CC BY
84
Институционализация предпринимательской деятельности как системообразующий фактор информационной безопасности
Рассматривается актуальная проблема современной науки — институционализация предпринимательской деятельности как системообразующего фактора информационной безопасности. Раскрывается проблема методологического обеспечения информационной безопасности современного общества в аспекте институционализации предпринимательской деятельности. К факторам, влияющим на данный процесс, относятся религия, национальные особенности субъектов экономической деятельности, государственная политика, экономические условия, конструирующие интересы индивида. В результате институциализации происходит идентификация индивида с определенной ролью, выполняемой в группе, и статусом, обеспечивающим реализацию предпринимательских функций.
Ключевые слова: информационная безопасность, институционализация предпринимательской деятельности, субъекты экономической деятельности, экономические условия, государственная политика, объективна (субъектиная) реальность, экономическая культура, современный рынок, государственное регулирование.
Гришанова Е.М.,
к.э.н, доцент, зав. кафедры "Политической экономии и политологии" Артамонова Я.С.,
кандидат социологических наук, доцент кафедры "Политической экономии и политологии" МТУСИ
Методологической проблемой обеспечения информационной безопасности современного общества является четкое понятие соотношения категорий "реальность" и наше "знание" об этой реальности. Социальные системы (общества) существуют в виде объективной и субъективной реальности.
Диалектическую структуру институционального мира, являющуюся взаимосвязью между человеком — создателем и социальным миром — его продуктом, можно представить следующим образом. В этом случае ".. .общество понимается как непрерывный диалектический процесс, включающий три момента: экстер-нализацию, объективацию и интернализацию. Поскольку нас интересует социетальный феномен, не следует считать эти моменты происходящими во временной последовательности. Скорее, общество и каждая его часть одновременно характеризуются этими тремя моментами." [1]. Процесс конструирования стандартов в процессе взаимодействия — "экстернализа-ция", т.е. в процессе взаимодействия каждый индивид свой внутренний мир переводит во внешний план. Процесс, посредством которого экс-тернализируемые продукты человеческой деятельности приобретают характер объективности — это "объективация". Процесс, посредством которого объективированный социальный мир в ходе социализации переходит в сознание, т.е. это "интернализация".
Таким образом, четко прослеживается диа-
лектическая взаимосвязь трех основополагающих моментов социальной реальности. "Общество — человеческий продукт. Общество — объективная реальность. Человек социальный продукт" [1].
Общество как субъективная реальность рассматривается в рамках интернализации, являющейся по мнению П.Бергера и ТЛукмена, основой понимания других людей и социальной реальности. ".интернализация в этом общем смысле — основа понимания, во-первых, окружающих меня людей, а во-вторых, мира как значимой социальной реальности" [1]. Индивид рождается с предрасположением стать членом общества. Членом общества индивид становится в процессе социализации, но отправной пункт интернализация — это постоянная идентификация людей друг с другом. "Лишь когда индивид достигает подобной степени интернализации, он становится членом общества. В процессе интернализации в сознании человека выкристаллизовываются общество, идентичность и реальность. Онтогенетический процесс, с помощью которого это происходит, называется социализацией. И ее можно определить как всестороннее и последовательное вхождение индивида в объективный мир общества или в отдельную его часть" [1].
"Знание" воспринимается и передается людьми в виде объективированных значений институциональной деятельности. Часть этого знания считается доступной для всех, другая — лишь для определенных типов людей. Для передачи знания требуется социальный аппарат, определяющий одних людей как передающих, а других как воспринимающих традиционное знание. От общества к обществу специфический характер этого аппарата будет меняться. В различных системах (социумах) существуют "свои" процедуры, с помощью которых знакомые с традицией люди передают ее тем, кому она неизвестна. Например, технические, мето-
дические, моральные и прочие качества, присущие определенному виду узкоспециализированной деятельности могут передавать мастера своим ученикам (в этом случае в широком смысле под мастером можно понимать и спортивного тренера "мастера спорта", и доктора наук и т.д.) Если по каким-то причинам у него нет учеников, то он перестает быть мастером в полном смысле слова, и может быть лишен этого институционального признанного качества.
