CC BY
71
1 т -ту Тематический взьи^угск ~1Г "Ж^ "М"
/ж11|1|Р11 1Ц ФО11ЛТ:ЕпКССОТ[Ч1Мс:КСрЕМ2рАН[1>1ГпНЕ: I I
■ ■ 1 ■ # ЛТ I I II ГЕРМЕНЕВТИКА ИУДОЖЕСТВЕННОЙ ■ ,11 /%/ I I 1 ГаАА Мт 1\1-1-|У1 _КОММУНИКАЦИИ VI! ^ХА Л^
Оригинальная статья УДК 821. 161. 111
https://doi.org/10.29025/2079-6021-2022-4-193-203
Thematic issue
TEXT IN THE MODERN PHILOLOGICAL PARADIGM: HERMENEUTICA OF LITERARY COMMUNICATION
http://philjournal.ru 20022 No 4 193-203
Интерпретация романа Ч. Паланика «Бойцовский клуб» в терминах философии нигилизма Ф. Ницше
*Лазарев В.А.1, Ларина Т.Ю.2
1,2 Южный федеральный университет;
344006, Российская Федерация, Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 105/42;
1 ORCID ID: 0000-0002-0106-8918; 2 ORCID ID: 0000-0001-5358-8387;
'Scopus Author ID: 57061998800; 'Web of Science Researcher ID: AAC-5927-3127; 2Web of Science Researcher ID: NGA-0286-2022; *e-mail: [email protected]
Резюме: На материале романа Ч. Паланика «Бойцовский клуб» в статье исследуется нигилистическая предопределенность раздвоения личности антигероя с учетом концепции Ф. Ницше. Цель исследования - доказать, что образы анонимного рассказчика и персонажа Тайлера Дердена, символизирующие две субличности антигероя, манифестируют соответственно пассивную и активную нигилистическую позицию. Исследование осуществляется в формате компаративистского подхода, который направлен на выявление особенностей творческой рецепции Ч. Палаником нигилистических идей Ф. Ницше, параллелей в их метафизических мирах. Исследование показало, что в целях освещения процесса распада постмодернистской реальности Ч. Паланик задействует основные положения философии нигилизма Ф. Ницше. Роман интерпретируется с ницшеанской точки зрения, поскольку в нем системно выявляются все аспекты нигилизма. Образы персонажей базируется на теории религиозного, радикального и полного нигилизма. Понятие нигилизма эксплицируется на индивидуально-личностном, психологическом и социологическом уровне повествования. Индивидуально-личностный и психологический уровни комбинируются в целях создания образов религиозных, радикальных (активных и пассивных) и полных нигилистов. Рассказчик является религиозным нигилистом, по мере разворачивания повествования усиливается его пассивная нигилистическая позиция. Тайлер Дерден, антипод раздвоенной личности рассказчика, оказывается полным нигилистом. Делается вывод о том, что субличностей антигероя формирует образ радикального нигилиста, который не достигает стадии полного отрицания высших ценностей. Воспроизводимый в тексте романа социум, основывающийся на христианско-пла-тонической культурной традиции, страдает от религиозного нигилизма. В повествовании эксплицируется ницшеанский принцип деконструкции в направлении реконструкции. Реализуются воззрения Ф. Ницше о полном нигилизме как проекте сверхчеловека. Дух сверхчеловека, которым обладает Тай-лер, подталкивает его волю к власти к разрушению цивилизации и внушению веры другим персонажам в их волю к власти для достижения своих устремлений, свободы от истории, культуры и высших ценностей, которые контролируют их.
Ключевые слова: смыслопорождение, философия нигилизма Ф. Ницше, антигерой, символ, ассоциативное мышление, саморефлексия.
Для цитирования: Лазарев В.А., Ларина Т.Ю. Интерпретация романа Ч. Паланика «Бойцовский клуб» в терминах философии нигилизма Ф. Ницше. Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2022. № 4. С. 193-203. https://doi.org/10.29025/2079-6021-2022-4-193-203.
Original Paper
https://doi.org/10.29025/2079-6021-2022-4-193-203
Ch. Palahniuk's Novel «Fight Club» in Terms of F. Nietzsche's Philosophy of Nihilism
*Vladimir A. Lazarev 1, Tatyana Yu. Larina 2
1 2 Southern Federal University;
105/42 Bolshaya Sadovaya Str., Rostov-on-Don, Russian Federation, 344006;
1 ORCID ID: 0000-0002-0106-8918; 2 ORCID ID: 0000-0001-5358-8387;
1 Scopus Author ID: 57061998800; 1Web of Science Researcher ID: AAC-5927-3127; 2 Web of Science Researcher ID: NGA-0286-2022; *e-mail: [email protected]
Abstract: Based on the material of Ch. Palahniuk's novel «Fight Club», the article examines the nihilistic predestination of the antihero's split personality, taking into account F. Nietzsche's conception. The aim of the study is to prove that the anonymous narrator and the character of Tyler Durden's images, symbolizing two fragments of the antihero's personality, manifest the passive and active nihilistic position, respectively. The research is carried out in the format of the comparative approach, which is aimed at identifying the features of Ch. Palahniuk's creative reception of Nietzsche's nihilistic ideas, parallels in their metaphysical worlds. The study showed that in order to highlight the process of disintegration of postmodern reality, Ch. Palahniuk uses the main provisions of Nietzsche's philosophy of nihilism. The novel is interpreted in terms of F. Nietzsche's philosophy, since it systematically reveals all aspects of nihilism. The characters' images are based on the theory of religious, radical and complete nihilism. The concept of nihilism is explicated at the personal, psychological and sociological level of the narrative. Personal and psychological levels are combined in order to create images of religious, radical (active and passive) and complete nihilists. The narrator is a religious nihilist, and as the narrative unfolds, his passive nihilistic position increases. Tyler Durden, the antipode of the narrator's split personality, turns out to be a complete nihilist. It is concluded that the combination of both fragments of the antihero's personality forms the image of a radical nihilist who does not reach the stage of complete denial of higher values. The society reproduced in the text of the novel, based on the Christian-Platonic cultural tradition, suffers from religious nihilism. The narrative explicates Nietzsche's principle of deconstruction in the direction of reconstruction. F. Nietzsche's views of the complete nihilism as a project of superman are being realized. The superhuman spirit that Tyler possesses pushes his will to power to destroy civilization and instill faith in other characters in their will to power in order to achieve their aspirations, freedom from history, culture and the higher values that control them.
