМЕРЕ НОВЕЛЛЫ «ЗОЛОТОЙ ГОРШОК: СКАЗКА ИЗ НОВЫХ ВРЕМЕН»)
Maslova Sofia Igorevna
PhD student, Philosophy of Religion and Religion Studies Department, Saint-Petersburg State University
INTERTEXTUAL QUASI-MYTHOLOGICAL STORIES IN THE WORKS OF E.T.A. HOFFMANN (CASE STUDY OF THE NOVEL “THE GOLDEN POT: A MODERN FAIRYTALE”)
Аннотация:
В статье рассматривается «новая мифология» как идея представителей немецкого романтизма, а также значение вставного квазимифологиче-ского рассказа как элемента усиления внутреннего смысла произведений на примере новеллы
Э.Т.А. Гофмана «Золотой горшок: сказка из новых времен».
Ключевые слова:
романтизм, вставной миф, новая мифология, имплицитная мифологичность, вымысел и действительность, фантастика.
Summary:
The article deals with the “new mythology" as an idea of representatives of the German romanticism. The author considers the relevance of the inserted quasi-mythological story as an element of intensification of an intrinsic meaning studying the case of E.T.A. Hoffmann’s novel “The Golden Pot: A Modern Fairytale".
Keywords:
romanticism, intertextual myth, new mythology, implicit mythology, fiction and reality, fantasy.
Одним из ведущих жанров в литературе позднего романтизма являлась литературная сказка или фантастическая новелла. Любовь к этому жанру объяснялась, в том числе, убежденностью его представителей в способности сказок передавать таинственную суть бытия.
В литературе романтиков фантазия и реальность тесным образом переплетались, причем первое преобладало. Это приводило к тому, что повседневность могла приобретать опасные и фантастические черты. Именно такой она предстает в сказках и новеллах Эрнста Теодора Амадея Гофмана (1776-1822): «Золотой горшок: сказка из новых времен», «Крошка Цахес по прозванию Циннобер», «Повелитель блох».
Романтики уделяли мифу огромное внимание. Как писал Н.Я. Берковский, «миф античный и средневековый для них был высшим видом поэзии» [1, с. 47]. При этом как такового подражания первозданной мифологии в их произведениях найти довольно непросто. Главной целью романтиков было создание новой мифологии, стремление воссоздать миф по-новому. В мифе романтики видели возможность соединять вымысел и действительность, явное со скрытым, не делая при этом никаких разграничений. Мифологическая или квазимифологическая фантастика в целом была для романтиков инструментом для создания атмосферы таинственного и чудесного, противопоставленной жизненной реальности, а вставной миф был своеобразным усилением внутреннего смысла произведений и заложенных в них художественных образов.
Автор монографии о фантастике Э.Т.А. Гофмана К. Негус считает, что именно этому немецкому романтику удалось осуществить мечту Ф. Шлегеля о «новой мифологии» как первоистоке и центральном пункте поэзии, но что при этом гофмановская «мифология» была не универсальным космополитическим синтезом, а мифотворчеством абсолютно нетрадиционным и персональным [2]. Вершиной гофмановского мифологизма К. Негус считает «Золотой горшок: сказка из новых времен» с его вставным рассказом-мифом о любви Фосфора и Лилии, где присутствуют трехчастная космическая модель (низ, верх, средний мир) и идея мифических первоистоков.
В новелле «Золотой горшок: сказка из новых времен» вставной миф находится не совсем в центре сюжетного действия, он несколько отодвинут в сторону, но при этом объясняет нам все невероятные события, которые описаны немецким писателем.
Миф возникает в повествовании дважды, однако вторая часть не является продолжением первой, как, например, в сказке-каприччио «Принцесса Брамбилла», а ее более подробным пересказом из других уст.
История любви юноши Фосфора к огненной Лилии (именно эта история и является интертекстуальным квазимифологическим рассказом) была рассказана архивариусом Линдгорстом в кругу своих знакомых как абсолютно достоверная и имевшая место быть в действительности, но очень много веков тому назад. Однако вставной миф воспринимается лишь как весьма отдаленная предыстория, своеобразная картина начала всех начал.
Интересно заметить, что рассказ о любви Фосфора и Лилии начинается следующими словами: «Дух взирал на воды...». Именно эта фраза указывает нам на то далекое время, в которое происходила эта история. Практически в самом начале первой Книги Бытия (ивр. Бе-решит - «В начале»), в которой содержатся предания о происхождении мира и древнейшей истории человечества, есть следующие строки: «.а Дух Всесильного парил над водою.» [3, s. 7-8]. Схожесть с Ветхим Заветом прослеживается в оригинале на немецком языке: «Der Geist schaute auf das Wasser...» [4, s. 25] и в библейском тексте: «...und Der Geist Gottes schwebte auf dem Wasser» [5, s. 6]. Однако в данном случае это «начало всех начал» мыслится не как возникновение материального мира, а как обретение любви, гармонии и блаженства.
