CC BY
150
РУССКИЙ язык
ИЕРАРХИЯ СЕМАНТИЧЕСКИХ РОЛЕЙ И МОДЕЛИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
М. Л. ГОРДИЕВСКАЯ
Кафедра русского языка и методики его преподавания в начальной школе Московский государственный педагогический университет Малая Пироговская, 1, 119882 Москва, Россия
В статье модели простых глагольных предложений представлены в виде конфигураций, состоящих из предиката и набора его семантических ролей; делается вывод о том, что возможность формировать синтаксическую структуру есть лишь у семантических ролей, занимающих высокие позиции в иерархии.
Разграничение понятий «язык-объект» и «метаязык» не является абсолютным: границы между ними подвижны и определяются конкретной исследовательской задачей.
Л.А. Новиков. Семантика русского языка
Модель в синтаксисе - одно из основополагающих понятий. Любое синтаксическое исследование опирается на некое представление о модели простого (ядерного) предложения и в то же время стремится к исчислению базовых моделей.
В 60-70-х гг. XX в. в американской лингвистике был сделан ряд крупных открытий в сфере синтаксиса: в порождающей грамматике Н. Хомского было доказано наличие глубинной и поверхностной структуры предложения [1]; в теории глубинных падежей Ч. Филлмора появилась идея описания типов предложения с помощью падежных рамок. Одновременно с этим в отечественной лингвистике велись исследования по систематизации русского предложения. Так, были созданы списки минимальных структурных схем Н.Ю. Шведовой; модели и соответствующие им типовые значения Г.А. Золотовой; таксономия, или систематика структурных схем Ю.С. Степанова. [Белошапкова, 1981, с. 438-452; Золотова, 1973, с. 124—138, 185-196; Ломтев, 1979, с. 24—35; Мос-кальская, 1974, с. 21-31; Степанов, 2002, с. 143-181; Шведова, 1973; Chomsky, 1957; Fillmore, 1968].
При всем объеме и многообразии исследований единого и общепринятого взгляда на модель предложения в лингвистике не существует до сих пор. Дискуссионным оказывается вопрос о степени абстракции модели, который может быть рассмотрен в двух плоскостях: с одной стороны, это степень причастности
лексической семантики к образованию структурной схемы предложения, с другой - метод, на основе которого та или иная конфигурация может быть охарактеризована как минимальная структурная единица.
Обратимся к первой части этого вопроса.
Со времен появления теории глагольного узла JI. Теньера лексическая семантика в восприятии лингвистов стала «душой» синтаксиса, при этом морфология была отодвинута на второй план. На поиске эталонной структуры - модели предложения - это сказалось следующим образом: в большинстве исследований конфигурация модели была поставлена в зависимость от семантики предиката [Золотова, 1973; Ломтев, 1969; Степанов, 2002; Fillmore, 1968]; иное -Шведова. Этот угол зрения порождает новый вопрос: должны ли учитываться только семантические свойства предиката или же необходимо принять во внимание характер семантических ролей, попадающих в структурную схему?
Вторая часть вопроса, как уже отмечалось, имеет отношение к методу выявления конфигурации, которую можно считать моделью.
Очевидно, модель представляет собой обобщение некоторого типа существующих в языке предложений. В идеале количество моделей должно совпадать с количеством выявленных типов. Кроме того, модель обязана быть представлена как минимальная структура. Следовательно, для того чтобы вычленить модель, требуется рассмотреть список элементарных типовых предложений и решить, какие поверхностные элементы данных синтаксических структур обязательны, а какие факультативны. Отбросив факультативные элементы, мы получаем полную реализацию модели. Ясно, что реализация модели без хотя бы одного обязательного элемента представляет собой неполное предложение. Таким образом, один из методов выявления модели связан со своеобразным тестированием предложения на неполноту.
Для исследования подобных минимальных структур более всего подходят простые глагольные предложения. В русском языке это один из самых распространенных и продуктивных типов, кроме того, семантическая структура этих предложений буквально просвечивает через глагол.
Для того чтобы это проиллюстрировать, рассмотрим пример:
1. Утром Колин заваривал для Горноцветова чай (В. Набоков).
