CC BY
13
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕРИЯ 7. ФИЛОСОФИЯ. 2024. Т. 48. № 1. С. 58-75 LOMONOSOV PHILOSOPHY JOURNAL. 2024. Vol. 48. No. 1. P. 58-75
ФИЛОСОФИЯ СОЗНАНИЯ ш
Научная статья УДК: 11
doi: 10.55959^Ш201-7385-7-2024-1-58-75
ИЛЛЮЗИОНИСТСКОЕ ПРОЧТЕНИЕ ТЕОРИИ СОЗНАНИЯ ДЭВИДА АРМСТРОНГА
Т.Н. Тарасенко
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 119991, Ленинские горы, МГУ, учебно-научный корпус «Шуваловский», г. Москва, Россия
Институт социальных наук. ФГАОУ ВО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздрава России (Сеченовский Университет), 119991, ул. Трубецкая, д. 8, стр. 2, г. Москва, Россия
Аннотация. В статье рассматривается позиция австралийского философа Дэвида Армстронга в дискуссии о сознании. Излагается общая суть его версии теории тождества сознания и тела, характеризующейся как теория каузальной роли. Подчеркиваются важные отличительные черты предлагаемого Армстронгом отождествления: тождество в данном случае следует понимать как контингентное тождество токенов. Приводится армстронговское понимание тезиса физикализма. Демонстрируется внутренняя угроза, которую создает теория сознания Армстронга для общей физикалистской направленности его метафизического проекта. Предлагается способ решения этой проблемы при помощи отказа от контингентного тождества в пользу логической супервент-ности. Приводятся аргументы Армстронга в пользу отождествления квалиа, понимаемых как вторичные качества, с некоторыми свойствами физических объектов. Так как сам Армстронг не считает эти аргументы решающими, предлагается иллюзионистское прочтение его теории сознания, позволяющее одновременно сохранить логическую супервентность сознания на физическом и дать объяснение квалиа.
Ключевые слова: Д.М. Армстронг, метафизика, сознание, квалиа, иллюзионизм, тождество, супервентность
© Т.Н. Тарасенко, 2024
PHILOSOPHY OF CONSCIOUSNESS
Original article
AN ILLUSIONIST READING OF DAVID ARMSTRONG'S THEORY OF CONSCIOUSNESS
T.N. Tarasenko
Lomonosov Moscow State University, Leninskie Gory, Moscow, Teaching and Scientif c Building "Shuvalovsky", 119991, Russia
Institute of Social Sciences. Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education First Moscow State Medical University named after I.M. Sechenov, Ministry of Health of Russia (Sechenov University), 119991, st. Trubetskaya, 8, building 2, Moscow, Russia
Abstract. The article examines the position of the Australian philosopher David Armstrong in the discussion of mind. The general essence of his version of the Mind/ Body Identity Theory, characterized as the causal role theory, is stated. Important distinguishing features of the identification proposed by Armstrong are emphasized: the identity in this case should be understood as a contingent identity of tokens. Armstrong's understanding of the physicalism thesis is presented. The intrinsic threat that Armstrong's theory of mind poses to the general physicalist orientation of his metaphysical project is demonstrated. A way of solving this problem by abandoning contingent identity in favor of logical supervenience is proposed. Armstrong's arguments in favor of identifying qualia, understood as secondary qualities, with some properties of physical objects are presented. Since Armstrong himself does not consider these arguments decisive, an illusionist reading of his theory of mind is proposed that allows us to simultaneously preserve the logical supervenience of consciousness on the physical and provide an explanation of qualia.
Keywords: D.M. Armstrong, metaphysics, mind, consciousness, qualia, illusion-ism, identity, supervenience
Теория тождества
Дэвид Армстронг может по праву быть признан одним из самых значимых аналитических философов второй половины XX в., а также претендовать на звание величайшего философа в истории Австралии, его влияние на практически все сферы современной метафизики сложно переоценить. Среди прочего он внес огромный вклад в дискуссию о сознании, представив собственную версию теории тождества. Именно этому аспекту философии Армстронга посвящена данная статья.
Теория тождества сознания и тела в явном виде впервые возникает в работах Уллина Плейса [1] и Герберта Фейгла [2]. Она достаточно
быстро начинает завоевывать популярность и обретать сторонников. Важной фигурой в истории развития данной теории выступает Джон Смарт. Пионерская статья Плейса была написана им после дискуссии со Смартом, в которой последний отстаивал взгляды Гилберта Райла [3] в противовес новой идее Плейса. Тогда им не удалось убедить друг друга. Но немногим позже, уже после знакомства со статьей Фейгла, Смарт все-таки отказывается от райловского бихевиоризма и присоединяется к лагерю сторонников теории тождества [4]. Именно Смарт обратил внимание Армстронга на эту идею. В свои ранние годы Армстронг также был сторонником теории Райла, но его не устраивало то, как мало внимания в ней уделяется интроспекции. Поэтому, когда во время визита Смарта в Мельбурн ему довелось познакомиться с идеями, изложенными Смартом в статье «Ощущения и процессы в мозге», он отказался от райловского подхода и пополнил ряды теоретиков тождества [5, 105].
