CC BY
55
И.А. Бубнова, Л.М. Терентий
УДК 81'23:007
ИНТЕНЦИОНАЛЬНЫЙ ПРОФИЛЬ ЗАКРЫТЫХ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ПЕРЕГОВОРОВ
в работе представлены итоги исследования дипломатического дискурса в аспекте разграничения открытых и закрытых дипломатических переговоров; подробно охарактеризованы результаты изучения интенционального профиля закрытых дипломатических переговоров, завершившихся достижением поставленных в общении целей.
Ключевые слова: психолингвистика, дипломатический дискурс, типы дипломатического дискурса, интенциональная структура.
Irina A. Bubnova, Liviu M. Terentyi
intentional profile of private diplomatic talks
The article is devoted to the main results of diplomatic discourse analysis aimed at detection of its forms, specific characteristics and intentional structure of successful diplomatic negotiations.
Key words: psycholinguistics, diplomatic discourse, types of diplomatic discourse, intentional structure.
С
точки зрения происходящих в современном обществе изменений одним из наиболее интересных и, как ни парадоксально, наименее изученных, является дипломатический дискурс, в процессе которого часто в прямом смысле решаются судьбы стран и народов.
Исход дипломатической коммуникации решается не на вербальном, а на более глубоком уровне - интенциональном, поэтому особое значение приобретает установление и описание интенциональных основ речевой деятельности дипломатов.
Структуры дипломатического дискурса анализировалась нами с позиций психолингвистики, что как раз и предполагает подход к общению как к речемыслительной деятельности людей, которая:
а) ориентирована на реализацию основной цели общения, достигаемой/не достигаемой в процессе «обмена» знаниями и образами, входящими в содержание их языковых сознаний;
б) происходит в ситуации, характеризующейся определенными специфическими чертами.
Анализ выявил следующее. Дипломатический дискурс как один из видов институционального общения, является особым видом коммуникативной деятельности, которая может реализовываться в двух своих формах - публичного (открытого) дипломатического дискурса и непубличного (закрытого) дипломатического дискурса. Эти формы отличаются между собой по целям коммуникации, способам их достижения, контекстам существования и специфике их основного адресата.
Публичная форма дипломатического дискурса: выступления послов в стране их пребывания, пресс-конференции высших государственных чиновников либо послов, заявления МИД, а также выступлениях дипломатов на заседаниях Совета Безопасности, Генеральной Ассамблеи ООН и т.д., распространяемые с помощью масс-медиа, по своим основным характеристикам во многом
совпадает с политической коммуникацией.
Непубличная (закрытая) форма дипломатического дискурса - это переговоры различных уровней, имеющие форму обмена мнениями между равными, подготовленными и обладающими нужной информацией партнерами, с целью решения определенной проблемы. Данная черта, характерная для дипломатической коммуникации, сближает ее с научным дискурсом.
Помимо равенства участников, относящихся к закрытому сообществу, близость этих дискурсивных практик определяется еще несколькими факторами.
Во-первых, любые переговоры есть тщательно спланированный процесс, основанный на научных теориях и практических технологиях, разработанных в разных областях науки.
во-вторых, стратегии непубличной формы дипломатического дискурса, подобно научным стратегиям, группируются по стадиям переговорного процесса в определенные классы, а их выбор в целом определяется промежуточными целями каждого этапа переговоров, представляющего собой своеобразную форму исследовательского процесса.
в-третьих, в основных чертах жанровая система непубличной формы дипломатического дискурса совпадает с системой жанров научной коммуникации. Участники дипломатического общения могут обладать несколькими статусно-ролевыми характеристиками, следуют определенному своду норм и правил поведения, в основе которого лежат принципы, сходные с постулатами общения, разработанными в лингвопрагма-тике, и употребляют своеобразные, свойственные только данным видам общения, формулы речи.
в-четвертых, как и в научной коммуникации, в системе ценностей непубличной формы дипломатического дискурса особое место занимает проблема истинности/ложности.
Однако именно в области общих для этих видов дискурсивных практик ключевых
концептов истина, знание, исследование и в оппозитивных концептах правда, заблуждение, ложь, фантазия, вранье, выступающих для истины системным контекстом, заключается основное различие между непубличным дипломатическим и научным дискурсами. Главная цель научного дискурса - познание истины. Для непубличного дипломатического дискурса концепт правда оказывается не менее, а во многих случаях и более важным, чем концепт истина.