Без ущерба для смысла и грамматической правильности предложения из его структуры могут быть убраны обстоятельство утром и косвенное дополнение для Горноцветова. Однако дальнейшее движение по пути сокращения элементов структуры приведет к созданию неполных предложений:
*1.1. Колин заваривал.
1.2. Заваривал чай.
1.3. Колин чай.
Употребление такого рода неполных предложений можно представить лишь в разговорном диалоге, где невербализованные компоненты смысла заявлены в конситуации.
На основе только этого примера может сложиться впечатление, что из предложения без ущерба для его структуры могут быть элиминированы лишь сир константы (время и адресат). Утрата же синтаксических актантов [2] невозможна. Однако это не так. Рассмотрим следующий пример:
2. Я плыл из Гамбурга в Лондон на небольшом теплоходе (И. Тургенев).
Глагол, который формирует это предложение, четырехвалентный, причем все валентности глагола {агенс, начальная точка, конечная точка, средство передвижения) реализованы в поверхностной структуре. Устранение некоторых слов, реализующих одну из семантических ролей, не приводит к столь же разрушительным для структуры предложения последствиям, как в примерах (1.1) и (1.2).
Ср.: 2.1. Я плыл из Гамбурга в Лондон.
2.2. Я плыл из Гамбурга на небольшом теплоходе.
2.3. Я плыл из Гамбурга.
2.4. Я плыл в Лондон на небольшом теплоходе.
2.5. Я плыл в Лондон.
2.6. Я плыл на небольшом теплоходе.
Как неполное воспринимается лишь предложение с нереализованной валентностью агенса или эллиптированным предикатом:
2.7. Плыл из Гамбурга в Лондон на небольшом теплоходе.
*2.8. Я-из Гамбурга в Лондон на небольшом теплоходе.
Предложение 2.9. Я плыл в результате опущения трех синтаксических актантов становится также контекстно, или конситуативно, зависимым, а следовательно, неполным.
Как показывает серия примеров 2.1-2.6, без ущерба для смысла и структуры предложения может быть устранен один или два синтаксических актанта. Из этого следует два вывода: во-первых, не только сирконстанты, но и некоторые актанты могут оказаться структурно необязательными; во-вторых, необходимо признать, что семантические роли имеют разные шансы при формировании обязательных синтаксических позиций.
В самом деле, семантические роли, которые способны поверхностно реализоваться, включаясь в разнообразные синтаксические позиции (подлежащего, дополнения, обстоятельства), образуют весьма разветвленную иерархическую систему. Эта система базируется на родо-видовых и видо-видовых отношениях, а также на отношениях семантической производности.
Отношения родо-видовые и видо-видовые можно продемонстрировать на примере семантической роли объекта. Ч. Филлмор, который описал первоначально шесть глубинных падежей (= семантических ролей), следующим образом определил объект-, это «вещь, которая затрагивается действием» [Филлмор, 1981, с. 406]. Однако это описание объекта слишком общее. Так, например, в предложениях
3. Он переплел книгу.
4. Он прочитал книгу.
5. Он написал книгу.
6. Он подумал о книге
объект предстает в четырех разных ипостасях: объект прямого физического воздействия (3); объект восприятия (4); объект-результат (5); объект-содержание (5). Схематично это можно изобразить так:
ОБЪЕКТ
прямое физическое воздействие восприятие результат содержание
Видо-видовые различия в некоторых синтаксических конструкциях, действительно, очень существенны. Так, например, в русском языке семантические роли содержане и восприятие противопоставлены другим объектным валентностям как способные разворачиваться в придаточное изъяснительное. Глаголы, обладающие этими валентностями способны образовывать присловную связь (ср.: Он знал, что дом еще не построен и Он видел, что дом еще не построен). В английском языке, по наблюдению Д. Лайонза, вопрос What are you making? может быть поставлен только к слову, реализующему валентность результата, в отличие от вопроса What are you doing?, который несет в себе меньше информации о предикате того предложения, которое служит ответом на вопрос, и соответственно, меньше информации о характере объекта [Лайонз, 1999, с. 464].
Когда же речь идет о реализации семантической роли в минимальной синтаксической структуре, то видо-видовые отношения оказываются несущественными (Ср. предложения:
3.1. Он переплел.
