CC BY
50
УДК 801.8
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ АПОФАТИКА РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА
© М. Ю. Михайлова
Самарский государственный социально-педагогический университет Россия, 443099 г. Самара, ул. М. Горького, 65/67.
Тел.: +7 (846) 269 64 19.
Email: marinamikhailova44@gmail. com
Предпринимается попытка осмысления роли апофатизма в художественной литературе (на материале русского фольклора), названы истоки русского апофатизма, идущие от античности и христианства. Рассматриваются развитие традиции античного и христианского апофатизма, специфика православного апофатизма. Сопоставляются две позиции в оценке апофатизма: как закономерное продолжение традиции богословского апофатизма, либо как его консеквенция. Охарактеризовано изучение художественного апофатизма как технологии апофатики в действии. Предметом исследования статьи становится проявление апофатики сквозь призму семантики невыразимого. Функционально-семантическая категория невыразимого определяется как самостоятельное значение в русском дискурсе с изоморфными разноуровневыми языковыми единицами и единой семантической функцией. Материалом исследования явились репрезентанты семантики невыразимого в русском фольклоре на материале сказок А. Н. Афанасьева. С помощью двух таблиц представлены все восемь средств передачи семантики невыразимого (однословных и фразеологических выражений). Определены высокочастотные («ни вздумать», «ни взгадать ...», «неописанный», «ни в сказке сказать», «ни пером описать»), среднечастотные («несказанно», «сказать нельзя») и низкочастотные («невесть как»; «невообразимый»; «несказанный») репрезентанты невыразимого. Показано распределение апофатических репрезентантов невыразимого по денотативным сферам описываемых ситуаций (красота, оборотничество, чудесное приобретение свойств, предметы волшебного мира, чувства, денежное состояние, описание отношений). С помощью синоптической таблицы показана представленность средств категории невыразимого в русском фольклоре по двум параметрам (частотности и денотативным сферам). Особое место в статье занимают сопоставление высокочастотных репрезентантов «ни вздумать, ни взгадать» и «неописанный», а также характеристика самого разнообразного по денотативным сферам апофатического репрезентанта невыразимого «сказать нельзя». Обосновывается идея того, что традиция православного апофатизма не была привнесена извне в русскую ментальность, но совпала с древнерусским риторическим идеалом (немногословия, аскетического отношения к словесным украшениям).
Кючевые слова: апофатика, семантика невыразимого, русский фольклор, дено-
тативная сфера.
Рецепции античности и христианства в русской и европейской культуре многочисленны и многомерны; они исследуются разными гуманитарными науками.
Темой исследования является апофатизм как развитие наследия античности и христианства. Апофатика как теология отрицания признается кратчайшим путем к Богу. Сущность абсолютного потустороннего Бога апофатическая теология предлагает выразить путем последовательного отбрасывания («отрицания») всех относящихся к нему определений [2, с. 76]. Так доказывается абсолютная трансцендентность (потусторонность) Бога, т.е. существование по ту сторону бытия.
При этом православная апофатика имеет отличие от античной и католической. Как отмечается в «Православной энциклопедии», философский апо-фатизм указывает на отсутствие определения как состояние потенциальности, невыявленности, в то время как православный апофатизм утверждает невозможность выражения невыразимого. Апофатизм православия базируется на фактах веры и Откровения. Если в приемах греческой философской мысли и последующей христианской традиции Запада апофатизм представлен как диалектическая
противоположность, то в православии - это противоположность антиномическая [9].
В настоящее время апофатизм рассматривается как современная методология познания, как эффективный инструментарий науки наук - философии.
Художественная апофатика осмысляется как закономерное продолжение традиции богословского апофатизма, либо - как его консеквенция. Последняя точка зрения отражена в работах современного философа Г. Л. Тульчинского [1].
Иногда художественная апофатика рассматривается как практика методологии апофатизма; литературоведами исследуются технологии апофатики в действии на материале творчества Н. Гоголя [4-5; 10-11], современного писателя-постмодерниста Ю. Буйды [3].
Художественный апофатизм проявляется, в частности, в русском фольклоре, в народных русских сказках, составленных А. Н. Афанасьевым. Замечательного составителя по праву называют «русским Гриммом»: в мировой сказочной литературе, вышедшей в свет после сборника братьев Гримм, не было ни одного такого монументального собрания сказок, как афанасьевское [8, с. 129].
