ИДЕОЛОГИЯ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

PHILOSOPHICAL SCIENCES

ИДЕОЛОГИЯ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Хохлова Л.В.

к.пед.н, доцент каф. ГСЭННТГСПИ (ф) РГППУ, г. Нижний Тагил, РФ IDEOLOGY IN THE CONTEXT OF MODERN EDUCATION

Khokhlova L. V.

associate Professor of the Department of Humanities of Nizhny Tagil socio-pedagogical Institute (branch)

of the Russian state vocational pedagogical University

Аннотация

В статье рассматривается идеология как современная форма мифотворчества. Главное внимание уделено практической функции идеологии в культуре и в образовании. Исследование основывается на сравнении функционирования советской идеологии в образовании и возможных предпосылок идеологизации современного образования. Статья позволяет актуализировать исследования в сфере взаимодействия идеологии и образования.

Abstract

The article considers the ideology as a modern form of myth-making. The main attention is paid to the practical function of ideology in culture and in education. The study is based on a comparison of the functioning of Soviet ideology in the formation and politicization of the prerequisites of modern education. The article aims to update the research in the field of interaction between ideology and education.

Ключевые слова: идеология, миф, мифотворчество, глобализм, ценности, аномия.

Keywords: ideology, myth, mythmaking, globalism, values, anomie.

Борьбу идеологий и тотальную идеологизацию отечественной культуры принято связывать с прошлым веком. Тем не менее, идеологии функционируют и сегодня функционируют как объективное отражение субъективных социальных интересов. Они формируют определённые черты и ценности в общественном сознании, и часто не безучастны к формированию определённого типа личности и соответствующего типа культуры. Поэтому главная задача работы - рассмотреть идеологию, как философское понятие, исторический феномен, а так же вид общественного сознания в контексте современной культуры и образования.

Итак, обратимся к самому понятию «идеология». Известно, что оно было введено в XVIII в. для обозначения учения о принципах формирования идей и основ человеческого знания. Но в науке слово «идеология» утвердилось в ХК-ХХ в. в., став центральным понятием марксизма. Марксизм видел специфику идеологии как вида общественного сознания в её интенции на защиту интересов социальной группы. Приоритет социального интереса допускает любые методы и формы защиты, в том числе и в одинаковой степени и науку, и миф. Идеология стремится к наукоподобию, поэтому заимствует форму науки, выдаёт за теорию то, что, по сути, является « ложным сознанием» [2].

Концепт критики идеологии, начиная с марксизма, утвердился в философии и нашёл отражение в идеях Франкфуртской школы, К. Поппера, Р. Барта, Э. Фромма. Так, Фромм определяет идеологию как готовый «мыслительный товар», распространяемый прессой, ораторами, идеологами для того, чтобы манипулировать массой людей с целью, ничего общего не имеющей с идеологией и

очень часто совершенно ей противоположной. В этом смысле легко обнаруживается связь идеологии с социальной мифологией, что мы рассмотрим ниже. Постмодернистское определение идеологии как современного метаязыкового мифа, принадлежащее Барту, не выходит за рамки концепта идеологии как ложного сознания. Оговоримся, что понятие «ложное» имеет лишь когнитивную значимость, то есть, если мы исследуем истину как научно обоснованное, достоверное знание. Но абстрагируясь от науки, заметим, что идеология практически ориентирована, результативна, востребована и, с этой точки зрения её «ложность» относительна.

Указанные выше исследования рассматривали идеологию в контексте политики. Известно, что политические идеологии проявляют себя наиболее очевидно и явно, они сращиваются с государственной организацией, а начиная с ХХ в. используют информационные структуры. Прошлый век, бесспорно, самый просвещённый век в истории европейской цивилизации, ознаменовался двумя политическими идеологиями, приобретшими глобальный характер. Это, так называемые мифы ХХ века. Первый из них - нацистский миф о мировом господстве немцев, достигнутом с помощью аннексии. Нацистская идеология имела два основания, противоположные по форме: во-первых, миф о нордической расе, во-вторых, философское учение о сверхчеловеке. Второй глобальный миф XX в. - советский миф о мировом господстве коммунизма, достигнутом якобы с помощью мировой пролетарской революции. И опять обоснованием идеологии явились, с одной стороны, миф о возможности по-

строения идеального общества в отсталой, отдельно взятой стране, а с другой стороны, философская концепция Маркса. Подчеркнём, что ни учение Ницше, ни марксизм как философские концепты не утратили своего значения. Их несостоятельность проявилась лишь в практике указанных идеологий. Поэтому важно исследовать идеологии как социальный механизм. Идеологии неизбежны в обществе. Но необходимо нащупать тот предел допустимой идеологизации социальной сферы, когда идеология не превращается в фактор, задерживающий, а иногда и исключающий развитие.

