CC BY
229
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2014. № 6
Ж.С. Мажитова
(кандидат ист. наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин университета
«Астана», Республика Казахстан)*
ИНСТИТУТ БИЕВ В КАЗАХСКОМ ОБЩЕСТВЕ:
К ИСТОРИОГРАФИИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ТЕРМИНА
В статье рассматривается вопрос об этимологии термина «бий». Автор анализирует мнения ученых-исследователей по вопросу времени возникновения данного термина, а также его смысловой нагрузки. Анализ имеющейся литературы показывает, что ученые не выработали единого мнения по этим вопросам. Также вызывает дискуссию проблема социальных функций биев в казахском обществе. Однако все авторы отмечают, что бии являлись ключевой фигурой в традиционном казахском обществе, способствующей оптимальному развитию социума.
Ключевые слова: казахское общество, бий, судья, судья-правитель, судебные функции, административная власть, должностное лицо.
The article researches the etymology of «biy» term. The author analyzes opinions of scientists on the origin time of this term, as well as its meaning. The analysis of literature available shows that this question has not find any shared opinion in the historiography. The issue of functional basis of biy institute in Kazakh society is also arguable. However, all of the authors mention that biys were key persons in the traditional society and made contribution to its optimal development.
Key words: Kazakh society, biy, judge, governing judge, judicial functions,
administrative authorities, administrative official.
* * *
Сложная, зависящая от природно-климатических условий жизнь кочевников требовала жесткой унификации норм обычного права, что позволяло этому меняющемуся организму гармонично сосуществовать с окружающим миром. В этих нормах отразилось все многообразие жизни древних номадов, в особенности те стороны жизнедеятельности, которые составляют одну из главных основ планомерного развития государственного организма — правовой системы. Носителем права в древнем казахском обществе был институт биев, который имеет глубокие корни своего существования на казахской земле. Постараемся раскрыть данный вопрос в двух аспектах — происхождение термина «бий» и социальные функции биев.
* Мажитова Жанна Сабитбековна, тел.: 8-926-883-11-59; e-mail: mazhitova_69@ mail.ru
Происхождение термина «бий», его социальное содержание. Хотя фигура бия является одной из центральных и значимых в казахском традиционном обществе, без которой невозможно было развитие социума, по вопросу возникновения и кругу социальных функций ее до сих пор нет единого мнения. Вопрос об этимологии термина «бий» возник давно, и на протяжении долгого времени вызывает дискуссии в научной литературе, что говорит о неоднозначности данного термина и, в свою очередь, вызывает необходимость провести некоторый историографический экскурс в историю его происхождения.
Звание бия было широко распространено в казахском обществе. Его возникновение теряется еще в доказахском прошлом общества Дешт-и Кыпчака — социальная категория «бий» встречается у ряда тюркских народностей, входивших ранее в состав Золотой Орды. Звание бия наряду со званием бека носили представители узбекской родовой знати. Это звание могло быть наследственным или приобреталось путем особого ханского пожалования. На сегодняшний момент в исторической и правовой литературе обозначились несколько, в целом совпадающих подходов к пониманию термина «бий».
Большинство ученых считает, что данный термин имеет тюркские или древнетюркские корни. Одним из первых к изучению термина «бий» обратился в 1860-е гг. исследователь истории казахского народа Ч.Ч. Валиханов, который основу этого слова связывает с тюркскими словами «бек» и «бей», что означает судебный1.
К вопросу о содержании этого понятия обращались многие российские дореволюционные исследователи. В их работах косвенно или прямо говорится о значении данного термина, правда со ссылкой на других авторов, в основном на работу А.И. Левшина «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей». К примеру, Н. Максимов в статье «Народный суд у киргизов» пишет: «Позднее стали выделяться особые лица, получившие звание бия: от глагола билейде — управляю. Это название сначала принадлежало лицам, имевшим как административную, так и судебную власть»2. Этого же мнения придерживались и другие дореволюционные ученые. К примеру, исследователь быта и нрава народов, активный член Оренбургского отдела Императорского Русского географического общества и Оренбургской ученой архивной комиссии А.И. Добросмыслов при анализе этого термина находит связь между «бием» и глаголом «билейдЬ» — управлять3.
1 Валиханов Ч.Ч. Записка о судебной реформе. Т. 1. Алма-Ата, 1984. С. 87.
2 Максимов Н. Народный суд у киргизов // Журнал Юридического общества при Императорском С.-Петербургском университете. Кн. VIII. СПб., 1897. С. 64.
3 Добросмыслов А.И. Суд у киргиз Тургайской области в XVIII и XIX века. Казань, 1904. С. 7.
Особого мнения об этимологии этого термина придерживался Л.А. Словохотов. Он считал, что «бий» означает — «мудрый в решениях, краснобай». Действительно, одним из основных качеств для бия были его ораторские способности. Его слово было весомым, решающим не только в жизни одной части подплемени, но и всего казахского общества. Далее: «И хотя термин бий указывает на лицо судебной профессии, а аксакал — на преклонного возраста, но в существе дела эти названия взаимно дополняя друг друга, обозначают один и тот же судящий персонал степного кочевья»4. То есть бий — это человек преклонных лет, владеющий ораторским искусством, необходимым для успешного ведения судебных дел.
Большой интерес представляет трактовка термина академиком В.В. Радловым. В своих работах В.В. Радлов дал три определения «6í» (бег, бей). Во-первых, «бий» — князь, царь, господин; во-вторых — судья; в-третьих — «мудрый в решениях, краснобай»5. Он также считает, что данное слово имеет тюркские корни.