4.1. Он прочитал.
5.1. Он написал.
6.1. Он подумал,
в которых отсутствие любого вида объекта приводит к неполноте структуры).
В родо- и видо-видовых отношениях характерны также для локатива:
Локатив
место
маршрут
Напомним, что в примере 2.1-2.9 синтаксическая структура сохраняла целостность до тех пор, пока в ней оставалась хотя бы одна из двух локативных валентностей.
Отношения семантической производности, описанные А. Вежбицкой, Л.А. Новиковым, В.В. Гуревичем [Wierzbicka, 1967; Гуревич, 1988, 2003; Новиков, 1982], заключаются в том, что при движении в глубь семантической структуры такие семантические роли как объект, инструмент, адресат и др. сводятся к понятию агенса промежуточного события [3]. Это можно продемонстрировать на примере 7. Художник создал шедевр: глагол создать может быть семантически описан следующим образом: X создает Y = «X делает так, чтобы возник Y» = «X совершает действия, в результате которых возникает Y». Следовательно, Y оказывается агенсом второго события [4].
Локатив - роль, которая свойственна предикатам местоположения (= отношения), может быть рассмотрена как второй агенс. «Предложение John is in
начальная
конечная
точка =источник
точка
-цель
London now описывает пространственные отношения; поскольку предикат отношения всегда связывает два субъекта (слева и справа), обстоятельство места оказывается лишь особым вариантом обозначения второго (правого) субъекта такого отношения» [Гуревич, 2003, с. 52].
Таким образом, можно выделить семантические роли, которые возглавляют рейтинговую шкалу: это валентности агенса, объекта и локатива.
Представляется, что эти семантические роли, являясь иерархически главными, доминируют как структурные элементы модели.
Вопрос об обязательных и факультативных элементах синтаксической структуры оказывается краеугольным в создании модели.
Какова же миссия, которую выполняет глагол и его семантические актанты при формировании модели? Совершенно очевидно, что конфигурация модели зависит от семантического потенциала предиката. Чем больше валентностей у предиката, который формирует предложение, тем больше поверхностных элементов a priori может быть реализовано в предложении и тем труднее бывает выделить среди них обязательные.
Для решения этой задачи необходимо очертить круг семантических возможностей предиката. Известно, что за каждым глаголом закреплен определенный набор семантических ролей. Анализ их вероятного появления у различных типов глаголов позволяет обрисовать самые общие классы этих предикатов.
Не претендуя на всеобщность охвата материала, проиллюстрируем лишь некоторые семантические классы предикатов и модели, в которых они могут воплощаться.
1. Предикаты состояния обозначают статический признак, проявление качества или свойства деятеля (Ребенок спит). Их единственная семантическая роль - агенс (или пациенс). Модели этих предложений двухкомпонентны: S-P [5].
2. Предикаты однократно-событийные характеризуют действие как мгновенный переход от одного состояния к другому. Иначе говоря, эти глаголы предполагают наличие кульминации, после которой имеющаяся ситуация исчерпывает себя (Шарик лопнул). Эти глаголы также одновалентны. Они выводят в синтаксическую структуру агенс (или пациенс). Модели этих предложений также двукомпонентны: S-P.
3. Предикаты воздействия и восприятия - наиболее обширная группа глаголов, включающая не только физическое, но и эмоциональное, ментальное, речевое, чувственное воздействие или восприятие. Количество валентностей этих глаголов обычно больше или равно двум (В > 2). Помимо агенса (или па-циенса) эти глаголы располагают семантической ролью объекта (= результата, содержания и пр.), а также инструмента, адресата, контрагента и др. (.Архитектор построил дом; Он рассказывает анекдоты). В синтаксическую структуру эти глаголы выводят, как правило, агенс и объект. Таким образом, модель этих предложений имеет трехкомпонентную структуру: S-P-0.
А. Предикаты местоположения имеют семантические роли агенса и места и характеризуют до некоторой степени статическое пребывание агенса в каком-либо пространственном положении (Дом стоит на Тверской). Именно эти две роли включаются в синтаксическую структуру: S-P-Loc.