Согласно Армстронгу, ментальные состояния выполняют некоторую каузальную роль и, более того, могут быть определены исключительно в терминах каузальных отношений [6, 356]. Современная наука сообщает нам, что эту же самую каузальную роль выполняют состояния центральной нервной системы1. Именно это выступает основанием для отождествления ментальных состояний с состояниями ЦНС [7, 87]. Обращение к каузальным отношениям является существенным новшеством в рамках развития теорий тождества и впервые возникает в работе Дэвида Льюиса «Аргумент в пользу теории тождества» [8]. У таких теорий — они могут быть названы теориями каузальной роли — есть два существенных преимущества над более ранними вариантами теории тождества. Первое заключается в том, что данный подход способен объяснить причинные взаимодействия как между состояниями и процессами внутри мозга, так и в случае воздействия внешних стимулов и реакций на них. Другое преимущество — это возможность использовать рамсейфикацию теории. Фрэнк Рамсей показал, как можно заменить теоретические термины, такие как «свойство быть электроном», на конструкции вида «свойство X такое, что...» [9]. Когда мы проделаем это для всех теоретических терминов, в нашей теории останутся только подобные конструкции: «свойство X такое, что...», «свойство У такое, что...», и т.д. Если принять термины, описывающие поведение, как термины наблюдения, а психологические термины как теоретические термины народной психологии, то можно будет с помощью рамсейфикации продемонстрировать совместимость народной психологии с физи-кализмом.
1 Далее ЦНС
Армстронг развивает собственную версию теории каузальной роли и дополняет ее множеством подкрепляющих соображений. Во второй части своей фундаментальной работы «Материалистическая теория сознания» [6, 129-351] он проводит тщательный концептуальный анализ множества ментальных состояний и процессов, таких как восприятие, ощущения, убеждения, желания, эмоции, волевые акты и т.п., чтобы переопределить их через их каузальную роль. Без этой работы утверждение о возможности тематически нейтрального переопределения всех ментальных терминов в терминах каузальных отношений могло бы выглядеть неудовлетворительно, а это является существенной частью его обоснования отождествления ментальных состояний и процессов с состояниями и процессами ЦНС.
Кроме этого, Армстронг пытается придать такому отождествлению дополнительную правдоподобность, отвечая на вопрос: почему, несмотря на убедительные интроспективные свидетельства, что сознание — это никоим образом не мозг, мы все еще можем всерьез рассматривать эту идею? Действительно, когда мы рассматриваем собственное сознание, буквально ничто не указывает на то, что наши ментальные состояния — это состояния ЦНС. Армстронг отвечает на это в остроумной манере, прибегая к иллюзионистской метафоре [10]. Общая идея здесь заключается в том, что в случае иллюзий мы часто не способны распознать, как дело обстоит на самом деле. Это объясняет, почему из того, что мы не способны что-то заметить или распознать, не следует, что это не так. Но кроме этого, даже если рассказать нам, как иллюзия устроена и что на самом деле за ней скрывается, наше восприятие может остаться по-прежнему ошибочным. Это может объяснить, почему интроспективные свидетельства, указывающие нам на разницу между мозгом и сознанием, фактически не теряют своей убедительности в свете аргументов теоретиков тождества.
Стоит подчеркнуть две важные особенности отождествления, предполагаемого Армстронгом. Во-первых, это тождество является контингентным2. Во-вторых, это тождество токенов, но не типов. Вынося за скобки проблемы с понятием контингентного тождества, можно показать, из каких соображений Армстронг прибегает именно к такой версии. В его представлении правдоподобная теория со-
2 Хотя Сол Крипке в своей статье «Тождество и необходимость» [13] пытается показать, что отношения тождества всегда являются необходимыми, даже если оно апостериорное. Армстронг считает, что для него идеи Крипке не представляют опасности. Он замечает, что аргумент Крипке работает только с жесткими десигнаторами, в то время как в случае каузальной теории, когда ментальное состояние отождествляется с физическими, физическое описание является нежестким десигнатором этого состояния [6, хит].
знания должна оставлять открытой логическую возможность внете-лесного существования [6, 19], то есть согласовываться с аргументом представимости Декарта [11]. Но в случае необходимого тождества такая возможность оказалась бы закрыта, поэтому он предлагает обращаться к контингентному [12, 141]. Тождество токенов требуется Армстронгу для согласования своей теории с функционализмом. Тезис о том, что функциональное состояние, а ментальные состояния являются таковыми, может быть реализовано разными состояниями ЦНС и даже совершенно иными физическими системами, представляется ему верным [6, х1у]. В связи с этим теория Армстронга предполагает, что ваше ментальное состояние М1 в момент времени ^ тождественно состоянию Р1 вашей ЦНС в момент времени но одновременно неверно, что ваше ментальное состояние М1 в момент времени ^ могло бы быть тождественно ментальному состоянию Мх любой другой физической системы в
Таким образом, теория сознания Дэвида Армстронга может быть кратко представлена как состоящая из двух частей:
1) концептуального анализа различных видов ментальных терминов, включая их взаимосвязь, в результате которого получается тематически нейтральный отчет, в котором ментальные процессы и состояния определяются с точки зрения их каузальной роли;
2) контингентного отождествления токенов этих процессов и состояний с процессами и состояниями ЦНС. Эта гипотеза отстаивается как наилучшая из имеющихся гипотез, учитывая научные данные.
Армстронг выделяет в качестве главных слабых мест своей теории две проблемы.
1. Объяснение квалиа.
2. Объяснение интенциональности [5, 115].
