CC BY
138
6. Li S., Rouphael N., Duraisingham S., Romero-Steiner S., Presnell S., Davis C. et al. Molecul signatures of antibody responses derived from a systems biology study of five human vaccines. N. Immunol. 2014; 15(2): 195-204.
7. Lucas P. J., van der Gaag L. C., Abu-Hanna A. Bayesian networks in biomedicine and healthcare. Artif. Intell. Med. 2004; 30(3): 201-14.
8. Maslennikov E. D., Sulimov V. B. Bayesian networks prediction: algorithm and program realization. Vychislitel'nye melody i pro-grammirovanie. 2010; 11: 222-35. (in Russian)
9. Manz R. A., Hauser A. E., Hiepe F., Radbruch A. Maintenance of serum antibody levels. Annu. Rev. Immunol. 2005; 23: 367-86.
10. Toptygina A. P., Soldatenkova N. A., Alyeshkin V. A. Immunostimulant Polyoxidonium® in children vaccination with Priorix®. Immunologiya. 2005; 26(5): 308-11. (in Russian)
11. Ovsyannikova I. G., Jacobson R. M., Vierkant R. A., Pankratz V. S., Poland G. A. HLA supertypes immune responses to measles-mumps-rubella viral vaccine: findings and implications for vacci design. Vaccine. 2007; 25: 3090-100.
12. Toptygina A. P., Alyeshkin V. A. Comparison of the primary and secondary humoral immune response to vaccination "Priorix". Infektsiya i immunitet. 2013; 3(4): 359-64. (in Russian)
Receives 11.09.14
© коллектив авторов, 2015
удк 618.396-039.41-092:612.017.1]-078.33
Менжинская И. В., Кашенцева М. М., Ванько Л. В., Сухих Г. Т.
иммунохимические свойства аутоантител к хорионическому гонадотропину у женщин с невынашиванием беременности
ФГБУ Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. В. И. Кулакова Минздрава РФ, 117997, г Москва
Ранее были описаны повышенная продукция антител (IgM, IgG) к хорионическому гонадотропину человека (ХГЧ) у женщин с невынашиванием беременности, способность высоко-аффинных антител нейтрализовать биологическую активность ХГЧ и ассоциация между антителами к ХГЧ и угрожающим выкидышем и другими осложнениями беременности. Цель настоящего исследования: охарактеризовать антитела к ХГЧ у пациенток с невынашиванием беременности по классам иммуноглобулинов и подклассам IgG, эпитопной специфичности и авидности. С использованием НФА было показано, что уровни IgM, IgG, IgA, IgE к ХГЧ в сыворотке крови у пациенток с невынашиванием беременности (n = 94) были выше, чем у здоровых женщин (p = 82) (p < 0,05). IgG и IgA выявлялись более часто (у 64,9% и 55,3% пациенток), чем IgE (у 30,9%; p < 0,01) и ассоциировались с невынашиванием беременности. Согласно ROC-анализу их определение имело высокую диагностическую значимость (AUC 0,813 и 0,77). IgG характеризовались высокой авидностью. Наиболее высокая авидность IgG (67,6 11,93%) и высокие уровни IgE были найдены при привычном невынашивании беременности IgG1 и IgG2 выявлялись более часто (у 56,3% и 58,3%), чем IgG3 (у 33,3%; р = 0,039). Антитела взаимодействовали со специфическим декапептидом C109-119 и пептидом C109-145 ответственным за биологическую активность ХГЧ. Таким образом, аутоантитела к ХГЧ у женщин с невынашиванием беременности направлены к эпитопам, определяющам специфичность и биологическую активность гормона, являются гетерогенной популяцией - разных классов иммуноглобулинов и подклассов IgG с преобладанием высоко-авидных IgG, подклассов IgG1 и IgG2.
Ключевые слова: аутоантитела к хорионическому гонадотропину; классы иммуноглобулинов; подклассы IgG; эпитопная специфичность; авидность; невынашивание беременности.
Для цитирования: Иммунология. 2015; 36(1): 30-35.
Menzhinskaya I. V., Kashentseva M. M, Van'ko L. V., Sukhikh G. T.