Нарушение системы знаний, предающихся от поколения к поколению, приводит к нарушению интернализации, следовательно к нарушению субъективной реальности и, в конечном итоге, к десоциализации поколений и формированию новой реальности, оказывающей влияние на становление личности человека.
При развитом структурном социологическом объяснении о благоприятных или дисфункциональных характеристиках социальной жизни судят по функциональному поведению индивидов, организаций и подсистем разных уровней. Уточнил понятие "функция" в контексте разных исследовательских процедур Р Мертон. Он же способствовал более гибкому и операциональному его использованию. Операцио-нализм и свобода от требования однозначного соответствия функций структурной единице делают функциональный подход Р Мертона оптимальным для динамического процессуального представления о социальной системе. Р Мертоном было введено понятие "социальной ситуации", которая может быть описана и понята как "система взаимозависимых элементов" [2].
С этого времени исследование оказалось в значительной степени нацеленным на выискивание скрытых функций стандартизированных систем поведения, на выявление неформальных организаций, возникших в среде, и т.д. При этом понятие функциональности связано с понятием эффективности. Показателем эффек-
тивности для Ч. Барнарда является увеличение количества частей организации: целое всегда больше суммы его частей [3]. Согласно этому подходу эффективность предпринимательства зависит от размера этого слоя, т.е., чем больше предпринимателей, тем эффективнее их деятельность для организации. Следующей оценкой эффективности организации является, по Ч. Барнарду, ее "выживание". Последнее зависит как от внутреннего равновесия организации, так и от равновесия между системой и общей ситуацией, внешней по отношению к ней
[4].
В своих работах Ч. Барнард обстоятельно рассматривает вопрос о моральной ответственности, "морали организации" и т.п. Понятие ответственности сводится им к комплексу моральных, юридических, технических, профессиональных и организационных кодексов. Ч. Барнард отмечает, что управленческие решения всегда связаны с вопросами морали, однако наиболее известные и признанные моральные принципы, в том числе и христианская этика, имеют лишь незначительное отношение к моральным проблемам делового мира. Те же проблемы исследует Г Саймон, в том числе проблему равновесия системы, он говорит, что создание равновесия достигается в процессе "идентификации индивида с организацией". Эффективность мы понимаем в традиции Г. Саймона, где для успешного функционирования организации, деятельность всех ее членов должна мотивироваться стремлением внести вклад в организацию вследствие оптимальной идентификации личных и общих целей [4]. Функция "идентификации" как раз и заключается в создании соответствующих условий, стимулов, которые бы побуждали всех членов организации идентифицировать личные интересы и интересы организации и, следовательно, принимать нужные для последней решения.
Как видно из сказанного, школа "социальных систем" рассматривает человека в организации как "социально ориентированное и направляемое существо", обладающее многочисленными потребностями, которые влияют на производственную среду и в свою очередь испытывают воздействия с ее стороны; существо, реакции которого частью предвидимы, частью же совершенно непредсказуемы. Поэтому для выживания общества как системы важна предсказуемость предпринимательского поведения, что будет достигнуто тогда, когда цели общества будут восприниматься субъектами действия как свои собственные, что, в свою очередь, является предпосылкой функциональности предпринимательства. Это хорошая отправная точка для дальнейшего исследования, так
как ответить на вопрос — как формируется подобный субъект — не просто. Рассмотрим, какие факторы влияют на действие.
Во-первых, это ценности. В концепции К. Янга, Р Мака, Ф. Меррилла ценности — это "принятые неосознанно понятия о том, что является правильным или важным", "суждения о том, что имеет важное значение для индивидуального и группового благополучия" [5]. Во-вторых, нормы. М.И. Бобнева выделяет три формы норм: норма как эталон того, что официально считается "должным" или "недолжным" (кодексы законов, программы и т.д); норма как образец действия, воспроизводится на протяжении более-менее длительных периодов времени большими массами людей; и, наконец, неинституци-ализированные "нормативные представления" социальных групп о том, какие эталоны и образцы являются "должными" и "недолжными", "полезными — вредными" и тд. Это феномены сознания, что отличает их от норм-образцов поведения [6].
