ХРОНОТОП ДОРОГИ ( ФæНДАГ) В ОСЕТИНСКОЙ "НАРТИАДЕ" Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

СОИГСИ

ФОЛЬКЛОРИСТИКА

хронотоп дороги (фжндаг)

в осетинской «нартиаде»

М. В. ДАРЧИЕВА

Хронотоп, объединяя вечные онтологические понятия времени и пространства, способствует целостному восприятию художественного произведения, создавая особый фон повествования. Сам по себе мотив дороги является одним из наиболее часто встречающихся в мировой литературе. В символическом плане дорога представляет олицетворение жизненного пути человека от рождения до смерти, а в некоторых культурах (в том числе осетинской) и сама смерть представляется началом пути. В обоих случаях мы имеем дело с универсальной метафорой, имеющей фольклорно-мифологическую основу.

Относительно славянского фольклора понятие «дорога» проанализировано Е. Е. Левкиевской в статье, данной в этнолингвистическом словаре «Славянские древности», согласно которой, это семантически многозначный и функциональный, сакрально и ритуально значимый ло-кус [1, 124]. По мнению О. А. Черепановой, «вхождение в структуру хронотопа является и следствием, и причиной многих символических смыслов понятия и лексем пути, дороги, выступающих как семиотический код в реализации ряда оппозиций, формирующих ментальную и вербальную картины мира [2]. Не является исключением, на наш взгляд, и хронотоп дороги.

С точки зрения традиции собственно дорога представляет собой сюжетно организованный текст, в линейной последовательности развивающийся от момента ухода до момента возвращения [3, 11]. В ли-

тературном романе хронотоп дороги был рассмотрен М. М. Бахтиным, при этом ученый отмечал его значимость и в фольклоре: «...дорога в фольклоре никогда не бывает просто дорогой, но всегда либо всем, либо частью жизненного пути; выбор дороги

- выбор жизненного пути; перекресток -всегда поворотный пункт жизни фольклорного человека.» [4, 271] В современной осетинской повести архетип дороги был подробно рассмотрен И. В. Мамиевой в отдельном параграфе монографии «В поисках слова: автор и герой: динамика взаимоотношений» [5, 289-296], где затрагиваются и вопросы хронотопа. Автор приходит к выводу о том, что архетип дороги, будучи таким же «первообразом», как «жизнь и смерть», «дом», «очаг» и т.д., «многомерно и художественно значимо реализуется в структуре произведений как ведущий системный фактор» [5, 296], при этом не последнюю роль играют этническая память и универсальные архетипические образы.

Хронотоп дороги затрагивает практически все фольклорные жанры, однако ярче всего проявляется в сказочной прозе и эпических текстах. В. Я. Пропп писал: «В сказке и в эпосе действие очень часто начинается с того, что герой выезжает из дома. Путь героя как бы представляет ось повествования. Это - древнейшая форма композиции. Повествование кончается либо возвращением героя домой, либо прибытием его в иной город или иную землю. Сюжеты, которые строятся иначе, в целом

- более позднего происхождения. Сюжеты

92 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

баллады не подчинены этому, и это - один из признаков более позднего происхождения ее. Такая композиция особенно характерна для эпоса» [6, 92]. Действительно, именно в эпосе мотив дороги раскрывается ярче всего.

К примеру, для русской былинной традиции ситуация выбора пути в некотором смысле обязательный компонент сюжета, достаточно вспомнить богатырей на распутье. Осетинские эпические тексты обнаруживают сходный мотив, однако нельзя назвать его характерным, ввиду редкого упоминания: «Уырызмсг дзурын байдыдта, куыд хистср уыд, афтс:

- Жз иухатт балцы ацыдтсн. Жртх фхндаджы уыди иуран. Иу «<ацу смс срцу» - ахсм фсндаг; иннс та: «ацу, смс, срцсу-дзынс сви не 'рцсудзынс, уый бсрсг нсй»; аннс та: «ацу смс нал срцсудзынс». -

Уырызмаг начал рассказывать, поскольку он был старшим:

- Я однажды ушел в балц. Три дороги было в одном месте. Одна «пойдешь и вернешься» - такая дорога; а другая - «пойдешь, и не известно, вернешься или не вернешься»; а третья - «пойдешь и не вернешься»» [7, 207].

В Нартовском эпосе, если перед героями-близнецами возникает распутье трех дорог, они расходятся по двум, решая вернуться по третьей: «Жрт& фхндаджы ныхмх бахсццс сты, нысан дзы сывсрд-той смс зсгъынц: «Цсусм фсйнс фснда-гыл фсйнсрдсм смс, фсстсмс цсугсйс, сртыггаг фсндагыл усд нс ссмбслд. Чи нс раздср срцсуа, уый-иу нс нысанмс 'рксссд смс-иу иннсмс фслсуусд». - Дошли они до распутья трех дорог, поставили там знак и говорят: «Разойдемся по двум дорогам, а возвращаясь, пусть на третьей дороге будет место нашей встречи. Тот, кто вернется раньше, пусть посмотрит на метку и подождет другого»» [8, 172].

