CC BY
27
Таким образом, все проблемы отечественной истории дореволюционного периода рубежа XIX - XX вв. концентрировались вокруг закономерностей победы Октябрьской революции в колониальных окраинах, были крайне политизированы и идеологизированы и не соответствовали реальной действительности.
Литература
1. Соколов А. К. Социальная история. [Текст]. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения. Ежегодник, 1998-1999. С. 42.
2. Маркс К., Энгельс Ф. [Текст]: соч. 2-е изд. Т. 23. С. 778.
3. Ленин В. И. [Текст]. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 217-218.
4. Валиханов Ч. И. [Текст]: соч. в 5 т. Алма-Ата 1985. Т. 3. С. 192, 228. Т. 4. С. 105-107.
5. Есипов Н. С. [Текст]. Промышленное строительство в ранее отсталых странах. Исторический опыт Советской Киргизии. Фрунзе, 1962. С. 54.
6. Материалы научной сессии, посвященной истории Средней Азии и Казахстана в дооктябрьский период. [Текст]. Ташкент, 1955. С. 265-266.
7. Материалы научной сессии, посвященной истории Средней Азии и Казахстана в дооктябрьский период. [Текст]. Ташкент, 1955. С. 564.
8. Победа Советской власти в Средней Азии и Казахстане. [Текст]: Ташкент, 1967. С. 50.
9. История Киргизской ССР. [Текст]. Фрунзе, 1986. Т. 2. С. 29-30.
10. Джунушов К. [Текст]. Развитие товарно-денежных отношений в дореволюционной Киргизии. Фрунзе, 1965. С. 14.
11. Возникновение капиталистических отношений в Кыргызстане в конце XIX - начале XX вв. [Текст]: Фрунзе, 1970. С. 224-225.
12. Погорельский П., Батраков В. Экономика кочевого аула Киргизстана. [Текст]. М.: Издание Совнаркома К.А.С.С.Р., 1930. С. 67.
13. Энгельс Ф. [Текст]: Анти-Дюринг. Москва, 1948. С. 254.
14. Маркс К., Энгельс Ф. [Текст]: соч. 2-е изд. Т. 23. С. 775.
The ideology of the "Russian" in extra-institutional rhetoric of Russian
nationalists of the early XX century (experience of the content analysis of a history textbook D. I. Ilovaisky)
Matveev A.
Идеологема «русский» во внеинституциональной риторике русских националстов начала XX века (опыт контент-анализа учебника по истории Д. И. Иловайского)
Матвеев А. В.
Матвеев Александр Валерьевич /Matveev Aleksandr — доцент, кафедра теории, истории культуры и этнологии, Вологодский государственный университет, г. Вологда
Аннотация: статья написана в контексте исследования речевой деятельности русских националистов начала XX века. Ее задача - раскрыть содержание идеологемы «русский» во внеинституциональной риторике представителя правомонархического движения Д. И. Иловайского - автора распространенных в дореволюционной России учебников по русской истории. Используется метод контент-анализа.
Abstract: the article is written in the context of the study of speech activity of Russian nationalists of the early XX century. Its task is to reveal the contents of the ideologist of the "Russian" extra-institutional rhetoric of the representative of the monarchist movement D. I. Ilovaisky, the author common in pre-revolutionary Russia books on Russian history. The author uses the method of content analysis.
Ключевые слова: контент-анализ, русская идентичность, русскость, этничность, Иловайский, внеинституциональная риторика.
Keywords: content analysis, Russian identity, Russian identity, ethnicity, Ilovaisky, extra -institutional rhetoric.
Идеологема - это политический термин с расплывчатым значением, которое меняется в соответствии с политической прагматикой. Идеологема используется как средство манипуляции массовым сознанием, всегда эмоционально окрашена, легко запоминается. Большое значение идеологемы имеют в националистической риторике, где обозначают этничность либо выступают в качестве ее символа.
В эпоху сложных политических, экономических и общественных перемен в России рубежа XIX - XX вв. государство в целях общественной мобилизации и сплочения становится ведущим актором русского этнического дискурса. Инструментами актуализации русскости являлись система образования, церковная организация, периодическая печать. Активными участниками политической жизни страны становятся представители общественных и партийных организаций правого монархического и националистического характера.
В контексте исследования интересной становится фигура Д. И. Иловайского - русского историка, автора популярных в дореволюционной России школьных учебников. Изначальные политические взгляды ученого можно охарактеризовать как умеренно-консервативные. После выхода Манифеста 17 октября 1905 года и революционных событий 1905—1907 годов Иловайский стал придерживаться радикально-консервативных взглядов. Именно тогда Иловайский становится членом таких монархических организаций, как Русское собрание, Союз русских людей, Союз русского народа. В 1897—1916 Иловайский издает газету «Кремль» правоконсервативного направления. Работы Д. И. Иловайского можно рассматривать как пример внеинституциональной риторики русских националистов.
