CC BY-NC-ND
79
Дискуссионный клуб
В.В. Морозова
стажер-исследователь Лаборатории теоретических исследований права и государства, аспирантка кафедры теории права и сравнительного правоведения факультета права Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»
В статье с либертарно-юридической позиции рассматриваются события Славной революции 1688 г. Автор приходит к выводу, что с точки зрения равенства в свободе и равноправия переворот 1688 г., вопреки господствующему мнению, был регрессивным явлением. Якобитскую оппозицию можно рассматривать как манифестацию социокультуры либертарно-правового типа, что открывает пространство для принципиально новой трактовки событий британской истории раннего Нового времени.
Ключевые слова: теория права, история права, свобода совести, веротерпимость, Великобритания, Славная революция, якобиты, либертарно-юридическая теория.
Редкое событие трактуется историками более единодушно, чем Славная революция. Она «вознесла новые свободы над стихией фанатических религиозных и партийных распрей» и «создала климат примирения, дискуссии и компромисса»1. Она же «низвергла Якова II именно в целях установления принципа, ставящего закон выше короля», и «в Англии эта идея стала щитом наших свобод»2. «Этот переворот, из всех наименее насильственный, стал из всех наиболее плодотворным. Он решил, наконец... должен ли народ пасть жертвой монархического элемента или же должен развиваться свободно и взять себе высшую власть»3, — подытоживает британский историк, видный идеолог партии вигов Томас Маколей и бесчисленное множество учебников, монографий и лозунгов, ему вторящих. Изгнание Якова II Стюарта и последующее воцарение Вильгельма Оранского принято препод-
1 Кон Г. Национализм: его смысл и история [Из книги: Hans Kohn. Nationalism: Its Meaning and History, 1955]: Пробуждение национализма и свобода // Точка перехода (http://www.luxaur.narod.ru/ biblio/2/tr/kon01.htm).
2 ТревельянДж.М. Социальная история Англии. М., 1959. С. 266.
3 Macaulay T.B. The history of England from the accession of James II. Chicago, 1890. P. 593.
Inglorious Revolution:
1688 год с точки
зрения
либертарно-
юридической
теории
носить как триумф свободы, терпимости и просвещения, бескровно одержанный над косностью и произволом.
Безусловно, нет смысла спорить, на чьей стороне выступили в 1688—1689 гг. удача и народное большинство. Однако чьи знамена в действительности несли libertas и aequitas и не оказалась ли Славная революция в конечном счете бесславной — вопросы далеко не риторические. Оставив в стороне споры о личных качествах как Вильгельма Оранского, так и Якова Стюарта, мы ставим целью нашей работы ответить на них с точки зрения либертарно-юридической теории4.
Традиционная линия преемственности в оценке событий 1688—1689 гг. ведется с Великой хартии вольностей, трактуемой не столько как попытка ограничения королевской власти вообще, сколько как попытка ограничения власти завоевательной, не англосаксонской династии. Следующим этапом в дихотомии «норманнское — англосаксонское», «скверное — славное», «прошлое — будущее» предсказуемо становятся события Реформации. И, наконец, та же окраска придается гражданской войне, Реставрации (как временному регрессу) и перевороту 1688 г.5
Однако уже сам краеугольный камень этой преемственности, а именно идея о противодействии католической гегемонии насильственному единомыслию и архаизму, не имеет под собой никакой твердой почвы.
Первая попытка выступлений против Якова Стюарта как католика имела место еще до вступления его на престол в 1680 г. Будущего монарха, тогда герцога Йоркского, обвинили в подготовке прокатолического заговора по свержению и умерщвлению его же собственного брата. Итогом этих облыжных обвинений стала серия биллей, призывавших к устранению Якова от наследования. Хотя они были встречены как палатой лордов, так и самим королем с негодованием, свое скорое царствование Якову II пришлось так или иначе начать с оправданий. Речь короля, которую он держал перед Тайным советом 7 февраля 1685 г., была с полным основанием сочтена программной и дошла до нас благодаря заметкам судьи Финча.