IMMUNOCHEMICAL PROPERTIES OF AUTOANTIBODIES AGAINST CHORIONIC GONADOTROPIN IN WOMEN WITH PREGNANCY LOSS
Research Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology named after V.I. Kulakov, Ministry of Health of the Russian Federation, 117997, Moscow e-mail: [email protected]
The increased production of antibodies (IgM, JgG) against human chorionic gonadotropin (hCG) in women with pregnancy loss, the ability of high-affinity antibodies to neutralize the biological activity of hCG and association between antibodies against hCG and threatened abortion and other complications of pregnancy have been described previously. The purpose of the present study is to define classes of immunoglobulins and IgG subclasses, epitope specificity and the avidity of antibodies against hCG in patients with pregnancy loss. Using ELISA, it has been showed that the levels of IgM, IgG, IgA, IgE against hCG in the blood serum in patients with pregnancy loss (n = 94) were higher than those in healthy women (n = 82) (p < 0,05). IgG and IgA were detected more frequently (in 64,9% and 55,3%) than IgE (in 30,9%; p < 0,01) and associated with pregnancy loss. According to ROC-analysis their determination had a high diagnostic significance (AUC 0,813 and 0,77). IgG war characterized by high avidity. The highest IgG avidity (67,6 ± 11,93%) and high levels of IgE were found in recurrent pregnancy loss, IgG1 and IgG2 were detected more often (in 56,3% and 58,3%) than IgG3 (in 33,3 %; p = 0,039). Antibodies interacted with specific decapeptide С109-119 and peptide С109-145, responsible for the biological activity of hCG. Thus, autoantibodies to hCG in patients with pregnancy loss are directed to the epitopes determining specificity and biological activity of hormone, are heterogeneous population of different classes of immunoglobulins and IgG subclasses with the prevalence of high-avidity IgG, IgG I and IgG2 subclasses.
Keywords: autoantibodies against chorionic gonadotropin; classes of immunoglobulins; IgG subclasses; epitope specificity; avidity; pregnancy loss.
Citation: Immunologiya. 2015; 36(1): 30-35.
Взаимоотношения между аутоиммунитетом и репродукцией представляют большой научный интерес и активно исследуются уже более трек десятилетий. Аутоиммунитет может оказывать влияние на все стадии репродуктивного процесса, включая оогенез, имплантацию и беременность [1]. Аутоиммунные нарушения относятся к ведущим причинам привычного невынашивания беременности [2, 3]. В настоящее время наиболее изучены основные патогенетические механизмы развития патологии беременности при повышенной продукции антифосфолипидных антител (АФА) [3, 4]. Менее изучены антитела к гормонам репродуктивной системы (гонадотропным гормонам, гонадотропин-рилизинг гормону и другим) и их значение при нарушениях репродуктивной функции.
Еще в 80-90-х годах XX века были описаны случаи повышенной продукции антител к хорионическому гонадотро-пину человека (ХГЧ), индуцированной применением гомо- и гетерологичных препаратов гормона [5, 6], контрацептивной вакцины, созданной на основе ß-субъединицы ХГЧ [7], а также случай спонтанной продукции у женщины с невынашиванием беременности [8]. Показана возможность образования высокоаффинных антител к ХГЧ, способных нейтрализовать биологическую активность гормона in vitro и in vivo [8, 9].
В середине 90-х годов с помощью иммуноферментного анализа (ИФА) была выявлена повышенная продукция антител (IgM, IgG) к ХГЧ при привычном невынашивании беременности, установлено, что антитела к ХГЧ направлены к антигенам как а-, так и ß-субъединиц гормона и перекрестно реагируют с близкими по антигенной структуре лютеи-низируюшим и фолликулостимулирующим гормонами (ЛГ, ФСГ) [10]. Антитела к ХГЧ ассоциируются с угрозой прерывания беременности на ранних сроках гестации, развитием хронической формы синдрома диссеменированного внутри-сосудистого свертывания, плацентарной недостаточности и другими осложнениями беременности и рассматриваются как возможная причина невынашивания беременности, бесплодия и неудач в программах вспомогательных репродуктивных технологий [9, 11, 12].
Для понимания клинического и патогенетического значения антител к ХГЧ важно изучить их эпитопную специфичность, авидность, распределение по классам иммуноглобулинов и подклассам IgG, которые, как известно, характеризуются уникальными структурными и функциональными свойствами и различаются по способности активировать систему комплемента, связыванию с поверхностными клеточными Fcy-рецепторами, блокирующей активности, возможности проникновения через плацентарный барьер [13-15].
В связи с этим цель настоящего исследования: охарактеризовать антитела к ХГЧ у пациенток с невынашиванием беременности по классам иммуноглобулинов и подклассам IgG, эпитопной специфичности и авидности.
Материалы и методы. Женщины с невынашиванием беременности I триместра, обратившиеся в НЦ АГиП им. академика В. И. Кулакова, прошли клиническое и лабораторно-ин-струментальное обследование. Иммунологические исследования включали определение антител к ХГЧ методом ИФА, с помощью которого определяли подклассы иммуноглобулинов (M, G, A, E), подклассы IgG (1-4), эпитопную специфичность и авидность антител к ХГЧ.
