Хронология раннего периода ананьинской культурно-исторической области Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 930.24: 94 (3)

ХРОНОЛОГИЯ РАННЕГО ПЕРИОДА АНАНЬИНСКОЙ КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ОБЛАСТИ1

©2014 г. С.В. Кузьминых, А.А. Чижевский

В статье рассматриваются вопросы хронологии раннего периода развития ананьинской культурно-исторической области. Основой хронологии являются предметы импорта из Причерноморья, Северного Кавказа и Закавказья и их ананьинские реплики или подражания. Рассматриваемый период разделен на два этапа (1-1 и 1-2). Они характеризуются разными технологическими возможностями, обуславливающими разный набор предметов материальной культуры. Первый этап, переходный от бронзового века к раннему железному, датирован IX - серединой VIII в. до н.э. Второй этап (середина VIII - первая четверть/первая половина VII в. до н.э.) связан с распространением кавказских импортов в Волго-Камье и прежде всего в памятниках постмаклашеевской культуры. На основании этих импортов можно говорить о включении ананьинского мира в систему международной торговли и обмена с югом Восточной Европы, Кавказом и Закавказьем. Памятники раннего периода АКИО синхронизируются, прежде всего, с предскифскими погребальными памятниками степной зоны Восточной Европы и Кавказа.

Ключевые слова: ранний железный век, хронология, периодизация, хроноиндика-торы, ананьинская культурно-историческая область (АКИО)

Периодизация древностей Волго- денную иными источниками (Щукин,

Камья опирается на устоявшееся и 2005), на памятниках АКИО являются

общепризнанное представление о де- некоторые предметы вооружения и

лении раннего железного века (РЖВ) конская упряжь с присущими для них

на два больших подразделения - две морфологической изменчивостью и

фазы, материальная культура которых устойчивыми, надежными аналогия-

резко отлична. Первая фаза связана с ми вне ананьинского мира. Это, пре-

существованием ананьинской куль- жде всего, бронзовые, биметалли-

турно-исторической области, вторая ческие и железные мечи и кинжалы,

- с пьяноборским и постпьянобор- чеканы, наконечники стрел, конская

ским миром (Кузьминых, 2006; 2007; упряжь, а также некоторые изделия в

КшттукЬ, 2006). зверином стиле и украшения.

При разработке периодизации Технологический арсенал носинами учитывались как хроноинди- телей АКИО и сопредельных с ними каторы, так и имеющиеся даты 14С. археологических культур в разные Хроноиндикаторами, то есть пред- промежутки времени существенно метами, имеющими устойчивую хро- различался. Это привело к тому, что нологическую позицию, подтверж- в АКИО и синхронных евразийских

1 Работа выполнена при поддержке РГНФ (проект № 14-01-00348а) и РФФИ (проект № 14-06-00287).

общностях в обиходе был различный набор предметов материальной культуры, создаваемый на базе данных технологий. В итоге анализ этих источников позволяет выделить три периода развития АКИО: ранний -IX - первая четверть/первая половина VII вв. до н.э., средний - вторая четверть/вторая половина VII - V вв. до н.э. и поздний - ГУ-Ш вв. до н.э., которые, в свою очередь, подразделяются на этапы.

В данной статье мы рассмотрим лишь ранний период развития АКИО, который синхронизируется, прежде всего, с предскифскими погребальными памятниками степной зоны Восточной Европы и Кавказа.

Первый этап раннего периода АКИО (Ы) является переходным от финала бронзового к раннему железному веку.

С середины XX в. начало раннего железного века в Волго-Камье на основании аналогий с кавказскими и степными восточноевропейскими, в основном новочеркасскими, древностями (Иессен, 1953, с. 49; Теренож-кин, 1976, с. 208) относили к VIII-VII вв. до н. э. (Збруева, 1952, с. 2344; Смирнов, 1952, с. 35, 37; Халиков, 1977; Кузьминых, 1983, с. 171). В настоящее время в связи с появлением радиоуглеродных дат из погребений первого этапа АКИО (Чижевский, 2002, с. 33), открытием новых могильников с раннечерногоровской конской упряжью (Казаков, 1994, с. 104-123) и пересмотром датировок культур первой четверти I тыс. до н.э. южных регионов России и Украины (Клочко, Мурзин, 1989; Медведская, 1992, с. 86-107; Полин, 1998; Алексеев, 2003; Махортых, 2005) стало пересматриваться и время формирования

ананьинской культурно-исторической области (Чижевский, 2002, с. 30-37; Кузьминых, Чижевский, 2007, с. 3-6; Коренюк, 2009).

Датировка этапа Ы базируется на немногочисленных хроноиндикато-рах - в основном это предметы вооружения и конской упряжи.

Из случайных сборов на Мурзи-хинском II могильнике происходит наконечник стрелы - бронзовый, двухлопастной, с пером треугольных (почти килевидных) очертаний и удлиненной втулкой (рис. 1: 9). Близкие аналоги известны в черногоровско-камышевахских древностях Украины (Пески) и Северного Кавказа (Кис-ловодская мебельная фабрика (далее КМФ), п. 34); подобные же наконечники, но с более короткой втулкой происходят из памятников Предкавказья (Сержень-Юрт 2, Клин-Яр 1, сборы у

г. Армавира). Дата этих наконечников укладывается в рамках IX - середины VIII в. до н.э. (Дубовская, 1993, рис. 78, 12; Козенкова, 1995, табл. II, 2, 3; Дударев, 1999, с. 85; Махортых, 2005, с. 48, 49).

К этому же этапу относятся два бронзовых кинжала из жертвенного комплекса Измерского VII могильника (тип К-182) и окрестностей

д.Татарское Бурнашево (К-2), биметаллические кинжалы из погребений 55 Старшего Ахмыловского (К-18) и 272 Тетюшского могильников, биметаллический меч с двутавровой в разрезе рукоятью, грибовидным на-вершием и прямым перекрестием из Билярска (К-14) (Халиков, 1977, рис. 59, 4; Кузьминых, 1983, с. 127; Чижев-

2 Здесь и далее при ссылках на типы мечей и кинжалов, кельтов, наконечников стрел, копий и ножей из памятников АКИО речь идет о: (Кузьминых 1983).

ский, 2008, рис. 33, 1, 2; Патрушев, 2011, рис. 86, 4), а также изображение на стеле №1 из раскопа XIII Тетюш-ского могильника (Патрушев, 2011, рис.101).