Таблица 1
Частотность средств передачи семантики невыразимого в русском фольклоре
Средство передачи семантики невыразимого Частотность Процентная представленность
Ни вздумать, ни взгадать... Высокочастотное 31%
Неописанный Высокочастотное 22%
Ни в сказке сказать, ни пером описать Высокочастотное 21%
Несказанно Среднечастотное 10%
Сказать нельзя Среднечастотное 9%
Невесть как Низкочастотное 3%
Невообразимый Низкочастотное 2%
Несказанный Низкочастотное 2%
Изучение художественного апофатизма осуществляется в различных исследовательских парадигмах. Предмет настоящего исследования - проявление апофатики сквозь призму семантики невыразимого. Функционально-семантическая категория невыразимого - это самостоятельное значение русского дискурса, обладает изоморфными разноуровневыми языковыми единицами с единой семантической функцией. Методом сплошной выборки мы выявили из народных русских сказок, составленных А. Н. Афанасьевым [7], свыше 100 языковых единиц, однословных и фразеологических выражений, репрезентирующих семантику невыразимого. Названные единицы отвечают апофатическому принципу организации художественного текста.
Это такие языковые единицы, как неописанный; несказанный; несказанно; невообразимый; ни в сказке сказать, ни пером описать; сказать нельзя; невесть как; ни вздумать, ни взгадать.
Частотность репрезентантов семантики невыразимого в русском фольклоре представлена так: в народных русских сказках апофатическим образом передается мир волшебного. Апофатируются ситуации, в которых царят законы волшебного:
1) красота; 2) необычайное превращение птицы или животного в человека (его оборотничество); 3) приобретение человеком волшебного качества (необычайной красоты, оживление умершего и т.п.); 4) предметы мира волшебного (ковер, еда, дворец, хрустальный гроб и т.п.); 5) интенсивность чувства, переполняющего персонажа (преимущественно радость). Например:
Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке все города один за другим видны, корабли на морях и полк'и на полях, и гор высота и небес красота; солнышко за солнышком катится, звезды в хоровод собираются - так все красиво, на диво - что ни в сказке сказать, ни пером написать (Сказка о серебряном блюдечке и наливном яблочке).
Необычайная красота мира передана апофати-ческим способом: красота «на диво» передается при помощи отрицания: ни в сказке сказать, ни
пером написать. Пример интересен тем, что в нем репрезентантом семантики невыразимого маркируется идея передачи изображения на расстоянии. В сказке будто бы предвосхищаются возможности телевидения и видеосвязи из будущего.
Средства передачи семантики невыразимого в народных русских сказках исчисляются количеством «восемь», обладают определенной специализацией по денотативным сферам, а не произвольным образом передают семантику невыразимого.
Представленность репрезентантов семантики невыразимого в русском фольклоре по двум параметрам (частотности и денотативным сферам) отражена в синоптической таблице.
Рамки статьи не позволяют охарактеризовать каждый из репрезентантов. В данном исследовании 1) сопоставим денотативные сферы двух высокочастотных репрезентатов невыразимого ни вздумать ни взгадать и неописанный и 2) определим специфику самого разнообразного по денотативным сферам репрезентанта сказать нельзя. Следует оговорить тот факт, что фразеологические выражения в фольклоре существуют в виде различных вариантов, лексических и грамматических, напр. неписан-ный / неописанный; сказать нельзя / сказать не можно и т. п.
I. У фразеологического выражения ни вздумать, ни взгадать представлены две сходные денотативные сферы: собственно необычайной красоты и красоты в ситуации оборотничества. Пример собственно необычайной красоты:
Вот у царя дочь прекрасная, что не можно вздумать, ни взгадать, ни в бумаге пером написать (Илья Муромец и змей).
В денотативной сфере оборотничества описывается ситуация, при которой горлица или голубица, ударяясь о «сыру землю», оборачивается красной девицей:
Стрелок поднял правую руку, ударил ее наотмашь легохонько - пала горлица наземь и сделалась душой-девицей, да такою прекрасною, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать! (Поди туда - не знаю куда, найди то - не знаю что).
Таблица 2
Распределение репрезентантов невыразимого по денотативным сферам с учетом частотности их употребления
Средство семантики невыразимого Денотативные сферы. Процентная представленность Частотность
Красота Оборотничество Чудесное приобретение свойств Свойства предметов Чувства Денежное состояние Описание отношений
Ни вздумать, ни взгадать... 45 30 7 18 - - - Высокочастотное
Неописанный 100 - - - - - - Высокочастотное
Ни в сказке сказать, ни пером описать 28 -- 48 24 -- -- - Высокочастотное
Несказанно - - - - 100 - - Среднеча-стотное
Сказать нельзя - 11 22 - 33 22 11 Среднеча-стотное
Невесть как - - - - 100 - - Низкочастотное
Невообразимый 100 - - - - - - Низкочастотное
Несказанный 50 - - 50 - - - Низкочастотное
Репрезентант неописанный специализируется только на денотативной ситуации необычайной красоты, например:
Был на свете царь, у него была любимая дочь Анна-царевна, на возрасте, красоты неописанной (...) (Солдат и часы).