Антитела к ХГЧ определяли по методике непрямого твердофазного ИФА с использованием полистирольных микропланшетов (Nunc MaxiSorp, Thermo Fisher Scientific, Дания) с высокоочищенным ХГЧ, иммобилизованным посредством мышиных моноклональных антител к а-субъединице ХГЧ (Sigma Aldrich, США), как описано ранее [10], конъюгатов
Для корреспонденции: Менжинская Ирина Владимировна. [email protected]
For correspondence: Menzhinskaya Irina Vladimirovna.
мышиных моноклональных антител к иммуноглобулинам человека классов M, G, A, E с пероксидазой хрена (Sigma Aldrich; Вектор-Бест Европа) в рабочих разведениях, с включением в каждую постановку положительных и отрицательных контрольных образцов. На наличие IgM, IgG и IgA сыворотки крови исследовали в разведении 1:100 однократно в дублях, инкубации проводили на встряхивателе при 20 ± 20С в течение 1 ч. Для определения IgE сыворотки разводили 1:10 и инкубировали при -20 ± 20С в течение 2 часов на встряхивателе при 600 об/мин.
Для определения подклассов IgG использовали конъюга-ты мышиных моноклональных антител с биотином к IgG1, IgG2, IgG3 и IgG4 человека в разведениях 1:4000, 1:15 000, 1:5000, 1:12 000 и конъюгат стрептавидина с пероксидазой хрена (Sigma Aldrich) в разведении 1:2000. Сыворотки крови разводили 1:100 и исследовали однократно в дублях. Инкубации проводили на встряхивателе при 20 ± 20c в течение
1 часа, с конъюгатом стрептавидина в течение 30 мин.
Для определения эпитопной специфичности антител на поверхность микропланшетов NUNC IMMOBILIZER AMINO (Thermo Fisher Scientific) иммобилизовали синтетические пептиды ХГЧ C109-119 и C109-145 (20 мкг/мл) из 100 мМ карбонатного буфера (pH 9,6) при 20 ± 20C в течение
2 ч на встряхивателе. Затем свободные центры связывания на полистироле блокировали раствором БСА (1%) при 20 ± 20C в течение 1,5 ч.
Оптическую плотность (ОП) измеряли на фотометре MULTISKAN EX (Thermo Electron Co., Финляндия) при длине волны 450 нм. Результат считали положительным, если средняя ОП исследуемого образца сыворотки крови превышала более чем на три стандартных отклонения среднюю ОП, полученную в контрольной группе у здоровых фертиль-ных женщин.
Авидность антител определяли двумя способами. Первый способ предусматривал использование после образования комплекса антиген-антитело диссоциирующего буфера («Вектор-Бест», Россия), удаляющего с твердой фазы низ-коавидные антитела, с последующим расчетом показателя индекса авидности (ИА) (%) по формуле: ИА = ОП1 х 100/ ОП2, где ОП1 - ОП в лунках с антителами после обработки диссоциирующим буфером (при 20 ± 2oC в течение 15 мин); ОП2 - ОП в лунках с антителами из того же образца без обработки. Согласно второму способу, описанному Cucnik S. et al. (2004), ИА рассчитывается по аналогичной формуле, но ОП1 ОП в лунках, в которых реакция антиген-антитело проводилась в буфере, содержащем 0,5M NaCl; ОП2 - ОП в лунках, в которых использовался реакционный буфер, содержащий 0,15M NaCl [16].
Исследуемые группы составили 94 женщины с невынашиванием беременности I триместра со средним возрастом 32,46 ± 4,98 лет и средним количеством потерь беременности в анамнезе 1,65 ± 0,85, у 38 (40,4%) пациенток наблюдались 2 и более последовательные потери беременности (привычное невынашивание беременности). Контрольную группу составили 82 здоровые женщины (средний возраст 31,28 ± 3,11 лет) с 1 или 2 физиологическими беременностями в прошлом. Из исследования исключались пациентки с тяжелыми соматическими и аутоиммунными заболеваниями, пороками развития половых органов, носительством хромосомных перестроек, генетическими аномалиями плода, выраженными эндокринными нарушениями, инфекциями передаваемыми половым путем, а также женщины после ЭКО или применения гормональных препаратов и контрацептивов.
Статистический анализ полученных данных проводили с помощью электронных таблиц Microsoft Excel, пакета прикладных программ Statistica for Windows v. 7.0 (StatSoft Inc., США), MedCalc v. 12. Нормальность распределения значений в выборках проверяли с помощью W-теста Шапиро-Уилка, теста Колмогорова-Смирнова. Достоверность различий между сравниваемыми группами определяли с использованием U-теста Манна-Уитни, теста Стьюдента, для выявления взаимосвязи между переменными рассчитывали коэффициент кор-
3,0 2,5 2,0
§ 1.5
1,0 0,5 0,0"
S S
IgM
IgG
IgA
IgE
з.оЧ
2,5-
§ 1'5
1,0"
0,0 4
3
IgM
IgG
IgA
IgE
Рис. 1. Уровни антител к ХГЧ классов IgM, IgG, IgA, IgE в сыворотке крови методом ИФА:
а - у пациенток с невынашиванием беременности (n = 94), б - у здоровых женщин (n = 82).
