CC BY
13DOI: 10.24412/2076-1503-2022-11-49-53 ПОНОМАРЕВА Елизавета Владимировна,
NIION: 2018-0076-11/22-1107 старший преподаватель кафедры
MOSURED: 77/27-023-2022-11-1305 общетеоретических дисциплин
Северо-Западного филиала Российского государственного университета правосудия, e-mail: ponomareva. ev@gmail. com
ИНТЕРСЕКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В МЕЖДУНАРОДНОЙ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ
Аннотация. Привычное разделение видов дискриминации на отдельные категории, требующие отдельного рассмотрения, непрактично, когда в реальной жизни уязвимые люди сталкиваются с двумя и более видами дискриминации. Интерсекциональный подход (теория пересечений) позволяет анализировать в теории и решать на практике дела, в которых различные виды угнетения взаимно связаны и взаимно обуславливают друг друга. Настоящая работа посвящена эволюции этой идеи в работе международных судебных органов.
Ключевые слова: права человека, дискриминация, уязвимые группы, теория пересечений, интерсекциональный подход.
PONOMAREVA Elizaveta Vladimirovna,
assistant professor of the Department of Theoretical Legal Disciplines of North-Western branch of the Russian
State University of Justice
INTERSECTIONAL APPROACH TO THE HUMAN RIGHTS PROTECTION IN THE INTERNATIONAL COURTS PRACTICE
Annotation. Common single-axis approach to the discrimination becomes impractical in real life situations of the vulnerable groups encountering two and more types of discrimination. Intersec-tional approach (intersectional theory) gives us an opportunity to analyze and solve cases where the different types of discrimination are intertwined and mutually affect each other. The current work if dedicated to the evolution of that idea in the practice of the international judicial bodies.
Key words: human rights, discrimination, vulnerable groups, intersectional theory, intersectional approach.
Традиционно, фокусом защиты прав человека международными организациями являются отдельные, четко выделяемые категории прав человека. Соответственно, фокусом борьбы с нарушениями прав человека оказываются четко выделенные, взаимоисключающие категории дискриминации, закрепленных в таких документах как Всеобщая декларация прав человека, провозглашающая в ст. 2 запрет различий «в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения» [11].
Когда дело доходит до практики, при работе с индивидуальными жалобами, механизмы защиты прав человека склонны закреплять этот одноосевой подход. В итоге возникает фрагменти-рованное, узкое представление о типах дискрими-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2022
нации, как об изолированно существующих, не пересекающихся явлениях и событиях. Это представление в итоге приводит к узкому определению того, какие именно нарушения будут идентифицированы в ходе рассмотрения жалобы и как будет компенсировано нарушение прав человека [1, с. 104].
Исследование 2011 г. в сфере антидискриминационного законодательства ЕС, посвященного вопросам расы, гендера и инвалидности, показало, что от заявителей требуется доказывать наличие дискриминации по каждому ее основанию отдельно, не учитывая возможное пересечение этих оснований. Так, если лицо подвергается, например, расовой и гендерной дискриминации, оно вынуждено подавать две отдельные жалобы. Далее проблема усугубляется, потому что специфическое положение заявительницы (например, темнокожая женщина) невозможно
учесть при разделении типов дискриминации «по осям» и сравнивать ее положение с категориями «белые женщины» или «темнокожие мужчины» невозможно [10].
Метод, который позволяет обойти недостатки узкого подхода, называется методом пересечений, или интерсекциональным подходом.
Интерсекциональность - это метод наблюдения и анализа. Интерсекциональный метод позволяет вскрыть сложную систему, переплетение или - если пользоваться термином из теории интерсекциональности - матрицу дискриминаций, которая часто остается незамеченной при классическом одностороннем анализе неравенства.
Теории интерсекциональности развивались в русле пост-колониальных исследований, и приобрели академическую значимость в 90х годах XX века. Интерсекциональная модель стала рассматриваться как противостоящая доминирующей эссенциалистской модели неравенства, согласно которой было построено национальной и международное антидискриминационное законодательство, в котором выделены отдельные, зафиксированные категории и группы. С точки зрения создателей интерсекционального подхода, начиная с Кимберли Креншоу [4], человеку невозможно дать исчерпывающую характеристику в рамках одного, неизменного признака. Идентичности постоянно возникают, собираются и пересобираются в результате пересечения множества характеристик и различного жизненного опыта [1].
