CC BY
115
УДК 94(4). "1969/1974". (1-622 НАТО)_"366"
Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2015. Вып. 2
В. Н. Чепик
ИНТЕГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА ВЕЛИКОБРИТАНИИ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В КОНЦЕ 1960-х — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1970-х годов
В статье рассматривается один из этапов интеграционных процессов в Западной Европе, в результате которого Великобритания стала полноправным членом ЕЭС и сумела направить его экономический потенциал на укрепление «европейской опоры» НАТО.
Автор подчеркивает, что процессы европейской интеграции и политики разрядки явились вызовом устоявшейся системе безопасности, основанной на Организации Североатлантического договора. В этой связи членство Великобритании в ЕЭС открывало возможность для полноправного участия в механизме политического сотрудничества расширенной Европы. Посредством членства в комитете политического сотрудничества ЕЭС, утверждает автор, Великобритания смогла оказывать влияние на политику расширенного ЕЭС и не допустить создания новой структуры безопасности в Европе.
В статье доказывается, что одной из причин сближения Великобритании и Франции по вопросу европейской интеграции стали опасения относительно непредсказуемости восточной политики ФРГ и усиление ее политического влияния.
В заключение автор приходит к выводу, что отрицательное отношение Великобритании к стремлению США стать членом Европейского политического комитета способствовало сплочению и возрастанию политического влияния ЕЭС. Воспользовавшись осложнением отношений с Соединенными Штатами, Великобритании удалось решить вопросы финансирования военно-политических структур НАТО в Европе. Причем вклад ЕЭС в оборону альянса должен был увеличиваться по мере продвижения интеграции. Библиогр. 22 назв.
Ключевые слова: разрядка, европейская интеграция, НАТО, ЕЭС, «восточная политика».
V N. Chepik
THE INTEGRATION POLICY OF GREAT BRITAIN IN WESTERN EUROPE DURING THE DÉTENTE PERIOD IN 1969-1974
The article deals with one of the stages of integration processes in Western Europe during which Great Britain became the full member of European Economic Community and managed to direct its economic potential to strengthening of the European pillar of NATO. The author emphasizes that processes of the European integration and detente were the challenge to the existing security system which was based on the North Atlantic Treaty Organization. Therefore, membership of the Great Britain in EEC opened an opportunity for full participation in the mechanism of political cooperation of the expanded Europe. By means of membership in the European political cooperation committee of EEC Great Britain would get an opportunity to influence a policy of the expanded EEC and not to admit the creation of a new security structure in Europe. The author proves that one of the reasons of rapprochement between Great Britain and France on the issue of European integration was fear of unpredictability of Germany eastern policy and strengthening of its political influence. In conclusion the author claims that the negative attitude of Great Britain to the USA aspiration to become a member of the European political committee, promoted protest and enhanced the political influence of the EEC countries. Britain have taken an advantage of complication of the EEC attitudes towards the United States and managed to solve issues of financial support of the European pillar of NATO. Furthermore, the EEC contribution to defense of the alliance should be increasing during promotion of integration. Refs 22.
Keywords: a detente, the European integration, NATO, EEC, "eastern policy".
Чепик Виктор Николаевич — аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет, Институт истории, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9; jobs_chepik@ro.ru
Chepik Victor Nikolaevich — post doctoral student, Saint-Petersburg State University, Institute of History, 7-9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; jobs_chepik@ro.ru
В конце 1960-х годов в связи с начавшимися процессами разрядки в отношениях Восток — Запад особенно остро возникла проблема обеспечения безопасности Западной Европы, вставшей на путь политической интеграции. В Великобритании высказывались опасения, что «эра переговоров» с СССР, которые США стремились вести на двусторонней основе, могла завершиться полным выводом американских войск из Европы, и европейцы вынуждены будут решать вопросы собственной безопасности без непосредственного участия США, а возможно, и НАТО. Кроме того, сверхдержавы не были заинтересованы в появлении нового центра силы в Западной Европе. Таким образом, свобода действий в сфере обороны «могла быть ограничена до точки, когда она не сможет появиться вовсе» [Hartley 1971, p. 279]. В связи с этим политика Великобритании была направлена на сохранение НАТО в качестве главного элемента в структуре европейской безопасности и привлечение для его укрепления экономического потенциала ЕЭС. Перед британским правительством стояли задачи по вступлению в ЕЭС и координации политики его главных членов (ФРГ и Франции) в области безопасности.