Российский востоковед В.В. Бартольд считал, что «бий» созвучно с тюркским словом «бек», обозначающим какую-то должность. Он отмечал, что в Османской Турции термин «бей» применялся к особой группе «шонжарлар», стоящей отдельно от простого народа и правящей династии; это «князья», которые управляют средними племенными союзами и родами; так называли и «правителей» в широком смысле слова. Эта категория обозначала «авторитетных людей»6. Представитель радловской школы востоковедения, академик А.Н. Самойлович, раскрывая значение этого термина, подчеркивал, что в языках тюркской системы, начиная с VIII в., термин «beg», «bey», «biy» обычно противопоставляется guly, т.е. рабу. Значение «beg», «bey», «biy» и «piy», скорее всего, связано с понятием власти7. На основании этого делается вывод, что этот титул появляется в тюркскую эпоху и принадлежит влиятельному лицу.
Такое положение они сохранили и закрепили впоследствии, в Средние века и новое время. Этого мнения придерживалась Н.Г. Аполлова, которая свою позицию выразила так: «Би и бек — слова, означающие один термин, он характеризует не только социальную структуру казахского общества. В областях Бухары и Хивы беками называются правители и крупные административные
4 Словохотов А.Л. Народный суд обычного права киргиз Малой Орды // Труды Оренбургской Ученой Архивной Комиссии. Вып. 15. Оренбург, 1905. С. 74.
5 Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. Ч. 2. М., 1911. Т. 4. С. 113.
6 Бартольд В.В. Бег / Сочинения. Т. V. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. М., 1968. С. 35—36, 225—226, 502.
7 Самойлович А.Н. Богатый и бедный в тюркских языках // Известия АН СССР. 1936. № 4. С. 33.
лица»8. Беки были представителями «белой кости» в VI в. в обществе Тюркского каганата.
В середине ХХ в. все больше историков посвящают свои исследования проблемам общественно-политической и социально-экономической жизни казахского дореволюционного общества9. Изучение истории Казахстана происходило с опорой на методологию марксизма, в частности, через призму классовой борьбы в казахском ауле. В данном контексте бий предстает перед нами как классовый враг, «жестоко эксплуатировавший» простых кочевников. В целом его характеристика находилась под влиянием идеологических штампов эпохи. Большую дискуссию вызвали проблемы собственности в казахском кочевом социуме. Давая характеристику социальным отношениям у казахов, причинам возникновения казахских социальных групп и классов, авторы обращали внимание на слой биев, занимавших властные позиции в структуре общества. В основу социально-классового подхода легло авторитетное мнение В.В. Бартольда о том, что термины «бек», «би» означают глав родов и в этом значении соответствуют арабскому слову «эмир», монгольскому «ноян»10. С. Толыбеков писал: «...происхождение термина "бий" было связано с появлением постоянной распорядительной функции известных лиц в общественной жизни»11. Е.Б. Бекмаханов термин «бий» объяснял следующим образом: «.бий восходит к далекому прошлому. Согласно восточным авторам, слово "бий" образовано от слова "бек" или "биюк", что в переводе означает глава одного рода или старшина рода, или бек города»12. Такое понимание происхождения и содержания термина «бий» закрепилось в академической среде и поддерживалось в последующей историографии.
Тюрколог Г. Айдаров полагает, что именно в период формирования казахского этноса и ранних государственных образований возникает понятие «бий» как производное от раннетюркского «бей». Этот вывод основывается на изучении письменности древне-тюркской эпохи V—VII вв., когда термин «бек» встречается часто, а «бий» не встречается совершенно. К примеру, в памятнике письменности «Культегин» мы встречаем — «шад, беки», «тарханы,
8 Аполлова Н.Г. Присоединение Казахстана к России в 30—40-х гг. XVIII в. Алма-Ата, 1948. С. 65.
9 Бекмаханов Е.Б. Казахстан в 20—40-е годы XIX века. Алма-Ата, 1947; Толыбеков С.Е. О некоторых вопросах экономики дореволюционного кочевого аула казахов // Вестник АН КазССР. 1951. № 8 и др.
10 Материалы по истории политического строя Казахстана (Со времен присоединения Казахстана к России до Великой Октябрьской Социалистической революции) / Сост. М.Г. Масевич. Т. 1. Алма-Ата: АН КазССР, 1960. С. 493.
11 Толыбеков С.Е. Указ. соч. С. 76.
12 Бекмаханов Е.Б. Присоединение Казахстана к России. М., 1957. С. 40.
беки»13. В данном случае «бек» означает должность, приближенную к кагану. Далее, например, в надписи, посвященной Бильге-кага-ну, значится: «Барс бег ери, каган ат бунта». В переводе это звучит так: «Барс бег был. Мы ему дали должность кагана (хана)»14. Из этого отрывка следует, что «бек» — вторая по статусу после кагана должность. В древнем тюркском обществе в окружение кагана (хана) входили тарханы, буруки, ябгу и шады, наряду с которыми были беки, часто являвшиеся выходцами из простого народа.
С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов обобщают это положение: «Термин "бий" происходит от тюркского слова "бек" в видоизмененном виде и начинает встречаться в документах с XV в. Термин "бек" является синонимом монгольского слова "ноян" и арабского "эмир", которые встречаются в ранних источниках»15. Изучавший историю возникновения и эволюцию терминов, понятий-определений со времен тюрков академик Г. Сапаргалиев говорит о том, что между ними сохранилась до нынешнего времени внутренняя содержательная связь: «...дошедшие до нас древние правовые термины и понятия заняли соответствующее место в политической и правовой культуре казахского народа»16.
Оригинальное мнение высказывает исследователь С. Аманжо-лов. Он разделяет общий тезис, что производным от слова «бек» является «бий», что означает — судья, правитель, владыка17. Но предлагает новое семантическое пояснение слов «бек» и «бий». Он считает, что у слов «бек» и «берж» (прочный, устойчивый. — М.Ж.) — общий корень, и от слова «берж» произошло слово «бек», оно означает «белгш» (известный), «кайырымды» (внимательный), «бекзат» (знатный). Т.е. «бек» — известный, знатный, а «бий» означает — суд, судья, правитель.
