CC BY
23
Карнаушенко Леонид Владимирович
доктор исторических наук, профессор, начальник управления учебно-методической работы Краснодарского университета МВД России (тел.: +78612585079)
Институт права в аспекте процессов архаизации и модернизации современного общества
Автор статьи утверждает, что общество начала XXI в. находится в противоречивом состоянии. С одной стороны, в нем с очевидностью проявляются индикаторы социального прогресса, с другой - наблюдаются и противоположные тенденции. Социальная динамика оказывает существенное влияние на институт права, однако характер и направленность этого процесса вызывают противоречивые научные оценки, вследствие чего формируется ситуация определенного гносеологического вакуума.
Ключевые слова: общество, модернизация, архаизация, социальная динамика, право, институт права.
L.V. Karnaushenko, Doctor of History, Professor, Head of the Department of Educational and Methodical Work of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612585079.
The institute of law in the aspect of processes of archaization and modernization of modern society
The author of the article notes that society of the early twenty-first century is in an inconsistent state. On the one hand, manifest indicators of social progress, on the other - the opposite trend are observed. Social dynamics has a significant impact on the institute of law, however the nature and direction of this process are controversial and scientific evaluation, whereby is formed the situation of a certain epistemological vacuum.
Key words: society, modernization, archaization, social dynamics, law, institute of law.
Общество начала XXI в. характеризуется противоречивым развитием. Безусловно, сложно отрицать очевидные тенденции социального прогресса, связанные с информатизацией, компьютеризацией, общей технологизацией социума. В последние десятилетия активно развивается социокультурная, социокоммуникативная и социально-экономическая сфера. Расширяются возможности образования, ведения бизнеса, самореализации, проведения досуга. Возникающий на основе развития электронных медиа и Интернета глобальный экономический и культурный миропорядок свидетельствует о переходе человечества на новый этап социального развития. Коммуникационная система способствует формированию новой цивилизации начала XXI в. - информационной, технотронной. Именно Интернет выступает в качестве объединяющей человечество социально-коммуникационной технологии, нивелируя пространственно-временные барьеры не только общения, но и взаимодействия в широком смысле слова.
Движение общества от позднего индустриального к постиндустриальному соответствует признакам глубоких трансформационных процессов. При этом характер и направленность трансформаций могут весьма различаться и зависят от социального, социокультурного и цивилизационного контекстов бытования социума. С точки зрения И.В. Лесковой, трансформация представляет собой смену социальных форм в процессе перехода из одного качественного состояния в другое, имеющих несколько векторов направленности (конструктивная, деструктивная и стагнационная) [1].
Одним из ключевых индикаторов современного общества выступает модернизация. В широком смысле это глубокое обновление социально-экономических, политических, культурно-духовных основ жизни общества путем различных нововведений и усовершенствований. В более узком смысле под модернизацией общества понимается процесс перехода от аграрного общества к индустриальному через промышленный переворот, индустриализацию, развитие частной собственности, националь-
88
ного рынка, социальной и производственной инфраструктуры, через создание адекватной либерально-демократической политико-правовой системы (правового государства и гражданского общества) [2, с. 219-220].
Исследователи признают, что решающим фактором модернизации выступают преодоление и замена традиционных ценностей, препятствующих социальным изменениям и экономическому росту, на ценности, мотивирующие хозяйствующих субъектов на инновационную деятельность - разработку, создание и распространение новых технологий и генерирование новых организационно-экономических отношений [3]. Следовательно, в основе процесса модернизации располагаются духовные факторы, имеющие значительное влияние на экономическую, политическую и социальную подсистемы. Именно ментальные, мировоззренческие, идеологические, аксиологические детерминанты продуцируют процесс модернизации наряду с традиционными элементами материальной культуры общества.
Становится очевидным, что модернизация общества - это такое усовершенствование общественного устройства, которое предполагает создание политических и гражданских институтов, соответствующих современным требованиям, предъявляемым к открытому обществу с динамичной социальной структурой [4].
Вместе с тем, в последние годы исследователи с большей настороженностью анализируют общий вектор происходящих изменений в социуме. Современное общество характеризуется наличием ряда признаков, позволяющих рассуждать о процессах, прямо противоположных модернизации, прогрессивному социальному развитию. Высокие скорости социальных изменений порождают актуализацию социальных феноменов, явлений, уже ставших, как казалось многим исследователям, достоянием истории. Социальная мифология, мистицизм, культ физической силы, агрессивность, проявления различных социал-дарвинистских установок традиционного общества выступают атрибутом общества начала XXI в. В этой связи актуализируется концепция К.Г. Юнга, предположившего, что у современного человека посредством определенных социально-психологических и социокультурных механизмов сохраняется устойчивая связь с древностью, формируется и поддерживается архаический строй мышления [5, с. 35-42].