На распутье дорог стоит обращенный в камень нарт, которого Сослан пытается вернуть к жизни («Жрт& фхндаджы астху уыди дурын цырт... - Посреди трех дорог

был надгробный камень» [8, 394]), но чтобы получить ответы на свои вопросы, Сослану необходимо сначала совершить традиционный ритуал - положив руки на камень, произнести поминальный текст. Только после этого Сослан получает ответы, и становится понятно, что камень не удастся обратить снова в нарта. В кадаге говорится, что с того случая берет свое начало поминальная традиция прикладывания рук к надгробному камню. Перепутье семи дорог, так же как распутье трех, встречается в эпосе: «Ацыди Уырызмсг смс авд фхндаджы астху йс-хицсн мусонг ыскодта. - Пошел Уырызмаг и на перепутье семи дорог построил себе шалаш» [8, 345]. Чаще этот мотив связан с закаливанием нартовского Сослана, для чего Уырызмагу необходимо собрать сто бурдюков волчьего молока.

Уточнения требует употребление лексем «перепутье» и «распутье», которые в современном русском языке являются полными синонимами, и все же некоторые отличия, на наш взгляд, имеются. Распутье - разъездная дорога, развилина, место, где сходятся или расходятся дороги [9, IV, 73], тогда как перепутье - перекресток, где один путь лежит поперек другого [9, III, 78]. Получается, что распутье образовано тремя расходящимися дорогами, четвертая - та, которая привела к трем, обратный путь; пересечение большего числа дорог правильнее назвать перепутьем.

Вообще, архетип дороги в осетинской «Нартиаде» репрезентирован особым образом, в связи с чем целесообразным является вычленение групп сюжетов, актуализирующих хронотоп дороги. Среди них: предприятие завоевательного похода; перегон стад на зимние пастбища; путешествие эпического героя в поисках достойного соперника тыхагур; охота цуан и др. Сюжетообразующую роль в кадагах о нартах играет собственно путешествие, в частности, такая его разновидность, как балц -завоевательный поход, предпринимаемый лучшими из нартов [10]. Среди основных черт завоевательного похода - его иници-

ационный характер, определенная заранее длительность (чаще - год), а также сугубо завоевательная цель. Согласно М. М. Бахтину, «.выход из родного дома на дорогу с возвращением на родину - обычно возрастные этапы жизни (выходит юноша, возвращается муж) ...» [4, 271]. Такое путешествие, по понятным причинам, не может проходить гладко, без препятствий. Другая группа сюжетов концентрируется вокруг охоты эпического героя на диких зверей. Эта разновидность путешествия, естественно, отличается от предыдущей длительностью и постановкой цели, но едина в наличии мотива дороги.

И. И. Меркулова выделяет среди особо важных моментов в хронотопе дороги значимость в системе метафорического мышления: «Человеческое сознание с опорой на хронотоп дороги выстраивает модель мироздания, репрезентируя в метафорах пути свои знания об окружающем мире, человеческом обществе, представления о самом себе, своем месте в социальном бытии, процессы познания» [11, 233] и приводит в подтверждение метафоры типа Путь познания, Путь труда, Путь греха. К этому можно добавить, скажем, Дорогу знаний.

К подобного рода метафорам в осетинских эпических текстах относятся синонимичные схфты фхндаг (дорога смерти, погибели), фхцу хмх марцуйы фхндаг (букв. дорога «пойди и не вернись»), схр-схфхн фхндаг (дорога погибели), фыд-былызы фхндаг / тхссаг фхндаг (опасная дорога). В последних, впрочем, определение ближе к эпитету, однако, исходя из контекста, их можно объединить с предыдущими словосочетаниями на основе значения: «Ху-цау зонуй, цсйбсрцс фсццудайонцс, усд-та еу тар гъсдсмс бахъсрдтснцс, уоми Сирдони исаразтонцс фидбилизи фхндаг-бхл. - Бог знает, сколько они шли, но затем пришли они в один темный лес, там отправили Сырдона по опасной (букв. несчастной) дороге» [12, 143]; «Царциаты тхссаг фхндагыл ацу смс дыл дс фырттс см-бслдзысты. - По Царциатской опасной

дороге иди и встретишь своих сыновей» [13, 139]; «ЕугуыппартсХураны фхцу хмх марцуйы фхндагыл бафтыдтой, стсй сс-химс фсцыдысты. - Еугуыппары Хурана отправили по дороге погибели и вернулись домой» [13, 50].

Богатство и метафоричность языка фольклора проявляется в обозначении представляющей опасность дороги: «Уымсн (Адсу-слдарсн. - М. Д.) йс хсрс-фырт афтс 'рхссгсйс нсу: йс хсдзармс кардыкомыл фхндаг и. Йс бацсуснты ссрдасснтау сгъснцъытс ис. Хсдксрд-гс сты, хсддзсугс сты. Уыдон см цъиу батсхын нс уадзынц. Наусд куы бацсуай, усд дсм, мыййаг, йс хуыссснсй нс сыст-дзсни. Ис см сртс 'фссн рсхысы: иусй зсххыл арт сндзары, иннсмсй услар-выл зынг сфтауы, сртыккагсй дслдзсхы цсхср уадзы... Усд см куыд бацсудзынс? Нарты сыхы ахсм бсх нсй - Уырызмсджы Жрфснсй нс зсгъын - смс уырдсм цсуын дср чи бафсраза!.. - Его (Адау-алдара. -М. Д.) племянницу не так легко умыкнуть: к его дому ведет опасная дорога (букв. дорога на острие ножа). На входе - острые лезвия. Они режут и перемещаются без чьей-либо помощи. И птица не пролетит к ней. Или, если войдешь, он ведь не встанет со своей кровати. У него есть три железные цепи: одной из них он разжигает огонь на земле, другой - на небе высекает пламя, а третьей - под землей искры разметает. Как ты к нему подберешься? В квартале нартов нет такого коня - не говорю об Ар-фане Уырызмага - который смог бы туда добраться» [14, №9, 112-113]. Кардыкомыл фсндаг (дорога на острие ножа) - устойчивая формула, характерная для фольклорных текстов. Этот отрывок дает также представление о пространственной организации миров, объединяемых железными цепями, высекающими огонь на земле, на небе и под землей.

