CC BY
185
ИМПЛИЦИТНОСТЬ КАК СПОСОБ СКРЫТОГО ОЦЕНИВАНИЯ
А.И. ПРИХОДЬКО
IMPLICITNESS AS A MEANS OF LATENT EVALUATION
A.I. PRIHODKO
В статье рассматриваются вопросы, связанные с изучением имплицитной оценки в высказывании. Особое место уделяется когнитивному аспекту имплицитности.
Ключевые слова: имплицитность, оценка, пресуппозиция, когнитивный, дискурс.
This article deals with the problem of the role of implicit evaluation in the utterance. Special attention is paid to the cognitive aspect of implicitness.
Keywords: implicitness, evaluation, presupposition, cognitive, discourse.
На протяжении последних десятилетий в языкознании наблюдается усиление интереса к изучению прагматичнеской стороны языка, увеличение количества научных изысканий, посвященных прагмалингвистике, которая изучает те языковые средства, их особенности и те закономерности речи, которые используются для влияния на психику и поведение людей.
В связи с этим важным является формирование навыков, необходимых для выявления имплицитной информации, закодированной в дискурсе (высказывании). Таким образом, объектом данной статьи является имплицитная информация дискурса, предметом - когнитивные механизмы распознавания и декодирования имплицитного смысла высказывания.
Цель предлагаемой статьи можно сформулировать как определение роли когнитивного подхода при изучении механизма распознавания и декодирования имплицитной информации, сопровождаемого элементами психолингвистического анализа данного явления.
Под имплицитной понимают ту информацию, которую автор сообщения имеет в виду, выражает опосредствованно. Она является скрытой, однако воспринимается реципиентом сообщения.
Адресант прямо не сообщает о своих интенциях, он лишь намекает, вызывая при этом у адресата определенные ассоциации, ориентируя его на необходимые причинно-следственные связи. Имплицитна информация - это несоответствие сказанного (написанного) и услышанного (прочитанного), поэтому деятельность реципиента и включает не только расшифровку знаков, но и многочисленные выводы, которые он делает на основе подтекста и собственных фоновых знаний.
Для полного понимания и правильного восприятия содержания сообщения у адресанта и адресата должна быть общая ментальная репрезентация картины мира.
Исследование лексических, семантических и структурных единиц коммуникации, которая включает лексические языковые единицы, актуализирующиеся в речи, и предложные образования в виде речевых актов, непременно связано с изучением не только того, что эксплицируется в дискурсе, манифестируя универсально-оценочные стратегии, но и того, что в нем имплицируется. Как известно, импликация является скрытым, своеобразным смысловым фоном коммуникации, которая репрезентирует преферентно-оценочные стратегии дискурса.
Одним из наиболее характерных признаков дискурса есть его имплицитный характер, который проявляется в том, что при номинации событий реальной действительности некоторые элементы денотата не получают эксплицитного выражения в составе речевого высказывания. Любое высказывание в большинстве случаев содержит ряд имплицитных моментов, являющихся его неизбежным органическим свойством.
Проблема имплицитности была поставлена на повестку дня в языкознании в связи с осознанием того, что «мы извлекаем из отдельного высказывания значительно больше информации, чем содержится в нем как в языковом образовании» [2:206]. Анализ прямых и косвенных способов отображения реальной действительности непосредственно связан с изучением «скрытых, имплицитных категорий, существование которых в языке является одним из проявлений асимметрии отношений между единицами плана содержания и единицами плана выражения» [12:3]. Имплицитный характер высказывания является отражением асимметрии формы и содержания, несоответствия категорий языка и форм мышления, что отмечается в целом ряде фундаментальных исследований.
Такие исследования позволили лингвистам выделить основные признаки им-плицитности: ситуативность, альтернативность в отборе языковых средств, модальность, компрессия и уровневая интеграция, под которой следует понимать обозначение одного и того же элемента ситуации языковыми единицами разных уровней.
