CC BY
120
УДК 94(47+571)+341.341+355.[415.8+257.72]
Е. Ю. Бондаренко
ИНОСТРАННЫЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ ПЕРВОЙ И ВТОРОЙ МИРОВЫХ ВОЙН НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ РОССИИ
Военный плен - малоизученная тема в российской истории XX в. Исследуется история военного плена на Дальнем Востоке России в XX в., рассмотрена психология военнопленных различных национальностей, основные аспекты деятельности иностранных военнопленных в регионе.
Ключевые слова: иностранные военнопленные на Дальнем Востоке, история войн и военных конфликтов в России XX в., история военного плена на Дальнем Востоке России 1914-1956 гг., военнопленные различных национальностей на Дальнем Востоке.
The Foreign Prisoners of the First and the Second World War in the Russian Far East. ELENA U. Bondarenko (Far Eastern Federal University, Vladivostok).
The problem of foreign prisoners of war in the Far East of Russia is one of the least studied in the history of wars and armed conflicts of the XX century. This article develops the background of military captivity in the Far East of Russia in the XX century, addresses the psychology of war prisoners of different nationalities and the main aspects of their activity in the region.
Key words: foreign prisoners of war in the Russian Far East, the history of wars and conflicts in XX century Russia, the history of military captivity in the Far East of Russia 1914-1956, prisoners of different nationalities in the Russian Far East.
XX в. вошел в историю человечества не только миллионами жертв двух мировых войн и локальных военных столкновений, но и сотнями тысяч военнопленных различных национальностей. Общее число военнопленных, захваченных всеми государствами в годы Первой мировой войны, составило свыше 10 млн чел., а численность военнопленных Второй мировой войны - около 35 млн чел. [2, с. 124].
За время Первой мировой войны Россией были взяты в плен 3 570 858 чел., Германия, Австро-Венгрия и Турция захватили 2 765 000 чел. военнослужащих русской армии, из них в плену погибли 260 000 чел. [2, с. 124].
Во Второй мировой войне в германском плену находились 5 734 528 советских военнопленных, из которых 3,3 млн чел. (57,8%) погибли [5, с. 12; 11, р. 74]. СССР во Второй мировой войне захватил в плен свыше 3 млн чел. (около 2 млн немцев, свыше 597000 японцев, остальные - финны, венгры, румыны, поляки, испанцы и итальянцы) [2, с. 124; 4, с. 31; 6; 7].
За последние два с небольшим десятилетия усилился интерес российских и зарубежных исследователей к данной теме в связи с открытием ранее недоступных архивных фондов, позволяющих по-новому осветить проблемы плена. Это
вызвало появление множества статей и ряда солидных трудов.
Опыт мировых войн показывает, что решить проблемы военнопленных не просто. Необходимо знать социальные и культурные особенности пленных различных национальностей, их возрастную, групповую, государственную принадлежность. Следует отметить, что на поведение военнопленных определенное воздействие оказывают их национально-психологические и культурные особенности, принадлежность к той или иной профессиональной, социальной, возрастной группе. Так, согласно данным исследований, генеральский и старший офицерский состав редко открыто и активно выступал против действий и распоряжений администрации лагерей для военнопленных, предпочитая действовать скрытно. Например, изучение поведения японских военнопленных после Второй мировой войны показало, что лица в возрасте до 30 лет более восприимчивы к политико-воспитательной работе в лагерях, более покорны, нежели пленные старшего возраста.
Характерными национальными чертами немецких военнопленных (солдат и офицеров) в годы Первой мировой войны во время содержания в русском плену были: высокомерное отношение ко всему русскому; демонстрация интеллектуально-
БОНДАРЕНКО Елена Юрьевна, доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории и архивоведения Школы гуманитарных наук (Дальневосточный федеральный университет, Владивосток). E-mail: hist@deans.dvgu.ru © Бондаренко Е.Ю., 2О12
2012 • № і • гуманитарные исследования б восточной сибири и на дальнем востоке
43
го, социального, культурного, психологического превосходства над русскими, пренебрежительное отношение к военнопленным других национальностей; требование отдельного содержания в лагерях, уверенность в случайности происшедшего с ними и в превосходстве своей армии.
Чехи в плену оставались очень сплоченными, дисциплинированными, обладали высокими боевыми качествами, были известны как прекрасные рабочие на фабриках, в шахтах, на строительстве дорог и в сельском хозяйстве.
