CC BY
49
2014
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 11
Вып. 1
ПЕДИАТРИЯ
A. А. Бахолдин1, Ю.К.Янов2, А. В.Демьянов4, Г.П. Цурикова1, А. Н.Мироненко3,
B. Ю. Детков5, С. И. Алексеенко1, А. Н. Матренина5, Л. Э. Тимчук2,3, Е. А. Блохина5
ИММУНОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ТЕЧЕНИЯ ПАТОЛОГИИ ЛИМФОАДЕНОИДНОГО КОЛЬЦА ПИРОГОВА—ВАЛДЕЙЕРА У ДЕТЕЙ НОСИТЕЛЕЙ ВЭБ ИНФЕКЦИИ
1 Северо-Западный государственный медицинский университет им. И. И. Мечникова, Российская Федерация, 191015, Санкт-Петербург, , Кирочная ул., 41
2 СПб НИИ ЛОР Минздрава России, Российская Федерация, 190013, Санкт-Петербург, ул. Бронницкая, 9
3 Военно-медицинская академия им. С. М. Кирова, Российская Федерация, 194044, Санкт-Петербург, ул. Академика Лебедева, 6
4 Государственный научно-исследовательский институт особо чистых биопрепаратов ФМБА, Российская Федерация, 197110, Санкт-Петербург, Корпусная ул., 28 лит А
5 Детская городская больница № 19 им. К. А. Раухфуса, Российская Федерация, 191036, Санкт-Петербург, Лиговский пр., 8
Обследование больных хроническим аденоидитом и хроническим риносинуситом (ХРС) (n = 61), являвшихся носителями вируса Эпштейн—Барр и имевших II—III степень гипертрофии носоглоточной миндалины, включало КТ околоносовых пазух и изучение полиморфизма гена интерлейкина IL-1p. Группа сравнения — 281 здоровый донор. Все больные и здоровые доноры были разделены по признакам аллельного полиморфизма IL-1p(+3953): гомозиготы по низко-продуцирующему гену «1/1» IL-1p, гетерозиготы «1/2» IL-1p и гомозиготы по высокопродуци-рующему аллелю «2/2» IL-1p. Обращает на себя внимание факт отсутствия носительства гомозиготного набора высокопродуцирующих аллеей гена IL-1p в группе больных с хроническим аденоидитом и акцентирует на себе внимание большой процент случаев носительства «2/2» IL-1p генотипа (9,7%) в группе больных хроническим риносинуситом, в 2,8 раза больше, чем у здоровых доноров. Библиогр. 17 назв. Ил. 1. Табл. 6.
Ключевые слова: цитокины, полиморфизм, гены, вирус Эпштейна—Барр.
IMMUNOLOGICAL ASPECTS OF THE COURSE OF PIROGOV—WALDEYER'S TONSILLAR RING DISORDERS IN CHILDREN CARRYING EBV INFECTION
A. A. Bakholdin1, Y. K. Janоv2, A. V. Demyanov4, G. P. Tsurikova1, A. N. Mironenko3, V. Y. Detkov5, S. I. Alekseenko1, A. N. Matrenina5, L. I. Timchuk2,3, E. A. Blokhina5
1 North-Western State Medical University named after I. I. Mechnikov, 41, Kirochnaia ul., St. Petersburg, 191015, Russian Federation
2 Committee for Healthcare, 9, ul. Bronnitskaya, St. Petersburg, 190013, Russian Federation
3 Military Medical Academy named after S. M. Kirov, 6, ul. Akademika Lebedeva, St. Petersburg, 194044, Russian Federation
4 State Scientific Research Institute of Extra-pure Grade Biological Preparation of Federal Medical Biological Agency, 28 lit A, Korpusnaia ul., St. Petersburg, 197110, Russian Federation
5 Rauhfus Children's Hospital N 19, 8, Ligovskii pr., St. Petersburg, 191036, Russian Federation
Examination of patients with chronic adenoiditis and chronic rhinosinusitis (HRS) (n = 61) carrying Epstein-Barr virus (EBV) and having 2nd-3rd degrees of nasopharyngeal tonsil hypertrophy, included
a CT scan of the sinuses and a study of interleukin IL-1p gene polymorphism. A group of comparison included 281 healthy donor. All the patients and healthy donors were divided on 3 groups, depending on allelic polymorphism of IL-1p(+3953): homozygous for low producer gene «1/1» IL-1p, heterozygotes «1/2» IL-1p and homozygous for high producer allele «2/2» IL-1p. The attention was drawn to the absence of a carriage of homozygous set of high producer alleles of gene IL-1p in the group of patients with chronic adenoiditis and to the large percentage of the cases of carriage «2/2» IL-1p genotype (9,7%) in the group of patients with chronic rhinosinusitis (2,8 times more than among healthy donors). Refs 17. Fig 1. Tables 6.
