CC BY
133
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ НОВОЙ ФОРМАЦИИ
Гатик Арутюнян, Сергей ГриняевРачья Арзуманян*
Ключевые слова: информационные войны, ноополитика, победа, поражение.
Динамизм современных развитий диктует геополитическим акторам необходимость по возможности оперативно выработать новые военно-политические концепции и технологии их применения. Однако новации никак не предполагают забвение старых концепций: обогащая предыдущие, они способствуют формированию комплексной и эффективной общей стратегии. Эта закономерность особенно проявляется в концепциях ведения информационных войн (ИВ), и поэтому анализ эволюции подходов, связанных с ИВ, представляется актуальным. Не обращаясь к уже ставшим хрестоматийными формулировкам ИВ «первого поколения» Мартина Либика, в качестве отправной точки возьмем ту позицию экспертов корпорации «RAND», согласно которой ИВ рассматриваются как самостоятельное направление, которое развивается вне зависимости от того, происходят военные действий или нет. Результативность и эффективность подчиненных этой логике ИВ новой формации зачастую намного выше, чем у традиционных войн прошлого.
«ВИойны второго поколения». В свое время крупный теоретик военного искусства Карл фон Клаузевиц дал следующее классическое определение войны: «Война есть продолжение политики другими средствами». Современные реалии настолько изменились, что можно утверждать, что «политика является продолжением информационных войн другими средствами». Основной целью современных ИВ является снижение духовных и интеллектуальных ресурсов общества противника до критического уровня, после чего страна теряет само-
' Исполнительный директор НОФ «Нораванк», Ереван.
" Генеральный директор Центра стратегических оценок и прогнозов, Москва.
*** К.т.н., политолог, эксперт по проблемам военной и национальной безопасности, НКР.
стоятельность и не в состоянии оказывать существенное сопротивление политической воле воздействующей стороны [1, 2]. В этом контексте обратим внимание на задачи, которые преследуют ИВ «второго поколения»:
• Формирование безнравственной атмосферы в обществе противника и развитие негативного отношения к собственному культурному наследию;
• Манипуляция общественным сознанием и цивилизационной ориентацией социальных групп населения страны с целью создания политического напряжения и хаоса;
• Дестабилизация политических взаимоотношений между партиями, провокация насилия против оппозиции с целью создания конфронтаций, недоверия, сеяния подозрительности и политической борьбы;
• Снижение уровня информационной безопасности властных структур, способствование принятию неверных решений в сфере управления;
• Дезинформация о работе государственных органов, их компрометация, дискредитация руководящих органов;
• Подстрекательство социальных, политических, национальных и религиозных столкновений;
• Дискредитация международного авторитета государства, нанесение вреда его сотрудничеству с другими странами;
• Нанесение вреда жизненно важным интересам государства в политической, экономической, оборонительной и прочих сферах;
• Внедрение посредством манипуляционных технологий собственного культурного «кода» в сознание общества противника.
Не трудно заметить, что положения ИВ «второго поколения» напоминают отдельные стратагемы Сунь Цзы [3]. В ИВ этого поколения более чем важными становятся факторы духовно-идеологического характера, и в этом контексте в информационном пространстве Армении и Армянского сообщества внимания и анализа заслуживают в целом все перечисленные пункты. Примечательно также, что авторы концепции подобных войн отмечают, что применение таких технологий в обществе зачастую может привести к непредсказуемым последствиям, и об этом наиболее ярко свидетельствует происходящее сегодня на Большом Ближнем Востоке.
В то же время, с учетом неконтролируемости информационных потоков, посредством запрещающих действий практически невозможно защититься от ряда инфогенных угроз, появляющихся во внутреннем поле, таких, как, например, «создание негативного отношения к культурному наследию противника». Информационное противоборство подобного рода определяется как «культурная война». В этой сфере продуктивными могут быть лишь четкие представления о том же «культурном наследии» в обществе данной страны. Важно также отметить, что многие пункты из вышеупомянутого списка нашли свое отражение в событиях, связанных с нынешними «цветными революциями» [4].