Турки, попав в плен в годы Первой мировой войны, неуклонно выполняли религиозные требования (отказывались от мяса, подозревая, что им дают запрещенную свинину; соблюдали время молитв и постов).
Для японских военнопленных периода Второй мировой войны, как солдат, так и офицеров, было характерно считать себя не военнопленными, а военнослужащими, которые по приказу императора разоружились и добровольно сдались в плен. Их отличали любовь к императору и его почитание; настороженное, недоверчивое отношение к администрации советских лагерей для военнопленных; строгое соблюдение национальных, государственных и некоторых военных традиций и праздников; вера в процветание Японии; склонность верить слухам; спокойное, выдержанное отношение к своей судьбе, стойкое перенесение тягот и лишений, забота о раненых и больных, стремление соблюдать традиции в приготовлении и употреблении пищи, искренний и глубокий интерес к русской литературе и искусству.
Для изучения самых разнообразных категорий военнопленных в различные исторические отрезки времени необходимо исходить из общеизвестного положения о том, что человек живет и действует в системе развивающихся общественных отношений: политических, экономических, культурных, социальных (гражданских) и т.д. Поэтому без социально-психологического анализа отношений, в системе которых жили эти люди до плена и в плену, вряд ли можно понять закономерности формирования и развития их мотивационной сферы, их установок и субъектных отношений к окружающему миру и плену, их способностей, характера, психологического склада.
Война, как широкомасштабный социальный вооруженный конфликт, оказывает сильное морально-психологическое воздействие на людей. Однако доминирующим в поведении всех людей, независимо от национальной и государственной принадлежности, является чувство боязни за свою жизнь, нежелание быть раненым, плененным. Экстремальные условия, воздействуя комплексно на
психику человека, формируют отношение к войне, к себе, к противоборствующей стороне, к окружающей его действительности.
Мы рассматриваем обозначенный комплекс проблем на примере иностранных военнопленных Первой и Второй мировых войн, пребывавших на Дальнем Востоке России. Хронологические границы пребывания в этом регионе иностранных военнопленных определяются следующими событиями.
19 июля (1 августа) 1914 г. Россия вступила в войну на стороне Антанты против Тройственного союза. На территории России в период с 1914 по 1917 г. оказалось не менее 2 млн военнопленных из различных стран мира [1, с. VII]. Многие из них были втянуты в Гражданскую войну, последовавшую за Октябрьской революцией 1917 г. [8, с. 27].
Гражданская война на Дальнем Востоке России продолжались с апреля 1918 по октябрь 1922 г. Находившиеся в регионе военнопленные попали в новую политическую ситуацию. Венгры и немцы перешли на сторону большевиков. Чехословацкие военнопленные стали заложниками планов Антанты и в большинстве своем воевали на стороне «белого движения».
В конце 1920-начале 1930-х годов индустриально развитые страны проявляли интерес к улучшению отношений с СССР, но приход к власти парламентским путем фашистов в Германии (январь 1933 г.) усложнил международную обстановку.
Одним из важнейших фактов был отказ СССР от подписания Женевской конвенции 27 июля 1929 г. «Об обращении с военнопленными». В 1930-е-начале 1940-х годов Советский Союз принял ряд внутригосударственных постановлений по положению военнопленных. Важнейший из них - «Положение о военнопленных», введенное в действие согласно Постановлению СНК СССР № 1798-800 «ее» от 1 июля 1941 г. В годы Великой Отечественной войны, а также войны с Японией Советский Союз руководствовался внутригосударственными постановлениями СНК СССР по делам военнопленных.
Дальнейшим шагом в развитии международного права стала Женевская конференция 1949 г., в работе которой участвовали 57 государств. На ней были приняты четыре Женевские конвенции, в том числе «Об обращении с военнопленными». СССР ратифицировал эти документы 17 апреля 1954 г. 13 декабря 1956 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии всех военнопленных, включая военных преступников. В соответствии с ним из мест заключения были освобождены все иностранные граждане, в том числе японские военные преступники, отбывавшие срок в лагерях на Дальнем Востоке.
Один из малоизученных аспектов проблемы военнопленных - их психологическое состояние в период заключения. В работах российских исследователей Е.С. Сенявской [8, 9], В.В. Серебрянникова [10], В.П. Галицкого [2, 3] сформулированы теоретико-методологические положения, послужившие основой для изучения обозначенной проблемы.