Ценности и нормы проявляются через предпочтения — приоритеты социальных благ. Другая форма проявления — потребности, нужда в тех или иных социальных благах. Выражением глубинных потребностей и ценности разных видов благ являются интересы и конкретизирующая их заинтересованность — интегратор того, в чем нуждается социальная группа, что она ценит и т.д. Потребности, ценности, представления о нормах — это разные аспекты интереса (заинтересованности), т.е. конкретные формы, в которых они проявляются [7].
Ценности, нормы и потребности проявляются так же в мотивации поведения. Традиция, заложенная М. Вебером и направленная на определение мотивации индивида, дает объяснение многим процессам в общественной жизни. Согласно данной концепции, все особенности западного капитализма проистекают из рациональной организации труда. Корни этой рациональности исследователь находит, анализируя социокультурные условия, в протестантизме [8]. Поэтому одним из главных вопросов, на который М. Вебер пытается ответить при исследовании мировых религий, является следующий: каквлияют религиозно-этические установки на характер и способ осуществления экономической деятельности, на формы её мотивации, как те или иные типы ведения хозяйства "деформируют" религиозно-этические принципы.
М. Вебер детально изучал христианство, буддизм, ислам, иудаизм, таоизм, и индуизм, выявляя связь этих религий с социокультурными процессами в соответствующих обществах. Пояснение того, что, по мнению М. Вебера, должно понимать под "духом капитализма", ле-
жит в следующих тезисах Бенджамина Франклина: "Помни, что время — деньги. Помни, что кредит — деньги. Помни, что деньги по природе своей плодоносны и способны порождать новые деньги. Аккуратность показывает, что ты помнишь о своих долгах, что ты не только пунктуальный, но и честный человек, а это увеличивает твой кредит.Остерегайся считать своей собственностью все, что ты имеешь, и жить сообразно с этим", которые отражают сущность протестантизма [8].
Проповедь Б. Франклина выражает не просто свод правил житейского поведения, в ней излагается определенная этическая система, обосновывающая смысл жизни, отклонение же от этой системы рассматривается как нарушение долга. При этом все гедонистические моменты отметаются, человек становится аскетом, отказывая себе во всем. Интерес теперь для него представляет, прежде всего, сам бизнес, на первое место выдвигается требования профессионализма.
В своей концепции Ф. Бродель говорит о другом источнике мотивации. Исследователь считал, что в большинстве культур существуют собственные механизмы, не только протестантизм может быть источником мотивации, но и служение идее, обществу, корпорации [9].
Иную систему мотивации мы находим у В. Радаева — это обеспечение жизнедеятельности людей. В. Радаев добавляет субстантивный элемент в определение экономического действия. При определении понятия жизнедеятельности речь идет об элементах, без которых нарушается процесс нормального биологического и социального воспроизводства и возникает угроза самому существованию отдельного человека, группы или сообщества [10].
Для иллюстрации В. Радаев берет пример из российской действительности. Типичный предприниматель, на первом этапе в конце 1980-х годов начинал заниматься каким-то бизнесом, чтобы материально обеспечить себя и свою семью. На втором этапе, когда материальные проблемы семьи были, в основном решены, основной заботой становилось выживание и развитие бизнеса, проблема сохранения своей рыночной ниши. Наконец, на третьем этапе, когда бизнес окончательно укреплялся, предприниматель продолжал успешно зарабатывать деньги, но мотивация вновь изменялась. С одной стороны, бизнес превращался в своего рода увлекательную игру, связанную с профессиональной и личностной самореализацией. С другой стороны, заметно повысилась важность статусных мотивов — размер бизнеса и зарабатываемых денег определял место в деловом мире и признание со стороны сообщества.