Обратимся к изучению ключевой для русских националистов идеологемы «русский». Анализ семантического значения категории, а также связанных с ней концептов дает возможность понимания «русскости»/«русской идентичности» в идеологических построениях националистов в исследуемый период. Источником исследования будет учебник Д. И. Иловайского «Краткие очерки русской истории» - один из самых распространенных в дореволюционной России учебников по истории для старших классов гимназий, который выдержал 36 изданий с 1860 по 1912 годы.
Решение поставленной задачи требует обращения к методу контент-анализа. Анализируя контекст определенных слов-понятий, можно выявить связанные с ними скрытые установки автора, понять стереотипы его мышления. В данном исследовании использовалась программа текстовой разметки и анализа CATMA (Computer Aided Textual Markup and Analysis). В основе функциональных инструментов CATMA лежат сложившиеся в мировой научной практике принципы компьютерного анализа текстов. Программа автоматически формирует список слов текста, подсчитывает частоту употребления каждого слова. Список слов позволяет выбрать ключевые слова и их формы для проведения KWIC (Key Word in Context) анализа, то есть выявления слов в контексте. Важнейшая функция программы - анализ комбинации слов (collocate analysis), то есть подсчет частоты встречаемости слов с ключевыми словами в контексте. Программа имеет возможность подсчета коэффициента Z-score, который демонстрирует степень закономерности комбинации того или иного слова с ключевой категорией. Статистически значимым считается значение Z-score, превышающее 2,75; при превышении коэффициента 4,0 на подобного рода связь имеет смысл обращать пристальное внимание. Таким образом, компьютерный анализ сопряженности категории «русский» со словами-понятиями в рамках контекста дает возможность на формальном уровне текста понять примерное содержание «русского» компонента информации учебника и выявить дополнительные смысловые аспекты, связанные с русскостью.
В тексте учебника категория «русский» сопрягается с 3236 словами, при этом количество сопряжений равно 4585. Для упрощения обработки результатов анализа мы ограничились словами-доминантами, частота встречаемости с которыми ключевого слова составляла от трех раз, а коэффициент z-score превышал значение 1,97 (то есть частота встречаемости была статистически значимой). В работе Д. И. Иловайского было выделено 138 доминант (на них приходился 601 случай сопряжения или 13.1% от общего количества сопряжений). Слова-доминанты были распределены по группам, обозначенным условными понятиями, и была подсчитана их сопряженность с ключевым словом. Результаты распределения были оформлены в виде таблицы 1, которая демонстрирует степень значимости условных понятий, связанных с категорией «русский».
Условное понятие Степень сопряженности с категорией «русский»
«Территория» 129 (21.4%)
«Война, армия, военачальники» 77 (12.8%)
«Государственность, власть, правители» 64 (10.6%)
«Язык, образование, образ жизни, история и культура» 58 (9.65%)
«Другие народы, враги» 40 (6.6%)
«Народ (русский), население» 9 (1.4%)
«Религия» 4 (0.6%)
«Экономика» 3 (0.49%)
Другое 217 (31.6%)
Всего: 601 (100%)
Таблица показывает, что ассоциации «русскости» с «групповым» аспектом были немногочисленны: категория «русский» сопрягалась с доминантами, обозначенными как «народ (русский), население», редко. При этом слова-доминанты, обозначенные условным понятием «народ (русский), население», в большинстве случаев не обладали четким значением. Из контекста предложений становится ясным, что под «русским народом» часто подразумевалось русское общество, население, подданные. Четкое указание на русскую этичность, как правило, отсутствовало. Наряду с понятием «русский народ» автор активно использовал выражение «русские люди», причем в контексте своего употребления оба выражения являлись синонимичными. В работе активно применялся самостоятельный этноним-существительное «русские», указывающий на принадлежность индивида (или группы индивидов) к этнической (или гражданской) общности. Очевидно, что и прилагательное «русский», употребляющееся в словосочетаниях и характеризующее явления и предметы, также было широко распространено. Программа компьютерного анализа выявила 469 случаев употребления различных грамматических вариантов категории «русский». Из них 114 (24%) случаев употребления слова «русский/русские» обозначало групповую общность и принадлежность индивидов к ней.