С мотивом пути соприкасается мотив дома / родного очага, т.к. он является отправной точкой, началом путешествия. В работе Т. Б. Щепанской говорится о том,

94 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

что в русской ритуальной и фольклорной традиции, дом определенно противопоставляется дороге - локусу, образу и нормативному комплексу: «Традиция утверждает принцип оборотности как основной принцип соотношения между дорогой и домом, вместе с тем противопоставляя правила дорожного и домашнего поведения» [3, 28]. Щепанская приводит некоторые подтверждающие факты, среди которых - восприятие дороги как иного мира, представления об опасности, которую несет дорога для дома и его обитателей и др.

В связи с этим, особого рассмотрения в осетинских эпических текстах требует хронотоп порога (къссср), имеющего большое значение и в традиционной осетинской культуре; это тема отдельного исследования. Однако, возвращаясь к восприятию дороги как «чужого» пространства, следует выделить несколько видов пути в осетинском эпосе.

Бынвсндаг - дорога, проходящая под землей (зсххы бынты фсндаг [8, 478]): «Ахсм уынгсджы никуыма фесты Нарт. Сс хсдзсрттсй се скъсттсм бынвхндаг ыскодтой, смс сс фосмс афтсмсй зыл-дысты. - В такой тесноте никогда еще не пребывали Нарты. От своих домов до хлевов они провели подземную дорогу, и так ухаживали за своей скотиной» [14, №10, 86]. Согласно словарю Т. А. Гуриева, бынвсндаг - подземная дорога, которой пользуется нечистые силы. Поскольку для нартов не было запретных зон и дорог, они свободно по ней проходили [15, 30]. В первом случае, как видим, подземная дорога не представляет опасности для нартов, лишь создает неудобства, но при этом является частью «своего» пространства, тогда как в интерпретации Гуриева - это область нечистой силы.

Дорога в царство далимонов (дслимон-ты фсндаг) открывается нартам по научению одного из небесных покровителей: «Ус разы късйы ксрон ссхъхъис бсндсн ис. Уыцы бсндсныл арт андзарут. Бсндсн басудздзсн, смс късй ахаудзсн. Стсй уын дюлимонты ф&ндаг байгом уыдзсн. - Пе-

ред вами на конце каменной плиты есть витая веревка. Подожгите эту веревку. Веревка сгорит, и плита отойдет. Затем откроется вам дорога далимонов» [8, 159]. Часть дороги в царство далимонов - вход в ад -называется в кадагах Сарыхъсрзсн [8, 485].

И в царство мертвых ведет особая дорога. Так, в одном из кадагов Сырдон говорит перед смертью своей жене: «...мсбсл мед-хъун ксрцс ма фсддарс, тсвдс ксрдзин хусргсй дср ехгун дон дср ма фснниуазс, усд мин М&рдтив&ндаг&й зин уодзснсй!

- ...не носи вывернутую шубу, и после горячего чурека не пей ледяную воду, иначе мне по дороге в царство мертвых будет тяжело!» [12, 44].

В противовес земным и подземным дорогам, для некоторых нартов открыта дорога, ведущая на небо. В числе этих эпических героев - Батрадз: «Нартс дс ссхимс кснынц, смс цсм фсцу, ухларвмх дын алы хатт дср ис ф&ндаг смс дын услар-вцсрджытсн се мвынг та - бынат. - Нарты зовут тебя к себе, отправляйся к ним, на небо тебе всегда открыта дорога, и есть у тебя место за столом среди небожителей» [8, 433]. Дорога на небо доступна лишь избранным эпическим героям.

Разновидностями дороги являются, скажем, проезжая дорога, пешая тропа и др. Приведем несколько отрывков: «Сослан дср дзурын байдыдта. Цуаны, зсгъы, ацыдтсн, смс тсхгс цъиу дср не 'ссард-тон, смс иу къахв&ндагыл бафтыдтсн, смс мс хъсды астсумс бахаста. - Сослан начал говорить. Пошел, говорит, я на охоту и не нашел даже птицы, и наткнулся на одну пешую тропу, и привела она меня вглубь леса» [16, №8, 77]; «Хохсй срдузы астсу иу къахв&ндаг скодта (бсх. - М. Д.) смс алырдсм дср цсуы уыцы къахвхнда-гыл. - От горы до поля он (конь. - М. Д.) протоптал тропинку и ходит по этой тропе [17, 246]; «Усд лсппу ацыди разсй, смс йс бсхы комы тсфсй ухрдонвхндаджы фхтхнхн ф&ндаг уыдис салд зсхх хуссй, уый, уый тыххсй смс мит тайгс кодта.

- Тогда мальчик пошел впереди, и от дыха-

ния его коня дорога, шириной в проезжую (дорога, по которой проедет арба), была мерзлая и сухая, потому что снег таял [7, 316]. Последний мотив характерен практически для всех вариантов кадага о безымянном сыне Уырызмага.

Еще один вид тропы - лсзгъср: «Жрты-ккаджы срыййсфта лсзгъсрыл, скъуырдта йс смс уый дср фесхъиудта. Уый адыл уый та «Лхзгъхр» схуыдтой. - Третьего она догнала на прогоне, столкнула его, и он тоже отскочил. Поэтому его назвали «Лазгъар» (лсзгъср - дорога на пастбище и водопой)» [13, 80]. В комментариях к «Легендам о Цар-циата» говорится, что Лсзгъср или Ссгты лсзгъср находится на скале над селением Едыс, это протоптанная домашним скотом тропинку, идущая по склонам гор.

