CC BY
109
^ Попов Д. Г.
о
§ Информационно-коммуникационная функция
§ эффективной власти в современных концептах
ш демократии
2 Попов Дмитрий Геннадьевич
2 Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург) с Доцент кафедры международных отношений х Кандидат философских наук, доцент < klacik_p2@list.ru
РЕФЕРАТ
^ В данной работе рассматривается проблема эффективности власти как ключевой ин-
тегральной характеристики современных демократических обществ, исследуются факторы и критерии эффективности политической власти, а также причины неэффективности власти. В центре внимания находится рассмотрение современных концепций демократии, изучаются основные подходы к анализу соотношения власти политической и власти масс-медиа. Исследуется динамика и изменения в политической мысли, вызванные информационной революцией и формированием информационных обществ. Автор изучает инструменты массовых коммуникаций с точки зрения их эффективности в контексте глобализации и регионализации. Основной акцент делается на рассмотрении информационно-коммуникационной функции власти, особенно в условиях острой глобальной и внутринациональной конкуренции и кризисного управления. Автор обозначает инструменты общественного контроля над действиями власти и процессом принятия решений, а также манипулятивные, рекламные и маркетинговые технологии работы с общественным мнением. Выделяется такой фактор политического влияния, как контроль над ресурсами СМИ со стороны властных элит, общества и групп интересов с целью создания благоприятного информационного пространства в условиях демократии и постдемократии.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
эффективность власти, политическая мысль, демократия, постдемократия, мониторинговая демократия, СМИ, информационно-коммуникационная функция власти
Popov D. G.
Information and Communication Function of the Effective Authority in Modern Concepts of Democracy
Popov Dmitry Gennadievich
North-West Institute of Management — branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public
Administration (Saint-Petersburg, Russian Federation)
Associate Professor of the Chair of International Relations
PhD in Philosophy, Associate Professor
klacik_p2@list.ru
ABSTRACT
This article deals with the problem of efficiency of the authority as a key integral characteristics of modern democratic societies, examines the factors and criteria of efficiency of the political authority, as well as the reasons for the inefficiency of the authorities. In the focus of attention are the modern concepts of democracy XX-XXI centuries. The author examines basic concepts and approaches to the ratio of the political authority and the power of the mass media, explores the dynamics and changes in political thought, which caused by the information revolution and the development of information societies. The author studies the tools of mass communication regarding their efficiency in the context of globalization and regionalization. The main focus is on the review of information and communication functions of government, especially in the conditions of acute global and domestic competition, and in the conditions of crisis management.
The author investigates the tools of public control over the actions of the authorities and the о
decision-making process, as well as manipulative, advertising and marketing technologies in ™ management of public opinion. In the article is considered such political factor resources of mass media by administrative elites, society and interest groups with the aim of <
creation of favorable information space in the condition of democracy and postdemocracy. >
KEYWORDS 2
efficiency of the efficiency, authority and society communication, democracy, «post-democracy», ^
«monitory democracy», mass media, information and communication function of the authority m
о <
Вопрос эффективности власти и различные подходы к критериям оценки эффектив- х ности сквозь призму коммуникации в демократических и гибридных режимах явля- 2 ются одними из наиболее актуальных проблем политической науки в современном н-мире. Процессы, связанные с глобализацией и регионализацией, во многом сни- ^ жают эффективность государств во внешней и внутренней политике, влияют на ° характер принимаемых политических решений и ограничивают государственный суверенитет. Степень выполнения политической властью своих задач и информационно-коммуникационных функций по управлению государством и взаимодействию с обществом подвергается серьезным трансформациям и все больше зависит от качества информации и умения ею управлять. В связи с этим можно сделать ссылку на обобщение С. Льюкса, что «власть как господство есть способность ограничивать выбор других, используя принуждение или добиваясь согласия с их стороны через создание препятствий жить, как требуют их собственная природа и суждения» [7, c. 126], в том числе и с помощью информационного контроля.
«В научных кругах и в среде активистов гражданских движений Запада не стихает острая полемика о перспективах нынешней модели развития» [9, c. 19]. Компетентность властных распоряжений становится объектом рассмотрения не только со стороны общества, политических институтов и групп интересов. Информационная открытость и насыщенность современной политической жизни ставит также вопрос о необходимости власти быть не только эффективной, но и эффектной. Современные правящие элиты в условиях как глобальной, так и внутринациональной конкуренции за власть вынуждены не просто «выполнять свою работу», но и информировать целевые аудитории о «достигнутых успехах». В то же самое время группы, претендующие на власть, также должны показывать неэффективность действующей власти, ее провалы, затраты и издержки и усиливать свое коммуникационное воздействие на общество. Контроль над информацией, управление информацией, на наш взгляд, является ключевым элементом эффективности любых институтов власти в сегодняшнем мире.