Интерсекциональный подход следует отличать от идеи простого сложения нарушений, концепции множественной или кумулятивной дискриминации. Здесь признается, что на пересечении нескольких систем угнетения возникают уникальные формы дискриминации, которые следует изучать, используя новые аналитические инструменты. Также, интерсекциональный анализ учитывает, что внутригрупповые различия могут быть не менее важны, чем отличия между группами. Эта модель гласит, что отдельные лица и группы могут быть одновременно и угнетенными, и привилегированными [6, с. 12].
Итак, в настоящее время в зарубежных научных кругах и среди ряда практиков в области прав человека складывается консенсус о фундаментальной ограниченности одностороннего подхода к дискриминации. Актуальность и польза более глубокого подхода к вопросу дискриминации очевидны, но сохраняется вопрос - насколько реально интерсекциональные методы способны решать конкретные проблемы многостороннего угнетения и пересечения дискриминаций.
Критики подхода полагают, что интерсекцио-нальность потенциально обеспечит международное право проектами «неограниченного мас-
штаба, но ограниченных перспектив» [3, с. 10]. Ведь если фокусом интеллектуальных, политических, юридических усилий станет бесконечное изучение все меньших неравных подгрупп, это медленно, но верно приведет нас к концептуальной фрагментации и невозможности в принципе принять какое-либо решение.
Ну а если мы начнем учитывать то, что в рамках любой системы угнетения некоторые подгруппы имеют более привилегированное положение, мы рискуем довести идею до абсурда. Если всякая личность - потенциальный угнетатель, выгодополучатель угнетения, то концепция равенства, борьбы с дискриминацией становится бессмысленной и начинается вечная «борьба угнетенных» [5, с. 269]. К этой критике также можно добавить и практическое ограничение метода. Ведь если институты и механизмы защиты прав человека изначально разделены, то применение интерсекционального подхода осложнено на чисто эмпирическом уровне.
Однако именно практика является своеобразным ответом на критику, потому что она демонстрирует определенное движение в сторону учета пересечения дискриминаций, и пока что не подтверждает поднятых Конаганом и Эренрайхом возражений.
Как уже упоминалось, статья 2 Всеобщей декларации прав человека признает: «Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения» [11]. Принятые вслед за Декларацией ключевые международные соглашения в области прав человека и развивавшаяся под их влиянием практика расширили этот перечень различий и масштаб международного антидискриминационного права.
Так, два международных Пакта - «О гражданских и политических правах» и «Об экономических, социальных и культурных правах» - диверсифицировали этот список:
«Каждое участвующее в настоящем Пакте Государство обязуется уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических и иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения или иного обстоятельства» [14, 15].
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2022
В данном случае особенно важно отметить, что список стал открытым, благодаря упоминанию «иного обстоятельства». Таким образом, механизмы защиты прав человека получили определенную степень свободы в работе с новыми обнаруженными формами неравенства и угнетения, например, в отношении возраста, инвалидности, статуса мигранта или беженца, бедности и так далее.
Такая эволюция списка оснований дискриминации теоретически создает основу для учета пересечений. И, действительно, такие организации как Комитет по ликвидации расовой дискриминации [9], Комитет по правам ребенка [8], Комитет по правам человека [7] и другие начали упоминать варианты множественной дискриминации и пересекающейся формы дискриминации в своих документах.
Также известны примеры применения интер-секционального метода в работе с индивидуальными жалобами механизмов ООН. Самым известным случаем, вероятно, является решение 2014 года в случае Р. П. Б. против Филиппин [9].
Р. - глухонемая гражданка Филиппин, родившаяся в 1989 году, была изнасилована соседом, когда ей было 17 лет. Дело находилось в суде пять лет, пока в 2011 году обвиняемого не оправдали. В своем решении суд полагался на стереотипное представление о женщинах - жертвах изнасилований, заявив, что потерпевшая обязана была сохранить «чистоту и невинность филиппинской женщины» и для того, использовать все силы и средства, чтобы сопротивляться насильнику. Это, конечно, в реальности было проблематично, учитывая, что жертва была несовершеннолетней и физически не способна позвать на помощь.