Далее в этой статье я коснусь только первой из этих проблем, изложу тот путь решения, который намечает сам Армстронг, после чего предложу некоторую альтернативную защиту его позиции. Но сначала хотелось бы обратить внимание на совершенно иное, но некоторым образом связанное с первым, затруднение, которое, как кажется, либо не учтено Армстронгом, либо в существенной степени недооценено.
Контингентное тождество и угроза дуализма
Метафизический проект Армстронга является физикалистским, его теория сознания также должна удовлетворять этому тезису. Кажется, этого и следует ожидать от теории, отождествляющей созна-
ние с чем-то физическим. Физикализм — сложное, многозначное и противоречивое понятие. В самом общем виде это тезис, согласно которому все, что существует, является физическим. Ясно, что в таком виде слишком многое в нем остается непроясненным, но в случае более детальных версий нельзя сказать, что среди философов имеется консенсус в его определении [14].
Армстронг определяет физикализм следующим образом: «(Физикализм) утверждает, что единственными объектами, которые содержит система пространства-времени, являются физические сущности, управляемые ни чем иным, как законами физики. Этот тезис следует понимать как тезис о завершенной физике» [15, 6]. Или более подробно: «Физикализм может быть представлен как тезис о том, что (1) все фундаментальные универсалии, будь то свойства или отношения, изучаются физикой, и все остальные универсалии первого порядка являются структурами, не содержащими ничего, кроме этих фундаментальных универсалий; (2) все фундаментальные законы — это связи между этими фундаментальными универсалиями, а другие законы являются ни чем иным, как фундаментальными законами, действующими при определенных граничных условиях» [15, 6].
Далее я буду в первую очередь ориентироваться именно на такое понимание физикализма.
Угроза армстронговскому физикализму со стороны его теории сознания возникает в связи с тем, что только лишь контингентное отождествление ментальных процессов и состояний с процессами и состояниями ЦНС оставляет его теорию открытой для дуалистического прочтения.
Рассмотрим главный антифизикалистский аргумент Дэвида Чалмерса в его базовой конфигурации.
П1. Если физикализм истинен, то все позитивные факты о нашем мире глобально логически супервентны на физических фактах.
П2. В нашем мире существует сознательный опыт.
П3. Имеется логически возможный мир, физически идентичный нашему, в котором отсутствуют позитивные факты о сознании из нашего мира.
П4. Поэтому факты о сознании — дополнительные факты нашего мира, обособленные от физических фактов.
Заключение. Физикализм ложен [16, 160].
Первое, что стоит отметить, здесь используется супервент-ностное определение физикализма, отличающееся от определения Армстронга. Не уверен, что в этих двух вариантах тезис физика-лизма утверждает буквально одно и то же, но версия Армстронга должна предполагать истинным супервентностный физикализм.
Если в мире существуют только физические универсалии, а именно это утверждается в формулировке Армстронга, то мы не можем получить нефизические факты (или положения дел, как их чаще называет сам Армстронг). Иначе нам пришлось бы предположить существование нефизических партикулярий и чего-то, что можно было бы называть смешанными фактами. Дело даже не в том, что это выглядит весьма неправдоподобно, но в том, что общий метафизический проект Армстронга не может такого позволить. Положения дел не являются конструктором из партикулярий и универсалий, последние — это абстракции от положений дел. Не существует пар-тикулярий, не инстанциирующих хотя бы одной универсалии [17, 38-45.]. Совершенно не ясно, на каких основаниях мы могли бы из положения дел «партикулярия Ь инстанциирует физическую универсалию F» абстрагировать партикулярию Ь в качестве нефизической и считать такое положение дел смешанным. Это открыло бы возможность называть любое положение дел смешанным, в лучшем случае мы получили бы спор о словах. Итак, если физикалистский тезис Армстронга верен, то в мире существуют только физические факты. Ясно, что в таком случае все факты нашего мира глобально логически супервентны на физических фактах, так как других фактов просто нет. Таким образом, если аргумент Чалмерса проходит, то он опровергает и ту версию физикализма, которую Армстронг хотел бы отстаивать.
Теперь обратимся к третьей посылке. Можно ли логически сконструировать мир, физически идентичный нашему, но без некоторых фактов о сознании? Мир, в котором живут существа, чья ЦНС полностью идентична нашей, но у них нет ментальных состояний? Если все, что мы знаем об отношениях между состояниями и процессами ЦНС и ментальными состояниями и процессами — это то, что между ними имеется контингентное тождество, то ничего не запрещает этого сделать. В данном случае контингентность предполагает именно это. Если А контингентно тождественно В, то логически возможно существование А без В и В без А. Строгое тождество запрещает логическую возможность внетелесного существования, но контингентное тождество оставляет возможными философских зомби.
Если все остальные посылки Чалмерса также будут приняты, а они не представляются спорными, во всяком случае, я не вижу, почему Армстронг мог бы не согласиться с ними, мы получаем противоречие между армстронговской теорией сознания и его собственным тезисом физикализма, который он принимает. Таким образом, сконструированные философские зомби — короткий путь к дуализму.