С помощью интересной аллегории автор описывает возникновение мысли, которая, следуя из текста, может загубить искреннюю слепую любовь и превратить ее в «острую боль» и «безнадежную скорбь». Мысль как искра зажглась в Лилии после поцелуя Фосфора, и она «как бы пронзенная светом, вспыхнула в ярком пламени, из него вышло новое существо, которое, быстро улетев из долины, понеслось по бесконечному пространству, не заботясь о прежних подругах и о возлюбленном юноше». Лилия возродилась после битвы Фосфора с крылатым драконом, но, терзаемая мыслью, не испытывала более тех искренних чувств к юноше до того момента, пока он вновь не обнял ее. Здесь прослеживается то душевное томление, которое испытывал главный герой новеллы студент Ансельм по отношению к зеленой змейке Серпентине. Слепая любовь к ней проснулась в нем также внезапно, как зародилось чувство огненной Лилии и Фосфора. Ансельм был так поглощен своей любовью, что даже не позволял себе задумываться над абсурдностью происходящего. Но, когда он начинал размышлять о своем чувстве, оно превращалось для него в нечто необъяснимое и болезненное, вероятно, порожденное его собственным воображением. Он безуспешно пытался отстраниться от него в суете повседневности. Как только зеленая змейка появлялась перед ним снова, безумная любовь брала верх над разумом.
Здесь мы можем убедиться в том, что герои мифа-вставки являются некими прообразами главных героев новеллы. В «Золотом горшке» история Ансельма и Серпентины в какой-то мере повторяет историю саламандра Линдгорста и зеленой змейки, а те повторяют Фосфора и Лилию. При этом сам Линдгорст в качестве чудака-архивариуса действует в сказке, а в качестве огненного саламандра, служителя князя духов Фосфора, изгнавшего его на землю, - в мифе, а огненная Лилия из мифа появляется в основной сюжетной линии и вырастает из золотого горшка после помолвки героев новеллы Ансельма и Серпентины.
При этом надо заметить, что образ лилии появляется на протяжении всего повествования неоднократно, но лишь там, где речь идет о Линдгорсте.
Когда Ансельм впервые приходит домой к архивариусу, он «увидел перед собою только исполинский куст пламенных красных лилий» [6, с. 211]. А когда Линдгорст встречается со старухой Рауэрин и она бросает на него горсти песка из золотого горшка, то мы видим следующие строки: «Тут засверкали и воспламенились лилии на шлафроке, и архивариус стал кидать эти трескучим огнем горящие лилии на ведьму, которая завыла от боли; но когда она прыгала кверху и потрясала свой пергаментный панцирь, лилии погасали и распадались в пепел» [7].
Описываемые фантастические события и удивительные превращения глубоко укоренены в своих мифических истоках. Такую имплицитную мифологичность мы наблюдаем опять же благодаря двуплановости гофмановских сказок, из-за сплетения реальности и фантастики, максимального взаимопроникновения чудесного и обыденного: в «Золотом горшке» тот же архивариус - огненный саламандр, добывающий огонь для сигары щелканьем пальцев, его курьер - попугай, торговка - ведьма (дочь пера дракона и свекловичного корня), бузинный куст - место обитания чудесных змей с голубыми глазами. Иными словами, «за спиной» обыденных лиц, предметов, ситуаций обнаруживаются фантастические, мифические, колдовские силы из иного мира, которые могут выступать в обыденном, сниженном, комическом виде.
Попробуем предположить, чем же обоснован выбор имен для героев новеллы и обратим свое внимание именно на мифических персонажей сказки.
Главные мифические герои - Фосфор и Лилия. Фосфор появляется в повествовании во время аллегорически описываемого рассвета, когда «солнце приняло долину в свое материнское лоно, взлелеяло и согрело ее в пламенных объятиях своих лучей» и «нежные цветочки <...> нарядились в лучистые одежды», «тогда показалось в долине блестящее сияние: это был юноша Фосфор» [8].
В древней Греции, Фосфор (греч. светоносный) - божество утренней зари, одно из прозвищ Венеры [9]. Как утреннюю звезду греки называли эту планету Эосфор, долгое время не зная, что это один и тот же небесный объект. В римской мифологии - это Люцифер, также олицетворяющий утреннюю звезду - планету Венеру. Он считался сыном богини Эос и титана Астрея и почитался греками также под именем Эосфор.
Таким образом, можно провести параллель «блестящего сияния» Фосфора с древнегреческим или древнеримским представлением о вышеупомянутом «светоносном» божестве, олицетворяющем утреннюю зарю/звезду. Интересно заметить, что в христианстве имя Люцифер стало одним из имен Сатаны. В Новом Завете, в Послании к Ефесянам (2:2), Апостол Павел указывает место обитания Сатаны: он «князь, господствующий в воздухе, дух, действующий ныне в сынах противления» [10]. Фосфор у Э.Т.А. Гофмана тоже является «могучим князем духов, которому служили стихийные духи», одним из которых был архивариус Линдгорст или огненный Саламандр.