Ряд исследователей высказывает предположение, что термин «бий» берет свое начало в дотюркскую эпоху. Они опираются на историю усуней и китайские источники, в частности, на упоминание в них к правителям усуньского государства в III в. до н.э. «Куньби». Авторы данного подхода утверждают, что в данном случае слово «би» употребляется в значении правитель; также <^р» означает — один18. В китайском источнике «История царства
13 Айдаров Г. Язык орхонских памятников древнетюркской письменности VII века. Алма-Ата, 1971. С. 294.
14 Айдаров Г. Текст орхонских памятников. Алма-Ата, 1990. С. 53.
15 Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан: летопись трех тысячелетий. Алма-Ата, 1992. С. 351.
16 Сапаргалиев Г.С. Государство Казахстан и основы права. Алматы, 1994. С. 14.
17 Аманжолов С. Вопросы диалектологии и истории казахского языка. Алматы, 1997. С. 88.
18 Сапаргалиев Г.С., FаббасYлы Г. ^аза; кешпел1 когамынын эдет зандарыньщ бастауы туралы (О возникновение законов в казахском кочевом обществе) // Мемлекет жэне к^Кык; журналы (Журнал государства и права). 2001. № 1. С. 19—22.
Цзинь» упоминается правитель государства канглы Най би; в «Истории царства Суй» правитель Даш би (Тас би), управлением государства, при котором ведали три подчинявшихся ему визиря. Авторы концепции высказывают предположение, что в этом государстве бийская власть поднялась до уровня правителя и сосредоточила в своих руках практически все сферы правления.
Наряду с академическими исследованиями данная проблема находит отражение и в работах авторов, которые подходят к раскрытию вопроса с оригинальных и небесспорных позиций. Если учесть, что казахское обычное право не имело письменной кодификации, а все правовые нормы передавались изустно, в словес-но-поэтичекой форме, то полагаем, что мнение автора, использующего один из многочисленных мифов, заслуживает внимания. Мухамет-Халел Сулейманов считает, что на древнеалтайском языке «би» — это «звезда», но вместе с тем это слово обозначает и «мерцание звезд», «танец»19. Интерпретирует ученый такое прозвание следующим образом. Первого праведного судью кочевники назвали «би». Ночью пастухи и охотники ориентировались по звездам. В жизни, как и в природе, случались беспросветные периоды смут и взаимной вражды между членами рода и родовыми общинами. В этих случаях пути выхода из тупиковых положений указывали праведные и справедливые судьи. Они уподоблялись звездам на небе, указывающим в пути направление движения заблудившимся путникам. О высокой справедливости суда бия говорит древнее сказание о том, что его прозвали «Аяз би» (аяз в переводе с казахского означает мороз. — Ж.М.). Это имя означало, что суд бия был настолько праведным, что «мороз шел по коже» от определения, которое бий давал виновным. Подобные гипотезы, как правило, остаются вне поля зрения ученых академической традиции. Их отличает метафоричность и стремление опоэтизировать прошлое.
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что подавляющее большинство авторов сходятся в одном мнении. Слово «бий» является производным от тюркского термина «бек», что означает «правитель, править, властвовать» и берет свое начало именно в тюркскую или древнетюркскую эпоху.
Функции биев. Больше дискуссий вызывает вопрос о роли и функциях биев в казахском традиционном обществе. Одна группа историографических работ рассматривает биев как лиц, имеющих только судебные полномочия, а другая определяет биев как представителей власть имущей социальной группы, которая сосредотачивала в своих руках широкие полномочия, вплоть до законодательной власти.
19 Сулейманов Мухамет-Халел. Эра Чингисхана в истории казахской нации (степная дилогия). Алматы, 2009. С. 267.
Представителем первого подхода является А.П. Чулошников, который считает, что бии появились в казахском традиционном обществе сперва как посредники между спорящими, как третейские судьи, медиаторы. И лишь затем, по мере роста авторитета бия, его роль и статус повышался до уровня хана и султана, господствующего сословия, что позволило впоследствии стать «новым феодальным слоем»20. Таким образом, Чулошников полагает, что первоначально эта социальная категория выполняла только судебные функции в обществе, однако в ходе этой деятельности произошло усиление политического господства и узурпация власти, что позволило им стать во главе государственного управления.
Эту концепцию развивает академик С.З. Зиманов21, который считает, что казахское слово «бий» своим первопроисхождением несомненно связано с общим тюркским наименованием и носит в себе элементы понятия «власти». Оно сохранило элемент терминологического символа. В остальном оно, как специально-содержательное понятие, отличалось от остальных синонимов. Понятие «бий» в казахских ордах, ханствах, жузах и родовых объединениях, считавшихся наследными землями казахов-кипчаков или Великой Степи Центральной Азии, для которых преобладающим был кочевой способ производства и воспроизводства, постепенно принимало другое содержание, отражая преимущественно судебную функцию своего носителя. Бии выделились в особую группу людей, в основном связанных с правосудием. В этом состоит коренное отличие казахских биев от беков-биев в других тюркоязычных ближних и дальних странах22. В тех исторических степных условиях судебная власть имела двойное значение — отправление правосудия 23
и нормотворчество23.
Казахские бии были отделены от административной власти, всегда оставались больше «совестливыми» судьями и законодате-
20 Чулошников А.П. К истории феодальных отношений в Казахстане XVII— XVIII вв. // Известия АН СССР. 1936. № 3. С. 504.
21 Зиманов С.З. Мир права казахов «Жаргы» — уникальная система права. Т. 5. Алматы, 2012. С. 46.
22 Это мнение академика подтверждается примерами из другой этно-культур-ной среды. Так, в карачаевском обществе XVIII—XIX вв. биями называли феодальных владетелей, которые являлись собственниками земель и охотно давали свои фамильные и захваченные ими у общинников земли в «бессрочное пользование, взамен чего уздень (крестьянин. — Ж.М.), получивший землю, должен был выполнять разные поручения давшего ему землю, помогать имуществом или деньгами». Т.е. бии в карачаевском обществе выполняли прежде всего функцию распорядителя земель, дававшую ему право использовать труд соплеменников (Коркмазова Л.Б. Трансформации в условиях феодализации карачаевского общества общинных обычаев в интересах биев // Обычное право и правовой плюрализм на Кавказе в XIX — начале ХХ века. Материалы Всероссийской научной конференции 24—26 сентября 2009. Карачаевск, 2009. С. 171—172).