Женские персонажи, обладающие красотой неописанной, часто оказываются заколдованными. Все же их характеристика не соотносится с ситуацией оборотничества, которая представлена во фразеологическом выражении ни вздумать, ни взгадать . , когда, например, птица или львица ударяется о «сыру землю» и превращаются в девицу. Следовательно, специализация двух сопоставляемых средств передачи семантики невыразимого проявляется в том, что лексема неописанный характеризует необычайную женскую красоту обычных или заколдованных красавиц и не применяется в ситуации оборотничества.
Попутно заметим, что для простоты изложения мы не приводим анализ примеров, описывающих необычайную мужскую красоту (они низкочастотны), а также ситуаций с мужским оборотниче-ством, при котором птица (ястреб, сокол), медведь или волшебное существо (Чудовище, Змей Горы-ныч) ударяется о «сыру землю» и оборачивается молодцем, красавцем.
II. Самым разнообразным по денотативным сферам является апофатический репрезентант невыразимого сказать нельзя: употребляется в народных русских сказках при описании чувства
(1); ситуации волшебного приобретения свойства / качества (2); оборотничества (3):
(1) [Богатыри привезли королю его дочек] Король так обрадовался, что и рассказать нельзя (Зорька, Вечорка и Полуночка);
(2) Дурень нарядился в те дорогие уборы, сделался таким молодцом, что и сказать нельзя! (Летучий корабль);
(3) (...) и хочет рубить львице голову; она обернулась душой-девицей, такою красавицей, что и рассказать нельзя (Два Ивана солдатских сына).
Апофатический репрезентант невыразимого сказать нельзя представлен также в двух денотативных сферах, которые не обнаруживаются в других средствах передачи семантики невыразимого, выявленных в русском фольклоре, это: описание денежного состояния (4), (5) и описание отношений (6):
(4) (...) да еще был мужик, такой бедный, что и сказать нельзя! (Чудесная дудка);
(5) (...) продал эти камушки за несчетные суммы - так разбогател, что и сказать не можно! (Доброе слово);
(6) Жили себе дед да баба, у них был один сыночек Ивашечко; они его так-то уж любили, что и сказать нельзя! (Ивашко и ведьма).
Завершая исследование, вернемся к вопросу о природе художественной апофатики. Консеквенция ли она или закономерное продолжение традиции богословского апофатизма? Полагаем, что доводом в пользу признания последнего должна стать специфика древнерусского риторического идеала, его
позиция немногословия [6], аскетического отноше- 2 ния к словесным украшениям. Репрезентанты семантики невыразимого в русском фольклоре апо- 3. фатически, но убедительным образом передают необычайность описываемой ситуации. Русский 4 православный апофатизм совпал по идее и духу с 5 древнерусской ментальностью, именно поэтому народные сказки, собранные А. Н. Афанасьевым во 6 второй половине XIX в., закономерно наследуют прием апофатизма древних текстов. Полагаем, что ' русскую художественную апофатику следует при- 8. знать закономерным продолжением традиции богословского апофатизма. 9.
ЛИТЕРАТУРА
1. Тульчинский Г. Л., Эпштейн М. Н. Апофатизм (апофати- 10.
ка) // Проективный философский словарь: Новые термины и понятия (под редакцией Тульчинского Г. Л., Эпштейна 11
М. Н.). М.: Алетейя, 2003. URL: http://hpsy.ru/public/ x3010.htm (дата обращения: 05.03.2016).
Апофатическая теология // Большой российский энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2003. С. 76.
Гаврилова М. В. Никто, ничто и кто угодно: «апофатика» Ю. Буйды // Логический анализ языка. М., 2009. С. 297-305. Гончаров С. А. Творчество Гоголя в религиозно-мистическом контексте. СПб, 1997. 340 с.
Лахманн Р. Дискурсы фантастического. М.: Новое литературное обозрение, 2009. 384 с.
Михальская А. К. Педагогическая риторика. Ростов-н/Д., 2013. 379 с.
Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. М.: Худ. лит., 1957-1958.
Успенский Б. А. «Заветные сказки» Афанасьева. Избранные труды. В 2-х тт. Т. 2. М., 1994. С. 129-150. Шмалий В. Апофатическое (отрицательное) богословие // Православная энциклопедия / под ред. Патриарха Московского и всея Руси Кирилла: URL: http://www.pravenc.ru/ text/75768.html (дата обращения: 12.03.2016). Эпштейн М. Н. Слово и молчание: Метафизика русской литературы: Учебн. пособие. М.: Высшая школа, 2006. 559 с. Lachmann R. The semantic construction of the void: Sven Spieker (ed.), G0g0l: Exploring Absence Bloomington || Slav-ica, 1999. P. 18-33.
