CC BY
97
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2008. № 2
ВОПРОСЫ СРАВНИТЕЛЬНОГО ПРАВОВЕДЕНИЯ
О.Л. Лысенко, кандидат юридических наук
ИНСТИТУТ АКЦИОНЕРНОГО ОБЩЕСТВА В ТОРГОВОМ ПРАВЕ
ГЕРМАНИИ: К ВОПРОСУ ОБ ИСТОРИИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ
Правовая наука традиционно рассматривает XIX в. как начало истории акционерного права в Германии. Именно в это время акционерное общество приобретает черты самостоятельного института частного права.
Между тем уже в XVII—XVIII вв. в отдельных германских государствах существовали так называемые «октроированные» акционерные компании (своеобразный институт публичного права), для создания которых требовалось издание правительством специального нормативного акта (статута или привилегии), определявшего внутреннюю организацию каждого акционерного общества (АО), совокупность прав и обязанностей на рынке и пр. Многие из таких компаний обладали привилегией монопольной торговли. Самая первая акционерная компания была создана в 1682 г.: она вела колониальную торговлю маркграфства Бранденбург с побережьем Гвинеи1. С 1769 г. до конца XVIII в. монопольными правами в Пруссии пользовалась селедочная компания.
Полномочия общего собрания акционеров и пяти избираемых директоров в качестве правления компании определял специальный статут (который впоследствии неоднократно подтверждался). В 1770 г. эдиктом правительства Пруссии была создана компания по торговле зерном, ставшая определенной уступкой местному дворянству, которое пользовалось преимущественным правом приобретения акций данной компании. Согласно эдикту участвовать в ежегодном общем собрании, на котором происходило определение дивидендов и подводились финансовые итоги, были вправе лишь владельцы не менее 10 акций (ст. 12 эдикта). Акционерное общество (вновь созданное в 1772 г.) получило право монопольной торговли солью и воском; 7/8 всех акций в данном обществе принадлежали прусскому королю (ст. 5 эдикта). Статут данной компании предусматривал оборотность акций, которые должны были выступать «в качестве товара» (ст. 10 эдикта). Выплата дивидендов (частично в виде денег или ценных бумаг) должна была осуществляться каждые полгода (ст. 14—15 эдикта). Правление назначалось ко-
1 Grossfeld B. Die rechtspolitische Beurteilung der Aktiengesellschaft im 19. Jahrhundert // Wissenschaft und Kodifikation des Privatrechts im 19.Jahrhundert / Herausgegeben von H. Coing und W. Wilhelm. Bd. IV. Frankfurt-am-Main, 1979. S. 236.
ролем2. Подобная «октроированная» система привилегий, выражавшаяся в непосредственном участии государства в создании каждого конкретного АО, стала главной причиной отсутствия в конце XVIII в. единообразного акционерного законодательства в отдельных государствах Германии.
Нормы об акционерных обществах (АО) отсутствовали даже в Прусском земском праве (ландрехте) 1794 г. — наиболее полной унификации права Германии XVIII в. Положения об обществах, содержащиеся в ч. 2 титулах 6 и 7 ландрехта, представляли собой рыхлую, казуистическую правовую материю с весьма громоздкой системой. В целом под обществом понималось «объединение нескольких членов государства для достижения общей цели» (§ 1). Общество являлось «разрешенным», т.е. могло существовать (erlaubte Gesellschaft), «если его цель не расходится с общественной пользой» (mit dem gemeinen Wohl bestehen kann) (§ 2). Договорная природа общества подчеркивалась в § 11: «права и обязанности членов разрешенного общества регулируются в заключенном между ними договоре». Хотя по своей внутренней организации данные общества сходны с «корпорациями и сословиями» (Corporationen und Gemeinen), рассматриваемыми прусским законодателем в качестве юридических лиц (moralische Person)3, в своих отношениях во вне (с третьими лицами) они «не являются юридическими лицами и не могут приобретать земельные участки и капиталы от своего имени» (§ 13). Также и для участия в суде все члены «разрешенного» общества должны были давать клятву, а уполномоченные представители иметь доверенность, подписанную всеми членами общества (ч. 1 титул 10 § 269).
Более сопоставим с институтом АО закрепленный в ландрехте (ч. 2 титулы 6 §§ 22—24) институт так называемого «привилегированного» общества (Priviligierte Gesellschaft), представлявший собой разновидность «разрешенного общества частного права» (erlaubte Privatgesellschaften)4. (Примечательно, что отсутствие понятия акционерного общества не помешало прусскому законодателю рассматри-
2 Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europaeischen Privatrechtsgeschichte / Herausgegeben von H.Coing. Bd. II(2). Frankfurt-am-Main, 1980. S. 669—671.
3 Под корпорациями и сословиями понимаются «лишь такие санкционированные государством объединения, которые призваны осуществлять продолжительную общественно-полезную деятельность» (§ 25). Такое понимание восходит к доктрине «естественного права», наделявшей семью, сословия, церковные объединения, государство и иные объединения лиц (лат. — universitas, sodalitates) особым статусом, отличным от статуса индивидуума.