Особое беспокойство в Форин офис вызывала «восточная политика» Западной Германии. Она могла привести к ослаблению обязательств ФРГ перед Североатлантическим альянсом и созданию новой системы безопасности в Европе на внебло-ковой основе, за которую выступала Франция. Так, по признанию главы западногерманской делегации на переговорах с СССР Э. Бара, в 1969 г. ФРГ рассматривала возможность признания ГДР и заключения договора об отказе от применения силы между ФРГ и Организацией Варшавского договора (ОВД). Это обусловило бы необходимость двустороннего сокращения (или полного вывода) войск США и СССР на территории обеих Германий. Вслед за выводом войск мог последовать роспуск НАТО и ОВД, а затем — создание общеевропейской системы безопасности [Ratti 2008, p. 89]. Более того, Э. Бар, по его собственному признанию, не находил никакой мотивации для продвижения военно-политической интеграции в Западной Европе, подразумевая создание объединенных европейских ядерных сил. «Страх больше не играл никакой роли. Европейцы были вполне довольны, оставаясь под американским ядерным зонтиком» [Telegram 1969, p. 113]. Следует признать, что в контексте призыва СССР к организации конференции по безопасности идеи Э. Бара воспринимались в то время вполне правдоподобно. Это привело бы к роспуску НАТО и передаче решения вопросов обороны в рамки политических структур ЕЭС.
В результате правительство Великобритании приняло решение продолжить поддержку «восточной политики» ФРГ, чтобы не допустить ее выхода за рамки НАТО и создания новой системы безопасности. Прежде всего, с целью достижения успеха на переговорах с СССР Великобритания порекомендовала правительству ФРГ присоединиться к договору о нераспространении ядерного оружия, подписанному летом 1968 г. Так, еще в октябре 1968 г. министр иностранных дел Великобритании М. Стюарт убеждал В. Брандта, что ФРГ следует подписать договор о нераспространении ядерного оружия «как можно быстрее» [Ratti 2008, p. 62]. В британском правительстве считали, что это лишит СССР важного инструмента пропаганды против Запада и опирались на аргумент о несовместимости между стремлением ФРГ улучшать отношения с восточноевропейскими странами и одновременно отказываться от политики нераспространения ядерного оружия. В свою очередь в ФРГ опасались существенного снижения своей роли в группе ядерного планирования НАТО
и предвидели срыв всяких надежд на участие в европейских ядерных силах. Более того, в правительстве считали, что «отказываться от такого политического инструмента следует только при значительных уступках со стороны СССР по вопросу объединения Германии» [Ratti 2008, p. 64].
В то же время британское правительство предприняло шаги по привлечению ФРГ к сотрудничеству в сфере ядерных вооружений. Так, в феврале 1969 г. была согласована технологическая база для совместного обогащения урана, а во время визита Г. Вильсона в Бонн и Берлин 13 февраля принята англо-германская декларация, закреплявшая приверженность ФРГ Североатлантическому альянсу. В ней признавалось, что безопасность Европы зависит от Североатлантического альянса и подтверждалась поддержка со стороны ФРГ присоединения Великобритании к ЕЭС [Ratti 2008, p. 65]. Однако готовность Великобритании к сотрудничеству по обогащению урана вызвала протесты СССР, обвинявшего правительство Великобритании в готовности помочь Западной Германии приобрести ядерное оружие в обмен на поддержку вступления в Общий рынок [Ratti 2008, p. 65]. По заявлению советского посла в Великобритании В. Смирновского Советский Союз очень беспокоил тот факт, что британское правительство готово было даже обсуждать с ФРГ случаи, в которых могло быть использовано ядерное оружие. Непримиримая позиция СССР ускорила подписание ФРГ договора о нераспространении в ноябре 1969 г., однако вследствие оппозиции в бундестаге он был ратифицирован только в 1974 г. Такая отсрочка объясняется наличием в ФРГ политических сил, которые выступали за «самостоятельную» восточную политику.