реляции Пирсона. Различия считали статистически значимыми при p < 0,05. Проводили построение кривой операционной характеристики (ROC-кривой) и ROC-анализ по чувствительности, специфичности, площади под кривой (AUC).
результаты и обсуждение. У пациенток с невынашиванием беременности наблюдалась повышенная продукция антител к ХГЧ разных классов иммуноглобулинов (M, G, A, E) по сравнению с контрольной группой. Высокие уровни IgG и IgA выявлялись несколько чаще (у 61 (64,9%) и у 52 (55,3%)), чем IgM (у 41 (43,6%); p = 0,1447), и статистически значимо чаще, чем IgE (у 29 (30,9%); p < 0,01). На рис. 1 представлены результаты определения антител к ХГЧ в сыворотке крови у пациенток с невынашиванием беременности и здоровых женщин с указанием медианной величины ОП, диапазона значений, 25-го и 75-го процентилей. Медианные уровни IgM, IgG, IgA и IgE в исследуемой группе были статистически значимо выше, чем в контрольной (p < 0,05). Медианные уровни IgG и IgA у пациенток были значительно выше, чем уровни IgM и IgE (p < 0,0001).
Следует отметить, что при невынашивании беременности наблюдалось повышение не только IgM и IgG к ХГЧ, но и IgA, и реже IgE. У 7 пациенток отмечался высокий уровень IgA без значительного повышения уровня других иммуноглобулинов. Высокие уровни IgE наблюдались у 10 пациенток с привычным невынашиванием беременности. Медианный уровень IgE в подгруппе с привычным невынашиванием
(0,143 [0,109-2,526]) был статистически значимо выше, чем у пациенток с одной потерей беременности в анамнезе (0,130 [0,098-0,583]; p = 0,047). В большинстве случаев IgE сочетался с высоким уровнем иммуноглобулинов других классов. В двух случаях у пациенток с привычным невынашиванием наблюдался самый высокий уровень IgE (ОП > 2,0) без значительного повышения других иммуноглобулинов.
Построение ROC-кривых и проведение ROC-анализа показало, что различия между уровнями IgG, IgA к ХГЧ в исследуемой и контрольной группах позволяли эффективно дифференцировать пациенток с невынашиванием беременности I триместра от здоровых женщин (рис. 2). По данным ROC анализа, методики определения IgG и IgA к ХГЧ имели высокую чувствительность (соответственно 61,7% и 63,4%), специфичность (98,3% и 94,4%) и значения AUC (0,813 и 0,77, p < 0,0001) и значительно превосходили показатели AUC для IgM и IgE (соответственно 0,641 и 0,597;p < 0,05). Таким образом, определение антител IgG и IgA к ХГЧ имело более высокую диагностическую точность. IgA, также как IgG и IgM к ХГЧ, ассоциировались с невынашиванием беременности I триместра и, по-видимому, могут служить дополнительным диагностическим критерием данной патологии.
Специфическая роль сывороточного IgA не совсем ясна. По сравнению с IgM и IgG, IgA является плохим активатором комплемента, С одной стороны, IgA может специфически связываться с антигеном, с другой, при ограниченном коли-
IgG
100 -80-
с
§60 4
d m
Т
Т
40200100806040200-
т-1-1-1-1-г
0 20 40 60 80 100
100-Специфичность IgA
Т-1-1-1-1-г
0 20 40 60 80 100
100-Специфичность
Рис. 2. ROC-кривые для дифференциации между пациентками с невынашиванием беременности (п = 94) и здоровыми женщинами (п = 82) по уровню антител к ХГЧ в сыворотке крови.
3,0-
1дв1 1дв2 ДОЗ 1дв4
Рис. 3. Уровни IgG к ХГЧ подклассов IgG1, IgG2, IgG3 и IgG4 в сыворотке крови у пациенток с невынашиванием беременности (п = 48) методом ИФА.
честве последнего, ^А может ингибировать активацию комплемента блокированием связывания ^М и IgG с антигеном [17]. На примере АФА рядом авторов было продемонстрировано, что IgA имеют диагностическое значение при АФС в случае негативных результатов других антифосфолипидных тестов, ассоциируются с тромбозами и потерей беременности, а также имеют патогенетическое значение в развитии тромбозов, что подтверждено экспериментальными данными [18, 19]. По данным К. НаПег и соавт., ^А к ФСГ ассоциируются с гинекологическими заболеваниями: эндометриозом и синдромом поликистозных яичников [20].