5. Предикаты движения обозначают перемещение из одной пространственной точки в другую и соответственно характеризуются наличием агенса и
двух пространственных точек (Он идет в гости). Различают глаголы самостоятельного и несамостоятельного движения. Последние включают валентность средство передвижения. Агенс и одна из пространственных точек составляют здесь минимальную структурную схему: Б-Р-Ьос.
В формировании модели простого глагольного предложения принимают участие далеко не все имеющиеся у предиката валентности. Как отмечалось выше, возможность формировать синтаксическую структуру есть лишь у семантических ролей, занимающих высокие позиции в иерархии.
Иногда бывает довольно трудно решить, какое из двух предложений реализует модель, т. е. не содержит ничего лишнего и не является эллипсисом (ср.
8. Он читает книгу и 9. Он читает). Подобная проблема возникает не всегда. Например, предложения 10. Преступник нарушает и 11. Бог создает без реализации объекта воспринимаются как неполные. Во всех четырех примерах использованы двухвалентные предикаты воздействия. Казалось бы, модели и их реализации должны быть идентичными, однако практика употребления говорит о другом: синтаксическая стратегия глаголов одного семантического класса может быть разной. Так, глагол читать включается как в трехкомпонентные модели (Б-Р-О), так и без ущерба для смысла в двухкомпонентные (8-Р). То же можно сказать и о глаголах думать, писать, готовить (= заниматься приготовлением пищи):
Ср.: 12. Ребенок пишет сочинение.
13. Ребенок пишет.
14. Мама готовит обед.
15. Мама готовит.
Аналогичным двойственным поведением могут обладать глаголы местоположения:
Ср.: 16. Кошка лежит на диване.
17. Кошка лежит.
Обращает на себя внимание тот факт, что предикаты воздействия или местоположения в предложениях 9, 13, 15, 17 приобретают статичность и воспринимаются как непредельные процессы [Плунгян, 2000, с. 246-247]. Предикаты, обозначающие такого рода процессы, ближе всего к состояниям. Отчасти это является объяснением поведение глаголов типа читать, готовить, лежать-. выражая свое основное значение (воздействие или местоположение), они включаются в трехкомпонентные модели, а выражая непредельный процесс - в двухкомпонентные модели. Это различие в стратегии глаголов можно проиллюстрировать двумя фрагментами из разговорного диалога:
18. Конситуация: За столом разливают вино в бокалы.
А: (После паузы) Как у Венедикта Ерофеева глава «Серп и Молот - Карачарово»: «Взял и выпил». Ты читала?
Б: (Отрицательный жест).
В: Возьми у меня почитать.
19. А. входит в комнату. Б поднимается ему навстречу из кресла.
А: Ты читала?
Б: Так просто сидела.
В примере 18 предложение Ты читала? воспринимается как неполное: объект фигурирует в контексте реплики. Действие читать здесь сосредоточено
на объекте. В примере 19, напротив, действие в глаголе представлено развивающимся во времени без акцента на объекте. С высказывания Ты читала? начинается диалог, в конситуации никаких указаний на объект не существует, следовательно, вопрос задан по поводу процесса времяпрепровождения (подразумевается Что ты делала?). Это не означает, однако, что при таком выделении процессуального признака глагол воздействия читать теряет данную валентность. Объект в этом случае оказывается «затушеван» в ситуации.
Есть еще одно обстоятельство, объясняющее употребление предикатов воздействия/восприятия без объекта. Как известно, в глагольное значение обычно бывает включена не номинация семантической роли, а лишь указание на то, что номинация соответствующей роли присутствует где-то в окружении слова [Гуревич, 1988, с. 79]. В тех случаях, когда эта номинация роли бывает включена в семантику предиката, поверхностное ее выражение лишается смысла. «Так, глагол лгать (=говорить неправду) не имеет прямого дополнения, поскольку объект (неправда) включен в глагольное значение» [Там же]. Однако также известно, что в семантику может быть вложена характеристика валентности [Апресян, 1995]. Безобъектное употребление глаголов читать, рисовать, готовить связано, по-видимому, еще и с тем, что характер объекта этих глаголов ясно очерчен. Так, для глагола читать объект выбирается из совокупного предмета чтения: газеты, журналы, вывески и пр. В конечном итоге этот ряд является закрытым. Иначе обстоит дело с глаголами создать, нарушить, любить, чувствовать. Эти глаголы обладают значительно более масштабной лексической сочетаемостью и весьма редко допускают безобъектное употребление (исключение, разумеется, составляют неполные конструкции разговорной речи).