Оппозиция известный - тайный применима к хронотопу дороги, скажем, во время сражения нартов с врагами: «Жфсад срхуы мссыгмс куыд цыдысты, афтс цс Усрхтснсг цсгъдынтс систа. Иннсрды-гсй цс Усрхсг нс уагъта, мссыджы бынмс цы сусхг фхндаг уыд, уырдсм. - Как подходили войска к медной башне, так Уархтанаг их истреблял. А с другой стороны Уархаг не подпускал их к тайной дороге, которая вела к подножию башни» [8, 120].

Опасность, исходящая от дороги, может быть нейтрализована героем с помощью каких-либо магических действий. Характернее этот мотив для сказочной прозы, но встречается и в эпических текстах. Так, интерес представляет следующий пример: «Цсуынц та дарддср. Иу ран сыл хох србахгсдта, калм ксм абырыдаид, ахсм нархг фхндаг ма дзы аззади. Батрадз та фсрсы йс бсхы:

- Ахиздзыстсм ацы фсндагыл?

- Ахиздзыстсм, фслс раздср йс сср цы калм фсхъил ксна, уый сср дыуус дихы фсксн.

Араст сты нархг фхндагыл, иу калм йс сср фсхъил кодта, Батырадз сй ны-рриуыгъта, смс калмы сср дыуус дихсй аззади. Нархг фхндаг ухрдонвхндаг фе-стад. - Идут они дальше. В одном месте за-

городила их гора, осталась настолько узкая дорога, что только змея могла бы проползти. Батрадз снова спрашивает своего коня:

- Пройдем мы по этой дороге?

- Пройдем, но разруби надвое голову той змеи, которая первой поднимется.

Отправились они по узкой дороге, одна змея подняла голову, Батрадз ударил ее, змеиная голова разделилась надвое. Узкая дорога превратилась в проезжую» [18, 267]. В эпических сказаниях конь может дать герою совет в преодолении сложного пути, либо самостоятельно перейти преграду: «Йс размс усд куы февзсрд Усй-ыджы хох, Уырызмсджы бсх сй куы скъуы-ры, фхндаг куы акхртт кхны, смс фос куы рацсуынц. - Перед ним тогда встала гора Уаига. Конь Уырызмага толкнул ее, прорубил в ней дорогу, и скот прошел по ней» [7, 450]. Здесь же еще одна разновидность дороги - усрдонвсндаг < усрдон (арба, повозка) + фсндаг (дорога).

Из двух основ состоит и лексема бар-всндаг < бар (воля, право) + фсндаг: «Нарты фссивсдсн тынг схсызгон уыдис, ксй никуыцсй уал зынынц Усхтснсджы хъс-батыр фырттс, уый, уымсн смс сын Жх-сар смс Жхссртсг барвхндаг нал лсвсрд-той, кодтой сыл тых. - Нартовской молодежи отрадно было, что отважные сыновья Уахтанага не появляются больше, потому что Ахсар и Ахсартаг не позволяли им свободно ходить (букв. не давали вольной дороги), превосходили их в силе» [7, 30].

Нельзя обойти вниманием и два других понятия, содержащих в составе 'фсндаг' и, безусловно, дополняющих архетип дороги - хсдзарвсндаг и иронвсндаг. «Нартс фс-цин кодтой смс загътой:

- Цслсццон фырттс йын райгуы-рсд, сгайтма сс зынг нс баныусрстой Усрхсджы ххдзарвхндаг. - Нарты обрадовались и сказали:

- Пусть родятся у нее жизнеспособные сыновья, хорошо, что останется потомство у потомков Уархага» [18, 28]. Хсдзарвсн-даг может восприниматься как один из базовых концептов традиционной культуры

96 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

осетин. Лексема состоит из двух основ -хсдзар (дом) + фсндаг (дорога) - и имеет два значения: 1) родословная; 2) выходцы из одного дома (семьи), потомки. В приведенном выше отрывке лексема употребляется во втором значении.

Иронвсндаг также состоит из двух основ (ирон - осетинский + фсндаг - дорога) и означает ритуал в похоронном обряде, когда женщины подползали на коленях к гробу умершего, рвя на себе волосы и истязая себя ударами. Из кадагов о нартах можно привести следующий пример: «Сатана бацыдис смс иронвхндаг бакодта смс фсстсмс рацыдис смс бсхы фар-смс слсууыдис... - Шатана вошла и совершила ритуал иронвсндаг, и вышла, и стала возле коня.» [17, 288] Употребимы были два варианта: устойчивое словосочетание ирон фсндаг и сложное слово иронвсндаг, однако в современном осетинском языке наблюдается архаизация лексемы, в связи с тем, что ушло из жизни обозначаемое им явление.

Изначальная хронотопичность дороги обоснована восприятием пути как пространства, но обязательно осмысливаемого в категориях времени, эта мысль подтверждается и высказыванием М. М. Бахтина о том, что «. метафоризация дороги разнообразна и многопланова, но основной стержень - течение времени» [4, 392]. Помимо обычного понимания времени в его связи с пространством, в «Легендах о Царциата» встречается интересный синтез дороги (как части пространства) и времени: «Хъуыддагыл быцсу - рхстхджы фхн-даг. Ус зсрдыл дарут: ус ссфты сахат у махсн хсснаг. - Пререкание по поводу дела - дорога времени. Помните: час вашей смерти для нас предмет спора» [13, 146].