Возможные последствия от «самостоятельной» восточной политики ФРГ вызывали беспокойство не только в Великобритании, но и во Франции и США. Во Франции опасались усиления политического влияния ФРГ и проявляли растущее недовольство «восточной политикой» Германии, которая стимулировала рост национализма и порождала страх перед дальнейшей неопределенной политикой Германии. «Страх немецкого экспансионизма все больше и больше укреплял мнение (во Франции) о Великобритании как противовесе (ФРГ) в Общем рынке», — отмечалось в одном из документов госдепартамента США [Message 1970, p. 155]. Г. Киссинджер, оценивая влияние восточной политики на франко-германские отношения, отмечал: «Чем более активно немцы идут по направлению к Востоку, тем больше французы будут идти в обратном направлении» [Message 1970, p. 156]. Более того, США выражали беспокойство, что сближение Франции с Великобританией могло привести «даже к франко-британскому ядерному сотрудничеству [без одобрения и согласия США. — В. Ч.]» [Message 1970, p. 156]. Действительно, для Великобритании военно-политическое сотрудничество с Францией и создание на основе ядерных сил Англии и Франции европейских стратегических сил, еще до заключения соглашений с СССР по разоружению, приобретало особую значимость. С одной стороны, европейские стратегические силы выступили бы в роли гаранта независимости и политического влияния объединенной Европы. С другой стороны, исключалась вероятность двустороннего франко-германского сотрудничества в сфере ядерных вооружений. В Форин офис по-прежнему не исключали возможности военно-стратегического сотрудничества между Францией и Западной Германией. Для ФРГ такое сотрудничество стало бы «сильной картой в политике против СССР и гарантировало привлечение немцев к созданию будущих европейских ядерных сил» [Goldsborough
1976, p. 508]. На заседании Совета по национальной безопасности США в качестве возможного варианта противодействия такому развитию событий рассматривалось даже прямое вмешательство во внутренние дела ФРГ. Однако США избрали «лучший вариант, направленный на продвижение интеграции Западной Европы и укрепления единства Запада [NSC, 1970]. Согласно рекомендациям американского посольства в Бонне, США следовало подталкивать ФРГ к ускорению западноевропейской интеграции и поддержке НАТО, чтобы «противостоять отрицательным, дезориентирующим последствиям договора с СССР» [Memorandum 1970, p. 199]. Посол Великобритании Р. Джэклин, с целью укрепления отношений с Западной Германией, также рекомендовал новому консервативному кабинету Э. Хита «продолжить поддержку восточной политики и развивать насколько возможно более тесные двухсторонние отношения с ФРГ по ряду причин, самая главная — это наши переговоры о членстве в ЕЭС» [Ratti 2008, p. 99].
Необходимо отметить, что вопросы обороны и безопасности всегда выступали в качестве аргументов для вступления Великобритании в ЕЭС. Так, еще в период первой попытки Великобритании вступить в ЕЭС в 1961 г. Э. Хит высказывался о членстве в Общем рынке как «лучшем способе сохранить британское мировое влияние и благосостояние, так же как снизить опасность международных конфликтов» [Bennett 2013, p. 88]. Во время второй заявки на вступление в ЕЭС в 1967 г. Э. Хит выступал за сотрудничество с Францией в сфере ядерных вооружений. Став премьер-министром, Э. Хит продолжил свою линию на поддержку англо-французского ядерного сотрудничества, которое, как он считал, «поможет европейской интеграции и снизит британскую и европейскую зависимость от Америки» [Turner 2010, p. 192].
Анализ технологических аспектов англо-французского ядерного сотрудничества проводит в своей статье американский профессор А. Пьер. Он утверждает, что технологическая база для сотрудничества существовала, и обе страны нуждались друг в друге. Великобритания была впереди в создании боеголовок. Франция испытывала потребность в уменьшении габаритов своих боеголовок и проявляла большой интерес к опыту Великобритании в разработке разделяющихся боевых частей (многоступенчатых ракет). В отношении ракетоносителей ситуация была обратной. Франция шла впереди по производству твердотопливных баллистических ракет для запуска из шахт и подлодок. В технологии наведения наблюдалось относительное равенство. Великобритания приобрела ее по программе Поларис, Франция — разработала сама. Таким образом, совместная разработка могла быть взаимовыгодной и позволила бы совместить знания Великобритании в конструировании боеголовок и французские ракетные технологии. Соглашение по технологическому сотрудничеству позволило бы сэкономить значительные средства, так как разработка последующих ядерных систем требовала больших финансовых затрат и времени, поскольку они должны обладать способностью преодолевать противоракетную оборону [Pierre 1971, p. 296].