Меч из Билярска (рис.1: 5) и изображение на тетюшской стеле №1 (раскоп XIII) относятся к типу К-14 и имеют бесспорные аналогии в кавказских погребениях и могильниках (в верховьях Баксана; КМФ I, п. 6; Псекупский, сборы (Козенкова,1995, табл. X, 5, 6; Дударев, 1999, рис. 64, 3, 139, 1); у х. Чернышев; Сержень-Юр-товский, Николаевский, Зандакский II, находки) и в памятниках Украины (мечи из Головятина, Субботова, Суворовского могильника 5/2) (Те-реножкин 1976: рис. 97, 20-22; Ма-хортых 2005: 123). Дата этих мечей определяется в рамках IX - первой половины VIII в. до н.э. (Тереножкин, 1976, с. 208).

По оформлению перекрестия близок к мечам К-14 кинжал из Татарского Бурнашева (К-2) (рис. 1: 16). Оформление его рукояти в виде двух рядов литых колец, обрамляющих вертикальные столбики, которые имитируют отверстия, сближает его с серией кинжалов К-18. К ней относятся бронзовый кинжал из Из-мерского VII (жертвенный комплекс) (рис. 1: 2) и биметаллический из Старшего Ахмыловского (п. 55) (рис. 1: 8) могильников. Типологически близкие образцы встречены на Северном Кавказе (Благодарное; Кабехабль; Кочи-пэ, п. 33; КМФ, п. 26; Псекупский) и датируются в пределах начала - третьей четверти VIII в. до н.э. (Анфи-мов, 1965, с. 197, рис. 1, 1; Дударев, 1999, с. 108, рис. 25; Козенкова, 1995, с. 58, табл. XII, 5; Махортых, 2014). Вероятно, к данной хронологической

группе относится и рукоять кинжала (К-18) с Ананьинской дюны. Кинжал К-18 из Тетюшского могильника (п. 272) (рис. 1: 3) (Патрушев, 2011, рис. 86, 4) по северокавказским аналогиям (Сержень-Юртовский, п. 26; Псекупский, сборы) датируется в пределах начала - середины VIII до н.э. (Козенкова, 1995, с. 87, табл. 17, 7; Махортых, 2014). Типологически близкое кинжалам К-18 изображение помещено на стеле №1 Новомордовского I могильника (рис. 1: 17; 5: 1). Дата его определяется серединой VIII в. до н.э. по сочетанию архаической формы изображений кинжала кабардино-пятигорского типа и топора-секиры с 4-х-лепестковой розеткой (Чижевский, 2009, рис.2, 2).

Важную роль для датировки этапа И играют бронзовые однолезвийные ножи с прямой спинкой Н-14 (Кузьминых, 1983, с. 148-150), выявленные в материалах Касьяновской стоянки (рис. 1: 7), Старшем Ахмыловского (п. 471, 695) (рис. 1: 12) и Першинского (п. 55) (рис. 1: 19) могильников (Патрушев, Халиков, 1982, табл. 78, 1а; 104, 1а; Коренюк, 2009, рис. 1, 23). Морфологически близкие образцы известны на Северном Кавказе (тип 1, по С.В. Махортых). В памятниках восточного варианта кобанской культуры они датируются IX - началом VIII в. до н.э. (Махортых, 1997, с. 7, рис.1, 1-3, 5).

Бронзовый однолезвийный нож Н-12 (рис. 1: 1) из с. Нырсы б. Лаи-шевского у. Казанской губ. (Кузьминых, 1983, с.148) - с прямой, немного изогнутой к острию спинкой и широким выпуклым лезвием, вдоль спинки сформовано утолщение, на рукояти - отверстие. Окончание рукояти отломано, но, судя по изгибу ее верхней

части, навершие имело форму кольца или арки. Утолщение на спинке сближает данный нож с позднекарасукски-ми экземплярами, например, ножами группы 15, по Н.Л. Членовой (1967, с. 125, 126). Нож из с. Нырсы, вероятнее всего, датируются финалом бронзового или началом раннего железного века.

С этапом Ы связан и другой тип бронзовых однолезвийных ножей (Н-16) - с горбатой спинкой (Кузьминых, 1983, с. 150). Они происходят из: могильников Старшего Ахмыловского (п. 300, 370) (рис. 1: 4, 14) и Уфимского на ул. Трактовой (разрушенное погребение) (рис. 1: 18), селищ Половинного I (рис. 1: 20) и Конецгорско-го (рис. 1: 6), а также Васюковской II стоянки (рис. 1: 13) (Патрушев, Хали-ков, 1982, табл. 51, 4; 60, 6а; Ахмеров, 1952, с. 25-29; Пшеничнюк, 1973, рис. 29, 6; Збруева, 1952, табл. 42, 1). Местное производство этих ножей документируется не только аналитическими данными (Кузьминых, 1983, с. 150), но и литейной формой для их отливки с городища Гремячий Ключ (Кузьминых, 1977, рис. 12, 1). Ножи с горбатой спинкой широко распространены в степях Волго-Донского междуречья и Северного Причерноморья (в т.н. киммерийских погребениях), известны на Северном Кавказе и в Балкано-Карпатье; они датируются IX - первой половиной VIII в. до н.э. (Махортых, 1997, с. 9).

Конская упряжь представлена бронзовыми псалиями и удилами.

Псалии выявлены в Измерском VII (п. 10) (рис. 2: 6) и Тетюшском (п. 261) (рис.2: 1, 2) могильниках. В первом случае - псалий с овальными отверстиями и шляпками примерно одинакового размера - типа Сержень-Юрт,

вариант Камышеваха, по Вальчаку (2009). В состав комплекса п. 10 также входили две костяные пластины с отверстиями (рис. 2: 7, 13), возможно, фрагменты костяных псалиев или удил и кельт КАН-28 (рис. 2: 11).

Во втором - два пластинчатых пса-лия с элементами крепления в виде округлых петель (Патрушев, 2011, рис. 79). На Северном Кавказе они получили наименование - тип Фарс 2-35. В п. 261 эти псалии сопровождались круглодонным сосудом и галькой.

Псалии типов Сержень-Юрт и Фарс 2-35 датируются IX - первой половиной VIII в. до н.э. (Эрлих, 1994, с. 65, 66; Махортых, 2005, рис. 42). Есть сведения о бытовании псалиев Фарс 2-35 и во второй половине VIII в. до н.э., но, в любом случае, их датировка не выходит за пределы VIII в. до н.э. (Вальчак, 2009).

