Игра в управлении культурой Текст научной статьи по специальности «Прочие социальные науки»

УДК 130.2:62

ИГРА В УПРАВЛЕНИИ КУЛЬТУРОЙ © 2010 г. А.П. Николаева-Чинарова

Всероссийский государственный университет кинематографии, All-Russian State University of Cinematography,

ул. Вильгельма Пика, 3, г. Москва, 129226, Vilgelm Pik St., 3, Moscow, 129226,

mail@vgik. info mail@vgik. info

Рассматриваются и анализируются механизмы различного рода современных манипуляций в культуре, основой которых, как правило, является заторможенное психическое восприятие окружающей действительности потенциальными потребителями. 3. Фрейд первым назвал эту особенность восприятия инфантильностью, т. е., некоей духовной незрелостью, составной частью ее является неумение понимать истинные мотивы своих поступков, всецело находиться во власти нерешенных детских переживании и вытесненных желаний. Именно такими людьми, по мнению автора, проще всего управлять.

Ключевые слова: управление, культура, манипуляция, фокус, игра, инфантильность, обман.

The basis of mechanism of various modern manipulations in culture is usually defined as deferred mental perception of surrounding reality by potential consumers. S.Freud called this peculiarity of perception the infantilism, i.e. certain spiritual immaturity, which in particular means inability to understand the true motives of own actions, being in the power of unsettled childhood emotional experiences and supplanted desires. The author considers such people as those who are the easiest people to guide.

Keywords: management, culture, manipulation, trick, game, infantilism, deception.

Актуальность темы определяется тем, что современные социальные исследования культуры как управления и управления в культуре являются весьма перспективными. Информационный бум, охвативший всю культуру, покушается на глобальные технологии управления производственными, коммуникативными, межличностными процессами жизнедеятельности людей и даже их потребностями, требует революции в области управления процессами, которые происходят в современном обществе.

Отсюда возникают задачи исследования игры и управления в культуре в контексте социокультурной действительности: необходимость целостного теоретического рассмотрения феномена игры как явления, по ряду признаков близкого управлению; выявление создаваемых культурой тенденций для превращения управления в культуре в игру; анализ современной «послушной культуры», деформирующей социокультурное пространство.

Несмотря на многочисленные исследования в области управления, культуры и игры в отдельности, в предлагаемом контексте ранее данная проблема не была исследована. Этим и определяется вклад автора в обозначенную в названии темы проблему.

Современное использование тех или иных технологий игры в культуре иначе как манипуляциями не назовешь, все они делают современное обыденное сознание коллажным; игра смыслами, фрагментарность сознания становится нормой, а нередко - образцом для подражания. Последствия для психики всех тех, кто ежедневно подвергается манипуляциям, вполне предсказуемы: внутренняя раздвоенность, ощущение неудовлетворенности и поиски вариантов бегства от вечных вопросов бытия, что в свою очередь породит новый виток развития инфантильности, на базе которой, собственно, строится большинство современных манипуляций в управлении культурой.

Выход из подобной ситуации искали и ищут ученые разных отраслей знаний. Нам импонирует выход, предлагаемый представителями философии постмодернизма. Они советуют иронично относиться к социуму и культуре, что позволит снять внутреннее напряжение; обратить свое сознание к мифологемам, успокаивающим раздвоенное обыденное сознание.

Необходимо подчеркнуть, что понятие мифологемы и мифологизирования в их представлении некоторым образом отличается от постулируемого нами, мифологизация как прием включает в себя апелляцию к бессознательному, а современные технологии ней-ролингвистического программирования становятся своего рода игрой с мифологемами.

Любая мифологема базируется на существовании бессознательного, которое становится результатом определенного периода развития общества: «Это, можно сказать, и есть тот идеальный работник, которого Маркс представляет эдаким венцом капиталистической экономики - в надежде, что он возьмет на себя дискурс господина, как это, хотя и в самой неожиданной форме, действительно произошло», - отмечал Ж. Лакан [1, с. 26].

В понятие бессознательного им включается также аналитический вид социальных связей в культуре, которые «могут оцениваться как одна из самых фундаментальных связей, что остаются в нашем обществе действенными» [1, с. 26].