Яков II объявлял, что обязуется сохранять английское право и вообще status quo в неприкосновенности вне зависимости от личных предпочтений6. В самом деле, Акт о присяге был слишком дорог сердцу масс, чтобы даже самый амбициозный монарх рискнул поднять на него руку. Более того, дочери короля воспитывались в господствующей вере, а потому и их будущие мужья должны были непременно
4 Согласно либертарно-юридической теории исторический прогресс права заключается в достижении всеобщего равноправия — формального равенства. Последнее означает равенство в свободе, т.е. признание людей равными независимо от фактически существующих различий между ними. Отсюда вытекает правомерность любых ненасильственных социальных взаимодействий и, наоборот, запрет агрессивного насилия. Правовая государственность — это институт, основная функция которого заключается в подавлении агрессивного насилия.
Основные положения современного юридического либертаризма изложены в следующих работах: Варламова Н.В. Типология правопонимания и современные тенденции развития теории права. М., 2010; НерсесянцВ.С. Философия права. М., 1997; Проблемы общей теории права и государства / Под ред. В.С. Нерсесянца. 2-е изд. М., 2010; ЧетвернинВ.А. Исторический прогресс права и типы цивилизаций // Ежегодник либертарно-юридической теории. Вып. 2. М., 2009. С. 41—62.
5 См.: Warren J. Whig History // Sempringham eLearning Resources: New perspective. Vol 5. № 3 (http://www.history-onthewebxo.uk/concepts/whighistory53.htm).
6 См.: Speech of King James II to the Privy Council, February 7, 1685 // The Jacobite Heritage (http:// www.jacobite.ca/documents/16850207.htm).
быть протестантами; таким образом, религиозные воззрения самого монарха ни в коей мере не могли повлиять на политическую конъюнктуру в будущем.
С учетом сказанного отнюдь не удивительно, что партия власти приветствовала восход на престол короля-католика в 1685 г. Любое личное диссидентство в верхах было предпочтительней для имущих, нежели разброд по поводу престолонаследия и появляющийся в удобный момент новый Кромвель. Первым поводом для противостояния между королем и парламентом послужила вовсе не декларация 1687 г. и даже не конфликт монарха с судами общего права, а проведенная Яковом II военная реформа.
Уже в 1685 г. король учредил регулярную армию, численность которой менее чем за год возросла до 40 000 человек. Всем этим людям требовались довольствие и обмундирование, что неминуемо влекло за собой рост налогов. К тому же, пользуясь королевскими прерогативами, тогда еще не оспоренными правовой доктриной7, Яков II позволил многим ирландским и шотландским католикам занять довольно высокие должности в обход Акта о присяге. Правомерность этого, впрочем, была подтверждена прецедентом Godden v. Hales (1686 г.), в мотивировочной части которого Суд королевской скамьи указывал, что личный указ монарха обладал большей юридической силой, нежели акт статутного права8.
В ноябре 1685 г. парламент выразил протест против учреждения регулярной армии и был распущен. Однако здесь интересен состав вставших в оппозицию к короне политических сил. Отторгнута от престола оказалась прежде всего правящая партия тори, а виги, составлявшие меньшинство в парламенте, составили меньшинство и в оппозиции. В сущности, оппозиция была как бы поглощена внезапно занявшим ее политическую нишу парламентским большинством. Совершенно справедливым представляется здесь суждение профессора Джона Хигли о Славной революции как о примере объединения двух противоположных по устремлениям элит ради единственной цели — свержения короля, посягнувшего на интересы не тори и не вигов в отдельности, а на привилегии прежних элит как таковых9.
Сделавшись, таким образом, нелюбимым монархом, король Яков мог позволить себе сделаться заодно и монархом искренним. И здесь, наконец, мы встречаем акты знаменитой кампании за уравнение в религиозных правах, которую принято трактовать как попытку установления католической гегемонии.
Рассмотрим обе декларации о веротерпимости с юридической точки зрения. Начнем с первого документа, шотландское издание которого датируется 12 февраля 1687 г.
Данный акт отменял прежнюю систему присяг, которая делала невозможным для лица, не являвшегося епископалианцем10, занятие государственных и муниципальных должностей, учебу в ведущих университетах, управление юридическими
7 См., напр.: Dicey A.V. Introduction to the Study of the Law of the Constitution. 10th ed. London, 1959. P. 424.
8 См.: Judgment in the Case Godden v. Hales, 1686 // The Jacobite Heritage (http://www.jacobite.ca/ documents/1686godden.htm).
9 См.: Лекция Джона Хигли «Демократия и элиты» (ИНОП, 20 октября 2006) // Институт Общественного Проектирования (http://www.inop.ru/reading/page119/).