У пациенток с невынашиванием беременности, кроме IgM, IgG и ^А, выявлялись IgE к ХГЧ, при этом наиболее высокий уровень отмечался при привычном невынашивании беременности. Интересно, что у пациентов, страдающих хроническим аллергическим воспалением, и, особенно, у пациентов с аутоиммунными заболеваниями, часто наблюдаются IgE антительные ответы против множества белков человека (аутоантигенов), которые экспрессируются в различных типах клеток и тканей. Более того, выраженность ^Е аутореак-тивности ассоциируется с активностью и тяжестью заболевания [21]. Как аллергия, так и аутоиммунный процесс могут иметь место у одного пациента. Недавно при аутоиммунных заболеваниях были описаны повышенные уровни ^Е антител к аутоантигенам без специфических клинических симптомов и без специфических IgE к общим аллергенам, например, ^Е к нуклеиновым антигенам при СКВ, к тиреоидной пероксидазе и тиреоглобулину при болезни Хашимото [22]. В нашем исследовании выявление высокого уровня IgE к ХГЧ ассоциировалось с более тяжелой формой невынашивания, а именно с привычным невынашиванием беременности.
Авидность IgG к ХГЧ определяли двумя способами с использованием хаотропных агентов: путем проведения реакции антиген-антитело при повышенном содержании №С1 в реакционном буфере или с использованием после образования комплекса антиген-антитело диссоциирующего буфера с высоким содержанием мочевины. Средние значения ИА в обоих случаях были высокие, составляли; соответственно; 63,21 ± 9,14% и 62,06 ± 10,82%,и достоверно не различались (р = 0,63). При этом наблюдалась сильная прямая корреляционная связь между значениями ИА, полученными данными способами (г = 0,86; р < 0,0001). Высокая авидность IgG, превышающая 63%, наблюдалась у 27 из 48 (56,3%) пациенток. Средний индекс авидности у пациенток с привычным невынашиванием беременности составлял 67,6 ± 11,93%. Таким образом, более половины пациенток с невынашиванием беременности имели высокоавидные антитела к ХГЧ. Оба способа определения авидности показали хорошее совпаде-
ние результатов. По данным Сисшк S. и соавт. (2012), именно высокоавидные антитела к р2-гликопротеину-! с ИА более 65% ассоциируются с венозным тромбозом и акушерскими осложнениями [23].
У пациенток с невынашиванием беременности и IgG к ХГЧ (п = 48) выявлялись все четыре подкласса IgG: IgG1, IgG2 выявлялись несколько чаще (соответственно у 27 (56,3%) и 29 (58,3%) пациенток), чем ДО4 (у 25 (52,1%)), и статистически значимо чаще, чем 1gG3 (у 16 (33,3%); р = 0,039). Медианный уровень IgG2 был статистически значимо выше, чем уровень других подклассов (р < 0,01) (рис. 3).
Таким образом, из четырех подклассов IgG наиболее часто выявлялись IgG1 и IgG2, различающиеся по их эффек-торным функциям. Как известно, антитела IgG1 подкласса, наряду с IgG3, являются наиболее функционально активными и обладают высокой эффективностью связывания С^ компонента комплемента и активации комплемента по классическому пути, а также способностью связываться с высокой аффинностью с поверхностными клеточными Fcy-рецепторами, присутствующими на многих клетках человека (гемопоэтических клетках, клетках трофобласта и др.) [13-15]. IgG2 в меньшей степени активируют классический путь комплемента, но с высокой аффинностью связываются с Fca-рецепторами, которые экспрессируются на тромбоцитах, мононуклеарных фагоцитах и нейтрофилах, и активи-
а
1дв к ХГЧ (ОП)
ДО к ХГЧ (ОП)
Рис. 4. Корреляционная связь между уровнями IgG к цельной молекуле ХГЧ и синтетическим пептидам ХГЧ в сыворотке крови у пациенток с невынашиванием беременности (п = 44): а - к пептиду С109-119 (г = 0,803; р < 0,0001); б - к пептиду С109-145 (г = 0,44; р = 0,0027).
руют эти клетки, повышая риск развития тромботических и воспалительных осложнений.
Обращает на себя внимание высокая частота встречаемости ^04, которые практически не активируют комплемент и не связываются с Fcy-рецепторами клеток, однако обладают блокирующей активностью и конкурируют за связывание антигена с образованием мелких непреципитирующих иммунных комплексов, способствуя уменьшению проявлений комплемент-опосредованной патологии [13, 15, 24].
Считается, что наличие специфических ^04 указывает на активацию противовоспалительных, индуцирующих толерантность механизмов. ^04 ассоциируются с патологией лишь в случае выраженных склеротических изменений, отражая избыточную продукцию противовоспалительных ци-токинов и экспансию плазматических клеток, продуцирующих ^04 [24].
