CC BY
73
4. Чеченов Х.Д. Формирование инновационной системы: реалии и перспективы //Новая экономика. Инновационный портрет России. — М.: Центр стратегического партнерства, 2008. — С. 27-32.
5. Замирович Е.Н. Интеллектуальная собственность как фактор инновационного развития российской экономики // Новая экономика. Инновационный портрет России. — М.: Центр стратегического партнерства, 2008. — С. 145-152.
6. Криворучко Н.Ю. Совершенствование государственного регулирования инновационной деятельности в промышленности: дис. ... канд. экон. наук: 08.00.05. — Хабаровск: Дальневосточная академия государственной службы, 2006. — 175 с.
7. Хрищев Е.И. Инновационный менеджмент. — Кишинев: Молдавская экономическая академия, 2001. — 556 с.
8. Фатхутдинов Р.А. Инновационный менеджмент: учебник. — 4-е изд. — СПб.: Питер, 2003. — 400 с.
9. Горбаток Н.А. Общая теория права и государства в вопросах и ответах: учебное пособие. — Минск: Академия МВД Республики Беларусь, 2005. — 184 с.
10. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. — М.: НОРМА, 2001. — 742 с.
ИННОВАЦИОННОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
хозяйствующих субъектов в условиях
ТРАНСФОРМАЦИИ экономической СИСТЕМЫ:
рискологический аспект
Т.М. Поста люк,
доцент кафедры экономической теории университета управления «ТИСБИ» (г Казань),
кандидат экономических наук www.tatnus.info
В статье исследуется инновационное взаимодействие хозяйствующих субъектов в условиях трансформации экономической системы, её неопределенности и рисков. Анализируются виды предпринимательских рисков в инновационной экономике, способы их идентификации и возможности снижения.
Ключевые слова: экономическая система, инновации, традиции, инновационный цикл, риски
УДК 336.121; ББК-65.261
Потребность российской экономики в переходе на инновационный путь развития объективно необходима и субъективно обоснована. Важным обеспечивающим фактором данного развития является внедрение нововведений в различных сферах и на различных уровнях инновационного действия и взаимодействия бизнеса, власти и социума национальных экономических систем. При этом большое значение имеют инновационные способности и возможности, составляющие инновационный потенциал хозяйствующих субъектов, модели их инновационного взаимодействия и качество внедряемых новшеств. Внедрение новшеств низкого качества приводит к снижению конкурентоспособности хозяйствующих субъектов на рынке. Они ослабляют их инновационный потенциал, ведут к возрастанию инвестиционных и других, в том числе системных рисков, которые негативно влияют не только на инновационную деятельность локальных экономических систем, но и на их инновационное взаимодействие, определяющее эффективность функционирования и развития всей национальной инновационной экономической системы.
Практика показывает, что основными источниками укрепления инновационного потенциала хозяйствующих субъектов и изменения (снижения/роста) неопределенности и рисков инновационного взаимодействия являются их потенциальные и реальные внутренние креативные способности и поведенческие инновационные взаимодействия, с одной стороны, по созданию собственных инноваций. Эти потенциальные и реальные креативные способности и поведенческие инновационные взаимодействия мы именуем инновационностью хозяйствующих субъектов. С другой стороны, хозяйствующие субъекты обладают потенциальными и реальными креативными способностями инновационного взаимодействия по восприятию, заимствованию инноваций, созданных иными хозяйствующими субъектами локальных и/или национальных экономических систем. Данные потенциальные и реальные креативные способности и поведенческие инновационные взаимодействия мы определяем как ин-
новативность хозяйствующих субъектов. Подобное разграничение инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов обусловлено тем, что эти две поведенческие модели различаются характером, системами и уровнями неопределенности и рисков, а также совокупностью мер по их снижению.