23 Там же. С. 186.
лями. Бийская правовая ноша была непроста. Кроме знания истории своего народа бий-судья должен был овладеть действующей системой обычного права (адатом) в Степи. Добиться этого было непросто24.
Если первое направление исследований, ограничивающее функции биев только судебными полномочиями немногочисленно, то второе — трактующее биев как власть имущую социальную категорию — представлено широким спектром мнений.
Данное направление в историографической мысли доминирует. Причем основания для него содержатся уже в ранних источниках. Сведения о том, что беки занимали особое место в тюркском обществе, мы находим в выдающемся памятнике средневековой филологии XI в., бесценном труде Махмуда Ибн ал-Хусаин Ибн Мухаммад ал-Кашгари по истории тюркских языков и культуры тюркских народов «Диван-лугат ат-турк», где термин «бек» обозначает владельца должности25. Автор приводит примеры использования тюркских слов в словосочетаниях, т.е. для каждого понятия даются образцы их применения в повседневной жизни. Здесь необходимо сделать небольшое замечание. Автор, приводя эти примеры, ссылается на слово «бек» довольно часто, в то же время слова «хан», «хакан» встречаются крайне редко. Термин «bag26» — бек, бег — указывает на достаточно высокое положение владельца данной должности и раскрывает разные стороны его жизнедеятельности. К примеру: «непобедимый боец» — «Бузрач — а это имя бывшего бека Ябаку — сказал, что он вернулся со своим войском, отобрал своих храбрецов, собрался идти в поход» (с. 160)27; «бек осадил город» (с. 99); «не сражайся с героями и не (пытайся) противостоять беку» (с. 187); «бег оказал почет и благодеяние своим воинам или кому-либо другому» (с. 197); «[Здесь] говорится о беке, попавшем в плен: он пришел против нас с несметным войском» (с. 210); «заключение, арест, притеснение» — «он остался в заключении у бега, который взыскивал с него за что-то» (с. 312); «бек хотел и намеревался осадить крепость» (с. 263); «бек заставил (курсив мой. — Ж.М.) его стрелять из лука» (с. 235); «когда воюют два бека» (с. 187); «враг совершил на бека ночной набег» (с. 426); «бек сделал засаду на врага» (с. 426); «бег собрал свое войско» (с. 432) и т.д. Перед нами предстает лицо, обладающее военной властью, имеющая влияние на простых кочевников, а именно они состав-
24 Зиманов С.З. Указ. соч. С. 46—47.
25 Махмуд ал-Кашгари. Диван лугат ат-турк (Свод тюркских наречий). Т. 1. М., 2010. С. 461.
26 В переводе с арабского «Диван лугат ат-турк» А.Р. Рустамовым одно слово дано в двух транскрипциях — «бек», «бег».
27 В скобках указаны страницы из произведения Махмуда ал-Кашгари.
ляют самое многочисленное ополчение любого войска. Таким образом, не только защита территории, но и ее расширение, что крайне необходимо для жизнедеятельности кочевого общества, находилась в руках беков.
Другая составляющая этого термина — «господство, власть». «При господстве (читай власти. — Ж.М.) бека мои дела поправились» (с. 94); «владение, область, провинция» — «владение бека» (с. 90); «мир между двумя ханами» означает «два бека установили мир между собой» (с. 90); «человека, уважаемого народом или беком, называют — весомый человек» (с. 93); «всякий большой предмет» — «это значит: если тебе достанется сан и почет, улучшай свой нрав, будь при беке добродетелен, хорошим исполнителем дела людей» (с. 101); «брешь в стене и тому подобном» — «нет бреши на диске солнца, как нет нарушения в обещаниях бека» (с. 105); «восхваление, приветствие, упоминание благодеяния человека и перечисление его заслуг» — «он восхвалял бека, воздай хвалу Пророку, привет ему» (с. 125) (из данного примера можно сделать вывод, что бек является одним из правителей в государстве, так как в мусульманском мире после восхваления деяния Пророка, мир ему, общество, как правило, воздает должное первым лицам в государственной структуре); «он очень утомился в деле» — «это слово употребляется почтительно в отношении беков и великих людей» (с. 232); «образ жизни, общение с людьми» — «каков образ жизни бега?» (Махмуд Кашгари задает этот вопрос в смысле — «разве он понятен простому смертному обывателю?» — Ж.М.); «бег выказывал ему презрение» (с. 262) (бег, скорее всего, в данном примере выступает как правитель, который недоволен действиями подчиненных. — Ж.М.); «он стал перед бегом на колени» (с. 433); «надежный» — «бек, которому доверяют, называется иначе бек» (с. 151); «бильге — мудрец, ученый, умный» — «хорошо относись к умному, ученому, мудрому человеку, прислушивайся к его словам, перенимай его воспитанность и достоинство и применяй на деле то, чему ты научился у него. А потому некоторых мужчин называют — ученый, умный, мудрый бег» (с. 350); «бег навел порядок в своем владении» (с. 425). Из этих примеров можно сделать вывод, что бек обладал определенным уделом (территорией), имел в подчинении людей (что придавало ему высокий статус и силу); обладал, скорее всего, судебной властью (мудрый, ученый и т.д.), т.е. он — правитель, но не хан, обладавший достаточно сильной властью, но, полагаем, кем-то ограниченной.