Кроме того, потерпевшей не предоставили услуги перевода с языка жестов, а она, в свою очередь, не могла знакомиться с документами на филиппинском языке, потому что обучение глухонемых происходило в школе, преимущественно, на английском языке.
В своей жалобе в Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин Р. заявила, что действия суда нарушили ст.ст. 1, 2 (с, d и 1) Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Кроме того, она отмечала, что суд не обеспечил для нее, в равной мере с другими потерпевшими, доступность судебной процедуры. Отсутствие переводчика с языка жестов, как на стадии расследования, так и суда, также нарушило ее права согласно статье 21(Ь) Конвенции о правах инвалидов [13].
Комитет признал, что предоставление переводчика с языка жестов было необходимым для обеспечения равного и полного участия Р. в процессе. Суд также признал ошибку со стороны Филиппин в отсылке к гендерным стереотипам,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2022
которые привели к дискриминации на основе пола и гендера и игнорированию особых обстоятельств дела, таких как инвалидность и возраст.
Комитет рекомендовал государству выплатить Р. соответствующую компенсацию, организовать бесплатную помощь психолога ей и ее пострадавшим близким, пересмотреть существующее законодательство и удалить из него указание на применение насилия как на обязательный признак изнасилования, а также гарантировать бесплатную и достаточную помощь переводчиков с языка глухонемых. И, наконец, Филиппинам рекомендовалось убедиться, что все уголовные процессы, касающиеся изнасилований и других преступлений против половой свободы и неприкосновенности, проводятся в непредвзятой и справедливой манере, вне стереотипных представлений относительно пола, возраста и инвалидности жертвы и т.д. [9]
Это был первый случай, когда Комитет рассмотрел обязанности государств в отношении женщин и девочек с инвалидностью. В Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин отсутствует нормы, посвященные конкретно такой ситуации, но Комитет сослался на то, что мифы и стереотипы помешали суду исследовать индивидуальные обстоятельства жизни жертвы, которые могут включать ее возраст и инвалидность.
В целом Комитету удалось в большей степени учесть дискриминацию, основанную на поле и гендере, лежащую в пределах узко очерченного мандата Конвенции, в меньшей степени - вопрос инвалидности. Суд практически не коснулся вопроса возраста заявительницы, описывая ее как взрослую женщину.
Ряд региональных судов по правам человека также в последние годы начали использовать подход, который можно назвать «гибким» и чувствительным к вопросу пересечения дискриминаций. Например, Страсбургский суд применял и ссылался на так называемый «уязвимый статус» групп, определяя масштаб обязательств государств, согласно ст. 14 Европейской конвенции по правам человека («Запрещение дискриминации») [12]. С точки зрения суда, особое неблагополучие некоторых групп заслуживает особо пристального внимания и может повлечь за собой позитивное обязательства государства принять специальные меры, чтобы обеспечить равноправие представителей данных групп.
Например, в деле B.S. v Spain, рассматривался случай, когда полиция оскорбила и подвергла побоям темнокожую женщину, занимавшуюся проституцией, причем полицейские использовали оскорбления, касавшиеся расы потерпевшей. В своей жалобе Б. указывала, что белые женщины, работающие вместе с ней, не подверга-
ются аналогичному обращению. Суд признал, что в данном случае имело место нарушение ст. 3 Конвенции («Запрещение пыток») и ст. 14 («Запрещение дискриминации»). Суд сослался на «особую уязвимость» заявительницы, складывающуюся из ее гендера, цвета кожи и типа занятости и указал, что «эти факторы не могут рассматриваться отдельно, но должны быть учтены в единстве, так как их взаимодействие существенно для исследования обстоятельств дела» [2].
Таким образом, практика показывает, что международные суды способны и уже применяют интерсекциональный подход в случаях очевидной «групповой уязвимости».