Теоретическое моделирование
структурно-смыслового пространства непубличного (закрытого) дипломатического дискурса, в основе которого лежат главные положения психолингвистической теории речевой деятельности, показало, что специфика его организации и функционирования определяется внутренними характеристиками двух когнитивных моделей - модели предметно-референтной ситуации и коммуникативной модели (ситуации-темы и ситуации общения, по А.А. Леонтьеву).
Модель предметно-референтной ситуации основана на совокупности различных наборов знаний человека говорящего и является частью его информационного тезауруса (когнитивного уровня структуры языковой личности), где хранятся смысловые, операциональные и общекультурные составляющие значений слов, в которых отражены результаты рефлексии и эмоционально-оценочных переживаний опыта, полученного в ходе истории его индивидуальных деятельностей.
Модель/фрейм общения, активизирующийся в сознании одновременно с моделью предметно-референтной ситуации, относится к прагматическому уровню структуры языковой личности и во многом определяется иерархией личных мотивов и целей.
Поскольку любая деятельность происходит в определенном лингвокультур-ном сообществе, модели одновременно увязаны и с типичными для культуры эталонами, обусловленными укорененными в ткани культуры жизненными установками народа, т.е. его национальным архетипом
мироустройства. Третьим фактором, влияющим на содержание когнитивных моделей, и, следовательно, на поведение личности в коммуникации, является социум, причем здесь важными оказываются как ценности гражданского общества, так и ценности той референтной группы, с которой идентифицирует себя человек.
таким образом, в целом процесс общения как когнитивная трансакция между его участниками определяется спецификой интеллектуального, эмоционального и социально-культурного развития говорящих/слушающих, т.е. наполнением всех уровней структуры языковой личности, и системы связей данной структуры с ее индивидуальным образом мира.
Особенностью непубличного дипломатического дискурса является то, что в нем принимают участие языковые личности с идентичными историями деятельностей. Более того, их профессиональная подготовка предполагает глубокое знание языка и национальной специфики представителей того лингвокультурного сообщества, с которым они вступают в контакт. Поэтому главными факторами, определяющими течение процесса коммуникации и степень его успешности, должны становиться:
а) индивидуально-психологические характеристики личности: индивидуальный когнитивный стиль, тип установки на общение, зависящий от степени развития чувства эмпатии, которое лежит в основе способности личности действовать кооперативно, и способность к рефлексии, аналитические способности и тип мышления в целом;
б) уровень «врастания» в национальную культуру, та степень, в которой индивидуальный образ мира, а, следовательно, поведение личности, определяется национальным архетипом мироустройства;
в) степень развития чувства гражданской самоидентификации, которое формируется в социуме в процессе всей жизнедеятельности личности и предполагает присвоение индивидуальным сознанием не только ценностей своей культуры, но и цен-
ностей своего государства и, соответственно, определяет потребность защищать его национальные интересы.
Теоретические положения, выдвинутые в работе, были проверены экспериментально в ходе анализа ряда документов, относящихся к дипломатическому дискурсу периода «разрядки» напряженности.
Материал исследования составили:
1. Стенограммы переговоров между СССР и США, имевшие место в 1969-1972 годах XX века, в которых участвовали главы государств обеих стран: генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев, Председатель Президиума верховного Совета СССР Н.в. Подгорный, Председатель Совета Министров СССР А.Н.Косыгин и Президент США Р. Никсон. Помимо этого, с советской стороны в переговорах в ряде случаев принимали участие Министр иностранных дел СССР А.А. Громыко, помощник Генерального секретаря ЦК КПСС А.Александров и ряд других государственных чиновников высшего ранга, в том числе Посол СССР в США. Американская сторона, кроме Президента США Р.Никсона, была представлена государственным секретарем США У. Роджерсом, помощником президента США по вопросам национальной безопасности Г. Киссинджером, сотрудниками аппарата национальной безопасности США, а также Послом США в СССР Дж. Бимом.
2. Записи бесед между Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежневым и Президентом США Р. Никсоном.
3. Записи бесед между Министром иностранных дел СССР А.А. Громыко и помощником президента США по вопросам национальной безопасности Г. Киссинджером (в некоторых из них принимали участие Посол СССР в США А.Ф. Добрынин и специальный помощник Г. Киссинджера У. Лорц).