Наши результаты согласуются с данными Deshmukh и. S. и соавт., которые показали, что у женщин, иммунизированных контрацептивной вакциной, созданной на основе В-субъединицы ХГЧ, продуцировались антитела к ХГЧ всех 4 подклассов с преобладанием ^01 [25]. При этом способность сывороток нейтрализовать биологическую активность гормона хорошо коррелировала с уровнем ^01, а присутствие ^04 не оказывало существенного влияния на нее.
Сыворотки крови пациенток с невынашиванием беременности (п = 44) взаимодействовали как с цельной молекулой ХГЧ, так и с синтетическими пептидами С109-145 и С109-119 В-субъединицы гормона. Антитела класса ^0 связывались с обоими пептидами. ^0 к цельной молекуле гормона выявлялись у 32 (72,7%) пациенток, среди них: ^0 к С109—119 были обнаружены у 23 (71,9%), ^0 к С109-145 у 22 (68,9%) пациенток. Медианные уровни ^0 к С109-119 (0,265 [0,101-1,095]) и С109-145 (0,196 [0,121-1,432]) существенно не различались (р = 0,057) и были значительно ниже уровня к ХГЧ (0,482 [0,196-1,337]). Между уровнями ^0 к цельной молекуле ХГЧ и пептиду С109-119 наблюдалась сильная прямая корреляционная связь (г = 0,803; р < 0,0001). Между уровнями ^0 к цельной молекуле гормона и пептиду С109-145 отмечалась прямая корреляционная связь средней силы (г = 0,44; р = 0,00027), как и между уровнями к обоим пептидам (г = 0,5; р = 0,0005) (рис. 4). Таким образом, антитела к ХГЧ представляют собой гетерогенную популяцию антител с разной эпитопной специфичностью. По-видимому, главной составляющей антител к ХГЧ служат антитела к эпитопу С109-119, который является высоко иммуногенным декапептидом и может генерировать продукцию специфических к ХГЧ антител [26]. Другой составляющей являются антитела к эпитопу С109-145, отвечающему за биологическую активность гормона, антитела к нему способны нейтрализовать биологическую активность ХГЧ [27, 28].
Таким образом, у пациенток с невынашиванием беременности определяется более высокий уровень антител к ХГЧ классов IgM, ^0, ^А, ^Е, чем у здоровых женщин, чаще наблюдается повышение уровня ^0 и ^А, чем ^Е. Антитела класса ^А, также как ^0, ассоциируются с невынашиванием беременности и, по-видимому, могут иметь дополнительное диагностическое значение. ^0 к ХГЧ характеризуются высокой авидностью. Наиболее высокая авидность ^0 и уровень ^Е отмечаются у пациенток с привычным невынашиванием беременности. ^0 относятся к четырем подклассам, среди которых преобладают ^01 и ^02, с высокой частотой выявляются ^04. Антитела к ХГЧ у женщин с невынашиванием беременности направлены к эпитопам, определяющим специфичность и биологическую активность гормона.
литература
2. Сидельникова В. М. Привычная потеря беременности. М.:
Триада-Х; 2005.
10. Пономарева И. В., Сухих Г. Т., Никитин Э. Б., Кирющенков
П. А., Сидельникова В. М., Ванько Л. В. Аутоантитела к хорионическому гонадотропину человека при привычном не-
вынашивании беременности. Бюллетень, экспериментальной биологии и медицины. 1996; 4: 450-2.
11. Кирющенков П. А., Сухих Г. Т., Ванько Л. В., Пономарева И. В. Клинико-иммунологическое значение аутоантител к хорионическому гонадотропину при невынашивании беременности. Акушерство и гинекология. 1996; 4: 14-6.
12. Менжинская И. В., Безнощенко О. С., Кирющенков П. А., Ванько Л. В. Клиническое значение аутоантител к гонадо-тропным гормонам при нарушениях репродуктивной функции у женщин. Акушерство и гинекология. 2011; 1: 47-51.
Поступила 08.10.14
references
1. Carp H. J. A., Selmi С., Shoenfeld Y. The autoimmune bases of infertility and pregnancy loss. J. Autoimmunity. 2012; 38: J266-74.
2. Sidel'nikova V. M. Recurrent Pregnancy Loss [Privychnaya po-terya beremennosti]. Moscow: Triada-X; 2005. (in Russian)
3. Cervera R., Balasch J. Autoimmunity and recurrent pregnancy losses. Clin. Rev. Allergy Immunol. 2010; 39(3): 148-52.
4. De Carolis S., Botta A., Santucci S., Garofalo S., Martino C., Perrelli A. et al. Predictors of pregnancy outcome in antiphos-pholipid syndrome: a review. Clin. Rev. Allergy Immunol. 2010; 38(2-3): 116-24.
