CC BY
143
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 94 (47)+323.278
ИНОСТРАННЫЕ ФОРМИРОВАНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ НА ТЕРРИТОРИИ ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ В 19181919 ГГ.
© Р. Ю. поляков
Пензенский артиллерийский инженерный институт, кафедра гуманитарных и социально-экономических дисциплин e-mail: r_pol@mail.ru
Поляков Р. Ю. - Иностранные формирования Красной Армии на территории Пензенской губернии в 1918-1919 гг. // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 917-921. - В статье рассмотрен процесс привлечение иностранных военнослужащих в ряды Красной Армии в воды Гражданской войны. Особое внимание в ней уделяется трудности становления и формирования иностранных воинских формирований. Кроме того, в статье приведены результаты использования иностранных формирований для подавления выступлений на подконтрольной Советской власти территории.
Ключевые слова: Красная Армия, латыши, чехи, Гражданская война.
Polyakov R. U. - Foreign formations of the Red Army on the territory of Penza region in 1918-1919 // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im. V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 917-921. - The article runs about the involvement of foreign troops in Red Army forces during the Civil War. The author pays a special attention to the difficulty in formation of foreign troops. Besides, in the article we can see the results of usage of foreign troops for suppression of revolts on the territory controlled by Soviet Union.
Keywords: Red Army, Letts, Czechs, Civil War.
В настоящее время Министерство обороны Российской Федерации рассчитывает пополнить ряды Российской армии за счет иностранцев. Согласно предложениям Министерства, в будущем иностранное гражданство не сможет стать препятствием для службы в армии России по контракту.
Право служить в Российской армии было предоставлено иностранцам еще в 2004 году, когда были внесены соответствующие поправки в закон «О воинской обязанности и военной службе».
По официальным данным, в Российской армии служат 308 иностранных граждан. Это граждане Таджикистана, Узбекистана, Украины, Казахстана, Молдавии, Киргизии, Армении, а также два латышских гражданина, два немца и один израильтянин с российским паспортом. Белорусов нет вообще. Но это статистика по гражданству. По этнической же принадлежности две трети иностранных наемников - русские.
Есть несколько определений понятия «наемник». Во-первых, это профессиональный воин - иностранец, нанимавшийся государством для несения службы. Во-вторых, тот, кто продался кому бы то ни было, кто из низких, корыстных побуждений защищает чужие интересы [10. С. 323].
однако как будут служить эти военнослужащие при выполнении боевых задач в особых условиях, тре-
бует дополнительных исследований. Поэтому рассмотрение опыта службы иностранных граждан в армии России в переломные моменты истории достаточно актуально.
Во все времена, во всех странах режимы вынуждены были использовать иностранных наемников для защиты своих интересов. Так поступило правительство Николая II, по этому же пути пошла и Советская власть.
Во время Первой мировой войны на территории России находилось около 2 миллионов военнопленных. Только в Пензенской губернии весной 1918 г. было несколько тысяч военнопленных всех национальностей. Их жизнь в плену мало соответствовала современным представлениям. основная масса военнопленных выполняла хозяйственные работы в воинских частях и учреждениях. Например, в июне 1918 г. в 1-м Пензенском советском полку было 20 военнопленных чехов и немцев, 60 военнопленных работали при театрах «Просвещение» и «Луч свободы». За свою работу они даже получали деньги. Так, в мае 1918 г. военная коллегия Пензенской губернии постановила выдавать военнопленным, работающим в военных и государственных учреждениях, по 50 рублей в месяц, то есть столько же, сколько и добровольцам РККА. Такое положение военнопленных было и в других гу-
берниях. В июле 1918 г. в Этапной части Сердобска Саратовской губернии на довольствии стояло около 50 военнопленных, которые были рабочими, уборщиками, караульными при лавке. Весной 1918 г. в Спас-ске Тамбовской губернии военнопленные использовались как писари, фельдшеры, санитары, повара. Всего в экономике страны было задействовано 1,5 миллиона военнопленных.
Согласно приказу Центральной коллегии от 7 июля 1918 г. №38 все военнопленные должны были иметь отличительный знак «ВП» на одежде. Появление военнопленных на улицах города без опознавательных знаков не разрешалось. После 20 часов в городе они могли передвигаться только под командой представителя власти [11].