Российские дореволюционные исследователи юго-восточных окраин империи, оставившие многочисленные сведения о жизни казахов XVIII в., отмечают, что в казахском обществе бии играли прежде всего роль родоправителей. Исследователь Оренбургского
края П.И. Рычков пишет: «Бий — князек, звание, присвояемое у азиатских народов лучших пород людям вместо дворянства. Таких биев в Хивинском владении весьма много, а несколько есть и у киргизцов». По свидетельству того же П.И. Рычкова, у туркмен биями называются «князья и старшины, из которых кто у кого по-хощет у того и судится»28. Паллас говорит о казахских дворянах, подчиненных, «подсудных» ханам и султанам и именуемых «бю»29. Георги называет биев «бю», «бюи» и характеризует их как средний слой дворянства, выше которого стоят только султаны30. В XVIII в. после присоединения части Младшего и Среднего жузов, Россия начинает активно склонять на свою сторону видных представителей казахского общества, которые играли заметную роль в его жизни. Кроме султанов, на которых пока еще делает ставку российское правительство в проведении своей внешней политики в крае, выделяются представители «черной кости» — бии, которым за верную службу, военные заслуги и верность империи дарятся различного рода пожалования, в том числе и тарханское звание, которое предоставляло определенные льготы, к примеру, освобождало от уплаты ясака. Говоря о «дворянах», «князьях», авторы, полагаем, имели в виду именно этих биев.
Богатый материал для исследования казахского общества можно найти у руководителя дипломатической миссии, отправившейся в 1803 г. из Оренбурга в Бухару, Я. Гавердовского. Хотя экспедиция не выполнила поставленных перед нею целей и задач, Гавердов-ский, стараясь реабилитироваться в глазах правительства, пишет несколько аналитических записок, в которых ему удается всесторонне рассказать об увиденном в казахских степях и охарактеризовать особенности функционирования казахского общества. Работы эти интересны и имеют большое значение при изучении истории дореволюционного Казахстана. Знакомый с казахским бытом не понаслышке, постоянно сталкиваясь в своем путешествии с биями, Я. Гавердовский отмечает: «Народные судьи называются биями, под которым словом разумеют должно людей красноречивых, богатых и оборотливых; приговоры их тем более имеют преимущество, чем сильнее подвластная им партия»31. В данном случае, на наш взгляд, Я. Гавердовский имел в виду под словом «партия»
28 Рынков П.И. Топография Оренбургской губернии. СПб., 1762. С. 10.
29 Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. Т. 1. СПб., 1771.
30 Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов и их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, вероисповеданий и прочих достопамятностей. Ч. 2. О народах татарского племени. СПб., 1776. С. 124.
31 Гавердовский Я. Обозрение киргиз-кайсакской степи (часть 2) или описание страны и народа киргиз-кайсакского // История Казахстана в русских источниках XVI—XX веков / Сост. И.В. Ерофеева; Б.Т. Жанаев. Т. 5. Алматы, 2007. С. 430.
родовую общину, точнее подрод, к которому принадлежал бий. То есть, бий — богатый и власть имущий человек, владеющий определенным ораторским искусством (а иначе и быть не могло, в открытой степи удержать недовольного общинника силой не представляется возможным, так как стационарных мест лишения свободы у казахов не было, поэтому сила убеждения является одной из главных в личностных достоинствах бия). Он судил своих сородичей, как авторитетный и мудрый судья, опираясь не только на свое имущественное положение (ведь он «богат и изворотлив»), но, прежде всего его авторитет основывался на положении его подрода, рода и т.д. в казахском обществе. Положение каждого кочевника в частности и племенного союза в целом строго регламентировалось казахским обычным правом соответственно степени генеалогического родства. Поэтому в некоторой степени авторитет бия как судьи зависел в том числе от «партии», к которой он принадлежал. Иначе говоря, в казахском обществе известны несколько ступеней в иерархии биев: от бия мелкого рода до тебе-бия (дословно — вершина, пик, иначе говоря, самый главный). К примеру, известными тебе-биями в истории Казахстана XVIII в. были: Толе-би в Старшем жузе, Казыбек-би в Среднем жузе, Айтеке-би в Младшем жузе.
Таким образом, понятие «бий» имеет очень широкую смысловую нагрузку и включает помимо судебной власти, также административную, военную и т.д. Эту мысль можно проследить в работе генерал-майора Г. Броневского, который в своих «Записках...» характеризует бия как «начальника одного из родов — он управляет аулом, состоявшим из его родственников». Автор, правда, смешивает род с аулом. Здесь уместно заметить, что в XIX в. в связи с реформами царизма в Казахстане не всегда аул объединял лишь кровных родственников, но фигура бия как «родоначальника», старшины обрисована довольно ясно. Броневский отмечает, что «есть даже целые волости, находящиеся под управлением биев»32. В качестве знатных, именитых старшин бии фигурируют в многочисленных документах XVIII и XIX вв.33
Аналогичную трактовку мы находим у языковеда Л. Будагова, который переводит «бег», «бий» как «князь», «вельможа», «дворя-
32 Броневский Г. Записки о киргиз-кайсаках Средней орды // Отечественные записки. Ч. 43. СПб., 1830. С. 412.
33 Здесь можно привести примеры из документов XVIII в., в частности из работ И. Кириллова, Н. Рычкова, П.И. Рычкова и др., в которых приводятся материалы переписки местных представителей властей с центральными органами управлениями, где основной упор при характеристике социальной структуры общества казахов XVIII в. делается на бийско-батырскую прослойку как основную и могущественную региональную силу.
нин», «господин». Он считает, что значение «судьи» для слова «бий» является вторичным, а первоначально смыслосодержащим значением этого слова было лишь наличие власти. «Бии, как главные чиновники, — сообщает Будагов, — разбирая дела словесно, постановляли решение и потому слово это приняло значение: мудрого, находчивого, и "бийлык" значило опытность в решении судебных дел, распоряжение, власть»34.