С точки зрения Ч.К. Ламажаа, нынешние социальные процессы демонстрируют обращение общества, социальных групп к архаи-
ческому прошлому, возрождаются элементы древних культурных программ, т.е. очевидно проявление архаизации общества. Возвращение к прошлому, в том числе архаическому, можно назвать универсальным социальным механизмом, присущим практически всем обществам на протяжении всей их истории [6, с. 122-128].
Как полагает А.С. Ахиезер, «архаизация выступает как форма регресса, в которой программы деятельности носят специфический для догосударственного общества характер, связанный с доосевой культурой, с господством и чисто локальных миров, где отношения основаны на эмоциях людей, чей кругозор ограничивался лично знакомыми членами локального сообщества, не знавшими развития как культурной ценности» [7, с. 89].
Для определения процессов регрессивного развития социума можно использовать термин «архаизационные тенденции», понимаемый как направленность, склонность, стремление индивидов, социальных групп, социума к архаическому социокультурному опыту, что проявляется в разных по формам ориентациях на архаические социальные практики и культурные смыслы, возникающие в условиях социальных изменений [6, с. 35-42].
В данном ракурсе научного анализа архаизация репрезентируется как некий защитный механизм социума, как элемент противодействия высоким скоростям социальных изменений, глубоким перестроениям социальной системы в целом. Поэтому методологически неверным было бы прямое отождествление архаизации с социальным регрессом, с неким антипрогрессивным по своей сути началом. Также феномен архаизации оказывается гораздо шире, чем следствие дисфункционально-дезоргани-зационных тенденций социальной системы в целом либо ее ключевых институтов и подсистем. Как справедливо отмечают исследователи, социальная трансформация не всегда сопровождается архаизацией [6, с. 35-42].
Стоит отметить, что в современном обществе наблюдается сложный симбиоз модер-низационных и архаизационных тенденций, что еще раз демонстрирует многоуровневый, диверсифицированный, самокорректирующийся характер социума. Этот симбиоз выступает институциональным элементом, позволяющим поддерживать более-менее стабильное, равновесное состояние общества в периоды масштабных трансформаций. Архаизация выступает не только следствием высоких скоростей социальных изменений, как результат
89
нарастающих дисфункциональных, дезорга-низационных моментов. В ряде случаев архаизация - это результат действия механизмов «торможения» ускоренного развития социума, его институтов и подсистем, которые просто не «настроены» на такую динамику.
Одним из таких ключевых социальных институтов является право, представляющее собой один из видов регуляторов общественных отношений; это система общеобязательных, формально определенных, гарантированных государством правил поведения [8].
По мысли классика русской социологии П.А. Сорокина, право представляет собой совокупность определенных правил поведения, имеющих свои отличительные признаки. Эти признаки следующие: первая и основная черта правовой нормы поведения заключается в том, что она является нормой, наделяющей одно лицо (субъекта права) тем или иным полномочием (правомочием), а другое лицо (субъекта обязанности) той или иной обязанностью [9].
Право представляет собой один из ключевых социальных институтов, функциональной спецификой которого выступает установление правил поведения и соответствующей системы санкций, целью которых является создание условий неукоснительного соблюдения указанных правил. Право - один из сложных, но одновременно важных социальных институтов, влияющих на поддержание устойчивых эталонов, стандартов поведения, реализуемых посредством системы государственного принуждения (легитимного насилия). Именно поэтому вполне закономерно право находит свое отражение в официальных документах государства, а оно, в свою очередь, обеспечивает соблюдение норм права посредством механизмов политической власти, системы управления, правосудия.
Таким образом, функциональной направленностью института права выступает поддержание стабильного, предсказуемого облика системы социальных действий и взаимодействий, недопущение отклоняющегося поведения индивидов, групп, общностей, классов. Право, следовательно, представляет собой некий аналог фундамента конструкции социума, являясь базой социальной системы. Несмотря на то, что функционирование права в основном связано с политической подсистемой общества (отношения власти-подчинения), прямо или косвенно оно связано с остальными подсистемами.
Однако право по своим характеристикам ориентировано на стабильность, предсказу-
емость общества, продуцируемых общественных отношений. Институт права начинает впадать в кризисное состояние в период нарастающей социальной динамики, глубоких трансформаций, затрагивающих все ключевые стороны жизни общества. Представляется, что одной из основных теоретико-методологических проблем анализа института права является рассмотрение его в статическом, а не динамическом аспекте. Вследствие этого мы нередко имеем дело с нерелевантной информацией, выводами, не соответствующими действительности, прогнозами, результативность которых достаточно низка.