Изучение имплицитных смысловых категорий и форм их выявления неразрывно связано с исследованием содержательной стороны высказывания, с установлением специфических особенностей номинации конкретного языка. Как справедливо отмечает С.Д. Кацнельсон, «в языках аналитического строя действительно велик удельный вес явлений, не получающих прямого и непосредственного выявления во внешней структуре языка» [3:142].
В лингвистической науке, как отечественной, так и зарубежной, сложилось несколько теоретических концепций, касающихся толкования феномена имплицитности.
1. Лингвисты, которые изучают вопросы «скрытой грамматики», усматривают в грамматических формах наличие ряда имплицитных значений. Так, Е.Н. Старикова определяет имплицитность как «формальную» невыраженность элементов или звеньев глубинной структуры высказывания» [11:134], рассматривая явление семантического эллипса, при котором невыраженность элемента высказывания не нарушает правильности его грамматической структуры.
2. Семантико-морфологическое понимание имплицитности (как невыраженности формальными средствами грамматических и лексико-грамматических категорий). Б. Уорф выделяет скрытые категории, которые не получили формального выражения в составе высказывания, и категории открытые, имеющие формальное выражение в каждом предложении, в состав которого входит член этой категории. К имплицитным категориям он относит интранзитивность глагола, а также категорию рода английских имен существительных [18].
3. Существует мнение, что имплицитность свойственна единицам семантического и лексического уровней. Слово - это и имя общего и вместе с тем наименование индивидуального, конкретного. При конкретном употреблении слова в нем в «снятом» виде присутствует общее, а его обобщенное употребление имплицирует конкретность, единичность [6;7;11].
4. Имплицитность усматривается в отсутствии формальных средств выражения смысловых связей между компонентами словосочетания или высказывания, а также между отдельными высказываниями [15:357-376].
5. В соответствии с наиболее распространенной точкой зрения, имплицитность является результатом опущения отдельных компонентов или звеньев в структуре высказывания. При этом одни лингвисты полагают, что имплицитность характерна лишь для семантического эллипса, при котором, в отличие от грамматического, пропуск компонентов высказывания не обусловливает нарушения связи между компонентами высказывания и не служит причиной изменений в структуре последнего [10:7-8; 13:80].
6. Имплицитность отождествляется с пресуппозициями различного рода. Так, к имплицитным пресуппозициям относят невербальные звенья смысловой структуры высказывания. Иногда пресуппозиции причисляют к сопутствующим, кон-нотативным элементам предложения. Пресуппозиции выражают условия, наличие которых предопределяет реальность, эффективность высказывания [14:120 - 124].
Большое внимание в лингвистической литературе уделяется вопросу о пресуппозициях, отражающих логические категории. К пресуппозициям относят не только имплицитные коннотативные элементы высказывания, но и коммуникативно нерелевантные компоненты значения слова [16:340 - 359].
Имплицитность не тождественна пресуппозиции, поскольку имплицитность -это то, о чем мы не хотим или не можем говорить прямо, а пресуппозиция - это фоновые знания, которые не нуждаются в объяснении (знание языка, мира, контекста, особенностей коммуникативной ситуации).
По справедливому замечанию М.В. Никитина, пресуппозиции - «это невыраженные импликации из высказывания, а именно импликации вспять, в направлении, обратном развертыванию речемыслительного процесса» [8:146]. Пресуппозиция - это совокупность имплицитных суждений, которые относятся к эксплицитному смыслу высказывания так, как условия к следствию; они смотрят в прошлое, а импликации направлены в будущее.
Пресуппозиции служат базисом для выражения того, что не может быть полно и точно высказано прямо. Тем самым пресуппозиция пересекается с имплицитно-стью как результат с причиной, при этом пересечение локализуется лишь в одном компоненте имплицитности - в ее мотивирующей основе.