5. Sokol R. Z., McClure R. D., Peterson М., Ronald S. Gonadotro-pin therapy failure secondary to human chorionic gonadotropin-induced antibodies. J. Clin. Endocrinol. Metab. 1981; 52(5): 929-33.
6. Claustrat B., David L., Faure A., Francois R. Development of anti-human chorionic gonadotropin antibodies in patients with hypogonadotropic hypogonadism. A study of four patients. J. Clin. Endocrinol. Metab. 1983; 57(5): 1041-7.
7. Talwar G. P., Singh O., Pal R., Chatterjee N., Sahai P., Dhall K. et al. A vaccine that prevents pregnancy in women. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1994; 91: 8532-6.
8. Pala A., Coghi I., Spampinato G., Di Gregorio R., Strom R., Carenza L. Immunochemical and biological characterictics of a human autoantibody to human chorionic gonadotropin and luteinizing hormone. J. Clin. Endocrinol. S Metab. 1988; 67 (6): 1317-21.
9. Amato F., Wames G. M., Kirby C. A., Norman R. J. Infertility caused by hCG autoantibody. J. Clin. Endocrinol. Metab. 2002; 87(3): 993-7.
10. Ponomareva I. V., Sukhikh G. T., Nikitin E. B., Kiryushchenkov P. A., Sidel'nikova V. M., Van'ko L. V. Autoantibodies against human chorionic gonadotropin in recurrent pregnancy loss. Byul-leten' eksperimental'noy biologii i meditsiny. 1996; 4: 450-2. (in Russian)
11. Kiryushchenkov P. A., Sukhikh G. T., Van'ko L. V., Ponomareva I. V. Clinical and immunological significance of autoantibodies against human chorionic gonadotropin for habitual miscarriage. Akusherstvo i ginekologiya. 1996; 4: 14-6. (in Russian)
12. Menzhinskaya I. V., Beznoshchenko O. S., Kiryushchenkov P. A., Van ko L. V. The clinical significance of autoantibodies against gonadotropic hormones for disorders of reproductive function in women. Akusherstvo i ginekoiogiya. 2011; 1: 47-51. (in Russian)
13. Hamilton R. G. Human IgG subclass measurement in the clinical laboratory. Clin. Chem. 1987; 33(10): 1707-25.
14. Salmon J. E., Pricop L. Human receptors for immunoglobulin G. Arth. & Rheum. 2001; 44(4): 739-50.
15. Schroeder H. W. Jr., Cavacini L. Structure and function of im-munoglobulins. J. Allergy Clin. Immunol. 2010; 125(2, Suppl. 2): 41-55.
16. Cucnik S., Kveder Т., Krizaj I., Rozman B., Bozic B. High avidity anti-beta 2-glycoprotein I antibodies in patients with antiphos-pholipid syndrome. Ann. Rheum. Dis. 2004; 110(63): 1478-82.
17. Woof J. M., Kerr M. A. The function of immunoglobulin A in immunity. J. Pathol. 2006; 208: 270-82.
18. Andreoli L., Fredi М., Nalli C., Piantoni S., Reggia R., Dall'Ara F. et al. Clinical significance of IgA anti-cardiolipin and IgA anti-B2glycoprotein I antibodies. Curr. Rheumatol. Rep. 2013; 15: 343.
19. Murthy V., Willis R., Romay-Penabad Z., Ruiz-Limon P., Martinez-Martinez L. A., Jatwani S. Value of isolated IgA anti-B32-glycoprotein I positivity in the diagnosis of the antiphospholipid syndrome. Arthr. and Rheum. 2013; 65(12): 3186-93.
20. Haller K., Mathieuz C., Rull K., Matt K., Bene M. C., Uibo R.
IgG, IgA and IgM antibodies against FSH: Serological markers of pathogenic autoimmunity or of normal immunoregulation? Am. J. Reprod. Immunol. 2005; 54: 364-70.
21. Valenta R., Mittermann I., Werfel T., Gam H., Renz H. Linking allergy to autoimmune disease. Trends in Immunol. 2008; 30(3): 109-16.
22. Bartunkova J., Kayserova J., Shoenfeld Y. Allergy and autoimmunity: parallels and dissimilarity the Yin and Yang of immu-nopathology. Autoimmun. Rev. 2009; 8: 302-8.
23. Cucnik S., Kveder T., Artenjak A., Ulkova Gallova Z., Swadzba J., Musial J. et al. Avidity of anti-ß2-glycoprotein I antibodies in patients with antiphospholipid syndrome. Lupus. 2012; 21: 764-5.