Согласно К. Попперу, ХХ век - это время идеологий, их тотального и антагонистического противостояния. Но в современном обществе идеологии приобрели характеристики, универсальные для неклассической культуры. Идеологический анархизм не уступает «эпистемологическому анархизму» прошлого столетия. Западный мир сегодня переживает крушение сразу двух идеологий: глобализма и мультикультурализма, породивших не только социальное благополучие, но и риск очередного «столкновения цивилизаций». Ликвидация глобальных политических систем сделала менее актуальным анализ идеологий сегодня. Но идеология, вышедшая за рамки политики, не менее востребована и не менее продуктивна, а, следовательно, актуальна для анализа современного менталитета. Плюрализм идеологий обнаруживается не только в многообразии сфер и оснований, где они возникают и функционируют, но и в способах функционирования.

Итак, идеология, несмотря на культурную трансформацию, сохранила свою специфику. Во-первых, идеология всегда интегрирует, объединяет, т. е. она является групповым сознанием. Вследствие интегрирующей функции идеология, в отличие от науки, использует не только логические и эмпирические средства обоснования истины, но и эмоциональные. Именно поэтому процессы формирования идеологии и мифотворчество часто тождественны. Язык искусства, в современную эпоху массового искусства, специальные языки, такие как призыв, лозунг, плакат, слоган, реклама, сетевые коммуникационные возможности - всё это приемлемо и эффективно в идеологии. Даже религия может функционировать как язык мифотворчества, идентифицируя религию и идеологию. В подтверждение этого можно привести примеры из истории христианства, которая знает целые эпохи религиозных войн, крестовых походов, современной истории ислама, когда идеология исламского государства мифологизирует ценности, лежащие в основе мусульманской религии в угоду идеологии.

Второй признак идеологии - приоритет группового интереса. Идеология формулирует явно или не явно групповой интерес и защищает его любыми средствами. Нравственные ценности для идеологии вторичны. Она телеологична. Есть цель социальной группы, объединённой общим интересом. Присутствие материально значимого интереса неизбежно, хотя он может носить скрытый характер. Отсюда,

мифологизация интереса. Характер мифотворчества, с одной стороны, может носить романтизированный характер, выливающийся в утопические модели, а с другой, принимать рациональную форму в виде закона. В этом случае демократичный закон даёт надежду на защиту интересов большинства, но провозглашает нравственность в кантов-ском смысле: как свободное следование долгу, т. е. идеологии.

Сама научная картина мира формируется под влиянием идеологизации. «Образы научности» последовательно формировались в позитивизме XIX-ХХ в.в. Начиная с наблюдаемых и эмпирически проверяемых результатов науки в первом позитивизме, и вплоть до эпистемологического анархизма постпозитивизма наука всё более приближалась к философскому толкованию самоё себя. В некотором роде этот процесс закончился разочарованием самой науки в своих возможностях. Параллельно вызревали две тенденции. Во-первых, критерий научности был пропускается через идеологический фильтр. Наиболее яркий пример - развитие науки в России в период советской власти. Причём, это не означает, что российская наука и экономика пребывали в состоянии стагнации. По свидетельству Чанга, доход на душу населения в течение предвоенного десятилетия составил в Советском Союзе 5%, что соответствовало темпам развития передовых стран [9]. Это явилось результатом индустриализации и внедрения новых достижений инженерной науки и организации труда, несмотря на то, что основанием для этого служила идеология. Так, широко известна организация труда в западных экономиках, основанная на моделях Тэйлора, Файоля. Но мало кто оценивает с точки зрения стратегий организации труда стахановское движение, деятельность бригад коммунистического труда и т. п. Критериями эффективности идеологизированной системы советской России явились победа в Отечественной войне, успех в восстановлении разрушенного войной хозяйства, первенство в освоении космоса. Тем не менее, образ науки - это служение социальным целям, обоснование правильности идей, провозглашённых идеологией.

Современная наука попадает «под крыло» прагматической идеологии. Отсюда, вторая тенденция, на наш взгляд, состоит в том, что утилитарные предпочтения в научных исследованиях, развитие «технауки» способствовали «профанации научных знаний». Обыватель, пребывающий в окружении разрастающегося мира количественных открытий, преимущественно инженерных, формирует, во-первых, убеждение о беспредельности возможностей человека, во-вторых, пренебрежительное отношение к познавательным усилиям: «Раз всё известно, то этим занимается кто-то, мне это не нравится, хотя, конечно, я бы тоже мог». Такие мыслители прошлого века, как Ортега-и-Гассет, Ясперс, Фромм отмечали, что для современного человека, «массового человека», характерны ментальные коллизии: с одной стороны, достаточно высокий уровень просвещённости, с другой, поверхностность, приблизительность знаний.