Не исключено, что Армстронг не видел в этом особой проблемы и был бы готов переформулировать свое определение физикализма так, чтобы согласовать его с такой версией дуализма свойств. Почему вообще можно заподозрить Армстронга в готовности принять дуализм свойств? Основания, на самом деле, довольно шаткие. Такое подозрение может возникнуть в связи с его ответом на критику Майкла Левина, пытавшегося показать, что работа, проделанная Армстронгом в «Материалистической теории сознания» [6], не открывает нам концептуальных истин в отношении ментальных процессов и состояний [18]. Армстронг готов признать, что если Левин прав, то каузальная теория из концептуальной становится эмпирической, и, как кажется, его самого это особенно не тревожит, так как она все еще может быть принята, но в новом логическом статусе [7, 88]. Сложно сказать, понимал ли Армстронг, что в случае утраты концептуального статуса его теория становится открыта для дуалистического прочтения. Я предполагаю, что Армстронг все-таки недооценивал эту опасность, так как кроме прочего дуализм свойств толкает нас к эпифеноменализму, а на него Армстронг точно не готов соглашаться [5, 110].
Но принятие дуализма свойств и пересмотр определения физи-кализма — не единственный способ разрешить изложенное выше противоречие. Можно сохранить все преимущества теории сознания Армстронга, фактически всю ее структуру, и учесть главные основания для принятия именно такой теории, но при этом показать возможность согласовать ее с сильной формой физикализма, изложенной выше. В действительности требуется минимальная модификация, хотя она может звучать радикально. Стоит отказаться от тождества и обратиться к супервентности. Может показаться, что так мы только ослабим притязания армстронговской теории, и это точно не укрепит его физикализм. Это было бы верно в двух случаях:
1) мы отказываемся от необходимого тождества в пользу логической супервентности;
2) мы отказываемся от контингентного тождества в пользу естественной супервентности.
Однако я предлагаю отказ от контингентного тождества в пользу логической супервентности. Метафизически это более сильное отношение.
Для того чтобы увидеть все преимущества такого решения для проекта Армстронга, сначала стоит рассмотреть его представления о супервентности. Он использует следующее определение: «сущность Q супервентна на сущности Р тогда и только тогда, когда невозможно, чтобы Р существовало, а Q не существовало» [15, 11].
Далее он уточняет, что невозможность в данном случае стоит понимать в самом сильном и абсолютном смысле. В том смысле, в каком невозможно, чтобы 7+5 не было равно 12. То есть он имеет в виду логическую супервентность. И в случае наличия таким образом понятой супервентности, как считает Армстронг, супер-вентностная надстройка не является онтологическим дополнением к супервентностному базису. То, что супервентно, не является дополнительной сущностью, прибавлением бытия [15, 12]. Если P является физическим, а Q супервентно на P, то в релевантном смысле Q также является физическим. Это довольно стандартное понимание супервентности. Q также наследует каузальный потенциал P, так как не является отдельной сущностью. Он также считает, что симметричная супервентность влечет тождество [15, 12]. Это спорная идея, во всяком случае, это неочевидно. Но обратное совершенно точно должно быть истинным: тождество влечет симметричную супервентность. Если A = B, то есть A и есть B, то логически невозможно, чтобы A существовало, а B нет, и наоборот. Это так, но только если тождество и супервентность принимаются в качестве тезисов о логически необходимой связи. Контингентное тождество не влечет логическую супервентность — это должно быть ясно из сказанного о нем выше.
Армстронг не уточняет свою позицию в терминах глобальной и локальной супервентности. Разумно предполагать, что ее следует понимать как глобальную, так как локальная супервентность, вероятнее всего, не выполняется для слишком большого количества сущностей и, скорее всего, для сознания тоже. Для сохранения фи-зикализма глобальной супервентности будет достаточно. Но здесь стоит сделать некоторое уточнение. Если вывод о наличии логической супервентности ментальных процессов и состояний на процессах и состояниях ЦНС делается на тех же основаниях, что и вывод о контингентном тождестве, а именно это я и предлагаю, то можно настаивать, что локальная супервентность в данном случае также имеет место.
Таким образом, я предлагаю следующую модификацию теории сознания Армстронга.
Первая часть остается неизменной: концептуальный анализ различных видов ментальных терминов, включая их взаимосвязь, в результате которого получается тематически нейтральный отчет, в котором ментальные процессы и состояния определяются с точки зрения их каузальной роли.
Во второй части мы меняем отношение контингентного тождества на отношение логической супервентности, сохраняя основания
для его постулирования. Получаем супервентность ментальных процессов и состояний на процессах и состояниях ЦНС. Если на первом шаге мы смогли показать, что их каузальная роль всегда совпадает, — это может склонять нас в пользу принятия сильной, локальной, версии супервентности. Это отношение так же, как в случае контингентного тождества, постулируется нами как наилучшая из имеющихся гипотез, учитывая научные данные.
Как можно заметить, это все еще теория каузальной роли. Вся мотивация и все аргументы сохранены. Строго говоря, утверждение о контингентном тождестве также можно сохранить, чтобы подчеркнуть нашу уверенность в отсутствии внетелесного сознания в нашем мире, но важнее то, что теперь мы постулируем более сильное метафизическое отношение — логическую супервентность. Стоит обратить внимание, что такое отношение между ментальным и физическим оставляет открытой логическую возможность внете-лесного существования, что является значимым для Армстронга, но исключает возможность философских зомби. При этом антифизика-листский аргумент Чалмерса больше не может быть согласован с такой теорией и физикалистский проект Армстронга лишается внутренней угрозы, во всяком случае, до тех пор, пока не будет показано, что супервентностная настройка все-таки не является «бесплатным онтологическим ланчем», какой ее предполагает Армстронг.