С каждым очередным шагом в хозяйственных действиях предпринимателя становилось все меньше экономического с субстантивной точки зрения, он все меньше заботился о выживании и постепенно освобождался от давящей экономической необходимости, хотя с позиций формальной экономической теории он продолжал заниматься тем же самым делом — зарабатывал деньги [10]. Следуя терминологии М. Вебера, можно сказать, что действия данного предпринимателя по мере его освобождения от проблем выживания (сначала семьи, потом бизнеса) становились все менее экономически ориентированными, оставаясь при этом экономически обусловленными действиями, т.е. ненасильственным использованием ограниченных ресурсов, имеющих различное употребление, для достижения неэкономических целей (ибо деньги как таковые имели для него все меньшее значение).
Постановка проблемы жизнеобеспечения и выживания в связи с экономическими отношениями выводит нас на тематику принуждения, которое понимается как безальтернативное подчинение человека внешним по отношению к нему условиям, т.е. связана с ситуациями отсутствия выбора. Стратегии выживания не являются продуктом индивидуальных решений, принимаемых независимыми индивидами, и тем более не сводятся к эгоистическому интересу отдельного человека. Они включают интересы выживания и благосостояния его ближних. И в этом отношении экономическое действие, нацеленное на обеспечение жизнедеятельности человека, неминуемо оказывается социально укорененным действием, которое встроено в социальные отношения [11].
Еще одна форма проявления культуры — общественный престиж отдельных ролевых позиций, занятий, видов труда, способов поведения, должностного положения ("статусное сознание"), определим эти понятия в рамках концепции Т.И. Заславской и РВ. Рывкиной [11], которые выделяют две стороны характера ценностей и норм, из которых складывается экономическая культура. Это институциональный и субъектный, личностный характер. Личностный аспект фиксирует черты сознания субъекта — это функциональные ценности — статусное положение в обществе, ценность самореализации и общечеловеческие ценности — гуманизм, справедливость, свобода, отказ от насилия, способность сохранять накопленную культуру. Функциональным ценностям соответствуют социальные качества субъектов — профессионально-ориентированные люди — высокая ценность труда; потребительские ценности чаще не имеют этого качества. В зависимости от того,
какие черты культуры присущи субъектам экономики, складывается тот или иной их культурный тип. Разные культурные типы субъектов складываются на основе выполняемых ими экономических ролей. Ролевые комплексы норм проявляются в требованиях, предъявляемых к индивидам, занимающим функциональные места в сфере общественного разделения труда, занятости, иерархии управления и др. Эти требования фиксируются в культуре, в законодательных (институциональных) и моральных нормах, передаются от поколения к поколению и регулируют поведение людей. Роли могут быть формализованы (записаны в законодательстве, административных и других документах). Когда роли слабо или совсем не формализованы, отклонения от требований и ожиданий общества к их выполнению являются нарушением ролевого поведения, так как культура зафиксирована в неписаных нормах — в морали, общественном мнении, традициях.
Здесь уместно вспомнить точку зрения Э. Шилза, который считает, что "традиция не является чем-то саморепродуцирующимся и само-вырабатывающимся. Только живущее, познающее, обладающее желаниями человеческое существо может воспринять ее и модифицировать. Традиция развивается потому, что тот, кто является ее носителем, стремится создать что-то лучшее, более подходящее" [12].
Наряду с внешними, выделяют и внутренние традиционные структуры. Сюда относят социально-психологический механизм переоценок ценностей, который основан на пересмотре традиций, и выступает, прежде всего, как их переоценка. Будучи явлениями динамичными, сами ценности представляют собой единство устойчивости (традиционный компонент) и изменчивости (инновационный компонент).
"Под традицией мы будем понимать, — пишет П. Штомпка, — совокупность тех объектов и идей, истоки которых коренятся в прошлом, но которые можно обнаружить и в настоящем, т.е. это все то, что не было уничтожено, выброшено и разбито. В данном случае традиция равносильна наследию — тому, что реально сохранилось от прошлого" [13].