Keywords: cytokines, gene, polymorphism, Epstein—Barr virus.
Признание ведущей роли лимфоаденоидного кольца Пирогова—Валдейера в формировании иммунитета обусловило неуклонный рост числа исследовательских работ в области оториноларингологии. Опыт научно-практических разработок за последние 15-20 лет показал значимость вирусной этиологии в развитии патологии нёбных и носоглоточной миндалин [1]. Одним из важнейших эпидемиологических феноменов последнего десятилетия является изменение эпидемического процесса при ВЭБ инфекции под влиянием интенсификации механизма передачи возбудителей. Из-за отсутствия специфического иммунитета чаще и тяжелее, чем взрослые, болеют дети, особенно первых лет жизни [2].
Герпесвирусы играют огромную роль в развитии так называемых TORCH-инфек-ций. Предложенный в 1971 г. термин «TORCH-инфекции», объединяет в себе инфекции, особо опасные для беременных женщин и плода в различные периоды гестации. Из семейства герпесвирусов наиболее опасными являются вирус простого герпеса, цитомегаловирус и заслуживающий особого внимания вирус Эпштейна—Барр [3].
В настоящее время все более обоснованной представляется зависимость некоторых инфекций от иммунологических особенностей организма, в частности, высказывается мнение об иммуногенетической основе различных патологий человека [4].
Известно, что практически от 60 до 90% населения являются носителями гер-песвирусной инфекции, однако заболеваемость, сопровождаемая яркой клинической картиной, отмечается у 1-2 человек на 10 000 инфицированных.
Входными воротами для возбудителей различных инфекций считается слизистая оболочка ротоглотки и особенно область лимфоаденоидного кольца. На стыке пищеварительной трубки и нижних дыхательных путей происходит задержание и нейтрализация инфекционных агентов, представляющих угрозу организму. Слизистая оболочка респираторного и желудочно-кишечного трактов является входными воротами для большинства патогенных бактерий и вирусов и первой линией защиты организма от чужеродных антигенов, это называется мукозальным иммунитетом [5-9].
Иммунитет слизистых оболочек в значительной степени определяет состоятельность противомикробной и противовирусной защиты организма. В литературе встречается множество работ, посвященных исследованию факторов иммунной защиты, однако практически отсутствуют сведения об анализе генетических факторов иммунной системы организма у больных носителей вируса Эпштейна—Барр [8]. Уровни провоспалительных цитокинов и механизмы функционирования системы регуляции местной иммунной защиты недостаточно изучены. Учитывая имеющиеся в современнной литературе противоречивые сведения об уровнях цитокинов у больных детей с гипертрофическими и воспалительными заболеваниями глотки, наиболее перспективным считается генотипирование больных по признакам ал-
лельного полиморфизма генов семейства ^-1 в сочетании с анализом уровня цито-кинов [10, 11].