В экономической литературе данные поведенческие модели инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов определяются, соответственно, как инновационная и имитационная. Так, А. Шилов, характеризуя основную дилемму экономической политики хозяйствующих субъектов, используя теорию положительных внешних эффектов, отмечает, что существует два пути их развития: это инновационный путь и имитационный. «Фирмам, — пишет А. Шилов, — часто выгодно имитировать чужие разработки, и хотя компания-имитатор выходит на рынок позже, чем инноватор, ее расходы на 25-50% ниже, а учет ошибок инноватора часто позволяет выпускать более конкурентоспособный продукт. Возможность значительной экономии средств и бесплатном использовании технологий уменьшают желание компаний инвестировать» [13, с.128]. В данном анализе А. Шилова, на наш взгляд, имеются определенные методологические погрешности и несогласованности в применении теории эффекта экономии на масштабе производства А. Маршалла, теории положительных внешних эффектов Б. Меткалфе и теории фаз инновационного цикла М. Посталюка к моделям реализации инноваций на рынке обычных экономических благ и на рынке сетевых благ.
Понимание особенностей механизмов восприятия и заимствования новшеств в различных моделях экономических систем и инновационных взаимодействий хозяйствующих субъектов на рынках обычных и сетевых экономических благ дает возможность выявить специфику условий их неопределенности, рисков и выявить адекватность мер по их снижению.
Опыт показывает, что в процессе производства и присвоения обычных экономических благ в классической рыночной экономической системе конкурирующими хозяйствующими субъек-
тами вряд ли возможно легитимным путем получить доступ к бесплатному использованию (или имитированию, как пишет А. Шилов) инновационных технологий конкурента и добиться при этом значительной экономии средств. Дело в том, что классическая модель рыночной экономики, основанная на редкости благ, разделении труда и рациональном поведении хозяйствующих субъектов, ориентированных на максимизацию прибыли, в том числе и, прежде всего, за счет инноваций, увеличение количества которых приводит к снижению их ценности, объективно не мотивирует бесплатную имитацию инноваций конкурентами. Это связано с тем, что подобное поведение хозяйствующих субъектов влечёт за собой серьёзные негативные юридические, материальные и моральные последствия, обусловленные рисками недобросовестного заимствования и присвоения чужого интеллектуального капитала. В данной ситуации вряд ли можно обеспечить возможность значительной экономии средств на инновационных инвестициях.
Сетевая модель экономической системы это качественно новый порядок, со своими условиями неопределенности и рисков. Реализация данного порядка начинает вытеснять иерархические и рыночные формы из обслуживания экономических отношений хозяйствующих субъектов в обществе. Происходит замена их информационными сетями, технологиями, сетевыми структурами и сетевыми традиционными и инновационными благами. В этом новом порядке появляются и новые организационно-управленческие формы производства и присвоения этих благ, а также системные, сетевые неопределенности и риски, в том числе и в сфере инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов. Именно конфигурация организационно-управленческой архитектуры экономической системы обусловливает специфику форм ее движения и реализации, в том числе и в моделях создания и заимствования инноваций, направленных на увеличение производства и присвоения системных инновационных благ, возрастание их ценности и снижение сопровождающих их сетевых неопределенностей и рисков.
Особенность создания сетевых инновационных благ хозяйствующими субъектами заключается в том, что растущая доходность проявляется в их случае более интенсивно и явно, прежде всего, по причине структуры издержек, связанных с их производством и инновационным взаимодействием хозяйствующих субъектов. Средние издержки, по справедливому замечанию А.И. Стрельца, в случае сетевого блага имеют устойчивую понижающуюся динамику [8, с.13-14]. После формирования инновационной сети дальнейшее производство инновационных сетевых благ не связано с большими предельными издержками. Предельные издержки могут практически не расти или даже снижаться благодаря инновационному поиску и применению оптимальных решений в производстве и присвоении инновационных сетевых благ. В этой связи можно предположить, что в долгосрочном периоде произойдет удешевление инновационных сетевых благ. Их производство связано только с существенными первоначальными затратами. А это, в свою очередь, означает, что роль издержек в процессе ценообразования будет снижаться и, таким образом, будет снижаться роль предложения, в основе которого лежат предельные издержки, и возрастать роль спроса, т.е., в конечном счете — оценок потребителями таких благ. Все это в целом свидетельствует о снижении сетевых рисков инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов в сфере производства инновационных сетевых благ и перемещении их в сферу потребления, где они приобретают иные формы и сетевую структуру, а также более высокий уровень. Это обусловлено тем, что сетевые риски инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов сферы производства в определенной степени транслируются в сферу потребления со своими специфическими сетевыми рисками, в которой формируется их критическая масса, способная перерасти в банкротство инновационно взаимодействующих хозяйствующих субъектов.