Размышляя над современной практикой психоанализа и способами его воздействия, Ж. Лакан приходит к выводу, согласно которому бессознательное структурировано как язык. Именно такой подход «позволяет оценить аффект более серьезно, нежели другой, который видит во всем этом что-то вроде перестановки мебели ради вашего удобства» [1, с. 37]. Бессознательное существует в языке, поэтому самым важным из путей воздействия на бессознательное и его изменение является язык.

Наличие в структуре бессознательного двух сторон, по Ж. Лакану, «двух русел», определяет его современные модификации: «Во-первых, русло смысла - оно-то и является, казалось бы, руслом психоанализа, источающего смысл, который держит судно нашей сексуальности на плаву» [1, с. 15].

Описываемый смысл сводится к бессмыслице сексуальных отношений, которая во все века проявляет себя во всех видах человеческого творчества. «Заявляет завывая, - пишет Ж. Лакан, - что поистине позволяет составить о человеческой мысли высокое мнение» [1, с. 16]. Вторым смыслом современного бытия бессознательного он считает здравый смысл, общее мнение. «Здравый смысл представляет собой внушение», - подчеркивает этот представитель исследователь [1, с. 16].

Данные замечания есть наиболее типичные способы манипуляции инфантильным потребителем с помощью разного вида «продукции» современной культуры. Декларируемая ориентация на «массовый» здравый смысл, освобождение от ответственности за свой выбор, от необходимости работать над своим внутренним миром, одним словом, стимуляция ин-

фантильности, медленно, но верно ищут и находят новые, «необходимые» современному потребителю инфантильные черты. Ими становятся угроза отвержения обществом человека, который смеет не поддаваться общему мнению; опасность для него представлять мнение меньшинства, следовательно, быть отверженным обществом; заинтересованном в подавлении любого проявления индивидуальности.

Современные ученые, философы-постмодернисты видят причину инфантильного, подверженного манипуляциям с помощью игры современного массового сознания в распадающемся на фрагменты культурном пространстве. При этом одним из способов объединения культуры во временную целостность, по их мнению, является опять-таки игра.

Один из ярких примеров распространенных сегодня манипуляций - игры с потребителем продукции рекламы, кино и телевидения. Манипулятивная игра в культуре была исследована Ж. Бодрийяром, который отмечал, что она базируется на вере массового потребителя в то, что сказанное ему с экрана - истина. Корень этой веры - в так называемой «функции инфантильного одаривания», которая создает потребителю подобное мифу чувство сопричастности, носящее в данном контексте социальный характер. Одним из действующих способов «вызывания» у потребителя мифической сопричастности и последующего, основанном на этом манипулирования с ним является игра [2].

Игровая функция современной культуры остается недостаточно исследованной, что не мешает манипуляторам «высокого профиля» пользоваться ею. Потребители и некоторые создатели продукции современной культуры чувствительны ко всякого рода проявлениям зрелищности, театральности, различным видам игр, однако вряд ли они задумываются о том, что таким образом современное общество делает вид, что преодолевает «жесткую необходимость потребностей» со свойственной ей избыточностью. Игра подсознательно воспринимается потребителем как проявление демократии, на чем, собственно, и строятся манипуляции.

Ж. Бодрийяр, пишет, что кино и реклама постоянно служат вывеской реальной или виртуальной покупательной способности общества в целом: «Я могу обладать или не обладать такой способностью, но я ею дышу. Кроме того, будучи выставлен напоказ, манипули-руемый так и сяк, товар эротизируется - не только при открытом использовании сексуальной тематики, но благодаря тому, что покупка, обыкновенное приобретение товара, разыгрывается здесь как сценарий некоего сложного маневра или танца. Практический поступок насыщается элементами любовной игры, где есть и заигрывание, и соперничество, и непристойность, и кокетство, и проституция, все вплоть до иронии» [2, с. 187].

Таким образом можно обнаружить, как культура приобретает некую «либидинозную нагрузку», которая подменяется манипуляторами, превращаясь в «развернутую эротизацию выбора и траты». По его мнению, на этом строится неприкрытый шантаж современного потребителя продукции культуры чувст-

вами престижа и нарциссизма, «аффективной привязанности и форсированной соотнесенности». Все это порождает общество, в котором царит холодное, жесткое, но при этом возбуждающее празднество, имитирующее раздачу чувственных даров.