Более того, в начале 1970-х годов казалось, что США согласились на англо-французское сотрудничество в сфере ядерных вооружений. Президент США Р. Никсон во время своей встречи на Бермудах заверил британского премьер-министра Э. Хита, что США не будут возражать против «обмена взглядами на эту тему» и что США в своем сотрудничестве с Францией предпочтут использовать Великобританию в качестве посредника. В свою очередь Великобритания должна получить от Фран-
ции своеобразную плату, «чтобы мы [американцы. — В. Ч.] ей ни дали», предпочтительно в форме большей вовлеченности в единую европейскую политику в сфере обороны. «Мало-помалу Франция вынуждена будет вернуться к сотрудничеству с остальной Европой [т. е. в НАТО. — В. Ч.]» [Kissinger 1972, p. 10].
Следует отметить, что и отношение Франции к военному сотрудничеству с США изменилось в связи с усилением влияния ФРГ. Новый президент Ж. Помпиду отказался от прежней догматичной позиции Ш. де Голля, которая заключалась в категорическом отказе Франции говорить с официальными представителями США по вопросам военного сотрудничества. Уже в феврале 1970 г. во время подготовки встречи двух президентов Г. Киссинджер задал вопрос президенту Франции: «Может ли он обсудить вопросы обороны во время визита президента?». Ж. Помпиду ответил: «Могу и хочу» [Kissinger — Pompidou 1970, p. 1].
Основная цель Ж. Помпиду заключалась в том, чтобы построить Европу с большим политическим весом и единством, не ставя под угрозу жизненно важные для Европы отношения с США в сфере безопасности. Во Франции опасались, что слишком «европейская» политика по интеграции Европы могла привести к увеличению политического веса Западной Германии. Большей частью по этой причине Франция не стремилась к созданию автономной европейской оборонительной структуры (или валютного союза) и была больше заинтересована в сотрудничестве с США, чем с ФРГ в вопросах обороны [Trachtenberg 2011, p. 52].
Однако кроме Великобритании и Франции другие западноевропейские страны не хотели признавать британские и французские ядерные силы европейскими или считать их в качестве возможных заменителей ядерного сдерживания США. Сторонники федерализма утверждали, что для независимого европейского сдерживания потребуется политическая власть, способная принимать решения от имени Европы, возможно, во главе с президентом. «Европейские ядерные силы обычно заранее предполагают наличие европейского федерального правительства и таким образом находятся вне рамок практической возможности», — утверждал в своей статье профессор Оксфордского университета Хидли Болл [Ball 1983, p. 884]. Более того, для англо-французского ядерного сотрудничества требовалось общее понимание политических целей. Несмотря на то, что и Великобритания, и Франция выступали за интеграцию на межправительственной основе, Великобритания планировала ее осуществление в рамках НАТО, а Франция — в рамках институтов ЕЭС. В январе 1971 г. Ж. Помпиду высказывался за создание европейской конфедерации, охватывающей основные правительственные сферы, включая политическую. Основные решения должны приниматься правительствами стран Сообщества, но «не исключалась роль Комиссии (ЕЭС) в их реализации» [Duchene 1971, p. 79].
В связи с этим членство Великобритании в ЕЭС и перспектива участия в работе комитета политического сотрудничества (созданного в рамках механизма Европейского политического сотрудничества (ЕПС) на Гаагской конференции стран ЕЭС в декабре 1969 г.) приобретали особую значимость для Великобритании. В качестве полноправного члена Великобритания могла оказывать влияние на выработку единой внешнеполитической позиции ЕЭС, в том числе по «восточной политике» ФРГ и в целом по структуре европейской безопасности. Поддерживая восточную политику ФРГ, в Великобритании рассчитывали на взаимную поддержку правительством ФРГ британской заявки на вступление в ЕЭС, потенциал которого британское прави-
тельство намеревалось использовать для укрепления «европейской опоры» НАТО. Официально Великобритания не признавала наличия прямой связи между ее поддержкой восточной политики и поддержкой ФРГ ее вступления в ЕЭС. Тем не менее в правительстве рассматривалась возможность принятия более жестких мер к ФРГ на завершающей стадии переговоров о членстве в ЕЭС, в случае угрозы срыва переговоров. Для Великобритании было важно, чтобы канцлер ФРГ В. Брандт еще раз убедился, что восточная политика ФРГ не будет иметь успеха без Соединенного Королевства в Сообществе. В свою очередь В. Брандт связывал успех своей восточной политики с возможностью проводить ее от лица расширенной, стабильной и интегрированной Западной Европы. Более того, в ФРГ опасались, что провал переговоров по расширению ЕЭС лишит восточную политику потенциала на будущее [Ratti 2008, p. 173]. В результате успех переговоров о расширении ЕЭС оказался в национальных интересах ФРГ.