Keywords: meaning generation, Nietzsche's philosophy of nihilism, antihero, symbol, associative thinking, self-reflection.
For citation: Lazarev V.A., Larina T.Yu. Ch. Palahniuk's Novel «Fight Club» in Terms of F. Nietzsche's Philosophy of Nihilism. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2022, no 4, pp. 193-203. https://doi.org/10.29025/2079-6021-2022-4-193-203 (In Russ.).
Введение
В свете антропоцентрической парадигмы, предполагающей, в том числе, междисциплинарный характер исследования, современные повествовательные техники требует привлечения философских знаний. Философия и литература как многогранные феномены, поднимают гуманитарные, тесно взаимосвязанные проблемы [1; 2; 3]. Выявляя специфику экспликаций глубинного смыслового содержания постмодернистских текстов, читатели (и исследователи) испытывают потребность в знаниях разнообразных философских концепций, теорий и исследовательских платформ. В ходе творческой рецепции философского наследия предшествующего столетия литература ХХ века вырабатывает особые
каноны построения сюжета, интеграции голоса рассказчика и персонажа в повествовательную канву, коммуникативных взаимоотношений автора и читателя. Под влиянием идей К. Маркса, Ф. Ницше и З. Фрейда литература этого периода отражает процессы трансформации устоявшейся системы ценностей, структур социума и традиционного искусства [4; 5; 6]. Религиозные воззрения на действительность заменяются научной логикой исследования объективных фактов. Однако детализация научного знания и технологический прогресс приводит к актуализации проблематики, связанной с опустошенным существованием заурядного человека, его подверженностью перманентной депрессии и разочарованию, нигилистической реакцией на происходящее.
Как философская концепция, нигилизм предопределил кардинальные направления развития модернистского и постмодернистского литературных течений, выступил методологической платформой противостояния разочарованности заурядного человека, его иллюзиям в осознании повседневной реальности [7; 8; 9]. Эта концепция давала радикальные ответы на насущные вопросы относительно смысла и целей человеческой жизни.
Ф. Ницше позиционирует себя как первого европейского нигилиста. Его философская концепция оказала значительное влияние на развитие современного романного жанра. Так, Ч. Паланик исследует условия нигилистического существования человека, проповедует отказ от изживших себя западных ценностей и морали. Его первый роман «Бойцовский клуб» (1996) является продуктом творческого переосмысления ницшеанской нигилистической концепции. В рамках данного исследования этот роман анализируется, исходя из ницшеанской философской перспективы.
Цель статьи
Цель исследования - доказать, что «Бойцовский клуб» Ч. Паланика является ярким примером художественного произведения, в котором системно реализуются ницшеанские нигилистические воззрения, а сам роман можно интерпретировать как своеобразную авторскую реакцию на эти воззрения.
Обзор литературы
Художественные тексты Ч. Паланика являются предметом дискуссий и филологического анализа в международном формате исследований [10; 11; 12]. Лингвисты и литературоведы фокусируют исследовательское внимание прежде всего на том, как автор освещает феномен капиталистической рациональности, а отсюда что порождает повышенный интерес к проблеме циничного и иронического черного юмора в его прозе.
Указывается, что стиль и повествовательная техника Ч. Паланика предопределены влиянием творческой манеры письма таких авторов-минималистов, как Э. Хемпель, Б.И. Эллис, Д. Джонсон, М. Ричард [13]. В формате литературного минимализма наблюдается дистилляция концентрированного повествования, отказ от общепринятых техник описательной нарративизации в пользу экспериментальных методов, которые предполагают повторение ключевых тем и мотивов, намеренные орфографические ошибки и перефразирование. Писатели-минималисты поднимают проблематику отсутствия морали в современном социуме, при этом избегая оценочных суждений. Используется минимум повествовательных конструкций [14; 15]. В прозе Ч. Паланика все эти минималистские приемы задействуются в построении вымышленных миров. Проблематика, поднимаемая в прозаических текстах Ч. Паланика, исследуется в терминах анархизма, капитализма, идентичности и культуры, гендера, психопатологии. Подчеркивается, что автор изучает понятие травмы, исходя из социологической и психоаналитической перспективы [15: 634-635]. Стремясь к повествовательному минимализму, Ч. Паланик в экзистенциальной манере инсценирует тревожное эмоционально-волевое состояние заурядных представителей современного социума.
В творческой концепции автора художественная литература выполняет следующие функции:
- обеспечивает возможность сформулировать необъяснимый или не сразу распознаваемый, но уже существующий опыт восприятия окружающей действительности;
- реализует потребность в создании новых критериев правдоподобного воспроизведения повседневности;
- изменяет общепринятые критерии моделирования правдоподобия [16].