После заключения Брестского договора со странами центральной оси многие государственные органы управления на местах самовольно закрывали пункты военнопленных, отпускали их, и они свободно перемещались по всей стране. из-за отсутствия охраны они совершали многочисленные побеги. Так, в мае 1918 г. из Чембарского уезда и из 128-го госпиталя убежало 36 человек. они убегали не только из лагерей, но из воинских частей. Например, в июле 1918 г. 9 военнопленных австрийской армии, числившиеся в инсарской роте, самовольно убыли из части. Коллегия по пленным и беженцам постоянно обращалась к милиции города Пензы о задержании военнопленных без документов и препровождении их в лагерь распределительного пункта (в конце Александровской улицы).
Только в июле 1918 г. начался организованный вывоз иностранных военнопленных на родину. Всего из Пензенской губернии до 15 сентября 1918 г. было отправлено 6200 военнопленных [12].
Еще весной Советская власть решила использовать военнопленных для решения своих политических задач. В апреле 1918 г. органами по борьбе с контрреволюцией при Верховном главнокомандующем на юге России было отдано секретное распоряжение №606 Пензенскому совету и Пензенскому революционному штабу о формировании специальных славянских отрядов. Для агитации добровольцев в ряды формируемых иностранных подразделений стали издавать газету «Освобождение мира» - орган Пензенской организации военнопленных социал-демократов интернационалистов.
Агитация по вербовке в иностранные подразделения велась не только среди военнопленных, но и среди солдат чехословацкого корпуса, убывающего через Пензу во Владивосток. Местные газеты призывали легионеров остаться в России для защиты нового режима. В газетах «Молот» и «Известия» - органах Пензенского совета - печатались призывы: «Наше место не во Франции. Нашу свободу можем завоевать здесь, в России» [13].
В этот период в Пензе местные органы военного управления начали формирование 1-го чехословацкого революционного полка (ЧСРП). В данное подразделение, кроме чехов и словаков, входила и сербская рота. Руководил набором добровольцев чех Ярослав
Штромбах. Во время октябрьского переворота 1917 г. он был удален из чехословацкого корпуса за большевистскую пропаганду. Но от казни его спасла только популярность среди солдат. ЧСРП размещался в Скобелевских казармах и к концу апреля в нем было уже 200 иностранцев. В связи с формированием 1-го ЧСРП в Пензе начала выходить чешская газета. Всего вышло 6 номеров газеты «Чехо-Словацкая Красная Армия» общим числом 60 тысяч экземпляров. В мае на доукомплектование 1-го ЧСРП в Пензу прибыл отряд Красной Гвардии во главе с Адольфом Шипеком [15].
Весной 1918 г. в Пензе формировалось еще одно иностранное подразделение, командиром которого был ярослав (Славояр) Частек. В марте 1918 г. я. Ча-стек организовал отряд из венгров, немцев и сербов в количестве 84 человек. Но военное руководство губернии не понимало необходимости формирования альтернативного 1-му ЧСРП подразделения и не оказывало ему никакой поддержки. Пензенский военком С. И. Островский отказался содействовать формированию данного подразделения. На неоднократные просьбы я. Частека о выделении помещений, обмундирования и продовольствия С. И. Островский отвечал отказом. В результате такого отношения местных органов военного управления к маю 1918 г. из отряда ушло 300 человек.
К маю 1918 г. по всей России в рядах вооруженных формирований было 1850 иностранцев.
Вскоре мирный этап формирования иностранных подразделений был закончен. В конце весны 1918 г. в Пензенской губернии сложилась непростая обстановка. В мае 1918 г. в Кузнецке Саратовской губернии (ныне Пензенской области) произошло восстание. На его подавление военное руководство Пензенского гарнизона решило отправить солдат, не имеющих общих корней с мятежной толпой. Ими оказались наемники-чехи из 1-го ЧСРП и латыши. 13 мая 1918 г. 76 иностранцев были отправлены для проведения карательной операции в Кузнецкий уезд. [6].
После этого осложнилась обстановка в Саратове
- восстали части Красной Армии местного гарнизона и разогнали советские учреждения, в связи с чем 17 мая 1918 г. Пенза была объявлена на положении чрезвычайной охраны. На помощь Саратову был послан сводный отряд из 800 иностранцев во главе с командиром 1-го ЧСРП Я. Штромбахом. Общее руководство этим отрядом осуществлял В. В. Кураев. Только благодаря иностранным наемникам, мятеж был подавлен, а отряд получил благодарность Саратовского губернского совета [5. С. 80].