Однако в таком случае мы сталкиваемся с другой проблемой. Аргумент Чалмерса направлен в первую очередь именно против таких теорий. Если зомбийный мир представим, а именно на этом настаивает Чалмерс, то тезис о наличии супервентности ментального на физическом оказывается ложен. Допустим, Армстронг отказался бы от контингентного тождества в пользу супервентности. Но что если аргумент Чалмерса проходит? Тогда мы избавились от внутренних противоречий, во всяком случае, мы больше их не обнаруживаем, и получили отлично согласованную ложную теорию. Важно отметить, что Чалмерс предполагает возможность именно феноменальных зомби, то есть существ, физически идентичных нам, но лишенных квалиа. Он готов согласиться, что мы не будем отличаться от зомби в психологических аспектах сознания, то есть в отношении ментального как каузальной, или объяснительной, основы поведения [16, 127-128].
Таким образом, чтобы отбиться от аргумента Чалмерса, теория Армстронга должна как-то объяснить квалиа. Но, как уже упоминалось выше, объяснение квалиа, наряду с объяснением интенцио-нальности, Армстронг и так признает главной проблемой своей
теории. Стоит узнать, становится ли ситуация с объяснением квалиа хуже в случае отказа от контингентного тождества в пользу логической супервентности и можно ли все-таки предложить удовлетворительное решение этой проблемы в рамках теории Армстронга. Для этого рассмотрим эту проблему подробнее.
Иллюзионистское объяснение квалиа
Ситуация с определением квалиа кажется еще более запутанной, чем с определением физикализма. С одной стороны, предполагается, что нет ничего, что было бы известно нам лучше, чем наш феноменальный сознательный опыт, но ясно объяснить, что под этим имеется в виду, оказывается исключительно трудно [19]. В самом общем смысле под квалиа можно понимать такие характеристики наших ментальных состояний, которые выражают то, каково находиться в этом состоянии. Каково испытывать конкретную головную боль. Каково ощущение зеленоватости зеленого или красноватости красного. Как именно ощущается тепло. Значительное влияние на дискуссию оказало определение квалиа, предложенное Дениелом Деннеттом. Он предлагает понимать их как свойства наших ментальных состояний: они (1) невыразимые, (2) внутренние, (3) приватные и (4) прямо или непосредственно постигаемые в сознании. Это следует понимать так: «...они (1) неделимы для интроспекции, а следовательно, неописуемы ("вам нужно быть там"); (2) не связаны ни с какими отношениями, диспозициями или функциями (красный цвет может вызывать тревогу у некоторых людей, однако, эту субъективную диспозицию нельзя считать квалиа красного); (3) "Вам нужно быть там, но у вас не получится, они мои и только мои!"; и (4) ваши квалиа знакомы вам лучше всего остального» [20, 341-342]. Тем не менее даже в отношении первого определения нельзя сказать, что вокруг него существует консенсус. Тем более консенсуса нет в случае определения Деннета, но оно, на мой взгляд, предлагает ясную рамку для работы с этим понятием.
Армстронг же отождествляет квалиа и вторичные качества. Он прямо пишет: «Квалиа. То, что Локк называл вторичными качествами, цвет, звук, вкус, запах, возможно, боль, зуд и так далее.» [5, 109]. Сложно сказать, насколько это удачное отождествление, во всяком случае, в современной дискуссии такое понимание квалиа практически не представлено. Но, учитывая размытость данного понятия и общие сложности с его определением, нельзя назвать такое отождествление однозначно неудачным. Во всяком случае, последующее обсуждение квалиа Армстронгом вполне укладывается в рамки общей дискуссии вокруг них.
Саму проблему с квалиа Армстронг понимает следующим образом: «(Квалиа) явно являются частью манифестной картины мира, как сказал бы Уилфрид Селларс. Но можем ли мы поместить их в научную картину? Мы можем поместить туда световые волны, звуковые волны, молекулы, действующие на вкусовые и обонятельные рецепторы, стимуляцию болевых рецепторов и так далее. Для этих случаев мы можем построить достаточно правдоподобные теории. Но часть того, с чего мы начали, вторичные качества, очень плохо вписывается в эту картину» [5, 109].
Этой проблемы не было бы, если бы вторичные качества можно было прямо отождествить с некоторыми свойствами физических объектов. В конечном итоге именно это и предлагает сделать Армстронг. Он называет это своей второй теорией тождества вслед за теорией тождества сознания и тела. Здесь же можно отметить, что отказ от тождества в пользу супервентности в случае первой теории, в сущности, не затрагивает аргументацию Армстронга в этом вопросе, так как две эти теории в значительной мере независимы. Впервые он презентует теорию тождества вторичных качеств и физических явлений в двенадцатой главе «Материалистической теории сознания» [6, 270-291]. В ней он последовательно пытается развивать эту идею, рассматривая множество возможных априорных и эмпирических возражений и предлагая свои ответы на них. В дальнейших своих работах он не отказывается от этого проекта. Но спустя более чем сорок лет он все еще готов признать, что, несмотря на всю проделанную им работу, на этом пути есть значительные трудности. С точки зрения феноменологии, идея отождествления вторичных качеств с физическими свойствами объектов кажется настолько крайне неправдоподобной, что его аргументы скорее претендуют на предание некоторой респектабельности такой позиции, чем на ее доказательство [5, 111].