Наряду с простым существительным «русский» автор вводил такие словосочетания, обозначающие групповую общность, как (русский) «народ» - 12 употреблений, (русские) «люди» -10, (русская) «народность» - 5, (русское) «население» - 4, (русское) «общество» - 4, (русское) «племя» - 3, (русские) «славяне» - 2, (русская) «национальность» - 1. При употреблении терминов «народность», «национальность», «нация» и «племя» (а также, в некоторых случаях, «народ») в содержание учебника зачастую вносился определенный этнический аспект.
Обратимся к другим условным понятиям, связанным с категорией «русский». В наибольшей степени автор ассоциирует «русскость» с военной, территориальной и государственной сферами жизни. Это обусловлено необходимостью рассмотрения в работе процессов становления и развития русского государства в политическом, территориальном и общественном плане, сопровождаемых постоянными военными действиями против других государств и народов. Но в контексте рассмотрения этих процессов автор высказывал факты и идеи по поводу этногенеза русских и его «ветвей», формирования и развития черт этнического характера, менталитета, этнокультурных ценностей, ключевых событий этнической истории, отношений русского и иных этносов, этнических «врагов». Применявшиеся в ходе рассуждений риторико-метафорические средства зачастую принимали форму мифологем, на основе которых должны были формироваться представления учащихся о древности этноса, исконности его культуры и традиций.
В качестве подобной мифологемы можно рассматривать идею Иловайского о происхождении русских от сарматского народа роксолан или россолан, опровергающую норманнскую теорию происхождения русской государственности. Тем самым доказывался особый, самобытный путь развития русского народа. Русские предстают в учебнике как «народность», которая «имеет за собой двухтысячелетнее историческое существование, если считать началом его первое известие о роксоланах (94 год до Рождества Христова)» [2, с. 503].
Между тем, если отвлечься от спорной гипотезы, учебник давал достаточно полные и объективные сведения по ранней истории восточных славян и «ветвей русского народа», а также затрагивали тему этногенетических факторов, повлиявших на формирование русской культуры, внешних особенностей и характера. Например, автор подробно описывал этнические
условия, в которых зарождалась «русская народность», то есть соседей древних славян. В ходе рассуждений учащимся давались определенные сведения, связанные расово-антропологическими, языковыми и культурными отличиями соседних народов. Так, Иловайский признавал некоторое преимущество в культурном различии хазар и булгар над славянами, которые «достигли некоторой степени гражданственности» и даже обладали большими промышленными и торговыми городами. В то же время, очевидным было превосходство славян над финским населением, прежде всего в области материальной культуры: «... от холода и ненастья они укрывались в землянках или в шалашах. Русские славяне селились среди них и строили там города...».
Важное место занимали рассуждения о факторах становления и развития русских. К числу сил, способствовавших появлению русского этноса, Д. И. Иловайский относил православие: «православная церковь <...> немало способствовала слиянию разрозненных дотоле племен в одну русскую народность» [1, с. 221]. Особо подчеркивалась роль монархии: «Московское самодержавие имеет великое историческое значение: оно сообщило политическое единство раздробленным дотоле русским областям и связало в одну плотную массу племена, рассеянные на равнинах Восточной Европы; оно дало русскому народу государственное устройство, которое помогло ему выйти победителем из долгой борьбы с восточными и западными соседями, поработившими Русь удельно-вечевую» [1, с. 112]. Из ключевых исторических эпох и событий, повлиявших на становление русского самосознания, в учебнике особо выделяется период монголо-татарского ига, кульминацией которого была Куликовская битва.
Главенствующую роль в «семье» русского народа автор отдавал великороссам. Д. И. Иловайский отмечал численное превосходство великороссов и их деятельность по ассимиляции других неславянских племен. Именно великороссы освободили малороссов и белорусов от польской зависимости и соединились с ними. Также великороссы преодолели враждебные племена и народы, опустошавшие русские территории. Еще одна важная заслуга -собирание российской территории.
Значительное место в работе Д. И. Иловайского занимали рассуждения о характере русских и связанных с ним этнических качествах. Автор прослеживал процесс их формирования и развития. В попытках понять историческую обусловленность русского характера Д. И. Иловайский связывал его с однообразной, суровой природой и «страданиями, перенесенными русским народом в течение его долгой исторической жизни» [1, с. 313]. Отмечались также социально-экономические и историко-культурные условия формирования характера русской народности и ее «ветвей», проживающих на разных территориях.
Иловайский еще в характере славян выделял такие черты, как храбрость, добродушие и гостеприимность. «Внутренний мир» русских проявлялся в различных культурных формах, и прежде всего, в песнях, которые у малороссов «отличаются в особенности меланхолическим настроением и нежным сосредоточенным чувством», а у великороссов «иногда переходят к необузданному веселью и вообще отражают более широкую натуру, способную и к кипучей деятельности, и к беззаботному разгулу» [1, с. 313].