В мае 1918 г. во внутренние дела России опять вмешивается иностранный фактор - наемники бывшей регулярной русской армии - чехословацкий корпус. По соглашению от 26 марта 1918 г. чехословацкий корпус, уже как регулярная часть французской армии, эшелонами перевозился на дальний Восток для отправки в Европу. По согласованию между правительством и командованием корпуса в апреле 1918 г. в каждом эшелоне должна быть одна рота солдат, вооруженная винтовками, и один пулемет. Остальное оружие
должно было быть сдано. Местом сдачи оружия была выбрана Пенза. Уже в марте 1918 г. первые эшелоны легионеров стали пребывать в Пензу. Но в апреле ситуация в стране изменилась. По распоряжению Антанты японские войска высадились на дальнем Востоке. В связи с этим 9 апреля 1918 г. И. В. Джугашвили (Сталин) отправил в губернии телеграмму, в которой говорилось, что в связи с высадкой японцев в Приморье, отправлять чехословаков во Владивосток следует без оружия, маленькими партиями и с перерывами. Таким образом, местные власти стали нарушать соглашение и отбирать все оружие.
20 мая в Пензу для сдачи оружия приехал отряд чешских легионеров в нескольких эшелонах под руководством полковника Швеца и разместилась в районе Рязано-Уральского железнодорожного вокзала (совр. Пенза III). На этот раз легионеры отказались сдавать все оружие и стали требовать паровозы для проезда на Дальний Восток. Но еще в середине мая в Пензу поступали шифрованные распоряжения, чтобы задерживать продвижение легионеров и агитировать их за полное разоружение. В конце мая губсовет получил грозную телеграмму л. Д. Троцкого - немедленно разоружить и расформировать чехословацких легионеров, арестовать командование, не останавливаясь ни перед чем, вплоть до вооруженного столкновения [1]. Это требование носило провокационный характер, так как реальных сил у местных органов военного управления для выполнения такого приказа не было. Сложно сейчас объяснить действия военного руководства страны. Генерал А. И. Деникин утверждает, что оно действовало под нажимом германского посла Мирба-ха [3. С. 88]. Другие источники предполагают, что задержка чехословаков основывалась на том, что советское правительство решило направить их в Мурманск для охраны этого региона от немцев [2. С. 76].
Руководство Пензенской губернии учитывало, что положение складывалось не в их пользу. Численность чехословацких подразделений, прибывших 20 мая в Пензу, превышала 2500 человек. Этим силам Пенза могла противопоставить подразделения, численность которых, по различным источникам, не одинакова, и составляла от 500 до 2000 человек. Этот разброс характеризует слабый учет местными органами военного управления добровольческих и заводских отрядов, находившихся в Пензе.
Учитывая, что перевес в силах был на стороне легионеров, руководство губернии стало срочно отправлять в соседние города телеграммы с просьбой выслать вооруженные подкрепления.
В. В. Кураев принял на себя ответственность и приказал открыть по легионерам огонь, что и произошло в 11 часов 28 мая.
Современники рассказывают, что артиллерия Пензенского гарнизона производила страшный грохот, но случаев попадания не было. В. В. Кураев докладывал, что «у нас из-за отсутствия командного состава не было ни одного попадания в цель» [14]. Видя это, В. В. Кураев отдал приказ губвоенкому С. И. Островскому взорвать мосты через Пензу и Суру, но и здесь
получился курьез. С. И. Островский, вместо того чтобы отправить минеров на место взрыва, сам отправился без команды подрывников и каким-то образом попал в плен. Но, продержав несколько часов, легионеры отпустили его (губвоенкома - командующего всеми воинскими частями губернии!). После возвращения Кураев приказал арестовать губернского военного комиссара. Его посадили в уборную Совета, где он просидел до вечера [9].
В защите города против своих соотечественников приняли участие около 400 солдат 1-го ЧСРП. Таким образом, в боях на пензенской земле сошлись бывшие наемники регулярной русской армии и наемники существующего режима. Но солдаты 1-го ЧСРП не стали показывать чудеса героизма, как при подавлении крестьянских выступлений. Еще в начале боя рота сербских наемников сразу перешла на сторону легионеров. Кстати, сербы предавали режим и переходили на сторону легионеров не только во время боев за Пензу. Например, 6 августа 1918 г. при взятии легионерами Казани им помогла измена сербского «интернационального» батальона, защищавшего Казанский кремль.