Особенности рисков инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов в процессе производства и присвоения инновационных сетевых благ на основе оптимизации структуры издержек, обусловлены стремлением хозяйствующих субъектов к получению инновационных эффектов экономии на масштабе и инновационных экстерналий. Данным инновационным сетевым эффектам и рискам присущ ряд отличительных моментов:
во-первых, если для обычных инновационных благ инновационный эффект экономии на масштабе производства действу-
ет постепенно и линейно (небольшие инвестиции в инновации дают небольшой инновационный доход — большие инвестиции в инновации дают большой инновационный доход), то инновационные сети увеличивают инновационную ценность по экспоненте (небольшие инновационные инвестиции усиливают друг друга, и инновационная ценность нарастает с возрастающей скоростью). Что же касается системных рисков инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов, то они в обеих ситуациях возрастают — постепенно и линейно в первой ситуации и с возрастающей скоростью, по экспоненте — во второй;
во-вторых, инновационный эффект экономии на масштабе производства для обычного инновационного блага — это результат деятельности одной крупной фирмы, сумевшей достичь его. Здесь риски инновационного взаимодействия является эндогенными и распределяются между структурными подразделениями внутри данной фирмы. А инновационная сеть дает возможность небольшим, но многочисленным производителям и пользователям (фирмы-инноваторы, фирмы-имитаторы, медиаторы, трансляторы, посредники, потребители инновационных сетевых благ) получить существенный прирост инновационной полезности. Причем множественность хозяйствующих субъектов — это условие возникновения инновационного системного эффекта экономии на масштабе производства в данном случае. Здесь кумулируется, мультиплицируется и приобретает коммуникативно-синергетическое свойство не только сам инновационный сетевой эффект, но и риски инновационных взаимодействий хозяйствующих субъектов. Следовательно, только в данном случае заимствование в форме имитации, о которой пишет А. Шилов, можно признать положительным эффектом, обременённым другими, сетевыми распределёнными инновационными рисками возможных потерь, обусловленных инновационным взаимодействием хозяйствующих субъектов;
в-третьих, особенностью сетевых инновационных благ является распространение экстерналий, то есть сетевых внешних инновационных эффектов, когда мы встречаемся с возрастающей доходностью для потребителей: каждый дополнительный пользователь сетевым благом увеличивает полезность для других индивидов. Это — положительные экстерналии. Но экстерналии могут быть и отрицательными и содержать в себе системные риски инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов, которые проявляются в форме эффектов ловушек (lockin effects). Это — эффекты перемещения издержек из одной отрасли в другую, что связано с технологической взаимозависимостью отраслей. Например, компании, обладающие крупными базами данных, оказываются «попавшими в ловушку» своих операционных систем и компьютеров: так, американская компания Computer Associates, производящая программное обеспечение, оказалась «в ловушке» на системном уровне, то есть в зависимости от системы IBM, которую она использует.
На основании пяти основных причин возникновения эффектов ловушек, выявленных американскими экономистами К. Шапиро и X. Вэриан [8, с.17], на наш взгляд, можно выделить следующие группы сетевых рисков инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов, вызванных причинами данных эффектов:
• системные риски заключенных инновационных контрактов, расторжение которых связано с дополнительными издержками, вызванных неясностью (завуалированностью, двусмысленностью) договорных условий;
• системные риски перехода от производства и присвоения одних инновационных сетевых благ к другим. Иногда хозяйствующие субъекты вынуждены изменять механизмы своей деятельности, что требует дополнительного времени и увеличения, трансакционных издержек перехода с одной сетевой системы к другой: например, с операционных систем Windows на Macintosh, с RStail на Diasoft, с отечественной системы учета и отчетности на международную систему учета и отчетности, с отечественной образовательной системы на болонскую и т.д.