В качестве примера Армстронг предлагает нам рассмотреть какой-нибудь цветной предмет, допустим, это предмет синего цвета. Он считает, что восприятие представляет нам синеву как объективное свойство чего-то в мире и предлагает принять это [5, 109]. На этом шаге все выглядит достаточно правдоподобно. Действительно, когда я смотрю на синий предмет, я скорее склонен считать, что быть синим — это его собственное свойство, а не привнесение моего восприятия. Далее Армстронг предлагает обратиться к тому, что о цвете и цветовом восприятии нам говорит наука. Научное объяснение включает в себя световые волны, взаимодействующие со сложной микроскопической структурой поверхности рассматриваемого нами предмета, отражающей световые волны в наши глаза.
Армстронг предлагает отождествить свойство синевы, данное нам в восприятии, с теми свойствами, которые раскрывает нам физика [5, 109]. И вот с этим действительно довольно сложно согласиться. Не ясно, в каком смысле синий, который я вижу, мог бы хотя бы быть похожим на световые волны, воздействующие на микроскопическую структуру поверхности некоего предмета и отраженные в мои глаза. Сложно уловить, что в таком случае в принципе имеется в виду, поэтому совершенно не понятно, как мы могли бы отождествить их.
Здесь Армстронг так же, как в случае своей первой теории тождества, приводит некоторые соображения, которые должны показать, что эта идея не столь неправдоподобна, как может показаться на первый взгляд. Он предлагает аргумент от увеличения, суть которого заключается в следующем: мы знаем, что с большой дистанции детали какой-нибудь красиво украшенной постройки могут быть плохо различимы, они сливаются, и мы видим значительно более простую картину. Но по мере приближения мы начнем различать все больше и больше деталей, и картина нашего восприятия заметно преобразится, в этом случае мы будем склонны считать, что она стала значительно более точной и правильной. Точно так же в случае приближения к некоторой равномерно окрашенной поверхности, сначала с помощью лупы, а затем и с помощью микроскопа мы будем видеть, как привычный однородный оттенок цвета растворится, открывая все больше и больше микроскопических структур. Таким образом, увидеть действительную картину нам мешают ограничения нашего зрения, но такое увеличение доказывает, что, на самом деле, мы скорее имеем дело именно с этими структурами, а это уже как раз то, что и описывает физика. Хотя это и совершенно не похоже на то, что представляется глазу в обычных условиях.
В случае цветового восприятия этот аргумент действительно предает армстронговскому подходу несколько больше убедительности, но эту идею крайне сложно экстраполировать, например, на ощущение боли. Армстронг прямо пишет, что если бы мы могли предложить аналог такого увеличения для других ощущений, то другие вторичные качества были бы разобраны так же, как и цвет [5, 111]. Но, во-первых, сложно с уверенностью говорить, что этот аргумент полностью решает проблему с отождествлением субъективного цветового восприятия с его научным, физическим, описанием. Во-вторых, проблема здесь, как кажется, даже не столько в отсутствии эмпирических фактов, позволяющих произвести такое увеличение, сколько в невозможности концептуального построения аналога такого увеличения для все той же боли. Что в данном случае следовало
бы увеличивать? В каком смысле это было бы увеличением? Конечно, из непредставимости не следует невозможность, но это значительно понижает эпистемическую силу армстронговского аргумента.
Но главным основанием в пользу редукции квалиа Армстронг считает то, насколько странными предстают нередуцируемые квалиа. В случае отказа от редукции, они оказываются чем-то, что некоторым образом скоррелировано с определенными физическими процессами. В таком случае нужны законы, в соответствии с которыми эта корреляция будет соблюдаться. Возможность таких законов видится Армстронгу крайне малоправдоподобной [5, 110]. В этом сомнении он следует за Смартом, который обосновывал их несостоятельность следующим образом:
«Я не могу поверить, что подлинные (ultimate) законы природы могут связывать простые составляющие с конфигурациями, состоящими, возможно, из миллиардов нейронов (и бог знает скольких миллиардов миллиардов элементарных частиц), собранных вместе, как будто их главная цель в жизни — быть механизмом отрицательной обратной связи сложного вида. Такие законы не будут похожи ни на что, известное науке до сих пор» [4, 143].
Проблема объяснения нередуцируемых квалиа в рамках научной картины мира также связана с их нефункциональной природой. На этом пути, как мне представляется, скрывается наиболее сильный аргумент Армстронга. Он обращает внимание на тот факт, что следующее контрфактическое предложение выглядит истинным: «если бы квалиа не существовали, мир работал бы все так же». Наш опыт может быть объяснен работой нашего материального мозга. Всю каузальную нагрузку несут физические свойства и законы. Это так, если мы согласны с широко распространенным и принимаемым многими тезисом каузальной замкнутости физического. В поддержку этой идей я также могу предложить следующее независимое соображение: если бы в физической каузальной истории нашего мира существовали пробелы, то мир, физически тождественный нашему, мог бы иметь другую каузальную историю, но миры с разной каузальной историей не могут быть физически тождественны — это противоречие. Квалиа в таком случае являются эпифеноменальны-ми. Но тогда неясно, как мы могли бы узнать об их существовании.