10 Т.е. членом Епископальной церкви Шотландии, которая является членом англиканского сообщества и, в отличие от пресвитерианцев, признает главой церкви английского монарха.
лицами, отправление публично-правовых функций и вообще как гражданскую, так и военную службу. Отныне вместо текста, включавшего в себя отказ от догмата пресуществления11, произносилась исключительно клятва верности монарху как светскому правителю, что снимало перечисленные ограничения с представителей всех конфессий, а также и с нехристиан. Признавались равноправными с епи-скопалианской церковью — прежде государственной церковью Шотландии, этот статус перешел к пресвитерианцам12, — католицизм и квакерство с возвращением права на публичные богослужения, умеренным пресвитерианам позволялось молиться в домах. Ковенантеры13 — радикальные пресвитериане —в декларацию не включались14. Это было вызвано прежде всего хорошо известными республиканскими склонностями ковенантеров (в отличие от квакеров), не считавших насильственную смену формы правления чем-либо для себя неприемлемым.
4 апреля 1687 г. одноименный документ был выпущен и для Англии. Согласно ему декриминализовывалась непринадлежность к англиканской церкви, отменялись (как и в Шотландии) присяги, а приверженцы всех религий и конфессий провозглашались равноправными (включая не только католиков и все протестантские учения, но и евреев, мусульман, атеистов и т.д.)15. Невзирая на то, что англиканская церковь по-прежнему сохраняла статус государственной, декларация вызвала бурный протест англикан. В ответ на него 27 апреля 1688 г. была обнародована новая редакция документа, воспроизводившая в полном объеме положения акта от 4 апреля 1687 г., распространявшая его на оба королевства, а также снабженная весьма интересной мотивировочной частью.
Настаивая на принятом решении и позиционируя его как фундаментальную конституционную новеллу, а не как прихоть конкретного монарха, Яков II обосновывал провозглашение свободы совести не только с моральной, но и с социально-экономических позиций. Распространяя полный объем гражданских прав на «иудеев, мусульман, а также всех прочих лиц всякой веры и даже вовсе без веры», король намеревался в том числе укрепить начала собственности и свободы торговли. Яков II прямо заявил в тексте декларации, что рассчитывает на приток в Англию и Шотландию прежде связанных религиозными ограничениями, а нынче свободных в применении своих способностей иммигрантов. Тем самым, как выяснилось впоследствии, он подписал себе приговор16.
11 Догмат пресуществления — специфический для католицизма и православия догмат, согласно которому происходит полное сущностное превращение хлеба и вина (Святых Даров) в Тело и Кровь Христовы во время евхаристии. Таким образом, принесение присяги по формуле, существовавшей до декларации, было для католика равнозначно публичному вероотступничеству.
12 Пресвитерианская церковь Шотландии — ответвление кальвинизма, отличительной особенностью которого является отсутствие института епископов и, следовательно, какого бы то ни было подчинения англиканским духовным властям.
13 Ковенантское движение — радикальное шотландское направление пресвитерианства, выступавшее в числе прочего и за жесткое ограничение королевской власти вплоть до монархизации общества.
14 См.: Scottish Declaration of Toleration, February 12, 1687 // The Jacobite Heritage (http://www. jacobite.ca/documents/16870212.htm).
15 См.: Declaration of Indulgence of King James II, April 4, 1687 // The Jacobite Heritage (http:// www.jacobite.ca/documents/16870404.htm).
16 См.: Declaration of Indulgence of King James II, April 27, 1688 // The Jacobite Heritage (http:// www.jacobite.ca/documents/16880 427.htm).
С провозглашением веротерпимости неминуемо должен был обновиться как кадровый состав государственного и муниципального механизмов, так и контингент торгового сословия, — обновиться за счет людей амбициозных, приученных выживать и преуспевать в условиях поражения в правах и оттого решительных и предприимчивых. Само собой, для англиканского и епископалианского сообществ, до сей поры фактически являвшихся олигополистами на административные и экономические ресурсы в обеих державах, подобная депривилегизация была нежелательна. И, смеем утверждать, не что иное, как грядущий передел капитала и влияния, а вовсе не вопросы благочестия и наименование власти короля абсолютной, послужило поводом к возмущению англиканского духовенства и вызреванию заговора по свержению Якова II с престола.