Литературоведы подчеркивают, что эти тенденции системно проявляются в тексте романа «Бойцовский клуб», а сам автор расширяет опыт конструирования вымышленных миров, манифестируемый современной художественной литературой, находит инновационный повествовательный дизайн для их воплощения, что, в свою очередь, требует разработки новых читательских стратегий интерпретации произведения [17].
Восприятие текстов Ч. Паланика требует от читательской аудитории особого расположения. Читатель вынужден покинуть зону комфорта, войти в универсум, зеркально отражающий темные стороны объективной реальности. Авторские повествовательные миры населены маргинальными персонажами: преступниками, трансвеститами, субъектами, испытывающими различные навязчивые аддикции. Трансгрессивное поведение, не вызывающее критических замечаний со стороны автора и рассказчика, становится нормой для эксцентричных персонажей, не квалифицируется как исключение для заурядных представителей современного социума [18].
Рецепция романа (как и экранизации) «Бойцовского клуба» характеризуется предельно поляризованными взглядами. Некоторые исследователи квалифицируют этот текст как стремительную атаку на современное общество потребления, которое поклоняется дизайнерским ярлыкам. Роман также критикуется за прославление гипермужественной «культуры воинов» [19]. Независимо от природы эмоций, которые «Бойцовский клуб» пробуждает в исследователях и читателях, он, вне всяких сомнений, мощную реакцию в широкой культурной среде. Популярность данного романа обусловливается тем, что он является провокационным по форме и анархичным по культурному духу, драматизирует неверие современного социума в традиционное искусство, ускоряющее культурное и художественное разложение. Читатели сопереживают главному герою, воспринимая бунтарское повествование, поскольку резонансные истории, воплощенные в художественную форму, заставляют в определенной степени задуматься о своем «Я».
На материале романа «Бойцовский клуб» исследователи преимущественно сосредоточиваются на вопросах гендерной и классовой идентичности. Выдвигается мнение, согласно которому в «Бойцовском клубе» физическое тело является метафорой сопротивления капиталистической рациональности [20: 125]. Потенциальным стимулом для подобной интерпретации стало обсуждение С. Жижеком экранизации романа. По мнению этого исследователя, во время поединка тело бойца испытывает физическое насилие и, что более важно, физический контакт. Цель этого контакта - «приостановить фундаментальную абстракцию и холодность капиталистической субъективности, наилучшим примером которой является фигура одинокого монадического индивида, который в одиночестве перед экраном ПК общается со всем миром» [21: 449]. Различные черты капиталистического субъекта, «абстракция, отчуждение от других субъектов, слепота к страданиям и боли других» [21: 450] рушатся в момент непосредственного и подлинного контакта с другим человеком. С. Жижек рассматривает переживания физического тела как позволяющие индивиду вырваться из своей инструментальной капиталистической рациональности и вступить в новый, более аутентичный способ существования. В аналогичном интерпретационном формате утверждается, что травмы и боль, испытываемые бойцами в момент поединка, «встряхивают их, возвращают к непосредственной связи с первичным, полностью воплощенным... более подлинным существованием» [22: 225].
«Бойцовский клуб» - это, по сути, повествование о хаосе, внесистемном сбое линейных элементов объективной реальности. Подобный нарратив может быть определен как проявление безумия в художественном тексте, повествовательный бред. В этом повествовательном регистре освещается проблема бессмысленности и ничтожности человеческого существования, а реакции главного героя на такие экзистенциальные условия могут быть проанализированы с позиций философской концепции Ф. Ницше, определения нигилизма, которое им было дано.
Методы исследования
В основе методологии исследования лежат принципы герменевтического и междисциплинарного подхода к анализу авторской вымышленной действительности, правила философско-филологической компаративистики, метода экспликации авторских глубинных смыслов из наиболее существенных и значимых деталей психологического и речевого портрета персонажей. Использованы возможности информационно-семиотического подхода к интерпретации художественного текста в свете ницшеанской философии.
Ф. Ницше диагностировал симптомы разрушения современности. Этот деструктивный процесс трактуется им в качестве базовой характеристики европейских культурных и интеллектуальных традиций. Мыслитель определяет нигилизм как предельное отрицание высших ценностей, смысла жизни и целесообразности какой-либо деятельности [23: 47]. В зависимости от формы проявления в философских исследованиях предлагается классифицировать ницшеанский нигилизм на три типа:
1. религиозный нигилизм: представления о высших европейских ценностях уходят своими корнями в ученья платонизма и христианства; поскольку боль от несущественности страданий испытывается
сильнее, чем сама физическая боль, религиозный нигилизм придает смысл человеческому существованию, редуцирует степень обесценивания жизни человека;
2. радикальный нигилизм: воля к истине отрицает любую возможность уверовать в трансцендентный мир, поскольку высшие ценности не связаны с этим миром, а поэтому существование человека бессмысленно и бесполезно; пассивный нигилизм - это состояние безысходности, когда человек признает, что мир, от которого нельзя быть свободным, не обладает определенной ценностью, активный нигилизм - это «условие сильного духа и воли», предполагающее стремление наполнить жизнь новым смыслом;
3. полный нигилизм: отрицается необходимость трансцендентных ценностей как устойчивой аксиологической системы, индивид освобождается от традиционных оценок, которые воплощают страдания существования и обеспечивают основание для новых оценок; сильные личности заполняют пустоту, образовавшуюся вследствие уничтожения «высших ценностей», экспериментируя, порождают новую систему ценностей [23].
Ф. Ницше предлагает устранить корни религиозного нигилизма, согласно которому страдание и существование должны быть всецело оправданы. Поэтому мыслитель устанавливает новую систему оценки, отвергающую все структуры трансцендентных идеалов, которые трактуют человеческое существование с пессимистических позиций.