«Практически все нравственное и религиозное образование базируется, и вполне справедливо, на некоторых простых предположениях, а именно: большинство людей приобретает свои убеждения в тот период жизни, когда они особенно восприимчивы» [3, с. 196]. Р. А. Даль считал, что люди более всего восприимчивы в первые 20 лет своей жизни, но современные средства массовой коммуникации творят чудеса. Мы являемся свидетелями, когда медиа-ТНК и государственные масс-медиа развивают, благодаря информационной революции, исключительно эффективные инструменты массовых коммуникаций, создают и манипулируют мифами и внедряют «нужные модели консенсуса» через различные каналы коммуникации в политическое сознание аудиторий по всему миру.
Проблема эффективности информационно-коммуникационной функции власти, связанных с ней институтов коммуникации государства и других участников политической системы общества в настоящее время активно разрабатывается в рамках демократической модели развития мира. Сегодня во всех регионах мира,
о в развитых и развивающихся странах, независимо от форм правления и полити-^ ческих режимов, а также остроты выражения недовольства общества мы фиксиру-^ ем многочисленные протесты против неэффективности власти и неспособности ЕЗ даже демократических политических режимов справиться с проблемами «страш-^ ного мира настоящего и будущего». «В периоды кризисного развития актуальной становится потребность не только в осмыслении причин сбоев в системе обще-о ственных отношений и путей их преодоления, но и в выявлении возможных аль-о тернатив, способных в будущем предотвратить (или минимизировать) новые фун-< даментальные дисфункции» [9, с. 19].
Украинские события 2013-2014 гг., гражданские войны и конфликты в рамках х Большого Ближнего Востока, критика действий властей в государствах Европейско-2 го союза, США и в РФ во многом вызваны неэффективностью власти в решениях н- насущных вопросов в условиях глобальной трансформации и информатизации мира, ^ геополитической конкуренции и новых глобальных вызовов. Основными мотивами с критики выступают, например, по мнению представителя российской властвующей элиты Г. Грефа, следующие факторы:
• оторванность власти от общества и нерешенность большого количества насущных проблем;
• популизм и отсутствие стратегического лидерства; невовлеченность так называемого креативного класса в процесс выработки государственных решений; отсутствие или недостаточная прозрачность системы социальных лифтов, позволяющей талантливым людям во всех сферах реализовывать свой потенциал;
• отсутствие ясных критериев оценки эффективности власти; голосования один раз в несколько лет за того или иного лидера или партию оказывается недостаточно, чтобы граждане могли выразить удовлетворенность их политикой и повлиять на нее [1].
К этим факторам можно добавить и другие — такие, как:
• засилье и передача отдельных институтов и социальных гарантий на откуп наднациональным группам и корпорациям, не подконтрольным обществу и государству;
• частичная потеря суверенитета государством в эпоху глобализации, и вызовы внешней конкуренции для национальных производителей и локальных культур;
• медленное и неэффективное решение глобальных проблем, включая глобальное неравенство;
• равнодушие властных институтов к проблемам отдельной личности, настроенной на патронатные отношения со стороны власти;
• кризис государства всеобщего благосостояния;
• повышающаяся роль информационно-коммуникационного фактора в современной политической жизни.
В связи со сложностью категории «власть», по нашему мнению, следует уточнить базовые критерии эффективности информационно-коммуникационных критериев власти:
• достаточность экономических, социальных, юридических, административно-силовых, культурно-информационных оснований власти и эффективное использование ресурсов;
• рациональность «вертикальной» и «горизонтальной» структур власти, эффективный самоконтроль;
• эффективный, своевременный контроль над выполнением распоряжений властных структур и наличие действенной системы санкций;
• организационно-техническое, ресурсное и информационное сопровождение, учет и анализ властных распоряжений;
• перманентная и/или ситуационная поддержка власти со стороны населения;
• действенное, успешное разрешение внешних политических кризисов и недопу- о щение дестабилизации общественных отношений; ^
• качественная обратная связь и информирование общества; ^
• обеспечение бесперебойного и эффективного функционирования государствен- Е^ ных институтов и социальных программ по обеспечению населения качествен- ^ ными услугами.