Но такой подход пока не применяется на постоянной основе. Нельзя преувеличивать предел этого развития судебной практики. Тем не менее, она открывает пути для применения интер-секционального анализа, выявления «слепых зон» в защите прав человека и таким образом укрепляет равноправие в рамках защиты прав человека.
В заключение отметим, что использование теорий пересечений представляется нам здравым путем развития науки прав человека и судебной практики, отражающим необходимость исследования и решения проблем, возникающих при взаимном влиянии бедности, неравенства и иных оснований для дискриминации. Как уже отмечалось, в абсолютизации модели пересечений кроются риски, однако применение с известной осторожностью подхода «групповой уязвимости» способно содействовать главной цели защиты социальных прав - установлению минимального стандарта защиты, применимого ко всему спектру общества.
Список литературы:
[1] Bourke-Martignoni J., Truscan I. International Human Rights Law and Intersectional Discrimination // The Intersectionality of Human Rights Violations and Multiple Forms of Discrimination. Swiss Network for International Studies. - 2016 // https://www. equalrightstrust.org/ertdocumentbank/ International%20Human%20Rights%20Law%20 and%20Intersectional%20Discrimination.pdf (Дата обращения: 08.12.2022 г.).
[2] Case of B.S. v. Spain. (Application no. 47159/08) // https://hudoc.echr.coe.int/fre#{%22ite mid%22:[%22001-112459%22]} (Дата обращения: 08.12.2022 г.).
[3] Conaghan J. Intersectionality and the Feminist Project in Law // Cooper, D. (ed.), Law, Power and the Politics of Subjectivity: Intersectionality and Beyond, Routledge Cavendish, 2008. // https:// core.ac.uk/reader/90410 (Дата обращения: 08.12.2022 г.)
[4] Crenshaw K. Mapping the Margins: Intersectionality, Identity Politics, and Violence against Women of Color. Stanford Law Review, Vol. 43, No. 6 (Jul., 1991), pp. 1241-1299.
[5] Ehrenreich N. Subordination and Symbiosis: Mechanisms of Mutual Support Between Subordinating Systems, University of MissouriKansas City Law Review, Vol. 71, 2002.
[6] Fredman S., Goldblatt B. Gender Equality and Human Rights // UN Research and Data section. 2014 // http://www.austlii.edu.au/au/journals/ UTSLRS/2014/8.pdf (Дата обращения: 08.12.2022 г.).
[7] General Comment No. 11, Indigenous children and their rights under the Convention, UN Doc. CRC/C/GC/11, 12 February 2009 // https:// www2.ohchr.org/english/bodies/crc/docs/GC.11_ indigenous_New.pdf (Дата обращения: 08.12.2022 г.).
[8] General Comment No. 6, Treatment of unaccompanied and separated children outside their country of origin, UN Doc. CRC/C/GC/2005/6, 1 September 2005 // https://www2.ohchr.org/english/ bodies/crc/docs/GC6.pdf (Дата обращения: 08.12.2022 г.).
[9] R.P.B. v. The Philippines // https://www.law. cornell.edu/women-and-justice/resource/rpb_v_the_ philippines (Дата обращения: 08.12.2022 г.).
[10] Schiek, Lawson. European Union Non-Discrimination Law and Intersectionality. Investigating the Triangle of Racial, Gender and Disability Discrimination. Farnham: Ashgate, 2011. 340 p.
[11] Всеобщая декларация прав человека. Принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года // https:// www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/ declhr.shtml (Дата обращения: 08.12.2022 г.)
[12] Европейская конвенция по правам человека // https://www.echr.coe.int/documents/ convention_rus.pdf (Дата обращения: 08.12.2022 г.).
[13] Конвенция о правах инвалидов. Принята резолюцией 61/106 Генеральной Ассамблеи от 13 декабря 2006 годам // https://www.un.org/ru/ documents/decl_conv/conventions/disability.shtml (Дата обращения: 08.12.2022 г.).
[14] Международный пакт о гражданских и политических правах. Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года // https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/ conventions/pactpol.shtml (Дата обращения: 08.12.2022 г.).