Результаты и дискуссия
Принимая во внимание моральное и метафизическое измерение, мы прослеживаем различия между нигилизмом (в том смысле, в котором его понимал Ф. Ницше) и атеизмом как отрицанием теизма (т.е. существования Бога). Моральный нигилизм отражает убеждения в том, что объективной морали не существует, нейтрализуются различия между правильными и неправильными поступками, добром и злом. Однако подобная нигилистическая позиция не имеет никакого отношения к вере в Бога или ее отсутствию. В христианском мировоззрении Бог является единственным источником объективной морали, атеисты не имеют каких-либо моральных установок. Ф. Ницше выступает против идеи объективной морали, ее отсутствия у атеистов. Метафизический нигилизм - это проявление крайнего скептицизма: окружающая реальность трактуется как иллюзия, субъективная комбинация конвенций, лишенных смысла. В связи с этим реальность религии также оказывается иллюзорной, а атеизм - это одно из проявлений метафизического нигилизма. Метафизические нигилисты ни во что не верят, являются моральными нигилистами. Согласно воззрениям Ф. Ницше, быть нигилистом означает быть одновременно атеистом, моральным и метафизическим нигилистом [23: 17]. Главный герой романа может быть охарактеризован с позиций этих ницшеанских воззрений.
Антигерой романа страдает диссоциативным расстройством личности, которое делает его неспособным адекватно воспринимать окружающую действительность. Эта болезнь, симптомом которой является бессонница, постепенно перерастает в шизофреническую стадию. Вследствие этого у рассказчика наблюдается раздвоение личности: первая личность ведет повествование от первого лица, вторая личность находит воплощение в образе Тайлера Дердена. Психическое состояние, в котором перманентно находится антигерой, влияет на его поведенческие реакции, мыслительные процессы и эмоционально-волевые проявления. Субъекта повествования можно воспринимать в качестве идеального образа современного персонажа, отражающего закономерности постмодернистского социума. Он воплощает собой «последнего человека» (по терминологии Ф. Ницше), прототип современного человека, потребителя постиндустриального общества, лишенного воли, убеждений и иллюзий, верящего в то, он получает удовольствие от жизни.
Рассказчик сообщает читателю: «My doctor said, "Insomnia is just the symptom of something larger. Find out whatS actually wrong. Listen to your body 'V. Субъект повествования, фактически, теряет смысл жизни, трансформировавшейся в ежедневное повторение одних и тех же действий и мыслей. Не обнаруживая онтологических причин подобного положения дел, он смиренно следует тем поведенческим установкам, которые навязываются социумом, не придавая значения своему существованию. Данные экзистенциальные установки отражают нигилистический кризис рассказчика, следствием которого выступает повышенное беспокойство и постоянная бессонница: отсутствуют какие-либо основания для бодрствования каждое утро, отрицается сама воля к жизни, что, по сути дела, и является проявлением нигилизма.
1 Palahniuk Ch. Fight Club. NY: W.W. Norton Company; 2015: 21.
Рассказчик утверждает: «This is how it is with insomnia. Everything is so far away, a copy of a copy of a copy»2. Не наполняясь новыми событиями и лишаясь смысла, жизнь рассказчика беспрестанно вращается по тому и тому же замкнутому кругу, что, в свою очередь, отражает современное христианское мировоззрение, предпринимающего попытки рационализировать существование заурядного представителя социума, контролировать его моральный облик. Эта мировоззренческая установка навязывает стереотипную модель поведения и образа мышления, в основе которого лежат потусторонние идеалы и принципы. Подобным образом религия структурирует рациональные аспекты разума и логики современного человека. Бессонница, испытываемая рассказчиком, воспринимается как метафора его гуманистического кризиса, преобразуемого в религиозный нигилизм.
Постепенно рассказчик погружается в пессимизм: «... crying is right at hand in the smothering dark, closed inside someone else, when you see how everything you can ever accomplish will end up as trash. Anything you 're ever proud of will be thrown away»3. Обесценивание смысла жизни становится источником перманентных страданий рассказчика. В целях оправдания этих страданий, обретения состояния, при котором можно испытать реальные эмоции, он посещает психотерапевтические занятия группы поддержки, фактически, функционирующей как церковь, якобы смягчая степень страданий и устраняя суицидальный нигилизм, но препятствуя активному утверждению полноценной жизни. Образы персонажей, образующих группу поддержки, эксплицируют идею о религиозном нигилизме в платоническом смысле. Посещение этой группы не приводит к разрешению жизненных проблем, с которыми столкнулся рассказчик, не выводит его из состояния страдания, а наоборот усиливают их.
Все ценностные и смысловые установки современной цивилизации утрачивают свою значимость. Представители группы поддержки не находят смысла в своих страданиях. Испытываемый ими нигилистический кризис сводит все жизненные ценности к нулю. Излагая историю Хлои, рассказчик сообщает читателю: «Chloe looking the way she is, I am nothing. Not even nothing»4. Состояние небытия, отсутствие страдания в видимом мире побуждает персонажа к поиску чего-либо вне этого мира. Генеалогия Ницше подводит к созданию трансцендентного мира, религиозной и платоновской интерпретации действительности. Рассказчик говорит: «Chloe talked us into caves where we met our power animal. Mine was a penguin»5. Упражнения йоги направлены на обретение состояния духовного спокойствия и оправдание испытываемых страданий. Вместе с тем, в контексте повествования они воспринимаются в качестве религиозной практики, основанной на трансцендентных идеях и предписаниях, которые не устраняют страдания. Рассказчик ассоциирует свою личность с пингвином, морской птицей, обитающей в пространстве между водной гладью и сушей, покрытой вечным льдом. На суше пингвины испытывают страх перед белыми медведями, в воде - перед акулами. Эта птица является символом религиозного нигилизма, неспособности человека занять активную жизненную позицию, не допускающую суицида.