Функциональный полиморфизм генов, кодирующих белки семейства ^-1, предопределяет уровень про- и противовоспалительных цитокинов при воспалительном ответе. Так, присутствие в геноме некоторых гаплотипов: ^-1^(+3953)/ IL-1RA(VNTR) может оказывать существенное влияние на синтез кодируемых белков (табл. 1). Научное направление, основанное на изучении иммуногенетических маркеров заболеваний, считается наиболее перспективным в современной медицине, так как позволяет провести правильное лечение и определить ряд профилактических процедур с целью предотвращения и/или уменьшения числа рецидивов заболевания [12-15].
Таблица 1. Характеристика полиморфного сайта гена цитокина IL-1ß(+3953)
Локализация сайта Номер по базе dbSNP NCBI Аллельные варианты Аллели (обозначение в данной работе)
IL-1ß(+3953) rs1143634 С/Т С (1), Т (2)
Цель исследования — провести сравнительный анализ частот однонуклео-тидных замен (цитозина на тимин и наоборот) в регуляторной области гена IL-1ß в позиции +3953 у больных хроническим аденоидитом носителей вируса Эпштейна— Барр, у больных хроническим риносинуситом и у группы здоровых доноров.
Материал и методы исследования. На базах СПб ГБУЗ ДГБ № 19 им. К. А. Ра-ухфуса, ФГУП «Гос. НИИ ОЧБ» ФМБА России и ФГБУ «СПб НИИ ЛОР» проводилось обследование больных хроническим аденоидитом и хроническим риносинуси-том. Все больные (n = 61) хроническим аденоидитом являлись носителями вируса Эпштейна—Барр и имели II-III степени гипертрофии носоглоточной миндалины. Обследование пациентов проводилось по единой схеме, включающей сбор жалоб, анализ данных анамнеза, объективного статуса, лабораторные, инструментальные методы исследований, включающие эндоскопический осмотр полости носа, носоглотки и компьютерную томографию околоносовых пазух у больных ХРС (n = 123). Группа сравнения включала 281 здорового донора.
Уровни IL-1ß определяли в сыворотке крови методом иммуноферментного анализа.
Для генотипирования ДНК выделяли из лейкоцитов крови. Выделение лейкоцитов проводили из 4 мл крови. В кровь с антикоагулянтом EDTA добавляли желатин в соотношении один объем желатина на десять объемов крови, перемешивали и оставляли на 15-20 мин в термостате при 37°С для оседания эритроцитов. Затем надосадок, содержащий лейкоциты, отбирали в эппендорфы объемом 2 мл. Центрифугировали в течение 4 мин при 4 тыс. g для осаждения клеток, после чего супер-натант сливали. Для удаления оставшихся эритроцитов к осадку добавляли 2 мл 0,83%-ного раствора хлорида аммония, ресуспендировали осадок и инкубировали 7 мин при комнатной температуре, после чего повторно осаждали клетки центрифугированием и сливали супернатант. Осадок отмывали два раза в 2 мл физиологического раствора путем ресуспендирования осадка и центрифугирования суспензии в течение 4 мин при 4 тыс. g. Супернатант сливали, а осадок клеток замораживали при -20°С для хранения.
Для выделения ДНК клетки ресуспендировали в 200 мкл физиологического раствора. К полученной суспензии добавляли 20 мкл 10-кратного раствора Трис-ЭДТА (10 мМ ЭДТА, 100 мМ ТпбНО, рН 8,0) и 20 мкл 10%-ного раствора додецилсульфа-та натрия (SDS), после чего суспензию перемешивали. Затем в суспензию вносили 2 мкл раствора протеиназы К (13 мг/мл), вновь перемешивали и инкубировали в течение 1 ч при температуре 56°С.
К суспензии добавляли 0,2 мл фенола, энергично встряхивали в течение 1015 сек. Для образования плотной интерфазы эппендорфы помещали в морозильную камеру холодильника на 30 мин (или на ночь). Для разделения фаз эппендорфы центрифугировали в течение 10 мин при 12 тыс. g.