Ноополитика: «победа» и «поражение». Реализация стратегии ИВ «второго поколения» является составной частью понятия ноополитика1. Этот подход сегодня широко используется в международной практике, постепенно вытесняя многие элементы ведения традиционной политики. Ноополитика является смысловой основой, описывающей многогранность современных войн -«мягкой силы», «гибридных и тотальных войн» и других, поскольку все они в той или иной степени предполагают систематизированное, взаимодополняющее и продуманное применение практически всех военных, политических и общественных технологий. В частности, ноополитика позволяет создавать в обществе выгодное для воздействующей стороны отношение к другим государствам, формировать новую систему ценностей и т.д.
В ИВ нового поколения иное содержание приобретают понятия «начало» и «конец» войны, «победа» и «поражение». В частности, подобные войны носят перманентный характер и не заканчиваются после «победы», поскольку действия по отношению к «проигравшей» стороне продолжаются посредством практически тех же технологий. В корне изменилось также понятие «поражение». Если в традиционных «горячих» войнах, например, во Второй мировой, потерпевшая поражение сторона подписывала капитуляцию, сдавала территории, сокращала свою армию, рушилась ее экономика, из страны вывозились наукоемкие технологии и т.д., то в современных войнах проигравшая сторона не всегда даже осознает собственное поражение. В этом контексте, опираясь на под-
1 Ноополитика: дословно переводится как основанная на сознании, знаниях, или же просто «умная» политика («ноо» по-гречески - «сознание»).
ходы С.Расторгуева, можно представить «проигравшие страны» по следующим, в частности, признакам [5]:
• В проигравшей стране происходит стабильное сокращение «суммы» знаний и информации, разрушение элементов и инфраструктур государственной - национальной - общественной системы. Подобная методичная примитивизация общества в целом делает проигравшую страну безопасной для победителя.
• Из проигравшей страны вывозятся наукоемкие технологии, однако не так, как это было принято в прошлом1. Принципиальная разница состоит в том, что «внешние управляющие» могут изменить приоритеты развития проигравшего государства, заменяя их так называемыми «тупиковыми идеями». Например, в качестве первостепенной задачи ставится цель превратить технологически развитое в прошлом государство в «туристическую страну». По этому поводу проводится активная кампания в СМИ, организуются «общественные обсуждения» и т.п. В сложившейся «туристической» экономической ситуации проигравшая сторона стремится «освободиться» от утратившего свою актуальность технологического наследия прошлого и сама вывозит из страны оборудование, возможно, даже в виде металлолома. Очевидно также, что в «туристическом центре» не найдут себе места и покинут страну ведущие ученые, технологи и другие специалисты. Иногда новые программы «развития» осуществляются в завуалированном виде, ставя ударения на изменение «не передового» «индустриального» общества на «поставщика услуг». Однако лишенное научно-технологического и производственного потенциала деиндустриализован-ное общество в лучшем случае может «предоставлять услуги» туристическому бизнесу [7]. Одно из главных последствий вышеупомянутых программ - качественное изменение демографического образа населения страны, поскольку таким образом снижается удельный вес обладающих
1 Например, после Второй мировой страны победители вывезли из Германии оборудование и технологические документы из тысяч заводов и исследовательских центров (лишь объем последних составил более ста эшелонов). Из этой страны, зачастую применяя свойственные специальным службам средства, были вывезены также многочисленные передовые специалисты, основная часть которых начала работать в военно-промышленных структурах США, Великобритании и СССР [6].
знаниями и навыками ресурсов и растет сектор обслуживающих коммерческую и развлекательную сферу людей [8].
• В проигравшей стране, в контексте снижения научно-технологического потенциала, кроме создания вышеотмеченного типа механизмов, ведется также конкретная работа по ограничению возможностей исследовательских структур [1]. Например, в некоторых постсоветских странах была осуществлена комплексная операция под названием «Серебряный ключ» («Silver Key»), общая цель которой - «подсказать» научным структурам выполнение непродуктивных исследовательских работ (конкретно эта программа называется «Ложная цель» («False aim»)). Другим средством является политика грантов, которая побуждает исследователей выполнять «имитационную» работу и решать неактуальные задачи. Примечательно, что эта программа получила название «Spoilt weapon», которое по смыслу можно перевести как «Портящее оружие», учитывая те грантовые суммы, которые завлекают исследователей.
• Проигравшая страна начинает решать не свойственные ей в прошлом задачи, которые в действительности вытекают из интересов победителя. Иными словами, общие ресурсы проигравшей страны ставятся не на развитие и защиту собственных интересов, а на выполнение требований победившей стороны.