Посещения рассказчиком группы поддержки выявляют свою бесполезность, поскольку он придает смысл своему существованию с опорой на аскетические идеалы, определяемые Ф. Ницше следующим образом: «Именно это и означает аскетический идеал: отсутствие чего-то, некий чудовищный пробел, обстающий человека, - оправдать, объяснить, утвердить самого себя было выше его сил, он страдал проблемой своего же смысла» [23: 119].
Группы поддержки внушает своим членам аскетические идеалы религиозного нигилизма, восхваляя слабость, покорность и стадную мораль. Рассказчик восклицает: «THIS IS WHY I loved the support groups so much, if people thought you were dying, they gave you their full attention»6. В терминах религиозного нигилизма слабость трактуется как ценность: жизнь - это мост в потусторонний мир, смерть - это точка интеграции двух миров. Рассказчик отмечает: «People listened instead of just waiting for their turn to speak...»1. Люди верят, что, приближаясь к смерти, обретают смысл жизни. Они обречены на осознание
2 Там же, 23.
3 Там же, 9.
4 Там же, 22.
5 Там же, 23.
6 Там же, 109.
7 Там же, 109.
фатальности жизни в неопределенный момент: «This is your life, and it's ending one minute at a time»8. Религиозный нигилизм объясняет окружающий мир как подготовительную ступень к потустороннему существованию.
Соотнесение повседневности с трансцендентными идеалами сводит ценность жизни к абсолютному нулю. Особый акцент религиозного нигилизма к смерти предопределяет тот факт, что люди забывают о реальной жизни. В основе функционирования группы поддержки лежат три ницшеанские категории высших ценностей: «At Above and Beyond, we start with the Catch-Up Rap. The group isn't called Parasitic Brain Parasites. You'll never hear anyone say "parasite." Everybody is always getting better. Oh, this new medication. Everyone's always just turned the corner»9. Группа поддержки не излечивает от болезней. Ее члены предпринимают попытки искупить вину за жизнь, трактуют вещи таким образом, чтобы придать им иллюзорный позитивный смысл. Автор «Бойцовского клуба» репрезентирует современный социум как сосредоточие христианской платонической морали и метафорически - как и Ф. Ницше - интерпретирует образ «последнего человека» как продукт религиозного нигилизма.
Согласно Ч. Паланику, современный социум продолжает верить в старую систему ценностей, проповедует платоническо-христианский взгляд на окружающий мир, реформируя этот мир в целях приспособления к прогрессу. Однако платоническая воля к истине обращается против самой себя. Как следствие этого, человек становится скептиком, утрачивая веру в устоявшуюся систему оценки. Рассказчик обречен на созерцательную пассивность, его антипод, Тайлер Дерден, предпринимает активные попытки, чтобы разрушить современную цивилизацию, создающую лабиринты гуманистических кризисов, восстановить ее с самого начала.
Приступая к повествованию, рассказчик сообщает: «TYLER GETS ME a job as a waiter, after that Tyler 's pushing a gun in my mouth and saying, the first step to eternal life is you have to die»10. После того, как события получают развитие в повествовании, читатель узнает, что рассказчик и Тайлер - два «осколка» одной и той же личности. В терминах платонических христианских воззрений рассказчик осознает, что утратил смысл жизни, которая свелась к ожиданию смерти. Тайлер, напротив, стремится жить полноценной жизнью, демонстрирует активный нигилизм, с гордостью отрицая высшие ценности. Другими словами, в основе экзистенциальной философии рассказчика лежат религиозные платонические ценности. Тайлер стремится разрушить эти ценности, убивая рассказчика в активном радикальном нигилистическом акте.
Активная нигилистическая позиция Тайлера проявляется и в радикальном решении взорвать национальный музей, который, по замыслу автора, выступает символом платонической христианской культуры и западной цивилизации. Музей уберегает культурные артефакты от исчезновения, служит сосредоточием осмысления того наследия, которое накопило человечество. Тайлер намеревается уничтожить это наследие с целью создать культуру с самого начала. Согласно его воззрениям, культурные продукты платонической христианской цивилизации являются причиной перманентного экзистенциального кризиса человечества.
Данная позиция персонажа согласуется с выраженной в ницшеанстве настоятельной потребностью девальвировать систему оценку христианского платонизма с опорой на активный нигилизм. Тайлер говорит рассказчику: «This is our world, now, our world and those ancient people are dead»11. Нигилистическая программа персонажа содержит намерение отказаться от всего того, что связывает текущую эпоху с наследием прошлого, поскольку экзистенциальное отчаяние современников оказывается прямым следствием консервации идей платонизма и христианства в рамках западной цивилизации. По мнению Тайлера, активного нигилиста, необходимо остановить передачу этих идей новым поколениям.
По мере разворачивания сюжетной линии повествования Тайлер обнаруживает незаурядный интеллект и существенный фонд знаний в сфере политики, экономики, искусства, биологии и кинематографа. Он также оказался знатоком автомобильной механики. В суждениях персонажа содержится косвенная критика современной системы образования, в которой, по его мнению, доминирующее положение занимают традиционные методы обучения и конформизм, обусловливающие заурядность представителей
8 Там же, 109.
9 Там же, 36.