Существуют более количественные и приближенные к статистическому анализу о критерии, свидетельствующие об эффективности (или неэффективности) власти: о например, эффективность власти — это ее результативность, степень выполнения < ею своих функций в политической системе и в обществе, реализации ожиданий ^ граждан. Показатели, свидетельствующие об эффективности власти, следует искать х во всех сферах общественной жизни; от «правильной подачи данных» довольно 2 часто зависит и судьба власти. Самые важные из них содержат следующие инфор- н-мационные данные, служащие объектом анализа, оценки и манипулирования: ^
1. Уровень смертности, рождаемости, продолжительности жизни. щ
2. Уровень материального благополучия.
3. Уровень физической безопасности граждан.
4. Налоговые обременения населения.
5. Величина управленческого аппарата.
6. Уровень образования населения.
7. Уровень безработицы.
Эффективность власти через вышеизложенные критерии тесно связана с качественной категорией «легитимность», а также и зависима от нее. Легитимность представляет собой политический феномен, отражающий признание власти со стороны общества и лояльность к публичной политике. Признание, получаемое и путем всесторонней коммуникации с обществом. При этом нужно учитывать, что нелегитимная власть может быть эффективной при определенных условиях. А высокая степень легитимности повышает эффективность власти, в том числе и через каналы коммуникации. Эффективная власть не может быть стопроцентно легитимной, особенно в условиях демократической политической системы в связи с высокой конкуренцией элит и групп интересов, плюрализмом мнений по общественно важным вопросам развития общества. Ключевыми для эффективности власти являются следующие два момента: первый связан с недопущением политических кризисов и даже слухов о них; второй находит отражение в конструктивном разрешении кризисных проявлений, в том числе и с помощью информационных каналов.
Все вышесказанное позволяет нам отметить важность коммуникационных аспектов в анализе эффективности власти и обратиться к исследованиям о будущем современной демократии как наиболее приемлемого и эффективного, на сегодняшний день, по мнению автора, политического режима. Важно подчеркнуть, что термин «демократия», и тем более — многообразие демократий сегодняшней политической реальности представляет значительный интерес для исследований, и в подтверждение этому можно привести цитату из работы «Учение о конституции» одного из наиболее спорных политических исследователей XX в. К. Шмитта: «Наибольшая неясность возникает из-за того, что понятие демократии, как и многие другие политические понятия, превратилось в совершенно всеобщее идеальное понятие, в многозначности которого, кроме того, находится место разнообразным идеалам и, в конечном счете, всему, являющемуся идеальным, прекрасным и симпатичным. Демократия связывается и идентифицируется с либерализмом, социализмом, справедливостью, человечностью, миром и примирением народов» [11, с. 69-70].
Важно понимать, что «плюралистическая модель демократии» является лишь идеальной моделью, на реализацию которой в конкретных обществах влияет политическая история и характер модернизации, политическая культура и традиции,
о социально-экономические и правовые особенности. В данной работе мы опираем-^ ся, в первую очередь, на европейскую политическую мысль, обсуждающую «тен-^ денции, представляющие опасность для демократических завоеваний и демокра-ЕЗ тического потенциала нашего времени» [5, с. 8].
Со времен работ Э. Берка и ставшей вехой работы Р. А. Даля «Полиархия» [3]
вопросы современного и будущего развития демократических ценностей подвер-о гались значительной трансформации. Плюралистическое понимание демократии и о политических режимов «государств всеобщего благосостояния» подвергается кри-< тическому анализу благодаря работам Й. Шумпетера, Дж. Кина, Р. Даля, К. Крауча, с Д. Дзоло и др. Информационная революция, которая бы могла поставить элиты под х контроль общества, по их мнению, скорее поставила общество под еще больший 2 контроль манипулятивных технологий. В своей работе «Демократия и сложность» н- [4] Д. Дзоло рассматривает ключевые риски для «минимальных определений демосу кратии» на основе работ Н. Боббио. Ключевые проблемы, которые угрожают демо-1= кратии, по мнению данных авторов, фиксируются в следующих тезисах:
• неисполнение обещаний народного суверенитета, в силу все возрастающего влияния бюрократии на процесс выработки и контроля исполнения решений. Например, многие «евроскептики» видят угрозу европейской демократии в развитии институтов и контроле со стороны наднациональных органов за социальной, экономической политикой отдельных государств со стороны Брюсселя (например, волнения в Греции 2010-2012 гг.);
• замена индивидов, партий и государств в качестве главных субъектов политической жизни все более успешными и закрытыми группами, корпорациями и надгосударственными институтами, обладающими особыми правами, ресурсами и властью. Движения «антиглобалистов» также во многом фиксируют страхи индивидов перед не подконтрольными им процессами глобализации и ее «нелиберальными режиссерами»;
• «расширяющийся и углубляющийся разрыв между недостаточной компетентностью индивидов и все более сложными проблемами и решениями и потребностью в технических решениях, которые доступны только специалистам» [4, с. 187]. Возможно, на наших глазах происходит очередная «технократическая революция», когда на место предыдущих «царей горы» — «менеджеров» — приходят ученые, эксперты, профессиональные консультанты, телеведущие, блогеры и т. д.