4 Allgemeines Landrecht fuer die Preussischen Staaten von 1794 / Textausgabe mit Einfuerung von H.Hattenhauer. Frankfurt-am-Main; Berlin, 1970.
вать акции в качестве объекта вещных прав (ч. 1 титул 2 § 12, титул 11 § 793, титул 12 § 415)). Права и обязанности созданного при участии государства привилегированного общества определялись в изданной по их поводу привилегии (ч. 2 титул 6 § 22). Именно в ней оговаривалась возможность ограничения ответственности членов общества стоимостью их акций, право заключать сделки и выступать в суде от собственного имени и т.п., т.е. возможность наделения данного общества правами юридического лица (moralische Person). Если же привилегия не содержала подобных специальных оговорок, то к обществу применялись общие нормы о разрешенных обществах (§ 23). Ликвидация «привилегированного» общества оформлялась так же, как и его создание, т.е. путем издания соответствующего нормативного акта.
Таким образом, в период создания ландрехта прусский законодатель не относил «привилегированные» общества к торговым товариществам, обладающим векселеспособностью и другими правами коммерсанта, т.е. вообще никак не связывал их существование с нормами торгового права, содержащимися в ч. 2 титуле 8 разделах 7—8.
Критические замечания по поводу корпоративно-правовых положений ландрехта 1794 г. начали раздаваться уже вскоре после его вступления в силу. Наибольшей критике подверглась «октроированная система», которая рассматривалась как одно из основных препятствий на пути дальнейшего развитие экономики и торговли, как основа для возникновения многочисленных злоупотреблений компаний-мо-нополистов5.
Новая эра в развитии акционерного права не только в Германии, но и во всей континентальной Европе наступила с принятием в 1807 г. Французского торгового кодекса (ФТК). В период Рейнского союза (1806—1814) Торговый кодекс наряду с Гражданским кодексом 1804 г. был введен в действие в целом ряде германских государств6.
5 На негативные черты «октроированной системы» привилегий германские юристы указывали еще до принятия ландрехта. Об этом писал, например, профессор торговой Академии в Гамбурге И.Г. Бюш в своей работе «О публичных торговых компаниях» (Ueber die oeffentlichen Handlungs-Companien), опубликованной в 1785 г. Один из авторов самого ландрехта К.Г.Сварец в одном из своих докладов в правительстве Пруссии высказался против системы привилегий вообще, имея в виду опыт Франции, где в ходе революции еще в 1791 г. были ликвидированы все привилегированные АО. Это принесло свои плоды: в 1798 г. правительство Пруссии отказало селедочной компании в продлении привилегии. Однако о полной ликвидации института привилегированных обществ в Пруссии в это время еще не помышляли (Neudrucke privatrechtlicher Kodifikationen. Bd. 3: Preussisches Gesetz ueber die Aktiengesellschaft vom 9.11.1843. Text und Materiallen / Vom T. Baums. Berlin, 1981. S. 18 — 20.
6 ФТК 1807 г. непосредственно был введен в действие в так называемых «ганзейский городах» (Гамбург, Бремен, Любек), Анхальт-Кетене, в отдельных областях
В ФТК 1807 г. акционерные общества впервые начали рассматриваться как институт частного права благодаря отказу от архаичной «октроированной системы» и закреплению разрешительного порядка возникновения АО (ст. 37 ФТК)7. (В то же время коммандитные общества на акциях возникали на основе явочно-нормативной системы.) Устанавливая ограничение ответственности акционеров размером стоимости принадлежащих им акций (ст. 33 ФТК), кодекс допускал как именные акции, так и акции на предъявителя. Согласно ст. 31—32, ведение дел акционерного общества во вне должно было осуществлять правление (administrateurs), которое получало мандат на общем собрании акционеров. ФТК закрепил и определенное требование к фирменному наименованию АО: оно не должно было содержать никаких личных имен, допускалось лишь «деловое» обозначение (о чем свидетельствует само название АО во Франции — societe anonyme). Характерная особенность ФТК состояла в наделении всех торговых объединений (полного и коммандитного товариществ, коммандитного товарищества на акциях, акционерного общества) статусом юридического лица.
Несмотря на многие достоинства нормы кодекса 1807 г., посвященные статусу АО, не были лишены и ряда существенных недостатков. К ним можно отнести прежде всего слабую разработку вопроса внутренней организации АО, прав и обязанностей общего собрания и правления, статуса отдельного акционера (предусматривалось их регулирование в учредительном договоре) и главное — полное отсутствие ответственности правления за вред, причиненный АО8.
