CC BY
283
М.И. Пантыкина
ИНТЕГРАТИВНОЕ ПРАВОПОНИМАНИЕ КАК НЕКЛАССИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПРАВА
Проблема понимания права относится к числу «вечных». В истории теории и философии права накопилось множество концепций, в которых право определяется, описывается, объясняется или интерпретируется с помощью различных методов на философском, профессионально-юридическом, обыденном, религиозном, идеологическом и других уровнях обобщения. Анализ многообразия подходов к пониманию права показывает, что единой, относительно завершенной, концепции права, которая бы учитывала все современные социально-политические процессы ни в отечественной, ни в зарубежной юриспруденции не существует. Приблизительно в равной степени развиваются как устоявшиеся классические типы правопонимания, так и неклассические, к которым, прежде всего, относится интегративное правопонимание и правовая герменевтика.
Развитие неклассических типов правопонимания имеет как сторонников, так и противников. Однако всех их объединяет осознание того, что трудности в решении теоретико-методологических проблем исследования права обусловлены сложностью описания права таким, каким оно предстает в опыте и показывает себя «на самом деле», а именно как самопорождающийся социальный процесс, лишенный вневременной устойчивости и предполагающий постоянную корректировку правопонимания. В то время как созданный в правоведении корпус идеализаций сдерживает переосмысление оснований теории и методологии права, укладывает явления современной правовой действительности в «прокрустово ложе» традиционных типов правопонимания.
Действительно, в рамках классического правопонимания всякое исследование права традиционно ориентировалось на универсальный концептуальный образ права, но с учетом сложившейся в конкретной исторической ситуации расстановки политических и идеологических сил. Так, естественноправовая доктрина становится актуальной в такие исторические периоды, когда санкционированные государством законы и политический режим в целом вступают в противоречие с социальными трансформациями, тенденциями в изменении правосознания. Именно тогда возникает поддерживаемая обществом потребность в восстановлении связи права с идеями вечного, справедливого и разумного права. Воплощением этой потребности могут быть как метафизические образы божественного, социальные идеалы, так и образы индивида, способного действовать и мыслить по собственному усмотрению. Антропоцентрическая ориентированность доктрины естественного права задает высокую степень публичности и идеологической нагруженности этих образов.
На сегодняшний день образы и императивы естественноправовых учений должны быть включены в фундамент правовой политики цивилизованных государств. Однако зачастую они возлагают на правительства государств и конкретных индивидов слишком много обязательств, с которыми они не могут справиться, и тогда идеалы естественного права становятся нежизнеспособными (противоестественными) образованиями. Думается, что решение данной проблемы следует искать не собственно во Всеобщей декларации прав человека, а в более общих условиях конституирования права, могущих конкретизировать рамки проблематизации правовой жизни. В частности, конфликт представлений об универсальности прав человека показывает, что имеет место переход права в новое качество, который только обострил противоречие между «должным» и «сущим». Действительно, современное правовое пространство представляет собой конфликт между правовыми ценностями, формой их законодательного предъявления и способами реализации. Такое положение вещей перестанет быть драматическим, если отказаться от веры в неизменность универсалий права. Следует понять, что право - это правовая жизнь, а стабильность общества должна обеспечиваться постоянным обновлением всех ее элементов. Права человека в таком контексте могут быть определены или как события, которые невозможно «прочитать» по готовым сценариям, или как элементарный процесс, сопряженный с более сложным процессом функционирования права.
Особенностью юридического позитивизма является интерпретация права как формализованного волеустановления. Распространение этого типа правопонимания, как пишет И.Ю. Козлихин, обусловлено социально-политической стабильностью в обществе: «Когда различия между "сущим" и "должным" перестали носить практически-политический характер, когда не спекуляции об идеально-должном начинают занимать умы исследователей, а реально существующие факты действительности, требующие их сведения в логически стройную систему, - наступает время позитивизма» [2, с. 57].