Т. В. Щепанской описаны результаты проведенного ею Интернет-опроса, в котором требовалось продолжить фразу «Дорога - это.». Ответы были сгруппированы по тематике. Одна из них - определение дороги в терминах времени, что связывается автором с идеей изменения: «дорога - это "вре-

мя; отнимает много времени; ощущение времени другое, скорее - выпадение из времени; промежуток между До и После; путь от смерти к рождению и дальше"» [3, 27]. Эпическое время тем более хронотопично, что зачастую протяженность пространства измеряется во временных категориях. К примеру, бонцыд / бонцау (путь, преодолеваемый за один день), къуырицыд (пространство, преодолеваемое за неделю) и т.д.

Собственно дорога в эпических текстах имеет начало и конец, выделяются отдельные отрезки, части. Мать одного из нартовских врагов выходит навстречу нартам с мольбой: «Ус Хуыцауы хаймс скссут. Цы уын лсгъстс кснын: раздср усм мс иунсг лсппуйы йеддсмс ничи ра-уайдзсни, смс мын-иу сй зианы цсфтс ма фскснут, сфсоны цсф сй ракснут смс йс ужлвжндаг баппарут, д&лв&ндаг нс. - Прошу вас вот о чем: сначала лишь мой единственный сын к вам выйдет, и не наносите ему смертельных ударов, для вида лишь ударьте его и бросьте над дорогой, но не под дорогу» [7, 364-365]. Отметим, что дифференциация услвсндаг - дслвсндаг возможна лишь в горной обстановке, на горной дороге.

Половина дороги или пути смбисвсн-даг или срдсгвсндаг также может восприниматься как часть дороги, определенный отрезок пути: «Аздсхта фсдисы смс та Созырыхъойы србаййсфта хмбисвхнда-гыл. - Заставил он развернуться погоню и догнал Созырыко на полпути» [19, 187]; «Жмбисв&ндагмю куыддср рацыдысты, афтс цыл дслимонтс 'ртывсрсй ср-бакалдысты. - Как только они вышли на середину пути, на них напали в три раза больше далимонов» [8, 168]; «Жрд&гв&н-дагмх куы ахсццс сты, усд Сырдон загъ-та... - Когда добрались они до половины пути, Сырдон сказал.» [12, 209].

Стороны дороги (фсндаджы фарс), по которой идет Созырыко, обладают приметами, несущими определенную информативную нагрузку. Их значение растолковывается герою впоследствии:

«- Куыд диссаг у, сз куы рараст дсн нс-хицсй, усд фхндагхн йх иу фарс цъхх их уыд, иннх - цъхх нхуу.

- Уый зымсг смс ссрд схсццс уыдзы-сты, 'мс уый амоны. -

- Как удивительно, когда я вышел из дома, одна сторона дороги была покрыта синим (серым / зеленым) льдом, другая -зеленой травой.

- Это говорит о том, что зима и лето смешаются» [20, 698].

В эпических текстах упоминается и фсн-даджы был - обочина. Часть дороги, которую путник видит перед собой, называется раз-всндаг: «Ксмтты мигъ ныбадти, хсхтсм бырсы, нал уыны лсг рсстмс йс развхн-даг. - В ущельях осел туман, рвется в горы, не видит человек дороги перед собой» [18, 58]. Префикс раз- означает 'перед, 'впереди, антонимичен ему префикс фсс-, означающий 'за', 'позади, 'после' («Фсндагыл дср нс, фхсвхндагыл дср нс. - Ни на дороге, ни в стороне от дороги» [12, 269]). Здесь уместно вспомнить о линейном характере времени и его восприятии в разных культурах.

Д. С. Лихачев писал о том, что наиболее древние представления о времени, засвидетельствованные русским языком, были менее эгоцентричны, нежели современные: «Сейчас мы представляем будущее впереди себя, прошлое позади себя, настоящее где-то рядом с собой, как бы окружающим нас. В древней же Руси время казалось существующим независимо от нас. Летописцы говорили о «передних» князьях - о князьях далекого прошлого. Прошлое было где-то впереди, в начале событий, ряд которых не соотносился с воспринимающим его субъектом. «Задние» события были событиями настоящего или будущего» [21, 254]. Ситуацию в современном русском языке рассматривает Е. С. Яковлева на примере анализа оппозиции, представленной наречиями впереди / позади, автор приходит к выводу о том, что они «описывают встречное движение времени» [22, 77].

Однако М. Ф. Мурьянов считает, что временная ориентация, сформулированная

Д. С. Лихачевым, является специфической особенностью не древнерусского, а древнееврейского языка [23, 53]. Во всяком случае, подобная временная организация большинству ученых представляется более архаичной, нежели обратная. Как же осетинским языком передается ощущение прошлого и будущего? Относящиеся к прошлому события или вообще период времени - раздср / раздсры заман - события, находящиеся впереди; лексемы образованы с помощью того же префикса раз- (перед). Будущее же мыслится позади: фсстагстты / фсстаг зама-ны - в последнее время (фсстаг - задний, последний; фссте - сзади, фсстагмс - напоследок; фсстагон - последний, последующий, потомок; фсстсмсцыд - отступление; фссдзсуин - букв. идущий сзади), где фсс- 'за, 'позади', 'после' - первая часть сложения, восходящая к общеиндоевропейскому *ро$- 'позади', 'после' [24, 456]. В этом случае линейный характер в восприятии времени и в восприятии дороги идентичны (ср. дорога - жизнь).