Классик российского правоведения Н.М. Кор-кунов исходил из необходимости изучения права в его жизни, в его движении. Ученый рассматривал феномен права в объективном и субъективном аспектах. В первом случае перед нами некая социальная, цивилизационная реальность, подчиняющая себе поведение людей, регулирующая действия и взаимодействия людей в социуме. Во втором случае речь идет о комплексе субъективных представлений о правопорядке, правовом устройстве общества (психические представления, чувства, эмоции людей, возникающие в связи и по отношению к праву) [10, с. 74-78].
Н.М. Коркунов совершенно справедливо указал на одну из составляющих функционирования института права, которая нередко недооценивается исследователями. Методологическим заблуждением является то, что многие исследователи рассматривают право как рационально-логическую систему, лишенную эмоциональной, иррациональной, чувственной составляющей. Безусловно, сам социальный и социокультурный контекст понимания права должен привести нас к этой мысли. Именно государство, реализуя властные функции, разрабатывает «правила игры» для граждан, обязательные для исполнения, делает это максимально научно, беспристрастно, рационально. Государство в данном аспекте позиционируется некоторыми исследователями как «мудрец», своего рода «шахматный гроссмейстер», действующий только на основе беспристрастного, рационально-логического анализа. Однако в реальной жизни это далеко не так. Эмоционально-чувственные, инстинктивные, иррациональные, порой аффективные действия со стороны субъектов права, наделенных государственной властью и соответствующими полномочиями, констатируются исследователями с достаточной регулярностью. Примеры из отечественной истории XX в. свидетельствуют об этом.
90
В частности, остается неясным, какие рациональные действия руководили императором Николаем II и правящей администрацией в ситуациях «скоропалительных» роспусков первой и второй Государственной думы 1906-1907 г. (первая просуществовала 72 дня, вторая -102 дня). Была ли рациональная необходимость в Третьеиюньском перевороте 1907 г.? Государственная дума - это лишь представительный законосовещательный орган Российской империи, который не обладал сколько-нибудь серьезными властными ресурсами, его влияние на политическую жизнь Российской империи было весьма ограничено. Однако резкие правовые шаги были предприняты императором при активном участии премьер-министра П.А. Столыпина, и они имели далеко идущие для страны последствия. Нарастали социальная рознь, антагонистические противоречия между классами, сословиями в стране, а мотивы мести, ненависти, физического насилия над оппонентами прочно входили в жизнь общества.
И, напротив, насколько рациональными действиями являются первые законодательные акты большевиков, пришедших к власти в октябре 1917 г.? В частности, речь идет о следующих решениях:
конфискации денежных средств населения (суммы от 5000 рублей с расплывчатой формулировкой «нажиты нетрудовым путем»); для малых вкладов, оставшихся неконфискован-ными, была установлена норма получения денег со счетов не более 500 рублей в месяц, что позволило инфляции фактически их «ликвидировать» [9];
введении принудительной трудовой повинности сначала для «нетрудовых классов» (декрет СНК от 5 октября 1918 г., согласно которому устанавливалась обязательность труда для «буржуазных элементов»); затем принятый 10 декабря 1918 г. Кодекс законов о труде установил трудовую повинность для всех граждан РСФСР [11];
лишении части населения России избирательных прав по Конституции 1918 г. (так называемые «лишенцы»: люди, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; лица, живущие на нетрудовой доход; частные торговцы, торговые и коммерческие посредники; агенты бывшей полиции и др.) [12].
И в том, и другом случае институт права активно использовался в политических целях. Само право «выхолащивало» свое содержание и превращалось в средство политической борьбы. С помощью инструментов права про-
исходит «сведение счетов» с политическими оппонентами, основным мотивом законодательных действий становятся иррациональные -месть, желание причинить, прежде всего, моральные, страдания, нанести удар по мироощущению, социальному настроению противника, деморализовать его, показать собственную силу. Исторический опыт показывает, что подобные «эксперименты» с институтом права, кем бы они ни проводились, имели тяжелые последствия как для общества в целом, так и для государства. Миллионы погибших жителей Российской империи в ходе революций и гражданских войн (с 1905 по 1920-1922 гг.) стали своеобразной «платой» за подобные непродуманные действия. В основе данной проблемы -отсутствие объективной научной информации о сути глубоких изменений функционального репертуара института права, особенно в периоды масштабных социальных потрясений, коренных трансформаций всех сторон общественной жизни.
Неслучайно в работах Н.М. Коркунова право рассматривается через понятие «цели» и «интерес». Право существует для достижения общих целей. Так, Н.М. Коркунов отмечает: «Право только определяет рамки осуществления разнообразных интересов, составляющих содержание общественной жизни». Основная цель права - разграничение сталкивающихся интересов в обществе. Значение права заключается в том, что оно сознается отдельными личностями как должный порядок общественных отношений [10, с. 74-78]. Исследователь в этой связи обращает внимание на глубокую интеграцию института права в систему социальных и государственных отношений, его подверженность «внешнему» влиянию в зависимости от социального, социокультурного и цивилиза-ционного контекста бытования.