После центрифугирования верхнюю водную фазу, содержащую ДНК, переносили в новые эппендорфы, добавляли 300 мкл хлороформа, встряхивали в течение 10-15 сек., вновь центрифугировали 5 мин при 12 тыс. об./мин.
Верхнюю водную фазу переносили в новые эппендорфы, добавляли 20 мкл 1,5М раствора ацетата натрия (№Ае), 500 мкл 96°-ного этилового спирта. Суспензию перемешивали и помещали в морозильную камеру на 2 ч. Затем ДНК осаждали центрифугированием в течение 10 мин при 12 тыс. g. Супернатант удаляли пипеткой, и к осадку добавляли 700 мкл 70°-ного этилового спирта. Эппендорфы вновь центрифугировали в течение 10 мин при 12 тыс. g. Затем супернатант полностью удаляли, а осадок подсушивали в течение 5-10 мин в тяге. После этого к осадку добавляли 100 мкл ёёН20 и оставляли эппендорфы при комнатной температуре в течение 30 мин для растворения ДНК. Затем раствор замораживали при -20°С для хранения.
Для выявления точечных однонуклеотидных замен в гене ^-1^(+3953) использовали метод анализа длины фрагментов рестрикции ПЦР продукта. На первом этапе проводили полимеразную цепную реакцию (ПЦР) с использованием специфических праймеров (табл. 2), специфичных к участку геномной ДНК, содержащему исследуемый локус. Реакционную смесь готовили в объеме 30 мкл: 3 мкл 10-кратного буфера; смесь dNTP в концентрации 170 нМ; 50 пМ каждого праймера (0,5 мкл 100 мкМ раствора); 1 ед. Taq-полимеразы; 1-2 мкл ДНК; Н20 до 30 мкл. Режимы амплификации ДНК для варианта полиморфизма приведены в таблице 3.
Таблица 2. Характеристика исследуемого 1Ь-1р(+3953), полиморфизма и праймера, использованного при анализе методом ПДРФ-ПЦР
Локализация полиморфизма Используемые праймеры Длина фрагмента (п. о.) Рестриктаза; фрагменты, получаемые после рестрикции Ссылка
IL-1ß(+3953) Первый вариант: F-5'-GTT GTC ATC AGA CTT TGA CC-3' R-5'-TTC AGT TCA TAT GGA CCA GA-3' 250 Taq 1 137 и 113 Rudack C. et al., 1998
Второй вариант: F-5'-CTC AGG TGT CCT CGA AGA AAT CAA A-3' R-5'-GCT TTT TTG CTG TGA GTC CCG-3' 194 Аллель 1 — 97, 85, 12 Аллель 2 — 182 и 12 J.-Y. Um et al., 2003
Продукт амплификации ДНК осаждали, для чего добавляли к 30 мкл реакционной смеси 90 мкл 96%-ного этанола и 3 мкл 7,5М ацетата аммония, перемешивали и центрифугировали на микроцентрифуге в течение 15 мин с ускорением 10 000 g, супернатант удаляли пипеткой, добавляли 400 мкл 70%-ного этанола и снова центрифугировали при ускорении 10 000 g в течение 6 мин, после чего удаляли спирт, а осадок подсушивали при 56°С и растворяли в 9 мкл дистиллированной воды.
Таблица 3. Режимы амплификации ДНК, примененные для отдельного варианта полиморфизма
Локализация полиморфизма Денатурация ДНК Режим амплификации Окончательная элонгация
!Ь-1р(+3953) — 1 вар. 94°С — 5 мин 94°С — 60 с, 53°С — 60 с, 72°С — 45 с; 35 циклов 72°С — 10 мин
Для проведения рестрикции ПЦР продукт инкубировали в течение трех часов с соответствующей рестриктазой (табл. 4). Продукты рестрикции разделяли элек-трофоретически в 2%-ном агарозном геле с бромистым этидием и визуализировали в УФ-свете на трансиллюминаторе. В качестве маркера размера полученных фрагментов ДНК использовали маркеры молекулярного веса с шагом 100 п. о. (рис.).