7. Специалисты в области лингвостилистики, исследующие стили художественной речи, выявляют признаки имплицитности в произведениях различных жанров и в текстах разного объема. Так, например, И.В. Арнольд очерчивает проблему филологического изучения текстовой импликации, определяя последнюю как дополнительный смысл, который, отвечая консеквенту, устанавливается из соотношения соположенных единиц дискурса, соответствующих антецеденту, но ими вербаль-но не выраженный. Такая импликация реализуется в контексте, границы которого определяются изображенной ситуацией [1:103-104].
С точки зрения когнитивной лингвистики имплицитность можно сравнить с ин-ференцией, поскольку скрытые смыслы, не выраженные вербально в тексте или высказывании, устанавливаются, по справедливому утверждению А.А. Масленниковой, на основании языковой компетенции, знаний о мире и имеющихся в тексте сообщений показателей [5:147]. Подчеркивая широкий аспект действия инференции,
представители когнитивизма отмечают [4:34; 17:596], что без выводных данных часто бывает невозможно решить лексическую и структурную неоднозначность, воссоздать необходимые логические связи для понимания того, что имплицируется в конкретном высказывании или тексте.
Таким образом, под понятие имплицитности подводятся различные явления как лингвистического, так и нелингвистического характера. Такая широкая трактовка имплицитности свидетельствует о том, что многое в изучении этого явления остается еще не вполне ясным и определенным. Отсутствие единой концепции в понимании имплицитности можно объяснить различием исходных положений лингвистов и разнообразием применяемых ими исследовательских приемов при изучении этого феномена.
Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что основным во всех приведенных концепциях является отличие в употреблении понятия имплицитности как в узком, так и в широком понимании. Размежевание в этом вопросе является принципиально важным. Имплицитность в узком значении распространяется на разнообразные редукции в синтаксисе. Сюда же следует отнести импликации, составляющие часть семантики соответствующих выражений. Очевидно, что синтаксическую и лексическую имплицитность объединяет достаточная прозрачность имплицитных значений, которые лежат на поверхности и не требуют значительных мыслительных усилий.
Имплицитность в широком понимании представляет собой сложное взаимодействие лингвистического и экстралингвистического (суммарный смысл эксплицитного значения высказывания и значимого фона речи). Она предусматривает скрытое, опосредованное или косвенное выражение какого-либо значения, имеет прямое отношение к тексту или высказыванию и трактуется как явление, сопутствующее речемыслительному процессу. Имплицитность такого рода должна рассматриваться как одна из универсалий речевого общения.
Отличие между двумя разновидностями имплицитности следует закрепить терминологически. Первую можно назвать лексико-грамматической имплицитно-стью, а вторую - когнитивно-коммуникативной имплицитностью.
Наиболее общим лингвистическим основанием для появления имплицитности является отсутствие изоморфизма между планом выражения и планом содержания. Экстралингвистической причиной ее служит совокупное действие психологического, логического, социального и коммуникативного факторов.
Выяснив позицию в понимании термина «имплицитность», обратимся к понятию «имплицитная оценка». Неявная, подразумеваемая оценка присуща разнообразным высказываниям. Особое место среди высказываний, содержащих оценку, занимают те, в которых нет эксплицитных оценочных элементов в виде слов, но которые, тем не менее, могут иметь оценочное значение, положительное или отрицательное.
Можно предположить, что оценочное значение возникает в подобных высказываниях на основе существующих в «картине мира» стереотипов, характерных для данного социума. Оценочный смысл таких высказываний изменяется в зависимости от ситуации и конкретных условий. Таким образом, оценка выражается не прямо, а становится имплицитным компонентом смысла дескриптивных высказываний.
Когда один из участников использует побочную форму общения, создается впечатление, что он (адресант) не обращается к действительному адресату, а как бы к кому-то другому, вследствие чего и возникает имплицитность. Часто речевой акт эксплицитно сообщает слушающему об определенной цели, которая представляет трудность для говорящего, то есть она (цель) является скрытой, имплицитной.
В языкознании существует целый ряд определений имплицитной оценки [8:156; 10:13-14]. В них подчеркивается, что имплицитная оценка - это прямо не выраженное отношение говорящего к объекту высказывания.