Таким образом, институт права в трансформирующемся российском обществе оказывается на стыке воздействия двух разнонаправленных тенденций: архаизации и модернизации. Стоит подчеркнуть, что отмеченные, по сути, диалектические процессы в ряде случаев детерминируют состояние дезорганизации, неопределенности, что не может не вызывать тревогу. Под воздействием стремительных и глубоких по своему характеру социальных изменений возникает функционально-ролевой «вакуум», в результате которого институт права начинает подвергаться воздействию «факторов риска», которые способны (при определенных обстоятельствах) активировать не созидательные, а разрушительные, не функ-
91
циональные, а дисфункциональные, не социальные, а антисоциальные его атрибутивные характеристики. История нашего государства содержит множество примеров подобных видоизменений функционального репертуара института права, в том числе этим характеризуются и приведенные нами примеры.
В свете вышеизложенного актуальной проблемой становится как предвидение, прогнозирование грядущих проблем, «напряжений» социальной системы, так и разработка действенных социально-управленческих моделей, позволяющих осуществлять на практике преобразования, социально-инженерные изыскания. Именно подобные стратегические действия позволят не повторять ошибок про-
1. Лескова И. В. Социальная идентичность в условиях трансформации российского общества: дис. ... д-ра социол. наук. М., 2008.
2. Словарь терминов и понятий по обще-ствознанию /сост. А.М. Лопухов. 7-е изд., пе-рераб. и доп. М., 2013.
3. Можейко М.А. Модернизация // Новейший философский словарь. 3-е изд., испр. Минск, 2003.
4. Завалев А. В. Модернизация общества: императивы Российского государства: дис. ... канд. полит. наук. Саратов, 2012.
5. Юнг К. Г. Символы трансформации. М., 2008.
6. Ламажаа Ч.К. Архаизация общества в период социальных трансформаций // Знание. Понимание. Умение. 2011. № 3.
7. Ахиезер А. С. Архаизация в российском обществе как методологическая проблема // Общественные науки и современность. 2001. № 2.
8. URL: Ьирз://гим1к1рес11а.ог^1к1/Право (дата обращения: 12.02.2016).
9. URL: http://creConew.ru/content/view/914/64/ (дата обращения: 11.02.2016).
10. Петухова А. В. Социологическая концепция Н.М. Коркунова // Вестн. Нижегород. унта. Сер.: Социальные науки. 2012. № 3(27).
11. URL: http://allstatepravo.ru/slovari/slovar-po-iogp/1048-truCovaya-povinnost.html (дата обращения: 12.02.2016).
12. Портнов В.П., Славин М.М. Становление и развитие конституционного законодательства Советской России 1917-1920 гг. / отв. ред. Б.Н. Топорнин. М., 1987.
шлого, добиться устойчивого стабильного развития современного российского социума. В настоящее время основной недостаток видится в отсутствии не столько гармонии, сколько даже элементарной согласованности между наукой и системой управления. Речь идет, прежде всего, о практической, эмпирической науке, которая должна обеспечивать практику социального управления необходимой оперативной информацией о сути проблем, путях и способах их преодоления. Однако на практике этого либо вообще не происходит, либо сотрудничество носит формальный характер, результаты подобных исследований не используются системой управления в должной мере.
1. Leskova I.V. Social identity in the conditions of transformation of Russian society: diss.... Dr of Sociology. Moscow, 2008.
2. Dictionary of terms and concepts in social science / comp. A.M. Lopukhov. 7th ed., rev. and augm. Moscow, 2013.
3. Mozheiko M.A. Modernization // The latest philosophical dictionary. 3rd ed., corr. Minsk, 2003.
4. Zavalev A.V. Modernization of society: imperatives of the Russian state: diss. ... Master of Political Sciences. Saratov, 2012.
5. Jung C.G. Symbols of transformation. Moscow, 2008.
6. Lamazhaa Ch.K Archaization of society in the period of social transformation // Knowledge. Understanding. Skill. 2011. № 3.
7. Akhiezer A.S. Archaization in Russian society as a methodological problem // Public sciences and modernity. 2001. № 2.
8. URL: https://EN.wikipedia.org/wiki/Law (date of access: 12.02.2016).
9. URL: http://credonew. EN/content/view/914/64/ (date of access: 11.02.2016).
10. Petukhova A.V. The sociological concept of N.M. Korkunov // Bull. of Nizhny Novgorod university. Ser.: Social sciences. 2012. № 3(27).
11. URL: http://allstatepravo.ru/slovari/slovar-po-iogp/1048-trudovaya-povinnost.html (date of access: 12.02.2016).
12. Portnov V.P., Slavin M.M. Formation and development of constitutional legislation of Soviet Russia in 1917-1920 / resp. ed. B.N. Topornin. Moscow, 1987.
92