Материалы Л.Ф. Баллюзека показывают, что полномочия бия в казахской среде шире описанных предыдущими исследователями. Он пишет: «Это звание, в сознании народном, принадлежит тем немногим, которые с природным умом и даром красноречия соединяют в себе глубокие познания в коренных обычаях народа и в исторических о нем преданиях. Только совокупностью этих природных способностей и приобретенных ими познаний заслуживается репутация бия; или, другими словами, бий есть живая летопись народа, юрист и законовед его. (Эти слова встречаются и у И. Козлова; скорее всего, цитата взята им из работы Баллюзека «Народные обычаи.». — Ж.М.). Бии в обширном смысле этого слова бывают очень редки. Являясь в разных периодах жизни киргизского народа, они были, так сказать, наставниками или учителями его, преподавая ему правила общежития, разрешая встречавшиеся им вопросы по всевозможным случаям современной им практикой жизни (курсив мой. — Ж.М.), научая его различным мерам к преследованию общественных зол, как-то: воровства, кражи, баранты...»35.
Большой вклад в изучение института биев в казахском обществе внес Н.И. Гродеков. В его работе мы находим много сведений о том времени, когда в ходе реформ середины XIX в. суд биев начинает постепенно терять свои позиции. Но, несмотря на это, автор отмечает заметную их роль в разрешении конфликтов в степи и подчеркивает, что практически по всем судебным искам казахи, не взирая на введение российского судопроизводства, которое им было не понятно, обращались к своим биям. «Народный суд биев есть разбор дел, по народным обычаям, выбранными судьями-биями. Суд биев производился гласно и публично»36.
В патриархальном обществе, как правило, четкого разделения власти на административную и судебную не было. В руках прави-
34 Будагов Л. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий. Т. 1. СПб., 1869. С. 263.
35 Баллюзек Л.Ф. Народные обычаи, имевшие, а отчасти и ныне имеющие в Малой киргизской орде силу закона // Записки Оренбургского отдела Императорского русского географического общества. Вып. II. Казань, 1871. С. 46.
36 Гродеков Н.И. Киргизы и каракиргизы Сыр-дарьинской области. Т. 1. Юридический быт. Ташкент, 1889. С. 176, 178.
теля сосредотачивались практически все ее звенья. Об этом сообщает нам А. Леонтьев. Он считает, что разделение властей было неизвестно казахам (до вхождения в состав России. — Ж.М.), как неизвестно оно всем народам, стоящим на ступени родового быта. «В настоящее время это разделение существует, но оно есть продукт русского влияния, благодаря которому бии являются ныне лицами, облеченными исключительно судебными функциями, власть же административная в руках волостных и аульных стар-шин»37. А. Леонтьев далее пишет: «Самое слово бш указывает на это, ибо происходит от глагола билейди, что значит управляю», дополняя значением «правитель»38.
А.Н. Бернштам при изучении социальной структуры тюркского общества характеризует беков как военноначальников или глав государства: «Бег является основной фигурой в тюркском обществе, политической фигурой. Буюруки и тарханы (bujurug и targan) имеют в титуле приставку бег»39, и далее: «буюруки» этимологически значит «тот, кому приказывает хан», т.е. «исполнитель». Так назывались подчиненные хану начальники отдельных отрядов, которым давались иногда и самостоятельные поручения, наместники хана и тому подобные служилые люди. Возможно также, что буюруки были той частью бекства, которая служила своеобразными казиями (судьями), также в большинстве своем выходцами из господствующего класса40. Высказывая аналогичное суждение, Л.Н. Гумилев ссылался на древнетюркские источники: «turk boglar budun», что в переводе означает «народ тюркского бека» или «тюркские беки и народ». Здесь обозначение терминов «бек» и «будын» привязано соответственно к словам «народ» и «воин, предводитель»41. В данном случае автор выделяет военные функции беков, необходимые для обеспечения жизнедеятельности кочевой общины.
Истории института биев посвящено монографическое исследование М. Сапаргалиева42. Автор подчеркивает, что XIX в. является переломным в истории бийских судов на территории Казахстана. Россия, присоединив значительную часть казахских земель, начинает проводить реформы, суть которых заключалась в приближении системы управления в Степном и Туркестанском краях к об-
37 Леонтьев А.А. Обычное право киргиз: Судоустройство и судопроизводство // Юридический вестник. Кн. 1. 1890. Т. 5. С. 118.
38 Леонтьев А.А. Указ. соч. С. 118.
39 Бернштам А.Н. Социально-экономический строй орхоно-енисейских тюрков VI-VIII веков. М., 1946. С. 111.
40 Бернштам А.Н. Указ. соч. С. 113.
41 Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1967. С. 60.
42 Сапаргалиев М. Возникновение и развитие судебной системы советского Казахстана. Алма-Ата, 1971.
щеимперской системе и приспособлении этой системы к новым условиям экономического развития империи. С этой целью на территории Казахстана проводится ряд реформ в 1822, 1824, 1854, 1867, 1868, 1891 и 1898 гг. в области административно-судебного управления, которые значительно урезают судебные функции казахских биев, изъяв из их компетенции иски по уголовным делам. К тому же появившиеся новые должности в лице аульных старшин, волостных управителей и уездных начальников лишили биев административных рычагов управления в подведомственных им родах, аулах. Поэтому можно сделать вывод, что во второй половине XIX в. бийский институт не просто начинает переживать глубокий кризис, но и постепенно, трансформируясь в третейский суд и суд аксакалов, терять свои позиции и влияние в казахском обществе. Автор продолжает, что в первые годы установления советской власти суды биев и аксакальские суды существовали практически на всей территории Казахстана, особенно в степных районах. Вопросы борьбы с фактами рассмотрения судебных дел судами биев, казиев и аксакалами не раз обсуждались в Народном комиссариате юстиции (НКЮ) КазАССР, в партийных и государственных органах. В результате в начале 1921 г. НКЮ республики издал циркуляр «Об упразднении третейских судов», под которыми подразумевались именно аксакальские суды в казахском ауле. Несмотря на строгие запреты советского правительства, эти суды просуществовали на территории советского Казахстана вплоть до 30-х гг. Так, в циркуляре НКЮ КазАССР от 22 августа 1924 г. указывалось, что в глухих степях продолжают существовать аксакальские суды, разновидность третейских судов43. Особенностью их являлась полная независимость не только от какой-либо регламентации советской власти, но и даже от норм обычного права. Далее подчеркивалось: «Благодаря тому, что аксакалы, принимая к своему разрешению уголовные дела, склоняют стороны к примирению, многие преступления в степи остаются безнаказанными»44. В заключительной части циркуляра народный комиссар юстиции Казахской АССР предписывал привлекать к уголовной ответственности по статье 10-91 УК РСФСР лиц, осуществляющих незаконно правосудие.