Однокольчатые удила с небольшими петлями (рис. 2: 3) найдены вне комплекса в Ананьинском могильнике (МВФ, № 1400: 927) (Халиков, 1977, рис. 81, 12). Аналогичные удила на Кавказе и в Северном Причерноморье датируются в рамках второй половины/конца IX - середины VIII в. до н.э. (Сазонов, 1996, с. 133; Яровой и др., 2002, с. 311, 322, 326, рис. 6, 12-15; Махортых, 2003, с. 44, рис. 12, 1-4, 29, 1-12; Вальчак, 2009, с. 27, 93, табл. 1).

К числу предметов конской упряжи относится шлемовидная бляха типа Ь2 (рис. 2: 16), по С.В. Махортых (1999, с. 166, 167, рис. 1, 15), из Тетюшского могильника (п. 183) (Халиков, 1977, рис. 28, Б6). Ее дата определяется в пределах IX в. до н.э. (Махортых, 1999, с. 170). Кроме нее в этом комплексе обнаружена

Рис. 1. 1 - д. Нырсы; 2 - Измерский VII м-к, жертвенный комплекс (ЖК); 3 - Тетюш-ский м-к (п. 272); 4, 8, 12, 14 - Ст. Ахмыловский м-к, п. 370, 55, 471, 300; 5 - из-под Билярска; 6 - Конецгорское с-ще; 7 -стоянка им. Касьянова; 9, 10, 15 -Мурзихинский II м-к, сборы, п. 97, 125; 11 - Тетюшский м-к (р. XIII, стела №1) (по: Патрушев, 2011); 13 - Васюковская II стоянка; 16 -д. Татарское Бурнашево; 17 - Новомордовский I м-к (изображение на стеле №1) (по: Халиков, 1977); 18 - Уфимский м-к по ул. Трактовой; 19 - Першинский м-к, п. 55 (по: Коренюк, 2009); 20 - Половинное I с-ще.

Рис. 2. 1-2, 4, 8, 9, 12, 14-18 - Тетюшский м-к, п. 261 (1-2; по: Патрушев, 2011), 183 (4, 8, 9, 12, 15-18; по: Халиков, 1977), 95 (14; по: Халиков, 1977); 3 - Ананьинский м-к (по: Халиков, 1977); 5 - Акозинский м-к, п. 14 (по: Халиков, 1962); 6, 7, 11, 13 -Измерский VII м-к, п. 10; 10 - Першинский м-к, п. 21 (по: Коренюк, 2009).

бронзовая лунница (рис. 2: 12), украшенная с внешней стороны тремя округлыми выпуклинами, которые окаймляет западина, имеющая вид бегущей волны или изогнутых ветвей. Значительная серия подобных лунниц выявлена в т.н. «киммерийских» погребениях Восточной Европы, датированных в рамках того же IX в. до н.э. (см. подробнее: Махортых, 1999, с.170). Таким образом, весь комплекс п. 183, включающий, кроме того, кельт КАН-26 (рис. 2: 4), серебряную и золотую спирали (рис. 2: 17, 18), переходник от конской упряжи (рис. 2: 15), оселок (рис. 2: 8) и однолезвийный железный нож с горбатой спинкой (рис. 2: 9), можно отнести к IX в. до н.э.

Ранние связи АКИО с Кавказом документируются также находкой кобанской фибулы (рис. 2: 5) в Акозинском могильнике (п. 14) (Халиков, 1962, табл. XIII, 6). Это крупное изделие длиной более 9 см, украшенное тонким елочным орнаментом. Практически полную аналогию ей составляют фибулы из Гижгида и Гунделена. Первая датирована по колхидскому топору XIX вв. до н.э., дата второй определена по ребристым пластинчатым браслетам в рамках раннечерногоровского времени (Козенкова, 1998, с. 73, табл. XXIV, 16, 17).

Вероятно, можно согласиться с кобанскими аналогиями (Андреева, Козенкова, 1986, с. 257; Коренюк, 2009, с. 269) для кольцевидных блях с перемычкой из п. 95 Тетюшского (рис. 2: 14) (Халиков, 1977, с. 51, рис. 21, А1) и п. 21 Першинского (рис. 2: 15) (Коренюк, 2009, рис. 1, 7) могильников, несмотря на то, что предмет из разрушенного погребения

могильника Клин-Яр (Андреева, Козенкова, 1986, рис. 1, 3; Козенкова, 1995, табл. XXVIII, 24) выглядит более грубым и архаичным. Судя по находкам из клинярского погребения и особенно по бронзовому кинжалу с прямым перекрестием и рукоятью, украшенной однорядно-кольчатым орнаментом, датировка этого комплекса укладывается в рамки IX - середины VIII в. до н.э. (Андреева, Козенкова, 1986, с. 255).

Кроме приведенных выше хроно-индикаторов, существует небольшая серия 14С дат, которая характеризует материалы погребений этапа I-1 АКИО, не имеющих в своем составе надежных хронологических реперов. Все даты получены по костным останкам погребенных в Мурзихин-ском II могильнике: п. 97 с бронзовым наконечником копья КД-28 (рис. 1: 10) (ГИН 9429 - 2830±40), п. 113, к. I (ГИН 10042 - 2930± 90), п. 125 с кельтом КАН-28 (рис. 1: 15) (ГИН 10045 - 2950± 50).

Таким образом, первый этап раннего периода в свете приведенных аналогий правомерно датировать IX -серединой VIII в. до н.э.

Второй этап раннего периода АКИО (I-2) связан с распространением кавказских импортов в Волго-Камье, когда на Северном Кавказе и в степной зоне Восточной Европы после киммерийских и скифских походов в Переднюю Азию окончательно формируются археологические культуры "предскифского" времени и начинается оформление раннескифско-го материального комплекса (РСК-1 и РСК-2) (Медведская, 1992).