В нашем исследовании мы будем отталкиваться от следующего определения имплицитной оценки: «Имплицитная оценка - это оценочные смыслы, несущие формально невыраженную в семантике языкового знака оценочную информацию, узуально соотносимую в речевом узусе с данной лексико-семантической единицей (имплицитная системно-языковая оценка) или ее денотатом (узуальная квазиоценка) или окказионально привносимые в нее контекстом в самом широком понимании последнего (окказиональная оценка)» [9:3]. Приведенная дефиниция может быть транспонирована и на речевой акт, поскольку имплицитная оценочная информация декодируется только в широком коммуникативно-прагматическом контексте, который состоит из тесно взаимосвязанных и взаимодействующих лингвистических и экстралингвистических факторов.
К первым можно отнести вербальный микро- и макроконтекст. Ко вторым принадлежат такие факторы: а) фоновые знания коммуникантов, включающие в себя фрагменты «ценностной картины мира» социума в целом и другую аксиологическую фоновую информацию, которая затрагивает значительные группы данного сообщества: культурно-историческую, профессиональную; б) элементы коммуникативной ситуации.
Имплицитные значения представляют собою важный и непременный, информационно чрезвычайно емкий компонент словесной коммуникации, дополняющий и модифицирующий эксплицитные значения речи и вписывающий их в совокупную содержательную структуру коммуникации.
Существуют три основных источника имплицитных приращений и модификаций смысла: 1) компрессия языкового выражения и мыслительных операций; 2) моделирование; 3) импликация (инференция).
Они, в свою очередь, делятся еще на шесть групп [8:145 - 158]: 1) расширение смысла, благодаря импликациям, которые выводятся из эксплицитных значений высказывания и кодифицированных значений интенсионалов имен; 2) компрессия языковых структур в речи; 3) семантические пропуски; 4) конситуативная (рефе-ренционная) и сочетаемостная имплицитная гипонимизация; 5) намеренная многозначность высказываний и текстов; 6) конфликт эксплицитного значения высказывания со значимым фоном речи.
В формировании имплицитной оценки доминирующую роль играет шестая группа источников имплицитности, поскольку при намеренном характере конфликта он служит средством выявления прагматических значений - субъективных оценок и позиции говорящего.
Взаимодействие эксплицитного значения высказывания с его значимым фоном имеет широкий спектр: высказывание своим эксплицитным значением или добавляет нечто к значимому фону, или дублирует какую-то часть фона, или вступает в
а.и. приходько
конфликт с ним, опровергая его либо опровергаясь им. Намеренный конфликт эксплицитного значения высказывания с его значимым фоном используется адресантом как средство выявления прагматических значений, его субъективно-оценочных отношений к адресату.
Эта группа важна не только для возникновения имплицитной оценки в высказывании вообще, но и для появления ее в косвенном высказывании в частности, поскольку в последнем конфликт «прямого коммуникативного значения синтаксической структуры с контекстом и ситуацией речи служит сигналом к тому, чтобы осмыслить отношение прямого значения структуры и смысла, навязываемого кон-ситуацией речи» [8:140]. В их взаимодействии обнаруживается настоящий смысл косвенного высказывания.
Имплицитность связана с импликацией, поскольку выявление имплицитных приращений в узуальных словоупотреблениях основывается на импликационных процессах ассоциирования концептов. Другими словами, импликация как инфе-ренциальное значение имеет место при восстановлении невербального содержания [10:10]. Следовательно, ее правомерно рассматривать как универсальное и всеобъемлющее средство индуцирования имплицитных значений.
Разделяя мнение М.В. Никитина [8:165], под импликацией мы понимаем виртуальный аналог связей отражаемого мира, мыслительную операцию, основанную на отображении сознанием реальных связей сущностей. Такая дефиниция акцентирует когнитивную природу импликации.