Это версия аргумента разоблачения. Данный аргумент признается Чалмерсом, вероятно, главным и самым значимым сторонником нередуцируемых квалиа наших дней, сильнейшим аргументом в пользу иллюзионизма [21, 278]. Иллюзионизм — это позиция в философии сознания, согласно которой квалиа не существуют, хотя нам и кажется, что они все же имеют место. Квалиа объявляются иллю-
зией [22, 3]. Чтобы показать, что это действительно этот аргумент, я приведу его в том виде, в котором к нему обращается сам Чалмерс.
П1. Существует корректное объяснение наших убеждений о сознании, которое не зависит от сознания.
П2. Если существует корректное объяснение наших убеждений о сознании, которое не зависит от сознания, то эти убеждения не обоснованы.
Заключение. Наши убеждения о сознании3 не являются обоснованными [20, 262-263].
Несложно заметить, что первая посылка этого аргумента соответствует предложению «если бы квалиа не существовали, мир работал бы все так же». Вторая посылка соответствует указанию на невозможность узнать о существовании эпифеноменальных сущностей.
Заключение этого аргумента не имплицирует иллюзионизм напрямую, но оно может быть принято в качестве очень хорошего основания в пользу его истинности: если наши убеждения о существовании квалиа не обоснованы, то у нас нет оснований верить, что мы ими обладаем, и в результате мы, вероятно, должны принять иллюзионизм.
Если мы не способны показать, как квалиа могут быть редуцированы к физическому, а в случае теории Армстронга это кажется справедливым, то иллюзионистская опция выглядит крайне привлекательно. Кроме того, аргумент от иллюзии, используемый им для придания большой правдоподобности отождествлению сознания и тела, может также быть прочитан как дополнительное основание в пользу иллюзионизма. Как уже упоминалось выше, этот аргумент имеет два следствия. Во-первых, он показывает, почему из того, что мы не способны что-то заметить или распознать, не следует, что это не так, — это объясняет, как мы можем считать квалиа существующими в случае, когда, на самом деле, никаких квалиа нет. Во-вторых, он показывает, что даже если рассказать нам, как иллюзия устроена, наше восприятие может остаться по-прежнему ошибочным — это объясняет, почему тезис иллюзионизма может быть истинным, даже если мы никогда не сможем избавиться от иллюзии наличия квалиа.
Мы оказались здесь, пытаясь установить, есть ли у теории Армстронга возможность дать такое объяснение квалиа, которое позволит ей одновременно утверждать логическую супервентность сознания на физическом и обойти аргумент представимости Чалмерса.
3 В рамках данного аргумента под сознанием Чалмерс понимает феноменальное сознание [21, 260].
Аргумент от иллюзии, используемый Армстронгом для повышения правдоподобности тезиса тождества сознания и тела, и аргумент разоблачения, атакующий нередуцируемые квалиа, принятые вместе в качестве обоснования иллюзионизма, — это именно такое объяснение.
Я не хочу утверждать, что иллюзионистское прочтение теории Армстронга является единственно возможным или единственно верным. Значимой альтернативой мне видится помещение этой теории в рамки подхода к проблеме сознания-тела, отстаиваемого Столджаром [23]. Но, как мне представляется, его программа имеет значительно меньше объяснительных ресурсов, чем иллюзионизм, поэтому я хотел бы предложить именно то прочтение, которое представлено выше.
Нужно признать, что принятие иллюзионизма в свою очередь создает уже другие трудности: в таком виде теория Армстронга должна дать ответ на проблему иллюзии, то есть объяснить, почему нам кажется, что наш опыт содержит квалиа [22, 13]. Это общая и, вероятно, главная проблема иллюзионистского проекта, но она видится мне значительно меньшей угрозой, чем те, которые обсуждаются мной в этой статье. Что, конечно, не отменяет того факта, что она заслуживает отдельного и самого тщательного исследования.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Place U. T. Is consciousness a brain process? // British Journal of Psychology. 1956. N 47. P. 44-50.
2. Feigl H. The 'Mental' and the 'physical' // Feigl H., Scriven M., Maxwell G. (eds). Concepts, theories and the mind-Body problem // Minnesota Studies in the Philosophy of Science. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1958. Vol. 2. P. 135-160.
3. Ryle G. The concept of mind. L.: Hutchinson, 1949. 377 p.
4. SmartJ.J.C. Sensations and brain processes // Philosophical Review. 1959. Vol. 68. P. 141-156.
5. Armstrong D.M. Sketch for a systematic metaphysics. Oxford: Oxford University Press, 2010. 125 p.
6. Armstrong D.M. A materialist theory of the mind. 2nd ed. L.: Routledge, 1993. 400 p.
7. Armstrong D.M. The mind-body problem: An opinionated introduction. Boulder, CO: Westview Press, 1999. 184 p.
8. Lewis D. An argument for the identity theory // Journal of Philosophy. 1966. Vol. 63. P. 17-25.
9. Ramsey F.P. The foundations of mathematics. Milton-Park: Taylor & Franci, 2013. 312 p.
10. Armstrong D.M. The headless woman illusion and the defence of materialism // Analysis. 1968. Vol. 29. P. 48-49.
11. Декарт Р. Рассуждение о методе с приложениями: Диоптрика, метеоры, геометрия. М.: АН СССР, 1953. 273 c.
12. Mumford S. David Armstrong. Stocksfield: Acumen Publishing, 2007. 206 p.
13. KripkeS.A. Identity and necessity // Milton K.M. (ed.). Identity and individuation. N.Y.: New York University Press, 1971. P. 135-164.