• системные риски конверсии информации, которые также требует дополнительного времени и увеличения трансакционных издержек перехода при смене программных обеспечений инновационных процессов, например при замене программного продукта RStail на Diasoft;
• системные риски издержек подключения к различным информационным системам: к системе Интернет, к мобильной телефонной связи и т.п.;
• системные риски издержек потери лояльности, которые возникают в связи с переходом на новые сетевые инновационные блага и вызывают потери скидок и преференций потребителем, предоставляемых ему в отношении ранее потребляемого сетевого блага.
Эффекты ловушки сетевых инновационных благ в итоге приводят к тому, что процесс инновационного развития идет не так линейно, как можно было бы предположить. Есть вероятность появления так называемых институциональных ловушек, то есть неэффективных устойчивых традиционных норм и правил, приобретающих самоподдерживающий характер. Характерный пример таких институциональных ловушек в отечественной экономике мы наблюдаем в процессе ее модернизации и формирования национальной инновационной экономической системы, когда проблема коммерциализации инноваций на всех фазах инновационного цикла наталкивается на традиционные институты ее обеспечения. Мы и по сей день не можем добиться того, чтобы «работали» рыночные механизмы регулирования инновационных процессов. До сих пор доминируют в этой, как и в других сферах экономики, административные методы управления, в том числе и рисками инновационных взаимодействий хозяйствующих субъектов.
В свете вышеизложенного представляется целесообразным выявление различных рисков инновационных взаимодействий хозяйствующих субъектов экономической системы в процессе их трансформации, поскольку решение проблемы «как» управлять рисками необходимо предварить решением проблемы содержания объекта управления, — того, «чем» управлять.
Риски инновационных взаимодействий хозяйствующих субъектов являются составной частью общего понятия «инновационный риск», выявление сущности, содержания и форм развития которого должно производиться в контексте исследования признаков, наследуемых от родового понятия «риск». Само слово «риск» (от лат. resekum — опасность) во многих языках мира означает угрозу потери чего-либо.
Аналогичные значения данного понятия содержатся в современных определениях. Так, в финансово-кредитном энциклопедическом словаре под редакцией А.Г. Грязновой риск трактуется как вероятность наступления событий с негативными последствиями [10]. В Большом экономическом словаре приводится следующие определения риска:
• возможность наступления событий с отрицательными последствиями в результате определенных решений или действий;
• вероятность понести убытки или упустить выгоду, неуверенность в получении соответствующего дохода или убытка [2, с. 1028].
Другой стороной риска является смелость, действие на удачу, что подчеркивается в словаре В. Даля [5, с. 96].
Наиболее продуктивной характеристикой общего, родового понятия риска является определение его как элемента неопределенности, который может отразиться на деятельности того или иного хозяйствующего субъекта или на осуществлении какой-либо экономической деятельности. Всякая деятельность, какой бы она не была, содержит в себе долю риска или случайности самого различного характера [1, с. 500]. Поэтому любая экономическая деятельность одних хозяйствующих субъектов подвержена неопределенности, связанной в значительной мере с экономическим поведением других хозяйствующих субъектов, их ожиданиями и их решениями.
Таким образом, в русле нашего исследования инновационный риск как структурный элемент динамического инновационного процесса — это система инновационных экономических отношений взаимодействующих хозяйствующих субъектов по реализации инновационных способностей в использовании неопределенности воспроизводства инновационных благ для получения добавочной инновационной прибыли (инновационного дохода). Данное методологическое положение позволяет нам выделить в системе существующих родовых рисков группу видовых, инновационных рисков, связанных с производством и присвоением инновационных и инновативных обычных и сетевых экономических благ.