Основными хроноиндикаторами здесь служат комплексы с колчанными наборами, содержащими втульча-

тые двулопастные наконечники стрел С-2, С-4 (Кузьминых, 1983, с. 103105). Они происходят из погребений Ананьинского (п. 20), Мурзихинского II (п. 143, 145 (2 экз.), 176; сборы, 6 экз.), Першинского (п. 7), Тетюшско-го (п. 242, 270) могильников и сборов с территории Новомордовского I могильника (рис. 3: 1-12) (Халиков, 1977, рис. 77, 1, 6; Кузьминых, 1983, табл. XLIII, 1, 3; Беговатов, Марков, 1992, рис. 3, 1-6; Голдина, 2004, рис. 82, 9; Чижевский, 2008, рис. 32, 3, 9; 42, 27; Патрушев, 2011, рис. 65, 6; 95, 2-6). Волго-Камские наконечники стрел этих типов соотносятся с ран-некочевническими новочеркасского типа. Судя по находкам на Северном Кавказе (клад на горе Бештау, могильники КМФ I, п. 34 и Индустрия, п. 2 1971 г.), а также в «классическом» новочеркасском погребении у с. Зольное в Крыму и в других памятниках, данные наконечники датируются серединой VIII - началом VII в. до н.э. (Тереножкин, 1976, с. 134, 135; Ко-зенкова, 1995, с. 11; Дударев, 1999, с. 87, 88; Махортых, 2005, с. 129, 137). Примечательно, что наконечники С-2 и С-4 встречены и в ранних постма-клашеевских поселенческих комплексах («Курган», стоянка им. Касьянова) (Кузьминых, 1983, табл. ^Ш, 2, 4).

К этому же этапу относятся некоторые (в основном средневолжские) наконечники С-10 (рис. 3: 13-20), соотносимые с наконечниками жа-ботинского типа. Известно около 15 экземпляров ранних наконечников С-10, в том числе в Гулькинском (п. 1), Старшем Ахмыловском (п. 383 - 2 экз., 856, кв. З-6 1962 г. и Р-7 1965 г.), Тетюшском (п.126) и других могильниках (Кузьминых, 1983, табл. XLIII, 19-28, 30, 31). Несколько наконечни-

ков происходит из средневолжских поселений Малахай и Мари-Лугов-ское I (Халиков, 1960, табл. 65, 6; Кузьминых, 1983, табл. XLIII, 29).

Наконечники с удлиненно-ромбовидным пером С-10, иногда с боковым шипом, имеют аналогии среди стрел типа Енджи-Жаботин: Жаботинское поселение финала горизонта Жабо-тин-2 (не позднее середины VIII в. до н.э.), курганы N° 524 у с. Жаботин и N° 9 у хутора Красное Знамя и др., датирующиеся по разным оценкам серединой/концом VIII - началом/серединой VII в. до н.э. (Ильинская, Тереножкин, 1986, с. 34; Махортых, 2005, с. 120; Рябкова, 2005, с. 240-242; 2009, с. 351; 2012, с. 346; Дараган, 2011, с. 571-577).

Клинковое оружие на этом этапе представлено бронзовыми (2 экз.), биметаллическими (8 экз.) и железными (4 экз.) кинжалами.

На этапе I-2 на смену мечам К-14 и кинжалам К-12 и К-18 приходят биметаллические кинжалы К-34 (Кузьминых, 1983, с. 130, 131). Они известны в могильниках: Морквашинском (п. 33), Мурзихинском II (п. 76) (рис. 4, 7), Полянском 2 (п. 1) (рис. 4: 4), Старшем Ахмыловском (п. 26, 36, 67, 124, 226а) (рис. 4: 6) (Халикова, 1967, табл. III, 4; Патрушев, Халиков, 1982, табл. 3, 5а; 5, 3г; 10, 1к; 22, 1г; Кузьминых, 1983, табл. LIV; Патрушев, 1990, рис. 8, 20; Чижевский, 2008, рис. 33, 3-5). Это кинжалы с рамочной рукоятью, на которой пуансоном сымитирована двурядная кольчатая структура литого орнамента кинжалов этапа I-1. Иногда вокруг них прочерчена кольцевая линия, используемая, вероятно, для передачи большего сходства орнамента с литыми кольцами, иногда ее нет, а в одном случае эти отверстия

Рис. 3. 1 - стоянка им. Касьянова; 2 - Новомордовский I м-к; 3 - пос. Курган; 4 -Ананьинский м-к, п. 20 П.В. Алабина; 5, 6 - Мурзихинский II м-к, п. 143, 176; 7-12, 17 - Тетюшский м-к, п. 242 (7) 270 (8-12; по: Патрушев, 2011), 126 (17; по: Халиков, 1977); 13-16, 18-23, 27-31, 33-36, 39, 40 - Ст. Ахмыловский м-к, уч.З-6 1962 (13), п. 383 (14, 15, 18-23, 27-31, 33-36, 39, 40), 856 (16) (по: Патрушев, Халиков, 1982); 24-26, 32, 37, 38 - Першинский м-к (п. 7) (по: Голдина, 2004).

Рис. 4. 1, 2, 6 - Ст. Ахмыловский м-к, п. 711, 226а, 36) (по: Патрушев, Халиков, 1982); 3 - Ананьинский м-к (по: Невоструев, 1871); 5 - Акозинский м-к, п. 86 (по: Патрушев, 1982); 4 - Полянский II м-к, п. 1 (по: Халикова, 1967); 7 - Мурзихинский II м-к, п. 76.

отсутствуют вовсе. Вероятно, кинжалы типа К-34 являются местным подражанием кавказским кинжалам К-18. Волго-Камское производство оружия К-34 следует из исследования технологии их изготовления: она заметно отличается от кавказской (Шрамко и др., 1977, с. 67; Завьялов и др., 2009, с. 70). Это позволило Б.А. Шрамко утверждать, что Волго-Камье являлось одним из центров производства биметаллических кинжалов киммерийского времени (Шрамко и др., 1977, с. 74). А.Х. Халиков (1969, с. 278) и А.И. Тереножкин (1975, с. 23) также высказывались за местное производство кинжалов К-34. Ближайшими аналогиями данному типу являются кинжал из Каменномостского могильника (погребение 1921 г.) и находка рукояти из окрестностей Кисловодска. С.Л. Дударев (1999, с. 109, 110, рис. 26, 4) и С.Б. Вальчак (2005, с. 146), опираясь на данные спектрального анализа рукояти из Кисловодска, рассматривают этот кинжал как импорт из Волго-Ка-мья.

Кинжалы К-34 являются наиболее поздними среди кинжалов с кольчатыми рукоятями и датируются второй половиной VIII - первой половиной VII в. до н.э. О поздней дате их существования свидетельствует комплекс погребения 1921 г. Каменномостско-го могильника с бляхой для уздечных ремней, выполненной в стилистике скифского звериного стиля (Дударев, 1999, с. 110; Махортых, 2014).