Образование как социальный институт наиболее тонко реагирует на идеологические волны в силу своей причастности к «третьему миру», т. е. бытию духовного. В своё время марксистская идеология проникла в каждую сферу образования. Она отождествлялась с советской идеологией и понималась как программа коммунистической партии или директивы, принимаемые съездами. Прежде всего, это касалось содержания дисциплин. Идеологический фильтр породил концептуальную историю, литературу и даже, как известно, биологию, игнорирующую генетику, или физику, игнорирующую кибернетику. Воспитательные цели, просто заимствовались образованием из официально принятой идеологии.

Нужно отметить, что методы формирования определённых качеств личности, нравственных ценностей представляют большой интерес. Оправданием этого интереса является то, что советская система образования не игнорировала принцип преемственности с традициями русской педагогики. Кроме того это образование было предельно продуктивно на практике, а не в бюрократической рефлексии результатов.

Конечно, эти методы совпадали по форме с технологиями мифотворчества, в своё время описанными Кассирером. Иерархия коммунистических организаций, преемственность которых преподносилась как нравственный рост личности, открывала естественную потребность в воспитательной работе определённого плана. Помимо этого, на наш взгляд, установка на нравственное совершенствование соответствовала религиозному чувству российского человека, оказавшегося в состоянии аномии. Как известно, воспитание в организациях октябрят, в пионерских и комсомольских организациях основывалось на своеобразной символике, многочисленных ритуалах. Для воспитательных целей использовался особый, «стандартизированный» язык. Одна разновидность стандартизированного языка - это язык лозунга, «речёвки», плаката, речи на митинге, собрании. Он характеризуется декларативностью, лаконичностью, приоритетом указаний и призывов по сравнению с обоснованием и доказательством. Другая разновидность -это язык искусства, которое функционировало в рамках социалистического реализма. Причём, нужно признать, что советское илеологизирован-ное искусство часто порождало артефакты большой художественной ценности. Это музыка, песни, поэзия, литература, кинематограф. Анализируя недостатки системы, не нужно забывать, что духовная эволюция идеологии и образования началась в неграмотной, отсталой, религиозной стране, где большая часть населения была не причастна к образованию, литературе, истории, науке, классическому искусству. И социальный заказ, который осуществило образование - это всеобщая ликвидация неграмотности. Сегодня принято критиковать неудачи среднего всеобуча, воспитательные декларации о воспитании всесторонне развитой личности. Справедливо критика касается мифологической

функции идеологии. Но трудно оспорить успехи советской послевоенной науки, а она выросла на отечественном образовании. Мало того, что подавляющая часть выдающихся физиков, астрономов, биологов, инженеров получали образование в массовой школе, они ещё были и выходцами из русской провинции. Всё это питало духовную жизнь общества адекватно социальному заказу и уровню массового сознания, по сути мифологического. Не преувеличивая значение воспитания и образования советской эпохи, отметим, что настало время вернуться к изучению опыта многих успешных воспитательных практик, исходя из анализа социальных изменений.

Несмотря на, казалось бы, существенные качественные изменения в экономике, стратификации общества, особенно в возможностях информации, формирование духовности и сегодня опосредуется идеологическими предпосылками. Поэтому важно проанализировать идеологические манипуляции современности. Следуя классификации К. Ленка, отметим, что речь чаще всего идёт об апологетических идеологиях. По сути такими были тоталитарные мифы ХХ века. Глобальный характер сегодня приобрела технократическая идеология. Она выполняет много функций и приобретает разные формы. Она соответствует характеристикам идеологии, известным ещё со времён Франкфуртской школы. Технократическая идея апеллирует к рациональности и научности. Она «сплетена с пропагандой», а с переходом в информационное общество получила новые технологии как мощную информационную подпитку. Безусловно, за сциентистской философской парадигмой стоит социальный интерес. Средства информации представляют его как общий, даже всеобщий. Ведь общество устремилось к всеобщему потреблению для обретения комфорта и материальной стабильности. Но, конечно, не только «равенство сытых» [5] прерогатива технического прогресса. Есть технократы, как информационная элита, которая не только обосновывает и распространяет свои интересы как всеобщие, но и стратифицирует общества на основе информационного критерия. Не хочется возвращаться к апологетике прошлого, но на ум приходит и военно-промышленный комплекс, который в каждой стране поддерживает технократический интерес. Итак, имеем апологетическую идеологию, которая переходит, следуя той же классификации в комплементарную, вследствие того, что сопровождается идеологией потребления. Потребляй больше и будешь счастлив! Девиз западной идеологии конца прошлого века, который жестоко критиковался советской идеологией. Сегодня подобная критика - это информационный бонус в пользу неоспоримости целей, предлагаемых данной идеологией. Современное образование, готовое отождествить себя со сферой обслуживания, а педагогов позиционировать, как менеджеров не может, по крайней мере, в ближайшее время адекватно выполнять свою социальную функцию. Сегодня в исследовании Е. А. Солодовой [6] рассматривается идеология потребле-

ния, как актуальная практика образования. Стандарты образования, не отрицая стратегическую необходимость данной модели, формируют идеологию потребления как главной цели образования.