Попытка проследить психологию человека на войне приводит Е.С. Сенявскую к необходимости использовать понятие «пограничная ситуация», примером которого может быть и бытие перед лицом смерти: в бою, в плену. Военная обстановка выявляет свойства личности, которые в обычной жизни могут и не проявляться. Жизнь на войне насыщена экстремальными ситуациями, обостряющими до предела человеческие чувства, вызывающими необходимость принятия немедленных решений, предельной четкости в действиях. В то же время необходимость подчинения приказу, однообразность военного быта, обстановка постоянной опасности и в бою, и в плену притупляют чувство страха, заставляют человека заботиться о своем самосохранении.
По мнению Е.С. Сенявской, существует несколько стереотипов поведения людей в сходных ситуациях (в зависимости от характера, воли, темперамента и т.п.). Исходя из этого автор строит психологические модели поведения человека на войне [9, с. 9].
В.В. Серебрянников рассматривает такой аспект проблемы, как внутренняя сторона войны, проявляющаяся в действиях, поведении, морально-психологических состояниях человека в вооруженной борьбе и в плену [10, с. 245]. Формулируя подход к проблеме войны и плена, автор выделяет стихию опасности, которая составляет главное содержание обстановки. Всякий человек в бою и в плену подвержен страху. Требуется огромная воля или воздействие извне, чтобы победить страх или хотя бы не показать истинного состояния. В.В. Серебрянников считает одним из важнейших направлений развития военной социологии количественные социологические измерения явлений вооруженной борьбы, применение статистики, «закона больших чисел» для выявления законов динамики морального духа сражающихся людей и масс. Здесь важно нахождение «пределов морально-психологической упругости», т.е. соотношения кровавых потерь с количеством пленных для оценки мужества и упорства войск в боевых действиях и т.д. [10, с. 245247].
Психологию комбатантов, попавших в плен, также исследовал В.П. Галицкий. Он разделил всех военнослужащих на 4 категории по их отношению к войне до и после пленения:
1) патриоты - лица, желающие вооруженного конфликтного противоборства и активно в нем участвующие (около 65% всех изученных);
2) лжепатриоты - лица, желающие вооруженного противоборства, но не стремящиеся к активному участию в нем (20%);
3) сочувствующие врагу - лица, не желающие участвовать в вооруженном противоборстве на стороне своего государства и открыто или скрыто поддерживающие идеологию и политику противоборствующей стороны или сочувствующие ей (не более 5% попавших в плен);
4) не желающие участвовать в вооруженном конфликтном противоборстве ни на той, ни на другой стороне в силу мировоззрения (пацифисты, баптисты и т.п.), но попавшие на фронт в силу закона о всеобщей воинской повинности (до 10% всех находившихся в районе боевых действий).
Исходя из предложенной В.П. Галицким классификации комбатантов можно предопределить их поведенческие реакции при нахождении в плену, которые, как правило, соответствуют их внутренним убеждениям, внутреннему пониманию и мироощущению.
Несомненно, водворение в лагерь влияет на поведение военнопленных всех категорий. Так, после пленения лица 1-й категории (патриоты) стремятся продолжить борьбу с противником, используя любые возможности: побег из мест содержания, саботаж организационных, политических, производственных и иных мероприятий посредством шпионажа, диверсий, вредительства (особенно в процессе трудового использования). Но число лиц 1-й категории в плену значительно уменьшается и составляет 10-15% от их первоначального количества.
Доля лиц 2-й категории (лжепатриотов) в процентном отношении значительно увеличивается в плену и достигает примерно 35%, а в некоторых случаях и 70% [3, с. 52, 54]. Они обычно занимают внешне нейтральную позицию по отношению к окружающей действительности, их поведение пассивно, но для них характерны внутренняя психическая напряженность, они находятся во вну-триличностном конфликте, переходящем иногда в межличностные столкновения. Отношение таких военнопленных к мероприятиям, проводимым администрацией лагеря, зависит от непосредственного окружения в плену, т.е. они могут быть втянуты, приобщены к процессу продолжения борьбы, или же их поведение останется пассивным.
Количество лиц третьей категории (сочувствующие врагу) при попадании в плен увеличивается, но не более чем на 10-15%. Они обычно вступают в открытое сотрудничество с держащей их в плену стороной, активно участвуют во всех формах и
видах вооруженного конфликта против своего государства. У таких пленных в большинстве случаев отсутствует внутреннее психическое напряжение, борьба мотивов. Вместе с тем, когда военно-политическая обстановка начинает складываться не в пользу пленившего государства, среди них происходит расслоение: одни начинают искать выход из создавшегося положения, другие продолжают идти до конца, не меняя принятого решения, что зависит от характера и индивидуально-психологических особенностей военнопленного.