Близок к биметаллическим кинжалам К-34 цельножелезный кинжал из Морквашинского могильника (п. 26) (Патрушев, 1990, рис. 6, 1). Он полностью имитирует форму биметаллических аналогов как в оформлении рукояти, так и лезвия. На рукояти не

выявлена имитация кольчатого орнамента, однако она могла быть утрачена в результате коррозии. В комплекс данного погребения, кроме того, входили кельт КАН-26, железные наконечник копья и нож с горбатой спинкой, бронзовые пронизки-спирали, различные накладки, в том числе и штампованные «восьмерковидные», круглые бляхи с петлей (Патрушев, 1990, рис. 6). На одной из этих блях сформован 4-х-лучевой (солярный) орнамент, характерный для новочеркасского культурного комплекса второй половины VIII - первой половины VII в. до н.э. (Тереножкин, 1976, с. 186-215). Оформление клинка морквашинского кинжала аналогично экземпляру Высокой Могилы (п. 2), датированному концом VIII - первой половиной VII в. до н.э. (Козенкова, 1975, с. 101; Махортых, 2005, с. 140, рис. 11).

К кинжалам К-34 типологически близки изображения кинжалов с грибовидным навершием и изогнутым «луновидным» перекрестием на стелах постмаклашеевских могильников: №2, 3, 4, 6 Новомордовского I, №1 Мурзихинского I, №20, 22, 30, 32 Мурзихинского II (рис. 5: 2-10). Все они датируются второй половиной VIII-VII вв. до н.э. На новомордовской стеле №2 (рис. 5: 2) есть, кроме того, изображение топора-секиры с 4-х-лепестковой розеткой (Чижевский, 2009, рис. 2, 1).

По бляхе с аналогичным орнаментом датируется и биметаллический кинжал К-32 (рис. 4: 5) из Акозина (п. 86) с железным клинком и бронзовой рукоятью с небольшим брусковидным навершием, петлей под ним и непарными скобками на держаке (Халиков, 1977, рис. 61, 9; Патрушев, 1982, рис.

17, 18; Кузьминых, 1983, с. 130) - вторая половина VIII - первая половина VII в. до н.э.

Кинжал К-36 из Старшего Ахмы-лова (п. 226 а) представлен обломком железного клинка и рукоятью (рис. 4: 2), на которую была надета бронзовая обойма из орнаментированного перекрестия с приподнятыми концами и проходящих по средней части рукояти с обеих сторон полос (Патрушев, Халиков, 1982, табл. 38, 3а; Кузьминых, 1983, табл. 8). Кроме того, в состав вещевого комплекса входили кресальный кремень и фрагмент бронзовой гривны из круглого дрота (Патрушев, Халиков, 1982, табл. 38, 3б). Невыразительный инвентарь и фрагментарность кинжала затрудняют датировку этого комплекса. Тем не менее конструктивные особенности рукояти указывают на то, что данный кинжал представляет местную модификацию кинжалов К-34 и может быть датирован в рамках второй половины VIII - первой половины VII в. до н.э.

Железные кинжалы этапа Ь2, кроме упоминавшегося ранее кинжала из Морквашинского могильника (п. 26), представлены оружием из Старшего Ахмыловского могильника: с прямым брусковидным навершием и прямым коротким перекрестием (п. 383, тип I, 2Б, по А.Х. Халикову) (рис. 3: 23) и с длинным массивным навершием, суженной книзу рукоятью, переходящей через скошенные плечики к подтре-угольному клинку (п. 711, тип I, 2Е) (рис. 4: 1) (Патрушев, Халиков, 1982, табл. 63, 1к; 104, 9в).

Дата кинжала из п. 383 определяется по сопровождающему его комплексу предметов (Патрушев, Ха-ликов, 1972, табл. 63). Наконечники

стрел с удлиненно-ромбовидной головкой С-10 (рис. 3: 18-20) бытовали в середине VIII - середине VII в. до н.э. Круглые бляхи с 4-х-лепестковой розеткой (рис. 3: 35) датируются тем же временем. Кроме того, в этом комплексе есть две пары бронзовых удил (рис. 3: 33, 39) со стремевид-ными окончаниями (один комплект с насечками), которые датируются концом предскифского и раннескиф-ским временем (Вальчак, 2009, с. 31, 32; Дараган, 2011, с. 577-596). Здесь же находились предметы, не имеющие самостоятельного датирующего значения, а именно: железные наконечники копья (рис. 3: 27) и три одно-лезвийных ножа с горбатой спинкой (рис. 3: 28-30), бронзовая фурнитура разной формы (рис. 3: 31, 34, 40) и оселок (рис. 3: 36).

Тем же временем (серединой VIII - серединой VII в. до н.э.) можно датировать кинжал из п. 711 (рис. 4: 1), морфологически сходный с экземпляром из п. 383, но без перекрестия.

Бронзовый однолезвийный нож со слабоизогнутой спинкой, прямым лезвием и навершием в виде кольца-пятиугольника из п. 7 Першинского могильника (Коренюк, 2000, рис. 1, 3) выявлен вместе с наконечником стрелы новочеркасского типа (рис. 3: 24), круглыми бляхами с солярным орнаментом и без него (рис. 3: 37, 38), наконечником копья КД-12 (рис. 3: 26) и кельтом КАН-32 (рис. 3: 32). Комплекс датируется второй половиной VIII - серединой VII в. до н.э.

Бронзовый кинжал К-6 из Ана-ньинского могильника (рис. 4: 3) характеризуется овальным перекрестием и полуовальным ассиметричным навершием с выступом под ним (Невоструев, 1871, с. 613, табл. I, 6; Baye,

1897, p. 21, pl. XIII). Аналогичные образцы оружия с выступом-перехватом на рукояти известны в Казахстане и Сибири (Киселев, 1951, табл. XXII, 3; XXV, 5; XXX, 11; Акишев, 1959, рис. 15; Членова, 1967, табл. 2, 17-20 (по горизонтали); Кызласов, 1972, рис. 2, 1). Наиболее близок с ананьинским кинжал из кургана 50 могильника Уй-гарак, который встречен в комплексе с бронзовыми трехмуфтовыми псали-ями и стремевидными удилами, орнаментированными шипами, трехдыр-чатыми псалиями, трехлопастными черешковым и втульчатым наконечниками стрел (Вишневская, 1973, табл. III, 10). Колчанный набор из кургана 50, судя по сочетанию втульчатого и черешкового (с длинным плоским черешком) наконечников стрел, датируется VII в. до н.э. (Медведская, 1972, с. 89). Конская упряжь этого комплекса позволяет ограничивать его датировку первой половиной VII в. до н.э. Вероятно, этим же временем датируется кинжал из Ананьинского могильника.