За исключением рейнских территорий, где ФТК продолжал действовать и после падения режима Наполеона, в остальных германских государствах в первой трети XIX в. по-прежнему отсутствовало хоть сколько-нибудь единообразное акционерное законодательство. Мощным фактором для его развития стали начавшийся в 30-е гг. промыш-
Баварии. В Великом герцогстве Баденском (1810) и во Франкфурте-на-Майне (1811) были разработаны собственные Торговые кодексы, во многом повторяющие положения ФТК (см.: Лысенко О.Л. История кодификации торгового права Германии в XIX в. М., 2001).
7 В самой Франции судьба АО складывалась весьма непросто. В конце XVII — XVIII в. здесь существовали многочисленные октроированные акционерные компании. После полной отмены этого института, рассматриваемого как пережиток абсолютизма и цехового строя, в ходе Французской революции в 1791 г. он был вновь введен при Директории в 1795 г. При этом была установлена явочная система возникновения (т.е. без всякого контроля со стороны правительства). ФТК 1807 г. закрепляет уже разрешительный порядок (Handbuch der Quellen und Literatur zur neueren europaeischen Privatrechtsgeschichte. Bd. II(2). S. 3192).
8 Coing H. Europaeisches Privatrecht. Bd. II( 19). Jahrhundert. Muenchen, 1989. S. 98—99.
ленный переворот, а также ликвидация таможенных границ и создание области свободной торговли в рамках Таможенного союза под эгидой Пруссии (1833).
Первые шаги в направлении унификации акционерного права были сделаны в Саксонии, где в 1836—1837 гг. был разработан проект закона об акционерных объединениях9. Он в значительной мере опирался на соответствующие разделы ФТК 1807 г. и состоял всего из 9 параграфов. В «Мотивах» указывалась цель его принятия, которая состояла в первую очередь в определении объема ответственности акционеров 18 уже существующих в то время в Саксонии акционерных компаний перед их кредиторами. Так, в § 4 проекта устанавливалось, что акционеры отвечают в размере стоимости своих вкладов. Однако в отличие от ФТК под размером вклада понималась только сумма, которая «публично связывает» акционера с АО: в нее не входили дивиденды. Другое существенное отличие проекта от ФТК состояло в том, что он признавал факт существования АО еще до получения государственного разрешения (т.е. в процессе создания). Статус подобного несанкционированного АО, по мысли авторов проекта, должен был определяться общими правовыми принципами. Об этом говорилось в докладе профессора Лейпцигского университета К.Ф. Гюнтера, сделавшего основной акцент на корпоративной природе АО. Представляя проект в нижней палате парламента Саксонии, профессор отметил, что, по его мнению, уже на стадии создания (т.е. еще до получения одобрения со стороны государства) АО, подобно римско-правовому ишуегека8, должно иметь ограниченную ответственность акционеров. Однако подобные предложения не были одобрены депутатами парламента.
Безрезультатными оказались и попытки регламентировать АО в рамках проекта Торгового кодекса в Вюртемберге (1838—1839)10.
Первенство в деле разработки единообразного акционерного законодательства принадлежало Пруссии. После свержения Наполеона и ликвидации Рейнского союза в 1814 г. отдельные германские владения, расположенные на берегах Рейна, вошли в состав Прусского королевства в качестве так называемых «рейнских провинций». Если в старых (восточных) провинциях Пруссии продолжал действовать ландрехт 1794 г., то во вновь присоединенных областях статус АО определялся нормами ФТК. Таким образом, в начале
9 Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europaeischen Privatrechtsgeschichte. Bd. III(3). Frankfurt-am-Main,1986. S. 3005.
10 Ibid. S. 3006; о проекте ТК Вюртемберга также см.: Лысенко О.Л. Указ. соч. С. 38—43.
4 ВМУ, право, №2
49
XIX в. в Пруссии существовал определенный дуализм в регулировании АО. В рейнских провинциях они вводились концессионным (разрешительным) порядком, в восточных провинциях по-прежнему существовали «октроированные», привилегированные общества-монополисты. Наделение подобных АО статусом юридического лица по-прежнему зависело от того, преследует ли данное общество «продолжительную общественно полезную цель» (fortdauernden gemeinnuetzigen Zwecke) (ч. 2 титул 6 § 25 ландрехта). На это указывал в 1831 г. министр Шукманн в своем докладе королю: «В течение всего периода осуществления мною функций министра внутренних дел и полиции я, рассматривая вопрос о возможности создании какого-либо привилегированного общества, давал согласие на создание лишь таких обществ, которые преследовали продолжительные общественно полезные цели, т.е. в интересах всего общества, а не таких, которые возникали исключительно в индивидуальных целях и должны были проводить в жизнь частные интересы»11.
Различия в регулировании АО в западных (рейнских) и восточных провинциях Прусского королевства в связи с началом промышленного переворота настоятельно требовали проведения кардинальной реформы в области акционерного права. Однако ревизия торгово-правовых положений Прусского ландрехта, начавшаяся в 1829 г., не затронула статуса торговых объединений.