• недостаточная социализация населения в рамках демократической политической культуры, а также политическая апатия и конформизм;
• «неокорпоративизм», сочетающий «демократический элитизм» и группы, представляющие интересы нового глобального «олигархического капитала»;
• эффективная власть со времен Макиавелли не должна быть открытой полностью в связи с кризогенными особенностями человечества как биологического вида и международной конкуренцией, в том числе и конфликтной. Демократические принципы, в свою очередь, требуют открытости, что вступает в конфликт с интересами государства как во внутренней, так и во внешней политике в связи с базовой задачей защиты интересов общества и индивида согласно концепциям национальной безопасности. Национальные интересы, государственное финансирование партий, сложный процесс переговоров между властью и оппозицией ради достижения консенсуса в обществе, лоббирование интересов жизненно важных ТНК и их финансовая поддержка — все это скрывается от общества под самыми благовидными предлогами, и в том числе для защиты демократии. Современное западное общество доверило осуществление власти различным
элитарным группам и все меньше контролирует формирование элит с помощью
выборных процедур и их действия по осуществлению власти. По мнению Д. Дзоло,
новым политическим субъектом стал «узкий круг элитарных предпринимателей от
выборных кампаний, которые вступают друг с другом в рекламную конкуренцию и о обращаются к массам граждан-потребителей, предлагая им, в рамках выверенной ^ стратегии телевизионного маркетинга, свои символические продукты» [4, с. 11]. ^ «Парламентская демократия уступает место телекратии» [Там же]. EJ
Такому положению дел способствует и научно-технический прогресс. «Благо- g даря электронным технологиям держатели власти получили такие способности L-собирать информацию и манипулировать ею, что даже демократические институты о начинают принимать структуру образцовой тюрьмы, придуманной Бентамом, Па- о ноптикона, в котором надзиратели видят все, оставаясь при этом невидимыми, < а общественность, за которой наблюдают надсмотрщики, состоит из граждан, лишенных всякого личного мировоззрения» [Там же, с. 190]. Скандал 2013 г., свя- х занный с Агентством национальной безопасности США, во многом подтвердил 2 опасения об Интернете как о крупнейшем банке данных на всех пользователей и н-вновь подогрел интерес к произведениям и опасениям фантастов и утопистов XX в. ^ о возможном возвращении тоталитаризма через господство Большого Брата и его m контроль над информационными технологиями.
Важную роль в дискурсе о судьбе демократии сыграла работа К. Крауча о феномене «постдемократии» [6]. В своей работе, посвященной проблеме трансформации современных демократических режимов в развитых странах мира, которые, казалось бы, наиболее «эффективны» с точки зрения отношений власти и общества, он отметил кризисные явления, ведущие постиндустриальные страны в постдемократическую реальность. «Под постдемократией понимается система, в которой политики все сильнее замыкаются в своем собственном мире, поддерживая связь с обществом при помощи манипулятивных техник, основанных на рекламе и маркетинговых исследованиях, в то время как все формы, характерные для здоровых демократий, казалось, оставались бы на своем месте» [Там же, с. 7]. Причинами такой трансформации являются:
• устойчивость демократических институтов в обществе и их «долговременная эффективность», которая способствует распространению массового конформизма, политической апатии и потребительского отношения к действительности;
• наличие большого числа малых групп в социальной и профессиональной структуре постиндустриального общества, у которых отсутствуют институты выражения своих политических интересов;
• концентрация власти и ресурсов в транснациональных корпорациях, способных оказывать политическое влияние и манипуляционное воздействие без применения демократических процедур;
• сближение политических элит (бюрократии) с представителями корпораций (глобального бизнеса), и возникновение единой глобальной элиты — «господствующей коалиции» («dominant coalition»), не зависимой от общественных интересов. «Индивиды и группы, которые имеют доступ к инструментам социального насилия и предоставляют друг другу особые привилегии, на основе взаимной заинтересованности поддерживают и совершенствуют социальные порядки ограниченного доступа, создающие присваиваемые ими ренты» [9, с. 23].