В литературе можно встретить определения инновационного риска в более узком смысле, как вероятность получения убытков или получения неопределенного результата выбранного инновационного действия, при котором поставленная цель не достигнута или достигнута частично [4, с. 249].
На основании существующих в настоящее время характеристик системных инновационных рисков можно провести их классификацию и выделить следующие основные группы:
• риски креативности и оригинальности, проявляющиеся в том, что инвестирование в передовые технологии достаточно рискованны с точки зрения неопределенности относительно получения новой конкурентоспособной технологии или продукта. Однако инвестиции в оригинальные современные технологии при наличии заинтересованности в них рынка и практической производственной возможности их реализации наиболее прибыльны;
• риски неполучения внешних инвестиций и/или кредитов, связанные с возможностью неблагоприятного впечатления инвесторов относительно перспектив развития запрашивающей инвестиции организации. Данный вид риска также включает в себя риски невыполнения контрагентами участников инновационного процесса условий подписанных контрактов;
• риски информационной, технологической, институциональной, юридической и ресурсной неадекватности инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов в процессе реализации инновационных проектов.
Риски информационной неадекватности связаны с несовершенством каналов внутренней и внешней связи в локальных экономических системах, проявляющиеся в действиях организаций в сфере средств массовой информации. Напрямую с риском информационной неадекватности связан риск неверной оценки перспектив инновационного проекта, который может привести к потере инвестиционных ресурсов.
Риски технологической неадекватности вызываются принципиальными различиями между технологией, как объектом интеллектуальной деятельности и технологией, как объектом инвестирования. Во-первых, уникальные технологии становятся привлекательными для инвестиций тогда, когда они востребованы рынком. Зачастую прорывные технологии ждут десятилетиями в связи с тем, что потребители, рынок не готовы их принять. Во-вторых, привлекательность предлагаемых к инвестированию технологий напрямую связана с их соответствием уровню аналогичных технологических разработок. Риск получения технологии, не соответствующей подобным разработкам достаточно велик. Кроме того, разрабатываемая и/или внедряемая технология может морально устареть в ходе инновационного процесса вследствие усиления конкуренции или появления новых технологий. В-третьих, возможно несоответствие используемого для внедрения инновации старого оборудования уровню самой инновации, что приводит к снижению качества и уровня инновации и, как следствие, к возможности коммерческого неуспеха [9, с. 33].
Институциональная неадекватность представляет собой недостаточную обеспеченность инновационного процесса правовыми, инфраструктурными, организационными институтами экономической системы.
Риски юридической неадекватности связаны с неопределенностью прав на результаты разработок. Они объединяют риски неполучения патентов на какие-либо инновационные решения, риски опротестования патентов, а также риски легального или нелегального имитирования разработанного новшества.
Риски ресурсной неадекватности обусловлены несоответствием материальных, кадровых, финансовых и иных ресурсов требованиям конкретного инновационного процесса. Составной частью рисков ресурсной неадекватности являются риски финансовой неадекватности.
Риски финансовой неадекватности обусловлены несоответствием содержания инвестиционного проекта и соответствующих источников его финансирования. Инвесторы всегда определяют возможные риски реализации конкретного инвестиционного проекта и его доходности. Имея возможность выбора, они могут инвестировать свои средства в какую-либо традиционную сферу локальной экономической системы. Данный вид риска также связан с риском попадания в «инновационную ловушку», когда инвестор узнает о полном объеме требуемых инвестиций только после вложения средств. При этом на этапе рассмотрения проекта отдельные статьи расходов занижались или замалчивались. Кроме того, данный вид риска может реализоваться в случае появления неожиданных неучтенных расходов в ходе реализации инновационного проекта.
Риски неуправляемости инвестиций, связанные с несоответствием команды, реализующей инвестиционный проект, в
части квалификации оригинальности и «прорывности» самого инновационного проекта.
Как видно из представленной классификации, инновационные риски включают в себя риски инновационных взаимодействий, риски, связанные с технологическими характеристиками новшества и риски экономических процессов, происходящих в конкретных локальных взаимодействующих экономических системах.