• В обществе проигравшей страны посредством соответствующих пропагандистских технологий «помогают» сформировать новую «национальную память», создаются новые «мифологемы». Например, если проигравшая страна - постсоветская республика, то формируется негативное отношение по отношению к советскому историческому и культурному прошлому, героизируются даже те эпизоды борьбы против советской системы, которые относятся к группировкам, сотрудничающим в войне с нацистами. По такому принципу формируются и внедряются новые понятия и идеологемы, которые соответствуют мировоззренческим и ценностным представлениям победившей стороны.
Реализация отмеченных технологий приводит к тому, что проигравшая страна «вписывается» в алгоритм стратегии победителя и превращается в эле-
мент системы ценностей последнего. В подобной ситуации проигравшее общество в целом не только не осознает собственное поражение, но воспринимает его даже как победу или, как минимум, как интеграцию с «передовыми странами». Подобная реакция особенно четко отмечается в тех обществах, которые осуществили так называемые «цветные революции».
«Окно Овертона». В контексте упомянутых реалий «побежденные страны» становятся также более чувствительными к информационным воздействиям, применяемым в глобальном информационном пространстве, которые также способствуют «интеграции» страны в алгоритмы победителя. В частности, широко известен предложенный сотрудником «Центр Маккинака» (Mackinac Center) Джозефом Овертоном метод «убеждения», получивший название «окно Овертона», посредством которого можно претворить в жизнь любые идеи и даже закрепить их законодательно. Согласно этому методу, в обществе есть так называемое «окно возможностей» для любой идеи. В рамках такого «окна», например, какую-то идею невозможно обсуждать или открыто поддерживать. «Сдвигая» это «окно», можно настолько изменить «веер возможностей», что данная идея, ранее категорически отвергаемая обществом, в результате последовательных и завуалированных информационных операций появляется в повестке «актуальной политики». А когда общество начинает воспринимать ее как важную проблему, этой идее можно уже придать и форму закона, т.е. это не примитивная «промывка мозгов», а более утонченная технология.
Примером эффективного срабатывания «окна Овертона» может служить законодательное закрепление ЛГТБ отношений, в частности в США и ЕС. В прошлом к этому вопросу негативно относилась христианская церковь. Однако в целом в обществе не обращали особого внимания на эту проблему, считая подобное поведение свойственным маргиналам и не более того. Однако начались последовательные и усиливающиеся операции по наполнению информационного пространства множеством «научных» обоснований, литературой и фильмами соответствующей тематики. Особый акцент ставился на то, что в тоталитарных Третьем Рейхе и СССР нетерпимо относились к гомосексуалистам и их преследовали. В итоге проблема в обществе актуализировалась, легализировалась и перешла в плоскость прав человека. После этого все остальное, как
говорится, стало делом техники: сегодня стал обычным показ восторженных репортажей венчания между мужчинами или женщинами. Более того, в информационном пространстве маргиналами выводят тех, кто не приемлет подобные отношения. Практически по тому же сценарию прошла также легализация «легких наркотиков», которые сейчас находятся в свободной продаже в ряде стран и также рассматриваются в контексте прав человека.
Между тем, согласно экспертным оценкам, в вопросе легализации как легких наркотиков, так и ЛГТБ, важную роль играют крупные транснациональные коммерческие организации. Оборот с продажи наркотиков и сексуальных услуг сегодня составляет триллионы долларов, а легализация легких наркотиков и гомосексуализма расширяет рынок соответствующих бизнес-структур и увеличивает их прибыль. В то же время развитие этих отраслей несет в себе и идеологический оттенок, так как формирование новых потребительских возможностей упрощает управление этими обществами.
«Информационные войны третьего поколения». К теоретическим и методическим разработкам в сфере ИВ следует отнести и так называемую доктрину «операций, базирующихся на достижении эффектов» (ОБДЭ, effects-based operations). Цель этого концепта - посредством спецопераций воздействовать на противника таким образом, чтобы он изменил свое поведение в желательном для воздействующего направлении. В этом контексте как отдельный «эффект», так и их совокупность можно назвать своеобразным информационно -психологическим оружием. Поэтому экспертное сообщество определило ОБДЭ как ИВ «третьего поколения» [8].