10 Там же, 5.
11 Там же, 27.
социума. В основе позиции Тайлера лежит моральный кодекс активного нигилиста, в котором исключительную роль играют индивидуализм, саморефлексия и тенденция к признанию риска как конструктивного начала деятельности. Для подтверждения того, что институты рабской морали контролируют объемы знаний, получаемые представителями социума, он заявляет о невозможности изучения в школьном курсе элементарных химических формул создания самодельных взрывчатых веществ. В утверждении персонажа «... this how-to stuff isn t in any history book»11, которое произносится им враждебным тоном, проявляется крайний радикализм активного нигилиста.
Согласно нигилистической концепции Тайлера, платонизм и христианство, укоренившиеся в социуме и культуре, порабощают человека. Единственным способом освобождения от этих моральных оков является разрушение всего того, что привязывает человека к современной цивилизации, истоки которой следует искать в античности: «... only after disaster can we be resurrected. It's only after you've lost everything... that you're free to do anything»13. Деконструкция - это неотъемлемый механизм активной нигилистической позиции. После акта деконструкции появляется возможность реформирования, которая является приоритетной целью активного нигилиста.
Материальные ценности наполняют существование рассказчика метафизическим смыслом, а поэтому он испытывает крайний страх потерять работу. Однако утратив все свое состояние и имущество, он проявляет радикальную степень нигилизма, без пессимизма реагируя на бессмысленность своего существования: «HELLO! I am so ZEN. This is BLOOD. This is NOTHING. Hello. Everything is nothing, and it's so cool to be ENLIGHTENED. Like me»14. Бессмысленность трактуется рассказчиком как просветление: в материальном отношении ему нечего терять, а поэтому исчезает страх потери. Пассивная созерцательная позиция сменяется активным отрицанием старой системы оценок, лишающей человека свободы, стремлением рисковать, полномасштабными жизненными стратегиями: «I just don t want to die without a few scars, I say. It's nothing anymore to have a beautiful stock body»15. Рассказчик провозглашает личностные принципы активной жизни и морально-ценностные установки, отрицает все то, что тормозит поступательное развитие его индивидуальности и угрожает свободе. Выражение a few scars символизирует волю рассказчика как активного нигилиста.
В формате раздвоенной личности антигероя романа образы Тайлера Дердена и рассказчика выступают диаметрально несовместимыми сущностями. Один и тот же субъект является сосредоточием двух противоречащих друг другу личностных структур. У Тайлера мораль повелителя, рассказчик, напротив, предстает носителем рабской морали. Тайлер уверен в своих убеждениях и действиях, рассказчик проявляет слабость характера. Обладая качествами сверхчеловека, Тайлер занимает позицию активного нигилиста, отрицающего наследие платонизма и христианства, стремящегося построить новую культуру, рассказчик - пассивный нигилист, полагающий, что мир, лишенный высших ценностей, не имеет конструктивного содержания. Тайлер опровергает ценностные установки, обрекающие современный социум на незыблемую приверженность традиционной истории, условностям, управляющим культурой. Он декларирует готовность создать собственный мир, культуру и систему оценки.
Заключение
Смысловая специфика раздвоения личности антигероя романа «Бойцовский клуб» эксплицировалась в исследовании с опорой на ницшеанскую теорию нигилизма, которая низвергает все традиционные ценности. Установлено, что нигилистическая позиция рассказчика и Тайлера Дердена системно выявляется на индивидуально-личностном и социологическом уровне повествования. Сюжетная линия повествования вскрывает генеалогию нигилизма с учетом его религиозного и радикального аспектов. В романе содержится косвенная критика платонической и христианской культуры, отражается убеждение Ф. Ницше в том, что западная цивилизация скатывается к посредственности с тех пор, как саморазрушились традиционные христианские ценности. Запад страдает от болезни, которую можно описать как выхолащивание, являющееся результатом экзистенциального нигилизма и страха смерти. Вместо того чтобы героически смотреть в лицо неизбежности своего физического уничтожения, Запад ищет убежища в бессмысленных занятиях, таких как гедонизм, потребительство и самосовершенствование.
11 Там же, 58.
13 Там же, 78.
14 Там же, 67.
15 Там же, 50.
В результате получается постмодернистское общество, которое определяется ленивыми, боязливыми и бессильными типами «последних людей», тянущих друг друга вниз под предлогом равенства.
Роман «Бойцовский клуб» изображает духовный путь одного из таких «антигероев», который преодолел свое метафизическое бессилие и, в конечном счете, мужественно принял боль и страдание. Только после того, как он пожертвовал своей сформировавшейся психологической самооценкой, он смог вернуть себе мужественность и свободу создавать осмысленное существование.
Список литературы
1. Takho-Godi E.A. The Interactions between Literature and Philosophy: A View from Russia. Studies in East European Thought. 2020; 72: 195-203. https://doi.org/10.1007/s11212-020-09407-w.
2. Jaima A.R. Literature Is Philosophy: On the Literary Methodological Considerations That Would Improve the Practice and Culture of Philosophy. The Pluralist. 2019; 14(2): 13-29. https://doi.org/ 10.5406/plu-ralist.14.2.0013.
3. Тахо-Годи Е.А. Русская литература и философия: проблемы изучения и предварительные итоги. STUDIA LITTERARUM. 2021; 6, 4: 10-41. https://doi.org/10.22455/2500-4247-2021-6-4-10-41.
4. §en N. Paranoia and Multiple Personalities in Postmodern Fiction. International Journal of Media Culture and Literature. 2020; 6 (2): 169-187. https://doi.org/10.17932/IAU.IJMCL.2015.014/ijmcl_v06i2004.