Инновационные взаимодействия и их риски, возникающие в рамках системных взаимоотношений подсистем власти, бизнеса и социума экономической системы, можно классифицировать на основе соответствующих фаз инновационного цикла, описанных в литературе [7, с. 96].
Первым этапом инновационного взаимодействия является взаимодействие отдельных элементов подсистем власти, бизнеса и социума по поводу возникновения и оформления инновационной идеи. Данный этап соответствует первой фазе инновационного цикла — креативной. В большинстве случаев ведущая роль в возникновении инновационной идеи остается за подсистемой бизнеса, за ее творческими представителями или научно-исследовательскими организациями, являющимися носителями инновационной идеи. Суть инновационного взаимодействия и рисков носителя инновационной идеи на стадии ее зарождения, интеллектуального осмысления и верификации с хозяйствующими субъектами подсистем власти, бизнеса и социума экономической системы заключается, прежде всего, в получении/неполучении носителем идеи необходимой информации и ресурсной, в том числе финансовой поддержки на проведение поисковых работ и исследований.
На втором этапе оформления инновационной идеи в рамках какой-либо из подсистем власти, бизнеса и социума экономической системы, новшество рассматривается хозяйствующими субъектами с точки зрения существующих традиций как фрактальной основы развития новшества и возможности/невозможности его адаптации к ним, а также с точки зрения получения/неполучения дополнительных системных полезностей и эффектов от внедрения инновации. На данном этапе, соответствующем фазе рационализации и изобретения инновационного цикла, хозяйствующие субъекты подсистемы бизнеса проводят прикладные научные исследования, завершением которых является патентование полученных результатов и определение исключительного субъекта (собственника) креативного капитала. Инновационное взаимодействие и риски носителя потенциального креативного капитала с хозяйствующими субъектами подсистемы бизнеса экономической системы на этом этапе дополняется получением/неполучением и распределением/нераспределе-нием предполагаемого инновационным проектом новшества и инновационного дохода. На этом же этапе инновационного взаимодействия уточняются и решаются вопросы дальнейшего (организационно-экономического, финансового, управленческого, институционального и иного) обеспечения/необеспечения разрабатываемого и реализуемого инновационного проекта.
Следующий этап инновационного взаимодействия соответствует фазе виртуальных и реальных разработок и экспериментов, в ходе которых формируется прототип и опытный образец креативного капитала и механизм его адаптации к традиционным компонентам локальной экономической системы. На данном этапе риски инновационных взаимодействий хозяйствующих субъектов возникают:
• по поводу создания экспериментальных образцов новшества, закрепления его за собственником, владельцем и пользователем;
• по поводу оценки коммерческих перспектив новшества, возможные его потребители и производители;
• по поводу оценки каналов обеспечения производства новшества в промышленном масштабе необходимыми полуфабрикатами и материалами — производственные, логистические, снабженческие и другие элементы подсистемы бизнеса экономической системы;
• по поводу оценки необходимых каналов информационного обеспечения продвижения новшества в данной эко-
номической системе — производственные (экспериментально-производственные), маркетинговые, рекламные и другие хозяйствующие субъекты подсистемы бизнеса экономической системы, а также потенциальные потребители новшества в части определения предпочтений каналов получения информационных потоков.
Риски инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов, сопутствующие начальным фазам инновационного процесса, отражают большую степень неопределенности, а, следовательно, и большую вероятность прекращения инновационного цикла по конкретному перспективному новшеству на его ранних стадиях, что обусловливает высокие риски потерь затраченных ресурсов и неполучение инновационного дохода.