Описание князя духов встречается не только непосредственно в мифе-вставке, но и в основной сюжетной линии, однако им назван не Фосфор, а сам Линдгорст, стихийный дух, Саламандр: «Студент Ансельм понял, что с ним говорил князь духов, который теперь удалился в свой кабинет для того, может быть, чтобы побеседовать с лучами - послами каких-нибудь планет - о том, что должно случиться с ним и с дорогой Серпентиной» [11].
При этом интересно заметить, что Э.Т.А. Гофман неоднократно касался общения человека с миром стихийных духов. Например, в сказке «Королевская невеста» господин Дапсель фон Цабельтау убежден в существовании духов земли, воздуха, воды и огня, которые жаждут союза с человеком и появляются перед ним в цветке, пламени или стакане воды [12, с. 179].
Второй мифический персонаж - прекрасная огненная Лилия, в которую влюбился юноша Фосфор.
На протяжении веков о лилиях было сложено немалое количество историй, легенд и мифов. Издавна люди поклонялись им как одному из самых прекрасных созданий на Земле. Даже пожелание благополучия звучало так: «Пусть твой путь будет усыпан розами и лилиями». Лилия являлась символом надежды в Древней Греции, мира и непорочности на Руси, а во Франции эти цветы обозначали - милосердие, сострадание и правосудие. В Германии с лилией связано немало сказаний о загробной жизни. Она служит у немцев свидетельством преданности. Хотя лилии бывают разных оттенков, но именно белым цветам придается особый символический смысл. Ансельм после помолвки с Серпентиной восклицал: «.эта лилия есть видение священного созвучия всех существ» [13].
Какого цвета была Лилия в произведении Э.Т.А. Гофмана сказать довольно сложно. Так как речь идет об «огненной лилии», есть вероятность того, что она могла быть красного цвета, как и те лилии, которые видел Ансельм в оранжерее у архивариуса.
О красной лилии рассказывают, что она поменяла цвет в ночь перед крестным страданием Христа. Когда Спаситель проходил по Гефсиманскому саду, то в знак сострадания и печали перед ним склонили головы все цветы, кроме лилии, которая хотела, чтобы он насладился ее красотой. Но когда страдальческий взор упал на нее, то румянец стыда за свою гордость в сравнении с его смирением разлился по ее лепесткам и остался навсегда [14].
В данном случае сложно говорить о том, что Э.Т.А. Гофман действительно опирался на описанные выше мифы и легенды о лилии, однако аллюзию на божество утренней звезды отрицать не приходится.
В финале сказки мы читаем о том, что Ансельм женится на зеленой змейке Серпентине и вместе с ней перебирается в сказочную, мифическую Атлантиду, то есть опять же происходит перенос уже места действия мифа в реальность. Однако именно ее «реальность», благодаря этому переносу, подвергается сомнению. Именно здесь развенчивается миф о возможности прекрасной любви, безоговорочного счастья и обладания несметными богатствами Атлантиды.
Автор в конце повествования скорбно завидует Ансельму, обретшему вечное счастье, а Линдгорст утешает его следующими словами: «Не жалуйтесь так! Разве сами вы не были только что в Атлантиде и разве не владеете вы там, по крайней мере, порядочной мызой как поэтической собственностью вашего ума? Да разве и блаженство Ансельма есть не что иное, как жизнь в поэзии, которой священная гармония всего сущего открывается как глубочайшая из тайн природы!» [15]. Поэт может уйти в царство поэзии, в Атлантиду, то есть, по существу, во внутренний мир, где человек свободен, как сама природа. Это вымышленный уход в вымышленный мир. Здесь сделан акцент на иллюзорность романтической мечты, на фактическую неосуществимость идеала в реальности, на то, что миф остается в действительности за пределами осуществимого.
Ссылки:
1. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. СПб., 2001.
2. Negus K. E.T.A. Hoffmann's Other World. The Romantic Author and his New Mythology. Philadelphia, 1965.
3. Тора. Ивритский текст с русским переводом и классическим комментарием «Сончино» / сост. коммент. д-р Герц. М., 2008.
4. Hoffmann E.T.A. Der goldene Topf. Ein Marchen aus der neuen Zeit. Stuttgart, 2004.
5. Die Bibel oder die ganze Heilige Schrift des Alten und Neuen Testaments. Zurich, 2007.
6. Гофман Э.Т.А. Золотой горшок: сказка из новых времен // Новеллы. М., 1978.
7. Там же. С. 231.
8. Там же. С. 187.
9. Мифологический словарь от А до Я. URL: http://www.mify.org/dictionary/fosfor.htm (дата обращения: 23.04.2014).
10. Послание к Ефесянам святого апостола Павла. URL: http://www.otche.ru/bible/efes.htm (дата обращения: 23.04.2014).
11. Гофман Э.Т.А. Указ. соч. С. 246.
12. Ботникова А.Б. Функция фантастики в произведениях немецких романтиков // Проблемы художественного метода. Рига, 1970.
13. Гофман Э.Т.А. Указ. соч. С. 289.
14. Легенды о лилии. URL: http://www.florets.ru/legendy-o-tsvetah/legendy-o-lilii.html (дата обращения: 23.04.2014).
15. Гофман Э.Т.А. Указ. соч. С. 299.