[15] Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года // https://www.un.org/ru/ documents/decl_conv/conventions/pactecon.shtml
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2022
Spisok literatury:
[1] Bourke-Martignoni J., Truscan I. International Human Rights Law and Intersectional Discrimination // The Intersectionality of Human Rights Violations and Multiple Forms of Discrimination. Swiss Network for International Studies. - 2016 // https:// www.equalrightstrust.org/ertdocumentbank/Interna-tional%20Human%20Rights%20Law%20and%20 Intersectional%20Discrimination.pdf (data obrash-cheniya: 08.12.2022 r.).
[2] Case of B.S. v. Spain. (Application no. 47159/08) // https://hudoc.echr.coe.int/fre#{%22ite mid%22:[%22001-112459%22]} (data obrash-cheniya: 08.12.2022 r.).
[3] Conaghan J. Intersectionality and the Feminist Project in Law // Cooper, D. (ed.), Law, Power and the Politics of Subjectivity: Intersectionality and Beyond, Routledge Cavendish, 2008. // https://core. ac.uk/reader/90410 (data obrashcheniya: 08.12.2022 r.)
[4] Crenshaw K. Mapping the Margins: Intersectionality, Identity Politics, and Violence against Women of Color. Stanford Law Review, Vol. 43, No. 6 (Jul., 1991), pp. 1241-1299.
[5] Ehrenreich N. Subordination and Symbiosis: Mechanisms of Mutual Support Between Subordinating Systems, University of Missouri-Kansas City Law Review, Vol. 71, 2002.
[6] Fredman S., Goldblatt B. Gender Equality and Human Rights // UN Research and Data section. 2014 // http://www.austlii.edu.au/au/journals/ UTSLRS/2014/8.pdf (data obrashcheniya: 08.12. 2022 r.).
[7] General Comment No. 11, Indigenous children and their rights under the Convention, UN Doc. CRC/C/GC/11, 12 February 2009 // https://www2. ohchr.org/english/bodies/crc/docs/GC.11_indige-nous_New.pdf (data obrashcheniya: 08.12.2022 r.).
[8] General Comment No. 6, Treatment of unaccompanied and separated children outside their country of origin, UN Doc. CRC/C/GC/2005/6, 1 September 2005 // https://www2.ohchr.org/english/bod-ies/crc/docs/GC6.pdf (data obrashcheniya: 08.12.2022 r.).
[9] R.P.B. v. The Philippines // https://www.law. cornell.edu/women-and-justice/resource/rpb_v_the_ philippines (data obrashcheniya: 08.12.2022 r.).
[10] Schiek, Lawson. European Union Non-Discrimination Law and Intersectionality. Investigating the Triangle of Racial, Gender and Disability Discrimination. Farnham: Ashgate, 2011. 340 p.
[1] Vseobshchaia deklaratsiia prav cheloveka. Priniata rezoliutsiei 217 A (III) General'noi Assamblei OON ot 10 dekabria 1948 goda // https://www.un.org/ ru/documents/decl_conv/declarations/declhr.shtml (data obrashcheniya: 08.12.2022 r.)
[12] Evropeiskaia konventsiia po pravam cheloveka // https://www.echr.coe.int/documents/con-vention_rus.pdf (data obrashcheniya: 08.12. 2022 r.).
[13] Konventsiia o pravakh invalidov. Priniata rezoliutsiei 61/106 General'noi Assamblei ot 13 deka-bria 2006 godam // https://www.un.org/ru/documents/ decl_conv/conventions/disability.shtml (data obrash-cheniya: 08.12.2022 r.).
[14] Mezhdunarodnyi pakt o grazhdanskikh i politicheskikh pravakh. Priniat rezoliutsiei 2200 A (XXI) General'noi Assamblei ot 16 dekabria 1966 goda // https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/ conventions/pactpol.shtml (data obrashcheniya: 08.12.2022 r.).
[15] Mezhdunarodnyi pakt ob ekonomicheskikh, sotsial'nykh i kul'turnykh pravakh. Priniat rezoliutsiei 2200 A (XXI) General'noi Assamblei ot 16 dekabria 1966 goda // https://www.un.org/ru/documents/decl_ conv/conventions/pactecon .shtml
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 11 • 2022