В условиях мирового финансового кризиса 2008-2012 гг. все вышеизложенные тенденции усилились. «Характер кризисного управления свидетельствует об углублении таких тенденций: навязанная политическими элитами и международными институтами стратегия спасения финансового сектора усилила тренды неолиберализма и доминирования финансовых групп интересов в публичной политике. Переход к постдемократии определяет, в рамках такого видения, траекторию политического развития современных обществ в условиях нынешней волны глобализации» [Там же, с. 29].
Важно также отметить, что в исследованиях, посвященных тенденциям политичного развития и трансформации демократии в странах Запада, существуют и иной,
о позитивный подход относительно информационно-коммуникационных функций раз-
^ вития власти в «демократии участия». Речь идет о модели «мониторинговой демо-
^ кратии» (monitory democracy) исследователя Дж. Кина. В своей работе «The Life and
^ Death of Democracy» [13] он говорит о рождении «нового исторического типа де-
g мократии» во второй половине XX в. Мониторинговая демократия, благодаря своим всепроникающим свойствам, новым возможностям по взаимодействию с новыми и
о классическими институтами гражданского общества, постепенно проникла во все
о уголки планеты — даже те, где демократии не было или она была формальным
< институтом.
CL ~
С ней жители развивающихся стран связывают свои идеальные суждения о де-х мократии, а общество развитых государств может контролировать процесс демо-2 кратизации. Процессы глобализации одновременно служат основой и для демон- кратизации, создавая все более эффективные включающие механизмы участия ^ населения в политике, а взаимозависимость стран современного мира позволяет d общественному мнению в развитых и развивающихся странах влиять на политическую власть как внутри страны, так и за еe пределами. С учетом новых информационных возможностей, предоставляемых современными технологиями, граждане получают более обширные возможности для политической деятельности, мобилизации и повышения контроля над действиями политической власти [8]. Именно мониторинговая демократия, по мнению Дж. Кина, показала свою наибольшую эффективность и привела к новой исторической фазе в развитии человечества, придав категории демократии общечеловеческое, универсальное значение и став синонимом эффективной власти, законности, качественной жизни, доступа к будущему и т. д. Информационно-коммуникационный контроль общества над принятием решений властью способствует, по мнению Дж. Кина, демократическому развитию с помощью многочисленных негосударственных институтов открытого общества.
В данной модели одним из инструментов общественного контроля над принятием и выполнением решений со стороны общества являются СМИ, функционирующие на основе трех моделей отношений государства со СМИ: «свободного рынка идей», «социальной ответственности» и «демократического представительства» [10, с. 62-63].
Информационный аспект позволяет говорить о ключевом факторе эффективности власти в концептах «постдемократии» и «мониторинговой демократии» — информационно-коммуникационной составляющей эффективности власти. С одной стороны, глобальные элиты вынуждены прибегать ко все более изощренным технологиям манипулирования общественным мнением и надзора за политическим процессом с помощью информационных технологий, с другой стороны, граждане и институты гражданского общества, обладающие доступом к сетевым технологиям, могут участвовать в процессе разработки решений и контроля над властью через новые системы коммуникации. В этом гражданском контроле над информационным пространством, возможностью социализироваться в рамках демократической традиции на основе ресурсов сети Интернет, возможно, и заключается идеалистическое решение дискуссии о будущем демократии.
Подводя итоги статьи, нельзя не согласиться с тезисом Р. А. Даля, что, несмотря на все спорные теории о будущем демократии, в ее плюралистическом варианте, «полиархия оказывается одним из наиболее необычных продуктов человечества» [2, с. 344]. Демократия остается политическим режимом, наиболее эффективно сочетающим интересы элиты с интересами общества для достижения наибольшей эффективности власти при всех свойственных данному политическому режиму сложностях и противоречиях, включая вопрос о роли и значении информационно-коммуникационной функции власти.
Литература о
1. Греф Г. О. Эффективность российской власти и модернизация [Электронный ресурс]. о URL: http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1631600/effektivnost_vlasti. <
2. Даль Р. Демократия и ее критики / пер. с англ. М. : РОССПЭН, 2003. 576 с. 5
3. Даль Р. А. Полиархия: участие и оппозиция / пер. с англ. М. : Изд. дом ГУ ВШЭ, 2010. " 288 с.