5. Larbi N. The Literature of Exhausted Possibility: The Entanglement of Postmodern Fiction. Arab World English Journal for Translation & Literary Studies. 2019; 3 (2): 14-21. https://doi.org/10.24093/awejtls/vol3no2.2.
6. Kudryashov I. A., Turanova A. Yu. The Author's Manipulation of the Space and Time Categories as A Factor in Reader's Identifying with the Character's Image. Russian Linguistic Bulletin. 2021; 2 (26): 151-156. https://doi.org/10.18454/RULB.2021.26.2.4.
7. Veit W. Existential Nihilism: The Only Really Serious Philosophical Problem. Journal of Camus Studies. 2018; 1: 211-232. https://doi.org/ 10.13140/RG.2.2.26965.24804.
8. Буланов В.В. Об учении Ф. Ницше о нигилизме. Вестник Тверского государственного университета. Серия: Философия. 2020; 4(54): 215-223. https://doi.org/10.26456/vtphilos/2020.4.215.
9. Statkiewicz M. «Feeling of Thought»: Nietzsche's and Dostoevskii's Experience with Nihilism. Russian Literature. 2018; 95: 1-32. https://doi.org/10.1016/j.ruslit.2018.01.001.
10. Keesey D. Understanding Chuck Palahniuk / D. Keesey. Columbia: University of South Carolina Press; 2016. https://doi.org/ 10.2307/j.ctv6sj8cj.
11. Mohammed Hasan A.D. Transition and Transgression of Identity in Chuck Palahniuk's Survivor. Si-no-US English Teaching. 2018; 15, 1: 38-43. https://doi.org/10.17265/1539-8072/2018.01.006.
12. Чемезова Е.Р. «Токсичная» американская литература. LITERA. 2021; 10: 97-103. https://doi. org/10.25136/2409-8698.2021.10.36271.
13. Shahriari H., Toosi G. A Thematic Analysis of Palahniuk's Fiction in Light of Epicureanism. K@ta. 2017; 19, 1: 273-291. https://doi.org/ doi.org/10.9744/kata.19.1.25-31.
14. Nyberg C., Ptolomey A. Minimalist Theory of Fiction and the Icthinking® Method as a Background for New Insights to Autism. European Journal of Special Education Research. 2021; 7, 1: 70-81. https://doi.org/ 10.46827/ejse.v7i1.3598.
15. Collado-Rodríguez F. Textual Unreliability, Trauma, and the Fantastic in Chuck Palahniuk's Lullaby. Studies in the Novel. 2013; 45(4): 620-637. https://doi.org/10.1353/sdn.2014.0008.
16. Warso A. Chuck Palahniuk's Haunted: A Novel of Stories and the Underbellies of American Culture. THEORIA ETHISTORIA SCIENTIARUM. 2017; XIV: 99-110. https://doi.org/10.12775/ths.2017.007.
17. Kavadlo J., Muzdeka N., Chetwynd A. Review Essays on Recent Scholarship: Kavadlo on Palahniuk Criticism's Defensiveness; Muzdeka on UnPlaisirable Postmodern Translation; Chetwynd on Unnatural Narratology's Postmodern Potential. Orbit: A Journal of American Literature. 2020; 8(1): 6, 1-52. https://doi. org/10.16995/orbit.3378.
18. Mohd Said N.A., Termizi A.A. Order in Disorder: Exploring Chaos Theory in the Narrative Structure of Chuck Palahniuk's Fight Club. 3L The Southeast Asian Journal of English Language Studies. 2020; 26 (2): 37-49. https://doi.org/10.17576/3L-2020-2602-03.
19. Fuentes C.F. Chuck Palahniuk's Fight Club under a Different Lens: Pressures on the Male Body in Community and the Question of Masculinity. Odisea. Revista de Estudios Ingleses. 2018; 19: 53-72. https:// doi.org/ 10.25115/odisea.v0i19.2008.
20. de Chavez J. The Political Subject is a Lover Not a Fighter: Reading Chuck Palahniuk's Fight Club as a Love Story. ANQ: A Quarterly Journal of Short Article, Notes and Reviews. 2018; 31, 2: 123-131. https://doi. org/ 10.1080/0895769X.2017.1369863.
21. Joseph R. The Screened Stages of Slavoj Zizek: The Surplus of the Real. College Literature. 2018; 42(3): 442-463. https://doi.org/10.1353/lit.2015.0030.
22. Lizardo O. Fight Club, or the Cultural Contradictions of Late Capitalism. Journal for Cultural Research. 2007; 11(3): 221-243. https://doi.org/10.1080/14797580701763830.
23. Ницше Ф. Воля к власти / Ницше Ф. М.: АСТ; 2021.
References
1. Takho-Godi EA. The interactions between literature and philosophy: a view from Russia. Studies in East European Thought. 2020; 72: 195-203. https://doi.org/10.1007/s11212-020-09407-w.
2. Jaima AR. Literature is philosophy: on the literary methodological considerations that would improve the practice and culture of philosophy. The Pluralist. 2019; 14(2): 13-29. https://doi.org/ 10.5406/plural-ist.14.2.0013.
3. Taho-Godi EA. Russian literature and philosophy: problems of study and preliminary results. STUDIA LITTERARUM. 2021; 6, 4: 10-41. https://doi.org/10.22455/2500-4247-2021-6-4-10-41. (In Russ.).
4. §en N. Paranoia and multiple personalities in postmodern fiction. International Journal of Media Culture and Literature. 2020; 6 (2): 169-187. https://doi.org/10.17932/IAU.IJMCL.2015.014/ijmcl_v06i2004.