легионеры захватили в Пензе много оружия, обмундирования, продовольствия, украли из пензенского банка полмиллиона рублей. Был разграблен Совет, редакция газеты «Чехословацкая Красная Армия».
Потери иностранных формирований Красной Армии во время боев в Пензе по разным источникам не совпадают. Это объясняется тем, что многие погибли, другие разбежались или перешли на сторону легионеров. По одним данным, всего погибло 128 солдат 1-го ЧСРП из 150 защитников Пензы и 15 попали в плен. А. Шипек в книге «Война и революция» пишет, что 100 чехов убито и 120 попали в плен и были повешены. Другие источники приводят цифры погибших чехов из 1-го ЧСРП от 168 до 220.
После событий 28-29 мая в 1-м ЧСРП осталось 224 человека. Многие солдаты этой части просто дезертировали. В начале июля из этого полка исключили со всех видов довольствия 514 человек (включая погибших, пропавших без вести) [7].
После ухода легионеров из Пензенской губернии командование гарнизона вновь приступило к поднятию боевой готовности частей, в том числе и иностранных.
Командование 1-го ЧСРП постоянно ставило вопрос о дисциплине солдат данного полка, о чем красноречиво говорят приказы по части. Вот только некоторые из них: 12 июня: «Командирам рот следить, чтобы солдаты ночью не играли в карты». 17 июля: «Запрещаю в казармах играть в карты». Много внимания командование уделяло взаимоотношению своих солдат с женщинами. 11 мая в приказе по части было написано: «Все женщины, живущие в помещении 1-го ЧСРП должны в 24 часа уйти из казарм». 13 июня: «Приказываю всем добровольцам после 23 часов прекратить всякое развлечение в помещении казармы ... запретить солдатам приводить женщин в помещения казарм». 8 августа: «Ни в коем случае не проводить
женщин в казармы». Кроме того, что солдаты приводили в казармы женщин, часть военнослужащих не ночевала в расположении части. Но среди иностранных подразделений это было повсеместное явление.
1-го ЧСРП находился в распоряжении Пензенского губсовета и являлся резервом для пополнения Пензенского иностранного отряда, сражавшегося под руководством Я. Штромбаха на Уральском фронте. В первых числах июля на фронт было решено отправить 84 иностранных военнослужащих. Но, узнав об этом, из части дезертировало 18 человек. Этот факт красноречиво говорит о том, что не все иностранные военнослужащие шли служить Советской власти по идейным соображениям.
На оставшихся (136 человек) руководством Пензенского гарнизона была возложена охрана губернской тюрьмы и карательные операции против восставших крестьян, так как, по словам военного руководства, «знакомые всему населению бойцы не имеют никакого авторитета». Бойцы 1-го ЧСРП отличились в Нижнем ломове, Мокшане и других уездах губернии, а также при подавлении мятежа офицеров - заложников и уголовников - в пензенской тюрьме.
Но самым значительным эпизодом для наемников 1-й ЧСРП было участие в подавлении крестьянского восстания в Моршанском уезде Тамбовской губернии (в настоящее время часть территории Башма-ковского и Земетченского районов Пензенской области). В ноябре 1918 г. в Тамбовской губернии в районе железнодорожных станций Вернадовка - Фитингоф
- село Пигаево было поднято крестьянское восстание во главе с полковником Ермаковым. На подавление его был брошен отряд пензенских иностранных наемников, насчитывающий 1300 человек при 16 пушках, 12-и трехдюймовых орудиях, два эскадрона кавалерии и один бронепоезд штаба Восточного фронта. 19 декабря с боем взяли село Пигаево. Центр восстания был разбит, а восставшие разбежались по лесам. После чего пришлось организовывать многочисленные облавы по лесам [8].
Кроме чехословаков, на подавление восстания в Тамбовской губернии Пензенским военным руководством были отправлены и латыши: боевая дружина Петроградского трубочного завода в количестве 36 человек во главе с губвоенкомом латышом Л. Х. Фри-дрихсоном. Позже он докладывал, что участники волнений «были расстреляны, а некоторые села за участие в восстании против власти сожжены до основания. На каждое село, принимавшее активное участие в восстании, наложена и взыскана контрибуция в несколько миллионов рублей». За успешное подавление мятежа Л. Х. Фридрихсон был представлен к награде.