■ Рис. Картина электрофореза после проведения ПДРФ, полиморфный
Ряды: 1 — гомозигота по аллелям 2/2; 2 — гомозигота по аллелям 1/1; 3 — гетеро-зигота с аллелями 1/2; 4 — маркер молекулярных весов ДНК, по 100 пн.
Таблица 4. Режимы амплификации ДНК, примененные для отдельного варианта полиморфизма
Локализация полиморфизма Денатурация ДНК Режим амплификации Окончательная элонгация
!Ь-1р(+3953) — 1 вар. 94°С — 5 мин 94°С — 60 с, 53°С — 60 с, 72°С — 45 с; 35 циклов 72°С — 10 мин
Результаты исследования и их обсуждение. Все больные и здоровые доноры были разделены по признакам аллельного полиморфизма ^-ф(+3953): гомозиготы по низкопродуцирующему гену «1/1» ^-1^, гетерозиготы «1/2» и гомозиготы по высокопродуцирующему аллелю «2/2» ^-1^.
При сравнении данных генотипирования выявлено, что больные хроническим аденоидитом носители ВЭБ инфекции в 57,4% случаев имели низкопродуцирующий генотип «1/1» ^-1^, что практически не отличалось от группы здоровых доноров
54,8%, но значимо превышало таковой в группе больных хроническим риносинуси-том (31,7%) (табл. 5) [16].
Таблица 5. Распределение аллелей 1Ь-1р в группе больных хроническим аденоидитом носителей ВЭБ инфекции, ХРС и здоровых лиц
Аллели гена 1Ъ-1р Носители ВЭБ п = 61 ХРС п = 123 Здоровые доноры п = 281
«1/1»1Ь-1Р 57,4% (п = 35) 31,7% (п = 39) 54,8 % (п = 154)
«1/2» 1Ь-1р 42,6% (п = 26) 58,5% (п = 72) 41,6 % (п = 117)
«2/2» !Ь-1р п = 0 9,7% (п = 12) 3,4% (п = 10)
Носители гетерозиготного варианта гена («1/2» ^-1^) в группе ХРС имели легкое течение периодов обострения и составили 58,2%, что в сравнении с группой больных хроническим аденоидитом носителей ВЭБ инфекции (42,6%), имевших агрессивное течение заболевания с частыми рецидивами, и здоровых доноров (41,6%) было выше. Обращает на себя внимание факт отсутствия носительства гомозиготного набора высокопродуцирующих аллелей гена в группе больных с хроническим аденоидитом и акцентирует на себе внимание большой процент случаев носительства «2/2» генотипа (9,7%) в группе больных хроническим ри-носинуситом, в 2,8 раза больше, чем у здоровых доноров. Характер течения ХРС, клиническая симптоматика зависели от носительства аллельных вариантов генов Так, у носителей «2/2» отмечалась схожесть клинических проявлений
заболевания, отличаясь агрессивностью течения процесса в околоносовых пазухах. Наличие генотипа «2/2» у пациентов, страдающих ХРС, по данным анамнеза, ассоциировалось с сочетанной патологией — хроническим персистирующим аллергическим ринитом и бронхиальной астмой, частыми периодами обострений, повышением температуры тела до 38,5°С, значительным отеком слизистой оболочки полости носа, обильным слизисто-гнойным отделяемым, что подтверждалось данными ЛОР-осмотра и КТ-диагностикой.
Оценка вариантов аллелей гена ^-1^, несущих точечные замены нуклеотидов С/Т в районе 5-го экзона в позиции +3953, показало частоту встречаемости генотипов, однако не позволяет объемно оценить значимость полиморфизма для больных хроническим аденоидитом носителей ВЭБ инфекции [14, 17].