24. Aalberse R. C., Stapel S. O., Schuurman J., Rispens T. Immunoglobulin G4: an odd antibody. Exp. Allergy. 2009; 39: 469-77.
25. Deshmukh U. S., Talwar G. P., Gupta S. K. IgG subclass distribu-
tion of anti-hCG and antidiphtheria toxoid antibodies in women immunized with a B-hCG based immunocontraceptive vaccine. J. Reprod. Immunol. 1994; 26: 65-72.
26. Iyer K. S., Upadhye S., Kadam L. R., Mahale S. D., Dhanasekha-ran S., Natraj U. et al. Search for peptide immunogens of beta-subunit of human chorionic gonadotropin (hCG) capable of eliciting hormone specific and neutralizing antisera. Identification of an undecapeptide eliciting hCG-specific antisera. Int. J. Pept. Protein Res. 1992; 39(2): 137-44.
27. Identification of cross-reactive and restricted epitopes localized on human chorionic gonadotropin beta-subunit by monoclonal antibodies. Hybrid. Hybrydomics. 2004; 23(2): 101-7.
28. Stevens V. C. Use of synthetic peptides as immunogens for developing a vaccine against human chorionic gonadotropin. Ciba Found Symp. 1986; 119: 200-25.
Received 08.10.14
© коллектив авторов, 2015
удк 616.61-006.04-089.87:615.832.74]-078.33
Носов А. К., Балдуева И. А., Самарцева Е. Е., Петров С. Б.
собственный иммунный ответ на термическое разрушение опухоли почки методом радиочастотной абляции
ФГБУ «НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова» Минздрава России, г Санкт-Петербург
Дана количественная оценка состава иммунокомпетентных клеток в процессе лечения и наблюдения у 29 пациентов с почечно-клеточной карциномой, из них 20 проводили лапароскопическую радиочастотную абляцию (РЧА), 9 - лапароскопическую резекцию почки. У больных, которым выполняли РЧА, выявили повышение содержания отдельных субпопуляций иммунокомпетентных клеток, в то время как у пациентов, которым произвели резекцию почки, подобные изменения отсутствовали, что может свидетельствовать о формировании протективного иммунного ответа при РЧА.
Ключевые слова: рак почки; радиочастотная абляция; опухолевые антигены; активация лимфоцитов; иммунотерапия.
Для цитирования: Иммунология. 2015; 36(1): 35-38.
Nosov A. K., Baldueva I. A., Samartseva E. E., Petrov S. B.
«N. N. Petrov Research Institute of Oncology» Ministry of Health of Russia, St. Petersburg
Quantify the composition of immune cells in the process of treatment and follow-up of 29 patients with renal cell carcinoma (RCC), while 20 patients underwent laparoscopic radiofrequency ablation (RFA), 9 - laparoscopic resection of the kidney. It wav determined that patients who had RFA identified the improvement of individual subpopulations immunocompetent cells, whereas in patients who had resection of the kidney such changes are absent, which may indicate the formation of a protective immune response in RFA.
Keywords: kidney cance; radiofrequency ablation; tumor antigens; activation of lymphocytes; immunotherapy.
Citation: Immunologiya. 2015: 36(1): 35-38.
Проблема рака почки в нашей стране остается одной из важнейших как в науке, так и в практическом здравоохранении. Почечно-клеточный рак (ПКР) составляет примерно 3% всех онкологических заболеваний у взрослых. Совершенствование диагностических методик (УЗИ, компьютерная томография - КТ, магнитно-резонансная томография - МРТ) привели к тому, что все чаще диагностируют опухоли почек на стадии Т1а (менее 4 см в диаметре). При этом резекция почки стала наиболее частым оперативным вмешательством. В то же время выявление случаев ПКР на ранних стадиях
Для корреспонденции: Носов Александр Константинович, [email protected]
For correspondence: Nosov Aleksandr Konstantinovich,
привело к значительному повышению интереса к малоин-вазивным методикам, таким как радиочастотная абляция (РЧА), криоабляция, микроволновая абляции. Среди последних одной из наиболее эффективных и перспективных считают РЧА, которая может быть использована как альтернатива резекции почки при опухолях, не превышающих в диаметре 4 см, особенно у пациентов с единственной почкой, билатеральными опухолями или серьезными противопоказаниями к выполнению оперативных вмешательств. Важно отметить, что РЧА относится к относительно безопасным методикам с редкими, обычно нетяжелыми осложнениями [1-5].
В основе методики лежит введение игольчатого или зонтичного электрода в опухолевую ткань с последующим формированием зоны термического некроза за счет электрического тока частотой 400-500 кГц. Точное расположение электрода достигают путем использования навигационных систем (УЗИ или КТ) и/или лапароскопически. Температура вокруг зонда