В основу позитивного правопонимания положена идея нормативности, необходимости всеобщего следования норме права. Объяснение данной необходимости сводится к двум типам аргументов. Первый тип включает в себя доводы волюнтаристского характера, доказывающие, что право является продуктом воли законодателя - средством, при помощи которого регулируются все общественные отношения. При этом законодательная деятельность также определяется волей законодателя. Второй блок аргументов можно условно назвать «алогизмами», поскольку они определяют право через понятие государства, а государство
через понятие права. Именно интерпретация права как продукта государственной воли или как социальных норм, «признанных» государством, привела в результате к логическому кругу в определении [3, с. 102]. За пределами позитивного правопонимания оказывается множество явлений правовой жизни. В частности, оно создает деонтологические рамки, в которых должны реализовываться правовые действия, но не отвечает на вопрос: «как должен действовать субъект права»?
Стремление расширить позитивное правопонимание за счет восстановления генетической связи между правом и обществом присуще социологическому подходу, возникшему в XIX веке вместе с зарождением социологической науки. Для социологического правопонимания характерны интерпретации права в контексте концепта «живого права», которое противопоставляется «мертвому закону». Думается, данный концепт призван охарактеризовать содержательный аспект права, то есть описать, классифицировать все возможные проявления права и с помощью индуктивного метода вывести соответствующие закономерности. При этом в состав «живого права» должны войти не только существующие правовые акты, но и судебные решения, обычаи, юридические интересы тех или иных социальных сил, внеправовые факторы в виде морали, политики и т.д.
Социологическое правопонимание отражает меру отчуждения общественных отношений, поэтому предполагает, вероятно, устранение заложенной в них несправедливости. Однако остается неясным, кто является субъектом «борьбы за право»? Может ли он быть адекватным своим правам или обязанностям, если он предстает не более чем «фактом» объективно данных обстоятельств. А нормативность как мера всеобщего долженствования заменятся решением «по ситуации»? Ответы на данные вопросы следует искать за пределами социологического правопонимания, поскольку, как писал Э. Фромм, социологический релятивизм представляет человека не более чем марионеткой, управляемой нитками социальных обстоятельств [5, с. 54].
В конце XIX - начале XX вв. как альтернатива традиционным типам правопонимания возникает интегративный подход к праву. Его появление обусловлено скорее «предчувствием» грядущих социальных изменений, чем объективными социально-политическими причинами. Интегративное правопонимание оказалось способом «антикризисного мышления», направленного на осмысление права в самой его сути и разработку моделей его развития. Кроме того, немаловажным условием возникновения правовых концепций с неожиданными с точки зрения классического правопонимания допущениями и методологическим обоснованием следует считать качественный рост социально-гуманитарного знания, связанный с признанием дифференциации гуманитарных наук и естествознания, а также распространение идеалов и норм неклассической научной рациональности.
В развитии интегративного правопонимания можно выделить, по крайней мере, четыре независимых направления. Первое направление исторически сложилось как доминирующее. Поддерживаемое извне такими идеалами неклассической рациональности, как плюрализм и междисциплинарность научных исследований, оно основано на использовании методологических подходов, выработанных в контексте разных концепций правопонимания, синтезе понятий и категорий с учетом научной целесообразности. Думается, именно это направление в развитии интегративного правопонимания представлено в наследии русских философов и теоретиков права - В.С. Соловьева, И.А. Ильина, П.А. Сорокина, Г.Д. Гурвича.
Примером современного «синтезирующего» варианта интегративного подхода является диалогическая концепция права И.Л. Честнова, в которой предлагается исследовать феномен права с позиции единства философского, социологического и культурно-исторического критериев [6, с. 45-51]. Необходимость такого подхода обусловлена, во-первых, сложностью права как многогранного явления, а во-вторых, соответствием выделяемых автором критериев классическому, неклассическому и постнеклассическому типам научной рациональности. Так, классическая рациональность породила философию права Нового времени, содержание которой составляют споры между сторонниками естественного права и юридического позитивизма, а также перманентная смена позиций категорий «материальное»/«идеальное», «искусственное»/«естественное» в гносеологии и онтологии права. В XIX веке философию права заменяет неклассическая рациональность, опирающаяся на опытное знание и ценность жизни как таковой. Именно тогда возникает социология права, а социологический критерий, выявляющий влияние социальных факторов на развитие права, становится доминирующим. С середины ХХ века формируется третий тип рациональности - социокультурный, задающий такие основания научно-исследовательских программ, как диалогизм, конвенциональность, антропологический фактор. Именно поэтому современные теории права включают в себя пестрый конгломерат наиболее популярных философских течений и множество сведений, полученных в области антропологии, этнологии и истории права.