14. Stoljar D. Physicalism. N.Y.: Routledge, 2010. 265 p.
15. Armstrong D.M. A world of States of Affairs. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. 285 p.
16. Чалмерс Д. Сознающий ум: В поисках фундаментальной теории. М.: URSS, 2013. 509 c.
17. Armstrong D.M. A combinatorial theory of possibility. Cambridge: Cambridge University Press, 1989. 156 p.
18. Levin M.E. Metaphysics and the mind-body problem. Oxford: Clarendon Press, 1979. xii + 278 p.
19. Tye M. Qualia. / E.N. Zalta (ed.) // The Stanford Encyclopedia of Philosophy. URL: https://plato.stanford.edu/archives/fall2021/entries/qualia/
20. Деннетт Д. Насосы интуиции и другие инструменты мышления. М.: АСТ: CORPUS, 2019. 576 c.
21. Chalmers D. Debunking arguments for illusionism about consciousness // Journal of Consciousness Studies. 2020. Vol. 27 (5-6). P. 258-281.
22. Frankish K. Illusionism as a theory of consciousness // Journal of Consciousness Studies. 2016. Vol. 23. P. 11-39.
23. Stoljar D. Ignorance and imagination: The epistemic origin of the problem of consciousness. N.Y.: Oxford University Press, 2006. 249 p.
REFERENCES
1. Place U.T. Is consciousness a brain process? British Journal of Psychology. 1956. Vol. 47. P. 44-50.
2. Feigl H. The 'Mental' and the 'physical. In: Feigl H., Scriven M., Maxwell G. (eds). Concepts, theories and the mind-Body problem. In: Minnesota Studies in the Philosophy of Science. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1958. Vol. 2. P. 135-160.
3. Ryle G. The concept of mind. L.: Hutchinson, 1949. 377 p.
4. Smart J.J.C. Sensations and brain processes. Philosophical Review. 1959. Vol. 68. P. 141-156.
5. Armstrong D.M. Sketch for a systematic metaphysics. Oxford: Oxford University Press, 2010. 125 p.
6. Armstrong D.M. A materialist theory of the mind. 2nd ed. L.: Routledge, 1993. 400 p.
7. Armstrong D.M. The mind-body problem: An opinionated introduction. Boulder, CO: Westview Press, 1999. 184 p.
8. Lewis D. An argument for the identity theory. Journal of Philosophy. 1966. Vol. 63. P. 17-25.
9. Ramsey F.P. The foundations of mathematics. Milton-Park: Taylor & Franci, 2013. 312 p.
10. Armstrong D.M. The headless woman illusion and the defence of materialism. Analysis. 1968. Vol. 29. P. 48-49.
11. Dekart R. Rassuzhdenie o metode s prilozheniyami. Dioptrika, meteory, geometriya. Moscow: AN SSSR, 1953. 273 p. (In Russ.)
12. Mumford S. David Armstrong. Stocksfield: Acumen Publishing, 2007. 206 p.
13. Kripke S.A. Identity and necessity // Milton K.M. (ed.). Identity and individuation. N.Y.: New York University Press, 1971. P. 135-164.
14. Stoljar D. Physicalism. N.Y.: Routledge, 2010. 265 p.
15. Armstrong D.M. A World of States of Affairs. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. 285 p.
16. Chalmers D. Soznayushchij um: V poiskah fundamental'noj teorii. Moscow: URSS, 2013. 509 p. (In Russ.)
17. Armstrong D.M. 1989. A combinatorial theory of possibility. Cambridge: Cambridge University Press, 156 p.
18. Levin M.E. Metaphysics and the mind-body problem. Oxford: Clarendon Press, 1979. xii + 278 p.
19. Tye M. Qualia. / E.N. Zalta (ed.) // The Stanford Encyclopedia of Philosophy. URL: https://plato.stanford.edu/archives/fall2021/entries/qualia/
20. Dennett D. Nasosy intuicii i drugie instrumenty myshleniya. Moscow: AST: CORPUS, 2019. 576 p. (In Russ.)
21. Chalmers D. Debunking arguments for illusionism about consciousness. Journal of Consciousness Studies. 2020. Vol. 27 (5-6). P. 258-281.
22. Frankish K. Illusionism as a theory of consciousness. Journal of Consciousness Studies. 2016. Vol. 23. P. 11-39.
23. Stoljar D. Ignorance and imagination: The epistemic origin of the problem of consciousness. N.Y.: Oxford University Press, 2006. 249 p.
Информация об авторе: Тарасенко Тарас Николаевич — аспирант кафедры истории зарубежной философии философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова; ассистент кафедры гуманитарных наук Института социальных наук. ФГАОУ ВО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздрава России (Сеченовский Университет), тел.: +7 (999) 470-07-44; tarasenko. tn.msu@gmail.com
Information about the author: Taras N. Tarasenko — postgraduate student, Department of History of World Philosophy, Faculty of Philosophy, Lomono-sov Moscow State University; assistant, Department of Humanities, Institute of Social Sciences. Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education First Moscow State Medical University named after I.M. Sechenov, Ministry of Health of Russia (Sechenov University), tel.: +7 (999) 470-07-44; tarasenko.tn.msu@gmail.com
Поступила в редакцию 12.09.2023;
принята к публикации 21.011.2023