5. Larbi N. The literature of exhausted possibility: the entanglement of postmodern fiction. Arab World English Journal for Translation & Literary Studies. 2019; 3 (2): 14-21. https://doi.org/10.24093/awejtls/vol-3no2.2.
6. Kudryashov IA., Turanova AYu. The author's manipulation of the space and time categories as a factor in reader's identifying with the character's image. Russian Linguistic Bulletin. 2021; 2 (26): 151-156. https:// doi.org/10.18454/RULB.2021.26.2.4. (In Eng.).
7. Veit W. Existential nihilism: the only really serious philosophical problem. Journal of Camus Studies. 2018; 1: 211-232. https://doi.org/ 10.13140/RG.2.2.26965.24804.
8. Bulanov VV. About F. Nietzsche's teaching about nihilism. Bulletin of Tver State University. Series: Philosophy. 2020; 4(54): 215-223. https://doi.org/10.26456/vtphilos/2020A215. (In Russ.).
9. Statkiewicz M. «Feeling of thought»: Nietzsche's and Dostoevskii's experience with nihilism. Russian Literature. 2018; 95: 1-32. https://doi.org/10.1016/j.ruslit.2018.01.001.
10. Keesey D. Understanding Chuck Palahniuk / D. Keesey. Columbia: University of South Carolina Press; 2016. https://doi.org/ 10.2307/j.ctv6sj8cj.
11. Mohammed Hasan AD. Transition and transgression of identity in Chuck Palahniuk's Survivor. Si-no-US English Teaching. 2018; 15, 1: 38-43. https://doi.org/10.17265/1539-8072/2018.01.006.
12. Chemezova ER. «Toxic» American literature. LITERA. 2021; 10: 97-103. https://doi.org/10.25136/2409-8698.2021.10.36271. (In Russ.).
13. Shahriari H, Toosi G. A thematic analysis of Palahniuk's fiction in light of epicureanism. K@ta. 2017; 19, 1: 273-291. https://doi.org/ doi.org/10.9744/kata.19.1.25-31.
14. Nyberg C, Ptolomey A. minimalist theory of fiction and the icthinking® method as a background for new insights to autism. European Journal of Special Education Research. 2021; 7, 1: 70-81. https://doi.org/ 10.46827/ejse.v7i1.3598.
15. Collado-Rodríguez F. Textual unreliability, trauma, and the fantastic in Chuck Palahniuk's Lullaby. Studies in the Novel. 2013; 45(4): 620-637. https://doi.org/10.1353/sdn.2014.0008.
16. Warso A. Chuck Palahniuk's Haunted: a novel of stories and the underbellies of American culture. THEORIA ETHISTORIA SCIENTIARUM. 2017; XIV: 99-110. https://doi.org/10.12775/ths.2017.007.
17. Kavadlo J, Muzdeka N, Chetwynd A. Review essays on recent scholarship: Kavadlo on Palahniuk criticism's defensiveness; Muzdeka on unplaisirable postmodern translation; Chetwynd on unnatural narratology's postmodern potential. Orbit: A Journal of American Literature. 2020; 8(1): 6, 1-52. https://doi.org/10.16995/ orbit.3378.
18. Mohd Said NA., Termizi AA. Order in disorder: exploring chaos theory in the narrative structure of Chuck Palahniuk's Fight Club. 3L The Southeast Asian Journal of English Language Studies. 2020; 26 (2): 37-49. https://doi.org/10.17576/3L-2020-2602-03.
19. Fuentes CF. Chuck Palahniuk's Fight Club under a different lens: pressures on the male body in community and the question of masculinity. Odisea. Revista de EstudiosIngleses. 2018; 19: 53-72. https://doi.org/ 10.25115/odisea.v0i19.2008.
20. de Chavez J. The political subject is a lover not a fighter: reading Chuck Palahniuk's Fight Club as a love story. ANQ: A Quarterly Journal of Short Article, Notes and Reviews. 2018; 31, 2: 123-131. https://doi. org/ 10.1080/0895769X.2017.1369863.
21. Joseph R. The screened stages of Slavoj Zizek: the surplus of the real. College Literature. 2018; 42(3): 442-463. https://doi.org/10.1353/lit.2015.0030.
22. Lizardo O. Fight Club, or the cultural contradictions of late capitalism. Journal for Cultural Research. 2007; 11(3): 221-243. https://doi.org/10.1080/14797580701763830.
23. Nietzsche F. Will to Power / Nietzsche F. M.: AST; 2021. (In Russ.).
История статьи:
Получена: 19.10.2022 Принята: 14.11.2022 Опубликована онлайн: 25.12.2022
Article history:
Received: 19.10.2022 Accepted: 14.11.2022 Published online: 25.12.2022
Сведения об авторах:
Лазарев Владимир Александрович, доктор филологических наук, профессор кафедры перевода и информационных технологий в лингвистике, Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Российская Федерация; e-mail: [email protected].
Ларина Татьяна Юрьевна, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры английского языка для гуманитарных факультетов, Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Российская Федерация; e-mail: [email protected].
Bionotes:
Vladimir A. Lazarev, Prof. Dr. habil. (Philology), Professor of the Translation and Information Technologies in Linguistics Department, Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russian Federation, e-mail:
Tatyana Yu. Larina, PhD (Philology), Assistant Professor of the English Language for Humanities Department, Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russian Federation; e-mail: [email protected].
1 Статья опубликована на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International
rUi J (CC-BY4.0).
This is an open access article distributed under the terms of Creative Commons Attribution 4.0 International License (CC-BY 4.0)