Первым шагом на пути модернизации акционерного законодательства стало принятие 3.11.1838 г. Закона о железных дорогах. В нем впервые произошел отказ от «октроированной системы»: для создания АО требовалась лишь государственная концессия. При этом указывалось, что железнодорожные акционерные компании приобретали все права юридического лица: могли приобретать земельные участки (§ 8), обладали правом монопольного установления тарифов на перевозку сроком до трех лет (§ 26) и монопольного использования железнодорожных путей на 30 лет (§ 44). Вслед за Пруссией подобные законы были приняты в Вюртемберге (1843), Баварии (постановление от 20.6.1855), Бадене (1900)12.
Параллельно с созданием Закона о железных дорогах в 1937 г. была учреждена комиссия по разработке проекта Акционерного закона. В состав комиссии вошли государственные министры Мюлер, Шон и Хоффман, граф фон Альвенслебен, М.Пэльс (автор первой
11 Neudrucke privatrechtlicher Kodifikationen. Bd. 3. Preussisches Gesetz ueber die Aktiengesellschaft vom 9.11.1843. S. 28.
12 Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europaeischen Privatrechtsgeschichte, Bd. III (3). S. 2976—2977.
монографии об акционерных обществах13), а также Ф.К. фон Савиньи, назначенный на пост государственного министра по ревизии прусского законодательства. Проект был составлен к 1840 г. и поступил в государственный совет (где был немного переработан). После его подписания королем прусский закон об АО вступил в силу 9 ноября 1843 г. 14
В ходе разработки проекта проявилась консервативная позиция некоторых членов комиссии, первоначально ратовавших за создание различного регулирования для акционерных компаний, имевших «общественно полезную» цель (которая «отвечает экономическим интересам государства»), и остальных акционерных компаний. Так, по мнению министра Мюлера и графа фон Альвенслебена, только «общественно полезные» АО могли получить привилегию ограниченной ответственности акционеров, поскольку их цель состояла в «создании какой-либо новой отрасли в промышленности или ее модернизации либо в развитии индустрии тех провинций государства, в которых наблюдается экономический спад ввиду нехватки капитала или предпринимательского духа»15. Для остальных же акционерных обществ должна была сохраняться полная ответственность их членов. Послабление для подобных АО состояло в том, чтобы упразднить в отношении них некоторые предписания ландрехта 1794 г., регламентирующие деятельность торговых товариществ, в частности вопросы представительства16. До сих пор остается загадкой, как только что назначенному на пост министра Ф.К. фон Савиньи столь быстро удалось переубедить консервативно настроенных членов законодательной комиссии и добиться создания единообразного регулирования для всех акционерных компаний. Главным аргументом стала идея разрыва между АО (в лице привилегированных обществ) и таким институтом, как «корпорации и сословия», с которыми, по мнению Савиньи, акционерное общество по своей сути не имеет ничего общего. Именно Савиньи впервые предложил рассматривать АО в качестве разновидности торгового товарищества (нормы о которых содержались в ч. 2 титуле 7 ландрехта), а именно как вид коммандитного (негласного) товарищества . Он считал, что все акционеры должны рассмат-
13 Poels M. Das Recht der Actiengesellschaften mit besonderer Ruecksicht auf Eisenbahngesellschaften. Hamburg, 1842.
14 Neudrucke privatrechtlicher Kodifikationen. Bd. 3. Preussisches Gesetz ueber die Aktiengesellschaft vom 9.11.1843. S. 30—31.
15 Dreiundvierzigste Sitzung. Berlin, den 14. Juni 1843 im koeniglichen Staatsrat // Ibid. S. 175
16 Ibid. S. 31.
17 В Прусском ландрехте 1794 г. не проводится различие, характерное для более позднего периода развития германского права, между коммандитным (Kommanditge-
риваться как коммандитисты с одним лишь исключением: в АО в отличие от обыкновенного коммандитного товарищества вообще отсутствуют «полные» товарищи. Тем самым Савиньи пытался доказать, что ограничение ответственности в объединении — вполне естественное правовое явление, которое возможно и без издания государством специального нормативного акта (привилегии), и что для наделения подобного общества правоспособностью вполне достаточно было одного государственного разрешения18. Данная позиция сделала возможными отход от «октроированной системы» и создание единообразного регулирования для всех АО, рассматриваемых отныне как разновидность торгового объединения.
Таким образом, прусский закон 1843 г.19 стал первым в истории Германии специальным акционерным законом. В целом опираясь на нормы ФТК 1807 г., он был значительно больше по объему (состоял из 30 параграфов) и содержал наиболее полную для того времени регламентацию статуса АО. Определенное влияние на закон 1843 г. оказали положения Торгового кодекса Нидерландов 1838 г.