Возвращаясь к группам сюжетов, актуализирующих мотив дороги, нельзя обойти вниманием сюжетную линию, включающую мотив путешествия Сослана в Царство мертвых и его возвращения. Обратный путь проделывают и некоторые другие персонажи (к примеру, Тотрадз или безымянный сын Уырызмага), оказавшиеся в Царстве мертвых и покидающие его на некоторое время. Здесь дорога представляет более сложное образование - связь разных миров. Для этого вида дороги действуют определенные законы, которые не характерны для дороги в привычном понимании. Здесь же более ярко проявляется хро-нотопичность: время возвращения героя в Царство мертвых строго регламентировано, он непременно должен вернуться до захода солнца. Особым правилам подчинен и уход и Царства мертвых - герою приходится прибегнуть к хитрости, чтобы за ним не последовали другие обитатели: подковать своего коня, повернув подковы в обратную сторону.

98 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

В осетинской традиционной религии особо почитается Уастырджи - покровитель путников; по народным верованиям, под его защитой находится вся Осетия. Образ Уастырджи не мог не найти отражения в эпических текстах (большей частью в «Нартиаде»), где он является действующим лицом наряду с другими героями, участвуя в завоеваниях и ответственных походах. В его ведении находятся все пути, а герои, перед тем как отправиться в путешествие, обращаются к нему с молитвословиями (что характерно и для традиционной религии осетин), в которых выражается просьба о благополучной дороге и счастливом возвращении. Легенды о Дарезанта содержат следующий отрывок: «Уастырджи сын куыннс зыдта сс хъуыддаг. Фхндаджы был лсдзсгсй сркъуырдта смс фхндаг фестади: «Гъе ууыл ныллсуут смс ацы фхндаг ух разхй цхудзхни, Тандерты-Тундерты калакмс ус ныкксндзсн, комкоммс ма бацсут, йс ксроны аттейау србынат кснут». - Как не знать было Уастырджи об их деле. Ударил он палкой по обочине, и появилась дорога: «Идите по ней, и эта дорога будет идти впереди вас, приведет она вас в город Тандер-ты-Тундерты, не входите в него прямиком, остановитесь на его окраине»» [25, 200-201]. Мотив появляющейся по велению «помощника» дороги более характерен для сказочной прозы, нежели эпических текстов, в которых находит единичное отражение.

В повседневной культуре осетин в адрес отправляющегося в дорогу человека произносятся различные благопожелания вроде: «Уастырджийы фсдзсхст у!» (Будь под покровительством Уастырджи!), «Уастырджи дс рсствсндаг / фсндараст кснсд!» (Пусть Уастырджи направляет тебя по прямому пути!) и др. В связи с этим необходимым представляется и рассмотрение одного из базовых концептов осетинской традиционной культуры - формулы-благо-пожелания счастливой дороги «фсндараст у!», которая, конечно, отражена в эпических текстах в разнообразных вариациях («Бссты фарн дс рхствхндаг фскснсд!

- Мировой фарн пусть направляет тебя по верному пути!» [18, 443]; «Стей барег дзу-ры Хемыцме: «Дх фхндаг раст, зеронд лег!» - Затем всадник говорит Хамыцу: «Пусть твоя дорога будет прямой, старик!» [17, 38]» и т.д.).

В «Осетинско-русском словаре» даются два варианта фендаграст и фендараст: «доброго (счастливого) пути (пожелание, букв. прямая дорога)» [26, 444]. В «Истори-ко-этимологическом словаре осетинского языка» отдельной словарной статьи нет, но в рамках статьи фендаг для лексемы фен-дараст дан перевод «добрый путь (пожелание)». Кроме того, говорится: «Слово fеnd неотделимо по происхождению от fеndag 'путь'» [24, 445]. Принято считать, что фен-дараст образовано сложением лексем фен-даг 'дорога' и раст 'прямой'. Если же предположить, что в первой части не фендаг, а фенд 'замысел', 'план', 'намерение, 'желание', то во второй части получаем -араст > арезт, восходящее, по мнению В. И. Абае-ва, к *aräz-. «Сильный вид основы без пре-верба (*razyn) в осетинском не сохранился, но ос. rast 'прямой' представляет старое прош. причастие от этого глагола» [24, 58]. Следовательно, фендараст можно трактовать и как фенд арезт 'намерение / желание исполненное / устроенное'. Указанные трактовки не противоречат друг другу, так как восходят к единым общеиндоевропейским корням.

Семантически близким этим лексемам является фендиаг 'желанный', 'соответствующий желанию'. В связи с этим уместен следующий пример из «Легенд о Царциа-та»: «Де фхндаг дххи фхндиаг, феле де федзехсын: уехиме цеугейе дыл цыфен-ды маст ембела, дехи-иу бауром, иу къ-ухей-иу иннейыл ныххец - Пусть твой путь оправдает твои ожидания, но прошу (наказываю, предостерегаю) тебя: какая бы неприятность ни встретилась тебе по пути домой, сдержись, придержи одной рукой другую» [13, 51]. В эпических текстах лексема фендаг, в зависимости от контекста, может быть переведена не только как 'дорога',

'путь', но и как 'путешествие', 'поездка'.