Институциональный аспект — это ценности и нормы, которые функционируют в рамках экономики, но их корни находятся в тех или иных социальных институтах; это ценности и нормы, характеризующие не людей, а экономику как безличную структуру, как совокупность экономических институтов. Источники этих ценностей и норм — право (определяет границы области свободы поведения экономических субъектов; формирует правосознание граждан; внедряет санкции, что снижает веро-
ятность правонарушений), политика, идеология, наука (творчество, что способствует возникновению инновационной активности), нравственность, искусство, религия.
Второе, что может ограничить действия индивида — это институты, они ограничивают действия индивидов и одновременно открывают перед ними новые возможности. Н. Флигстин считает, что процесс построения институтов происходит в контексте, когда власть имущие акторы пытаются производить правила взаимодействия, направленные на стабилизацию своего положения, в условиях противостояния другим акторам, обладающим большим или меньшим объемом власти [14]. Эту борьбу можно рассматривать как "игру", т.е. как социальное взаимодействие, направленное на достижение определенньх результатов для каждой группы. Институциональное строительство может оказаться неудачным: разрозненные интересы и несовпадающие идентичности групп могут воспрепятствовать появлению стабильных институтов. В теории институционализма признается, что актор — фигура коллективная, укорененная в социальных отношениях, и эти отношения предопределяют имеющиеся культурные сценарии. У акторов нет иного пути, кроме как следовать предписаниям, которые могут отражать их интересы, ценности, роли или нормы [14].
Культура играет множество ролей в хозяйственной жизни: конституирует индивидов и хозяйственные институты, определяет цели и средства действия, регулирует отношения между ними. В свою очередь формирование культуры, находится под влиянием множества факторов: религии, национальных особенностей, государства, права, институтов и социальных ролей как элементов институтов. Свое выражение культура находит в ценностях, нормах, мотивации, интересах индивида. Все понятия взаимосвязаны и обусловлены, тем интереснее выделить какие факторы оказывают приоритетное воздействие на становление культуры предпринимательства в нашей стране.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие выводы.
В-первых, под безопасностью системы может пониматься сохранение status quo трех основополагающих моментов социальной реальности: общество — человеческий продукт; общество объективная реальность; человек — социальный продукт.
В этом случае в качестве основной функции обеспечения безопасности социальной системы (социума) может выступать поддержание диалектической структуры институционального мира.
Институциональный мир — объективиро-
Zecurion и HeadHunter исследовали защиту данных в российских компаниях
Аналитический центр компании Zecurion представляет результаты опроса по организации информационной безопасности в российских компаниях, проведенного совместно с компанией HeadHunter среди руководителей ИТ-подразделений. Исследование показало относительно высокую организацию защиты данных в крупных компаниях, а также рост интереса к теме DLP со стороны малого бизнеса.
Согласно результатам опроса специальные меры по защите информации принимаются преимущественно в тех компаниях, которые имеют в своем составе подразделения по информационной безопасности. В 93% таких организаций есть положение о конфиденциальной информации, а DLP-системы есть в 43% этих компаний против 9% организаций, не имеющих в штате ИБ-специалистов.
Более трети компаний возлагают задачи по защите информации на сотрудников ИТ-отделов. Эта практика является распространенной, особенно в компаниях малого и среднего размера. Очевидно, что руководство считает целесообразным экономить на специалистах и специализированных системах защиты, недооценивая вероятный ущерб от возможных утечек информации или взлома информационной сети.
Защита информации ожидаемо лучше организована в компаниях крупного бизнеса. В этом же сегменте чаще всего применяются DLP-системы. Однако результаты опроса демонстрируют активный рост интереса к защите информации со стороны сектора SMB: уже сейчас DLP есть в 17% компаний малого бизнеса, и еще 17% таковых планируют внедрение систем защиты от утечек в ближайший год. Неудовлетворенный спрос SMB на DLP-решения, обсуждаемый в ИБ-от-расли не первый год, пока остается "непаханым полем" в ожидании предложения, адекватного возможностям и потребностям небольших компаний.