Выборочно из группы больных хроническим аденоидитом носителей «1/2» генотипа (п = 14), проводился анализ уровней цитокинов и ^-8. Так, 1в превышал норму в 3 раза, а уровень ^-8 достигал максимальных цифр и равнялся 157,6 (±61,1) пг/мл. Учитывая тот факт, что и ^-8 являются провоспали-тельными цитокинами, активирующимися в период острого воспаления, остается неясным вопрос об участии их в формировании хронического воспаления у больных ХА носителей ВЭБ инфекции. При определении уровня противовоспалительного цитокина ^-ША также отмечено увеличение показателей до 960 (±290) пг\мл на фоне сниженной продукции интерферона-а (№-а ) 170,7 (±38) (табл. 6) [17].
Таблица 6. Уровни цитокинов у детей с патологией лимфоаденоидного кольца Пирогова—Валдейера, носителей ВЭБ инфекции, имевших гомозиготный набор низкопродуцирующих аллелей «1/1» 1Ь-1р
Цитокины IL-1P IL-1RA IL-8 IF-a
N <5 пкг/мл 350-700 пг/мл < 62 пг/мл 250—520
Значение 15,5 (±7,4) 960 (±290) 157,6 (±61,1) 170,7 (±38)
В результате проведенного предварительного иммунологического обследования 14 пациентов — носителей «1/2» IL-1^ генотипа, выявлена не характерная для вирусной инфекции активация про- и противовоспалительных цитокинов у больных — носителей ВЭБ инфекции. Также отмечено значительное снижение показателей продукции IF-a, косвенно указывающих на угнетение клеточного иммунитета, участвующего в первую очередь в формировании противовирусной защиты организма.
Сравнительный анализ полиморфизма гена IL-1^(+3953) у больных ХА носителей ВЭБ и у больных ХРС с группой здоровых доноров показал, что больные ХА носители ВЭБ инфекции в 57,4% случаев имели генотип «1/1» IL-ip и статистически не отличались от группы здоровых доноров.
Больные хроническим аденоидитом в 1,8 раза имели большее число носителей гомозиготных низкопродуцирующих генотипов «1/1» IL-1P в сравнении с группой больных хроническим риносинуситом.
Выборочный иммунологический анализ 14 больных ХА носителей ВЭБ, имевших гомозиготный набор низкопродуцирующих аллелей гена IL-1^, показал выраженный дисбаланс продукции про- и противовоспалительных цитокинов.
Литература
1. Карпова Е. П., Тулупов Д. А. О роли различных этиологических факторов в развитии хронической патологии носоглотки у детей // Лечащий врач. 2013.
2. Собчак Д. М., Корочкина О. В. и др. ВЭБ-инфекция (этиология, патогенез, клиника, диагностика и лечение). Н. Новгород: Издательство НИЖГМА, 2010. С. 6-8, 21.
3. Малашенкова И. К., Дидковский Н. А., Сарсания Ж. Ш. и др. Клинические формы хронической Эпштейна—Барр вирусной инфекции: вопросы диагностики и лечения.// Лечащий врач. 2003. № 9.
4. Азнабаева Л. Ф. Провоспалительные цитокины в иммунопатогенезе и лечении хронических гнойных риносинуситов: автореф. дис. ... д-ра мед. наук. СПб., 2002. 38 с.
5. Иммунология и аллергология для ЛОР-врачей: рук-во для врачей / под ред. Д. К. Новикова. М.: ООО «Медицинское информационное агентство», 2006. 512 с.; М.: МИА, 2006. 498 с.
6. Ройт А. Иммунология; пер. с англ. / А. Ройт, Дж. Бростофф, Д. Мейл. М.: Мир, 2000. 581 с.