4. Дзоло Д. Демократия и сложность: реалистический подход / пер. с англ. М. : Изд. дом q ГУ ВШЭ, 2010. 320 с. m
5. Кин Дж. Демократия и гражданское общество / пер. с англ. М. : Прогресс-Традиция, m 2001. 400 с. <
6. Крауч К. Постдемократия / пер. с англ. М. : Изд. дом ГУ ВШЭ, 2010. 192 с. с
7. Льюкс С. Власть: радикальный взгляд / пер. с англ. М. : Изд. дом ГУ ВШЭ, 2010. 240 с. х
8. Перегудов С. П. Концепция мониторинговой демократии: к новым отношениям власти и ^ общества // Полис. 2012. № 6. С. 55-67. fE
9. Семененко И., Лапкин В., Пантин В. Тренды и альтернативы развития современного ^ мира // Мировая экономика и международные отношения. 2013. № 10. С. 19-32. о
10. Фокина В. В. СМИ как акторы мировой политики // Вестник МГИМО-Университета. 2013. № 1 (28). С. 61-65.
11. ШмиттК. Государство и политическая форма / пер. с нем. М. : Изд. дом ГУ ВШЭ, 2010. 272 с.
12. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия / пер. с англ. М. : Экономика, 1995. 540 с.
13. Keane J. The Life and Death of Democracy. London, 2009. 800 p.
References
1. Gref G. O. Efficiency of the Russian power and modernization [Electronic resource][Effektivnost' rossiiskoi vlasti i modernizatsiya]. URL: http://www.vedomosti.ru/opinion/news/1631600/effek-tivnost_vlasti (дата обращения 07.07.2014).
2. Dahl R. Democracy and Its Critics [Demokratiya i ee kritiki] / transl. from English. M. : Rosspen, 2003. 576 p.
3. Dahl R. A. Polyarchy: Participation and Opposition [Poliarkhiya: uchastie i oppozitsiya] / transl. from English. M. : Publishing house of the State University — Higher School of Economy [Izd. dom gos. un-ta — Vysshei shkoly ekonomiki], 2010. 288 p.
4. Zolo D. Democracy and Complexity: A Realist Approach [Demokratiya i slozhnost': realisticheskii podkhod] / transl. from English. M. : Publishing house of the State University — Higher School of Economy [Izd. dom gos. un-ta — Vysshei shkoly ekonomiki], 2010. 320 p.
5. Keane J. Democracy and Civil Society [Demokratiya i grazhdanskoe obshchestvo] / transl. from English. M. : Progress-Tradition [Progress-Traditsiya], 2001. 400 p.
6. Crouch C. Post-Democracy [Postdemokratiya] / transl. from English. M. : Publishing house of the State University — Higher School of Economy [Izd. dom gos. un-ta — Vysshei shkoly eko-nomiki], 2010. 192 p.
7. Lukes S. Power: A Radical View [Vlast': radikal'nyj vzglyad] / transl. from English. M. : Publishing house of the State University — Higher School of Economy [Izd. dom gos. un-ta — Vysshei shkoly ekonomiki], 2010. 240 p.
8. Peregudov S. P. Concept of monitoring democracy: to the new relations of the power and society [Kontseptsiya monitoringovoi demokratii: k novym otnosheniyam vlasti i obshchest-va] // Polis. 2012. N 6. Pp. 55-67.
9. Semenenko I., Lapkin V., Pantin V. Trends and alternatives of development of the modern world [Trendy i al'ternativy razvitiya sovremennogo mira] // World economy and international relations [Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya], 2013. N 10. Pp. 19-32.
10. Fokina V. V. Mass media as actors of world politics [SMI kak aktory mirovoi politiki] // Messenger of MGIMO-University [Vestnik MGIMO-Universiteta]. 2013. N 1 (28). Pp. 61-65.
11. Schmitt K. State and Political Form [Gosudarstvo i politicheskaya forma] / transl. from German. M. : Publishing house of the State University — Higher School of Economy [Izd. dom gos. unta — Vysshei shkoly ekonomiki], 2010. 272 p.
12. Schumpeter J. Capitalism, socialism and democracy [Kapitalizm, sotsializm i demokratiya] / transl. from English. M. : Economy [Ekonomika], 1995. 540 p.
13. Keane J. The Life and Death of Democracy. London, 2009. 800 p.