В последние годы интерес к проблеме бийского института не только не ослабевает, а наоборот, вызывает большую заинтересованность среди общественности, связанную с поиском национальной идентичности, путей восстановления объективно-исторического прошлого. Среди большого количества работ хотелось бы выделить труды казахстанских историков А. И. Оразбаевой,
43 Там же. С. 60.
44 Там же. С. 79.
И.В. Ерофеевой, которые считают, что среди привилегированных социальных категорий «черной кости» чрезвычайно важное место занимало сословие биев, осуществлявших функции судебной власти в кочевых коллективах. Институт биев имел в казахском обществе древнее происхождение. По мнению авторов, слово «бий» представляет собой позднюю видоизмененную транскрипцию старого термина «бек» и не встречается нигде раньше XV в. Исследователи считают, что в XVП—XVШ вв., бии составляли чрезвычайно влиятельную группу казахского общества, от которой во многом зависела прочность положения степных ханов45.
Действительно, если взять за основу эту аксиому и предположить, что слово имело разные транскрипции у тюркских народов — «бек», «бей», «би», «бий», — то, исходя из его этимологии, всюду под ним понимали «власть», «властвующую особу» — «билик», «билеу», как правило, советника или идеолога, консультанта или агента по особым поручениям при правителях государств и земель. Редко, когда «бек-би» выдвигался на первый план в системе управления страной, хотя такие примеры в истории Казахстана были (правление Толе бия в начале XVIII в.). Данный факт можно подкрепить примером не только из истории Казахстана. О том, что наряду с управляющими полномочиями в некоторых случаях бии становились главами государств, посвящено исследование истории Ногайской Орды В.М. Викторина. Он, в частности, пишет: «Правящая династия не была чингизидского происхождения: ее основал эмир Едиге(й), ставший первым правителем — бием орды. Возглавлял орду бий, но власть его была ограниченной. Наиболее важные вопросы решал съезд ногайской аристократии, собиравшийся ежегодно 21 июня»46. На нем, в частности, провозглашали и самого бия, которого при этом по древнему тюркскому ритуалу поднимали на кошме. Высшая судебная власть в орде принадлежала бию. Однако, особенно на поздних этапах существования единого государства, его полномочия уже начинали оспариваться по принципу сепаратизма. В данном случае мы видим, что за термином «бий» скрывается сословно-корпоративная единица, присвоившая себе функцию управления — в самом широком смысле этого слова.
45 Оразбаева А.И. Историческая роль и социальное значение института бийства в истории казахского народа (к постановке проблемы) // Саясат. 1997. № 5. С. 103—106; Ерофеева И.В. Элита «черной кости» // Хан Абулхаир: полководец, правитель и политик. Алматы, 1999. С. 31—33 и др.
46 Викторин В.М. Обычное право в истории кочевой жизни ногайцев // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999. С. 100.
По мнению специалиста в области государства и права в казахском обществе в дореволюционный период С.Л. Фукса, в XVIII в. под биями понимали прежде всего родоначальников47. «В значении власть имущих, "дворянства", родовой аристократии, знати различных степеней бии в одинаковой мере выступают как у казахов, так и у узбеков, у туркмен, каракалпаков и прочих народов Средней Азии. Все имеющиеся у нас данные о биях как о судьях по преимуществу позднейшего происхождения, и потому возможность появления биев сперва как третейских судей, не пользующихся властью и лишь позже приобретающих такую власть при помощи своей судебной деятельности, является невероятной. Во все времена существования суда биев, бии могли быть и были судьями только потому, что они обладали властью, хотя своеобразный механизм этой власти существенным образом отличается от механизма судебной власти, свойственного централизованной госу-дарственности»48.
Дискуссия о термине «бий» развернулась и в кыргызской историографии. Если взять за основание слова В.В. Григорьева о том, что «степь с вызываемыми ею условиями жизни кладет такую печать однообразия на своих обитателей, что какого бы племени люди ни жили в ней, как бы различны ни были они по основным началам своей природы — все принимают необходимо общую-степную или общекочевую физиономию»49, то характеристика термина бий в кыргызской исторической науке близка к казахскому обществу и значительно расширяет полномочия и горизонты этого понятия. К примеру, М. Айтбаев, говоря о системе управления у киргизов Чун Юань в «Описании виденного и слышанного в Западном крае», пишет: «Правители их называются би. Одни из них в управлении имеют 10—20 айманей, другие же управляют 20—30 ай-манями. Хотя они все буруты, но би у них не один. По своему могуществу и власти они равны, и один другому ни на волосок не подчиняются. Если би умирает, то устанавливают своим би его сына или брата, другие же не могут занять это место»50. По его мнению, в русских источниках встречаются упоминания о биях, но только как о судьях, занимающихся судопроизводством в аилах, волостях и т.д. Что, откровенно говоря, не совсем соответствует действительности. Автор продолжает: «Фольклорный материал также подтверждает, по его мнению, гипотезу о том, что все родо-
47 Фукс С.Л. Очерки истории государства и права в XVIII и первой половине XIX вв. Астана; СПб., 2008. С. 490.
48 Там же. С. 491.
49 Григорьев В.В. О скифском народе саках. СПб., 1871. С. 81—82.