На креативной фазе инновационного цикла носитель инновационной идеи взаимодействует с другими хозяйствующими субъектами бизнеса, власти и социума экономической системы в части получения информационной и ресурсной поддержки. Соответственно, существует риск информационной неадекватности, связанной с неполучением или искажением важной информации относительно аналогичных разработок или тенденций научного развития. Данное обстоятельство может привести к отрицательному результату исследований. Факторами риска в данном случае являются неверно избранное направление инновационных исследований, неверная оценка потенциала традиций, недостаточная обеспеченность и адекватность источников информации, неадекватность источников материальных и финансовых ресурсов, а также применяемого в ходе исследования оборудования потребностям научного процесса, отсутствие или неразвитость современной инфраструктуры поддержки инновационного процесса.
Особняком в этой системе инновационного взаимодействия стоит риск научной адекватности проводимых исследований, связанный с их соответствием достижениям современной научной мысли. Факторами данного вида риска аналогично рискам информационной неадекватности являются неверно избранное направление инновационных исследований, недостаточная обеспеченность и адекватность источников информации, а также кадровая неадекватность научных кругов локальных экономических систем.
Также велика степень риска инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов бизнеса, власти и социума экономической системы на начальных фазах инновационного цикла, связанного с финансовым и материальным обеспечением фундаментальных и прикладных исследований, так как на данных стадиях гарантия благополучного исхода исследований, получения инновационно-потенциального результата отсутствует. Вероятность получения отрицательного результата исследований здесь велика, поэтому на данном этапе инновационного цикла имеется значительный риск потери инвестиционных ресурсов. Поскольку высока неопределенность финансовых результатов инновационного процесса, бизнес неохотно вкладывает средства в проведение фундаментальных и прикладных исследований. Их финансирование через гранты или конкурсы осуществляется в основном за счет бюджетных средств.
К указанным выше системным факторам рисков инновационного взаимодействия на фазе прикладных исследований добавляются: необеспеченность прав собственности на создаваемые новшества, недостаточность инфраструктурного обеспечения каналов связи между хозяйствующими субъектами бизнеса, власти и социума экономической системы, незаинтересованность инвесторов вкладывать капитал в развитие неравновесной и не всегда устойчивой инновационной сферы.
На основании изложенного можно сделать вывод, что отработка механизмов обеспечения инновационного взаимодействия хозяйствующих субъектов бизнеса, власти и социума российской экономической системы по нивелированию негативного действия системных факторов, способствующих усилению неопределенности и рисков, будет повышать коммуникативносинергетическую эффективность данного взаимодействия, ускорению модернизации отечественной экономики и переходу ее на инновационный путь развития.
Литература
1. Бернар И., Колли Ж.-К. Толковый экономический и финансовый словарь. В 2-х т. — Т. 11. — М.: Международные отношения, 1994. — 720 с.
2. Большой экономический словарь / Под ред. А.Н. Азрииляна. — М.: Институт новой экономики, 2008. — 1472 с.
3. Валлинурова Л.С., Евтушенко Е.В., Казакова О.Б. Проектирование инновационного бизнеса. Монография. — М.: Палеолит, 2006. — 83 с.
4. Гранатуров В.М. Экономический риск: сущность, методы измерения, пути решения. — М.: Дело и сервис, 2010. — 277 с.
5. Даль В.И. Толковый словарь. Т. 4. — М.: Изд-во «Русский язык», 1981. — 1870 с.
6. Найт Ф.Х. Риск, неопределенность и прибыль. — М.: Дело, 2003. — 397 с.
7. Посталюк М.П., Посталюк Т.М. Риски инновационных отношений в экономической системе. — Казань: Казанский гос. ун-т, 2004. — 100 с.
8. Стрелец И.А. Сетевая экономика. — М.: Эксмо, 2006. — 208 с.
9. Суркова И.Ю., Базотов В.Я., Евсеева Т.П., Иванов Н.Б., Камардин Н.Б. Экономика неопределенности и риска: Учебное пособие. — Казань: Изд-во КГТУ, 2006. — 312 с.
10. Финансово-кредитный энциклопедический словарь / Под общ. ред. А.Г. Грязновой. — М.: Финансы и статистика, 2002. — 1570 с.
11. Чиркунов О. Экономическое чудо: рынок и культура // Вопросы экономики. — 2009. — № 9. — С. 15-25.