Следующей категорией хроноин-дикаторов являются бронзовые топор-секира из окрестностей Билярска и серия кобано-колхидских топоров: из-под пос. Малахай (2 экз.), из собрания Строгановых с территории б. Пермской губ., из сел Чувашские Отары Республики Марий Эл и Грязнуха Ульяновской области (Штукенберг, 1901, табл. III, 3; Халиков, 1962, с. 100, табл. XIX, 4, 5; 1977, рис. 68, 1; 69, 1- 5, с. 179, 181; Кузьминых, 1983, с. 155, 156).

Топор-секира из-под Билярска (рис. 6: 15) - с опущенным лезвием, плоским, немного расширяющимся к окончанию обухом, массивными на-щечниками на уровне проуха; на них

с обеих сторон сформована 4-лепест-ковая розетка новочеркасского типа. Морфологически близкий экземпляр найден между районным центром Сергиевск и с. Суходол в Самарской области. Он несколько меньших размеров и с более упрощенным изображением розетки на нащечниках. Подобная же розетка есть на изображениях топора-секиры на стелах № 1 и 2 Новомордовского I могильника (рис. 5: 1, 2).

Датировка этой серии оружия основывается на аналогиях из Предкавказья - могильники КМФ-! (п. 14) и у хутора Кубанского (п. 50), где подобные розетки украшают нащечники секиры-скипетра и топора-секиры. Они входят в состав вещевых комплексов, которые причислены к классическим новочеркасским древностям и датированы второй половиной VIII - первой четвертью VII в. до н. э. (Анфимов, 1975, с. 42, рис. 2, 4; Дударев, 1999, с. 159-169).

Топоры кобано-колхидского типа с опущенным (3 экз.) и прямым (2 экз.) расширяющимся к окончанию закругленным лезвием, найденные в ареале АКИО, не является продукцией местных мастеров. Они отлиты из высокосурьмянистой бронзы, характерной для кавказских производящих центров (Кузьминых, 1983, с. 156).

Топоры с опущенным лезвием происходят из-под пос. Малахай (рис. 6: 19), б. Пермской губ. (рис. 6: 18) и с. Чувашские Отары (рис. 6: 16) (Халиков, 1962, с. 100, табл. XIX, 4). Для них характерен прямой закругленный, иногда с выраженной шляпкой обух, по бокам две-три глубоких параллельных каннелюры. На Северном Кавказе и в Закавказье подобные орудия являются этнокультурными

маркерами кобанской и колхидской культур (Джапаридзе, 1953, рис. 1, 2; Воронов, 1975, рис. 4, 6, 7; Козенко-ва, 1996, рис. 36, 6). Примечательна находка топора этого типа в Новочеркасском кладе (Иессен, 1953, рис. 1, 1), датированного четвертой четвертью VIII - первой четвертью VII в. до н.э., т.е. временем классических новочеркасских древностей. Но, судя по вещевым комплексам Тлийского могильника (п. 68, 129, 130) с кинжалами с брусковидным навершием и почковидным перекрестием, а также наконечника стрелы с шипом С-10 (в п. 129), топоры этого типа могли существовать вплоть до второй половины VII - начала VI вв. до н.э. (Техов, 1980, рис. 2, 2, 9, 14; 10, 19; Козенко-ва, 1996, рис. 39).

Топоры с прямым туловом и расширяющимся к окончанию округлым лезвием являются случайными находками из-под пос. Малахай (рис. 6: 17) и с. Грязнуха (рис. 6: 20). На боковой части тулова малахайского топора отмечены каннелюры, которых нет на грязнухинском экземпляре. Обух первого закругленный, второго - неровный, с углублением в средней части.

О.М. Джапаридзе относил эти орудия к I типу колхидских топоров, которые датируются по кладу из с. Сурмуши (1953, рис. 6). В его состав, помимо прочих предметов, входили удила с двукольчатыми окончаниями конца VIII - начала/первой половины VII в. до н.э., т.е. предскифского времени. В.И. Козенкова датирует такие топоры периодом Кобан III с верхней границей вплоть до начала VII в. до н.э. (1996, рис. 36, 8). Верхнюю границу их бытования уточняют находки из Тлийского могильника (п. 68) (Техов, 1980, рис. 2). Среди них, кроме топо-

ра I типа, - удила со стремевидными окончаниями, кинжал с брусковид-ным навершием и почковидным перекрестием, а также трёхдырчатые роговые псалии с «копытцем» на конце. Сочетание всех этих предметов в одном комплексе позволяет ограничить время их существования п. 68 второй четвертью - серединой VII в. до н.э., т.е. временем, когда вещи предскиф-ских типов встречаются вместе с раннескифскими. Видимо, в этих же пределах (конец VIII - первая половина VII в. до н. э.) датируются топоры с прямым туловом и расширяющимся к окончанию округлым лезвием и в Волго-Камье.

Значительная часть датирующих предметов этапа Ь2 АКИО относится к конской упряжи.

Бронзовые псалии встречены в могильниках - Морквашинском (п. 42), Мурзихинском I (п. 5, 7, 14, жертвенный комплекс №9) и Мурзихинском II (п. 153 и сборы В.Н. Маркова).

Стержневые изогнутые трехпе-тельчатые псалии со шляпками на концах из п. 42 (2 экз.) Морквашин-ского могильника (рис. 6: 2, 3) относятся к редкому типу «Березовский», распространенному на Северном Кавказе (могильники Березовский I, п. 26; Клин-Яр III, п. 23; «Отстойник» I) (Махортых, 2004, с. 304-307, рис. 4, 1-4) и датированному серединой - второй половиной VIII в. до н.э. (Вальчак, 2009, с. 93). В п. 42 среди большого количества инвентаря наиболее интересны, кроме псалиев, фрагмент стремевидных удил (рис. 6: 1) и навершие-флагшток (рис. 6: 4).

Стержневые трехпетельчатые пса-лии со шляпкой на одном конце и слабо раскованной лопастью на противоположном из п.153 Мурзихи II (2 экз.)

Рис. 5. 1-3, 6, 8 - стелы №1-4, 6 Новомордовского I м-ка; 4, 5, 7 - стелы №1, 20, 32 Мурзихинского I м-ка; 9, 10 - стелы №22, 30 Мурзихинского II м-ка.