Не только наемников 1-го ЧСРП военное руководство Пензенской губернии отправляло на подавление народных выступлений. Отряд военнослужащих из «Межнационального штаба иностранных отрядов при русской Красной Армии», возглавляемый С. Ча-стеком, тоже успел отличиться в карательных операциях. В начале августа 1918 г. накалилась обстановка в селе Кучки Пензенского уезда. Без потерь каратели ра-
зогнали крестьянскую толпу. Вожаки восстания были расстреляны. Это была одна из последних карательных экспедиций данного подразделения в Пензенской губернии. В конце августа «Межнациональный штаб иностранных отрядов при русской Красной Армии» направили на Уральский фронт.
Кроме чехов, словаков, венгров, изъявивших желание служить новому режиму, в ряде городов Поволжья были сформированы латышские части и подразделения. Они создавались на базе латышских красногвардейских отрядов, прибывших из различных городов России, Украины и Белоруссии в связи с наступлением немецких войск. Еще одним источником для пополнения национальных воинских формирований были беженцы и рабочие эвакуированных заводов. По данным на 1915 г. только беженцев из Латвии в стране было 760 тысяч человек. Рабочие эвакуированных предприятий в это число не входили. В Пензе в начале весны 1918 г. было 11 тысяч беженцев, среди которых было много латышей и поляков. Еще в начале 1918 г. в Пензу из Петрограда была эвакуирована экспедиция заготовления государственных бумаг, прибывшая под охраной латышского отряда.
Хорошая подготовка и преданность власти латышей была замечена губернским руководством. Весной 1918 г. был сформирован Пензенский латышский кавалерийский эскадрон губернской ЧК под командованием Ф. Н. Талента. А в октябре Петроградский латышский стрелковый отряд был переименован в 21-й отдельный батальон при Пензенской губернской ЧК во главе с Я. Т. Лаубе. Таким образом, все подразделения ЧК губернии были укомплектованы преимущественно латышами-наемниками. Следует отметить, что руководителем губернского ЧК в этом период становится Р. И. Аустрин - латыш по национальности. Наемников- латышей военное руководство использовало во всех карательных операциях на территории Пензенской губернии. В конце 1918 г. для подавления крестьянских выступлений латыши командировались в Шацкий уезд Тамбовской губернии, в Рамзай, в село Черницовку Пензенской губернии и другие районы, где они с успехом выполняли поставленные «боевые» задачи против мирного населения.
Но на ряд противоправных действий латышских военнослужащих при проведении карательных операций власти не могли не реагировать. Так, в начале сентября 1918 г. руководство губчека потребовало от командования Пензенского особого латышского эскадрона наказать участников, чинивших в уезде насилия и грабежи. Но этого не произошло. Тогда весь командный состав эскадрона был взят в качестве заложников, а казармы латышей окружены. Только после этого без сопротивления органам ЧК было выдано 32 человека [16].
Данное состояние отмечала в декабре 1918 г. и колчаковская разведка. «В каждом городе имеется ЧК по борьбе с контрреволюцией. Все ЧК во власти латышей. Самыми надежными для советской власти являются латышские и китайские батальоны. Личный конвой Ленина и Троцкого сформирован из китайцев,
отличающихся рабской преданностью и исключительной храбростью, ибо они знают, что их благополучие и жизнь тесно связаны с Лениным и Троцким. На фронте в Красной Армии есть венгры, которые считались самыми стойкими бойцами». Однако данное донесение колчаковской контрразведки не совсем объективно. В январе 1919 г. «Третий интернациональный мадьярский полк в конце января был разоружен за отказ выступить на фронт. При разоружении произошло столкновение на Телеграфной улице. Мадьяры заявили, что не пойдут на фронт, т.к. было обещано, что при взятии Оренбурга их отпустят домой с оружием» [17].
Осенью 1918 г. губвоенкомат переформировал ряд иностранных подразделений. В октябре 1-й ЧСРП был переименован в Пензенский местный караульный батальон. Командиром батальона был оставлен А. Шипек. Но отсутствие опыта руководства подразделением не позволило А.Шипеку долго командовать Пензенским караульным батальоном. В январе 1919 г. после очередной проверки внутреннего порядка в батальоне губернским военкомом Н. Е. Серебренниковым и военным руководителем бывшим полковником Назаровым Адольф Шипек был отстранен от командования с формулировкой: «За отсутствие заботливости, внутреннего порядка, общего надзора и слабую подготовку личного состава батальона».