Подводя итоги, отметим, что если в анализе идеологии выйти за рамки политики, то мы получаем идеологию как форму мифотворчества. Предрасположенность массового сознания к идеологиям обусловливается рядом причин. Среди них уровень образования, осознание новых интересов, внешний информационный прессинг, «бегство от свободы», которое в истории философии отождествляется с неготовностью к свободе, то есть мифологическим типом мышления. По Кассиреру, миф вытесняется только новым мифом. История подтверждает эту идею. Поэтому ситуация, когда в нашем обществе мифы востребованы и питают духовность, есть диагноз того, что не сциентистские ценности формируют духовный мир современного человека.

Идеология использует науку в своих целях, и только нравственные ценности противостоят идеологии. В проанализированной выше советской идеологии нравственная составляющая всегда занимала значительное место. В силу этого идеология компенсировала внутренние духовные потребности личности, а школа формировала гораздо более ярко выраженные в массовом сознании качества патриотизма, интернационализма, трудолюбия, коллективизма. Идеология рухнула, когда внутренние качества личности переросли религиозную веру в заданные идеологией ценности, потребовали большей внешней свободы. Вряд ли указанные нравственные качества стали менее востребованными современным обществом. Предполагать, что современное общество априори более свободно, чем полвека тому назад, очень сомнительно, если

вспомнить диалектику внешней и внутренней свободы. Наше общество, сделав несколько гигантских шагов на пути к свободе за последние десятилетия, пережило состояние аномии, которое повлияло на внутреннюю свободу нового поколения. Это поколение готово потреблять новые мифы, предоставляемые идеологией. Противостоять этому должно массовое образование. На наш взгляд, идеология образования не должна быть эхом доминирующей идеологии, а сама может влиять на формирование социальных интересов, интегрируя их с общечеловеческими ценностями и национальной образовательной традицией.

Список литературы

1. Барт Р. Миф сегодня / Избранные работы. -М.: «Прогресс», 1989. - 469 с.

2. Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2002. 319 с.

3. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. Ист.Сб. М.: АКТ, 2003. - 509 с.

4. Сартр Ж-П. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтологии. М.: Республика, 2000. -639с.

5. Соловьёв В. С. Три разговора - М.: Захаров, 2000. - 192 с.

6. Солодова Е.А. Модели идеологии потребления.// http://spkurdyumov.ru/misc/modeh-ideologii-potrebleniya/

7. Федотова В. Г. Факторы ценностных изменений на Западе и в России. Вопросы философии, 2005, №11. С. 3-23.

8. Фромм Э. Бегство от свободы. - М.: АКТ, 2014, 284 с. - С. 159.

9. Чанг Х-Д. Как устроена экономика. М.: «Манн, Иванов и Фербер», 2015. - 298 с.

УРОВНИ И ИЕРАРХИИ МИРА

Шарипов М.Р.

Башкирский государственный университет Доктор философских наук, Факультет философии и социологии

LEVELS AND HIERARCHIES OF THE WORLD

Sharipov M.R.

Bashkir State University Doctor of philosophical science, Faculty of Philosophy and Sociology

Аннотация

Здесь раскрывается и сравнивается идеографическая схема описания Мира с космологией священных учений «Тота» и «Зогар». Кроме того, обсуждается вопрос формы и содержания, материальности, концептов и конструктов. Рассматривается соответствие предлагаемой схемы Мира с учениями неоплатоников и Аристотеля. Устанавливаются уровни и иерархии Мира. Предоставляется идея того, что в явленной природе вещей: воля стоит после формы, а форма после материи. Однако, в неявленной организации Мира: ноумены формы и материального существования являются равноправными. В конце статьи предлагается идея панендеизма как расширение сферы пантеистического и деистического учений.

Abstract

Here the ideographic scheme of the description of the World is revealed and compared with the cosmology of the sacred teachings of «Toth» and «Zohar». In addition, the question of form and content, materiality, concepts and constructs is discussed. The conformity of the proposed scheme of the World with the teachings of the Neo-