Рис. 6. 1-4 - Морквашинский м-к, п. 42 (по: Патрушев, 1990); 5, 6, 13, 14 - Мурзи-хинский I м-к, п. 5 (5), сборы (6; по: Беговатов, Марков, 1992), ЖК №9 (13, 14); 7, 15 - из-под Билярска (по: Халиков, 1977); 8-12 - Мурзихинский II м-к, п. 153); 16 - с.Чувашские Отары (по: Халиков, 1977); 17, 19 - близ пос. Малахай (по: Халиков, 1977); 18 - б. Пермская губ. (по: Халиков, 1977); 20 - с. Грязнуха (по: Халиков, 1977).

Рис. 7. 1-9, 15, 18 - Мурзихинский I м-к, п. 14 (1-6), 7 (7-9), 20 (15), ЖК №8 (18); 3, 14, 19 - Ст. Ахмыловский м-к, п. 136, 509, 524 (по: Патрушев, Халиков, 1982); 10 - Сорочьи Горы (по: Халиков, 1977); 11, 12 - Акозинский м-к, п. 51 (по: Халиков, 1962); 16, 17 - г-ще Гремячий Ключ (по: Марков, 2007).

Рис. 8. 1, 2, 4-12, 20, 23-25, 28 - Старший Ахмыловский м-к, п. 605 (1, 2, 4-6, 11, 12), 465 (7), 840 (8, 9), 150 (10), 362 (20), 800 (23, 24), 218 (25, 28) (по: Патрушев, Халиков, 1982); 3, 27 - Морквашинский м-к, п. 2, 4 (по: Збруева, 1952); 13, 26, 29 - Мурзихин-ский I м-к, п. 32 (13, 26, 29), 13 (30); 14-19, 21, 22 -Мурзихинский II м-к, п. 186; 31 - Старший Ахмыловский м-к (погр.68).

(рис. 6: 9, 11) зафиксированы в одном комплексе с двукольчатыми удилами с ложновитым рельефом (рис. 6: 8), кельтом КАН-28 (рис. 6: 10) и железным наконечником копья (рис. 6: 12). Аналогии этим псалиям выявлены исключительно на Северном Кавказе -тип «Новочеркасск», варианты «Зан-дак-38» или «Кочипэ-5». В уздечном комплексе 1904 г. из Майкопа псалии данного типа сочетаются с удилами с ложновитым рельефом (Иессен, 1953, рис. 7, 2), аналогичными(?) удилам из погр.153. Псалии этого варианта датируются на Северном Кавказе серединой - второй половиной VIII в. до н.э. (Дударев, 1999, с. 155-159, 169; Вальчак, 2009, с. 93), но некоторые образцы (п. 38 Зандакского могильника) - более ранним временем (конец IX - первая половина VIII в. до н.э.) (Махортых, 1992, с. 27).

Псалии типа «Новочеркасск», вариант «классический», происходят из п. 5 (рис. 6: 5) и жертвенного комплекса №9 (2 экз.) (рис. 6: 13, 14) могильника Мурзиха I, а также из сборов В.Н. Маркова (рис. 6: 6) в Мурзихе II (Беговатов, Марков, 1992, рис. 3, 23; Беговатов и др., 1993; Чижевский, 2008, рис. 32, 13). По всей вероятности, к данному типу относится и своеобразный псалий из-под Биляр-ска (рис. 6: 7), выполненный в виде стержня со шляпкой на одном конце и лопастью (в настоящее время обломанной) - на другом. Сбоку располагаются два Г-образных стрежня со шляпками, между ними стандартная петля для крепления (Иессен, 1953, рис. 28; Халиков, 1977, рис. 81, 7). Псалии варианта «классический» являются наиболее распространенными среди древностей предскифского периода Восточной Европы. Они дати-

руется четвертой четвертью VIII - началом VII в. до н.э. (Махортых, 2004, с. 306) или же концом VIII - первой половиной VII в. до н.э. (Вальчак, 2009, с. 94).

Псалии из п. 7 Мурзихинского I могильника (2 экз.) (Чижевский, 2008, рис. 42, 3) относятся к т.н. трехмуфто-вым типа Жаботин или Уашхиту-Жа-ботин (рис. 7: 7, 9). Их основной ареал на Северо-Западном Кавказе и Днепровском Правобережье (Мелюкова, 1989, табл. 35, 8; Махортых, 2003, с. 48; Вальчак, 2009, с. 67). Псалии из Мурзихи - стержневые, изогнутые, с тремя отверстиями в утолщениях-муфтах в центральной части, на концах отмечены каплевидные утолщения-шишечки. В петлях уздечных блях из этого комплекса сохранились элементы крепления упряжи, изготовленные из ремня (рис. 7: 8). Наиболее полные аналоги мурзихинским пса-лиям известны в комплексах могильников Хаджох I (курган 2), грунтового Келермесского (п. 27), Жаботин (курган 524) (Иессен, 1953, рис. 24; Вальчак, 2009, с. 67). Мурзихинские псалии этого типа датируются по аналогиям второй половиной - концом VIII в. до н.э. (Дараган, 2011, с. 572).

Своеобразный вариант псалиев типа «Жаботин» представляют два стержневых рифленых трехмуфтовых псалия (рис. 7: 1, 5) из п. 14 Мурзи-хинского I могильника с оформлением одной из сторон в виде рогов, концы стержня завершаются каплевидными утолщениями (Чижевский, 2006, с. 55-57, рис. 1, 2; 2008, рис. 35, 5). Прямые аналоги неизвестны, тем не менее датировку псалиев типа «Жабо-тин» правомерно распространить и на псалии из п. 14.

Их датировку могут уточнить найденные вместе с ними бронзовые бляхи (рис. 7: 3) с массивным ушком и золотой вставкой с перегородчатой эмалью (3 экз.) (Чижевский, 2006, с. 55-57, рис. 1, 1; 2008, рис. 35, 9). Прототипы блях с золотыми вставками появляются в Закавказье еще на рубеже бронзового - раннего железного веков. Так, в кургане №91 Кара-булакского могильника были найдены бронзовые бляхи со вставками из слоновой кости (?); в центр вставки вбит бронзовый гвоздик со шляпкой, обложенной золотом (Ивановский, 1911, с. 163, табл. XV, 3, 4, 8, 9). Памятник относится к развитому этапу ходжалы-кедебекской культуры и датируется в широких рамках ХНХ вв. до н.э. (Минкевич, 1961, с. 11). Аналогичные образцы блях известны в Грузии, в Цинцкаройском могильнике (п. 21). Но на этой бляхе золотая вставка была утрачена еще в древности (Куф-тин, 1941, табл.ХХХШ, 1). Б.А. Куф-тин отнес данный могильник к Ван-ской эпохе, IX-VII вв. до н.э. (1941, с. 50-64). Аналогичные бляхи имеются и в могильнике Калакент в Западном Азербайджане (КоЫтеуег, 1983; Эр-лих, 1994, табл. 22, 9, 10), который датируется IX-VIII вв. до н.э. (Погребо-ва, Раевский, 1997, с. 86). Остальные предметы из п. 14 не имеют датирующего значения (рис. 7: 2, 4, 6).