4. Аналитические записки, подготовленные помощником президента США по вопросам национальной безопасности Г. Киссинджером для Президента США и Послом СССР в США А.Ф. Добрыниным для
Политбюро ЦК КПСС.
5. Записи бесед Посла СССР в США А.Ф. Добрынина с Президентом США и его помощником по вопросам национальной безопасности Г. Киссинджером.
6. Стенограммы телефонных разговоров между Послом СССР в США А.Ф. Добрыниным и помощником Президента США по вопросам национальной безопасности Г. Киссинджером.
в данном случае мы имеем дело с тем видом дипломатического общения, которое в целом можно отнести к непубличному/закрытому типу дипломатического дискурса. Несомненно, какие-то элементы публичности присутствовали в данном виде коммуникации в тот период, однако они абсолютно отличаются от публичной дипломатии, широко распространенной и характерной для настоящего времени. Это «камерная» публичность, рассчитанная не на широкую аудиторию, на массы, а на профессионалов и участников переговоров, от которых в значительной степени зависели принимаемые решения.
Во-вторых, несмотря на существующие различия в стилях работы, на которые прямо указывает в своем «Обращении к читателям» Г. Киссинджер, участники переговоров и с той, и с другой стороны руководствовались, прежде всего, национальными интересами своих стран. «Мы с Добрыниным не были философами, занятыми поисками некой абстрактной истины. Мы были дипломатами, стремившимися отстаивать интересы своих стран» [Советско-американские.. .2007].
В-третьих, решения с советской стороны принимались коллегиально. Данная особенность, как представляется, не входила в непримиримое противоречие с русским «образом мира», с традициями, сложившимися веками. Это был именно своеобразный «русский» коллективизм (по Н.В.Уфимцевой), обращенность внутрь своей референтной группы и ответственность перед ней и, соответственно, перед гражданами всей страны. Несмотря на то, что такой процесс был
достаточно сложным, в то же время коллегиальное рассмотрение вопросов позволяло в наиболее полной степени реализовать именно интересы государства, включающие в себя и национальные цели, и институциональные интересы. Что касается личных персональных особенностей дипломатов, то умение доказать и отстоять свою позицию, несомненно, играло важную роль. однако неукоснительное следование правилу коллективного принятия решений не давало возможности отдельной личности действовать автономно и было, как можно сейчас предполагать, своеобразной страховкой государства от самоуничтожения, которое могло быть спровоцировано изменением ценностных ориентаций, гражданской и национальной самоидентификации одного человека, сконцентрировавшего власть и право принятия решений в своих руках.
В-четвертых, основная тяжесть подготовки переговоров, а часто и самих переговоров, ложилась на профессионально подготовленных сотрудников, которых отличали незаурядные способности. Более того, это были люди, которые пользовались безусловным уважением и доверием как руководства страны, так и своих партнеров. Так, Г. Киссинджер замечает: «За четыре года... у нас сформировались особые отношения. Добрынин и я представляли страны, которые были политическими и идеологическими противниками. Будучи Послом в США, Добрынин был избран членом центрального комитета КПСС. Свою карьеру он начинал на посту заведующего Международным отделом ЦК. Таким образом, он являлся заметной фигурой как в формировании, так и в проведении внешней политики Советского Союза.....Я всегда помнил об этом во время наших бесед с Добрыниным. Я никогда не забывал и того, что Добрынин — умнейший человек, с выдающимися аналитическими способностями. .Я уважал его человеческие качества.....В телеграммах Добрынина чувствуется такая проницательность и широта взглядов, которая редко встречается в среде дипломатов» [Советско-
американские... 2007].
В целом же можно констатировать, что для всех участников дипломатических контактов конца шестидесятых и начала семидесятых годов XX столетия, несмотря на существующие различия, обусловленные образованием, условиями социализации, личностными особенностями, было характерно чувство принадлежности к своей стране, т.е. гражданская идентичность, лежащая в основе чувства коллективной ответственности - одно из базовых образований в ядре образа мира, что должно было проявляться в интенциональной структуре дискурса.