Всего же в рядах Красной Армии к декабрю 1918 г. было 4000 чешских и словацких наемников.
В феврале 1919 г. в связи с окончанием Первой мировой войны почти все иностранные военнослужащие Пензенского караульного батальона были отправлены на родину. Советское правительство при этом выдало им полуторамесячное жалование вперед, суточные деньги и продукты до границы, дало право пользоваться винтовками для охраны поезда, обеспечило гражданской одеждой взамен военной.
Осенью 1918 г. изменилось и положение чехословацких войск в армии Колчака. По данным колчаковской контрразведки: «Чехи на митинге постановили: «Раз Антанта признала Чехию самостоятельным государством, то в России им делать нечего» и покидают фронт. Народная армия Комуча также ненадежна... Среди чехов полное разложение, отказ от войны в России и стремление к забиранию всего, что можно в данное время найти в России, т.е. к воровству. Такое же стремление и у японцев. Фронт открыт» [18].
Однако число иностранных граждан всю Гражданскую войну оставалось велико. В августе 1919 г. колчаковская контрразведка докладывала: «Военнопленные венгры ведут открытую агитацию против существующего правительства, развращая наши темные легкоподдающиеся дурному влиянию массы населения, ведут интенсивную в своей среде работу по объединению в организации. Явно злоупотребляют пребыванием своим на свободе, т.к. живут в городе. Венгры, служа в кафе и ресторанах, открыто приветствовали Бела Куна. Военнопленные санитары-венгры бегут с проходящих в Омск санитарных поездов, образуя
банды. Сбежало 50 человек. Ведут большевистскую пропаганду и агитируют других иностранных военнопленных» [19] .
Отдельное распоряжение правительства было и относительно латышей, хотя их продолжали призывать наравне с русскими. Осенью 1918 г. вышло постановление, по которому всех граждан латышской национальности, призванных по мобилизации, отправляли в Москву.
В качестве вывода можно привести слова генерала А. И. Деникина о роли наемничества в Красной Армии: «.Огромную роль в утверждении коммунистической власти играли отряды наемников - латышей, китайцев, пленных венгров и немцев. Непонимание совершающихся событий, презрение к стране и народу, холодная жестокость и садизм и вместе с тем тревожное чувство обреченности и грядущего возмездия - делали этот элемент чрезвычайно удобным, слепым и покорным орудием в руках власти. Эти отряды составляли личную охрану советских самодержцев, комплектовали кадры палачей в ЧК и в армии, участвовали во всевозможных карательных экспедициях, усмиряли крестьянские восстания, истребляли интеллигенцию и «белых», подогревали с тыла пулеметами дух красных воинов и расправлялись с непокорными» [4].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аверин В. Красные чехи // Пензенская правда. 1957. 1 октября.
2. Голдин В. И. Интервенты или союзники? Мурманский «узел» в марте-июле 1918 г. // Отечественная история. 1994. №1. С. 76.
3. Деникин А. И. Очерки русской смуты // Октябрь. 1994. № 8. С. 88.
4. Деникин А. И. Очерки русской смуты //Октябрь. 1994. № 10. С. 113.
5. Д. Дж. Рейли «Изъясняться по-большевистски», или как саратовские большевики изображали своих врагов // Отечественная история. 2001. № 4. С. 80.
6. Научный архив Пензенского областного краеведческого музея (НА ПОКМ). Документ № 312.
7. НА ПОКМ 234/2.
8. НА ПОКМ 245/2.
9. НА ПОКМ. 234/2.
10. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1984. 543 с.
11. Отдел фондов общественно-политических организаций Государственного архива Пензенской области (ОФОПО). Ф. 132. Оп. 1. Д. 5. Л. 55.
12. ОФОПО. Ф. 36. Оп. 1. Д. 43. Л. 14.
13. Передовица // Молот. 1918. 13 апреля.
14. Российский государственный военный архив (РГВА). Ф.2. Оп.1. Д.57. Л.45.
15. РГВА. Ф. 10. Оп. 2. Д. 228. Л. 1.
16. РГВА. Ф. 8. Оп. 1. Д. 37. Л. 404.
17. РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 1. Л. 271.
18. РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 1. Л. 2.
19. РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 1. Л. 273.