Среди типов конфиденциальной информации самыми защищенными оказались персональные данные клиентов, что заставляет в очередной раз задуматься о неоднозначной роли регулирования в области информационной безопасности. С одной стороны, закон 152-ФЗ "О персональных данных" заставил многих впервые предпринять какие-либо меры по защите конфиденциальной информации. С другой — качество соответствующего законодательства дает необозримый простор для спекуляций поставщиков и интеграторов. В результате многие операторы персданных сосредоточились на задачах соответствия требованиям регуляторов, не уделяя должного внимания реальным потребностям ИБ. Так, внутренняя конфиденциальная информация, кража которой несет в себе гораздо более серьезные риски, в большинстве компаний защищается в последнюю очередь.
Полная версия результатов исследования Zecurion Analytics "Защита данных в российских компаниях" доступна на сайте www-zecurion.ru или по запросу в Аналитический центр компании Zecurion.
ванная человеческая деятельность.
Диалектическая структура институционального мира включает три основополагающих момента: экстернализацию; объективацию и интернализацию.
Таким образом, условием становления культуры предпринимательства является институционализация предпринимательской деятельности. К факторам, влияющим на данный процесс, относятся религия, национальные особенности субъектов экономической деятельности, государственная политика, экономические условия, конструирующие интересы индивида. В результате институциализации происходит идентификация индивида с определенной ролью, выполняемой в группе, и статусом, обеспечивающим реализацию предпринимательских функций.
Литература
1. Бергер П, Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / Пер. Е.Руткевич. — М., 1995.
2. Мертон Р. Явные и латентные функции / Р Мертон. — Американская социологическая мысль: Тексты. — М., 1994. — С.40.
3. Barnard. The Functions of the Executive. — Cambridge, Mass., 1938, — P 153.; С Barnard. Organization and Management. Selected Papers. — Cambridge, Mass., 1938 — R 58. / Цит. По Гвишиани ДМ. Организация и управление. — М., 1972.
4. Гвишиани ДМ. Организация и управление. — М., 1972.
5. Осипов Г.В. Современная буржуазная социология — М.: Наука, 1964. — С. 172.
6. Бобнева МИ Социальные нормы и регуляция поведения. — М.: Наука, 1978. — С. 25-31.
7. Шапошников АН. Категория "интерес" как инструмент социологического исследования: Методологические проблемы экономической социологии.
— М.: Прогресс, 1989.
8. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. — М., 1990.
9. Бродель Ф. Избранные произведения. — М., 1986. — С.37.
10. Радаев В.В. Экономико-социологическая альтернатива Карла Поланьи // Экономическая социология 2004. — №5. — С.23-28. Электрон. дан. (1 файл). http://ecsoc.msses.ru/pdf/ecsoc_t5_n5.pdf.
11. Заславская ТИ, Рывкина Р.В. Социология экономической жизни: Очерки истории. — Новосибирск: Наука. Сиб. Отделение, 1991. — 448 с.
12. Shils E Tradition. — London, Boston, 1981. —
Р15.
13. Штомпка П. Социология социальных изменений. — М., 1996. — С. 90.
14. Флисин Н Поля, власть и социальные навыки: критический анализ новых институциональных течений Экономическая социология, 2001. — №4.
— С.31-32. Электрон. дан. (1 файл). — http://ecsoc.msses.ru/pdf/ecsoc_t2_n4.pdf.
The institutionalization of entrepreneurship as a system-forming factor
of information security
Elena Grishanova, candidate of economic science, Assistant professor, manager of chair "Political Economy and Political Science" department, Moscow Technical University of Communications and Informatics
Yaroslavna Ariamonava, candidate of sociological science, Assistant professor of "Political Economy and Political Science" department, Moscow Technical University of Communications and Informatics
Abstract
The article raises up an actual question of modern science-entrepreneurship institutionalization as system-forming factor of information security. The article covers the question of the modern society information security methodologies in the context of entrepreneurship institualization. Factors, influencing the process, include: religion, national features of economic actors, national policy, economic environment, defining indiv'dual interests. Identification of the indiv'dual with the role that he performs in the group and with the position that lets him implement his business functions.
Keywords
Information security, entrepreneurship institutionalization, economic actors, economic conditions, national policy, objective (subjective) reality, economic culture, modern market, national regulation.