Кадаги о нартах дают нам представление и о других покровителях дороги, помимо Уастырджи. Фжндаджы бардуаг - покровитель дороги предстает в следующем тексте:

«Комы уырбынмс усд ныффардсг ис

[Жхссртсг], Уым фхндаггхрон късйын цырты цур Урсхил зсронд лсг хурфарсы бадтис, Фырзсрондсй йыл хъуына схсцыдис. Йс иу къухы уыд сиуджын тулдз лсдзсг, Йе 'ннс къухы та - свдадзуат чъисса. -

В низину ущелья дошел он [Ахсартаг], Там на обочине у каменного столпа Седой старик сидел на солнечной стороне, От старости покрылся он мхом. В одной руке у него была ветвистая дубовая

палка,

А в другой руке - мешочек с лечебными травами

[27, 131].

Фсндаджы бардуаг указывает дорогу, в его ведении находятся дороги и указывающие дорогу объекты (цыртытж). Он хорошо относится к нартам, отвечает добром всем, кто заговорит с ним ласково. У покровителя дороги, как говорится в комментариях к тексту кадага, есть единственный сын Гуыргъохъ-фыдвжндаг, которого далимоны превратили в камень Ждтжвджргъбын дур и подвесили на железной цепи. Нартовские герои освобождают его по просьбе отца. И Гуыргъохъ-фыдвжндаг покровительствует путникам: сам он может попасть в передряги, но им обеспечивает прямую дорогу [27, 480]. Собственное имя Гуыргъохъ-фыдвжн-даг состоит из двух частей: гуыргъохъ > гуыр-гъахъ / гуыргъахъхъ - «рытвина, ухаб, кочка; неровная, кочковатая дорога с рытвинами и ухабами», [26, 204] и фыдвжндаг > фыд (зло, неприятность) + фжндаг (дорога).

Раскрытию хронотопа дороги способствует и мотив встречи и встречного персонажа - смбслсг. Согласно народным поверьям осетин, от встретившегося на пути у вышедшего из дома человека зависит дальнейший исход дороги и всего дела. В кадагах речь идет не только о встречных людях, но и, к примеру, о нечистой силе:

«Уырызмжг иугжндзон хжтжнты хатти 'мж та-иуахжмы хжтжнтжй жрцыди. Иу коммж бахауди 'мж ком-донбылтыл рараст и. Йж бжх иу бырцы цур йж къжхтж нысса-гъта 'мж размж нал цжуы. Уырызмжг зжгъы: «Размж ацу, цы кжныс?» Бжх дзуры: «Мж размж фжстжмжзжвжтджынтжй ис, жмж цж искжй куы фенон, ужд нх фхндагхн тас у». - Уырызмаг все время бывал в походах, как-то он опять вернулся из похода. Оказался он в одном ущелье и шел по берегу ущель-ной реки. У одного обрыва его конь уперся и не идет вперед. Уырызмаг говорит: «Иди вперед, что с тобой?» Конь отвечает: "Передо мной черти, и если я увижу кого из них, то наша дорога (путешествие) будет в опасности (под угрозой)"» [8, 270]. Как видим, со встречей связан ряд примет, часть из которых нашла отражение в эпосе. Фыджмбжлжг (диг. фуджмбжлжг) - человек, встреча с которым несет несчастье, ржстжмбжлж - лицо, встреча с которым предвещает удачу.

Так, в другом кадаге Уырызмагу встречается сам небесный Уастырджи: «Разджхы Уырызмжг жмж йыл Уастырджи рамбхлы:

- Дж фхндаг раст уа, Уырызмжг!

- Дж хъуыддаг джр раст, Уастырджи! -Возвращается Уырызмаг, и встречается ему Уастырджи:

- Да будет твоя дорога прямой, Уыры-змаг!

- Да будет правым твое дело, Уастырджи!» [8, 249].

Выше были рассмотрены благопоже-лания, связанные с дорогой, но в эпосе встречаются и проклятия, пожелания неудачной, несчастливой дороги. Зачастую их высказывает встречный персонаж: «Нарты Созырыхъо жмж Сырдон ацыдысты цу-аны - балцы. Фхндагыл амбхлдысты иу чызгыл. Чызг фжцжйхаста дон къжртайы. Сырдон фжхъавыд топпжй жмж чызджы дурын асаста. Чызг фжцъжхахст ласта жмж загъта:

- Фыдвхндаг фхут! Афждзжй афжд-змж цы къжвда скжндзжн, уый уыл иу бон жр-цжужд! - Нартовские Созырыко и Сырдон ушли на охоту - в балц. По дороге встрети-

100 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

ли они одну девушку. Девушка несла воду в ушате. Сырдон прицелился из ружья и разбил ее ушат. Девушка вскрикнула и сказала:

- Пусть дорога ваша будет неудачной! Дождь, который идет в течение года, пусть прольется за один день!» [20, 439-440].

«Борстс хстсны цсуын фснд скод-той - Уырызмсг, Хсмыц смс Созрыхъо. Нарты хидыхъусмс куы ныццыдысты, усд Сыфыттср србамбслди сыл. Жрцахстой Сыфыттсры, арфс нын ракс, зсгъгс. Сыфыттср сын загъта:

- Ауадзут мс, смс фаллаг фарссй ср-баарфс ксндзынсн.

Ауагътой йс. Сыфыттср ссм дзуры:

- Жрбайхъусут мсм: аххм раст фхн-даг фхут, хмх аххм мит хруархд уыл, нхзыйхн йх цъупп куыннх уал зына, бхласы бын баззайут иу къуыри, ух дза-бырбынтх баххрут!

Уыдон загътой:

- Цсусм - смс фыдвхндаг ксндзы-стсм, аздсхсм - смс худинаг. - Бората собрались в завоевательный поход - Уы-рызмаг, Хамыц и Созрыко. Когда нарты подошли к предмостью, им встретился Сыфыттар. Поймали они Сыфыттара, мол, пожелай нам добра. Сыфыттар говорит им:

- Отпустите меня, я с другого берега пожелаю вам.