Закон вводил разрешительный порядок для создания АО (§ 1). Государственное разрешение необходимо было получить не только для создания АО, но и для изменения или продления срока действия учредительного договора (§ 4). Подобно ФТК прусский закон запрещал помещать личные имена в фирменное наименование АО, допуская лишь «деловую» фирму (§ 5). Эпохальное значение как для развития акционерного права, так и для истории частного права Германии в целом имел § 8, в котором акционерные общества наделялись статусом юридического лица (Eigenschaft juristischer Personen), включая «право приобретать от своего имени земельные участки и капиталы и вносить записи в книгу ипотек». Правда, это могло происходить лишь «посредством получения разрешения властей». Вопрос об отнесении АО к институтам торгового права решался в § 9, который устанавливал возможность для АО получать права и обязанности коммерсанта (т.е. субъекта торгового права), в частности возможность участвовать в вексельных
sellschaft) и негласным (stille Gesellschaft) товариществами. Согласно § 651 ч. 2 раздела 7 ландрехта, «лицо, вносящее в товарищество определенный капитал с тем условием, что он будет участвовать в распределении прибыли и убытков в размере этого капитала, называется негласным товарищем (stille Gesellschafter) (Associe en commen-dite)». При этом его имя может быть и вовсе не выражено в фирменном наименовании товарищества (§ 652).
18 Neudrucke privatrechlicher Kodifikationen. Bd. 3 — Preussisches Gesetz ueber die Aktiengesellschaften vom 9.11.1843. S. 33.
19 Gesetz ueber die Aktiengesellschaften. Vom 9.November 1843. Gesetz-Sammlung fuer die Koeniglichen Preussischen Staaten. 1843. № 31.
сделках и судебном процессе по векселю. Правда, такой возможностью обладали не все без исключения АО, а лишь те из них, которые были созданы специально для ведения коммерческой деятельности. Устанавливалось ограничение размера ответственности акционеров номинальной стоимостью принадлежавших им акций (§ 15), при этом каждый акционер мог выступать в качестве должника лишь перед самим обществом, а не перед его кредиторами (§ 16). Допускался выпуск как именных акций (§ 12), так и на предъявителя (§ 11). Под влиянием Торгового кодекса Нидерландов 1838 г. в учредительном договоре наряду с фирменным наименованием, местонахождением, предметом деятельности и др. необходимо было указывать размер уставного капитала и номинальную стоимость акции (§ 2), а также вводился запрет на уменьшение уставного капитала за счет возврата средств акционерам (§ 17)20.
Несмотря на несомненные достоинства прусский акционерный закон 1843 г. все же не смог устранить одного из главных недостатков ФТК 1807 г. — слабую регламентацию внутренней организации АО, прав и обязанностей отдельных акционеров, оставив разрешение этих вопросов для учредительного договора. В качестве руководящих органов АО законом 1843 г. предусматривалось создание правления и общего собрания. Главная обязанность правления наряду с ведением дел общества во вне состояла в своевременном составлении годового баланса (в течение первых трех месяцев после начала нового делового года) и его представлении компетентным государственным органам по месту нахождения АО (§ 24). Если по итогам последнего баланса обнаруживалось, что размер уставного капитала общества уменьшился вдвое, то правление должно немедленно сообщить об этом для начала конкурсного производства (§ 25—26).
Однако уже вскоре после вступления закона в силу правительство Пруссии начало вводить определенные ограничения для АО, в частности ограничение сроков действия учредительного договора и существования АО. Так, согласно изданному в 1856 г. «Циркулярному письму, устанавливающему общие принципы, которые должны приниматься во внимание при подтверждении статутов акционерных обществ», максимальный срок существования АО составлял 50 лет21. Это положение впоследствии вошло и в прусский проект Общегерманского торгового уложения 1857 г. В «Мотивах» к нему прямо говорилось: «В основу проекта был положен Торговый кодекс Голландии... согласно которо-
20 Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europaeischen Privatrechtsgeschichte. Bd. III(3). S. 3006—3007.
21 GrossfeldB. Op. cit. S. 241.
4 *
53
му акционерные общества могут создаваться лишь на определенное время. При создании обществ с такой чрезвычайно большой концентрацией капитала (ausserordentliche Geldmacht) на неограниченный срок впоследствии могут возникнуть такие негативные явления, которые государство не сможет устранить»22. По-прежнему незыблемой оставалась и «концессионная система» создания АО.
Анализ практики применения § 1 Закона 1843 г. и выдачи государственного разрешения показывает, что в это время вновь на первый план при определении статуса АО выходит цель общества: является ли она «полезной для общества в целом» или АО призвано реализовывать интересы частных лиц. Последние едва ли могли рассчитывать на получение государственной концессии. Правительство боялось и возникновения с помощью АО монополий в экономике. Весьма негативным было отношение правительства Пруссии к акциям на предъявителя: по его мнению (о чем свидетельствуют многочисленные циркуляры и рескрипты), они могли создать почву для различных спекуляций и злоупотреблений. Именно политика прусского правительства в отношении АО даже после унификации акционерного законодательства в 1843 г. явилась главной причиной того, что и в середине XIX в. здесь существовало не более 38 акционерных обществ . Правда, в остальных германских государствах ситуация обстояла еще хуже: здесь по-прежнему отсутствовало хоть сколько-нибудь разработанное акционерное законодательство.