Чтобы не показаться голословными, призовем в качестве advocatus Dei самого, казалось бы, неожиданного союзника — самого Вильгельма Оранского. Не вдаваясь в вопросы военной истории, ограничимся разбором по существу тех актов, что были приняты Вильгельмом и Марией в противовес актам Якова II.
Акт о терпимости 1689 г. прежде всего отменял декларации Якова II, призывая к строгому учету приверженцев негосподствующих конфессий и, через учреждение новых присяг, исключая всех нехристиан из права занимать любые публичные должности, обучаться в университетах и вообще предпринимать какие бы то ни было действия, требующие присяжного церемониала17. Однако, что служит косвенном доказательством нашему тезису о социально-экономической, а не только и не столько религиозной подоплеке переворота, упразднение свободы совести далеко не являлось конечной целью мятежных элит. Положение Вильгельма и Марии на захваченном престоле окончательно упрочилось лишь после принятия Акта о правах и свободах подданных, а также порядке престолонаследия 1689 г. — более известном истории как Билль о правах.
Рассмотрим своеобразную преамбулу к биллю, посвященную разбору прегрешений Якова Стюарта против закона и порядка. В качестве таковых приводятся как разнообразные аспекты осуществления Яковом II королевских прерогатив в обход парламента (п. 1—4, 8, 9), так и учреждение регулярной армии (п. 5) и разоружение отдельно взятых протестантов вкупе с возвращением католикам права на ношение оружия (п. 6)18. В сущности, именно в этом документе лежат основания якобитского титула изгнанного короля и его наследников — «король по праву и закону». Как можно видеть, вменение Якову II в вину большинства данных пунктов идет вразрез с упомянутым решением Суда королевской скамьи по делу Godden v. Hales, и не только с конкретным прецедентом, но и с основными началами английского прецедентного права. Именно это дало якобитской оппозиции повод объявить революцию узурпацией, а вновь установленный порядок — произвольным и нелегитимным.
Но позволяют ли изменения, закрепленные в Билле о правах, все же счесть его шагом прогрессивным? Рассмотрим эти новеллы подробнее.
17 CM.:TolerationAct,1689//TheJacobite Heritage (http://www.jacobite.ca/documents/1689toleration. htm).
18 Act Declaring the Rights and Liberties of the Subject, and Settling the Succession of the Crown, December 16, 1689 // The Jacobite Heritage (http://www.jacobite.ca/documents/16891216.htm).
Во-первых, король лишался права приостанавливать действие законов либо их исполнение, а также устанавливать и взимать налоги на нужды короны. Оставив в стороне сущностный характер данной меры, отметим, что принята она была в прямом противоречии с вынесенным прецедентообразующим решением, а следовательно, и с тем самым law and order, для защиты которого формально предназначалась. Во-вторых, упразднялись Звездная палата и специализированные церковные суды. Первое еще объективно можно объяснить принципом nemo iudex in causa sua19, но второе представляло собой фактический отказ от системы специализированных судов (что является, в свою очередь, весьма спорным достижением). Право на ношение оружия для самообороны оставлялось лишь за протестантами, к тому же ограничивалось согласно сословному положению подданного.
Все финансовые вопросы передавались в ведение парламента; учреждение регулярной армии не столько объявлялось «посягновением на мир», сколько переводилось в сферу парламентской компетенции. Иными словами, нормы Билля о правах — помимо отхода в вопросах свободы совести на позиции едва ли не елизаветинских времен и реставрации привилегий — не столько ограничивали власть, сколько нарушали ее распределение между королем и парламентом и сосредоточивали в руках парламента (т.е. консолидированной англиканской и епископалианской элиты).
Этот последний факт укрепляет нас во мнении, что целью Славной революции служил отнюдь не прогресс на пути равноправия, а консервация устоявшейся системы привилегий, выходящая далеко за рамки мировоззренческих вопросов. Так, произошел отказ от принципа laissez-faire, поддерживаемого последними Стюартами. Говоря вообще о laissez-faire и тесной связи этого начала с якобитской идеологией, мы можем забежать чуть вперед и поглядеть, как складывалась в Шотландии ситуация со свободой торговли после переворота и унии. При анализе статистических данных за период с 1707 по 1752 г. мы можем заметить, что шотландский экспорт полотна и скота возрос втрое, но был обусловлен жесткими тарифными ограничениями, введенными унией 1707 г. для импортеров. Что касается человеческого капитала, то в 1733 г. лэрд20 Эрскин из Грэнжа писал: «Нынче... Шотландия производит впечатление пустыни, покинутой всеми, от никчемных царедворцев до цвета ее дворянства»21.