С вступлением Великобритании в Общий рынок (с 1 января 1973 г.) Соединенные Штаты приступили к реализации своего плана по созданию Атлантического сообщества, объединяющего Западную Европу и Северную Америку. С целью урегулирования вопросов стратегической обороны США выступили в поддержку французской ядерной программы. Американский президент Р. Никсон в 1973 г. признал, что политика США в этой области изменилась на 180° по сравнению с той, которая была в 1960 г. На встрече с Ж. Помпиду в мае 1973 г. в Рейкьявике Р. Никсон раскрыл конкретную структуру возможного политического сотрудничества. Это могла быть «большая четверка», включающая Великобританию, Францию, ФРГ и США [Nixon — Pompidou 1973, p. 8]. После встречи президентов Г. Киссинджер предложил министру иностранных дел Франции М. Жоберу информацию по улучшению технических характеристик боеголовок по преодолению противоракетной обороны (ПРО): «Некоторые наши эксперты считают, что вы недооцениваете характеристики ПРО СССР. Если хотите, можете тайно послать несколько своих технических специалистов в Вашингтон, чтобы наши эксперты объяснили, как с ней бороться» [Trachtenberg 2011, p. 29].
В результате такой активности Соединенных Штатов правительство Великобритании засомневались в реальности сделать предложение о ядерном сотрудничестве Франции от имени США и реализации на практике заверений о посреднической роли Великобритании. Однако Г. Киссинджер, стараясь успокоить Великобританию, утверждал, что если «планы по созданию европейских ядерных сил примут реальную форму, нежели очень ограниченный обмен по ядерной безопасности, какой уже состоялся с французским правительством, то расширение сотрудничества [фактически установление американо-французских особых отношений в сфере ядерных вооружений. — В. ¥.] окажется сложной проблемой для одобрения в Конгрессе» [Kissinger 1973a, p. 3]. В этом случае США не смогут обойтись без Великобритании. Ожидалось, что премьер-министр во время своего визита в Париж в конце мая 1973 г. обсудит возможность англо-французского ядерного сотрудничества, а в начале июня «более широкие вопросы НАТО, включающие Францию и ФРГ. И тогда можно будет надеяться на прогресс в создании Атлантического сообщества еще до летних каникул» [Kissinger 1973a, p. 4]. При этом Г. Киссинджер ясно заявил относительно своего видения политического механизма, в рамках которого могло быть возможным решение вопросов европейской обороны: «Мы не хотим заседания глав
государств в рамках ЕЭС, мы хотим его либо в рамках НАТО, либо путем создания специального органа» [Kissinger — Kosciusko — Morizet 1973, p. 4]. В своей известной речи «Год Европы» он высказался за оживление Атлантического партнерства и за сильную Европу. «Для нас европейское единство — это то, чем оно всегда было, а именно не самоцель, а средство укрепления Запада. Мы продолжим поддержку европейского единства как компонента более крупного атлантического партнерства», — заявлял Г. Киссинджер [Kissinger 1973b, p.595].