Начавшийся со второй половины XIX в. новый этап в развитии института АО в германском праве, был ознаменован, с одной стороны, созданием единообразного акционерного законодательства на всей территории Германии, с другой — началом процесса его либерализации, связанной с постепенным отходом от разрешительной и утверждением явочно-нормативной системы учреждения АО.
Проблема создания единого для всей Германии акционерного законодательства находилась в неразрывной связи с более широкой проблемой преодоления многовекового партикуляризма в области торгового права. Она была решена на проходившей в 1857—1861 гг. конференции Таможенного союза в ходе разработки и принятия Общегерманского торгового уложения. Хотя в качестве основы для будущей общегерманской кодификации были предложены несколько проектов — два австрийских (1842 и 1853 гг.) и прусский (1857), — участники конференции единогласно постановили принять за основу проект,
22 Ibidem.
23 Neudrucke privatrechtlicher Kodifikationen. Bd. 3: Preussisches Gesetz ueber die Aktiengesellschaften vom 9.11.1843 S. 37.
предложенный Пруссией, с учетом отдельных положений австрийских проектов24. Закрепленные в прусском проекте положения об АО почти полностью воспроизводили нормы Акционерного закона 1843 г.
Определение статуса торговых объединений (к которым относились и АО), содержащееся во второй книге проекта, стало на конференции настоящим «камнем преткновения». Многие делегаты негативно восприняли идею наделения торговых товариществ статусом юридического лица. Оставаясь приверженцами доктрины пандектного права, вопреки практике торгового оборота многие германские правоведы продолжали рассматривать торговые товарищества лишь как рим-ско-правовой договор товарищества (societas)25. В ходе второго чтения Пруссии так и не удалось отстоять принципиальные положения своего проекта: большинство участников Нюрнбергской конференции выступили за исключение из проекта «Общих положений о торговых товариществах» и понятия юридического лица. Вопрос о правосубъектности должен был решаться в отношении каждого конкретного торгового объединения. Так, относительно акционерных компаний в § 213 было установлено, что «акционерное общество как таковое имеет свои самостоятельные права и обязанности, оно может приобретать право собственности и иные вещные права на недвижимость, оно может подавать иск и отвечать в суде».
Жаркая дискуссия разгорелась также относительно системы возникновения акционерных обществ. Представители Пруссии и Баварии настаивали на закреплении содержащейся в прусском проекте разрешительной (концессионной) системы. В свою очередь представители ганзейских городов выступали за явочно-нормативный (регистрационный) порядок создания АО (такой порядок, например, был закреплен в Гамбургском уставе 1835 г.). Приверженность большинства германских правительств к концессионной системе известный германский юрист О. Фон Гирке объяснял тем, что в это время «в большинстве германских государств акционерное законодательство еще не до конца освободилось от влияния старого французского права, тесно связанного с активным участием государства в процессе учреждения акционерных обществ» . Тем не менее определенный компромисс был все-таки достигнут: германские правительства получили право самостоятельно решать вопрос о том, какой именно порядок создания АО будет существовать в их государстве, принимая во внимание местную правовую
24 Das Allgemeine deutsche Handelsgesetzbuch mit Erlaeterungen nach der Materialien und Benutzungen der saemmtlichen Vorarbeiten von Bornemann u.a. Berlin, 1862. S. 3.
25 Ibid. S. 75.
26 Gierke O. von. Das deutsche Genossenschaftsrecht. Bd. I. Berlin, 1868. S. 1001.
традицию27. Таким образом, в ходе работы над проектом Общегерманского торгового кодекса был нанесен удар по господствующей в то время тяжеловесной концессионной системе, сдерживающей развитие капиталистических отношений.
14 марта 1861 г. Нюрнбергская конференция закончила свою работу, проект Общегерманского торгового уложения был передан на утверждение Союзного сейма. Активная позиция Пруссии, дополненная ее авторитетом в Таможенном союзе и военной мощью, по существу, определила судьбу проекта и он был утвержден. Однако в условиях политической раздробленности понадобилось еще около 5 лет (с 1861 по 1866 г.) для того, чтобы Общегерманское торговое уложение начало действовать в качестве местного закона в отдельных государствах, создав таким образом единообразное правовое регулирование торгового оборота на всей территории Германии.