Концепция ОБДЭ исходит из того, что при планировании и проведении военных операций и кампаний в качестве важнейшей задачи следует учитывать следующие факторы:
• Проводимые операции должны вызвать такие эффекты, которые оказывают желаемое для инициатора операций действие на поведении противника, что предпочтительнее разгрома его вооруженных сил.
• Произведенные эффекты должны воздействовать не только на военную, но и на политическую, общественную, экономическую ситуацию и положение в других сферах.
• Произведенные эффекты должны оказать воздействие не только на противника, но и на союзников и нейтральные страны.
Другими словами доктрину ОБДЭ можно определять как совокупность операций, направленных на формирование модели поведения противников, союзников и нейтральных сил в условиях мира, кризиса и войны.
В концепции ОБДЭ физическое уничтожение противника становится лишь одним из методов и инструментов достижения цели войны - во фрейме более широко осуществляемой политики принуждения противника следовать определенной линии поведения. С этой точки зрения ОБДЭ нужно воспринимать скорее как вид или систему военного мышления, нежели новую форму войны, что предполагает способность мыслить категориями национальной безопасности и, следовательно, требует выхода за пределы военной сферы.
Еще в период Первой мировой войны итальянский военный теоретик, генерал Джулио Дуэ в своей известной книге «Господство в воздухе» представил ряд суждений, созвучных с концептуальными положениями современной ОБДЭ.
1. Современная война не позволяет провести различие между военными и гражданским населением;
2. Преимущества скорости и высоты авиационной войны лишают возможности принимать защитные меры против наступательной воздушной стратегии;
3. Государство и общество должны быть готовы к началу массивных бомбардировок вражеских населенных пунктов, правительства и промышленности - ударить первыми и ударить сильно, чтобы разрушить дух гражданского населения противника, не оставляя правительству противника никакого другого выбора, кроме как просить мира;
4. Чтобы этого добиться, в первую очередь необходимы независимые воздушные силы, вооруженные бомбардировщиками дальнего действия, находящимися в постоянной боевой готовности.
Не случайно, генерал с подобными взглядами еще в 1915г. предлагал использовать 500 бомбардировщиков для тотальной бомбежки Австрии. Доктрина
Дуэ оказала большое воздействие на развитие военно-воздушных сил и стратегию использования авиации как самостоятельного типа вооружений. Есть множество примеров применения этой доктрины в ходе Второй мировой войны. Люфтваффе, выполняя личный приказ Гитлера и следуя рецепту Дуэ, в 1941г. разбомбили английский город Ковентри, что отняло до 600 мирных жизней. В результате бомбардировки Дрездена силами англо-американских союзников в 1945г. погибли 25 тысяч человек. Однако самым впечатляющим примером ОБ-ДЭ до сих пор остается осуществленная в 1945г. атомная бомбардировка японских городов Хиросима и Нагасаки, вследствие которой погибли примерно 240 тысяч мирных жителей. Это вынудило японское правительство объявить о капитуляции, а в краткосрочной перспективе, в качестве дополнительного эффекта, повлияло и на политическое поведение другого участника антигитлеровской коалиции - СССР. В долгосрочной перспективе эффект, вызванный применением атомного оружия, обусловил всю логику послевоенной мировой политики.
С информационной точки зрения классической ОБДЭ можно считать проведенную госсекретарем США Колином Пауэллом операцию в ООН в ходе обсуждений обоснованности ввода американских войск в Ирак, когда он демонстрировал колбу с «бактериологическим оружием», «добытую американской разведкой в Ираке». Позже выяснилось, что это был безвредный белый порошок, но «эффект» сработал. Можно было и не обращаться к этому примеру, поскольку подобные уловки в дипломатической практике не редки, однако «эффект» Пауэлла примечателен тем, что после вторжения в Ирак на Ближнем Востоке начала формироваться ситуация так называемого «управляемого хаоса», ставшего «эффектом» уже на глобальном уровне. Другими словами, малый «эффект» породил большой.
В настоящее время подходы, связанные с ОБДЭ, начали применяться практически во всех сферах стратегического планирования. Это в свою очередь заставило говорить не только о концепции и методологии планирования операций, но и о мышлении, базирующемся на достижении эффектов, которое предполагает следующие постулаты:
• Для достижения оперативных и стратегических результатов необходимо системно объединить все предпринимаемые действия и шаги (политические, дипломатические, экономические и военные);
• Необходима непрерывная оценка производимых эффектов и, при необходимости, адаптация планов и действий к складывающейся боевой обстановке и реалиям конфликта;
• Необходимо продумывание и оценка эффектов и их последствий долгосрочной перспективе.