Поступила в редакцию 20.04.2016 г.
476
©hmnoratf h hckycctbobeflehhe
ARTISTIC APOPHATICISM OF RUSSIAN FOLKLORE © M. Yu. Mikhailova
Samara State Academy of Social Sciences and Humanities 65/67Maxim Gorky St., 443099 Samara, Russia.
Phone: +7 (846) 269 64 19.
Email: marinamikhailova44@gmail.com
An attempt of judgment of an apophatic role in fiction is made (on material of Russian folklore), the sources of the Russian antique and Christian apophaticism are called. The development of tradition of antique and Christian apophaticism and specifics of an orthodox apophaticism are revealed in the article. Two positions in apophaticism assessment are compared: natural continuation of tradition of a theological apophaticism, or its consequence. Artistic apophatic studying as apophaticism technologies in operation is characterized. Manifestation of an apophaticism through a prism of semantics of inexpressible becomes an object of research presented in the article. The functional and semantic category of inexpressible is considered as an independent meaning in the Russian discourse with isomorphic split-level language units and only semantic function. The material of the study were examples of semantics of inexpressible in Russian folklore on material of fairy tales of A. N. Afanasyev. By means of two tables all eight transmission media of semantics of inexpressible are presented (brief and phraseological expressions). High-frequency examples neither to think not to guess... undescribed; couldn't tell in a tale or write with a pen; mid-frequency examples inexpressibly; it is impossible to tell; low-frequency not particularly as; unimaginable; inexpressible are defined. The distribution the apophatic examples of inexpressible within denotative spheres of the described situations (beauty, turnskin, wonderful acquisition of properties, objects of the magic world, feelings, a monetary condition, the description of the relations) is shown. By means of the synoptic table representation of means of inexpressible in Russian folklore in two parameters is shown (frequency and denotative spheres). A specific place in the article is held by comparison of high-frequency examples neither to think not to guess, and also the characteristic of the most various apophatic example of inexpressible on denotative spheres it is impossible to tell. The idea that the tradition of an orthodox apophaticism hasn't been introduced from the outside into Russian mentality is proved, but it has coincided with an Old Russian rhetorical ideal (not verbosity, the ascetic relation to verbal jewelry).
Keywords: apophatic, semantics of inexpressible, Russian folklore, denotative spheres.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Tul'chinskii G. L., Epshtein M. N. Apofatizm (apofatika). Proektivnyi filosofskii slovar': Novye terminy i ponyatiya (pod redaktsiei Tul'chinskogo G. L., Epshteina M. N.). Moscow: Aleteiya, 2003. URL: http://hpsy.ru/public/x3010.htm (data obrashcheniya: 05.03.2016).
2. Apofaticheskaya teologiya. Bol'shoi rossiiskii entsiklopedicheskii slovar'. Moscow: Bol'shaya Rossiiskaya entsiklopediya, 2003. Pp. 76.
3. Gavrilova M. V. Logicheskii analiz yazyka. Moscow, 2009. Pp. 297-305.
4. Goncharov S. A. Tvorchestvo Gogolya v religiozno-misticheskom kontekste [The works of Gogol in religious-mystical context]. Saint Petersburg, 1997.
5. Lakhmann R. Diskursy fantasticheskogo [Discourses of the fantastic]. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie, 2009.
6. Mikhal'skaya A. K. Pedagogicheskaya ritorika [Pedagogical rhetoric]. Rostov-n/D., 2013.
7. Narodnye russkie skazki A. N. Afanas'eva: V 3 t. [A.N. Afanasiev's Russian folk tales: In 3 volumes]. Moscow: Khud. lit., 1957-1958.
8. Uspenskii B. A. «Zavetnye skazki» Afanas'eva. Izbrannye trudy. V 2-kh tt. Vol. 2 ["Sacred folk tales" of Afanasiev. Selected works. In 2 volumes. Vol. 2]. Moscow, 1994. Pp. 129-150.
9. Shmalii V. Apofaticheskoe (otritsatel'noe) bogoslovie. Pravoslavnaya entsiklopediya. Ed. Patriarkha Moskovskogo i vseya Rusi Kirilla: URL: http://www.pravenc.ru/text/75768.html (data obrashcheniya: 12.03.2016).
10. Epshtein M. N. Slovo i molchanie: Metafizika russkoi literatury: Uchebn. Posobie [Word and silence: Metaphysics of Russian literature: Textbook]. Moscow: Vysshaya shkola, 2006.
11. Lachmann R. The semantic construction of the void: Sven Spieker (ed.), G0g0l: Exploring Absence Bloomington || Slavica, 1999. Pp. 18-33.
Received 20.04.2016.