Кратко суммируя сказанное выше, следует отметить, что эмпирический материал исследования составили различные виды дипломатического дискурса. Сюда были включены стенограммы официальных переговоров, проходивших в закрытой обстановке, в которых принимали участие, как минимум, двое собеседников, общавшихся в форме диалога, причем, как правило, их точка зрения имела форму развернутого выступления. Кроме этого рассматривались неофициальные разговоры, проходившие в жанре «вопрос - ответ», а также аналитические записки, представляющие собой детальный анализ определенных ситуаций, подготовленный для руководства государства. Независимо от количества участников переговоров, во всех случаях коммуникативная ситуация предполагала рассмотрение какой-то проблемы и изложение своей позиции по рассматриваемым вопросам, а в ситуацию общения непосредственно либо опосредованно была вовлечена аудитория, что также учитывалось при проведении анализа.
Материалы, которые можно отнести к публичному типу дипломатического дискурса конца 60-х - начала 70-х годов, нами не анализировались, поскольку данный тип дипломатической коммуникации в ее современном виде оформился позднее, в период распада Советского Союза. Что касается рассматриваемого нами этапа, то характерной чертой дипломатии советской эпохи являлось выражение официальной точки зре-
ния государства и отсутствие личных оценок и мнений как в публичных выступлениях руководителей страны, так и в выступлениях дипломатов любого ранга.
Мы считаем, что выборочная совокупность проанализированного материала, выступившая в качестве модельного объекта исследования, является репрезентативной, так как она воспроизводит все качественные особенности объекта-оригинала, т.е. любого общения, которое по своим характеристикам может быть отнесено к дипломатическому дискурсу, типичному для отношений между СССР и США в эпоху «разрядки напряженности».
Исследование интенциональной структуры успешного дипломатического дискурса, т.е. такого типа дипломатического общения, в ходе которого была реализована его основная цель - защита интересов своей страны, показало, что эффективность дипломатической коммуникации определяется наличием целого комплекса интенциональных направленностей, характерных для каждого из ее участников. При этом каждая из выделяемых интенциональных направленностей представляет собой сложную структуру и включает в себя несколько интенций, относящихся к различным уровням совместной деятельности: предметно-деятельностному, процедурному либо эмоциональному, и ориентирована на реализацию одной из целей говорящего и, соответственно, на организацию деятельности на каждом конкретном уровне.
Во всех выявляемых интенцио-нальных направленностях к предметно-деятельностному уровню относятся интенции, связанные с содержательным аспектом взаимодействия и отражающие стремление коммуникантов к уточнению своей позиции и позиции своих партнеров, внесение различных предложений, а также интенции, направленные на уточнение взаимопонимания.
Процедурный уровень взаимодействия представлен интенциями, целью которых является организация и общее планирование переговорного процесса, координация со-
вместной деятельности, а также выражение главной целевой установки переговорщиков - установки на кооперативное общение. К данному уровню относятся такие интенции как, выдвижение определенных предложений, высказывание пожеланий, подтверждение понимания, т.е. предоставление «обратной связи».
Поддержанию позитивной атмосферы переговоров служат интенции третьего - эмоционального - уровня: выражение отношения друг к другу и оценка предпринятых партнерами действий. Эти интенции интересны тем, что, в полном соответствии с теоретическими подходами к общению, в подавляющем большинстве случаев превалирует оценка деятельности партнеров в конкретной ситуации, но не в целом.
При анализе успешного дипломатического дискурса с участием руководителей государств выявилось, что основной характеристикой интенциональной структуры дискурса данного типа является доминирование интенциональной направленности на своих партнеров. Комплементарной к интен-циональной направленности на партнеров является интенциональная направленность на совместную деятельность. Появление данной интенциональной направленности носит закономерный характер, т.к. именно она, давая участникам общения возможность выделить те общие интересы, которые могут служить основой для совместной работы, оптимизирует ход общения.
Интенциональная направленность на обсуждаемую проблему дополняет интенци-ональную структуру успешного дипломатического дискурса с участием руководителей государств. Ведущими здесь становятся интенции предметно-деятельностного, т.е. содержательного уровня общения: глобальный анализ ситуации, разъяснение целей и задач своего государства, уточнение уже достигнутых соглашений.
Одной из отличительных особенностей интенционального профиля дискурса, в котором ведущую роль играют лидеры стран, является наличие значительного чис-
ла интенций, входящих в интенциональ-ную направленность на свою страну, защиту ее интересов. Весьма высок в данном случае и удельный вес интенциональных направленностей на внешнее окружение, фокусировка партнеров на аспектах международной деятельности, объединяющей страны-переговорщики, на их совместной ответственности перед остальным миром.