Таким образом, ОБДЭ по своей сути является аналитической формой войны, стремящейся не только планировать, осуществлять и оценивать операции, но и предугадывать процессы и возможные ответные действия противника. Заметим, что культура прогнозирования (включающая десятки тщательно разработанных методов) сегодня выступает компонентом стратегии, осуществляемой, в частности, в военной, политической и информационной сферах [2]. В этом контексте не случайно, что китайцы определяют стратегию как «захват будущего».
Сентябрь, 2016г.
Источники и литература
1. Гриняев С., Поле битвы - киберпространство. - Минск. Харвест, 2004.
2. Арутюнян Г, Распад «системы» и формирование будущего. - Ер.: НОФ «Нораванк», 2011.
3. Китайская военная стратегия (составитель В.В.Малявина). - М.: АСТ, 2002.
4. ¿шрпртЫшЫ Ч, ЧпЫш^пр hЫrшфnJunLрJnLhhЫp, «21-рц ^иГ», рЭД4(68), Ь2 4, 2016р. Арутюнян Г. «Цветные революции», 21-й Век,, #4(68), с. 16, 2016.
5. Расторгуев С., Информационная война. - М: Радио и связь, 1999.
6. Итоги Второй мировой войны (сборник статей). - М.: Изд-во иностранной литературы, 1957.
7. ¿шршрт^шЬ Ч, SЬrЫlШlm^шllшh Ь hЪln¡lhl}nшlnp¡lШL hшишpшllnLрJnLЫlЫp, «21-Р1 ^иГ», рЭД4(68), Ь2 4, 2016р. (Арутюнян Г. «Информационные и деиндустриализо-ванные общества», 21-й Век,, #4(68), с. 16, 2016).
8. 2,2, d;nrn^pqшqpшlшU ^рш^^ш^ ^рш шqqnr qnp&nUUЫp^ пшпШиши^рпгрргЫ Ър^рпрц hш24Ыш4nLрJnLU. (dnrn^pqшqpnLр]nLU, qшpqшgtfшU nшqtfш4шpnLр]nLU Ь шЫ^UnLnq^шUЫp), ЧЧ2 «Ъпрш^шир»,ЪрЬши, 2014р. (Исследование факторов, влияющих на демографическую ситуацию в РА // Демография, стратегия и технологии развития. - Ер.: НОФ «Нораванк», 2014г., на арм.яз).
9. Арзуманян Р., Сложное мышление и сеть. Парадигма нелинейности и среда безопасности 21 века. - Ер.: НОФ «Нораванк», 2011.
ъпг шиигичигоь sъчbчusчuчuъ ^изъгиаиьъг
Лшрпьр-]пьЬ.]шЪ, ЦЬрдЬ] ОррЬ/тЬ, Лршуш ирдпи/шЬ/шЬ
Шфnфшqрр
¿пц^шЬпШ hшJшnnш Ьи ЬрЦрпрц к Ьррпрц иЬрЬцр тЬцЬЦшт-
^шЦши щшmЬршqUUЬрр hрUЪшqрnl_JpUЬрp: иЬЦишрши^Ь Ьи ЛшцршишЦ» к «щшртпгэдпги» hшuЦшgnLp]nLUUЬрp «иппршцшршЦшипгэдши» hшtfшmЬpumnLtf ^шр^пц 2шрп^ишЦшЦши к шпшш^ щшmЬршqUmtf:
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ НОВОЙ ФОРМАЦИИ Гагик Арутюнян, Сергей Гриняев, Рачья Арзуманян
Резюме
В статье вкратце представлены основные положения информационных войн второго и третьего поколений. Прокомментированы понятия «победа» и «поражение» в ведущейся в контексте «ноополитики» перманентной и тотальной войны.
INFORMATION WARFARE OF THE NEW FORMATION Gagik Harutyunyan, Sergey Grinyaev, Hrachya Arzumanyan
Resume
The article presents the main concepts of the second- and third-generation information warfare. The notions of "victory" and "defeat" are interpreted in the context of Noo-politik of permanent and total war.