Если исходить из допущения, что модель простого глагольного предложения состоит из одного предиката и набора семантических ролей, то следует отметить, что семантические роли обладают разными шансами при формировании обязательных синтаксических позиций. Так, для предикатов воздействия/восприятия обязательной является реализация семантических ролей агенса и объекта, для предикатов местоположения - агенса и места-, для предикатов движения -агенса и одной из точек, предикаты состояния и однократно-событийные выводят в синтаксическую структуру свою единственную валентность. Нетрудно заметить, что производные семантические роли (инструмент, адресат и др.) в формировании модели не участвуют.
Предложенный в статье угол зрения позволяет еще раз поставить вопрос о методике поиска эталонной структуры в синтаксисе. По очень точному замечанию Р.А. Будагова, «Проблема моделей и их синтаксического содержания («наполнения»), как и проблема дробления этих моделей на разновидности и варианты, оказывается в центре теоретического синтаксиса» [Будагов, 2001, с. 179].
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Н. Хомский в книге «Язык и мышление» признает, что идея глубинной и поверхностной структуры восходит к « Грамматике» Пор-Рояля 1660 г. [Хомский, 1972, с. 27-28].
2. Следуя традициям Л. Теньера, синтаксическим актантом мы будем называть реализацию валентности (= семантической роли) предиката.
3. Семантические роли адресата, посредника, инструмента и др. также могут быть рассмотрены как агенсы промежуточных событий. Однако их положение в иерархии является подчиненным отчасти потому, что объект гораздо шире представлен в семантике глаголов.
4. Агенс можно рассматривать как роль, возглавляющую иерархическую систему: агенс —► пациенс; агенс —»экспериенцер.
5. В модели буквенные символы обозначают следующие синтаксические позиции: 8 -подлежащего; Р - сказуемого; О - прямого дополнения; Ьос - обстоятельства с пространственным значением.
ЛИТЕРАТУРА
1. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. - М., 1995.
2. Белошапкова В.А. Синтаксис // Белошапкова В.А., Земская Е.А., Милославский И.Г., Панов М.В.Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой. - М., 1981.
3. Будагов Р.А. Язык и культура. Ч. 1. - М., 2001.
4. Гуревич В.В. Семантическая производность в грамматике. - М., 1988.
5. Гуревич В.В. Теоретическая грамматика английского языка. Сравнительная типология английского и русского языков. - М., 2003.
6. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. - М., 1973.
7. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику / Пер. с англ. - Благовещенск,
1999.
8. Ломтев Т.П. Парадигматика предложений на основе конвертируемости отношений // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. - М., 1969.
9. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса (на материале немецкого языка). - М., 1974.
10. Новиков Л.А. Семантика русского языка. - М., 1982.
11. Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику. - М., 2000.
12. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. Семиологическая грамматика. -М., 2002.
13. Шведова Н.Ю. Простое предложение. //Грамматика современного русского литературного языка. - М., 1970.
14. Хомский Н. Язык и мышление. - М.,1972.
15. Филлмор Ч. Дело о падеже // H3JI. Вып. 10. - М., 1981.
16. Chomsky N. Syntactic Structures. - Gravenhage, 1957.
17. Fillmore Ch. The Case for Case // «Universals in Linguistic Theory» / Ed. by E. Bach, R.T. Harms. -N.Y., 1968.
18. Wierzbicka A. Mind and Body - from the semantic point of view, 1967.
HIERARCHY OF SEMANTIC ROLES AND MODELS OF SENTENCES IN THE RUSSIAN LANGUAGE
M.L. GORDIEVSKAYA
Department of the Russian Language and Methods of Teaching in Junior School Moscow State Pedagogical University 1, M. Pirogovskaya Str., 119882 Moscow, Russia
The article deals with simple verbal sentences consisting of predicate and a set of its semantic roles. It is concluded that only those semantic roles occupying ranking positions in the hierarchy can form a syntactical structure.