В области акционерного законодательства полная унификация не была достигнута и после принятия Общегерманского торгового кодекса. Целый ряд вопросов остался не урегулирован законодательством: о правовой природе АО, о возможности рассмотрении его в качестве юридического лица, отдельные вопросы внутренней организации АО, прав и обязанностей акционеров и другие вопросы, которые в отдельных германских государствах решались в рамках судебной практики. Например, в решении Высшего суда Вюртемберга, вынесенного 5.11.1864, было сформулировано, что «акционерное общество представляет собой самостоятельный субъект права, наделенный правоспособностью, отличной от правоспособности отдельных акционеров». В решении говорилось: «Даже если в настоящее время некоторые лица в Вюртемберге и отрицают сам термин "юридическое лицо", ссылаясь на Высочайшее повеление о невозможности наделения АО привилегией "юридической личности", то причина этого состоит в том, что к акционерным обществам в отдельных случаях, например в связи с их ликвидацией, неприменимы отдельные положения о юридических лицах, свойственные римскому праву. Однако подобно последним АО в правовом смысле должно быть наделено качествами, характеризующими его как самостоятельный искусственный субъект права (kuenstliche Rechtssubjekt). Поскольку имущество АО отличается от имущества отдельных акционеров, то и в отношениях во вне речь идет именно об имуществе общества, а не отдельных акционеров. И если общество хочет вступить в отношения с третьими лицами, то оно может это сделать лишь через свои органы, чьи действия надо рассматривать так, как будто действует сам этот искусственный субъект... Неправильным с право-
27 Grossfeld B. Op. cit. S. 244.
вой точки зрения было бы рассмотрение органа АО как представителя совокупности отдельных акционеров... В силу того, что воля общества не является простым сложением воль отдельных акционеров, исключительно правомерно выраженная воля его органов имеет силу в отношениях с третьими лицами. Только таким образом общество может приобретать права и нести обязанности»28.
В решении Административного суда Бадена от 6.07.1869 г. содержался тезис о том, что «акционерное общество выступает как юридическое лицо даже в процессе его ликвидации». Фабула дела состояла в следующем: АО «Баденское общество для производства табака и торговли» с уставным капиталом в 1 млн. гульденов, разделенным на 2000 акций номинальной стоимостью в 500 гульденов, наряду с другим имуществом обладало правом собственности на дворцовый комплекс Ли-лиенталь (Hofgutes Lilienthal). В ходе ликвидации это имущество было выкуплено на аукционе за 154 тыс. 230 гульденов одним из акционеров данного общества, обладающим 240 акциями общей стоимостью 120 тыс. гульденов. В соответствии с действующими на тот момент положениями о ликвидации АО немедленно наделило покупателя 40 % своего уставного капитала (48 тыс. гульденов). Налоговые органы определили размер подлежащего уплате налога за купленное имущество, исходя из его полной стоимости, т.е. 154 тыс. 230 гульденов. Однако покупатель потребовал полного освобождения от этого налога или по крайней мере вычета из налогооблагаемой суммы 120 тыс. гульденов в качестве своего участия в уставном капитале, а также 48 тыс. в качестве участия в деле ликвидации. Таким образом, обложению налогом, по его мнению, подлежала лишь оставшаяся, весьма незначительная, часть приобретенного имущества.
В своем решении Административный суд Бадена подтвердил правомерность требований налогового органа. В обоснование своей позиции суд указал на то, что «решение вопроса о том, могут ли акционеры, которые в ходе ликвидации приобретут какое-либо имущество, принадлежащее АО, облагаться налогом, зависит от решения другого вопроса, а именно о том, могут ли акционеры в ходе ликвидации общества или после вынесения решения о ликвидации получать право собственности на имущество, принадлежащее АО». Стремление законодателя «рассматривать имущество АО в качестве обособленного имущественного комплекса» выражается в содержании целого ряда статей Общегерманского торгового уложения 1861 г. Наиболее четко это выражено в ст. 213, которая устанавливает, что «АО как таковое может самостоятельно приобретать права и отвечать по обязательствам». Таким
28 Zeitschrift fuer das gesamte Handelsrecht. 1870. № 15. S. 261—262.
образом, до полной ликвидации АО между ним и акционером сохраняются отношения, характерные для данной организационно-правовой формы. При этом и в ходе ликвидации акционерам не может быть выделено имущество как таковое, а в лучшем случае может быть лишь выплачена стоимость данного имущества. Некоторые члены суда остались недовольны подобным решением, указывая на то, что в данном споре речь идет о приобретении имущества АО его акционером, а не третьим лицом и поэтому требование об уплате налога неправомерно. Тем не менее, ссылаясь на ст. 144 и 244 Торгового кодекса, суд постановил: «Позиция ТК такова, что в качестве субъекта определенных прав и обязанностей, вытекающих из наличия обособленного имущественного комплекса, акционерное общество связано с правами и обязанностями не отдельного акционера, а совокупности акционеров. Охарактеризуем ли мы этот статус как наличие юридической правоспособности или нет, не имеет значения.Важным является лишь то, что имущественный комплекс АО не может одновременно включать в себя имущество отдельных акционеров. Если мы это признаем, то в соответствии со ст. 144 и 244 ТК подобные правоотношения должны сохраняться и во время процесса ликвидации общества»29.