Лица четвертой категории (не желающие участвовать в конфликте) составляет в плену не более 15% [3, с. 58, 62]. В подавляющем большинстве они не вступает в активное сотрудничество с противником, но выполняют все распоряжения и требования администрации мест содержания и трудового использования. Политическое поведение этих лиц, как правило, пассивно. Они рады, что случай вывел их из вооруженного конфликта, которого они не желали, а вступили в него в силу принуждения или закона о воинской повинности.
Вместе с тем необходимо отметить, что на поведение лиц перечисленных выше категорий сильнейшее воздействие оказывает такой фактор, как ход боевых действий на фронтах. У военнопленных, являющихся гражданами страны, ведущей успешные боевые действия, поведение более активное в негативном (враждебном) отношении к противнику (большей частью подобные действия совершаются скрыто). Число лиц, открыто показывающих лояльное отношение к держащей их в плену стране, уменьшается. Поведение военнопленных, представляющих государство, терпящее поражение, становится более нейтральным, пассивным, настроение у них подавленное, число лиц, демонстрирующих лояльность, растет.
Долг требует от каждого военнопленного сохранить верность своему народу, государству, ненавидеть врага, под которым подразумевается противоборствующая сторона, даже в плену продолжать бороться с ним всеми доступными средствами, используя любые возможности. Вместе с тем опыт прошедших войн показывает, что не все военнопленные строго выполняют данные предписания.
Часто страна пленения не только понимает, но и активно использует то обстоятельство, что военнопленные, лишенные связи с внешним миром и с родиной, являются фактически беззащитными и бессильными что-либо противопоставить ей во всех отношениях. Все это порождает порой сильные внутриличностные конфликты на морально-нравственной почве, часто приводящие к самоубийствам пленных. Среди японских военнопленных, находившихся в СССР с сентября 1945 по декабрь
1956 г., на такой основе происходили массовые самоубийства (Государственный архив Хабаровского края. Ф. 1036. Оп. 1. Д. 477. Л. 152).
Внутриличностные конфликты на моральнонравственной основе возникают у военнопленных под воздействием социальной среды. Для военнопленных среда плена состоит как бы из двух частей:
1) «родина» - соотечественники, находящиеся вместе с ними, требующие не нарушать долга, присяги, не предавать родину, воздерживаться от какого-либо сотрудничества с противной стороной и т.д.
2) «страна пленения» в лице администрации мест содержания и трудового использования, которая предъявляет к военнопленным требования быть послушным, соблюдать режим военного плена, идти на активное сотрудничество. Для усиления идеологического и психологического воздействия в этом направлении широко применяются как поощрения в виде особых льгот содержания, улучшения питания, так и наказания в виде ужесточения режима содержания.
Столкновение этих взаимоисключающих составляющих социальной среды приводит к внутри-личностному психическому напряжению, страху за настоящее и будущее. Особое место при этом занимает страх, который опосредуется в сознании военнопленных часто очень неприятным представлением о потере прежнего социального статуса.
Находясь в состоянии внутреннего напряжения и тревожности, большинство военнопленных постоянно ищут выход из трудной ситуации. Усилия пленных обычно распределяются по следующим направлениям:
1) самостоятельное освобождение из плена (побег; вступление в мнимое сотрудничество с администрацией лагеря в политической, военной, научной и других областях с целью облегчения побега из плена; самоубийства);
2) фактическое, честное сотрудничество с представителями страны пленения в обмен на улучшение условий содержания, а также с целью сохранения жизни (в эту группу входит 20% военнопленных);
3) пассивный отказ от возможности повысить безопасность нахождения в плену (обычно выражается в апатии, безразличном отношении к администрации лагеря, своей судьбе, жизни). Такое поведение характерно для военнопленных с подавленной психикой, находящихся в состоянии нервного и физического истощения, общего переутомления. Вместе с тем наиболее сильные личности могут прибегнуть к скрытому, а иногда и открытому сопротивлению по отношению к деятельности и мероприятиям администрации лагеря.