Интенциональный рисунок успешной коммуникации профессиональных дипломатов качественно отличается от интенцио-нальной структуры дискурса с участием лидеров государств. Главное отличие дискурса данного вида заключается в равной значимости двух интенциональных направленностей
- направленности на партнера по коммуникации и направленности на действительность, которые в совокупности определяют деловую и практическую ориентированность коммуникативного взаимодействия.
Вторая характерная особенность такого взаимодействия - это почти полное отсутствие в эксплицитной форме интенций эмоционального уровня. отношение партнеров друг к другу чаще выражается неофициально, в форме шуток, однако их содержание не допускает двоякого истолкования и совершенно явно свидетельствует об уважении не только к своему партнеру, но и к той стране, которую он представляет.
Еще одна специфическая черта успешного дискурса профессиональных дипломатов, которая явно выявляется в ходе анализа
- это незначительный вес интенций, входящих в интенциональные направленности на свою страну, на внешнее окружение, совместную деятельность и ответственность перед миром. Очевидно, что эта особенность - одно из основных отличий общения профессионалов от общения политических лидеров, даже если речь идет об их участии в дипломатической коммуникации. Любой дипломат-профессионал, какую бы страну он ни представлял, прежде всего отстаивает интересы своего государства и нацелен на достижение реальных соглашений, а поэтому многие аспекты, на которых акцентиру-
ют внимание политики, не вербализуются в ходе профессиональной коммуникативной деятельности, хотя и являются ее основной целью.
Результаты теоретического моделирования, подтвержденные затем на экспериментальном материале, позволяют утверждать, что интенциональные направленности, отражаемые в поверхностной структуре высказываний участников общения, опосредованы содержанием прагматического уровня структуры языковой личности, ее системой мотивов, потребностей и целей, зависящей, в свою очередь, от содержания глубинного слоя образа мира.
Тот факт, что языковое сознание участников дипломатического общения в исследованный нами период оставалось целостным, а модели поведения отражали их культурную принадлежность, подтверждает, что этнические константы того лингво-культурного сообщества, с которым идентифицировала себя личность, были полностью присвоены ее сознанием. Именно они являлись теми «пристрастными смыслами» в ядре образа мира, которые детерминируют содержание всех уровней структуры языковой личности.
С другой стороны, исследование показало, что, несмотря на различия в этнических архетипах мироустройства, успешный дипломатический дискурс - это мы-дискурс, причем на уровне его интенциональной структуры интенциональные направленности и наборы соответствующих интенций у партнеров по коммуникации, вне зависимости от их культурной принадлежности, оказываются практически одинаковыми. Принимая во внимание различные архетипы мироустройства, под влиянием которых проходило формирование личностей участников, можно говорить о том, что в данном случае речь идет об интериоризированных сознанием социальных ценностях, на которые было ориентировано коммуникативное поведение участников переговоров.
Таким образом, полученные в работе данные позволяют утверждать, что ведущую
роль в достижении успеха в дипломатическом общении играет степень сформирован-ности двух одинаково важных характеристик языковых личностей его участников:
а) полностью сформированного чувства этнической принадлежности, в значительной степени определяющего смысловое содержание лексических единиц, которые входят в состав когнитивного уровня структуры языковой личности;
б) развитого чувства гражданской самоидентификации, формируемого через
различные социальные институты и обусловливающего содержание и иерархию смысложизненных ориентаций, т.е. одну из основных составляющих прагматического уровня в структуре языковой личности.
Обе характеристики относятся к личностным смыслам, а, следовательно, входят в ядро индивидуального образа мира и являются его базовыми отрефлексированны-ми чертами, которые в значительной мере определяют течение дипломатического общения.
Литература
Советско-американские отношения. Годы разрядки 1969-1976. Сборник документов.
- Т. 1. 1969 - 1972. - В 2-х книгах. - Книга 1 /1969 - 1971 / Министерство иностранных дел Российской Федерации. Государственный департамент США. - М.: Междунар. отношения, 2007. - 752 с.
Советско-американские отношения. Годы разрядки 1969-1976. Сборник документов.
- Т. 1. 1969 - май 1972. - Книга 2. Январь - май 1972.- Министерство иностранных дел Российской Федерации. Государственный департамент США. - М.: Международные отношения, 2007. - 624 с.