Термин «импликация», как известно, заимствован из логики. Но импликация реальная, функционирующая в естественной коммуникации, объединяет значительно более широкий круг концептуальных зависимостей, чем тот, что предусмотрен для нее логикой. Различными являются истинности зависимости антецедента и кон-секвента, с одной стороны, и импликатора и импликата, с другой. Главное отличие состоит в том, что реальная импликация базируется на знании мира и представляет собой мыслительные констатации действительных и мнимых связей между ситуациями в мире. Реальным импликациям присуща не столько истинность / ложность импликатора и импликата, сколько их наличие / отсутствие и характер связи между теми положениями дел, с которыми соотнесены импликатор и импликат.
В реальной импликации одна и та же информация не дублируется и не перефразируется. Наоборот, в ней вырабатываются еще и новые отношения, так как она требует, чтобы импликат не был референционно равнозначен импликатору, а давал бы еще значимый прирост информации о состоянии дел в реальном, описываемом мире.
Итак, импликация как реальное мыслительное и лингвистическое явление не представляет собой строгие логические отношения причины и следствия, не связывается с установлением истинного (в логическом понимании термина) значения высказывания. Субъектом логической импликации являются коммуниканты. Этот факт обусловливает прагматический характер лингвистической импликации, ее ин-тенциональность и когнитивно-контекстуальную зависимость.
Литература
1. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. - М.: Просвещение, 1990. -
300 с.
2. ЗвегинцевВ.А. Предложение и его отношение к языку и речи. - М.: Изд-во МГУ, 1976. -307 с.
3. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. - Л.: ЛО Наука, 1972. - 216 с.
4. КСКТ: Краткий словарь когнитивных терминов / Сост. Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. - М.: Изд-во МГУ, 1996. - 243 с.
5. Масленникова А.А. Скрытые смыслы и способы их актуализации // Актуализация предложения. - Т. I. Категории и механизмы. - СПб.: С.-Петерб. ун-т, 1997. - С. 145 - 187.
6. Никитин М.В. Лексическое значение в слове и словосочетании. - Владимир: Влади-мирск. гос. пед. ин-т, 1974. - 222 с.
7. Никитин М.В. Лексическое значение слова (структура и комбинаторика). - М.: Высшая школа, 1983. - 127 с.
8. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. - М.: Высшая школа, 1988. -168 с.
9. Новиков В.П. Оценочная лексика в языке английской газеты: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук: 10.02.04 / ИЯ РАН. - М., 1992. - 22с.
10. Овсянникова Е.В. Основные функции имплицитных смыслов в высказываниях и текстах (на материале англоязычной прозы): Автореф. дис.канд. филол. наук: 10.02.04 / РГПУ им. А.И. Герцена. - СПб,1993. - 19 с.
11. Старикова Е.Н. Виды скрытого означивания в английском языке // Содержательные аспекты языковых единиц. - Киев: Вища школа. 1982. - С. 25-30.
12. Старикова Е.Н. Имплицитная предикативность в современном английском языке. -Киев: Вища школа, 1974. - 142 с.
13. Bird G.H. Explicature, Impliciture, and Implicature // Pragmatik: Implikaturen und Sprechakte / (Hrsg.) Eckerd Rolf. - Opladen: Westdeutscher Verlag, 1997. - S. 72-91.
14. Fillmore Ch.J. Types of Lexical Information // Studies in Syntax and Semantics / Ed. by F. Kiefer. - Dordreht: Reidel, 1969. - P. 109 - 137.
15. HopperP., ThompsonS. Language Universals, Discourse Pragmatics and Semantics // Language Sciences. - 1993. - Vol. 15. - P. 357 - 376.
16. Karttunen L. Implicative Verbs // Language. - 1971. - Vol. 47, № 2. - P. 340 - 359.
17. Kirkeby O.F. Cognitive Science // The Encyclopedia of Language and Linguistics. - Vol. 2. -Oxford: Oxford Univ. Press, 1994. - P. 593 - 600.
18. WhorfB.L. Language, Thought and Reality. - Wiley, L.: Chapman & Hall, 1956. - 278 p.