Думается, что безусловно заслуживающая внимания диалогическая концепция И.Л. Честнова представляет собой синтез синтеза правопониманий. С одной стороны, предлагается учитывать в исследовании права возможность конфигурации всех типов научной рациональности, а с другой стороны, отдавая предпочтение постнеклассической рациональности, стремиться к синтезу философского, социологического и культурно-исторического критериев правопонимания.
Второе направление интегративного правопонимания связано с развитием интегративной юриспруденции как отдельной отрасли юридического знания со специфическим понятийным и методологическим аппаратом.
В первой половине ХХ века идея создания такой науки была высказана Дж. Холлом и Г.Дж. Берманом. Как писал Дж. Холл, «научный поиск философа права в конечном счете фокусируется на том, что в наиболее общем значении может быть обозначено термином "правовой объект знания". Хотя исследователь в своем анализе объекта должен провести его многочисленные различия, правовой объект знания является в действительности четко ограниченной взаимосвязанной структурой в постоянном процессе» [7, с. 739-740]. Интегративная юриспруденция, таким образом, могла бы быть построена, исходя из общих направлений наиболее важных правовых концепций, если ей удастся поэтапно сформировать специфический «правовой объект знания». Сложность задачи, поставленной Дж. Холлом, объясняет отсутствие заметных успехов в развитии данного направления интегративного правопонимания. Кроме того, представляется трудновыполнимым объединение замысла создания нового знания о праве с требованиями классической рациональности.
Третье направление развития интегративного правопонимания представляет собой попытку найти «исходную клеточку», очевидную данность права, используя все разнообразие методологических средств научного знания. Основная идея данного подхода состоит в том, чтобы, отказавшись от того, что уже известно в истории права, зафиксировать условия возможности права как его протосмысл и момент предшествования. Примером исследования, лежащего в данном русле интегративного правопонимания, является философская концепция юридической нормы А.Ф. Закомлистова. В своей диссертации он предлагает интегрировать логико-математический и перцептивный подходы к изучению права. Первый подход позволяет описать через исчисление пространство социальной среды. В этом ракурсе оно предстает как взаимодействие, приводящее к процессу дифференцирующего упорядочения контактов индивидов путем стягивания их концентрации к единому центру. Направленное движение к нему, по мнению А.Ф. Закомлистова, обусловлено пространственной методикой уравновешивающего мышления, составляющего содержание перцептивного подхода. Такое мышление «работает» в режиме селективного подхода к действительности через использование схематизма сравнения, установления одинаковости, эквивалентности, подобия и сходства [1, с. 16]. В результате право приобретает вид аксиологической онтологии, в контексте которой осуществляется исчисление социального пространства в позитивном и негативном взаимодействии на публичном и частном уровнях общественной жизни. Это исчисление производится через установление приемлемости той или иной репрезентативной фигуры социального действия. Приемлемость определяется А.Ф. Закомлистовым как протонорма или изначальный момент аксиологического исчисления нравов.
Протонорма уравновешивается, в свою очередь, ответственностью, которая есть ничто иное, как негативная реакция или отрицательная санкция на аномалии. Протонорма и ответственность в своем единстве образуют онтологические основания юридической нормы, которая оказывается квинтэссенцией сложного состава общественных отношений, а не оксюмороном, строящимся на оппозиции государства и права, права и закона и т.д. [1, с. 28-29].
Следующее направление интегративного правопонимания связано со стремлением показать специфику права через полагание его сущностной связи с более широким и, как следствие, более абстрактным основанием. В данном случае речь идет не об общеизвестном определении вида через род, а о поиске такой онтологической данности права, исходя из которой можно было бы реконструировать историю права, показать его связь с внеправовыми социальными явлениями, вывести его универсальный смысл и структуру. И хотя признание изначальной разумности права особенно акцентированно в таких исследованиях, что делает их дополнительным аргументов в пользу естественно-правовой доктрины, им свойственно широкое использование достижений социогуманитарного знания и ориентация на неклассическую парадигму рациональности.