Однако, по мнению французского правительства, атлантическое партнерство, которое предлагал Г. Киссинджер, подразумевало субординацию в отношениях между США и ее союзниками. «Геополитическое видение Киссинджера ясно, весь мир будет вращаться вокруг американского центра силы. Европа будет ограничена чисто региональной ролью, а процесс, который надеются начать США, будет концентрировать американскую гегемонию над западным миром», — отмечал министр иностранных дел Франции М. Жобер [Trachtenberg 2011, p. 26]. Более того, перспектива создания своеобразного директората в межатлантических отношениях вызывала обеспокоенность у остальных членов ЕЭС: Дании, Италии, Бенилюкса. В результате уже к сентябрю 1973 г. ядерное сотрудничество Франции с США было приостановлено. У Великобритании также нашлись причины для недовольства политикой США. Во-первых, Соединенные Штаты настаивали на участии в ЕПС в качестве полноправного члена, что предоставляло возможность влияния на внешнюю политику расширенного ЕЭС. Во-вторых, Великобританию беспокоили действия американцев, которые с началом войны на Ближнем Востоке в октябре 1973 г. привели свои войска в Европе в боевую готовность, не консультируясь с союзниками, поставив тем самым под угрозу европейскую безопасность. Кроме того, Великобритания и европейские члены альянса (за исключением Нидерландов) отказались поддержать американские планы по использованию европейских баз для военной помощи Израилю. Британская позиция по войне на Ближнем Востоке, заключавшаяся в сохранении европейцами нейтралитета — для завоевания расположения арабов, только увеличила разногласия, которые привели к обвинению британцев и французов в отстаивании в первую очередь своих интересов [Turner 2010, p. 194].
В результате в декабре 1973 г. в Копенгагене на встрече министров иностранных дел была принята декларация по европейской Идентичности. Европейский ответ Соединенным Штатам напоминал, как отмечает в своей статье известный американский государственный деятель М. Трахтенберг, евро-американскую конфронтацию. В частности, он утверждал, что проблема общей европейской политики опустилась до уровня общего отношения к США. Ссылаясь на американского дипломата, автор пишет, что «проблема заключалась в том, что французское правительство считает нас партнерами только в обороне, а в других вопросах ЕЭС и США действуют независимо друг от друга» [Trachtenberg 2011, p. 51]. Раскрывая позицию правительства США, М. Трахтенберг подчеркивает, что Соединенные Штаты возражали против попыток объединить Европу на антиамериканской основе или, по крайней мере, на основе, в которой критика США становилась организующим принципом [Trachtenberg 2011, p. 55]. «Начиная с 1961 года, — продолжает автор, — в основе позиции США лежало убеждение, что западноевропейские страны зависели от США в области безопасности и в этих обстоятельствах не могли проводить полностью независимую внешнюю политику. Если они хотели полной политиче-
ской независимости, они также должны быть независимы в военном отношении, то есть быть готовыми защищать себя, но если хотели, чтобы США их защищали, они не должны противодействовать политике США в любых основных вопросах» [Trachtenberg 2011, p. 55].
Действительно, политика ЕЭС была направлена на увеличение политической самостоятельности при сохранении договора о совместной обороне с США. В принятой Декларации подчеркивалось стремление к выработке посредством системы политического сотрудничества «общего отношения и где возможно, желательно, общих действий» [Declaration 1973, p. 116]. Ввиду возрастающей концентрации власти и ответственности в руках «очень небольшого числа великих держав» звучал призыв к объединению Европы, чтобы она могла «все больше говорить одним голосом» [Declaration 1973, p. 117]. Относительно взаимоотношений между Соединенными Штатами и «Европой девяти» в декларации подчеркивались их взаимовыгодность и необходимость сохранения в дальнейшем: «Эти связи не противоречат стремлению девятки учредить себя как отличную и оригинальную сущность. Девятка намерена сохранить конструктивный диалог и развивать сотрудничество с Соединенными Штатами на основе равенства и в духе дружбы» [Declaration 1973, p. 118].
Однако ЕЭС не стремилось к конфронтации с США и на фоне общей внешней угрозы от ОПЕК компромисс был достигнут относительно быстро. Он был сформулирован в так называемой «формуле Гимнеха» (по названию немецкого города) в июне 1974 г. В основе достигнутого соглашения лежало предложение рассматривать Соединенные Штаты как особый случай среди третьих стран, которым гарантировалось право консультаций с ЕПС, но исключалось членство в нем. В то же время «формула Гимнеха» лишала Вашингтон возможности проводить политику «разделяй и властвуй» заключая двусторонние соглашения со странами ЕЭС. Председательствующей в ЕЭС стране вверялось в обязанность проводить консультации с Соединенными Штатами от имени «девятки». Эта договоренность была принята Соединенными Штатами и помогла избежать множества ненужных трансатлантических споров. В то же время на практике предусматривались и исключения, особенно по спорным или срочным вопросам. «Когда председательство переходило к малой стране, для связи с Вашингтоном всегда были доступны другие каналы» [Text 1974, p. 120]. (Например, через Великобританию, у которой сохранялись особые отношения с США.)