Вопрос о положении Шотландии поднят здесь не случайно. Если в Англии переворот действительно свершился сравнительно мирно, то в Ирландии и Шотландии установление власти Вильгельма и Марии сопровождалось жестокими гражданскими войнами. Подписанный после разгрома якобитов первого поколения в Ирландии Лимерикский мир 1691 г. в качестве одного из своих условий имел лишение католиков права владеть землей, а следовательно, участвовать в парламентских выборах и осуществлять правосудие. Гарантию от конфискации собственности имели лишь те якобиты, которые принесли личную клятву на верность Вильгельму и Марии.
В Шотландии подобная система имела кровавые последствия. Через фальсификацию непринесения клятвы изыскивался повод к физическому истреблению неугодных родов (в качестве примера можно привести организацию знаменитой резни
19 Никто не судья в собственном деле (лат.)
20 Лэрд — представитель нетитулованного шотландского дворянства.
21 Цит. по: Devine T.M. The Scottish Nation 1700-2007. London, 2006. P. 25.
некомбатантов в долине Гленко)22. Массовые конфискации и репрессии, далеко не всегда настигавшие тех, кто с оружием в руках выступил против нового режима, вскоре привели к тому, что в якобитских восстаниях 1715—1745 гг. приняли участие не только и не столько католики и представители малочисленных протестантских сект, но и приверженцы государственных конфессий.
В качестве наиболее яркого примера следует назвать манчестерского пастора-англиканина Томаса Коппаха, повешенного 18 октября 1746 г. за деятельное участие во втором якобитском восстании. В своей предсмертной речи пастор Коппах, объявляя себя истовым англиканином и отмежевываясь от всех обвинений в симпатиях католичеству, достаточно подробно перечисляет причины, заставившие его выступить на стороне католического претендента на трон. Как и у большинства английских и шотландских якобитов, причины эти состояли прежде всего в неправовом установлении новой власти и закреплении в ее актах, неправомерно вмешивающихся в компетенцию частного права (в том числе и в вопросы собственности), давно изживших себя привилегий, которые, по мнению пастора Коппаха, не делались менее отвратительны ему оттого, что сам он вполне мог бы ими воспользоваться23.
Таким образом, можно сделать следующие выводы.
Якобитское движение никогда не было тождественным платформе тори. Не кто иной, как английские тори, явились основной оппозицией Декларации о веротерпимости, и не кто иной, как английские тори, инициировали заговор, приведший к интервенции и воцарению Вильгельма Оранского.
Якобитское движение никогда не было движением во имя религиозной гегемонии, не было оно и сугубо католическим. Зародившись как движение во имя религиозной терпимости и упразднения дискриминации не только католиков, но и иных религиозных меньшинств, оно и в дальнейшем являлось платформой сугубо светской и плюралистической.
Переворот 1688 г. был нелегитимен прежде всего с точки зрения common law.
Итог этого переворота выразился как в ужесточении религиозных ограничений, так и в прогрессирующем вмешательстве государства в сферу гражданского оборота (от произвольных конфискаций активов у неугодных лиц до последовательного жесткого ограничения свободы торговли).
С либертарно-юридической точки зрения, ставящей во главу угла равенство в свободе, Славная революция была манифестацией силового социального регулирования. Якобитское сопротивление, зародившись как правовой протест против привилегий при внешней архаичности свойственных ему институтов, тем не менее, последовательно воплотило в себе либертарное, правовое начало.
Подобная трактовка, безусловно, не так распространена, как озвученная нами во вступлении к данной статье. Но проведенный краткий анализ доказывает ее и делает феномен либертарного начала в якобитском движении благодарным и нетривиальным предметом для вдумчивого исследования.
22 13 февраля 1692 г., под предлогом несвоевременного принесения предводителем клана присяги Вильгельму Оранскому, практически весь род МакИанов из Гленко (включая женщин и детей) был уничтожен в нарушение как гэльских законов гостеприимства, так и позитивного права, — поскольку Иан МакИан до того получил официальную отсрочку принесения присяги ввиду невозможности вовремя прибыть в столицу.
23 См.: Speech of the Reverend Thomas Coppach, October 18, 1746 // The Jacobite Heritage (http:// www.jacobite.ca/documents/17461018.htm).