В последнее десятилетие в рамках данного вида интегративного правопонимания активно развивается коммуникативная теория права, имеющая сторонников как у нас в стране (А.В. Поляков, Е.А. Чичнева, Л.А. Харитонов, М.Н. Козюк, А.В. Овчинников, В.Ю. Вобликов и др.), так и за рубежом (Ю. Хабермас, А. Кауфман, М. Мюллер, В. Кравиц, Н. Луман, Э. Паттаро и др). Специфика коммуникативной теории права состоит в нацеленности на решение важнейших проблем современной философии права: проблемы субъекта и его сознания, интерпретирующего «жизненный мир»; проблемы правовых текстов или источников права и правовых норм; проблемы правового взаимодействия в форме взаимосоотносимых прав и обязанностей. Представленное проблемное поле стало основанием для формулирования интегративного понятия права, образованного тремя измерениями: деятельностью сознания, социокультурными условиями и межсубъектными правовыми коммуникациями.
Как видим, коммуникации в данном понимании права выполняют функцию двойного ограничения. С одной стороны, коммуникация определяет онтологический статус права, являясь его субстанциональной основой, а с другой - все элементы права (правовые субъекты, их права и обязанности, правовые нормы) коммуникативны. При этом коммуникация в отношении элементов права является специфически правовой, так как опосредована правыми тестами и процедурами их интерпретации. Данное определение права через «удвоенную» коммуникацию кажется несколько искусственным. Такое впечатление обусловлено не только наличием логической ошибки «круг в определении», но и тем, что в обосновании теории права,
претендующем на новизну, используется известная юснатуралистическая установка о том, что право изначально разумно, проблема заключается в том, чтобы правовые тексты и их понимание также соответствовали требованиям разума. Своеобразной «данью» неклассическому правопониманию можно считать лишь утверждение активности сознания в процессе правопонимания, однако тогда коммуникации теряют статус субстанции и образуют соотносительное ограничение с правосознанием.
Думается, что существенные противоречия и пробелы в коммуникативной теории права обусловлены отсутствием соответствующей методологической базы. Используемые в работах сторонников этой теории понятия «феноменологическая редукция», «интерсубъективность», «жизненный мир» и т.д., казалось бы, являются свидетельствами приверженности феноменологии. Однако поскольку основное требование феноменологической методологии - строгое следование последовательности феноменологических процедур, не соблюдается, то использование данных понятий можно считать не более чем терминологическими заимствованиями. Обращает на себя внимание достаточно распространенная подмена понятия коммуникации понятием жизненного мира.
В частности, А.В. Поляков утверждает, что «право всегда существует как действительность, а не как идея. Эта действительность - действительность "жизненного мира". Этот мир является областью реальности, в которой человек принимает участие с неизбежной и регулярной повторяемостью. Взаимопонимание человека с окружающими его людьми возможно лишь в пределах общего для него и для других (т.е. интерсубъективного) жизненного мира, в котором происходит взаимодействие. Только в повседневном жизненном мире возможно конституирование общей среды коммуникации» [4, с. 101]. Ссылка на более широкое понятие жизненного мира позволяет выйти из круга алогичности: «коммуникация - право -правовая коммуникация - коммуникации и т.д.». Однако методологический потенциал этого понятия в полной мере в коммуникативной теории права не используется, поскольку акцент ставится не на жизненном мире права как таковом, а на формах «жизни» правовых текстов.
Таким образом, современный этап интегративного правопонимания связан с осознанием необходимости отказа от механистической установки на синтез традиционных типов правопонимания, критического переосмысления научно-теоретических построений и идеализаций, свойственных классической науке о праве. Представляется правильным воспользоваться феноменологической редукцией и заключить понятие права «в скобки», заменив его смысловым коррелятом - концептом «правовая жизнь» с тем, чтобы в конечном итоге восстановить понятие права.
Литература
1. Закомлистов А.Ф. Философия юридической нормы: Дис. ... д-ра филос. наук. Пермь, 2004.
2. Козлихин И.Ю. Право и политика. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996.
3. Оль П.А. Правопонимание: от плюрализма к двуединству. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005.
4. Поляков А.В., Тимошина Е.В. Общая теория права: Учебник. СПб.: Изд-во юридического факультета С.-Петербургского гос. ун-та, 2005.
5. Фромм Э. Характер и социальный процесс // Психология личности. Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1982.
6. Честнов И.Л. Принцип диалога в современной теории права (проблемы правопонимания): Дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2002.
7. Антология мировой правовой мысли: В 5-и т. Т. 3. Европа. Америка: XVII-XX вв. М.: Мысль, 1999.