На фоне осложнений отношений с Соединенными Штатами Великобритании удалось достичь значительного успеха в укреплении европейской составляющей в НАТО. В июне 1974 г. Североатлантическим Советом в Оттаве была одобрена и подписана главами правительств НАТО в Брюсселе декларация по Атлантическим отношениям. В декларации признавалась способность европейских членов поддерживать обороноспособность альянса, на основании того, что они обеспечивают три четверти обычных вооруженных сил альянса в Европе, и два из них обладают ядерным оружием (Францию учитывали как члена политической структуры НАТО). Важным обстоятельством стало признание прямой зависимости увеличения вклада ЕЭС в общую оборону альянса от продвижения интеграции. С целью достижения общих целей подчеркивалось намерение проводить более тесные консультации, укреплять сотрудничество и взаимное доверие, способствуя созданию благоприятных условий для разрядки. Союзники намеревались «удалить источники конфликта
в экономической политике и поощрять экономическое сотрудничество друг с другом» [Declaration 1974].
Таким образом, опасения относительно непредсказуемости дальнейшей политики ФРГ и усиление ее политического влияния стали еще одной причиной для сближения Великобритании и Франции. В своих интеграционных планах Великобритания большое значение придавала англо-французским ядерным силам. Их создание явилось бы основным гарантом независимости и значимой мировой роли объединенной Европы. Однако объединению стратегических вооружений препятствовали разные подходы Великобритании и Франции к политической интеграции Западной Европы. Великобритания выступала за интеграцию на основе НАТО, а Франция, которую так и не удалось вернуть в военную организацию альянса, — за решение вопросов обороны в рамках структуры органов ЕЭС. Более того, Франция предпочла непосредственное сотрудничество с Соединенными Штатами в сфере ядерных вооружений, а не с Великобританией, которая, опираясь на особые отношения с США, заняла бы лидирующее положение в Западной Европе.
Вместе с тем, поддерживая «восточную политику» ФРГ и делая шаги по укреплению стратегического сотрудничества в сфере ядерных вооружений, Великобритания рассчитывала исключить возможность выхода вопросов европейской обороны за рамки НАТО и обеспечить поддержку со стороны правительства ФРГ своей заявки на вступление в ЕЭС. Членство в ЕЭС предоставляло Великобритании право участвовать в механизме европейского политического сотрудничества и влиять на выработку согласованной позиции стран ЕЭС по восточной политике ФРГ, а также по будущей структуре европейской безопасности. Необходимость такого согласования была обусловлена, во-первых, стремлением ФРГ к объединению Германии, которое могло привести к ее нейтралитету и разрыву связей с Североатлантическим альянсом, а во-вторых, намерением Франции использовать конференцию по безопасности и сотрудничеству в Европе для реализации собственных планов по роспуску военных блоков НАТО и ОВД и созданию европейской системы безопасности на внеблоковой основе.
Вступление Великобритании в ЕЭС также открывало возможность для перехода к этапу создания Атлантического сообщества, в котором Великобритания, опираясь на особые отношения с США, рассчитывала на роль европейского лидера. Однако стремление Соединенных Штатов свести роль объединенной Европы до уровня региональной силы и контролировать ее политику посредством прямого участия в ЕПС не устраивало как Великобританию, так и остальных членов ЕЭС. Воспользовавшись осложнением отношений с Соединенными Штатами, Великобритании удалось настоять на принятии декларации по Атлантическим отношениям. В ней были заложены основные принципы по укреплению европейской опоры НАТО с использованием экономического потенциала ЕЭС, причем вклад ЕЭС в оборону альянса должен был увеличиваться по мере продвижения интеграции.
Источники и литература
Hartley 1971 — Hartley A. Europe between the superpowers / Foreign Affairs. 1971.Vol. 49, N 2. P. 271-282. Ratti 2008 — Ratti L. Britain, Ost-and Deutschlandpolitik, and the CSCE (1955-1975). Bern: International
Academik Publishes, 2008. 268 p.
Telegram 1969 — Telegram from the Embassy in Germany to the Department of State. Bonn, Nov.5, 1969 // Foreign Relations of the U. S. (FRUS). 1969-1976. Vol. XL. Germany and Berlin. Washington: [State Department Bulletin], 2007. 1172 р.