В другом деле относительно регулирования статуса АО, рассматриваемом Высшим трибуналом г. Берлина (Королевство Пруссия), был поднят вопрос о компетенции общего собрания акционеров и возможности отдельного акционера обжаловать решение общего собрания о продлении срока существования АО. В судебном решении от 22.09.1868 г., в частности, указывалось на то, что в соответствии со ст. 242 ТК и § 28 прусского закона об акционерных обществах 1843 г. деятельность АО должна быть прекращена после истечения определенного срока. Однако указанные нормативные акты не дают ответа на вопрос: возможно ли продление срока деятельности АО по решению общего собрания акционеров? В соответствии с § 4 прусского закона предусматривается возможность продления срока после получения соответствующего государственного разрешения. В свою очередь, согласно ст. 214 ТК, решение общего собрания, которое вносит какое-либо изменение в учредительный договор, получает юридическую силу после получения государственного разрешения и письменной нотариальной фиксации. Таким образом, эти положения опровергают ранее приведенный тезис о том, что АО создается на строго определенный срок, по истечении которого оно должно прекратить свое существование. На такие АО, которые носят явно публичный, «общественно полезный» характер, как, например, железнодорожные предприятия,
29 ТЫа. Б. 262—266.
распространяются правила о строго определенном сроке существования. То же самое правило действовало в отношении старых «октроированных» компаний, занимавшихся колониальной торговлей... В то же самое время отдельные вопросы, связанные с улучшением и совершенствованием деятельности АО, могут решаться большинством акционеров. Сюда относятся в соответствии с п. 10 ст. 209 ТК и § 9 прусского закона «вопросы существования и деятельности АО, для решения которых недостаточно простого большинства акционеров, а необходимо квалифицированное большинство всех участников общего собрания.» Этим решениям должен подчиняться любой акционер. «В любом случае, продление срока действия учредительного договора не относится даже к разряду тех вопросов, которые могут решаться лишь при единогласном голосовании или при наличии квалифицированного большинства (как, например, вопрос об изменении предмета деятельности АО), и, следовательно, может решаться простым большинством голосов на общем собрании»30.
Стратегическими задачами, вставшими перед германским законодателем в области акционерного права после принятия ТК 1861 г., стали, с одной стороны, его полная унификация, с другой — создание эффективного правового механизма, благоприятствующего росту предпринимательства и развитию капиталистических отношений. Вторая задача могла быть решена лишь благодаря отмене концессионной и утверждению явочно-нормативной системы в качестве единственной системы создания АО. И тот и другой вопросы были решены в ходе проведения кардинальной реформы акционерного права, результатом которой стало принятие в 1870 г. закона Северо-германского союза о
коммандитных товариществах на акциях и акционерных обществах.
* * *
Подводя итоги, необходимо сказать следующее. Германия не представляет собой исключения из общеевропейского процесса становления института акционерного общества. Подобно другим странам континентальной Европы, здесь в начале XIX в. на смену «октроированным» публично-правовым акционерным компаниям приходит акционерное общество в качестве самостоятельного института частного права. Таким образом, в процессе учреждения АО система издания в каждом конкретном случае специального нормативного акта (статута или «привилегии») постепенно заменяется общим, сначала концессионным (разрешительным), а затем и более либеральным явоч-но-нормативным (регистрационным) порядком.
30 1Ыа. Б. 268—271.
В течение всей первой половины XIX в. акционерное право Германии находилось под мощным влиянием французского законодательства (ФТК 1807 г.), представлявшего собой на тот момент наиболее совершенную кодификацию торгового права.
В то же время становление института АО в германском праве обладало рядом специфических черт. Главная из них состояла в том, что в условиях политической и правовой раздробленности развитие акционерного законодательства происходило первоначально на партикулярном уровне, т.е. в рамках отдельных германских государств, первенство среди которых в силу целого ряда социально-экономических, политических и правовых причин принадлежало Пруссии (Закон об акционерных обществах 1843 г.). Впервые единообразное регулирование деятельности АО на всей территории Германии было создано в ходе принятия Общегерманского торгового кодекса 1861 г. Однако говорить о полной унификации в области акционерного права в Германии в это время еще нельзя ввиду неурегулированности целого ряда вопросов.
Серьезным препятствием на пути законодательного закрепления за АО статуса правоспособного участника гражданского оборота стала господствующая в то время в германской правовой науке доктрина пандектного права, не позволявшая рассматривать данное общество (ввиду его договорной природы) в качестве юридического лица (ишуегейа8). Тем не менее бурное развитие экономики и предпринимательства в условиях начавшегося в 30-е гг. XIX в. в Германии промышленного переворота потребовало снятия наиболее жестких правовых «сдержек» в отношении АО. Это проявилось в ходе создания как прусского закона об акционерных обществах 1843 г., так и Общегерманского торгового уложения 1861 г. Со второй половины XIX в. акционерное право Германии постепенно освобождается от влияния французского права, приобретая собственные характерные черты. Именно в это время закладываются основы будущего высокоэффективного правового механизма в области регулирования создания и деятельности акционерных объединений, ставшего образцом для других стран.
Поступила в редакцию 22.11.07