Отпустили его. Сыфыттар говорит им:

- Послушайте меня: пусть будет у вас такой прямой дорога, пусть такой снег пойдет, чтобы не было видно вершины сосны, пусть неделю останетесь вы под деревом, съедите подошвы вашей обуви.

Они говорят:

- Пойдем - не сложится наш путь, вернемся - не избежать нам позора» [7, 203].

Синонимичным лексеме фыдвсндаг является словосочетание снамонд фсндаг: «Уырызмсг дын фсзсрдсфслдсхт, загъта:

- Ай мыл цы бсллсх ссмбслдис, цсй хнамонд фхндагыл рацыдтсн! - У Уыры-змага переменилось настроение, говорит он:

- Что за беда встретилась мне, по какой же несчастливой дороге я пошел!» [7, 244]

Встречный персонаж в некоторой мере

перекликается с провожатаем. Не раз встречается сюжет о том, как все нарты собираются на кувд, а в это время приходит незнакомец, который чаще всего общается с Шатаной и просит направить с ним к нартам на кувд кого-то из младших в качестве провожатая, чаще им оказывается Батрадз: «Фхндаг мын чи ацамонид Хуыздзсгатмс, иу ахсм мын мемс бафтау, бузныг дс уыдзынсн, хорз ус. - Отправь со мной того, кто смог бы указать мне дорогу к Хуыздзагату, буду тебе благодарен, добрая женщина» [17, 82].

Разумеется, богатый материал представляют и другие малые жанры - пословицы и поговорки о дороге, которыми изобилуют эпические тексты: «Уалынмс [Уырызмсг] бахсццс обаумс. Лсппуйы услхъус срурсдта йс Хъулоны смс йсм дзуры:

- Услсмс, лсппу; фхндаг даргъ у, бон цыбыр у! - Дошел он [Уырызмаг] до холма. Остановил своего коня Хъулона возле мальчика и говорит ему:

- Вставай, парень; дорога длинная, а день короток!» [7, 259].

Отличительная черта фольклорного текста - наличие устойчивых формул. Традиционные формулы, встречающиеся в «Нартиаде», самобытны и разнообразны; вызывают интерес их построение и перевод. Устойчивым формулам с семантикой дороги неизбежно присущи национальные особенности. В любой традиционной культуре есть система ритуалов, связанных с дорогой, рассмотрение их отражения в кадагах и легендах представляет особый интерес в рамках вопроса о соотношении мифа и обряда.

Таким образом, в эпических текстах, по сравнению с другими жанрами осетинского фольклора, хронотоп дороги предстает в самом широком понимании. Значения, которые придаются символу фсндаг (дорога / путь), отличаются разнообразием и насыщенностью. Герои эпических сказаний немыслимы без пространственного перемещения, постоянных походов, поисков, завоеваний. А представления о дороге -неотъемлемая часть национальной картины мира.

1. Левкиевская Е. Е. Дорога // Славянские древности. Этнолингвистический словарь / Под ред. Н. И. Толстого. М., 1999. Т. 2. С. 124-129.

2. Черепанова О. А. Путь и дорога в русской ментальности и в древних текстах // Мастер и народная художественная традиция Русского Севера. Доклады III научной конференции «Рябининские чтения 99» (Музей-заповедник «Кижи»). Петрозаводск, 2000. [Электронный ресурс]. URL: http://kizhi.karelia.ru/library/ryabinin-1999/213.html (дата обращения 18.06.14)

3. Щепанская Т. Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. М., 2003.

4. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975.

5. Мамиева И. В. В поисках слова: Автор и герой: динамика взаимоотношений. Владикавказ, 2008.

6. Пропп В. Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. М., 1976.

7. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2003. Книга 1.

8. Сказания о Нартах: в 5 томах. Орджоникидзе, 1989. Т. I.

9. Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка. Второе изд., испр. СПб.-М., 1882. Т. III, IV.

10. Дарчиева М. В. Завоевательные походы в осетинских сказаниях // Всероссийские Миллеровские чтения. 2012. Т.3. С. 289-300.

11. Меркулова И. И. Хронотоп дороги как объект междисциплинарного изучения и преподавания // Интеграция образования. 2006. № 4. С. 232-234.

12. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2007. Книга 4.

13. Легенды о Царциата: эпос осетинского народа / Сост. Ф. М. Таказов. Владикавказ, 2007.

14. Сказания о Нартах: в 5 томах. Т. II // Мах дуг. 1996. № 9. С. 103-129; № 10. С. 70-104.

15. Гуриев Т. А. Кто есть кто в аланской Нартиаде. Словарь. Владикавказ, 1999.

16. Сказания о Нартах: в 5 томах. Т. III // Мах дуг. 2005. № 8. С. 74-111.

17. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2005. Книга 3

18. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2012. Книга 7.

19. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2010. Книга 5.

20. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2004. Книга 2.

21. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. 3 изд. М., 1979.

22. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994.

23. Мурьянов М. Ф. Время (понятие и слово) // Вопросы языкознания. 1978. № 2. С. 52-66.

24. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М.-Л., 1958. Т. I.

25. Памятники народного творчества осетин. Сказания о Нартах и Даредзанах. Орджоникидзе, 1941. Вып. 5.

26. Осетинско-русский словарь / Сост. Б. К. Бигулаев, К. Е. Гагкаев, Т. А. Гуриев и др. Владикавказ, 2004.

27. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2011. Книга 6.

102 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015