7. Рымша М. А., Чаукина В. А. Хронические воспалительные заболевания глотки у детей // Болезни уха, горла и носа в детском возрасте: национальное руководство / под ред. М. Р. Богомильского, В. Р. Чистяковой. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008. С. 336-356.
8. Пискунов Г. З., Пискунов С. З. Клиническая ринология: руководство для врачей. 2-е изд., испр. и доп. М.: ООО «Медицинское информационное агентство», 2006. 560 с.
9. Козлов В. С., Шиленкова В. В., Шиленков А. А. Синуситы: современный взгляд на проблему // Consilium medicum. 2003. Т. 5, № 4. С. 212-218.
10. Красницкая А. С. Иммунологические аспекты хронического тонзиллита, ассоциированного с вирусом Эпштейна—Барр-инфекцией // Фундаментальные исследования. 2012. № 4. С. 299-305.
11. Гордиенко Е. В. Сравнительная характеристика патогенеза различных форм риносинуситов у детей: микробиологический и иммунологический анализ: автореф. дис. ... канд. мед. наук. СПб., 2003. 21 с.
12. Тимчук Л. Э. Роль функционального полиморфизма генов IL1ß и IL1Ra в иммунопатогенезе и лечении хронического гнойного риносинусита: автореф. дис. ... канд. мед. наук. СПб., 2007. 22 с.
13. Симбирцев А. С. Биология семейства интерлейкина-1 человека // Иммунология. 1998. № 3. С. 9-17.
14. Симбирцев А. С. Интерлейкин-1. Физиология. Патология. Клиника. СПб: ООО «Издательство ФОЛИАНТ», 2011. 480 с.
15. Foreman J. C. Pyrogenesis // Textbook of Immunopharmacology. Blackwel Scientific Publications. 1989. P. 199-106.
16. Гаращенко Т. И. Бактериальные иммунокорректоры в профилактике и лечении патологии ЛОР органов в группе часто болеющих детей // Материалы 16-го съезда оторинолар. РФ. СПб.: РИА-АМИ, 2001. С. 348-354.
17. Кетлинский С. А., Симбирцев А. С. Цитокины. СПб.: ООО «Издательство Фолиант», 2008. С. 552.
Статья поступила в редакцию 16 декабря 2013 г.
Контактная информация
Бахолдин Александр Александрович — аспирант; [email protected]
Янов Юрий Константинович — доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент РАМН, заслуженный врач РФ, главный оториноларинголог КЗ Санкт-Петербурга, президент Российского общества оториноларингологов; [email protected] Демьянов Антон Викторович — младший научный сотрудник; [email protected] Цурикова Галина Павловна — кандидат медицинских наук, доцент; [email protected] Мироненко Александр Николаевич — доктор медицинских наук, заслуженный врач Российской Федерации; [email protected]
Детков Вячеслав Юрьевич — кандидат медицинских наук, заслуженный врач Российской Федерации; [email protected]
Алексеенко Светлана Иосифовна — кандидат медицинских наук, доцент; [email protected] Матренина Анна Николаевна — врач педиатр
Тимчук Лола Эркиновна — кандидат медицинских наук; [email protected] Блохина Еlena А. — врач-лаборант; [email protected]
Bakholdin Alexander A. — post-graduate student; [email protected] Janоv Yurii K. — Doctor of Medicine, Professor; [email protected] Demyanov Anton V. — researcher; [email protected]
Tsurikova Galina P. — Candidate of Medicine, Associate Professor; [email protected]
Mironenko Alexander N. — Doctor of Medicine; [email protected]
Detkov VyacheslavY. — Candidate of Medicine; [email protected]
Alekseenko Svetlana I. — Candidate of Medicine, Associate Professor; [email protected]
Matrenina Anna N. — pediatrician
Timchuk Lola I. — Candidate of Medicine; [email protected] Blokhina E. A. — laboratory doctor; [email protected]