50 Айтбаев М.Т. Социально-экономические отношения в киргизском аиле в XIX и начале XX веков. Фрунзе, 1962. С. 147.
начальники киргизов были только биями, не имея больше никаких титулов»51. К сожалению, в работе не приводятся выдержки из какого-нибудь фольклорного материала, потому, наверное, и не понятен следующий вывод ученого: «По-видимому, в то время бий, облеченный доверием, стоял во главе рода, племени, исполняя административную, политическую, хозяйственную и, наконец, судебные функции». Отметим, что судебная функция биев в перечислении поставлена на самое последнее место.
По мнению кыргызского исследователя Т.И. Ганиевой, которая считает вывод М.Т. Айтбаева дискуссионным, в XVIII и начале XIX в. родоначальники кыргызов — бии, выполняли одновременно как административные, так и судебные функции. И если первоначально бии были правителями отдельных родов и племен, то впоследствии постепенно меняется социальное содержание бийства и затем их деятельность ограничивается выполнением лишь судебных функций»52.
Таким образом, исходя из вышесказанного можно сделать некоторые выводы о существе разногласий по поводу термина «бий» среди исследователей. Практически все отмечают, что термин «бий» имеет древние традиции, корни которых уходят в далекую эпоху. Однако, когда она начинается, эта эпоха, — тут возникают дискуссии. И если одни связывают время происхождения данного термина с тюркской эпохой, другие авторы выделяют гораздо более широкие временные рамки появления данного понятия. Разделились мнения ученых и по функциональному статусу бийской категории. В этом вопросе исследователей можно условно разделить на две группы. Первая из них считает, что институт биев связан только с судебной властью. Как производное от этого постепенно его судебные полномочия расширяются, охватывая все сферы жизнедеятельности казахского общества. Другая часть ученых полагает, что институт биев сложился, прежде всего, как орган власти, который по мере своего утверждения в обществе сосредоточил в своих руках все ее направления, в том числе и судебные полномочия. Т.е. выполнение судебных полномочий, пусть даже и в самой примитивной форме примирения противоборствующих сторон, требовал наличия властных инструментов подавления и принятия решений, необходимых для данного общества. Но все же можно обозначить общее мнение и той, и другой группы исследователей. Это признание того факта, что фигура бия являлась одной из ключевых в кочевом социуме, системообразующим стержнем
51 АйтбаевМ.Т. Указ. соч. С. 147.
52 Ганиева Т.И. Правовые основы судебной власти и ее осуществления в Кыргызстане // Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 8.
развития общества, обеспечивающим возможность регулирования общественных отношений и сохранения политической стабильности. Проводившиеся в Казахстане в XIX в. российским правительством реформы значительно ослабили позиции биев в казахском обществе, а в конце 20-х гг. ХХ в. советская власть начинает уголовное преследование биев, решавших судебные иски по нормам обычного права. С этого момента суд биев перестает существовать на территории Казахстана.
Список литературы
1. Айдаров Г. Язык орхонских памятников древнетюркской письменности VII века. Алма-Ата, 1971.
2. Айтбаев М.Т. Социально-экономические отношения в киргизском аиле в XIX и начале XX веков. Фрунзе, 1962.
3. Аманжолов С. Вопросы диалектологии и истории казахского языка. Алматы, 1997.
4. Аполлова Н.Г. Присоединение Казахстана к России в 30—40-х гг. XVIII в. Алма-Ата, 1948. С. 65.
5. Бартольд В.В. Киргизы. Исторический очерк. Т. 2. М., 1963.
6. Бекмаханов Е.Б. Присоединение Казахстана к России. М., 1957.
7. Бернштам А.Н. Социально-экономический строй орхоно-енисей-ских тюрков "УТ—УШ веков. М., 1946.
8. Викторин В.М. Обычное право в истории кочевой жизни ногайцев // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999.
9. Ганиева Т.И. Правовые основы судебной власти и ее осуществления в Кыргызстане // Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008.
10. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1967.
11. Ерофеева И.В. Элита «черной кости» // Хан Абулхаир: полководец, правитель и политик. Алматы, 1999.
12. Зиманов С.З. Мир права казахов «жаргы» — уникальная система права. Т. 5. Алматы, 2012.
13. Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан: летопись трёх тысячелетий. АлмаАта, 1992.
14. Коркмазова Л.Б. Трансформации в условиях феодализации карачаевского общества общиннвх обычаев в интересах биев // Обычное право и правовой плюрализм на Кавказе в XIX — начале ХХ века. Материалы Всероссийской научной конференции 24—26 сентября 2009. Карачаевск, 2009.
15. Махмуд ал-Кашгари. Диван лугат ат-турк (Свод тюркских наречий). Т. 1. М., 2010.
16. Мухамет-Халел Сулейманов. Эра Чингисхана в истории казахской нации (степная дилогия). Алматы, 2009.
17. Оразбаева А.И. Историческая роль и социальное значение института бийства в истории казахского народа (к постановке проблемы) // Сая-сат. 1997. № 5.
18. Сапаргалиев Г.С., FаббасYлы Г. КазаК кeшпелi когамыныц эдет зандарынын бастауы туралы (О возникновение законов в казахском кочевом обществе) // Мемлекет жэне к^кьщ журналы (Журнал государства и права). 2001. № 1.
19. Сапаргалиев Г.С. Государство Казахстан и основы права. Алматы, 1994.
20. Сапаргалиев М. Возникновение и развитие судебной системы советского Казахстана. Алма-Ата, 1971.
21. Толыбеков С.Е. О некоторых вопросах экономик дореволюционного кочевого аула казахов // Вестник АН КазССР. 1951. № 8.
22. Чулошников А.П. К истории феодальных отношений в Казахстане XVП-XVШ вв. // Известия АН СССР. 1936. № 3.
23. Фукс С.Л. Очерки истории государства и права в XVIII и первой половине XIX вв. Астана; СПб., 2008.
Поступила в редакцию 25 декабря 2013 г.