На страницах всего учебника в различных исторических (прежде всего кризисных) ситуациях русские проявляют свои качества (и прежде всего храбрость и любовь к родине и своим правителям) с наивысшей силой. К числу подобных кризисов можно отнести Отечественную войну 1812 года, когда «русский народ вполне обнаружил свой высокий патриотический дух. Он мужественно перенес все бедствия, связанные с неприятельским нашествием, и готов был всем пожертвовать для спасения отечества» [1, с. 366]. Кроме того, автор отмечал «природный рассудок русского народа и его способность к умственному развитию», «великодушие», проявившееся, например, во второй половине XIX века, накануне русско-турецкой войны. В целом, Иловайский вкладывал в содержание учебника своеобразный концепт «здравого смысла и добрых качеств» русских, о которые разбиваются все усилия внутренних и внешних врагов России.
Но образ русского народа в учебнике Иловайского не ограничивался лишь положительными характеристиками. Автор с некоторым сожалением говорил и об отрицательных качествах русских и их предков. Так, к числу «дурных качеств» славян Д. И. Иловайский относил неопрятность и склонность к раздорам. Как правило, такие характеристики обусловливались внешними культурно-историческими причинами и событиями, например - монголо-татарским нашествием. С сожалением автор замечал, что вредные черты характера русских являются одним из препятствий его культурно-политического развития. И лишь личностные качества правителя позволяли преодолевать народный характер, что автор относил к несомненным заслугам Петра I и некоторых других властителей. Таким образом, в очередной раз подчеркивалась сила и значение русской монархии.
Сумма размышлений о взаимоотношениях русских и других народов империи сводилась к неоднократно употребляемому в тексте учебника выражению - «крепкое национальное единство» (или просто «национальное единство»), приобретавшему характер самостоятельной идеологемы. В ее основе лежала идея превосходства русского этноса над другими народами. По мнению Иловайского, условием единства являлось численное преобладание великорусской народности над всеми другими. Это преобладание возникало и в результате того, что более энергичные и даровитые великороссы «претворяют в славян массы туземных финских народцев» (ассимилируют их), которые от великороссов отличаются низкой ступенью гражданственности и якобы отсутствием самобытности. Таким образом, национальное единство по Д. И. Иловайскому имело скорее этнические, а не гражданские основы. Залогом «единства» являлись общеразделяемые ценности: русское самодержавие и государственность в целом, культура, православная религия, «славянство».
Особо следует отметить православие, которое являлось основным «индикатором» отличительности, в том числе среди славянских этносов. Так, по утверждению автора, в XVI веке именно различие вероисповеданий было главным препятствием к тесному сближению польской и русской народностей. В разнице веры усматривались причины соперничества между Москвой и Польско -Литовским государством, начавшегося еще в XV веке. И напротив, связь русских с южными славянами, православными по своему вероисповеданию, всегда была очень тесной.
Подведем итог. В контексте нашего исследования учебник Д. И. Иловайского приобретает специфический характер: он отражает официально-принятую в стране трактовку русскости, с которой должны были познакомиться учащиеся. В их сознании формировался цельный «образ» русского народа, включавший сложную систему представлений о принадлежности к гражданской (имперской) и этнической общности. «Русский народ» понимался как надэтническая категория, означавшая «согражданство», но принадлежность к которому осуществлялась на основе общеразделяемых ценностей русского этноса - самодержавия, отечества, православия, истории и культуры. В отличие от институциональной думской риторики правых монархистов, для которых этнонациональный аспект был основным для рассмотрения большинства решаемых Думой вопросов, в учебнике Иловайского этнический компонент был далеко не на первом месте [3, 4]. И если в думской риторике государственность становилась ведущей и практически единственной доминантой русскости, то абсолютно иные задачи учебника обуславливали большее семантическое многообразие русскости, активизацию ее территориального, военного, историко-культурного аспектов.
Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Проект № 16-34-01050 «Риторика русского национализма: воздействие, аргументация, образы (на материале публичных дискуссий началаXXвека)».
Литература
1. Иловайский Д. И. Краткие очерки русской истории // Учебники дореволюционной России по истории. М., 1993. 383 с.
2. Иловайский Д. И. Очерки отечественной истории. М., 1995. 510 с.
3. Матвеев А. В. Идеологема «русский» в думской риторике В. М. Пуришкевича (опыт контент-анализа) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики, 2016. № 7 (69). Ч. 2. С. 118-122.
4. Матвеев А. В., Игумнова М. В. Этническая проблематика в риторике русских монархистов начала XX века (по материалам устных публичных выступлений В. М. Пуришкевича) // Проблемы современной науки и образования, 2016. № 30 (72). С. 47-53.