Подобное явление вызывает у Ж. Бодрийяра ассоциацию с прославлением полового акта, который вот-вот произойдет. Игра в культуре становится таким образом имитацией полового акта. Данный процесс удвоения с помощью культуры социального образа позволяет обществу смотреть самому на себя и при этом усваивать свой собственный иллюзорный образ.

Последствия игры в культуре имеют для социума важнейшую регулятивную функцию и именно поэтому становятся основой для манипуляций. Точно так же, как сновидения и беспокоящие подсознание архетипы коллективного бессознательного, современная культура фиксирует потенциал воображения у потребителя продукции современной культуры и таким образом помогает ему разрядиться.

Сравнивая механизм действия культуры с подсознательными процессами, можно обнаружить:

- что восприятие и культуры, и подсознательных процессов - явление субъективно-индивидуальное;

- культура и подсознательные процессы по сути своей имманентны;

- в отличие от подсознательных механизмов, которые лишены пояснительных подписей, культура пестрит ими, щедро раздаривая подобные «субтитры» направо и налево;

- подсознательные механизмы лишены оценки и негативности в отличие от культуры;

- подсознательная игра фантазии в большинстве своем имеет функцию предохранительную для психики, опять-таки в отличие от культуры;

- культура способствует усвоению различных смыслов социальной среды, что может повлечь индивидуальную регрессию потребителей продукции современной культуры «во благо» тех или иных социальных интересов.

Полностью соглашаясь с Ж. Бодрийяром в том, что культура как игра и празднество скорее сама потребляется, чем управляет потреблением продукции современной культуры, отметим, что именно игра активно «реализует» социальные модели, распространяющие свое влияние на все: от одежды до внешности и стиля поведения. Более того, именно с помощью игры создается опасная иллюзия свободы и легкости бытия: опасная потому, что заставляет принимать на веру все, что предлагается с современных экранов.

Ж. Бодрийяр рассматривает причины неуспешности некоторых социальных кампаний, направленных на изменение неудобного, либо разрушительного социального поведения: например, против алкоголя, превышения скорости на дорогах. По его мнению, это

связано с тем, что подобная информация «противится» коллективному принципу реальности, обращаясь к индивидуальным фантазиям потребителя продукции современной культуры. Она играет с ним в одаривание, провоцируя инфантильное восприятия себя в качестве Деда Мороза.

Манипуляции в культуре с помощью игры на Западе оказываются эффективными: они уже прочно зафиксировали нужные манипуляторам социальные тенденции. Более того, сам французский ученый считает, что если полностью устранить их, то каждый житель Франции будет ощущать фрустрацию, потому что привык воспринимать подобную информацию как некую потенциальную возможность каждодневной игры. Следующий за разрушением этого прочно утвердившегося социального стереотипа страх безразличия, которое якобы общество испытывает к каждому потребителю продукции современной культуры, оказывается сильнее опасности самих манипуляций.

Ж. Бодрийяр подчеркивает свойственное современности некое состояние «покинутого» социумом потребителя продукции современной культуры: «Он начал бы жалеть об этой специфической среде, через посредство которой он мог заменить активную социальную сопричастность хотя бы заочной сопричастностью социальному целому, почувствовать себя окутанным более теплой, матерински ласковой, красочной атмосферой. По мере того как человек достигает благосостояния, его первым требованием становится, чтобы кто-то занимался его желаниями, у него на глазах формулируя и облекая их в образы» [2, с. 189].

Ж. Лиотар считает, что игра в культуре выполняет и будет выполнять разрушительную, регрессивную функцию, которая по сути своей несущественна, но вместе с тем глубоко необходима для современного общества и поэтому неизбежна. Мы не склонны разделять пессимизм данного утверждения, однако считаем, что необходимо провести тщательные исследования на примере современной отечественной культуры, чтобы предотвратить ряд наметившихся в ней, на наш взгляд, разрушительных тенденций [3].

Отметим, что описанный философами-постмодернистами принцип существования культуры, в которой человек человеку - товар, не будет иметь аналогов в отечественной культуре, а управление ею не превратится в бесконечный бег за прибылью.

Литература

1. Лакан Ж. Телевидение. М., 2000. 196 с.

2. Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 2001. 236 с.

3. Лиотар Ж. Постсовременное состояние. Ростов н/Д, 1995.

Поступила в редакцию 6 апреля 2010 г.