Исходя из того что военнопленные представляют собой модель не только всех слоев общества,
в котором они выросли и воспитались, но и армии, в которой служили, воевали до пленения, среди них есть лица, являющиеся как приверженцами этого общественного строя, так и его сознательными противниками. Поэтому поведение военнопленных носит самую разнообразную направленность. Часть сознательных противников своего государства, как правило, становится на открытые лояльные позиции по отношению к противнику. Такие военнопленные впервые получают возможность трезво оценить сложившуюся обстановку, безболезненно выразить истинное отношение к общественному строю и политике родного государства, оценить свое место и роль в данной войне, в судьбе страны и народа. В силу этого уже в первые месяцы плена происходит резкое расслоение военнопленных, а также социальная и политическая переориентация, что приводит к четкому разделению их на малые и большие группы, имеющие лидеров, определенные позиции, отношения и микроклимат.
На основе того что любая социальная общность состоит из микро- и макрогрупп, нами было выдвинуто предположение, что все военнопленные как представители этих социальных общностей также делятся на разные группы по отношению к общественной системе родной страны и страны пленения. Выделилось 3 группы:
1) остающиеся на патриотических позициях твердые приверженцы господствующего в их стране общественного строя, мировоззрения и занимающие активную позицию по вопросу продолжения борьбы с вражеской стороной доступными им способами, методами и средствами (побег из плена, саботаж, диверсия, вредительство, сбор разведывательных сведений, вступление в мнимое сотрудничество с противником с целью решения своих задач и т.п.). В эту группу входит более 30% от числа всех попавших в плен [3, с. 58];
2) военнопленные, которые активно принимают участие в мероприятиях, проводимых администрацией лагерей, что позволяет противнику привлекать их к сотрудничеству (открытому или скрытому) в своих интересах (не более 15-20% от числа всех попавших в плен);
3) остающиеся на нейтральных позициях (не менее 55%) [3, с. 51]. Эти люди преследуют эгоистические цели: выжить в плену (иногда любой ценой) и поскорее возвратиться на родину; не совершать действий, которые могут быть расценены противником как враждебные, представляющие для него угрозу; не допускать политических и иных разговоров, чтобы не дать администрации повода для репрессий; пассивное ожидание конца войны и освобождения из плена.
Весьма характерны взаимоотношения этих групп военнопленных. Отношения между первой и второй группами носит острый конфликтный характер, отличающийся как открытым, так и скрытым резким противоборством, что активно используется страной пленения в своих целях. Следует подчеркнуть, что таким конфликтным отношением присущ антагонизм, сопровождающийся часто агрессивными действиями, наносящими ущерб здоровью отдельных членов этих групп, а иногда приводящими и к физическому уничтожению некоторых военнопленных.
Необходимо отметить, что и первая, и вторая группы военнопленных ведут упорную конфликтную борьбу за захват влияния над третьей группой (нейтрально настроенными военнопленными). Например, в годы Первой мировой войны после Октябрьской революции в России большевистски и антибольшевистски настроенные иностранные военнопленные в лагерях прилагали немало усилий по оказанию влияния на остающихся на нейтральных позициях пленных. Другим примером борьбы за захват влияния над такими военнопленными служат отношения между различными группами японских военнопленных в СССР после Второй мировой войны. Причем страна пленения в этой борьбе всегда оказывала активную помощь и поддержку второй группе (пособникам).
На основе данных теоретических подходов к проблеме военнопленных можно проводить систематизацию и анализ действий основных категорий участников военного плена.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Венгерские интернационалисты в Октябрьской революции и гражданской войне в СССР: сборник документов: в 2 т. / сост. Д. Милей, А.А. Ходак, Л.М. Чижова и др. T. 1. М., 1968.
2. Галицкий В.П. Проблема военнопленных и отношение к ней советского государства // Советское государство и право. 1990. № 4.
3. Галицкий В.П. Социально-психологические аспекты меж-групповых отношений в условиях военного плена // Социологические исследования. 1991. № 10.
4. История международных отношений и внешней политики СССР: в 3 т. Т 1. 1917. М., 1989.
5. Московские новости. 1987. № 35.
6. Правда. 1950. 5 мая.
7. Правда. 1969. 24 марта.
8. Сенявская Е.С. Психология войны в XX веке: исторический опыт России. М., 1999.
9. Сенявская Е.С. Человек на войне: опыт историко-психологической характеристики российского комбатанта // Отечественная история. 1995. № 3.
10. Серебрянников В.В. Социология войны. М., 1997.
11. Stern magazine. 1981. N 26.
2012 • № і • гуманитарные исследования в восточной сибири и на дальнем востоке
47