Message 1970 — Message From the German State Secretary for Foreign, Defense, and German Policy (Bahr) to the Presidents Assistant for National Security Affairs (Kissinger). Bonn, February 20, 1970. Editorial notes // Foreign Relations of the U. S. (FRUS). 1969-1976. Vol. XL. Germany and Berlin. Washington: [State Department Bulletin], 2007. 1172 р.
Goldsborough 1976 — Goldsborough J. O. The Franco-German Entente / Foreign Affairs. 1976. Vol. 54, N P. 496-510.
NSC 1970 — NSC meeting, October 14, 1970. URL: http://www.sscnet.ucla.edu/polisci/faculty/trachtenberg/ ffus/00198.pdf (дата обращения: 30.04.2014).
Memorandum 1970 — Memorandum from the Presidents Assistant for National Security Affairs (Kissinger) to President Nixon. Washington, April, 1970 // Foreign Relations of the U. S. (FRUS). 1969-1976. Vol. XL. Germany and Berlin. Washington: [State Department Bulletin], 2007. P. 1172.
Bennett 2013 — Bennett G. Six Moments of Crisis. Inside British Foreign Policy. Oxford: Oxford University Press. 2013. 223 p.
Turner 2010 — Turner M. J. Britain and the World in the Twentieth Century: Ever Decreasing Circles London; GBR: Continuum International Publishing, 2010. 369 p.
Pierre 1971 — Pierre A. J. Nuclear diplomacy: Britain, France and America // Foreign Affairs. 1971. Vol. 49, N 2. P. 283-301.
Kissinger 1972 — Kissinger meetings with Sir Burke Trend, July 28, 1972. URL: http://www.sscnet.ucla.edu/ polisci/faculty/trachtenberg/ffus/00533.pdf (дата обращения: 30.04.2014).
Kissinger — Pompidou 1970 — Kissinger-Pompidou meeting, February 23, 1970. URL: http://www.sscnet. ucla.edu/polisci/faculty/trachtenberg/ffus/00100.pdf (дата обращения: 30.04.2014).
Trachtenberg 2011 — Trachtenberg M. The French Factor in U. S. Foreign Policy during Nixon — Pompidou Period, 1969 — 1974 // Journal of Cold War Studies. 2011. Vol. 13, N 1. P. 4-59.
Ball 1983 — Ball H. European Self — Reliance and the Reform of NATO // Foreign Affairs. 1983. Vol. 61, N 4. P. 874-892.
Duchene 1971 — Duchene F. A new European defense Community // Foreign Affairs. 1971. Vol. 50, N 1. P. 69-82.
Nixon-Pompidou 1973 — Nixon-Pompidou meeting, May 31, 1973. URL: http://www.sscnet.ucla.edu/polis-ci/faculty/trachtenberg/ffus/00742.pdf (дата обращения: 30.04.2014).
Kissinger 1973a — Kissinger meeting with Sir Burke Trend, April 19, 1973. URL: http://www.sscnet.ucla.edu/ polisci/faculty/trachtenberg/ffus/00707.pdf (дата обращения: 30.04.2014).
Kissinger-Kosciusko-Morizet 1973 — Kissinger-Kosciusko-Morizet meeting, May 14, 1973. URL: http:// www.sscnet.ucla.edu/polisci/faculty/trachtenberg/ffus/00723.pdf (дата обращения: 30.04.2014).
Kissinger 1973b — Kissinger H. Year of Europe // Department of State Bulletin, 1973. URL: http://www.sscnet. ucla.edu/polisci/faculty/trachtenberg/ffus/YearEur(text).pdf (дата обращения: 30.04.2014).
Declaration 1973 — Declaration on European Identity by the Nine Foreign Ministers, Copenhagen, 14 December 1973 / Hill Christopher, Smith Karen E. European Foreign Policy: Key Documents. London: Routledge, 2000. P. 115-120.
Text 1974 — Text of the Gymnich Formula, 10-11 June 1974 / Hill Christopher, Smith Karen E. European Foreign Policy: Key Documents. London: Routledge, 2000. P. 120-121.
Declaration 1974 — Declaration on Atlantic Relations. 18th-19th June, 1974, Ottawa North Atlantic Council. Ministerial Communiqués. URL: http://www.nato.int/docu/comm./49-95/c740618b.htm (дата обращения: 30.04.2014).
Статья поступила в редакцию 24 октября 2014 г.