12. Шапкин А.С., Шапкин В.А. Экономические и финансовые риски. Оценка, управление, портфель инвестиций. — 7-е изд. — М.: Изд.-торг. корп. «Дашков и Ко», 2008. — 544 с.
13. Шилов А. Инновационная экономика: наука, государство, бизнес // Вопросы экономики. — 2011. — № 1. — С. 127-137.
«несущие опоры» конкурентоспособности
И ПЕРЕХОДА К ИННОВАЦИОННОМУ ПУТИ РАЗВИТИЯ (На примере фармацевтической отрасли России)
С.И. Афанасьев,
аспирант кафедры экономической теории экономического факультета Санкт-Петербургского государственного университета
В статье оценивается конкурентоспособность российской экономики в целом и на уровне фармацевтической отрасли по основополагающим позициям, выделенным в Докладе Всемирного экономического форума. Анализ общих для России проблем, как и их отраслевой специфики, представлены в свете решения задачи перехода России в группу государств, главными источниками экономического развития которых служат инновации.
Ключевые слова: экономика РФ, фармацевтическая отрасль, индекс глобальной конкурентоспособности, институты, инновации, рынок.
УДК 338.45.01; ББК 65.05
Проблемные для российской экономики области, выявленные в Докладе о глобальной конкурентоспособности в 2010-2011 годах Всемирного экономического форума [1], активизировали проходящие в политических, деловых и научных кругах на этот счет дискуссии, выдвинув на одно из первых мест тему инноваций. Задача инновационного прорыва для России, разумеется, не является новой. Вместе с тем государство, бизнес и наука нередко по-разному видят пути решения этой задачи. Правительство Российской Федерации, обладая опытом в создании государственных отраслевых корпораций, выбрало аналогичный организационный путь и для развития инноваций — через крупные корпорации с участием государственного капитала. Таким капиталом были наделены специально созданные для этого компании, включая утвержденные в 2007 г. Федеральными законами государственные корпорации: «Роснано» и «Ростехнологии». К началу 2011 г. эти организации укрепились в своем статусе и продолжают работу над развитием инноваций, — осваивают бюджеты, выделяют гранты, управляют наукоемкими предприятиями. Однако эффективность их усилий не всегда соразмерна выделяемым ресурсам. На это было обращено специальное внимание, в частности, Комиссией по модернизации в рамках прошедшего в январе 2011 г. в Арзамасе Государственного Совета, где подчеркивалась необходимость полнее использовать для решения этой задачи преимущества государственной собственности, в том числе путем превращения государственных корпораций в катализатор ускоренных вложений в НИОКР [2].
Вне всякого сомнения, в современных условиях госкорпорациям принадлежит особая роль, причем не только в формировании адекватного предложения инновационных продуктов и технологий и внедрении их на деле в основные бизнес-процессы, но и, как свидетельствует мировой опыт, — в стимулировании спроса на них, включая систему государственных закупок инновационных продуктов и услуг. То же касается и так называемых точечных инноваций, включая радикальные технологические и организационные, к которым можно отнести проект «Сколково». Одновременно с этим повышение конкурентоспособности экономики страны на инновационном базисе должно приобрести системный характер, в том числе посредством охвата ключевых для модернизации секторов экономики. К их числу относится и фармацевтика, учитывая, что импорт фармацевтических препаратов (лекарств и медикаментов) вышел в России в 2010 г. на 3-е место, составив 9,3 млрд долл. [3]
В этой связи представляет серьезный научно-практический интерес анализ сложившейся в данном секторе российской экономики ситуации. Логика предпринятого в статье исследования отражает подход, содержащийся в Докладе Всемирного экономического форума. Согласно этому подходу, Глобальный индекс конкурентоспособности (ГКС) формируется на базе 12-ти «несущих опор» конкурентоспособности. Особую актуальность проблеме придает стоящая перед Россией задача перехода из группы стран, движимых факторами эффективности, в группу государств, драйверами экономического развития которых служат инновации [4]. Между тем в последние два года, несмотря