Погребение 14 в Мурзихе I перекрыто п. 13, в котором найдены украшения, сделанные из фрагментов кавказских боевых поясов. Они, безусловно, связаны с классическим новочеркасским периодом и являются закавказскими импортами. Появление их вместе с «рогатыми» псалиям, как и остальных предметов закавказского облика, связано с «киммерийскими» и

«скифскими» походами в Переднюю Азию в конце VIII - середине VII в. до н.э. Таким образом, дата п. 14 определяется серединой/второй половиной VIII - серединой VII в. до н.э.

Кроме бронзовых, в памятниках АКИО отмечены и роговые - трех-дырчатые - псалии: п. 51 Акозинского (2 экз.) и п. 20 Мурзихинского I могильников, городища Гремячий Ключ (2 экз.) и Сорочьи Горы (Халиков, 1962, табл. VIII, 2, 3; 1977, рис. 81, 5, 6; Марков, 2007, рис. 44, 2, 3).

Акозинские псалии (рис. 7: 11) -стержневые, с овально-подчетыреху-гольными отверстиями - встречены вместе с двукольчатыми, с гладким стержнем удилами (рис. 7: 12). Такой комплекс правомерно датировать в рамках конца VIII - первой половины

VII в. до н.э. Схожим образом оформлены псалии из Гремячего Ключа (рис. 7: 16, 17) и Сорочьих Гор (рис. 7: 10), которые, вероятнее всего, датируются тем же временем.

Фрагмент псалия из Мурзихи I (рис. 7: 15) датирован в широких пределах всего этапа I-2 (вторая половина

VIII - первая половина VII в. до н.э.) по круглой бляхе с 4-х-лепестковой розеткой, присутствующей в данном комплексе.

Другим элементом конской упряжи были бронзовые и железные удила. Бронзовые двукольчатые удила происходят из Акозинского (п. 51), Мурзихинского II (п. 153), Старшего Ахмы-ловского (п. 136, 509) могильников, а также из находок близ д. Чирки б. Те-тюшского у. Казанской губ. (Штукен-берг, 1901, табл. I, 2; Халиков, 1977, с. 220, рис. 81, 1; Патрушев, Халиков, 1982, табл. 24, 4д; 77, 1а).

Наиболее ранним типом, выявленным на памятниках АКИО, являются

экземпляры с имитацией обмотки из п. 153 Мурзихи II (рис. 6: 8), датирующиеся второй половиной - концом VIII в. до н.э. (Дударев, 1999, с. 123, 152-159; Махортых, 2014). Датировка данного комплекса, учитывая сочетание двукольчатых удил с псалиями типа «Зандак» или «Кочипэ» (рис. 6: 9, 11), - середина - вторая половина VIII в. до н.э. В этих же пределах датируются другие ахмыловские удила: с ложновитым орнаментом (п. 509) (рис. 7: 14) и с имитацией ложнови-той обмотки (п. 136) (рис. 7: 13). Более широкая дата (вторая половина VIII - начало VII в. до н.э.) у находки из Чирков с гладкой поверхностью стержней.

Сочетание в п. 51 Акозинского могильника удил с гладким стержнем (рис. 7: 12) и трехдырчатых роговых псалиев может свидетельствовать о более поздней дате этого погребения, так как в комплексах АКИО с металлическими удилами VIII в. до н.э. роговые псалии не известны. Наиболее поздние двукольчатые удила Северного Кавказа датируются концом VIII - первой половиной VII в. до н.э. (Дударев, 2009, с. 165, 166), причем как орнаментированные шипами или квадратами, так и неорнаментированные, с гладким стержнем. Упряжь из п. 51, вероятно, того же времени.

Бронзовые удила со стремевид-ными окончаниями выявлены в Ана-ньинском (сборы, 3 экз.), Старшем Ахмыловском - п. 383 - 2 экз. (рис. 3: 33, 39), 524 (рис. 7: 19), Мурзихин-ском I (жертвенный комплекс №8) (рис. 7: 18), Морквашинском (п. 42; фрагмент звена, Р. I, кв. Д-4) (рис. 6: 1) могильниках и в фондах Чистопольского краеведческого музея (случайная находка) (Патрушев, Халиков,

1982, табл. 63, 1р, 1с; 82, 1в). Лишь в одном случае они сопровождались псалиями.

Наиболее ранние двучастные треугольно-конечные удила относятся еще к позднебронзовому времени (курган №34 могильника Гордеевка) и датированы XIII-X вв. до н.э. (Махортых, 2005 а, с. 269, рис. 1, 16). Форму, совпадающую со стремевидными образцами АКИО, треугольно-конечные удила приобретают позже. Подобные экземпляры отмечены в кургане №1 могильника Черногоровка, где они сопровождались роговыми псалиями черногоровского типа с овальными равновеликими отверстиями, датированными IX - первой половиной VIII в. до н.э. (Махортых, 2005, с. 130, рис. 151, 13-15). По оформлению выделяются собственно треугольно-конечные удила с насечкой подтипа 1-1 (по С.Б. Вальчаку) из п. 383 Старшего Ахмылова (рис. 3: 39); остальные удила АКИО, в том числе и второй комплект из п. 383 (рис. 3: 33), относятся к группе со стремевидными внешними окончаниями (подтип 3-1, по Вальчаку). По северокавказским аналогиям те и другие удила из памятников АКИО датируются второй половиной VIII - первой половиной VII в. до н.э. (Махортых, 1994, с. 72; Эрлих, 1994, с. 62, 63; Дударев, 1999, с. 152-169; Вальчак, 2009, с. 31, 32). Удила из п. 42 Морквашинского могильника (рис. 6: 1) по псалиям березовского типа (рис. 6: 2, 3), возможно, имеют более узкую дату, в пределах второй половины VIII в. до н.э. Заметим, что поздние варианты стремевидных удил второй половины VII в. до н.э. (Вальчак, 2009. С.31-32) не известны в Волго-Камье - у них выразительно оформленное

окончание с выделенной подножкой и закраинами.

Железные однокольчатые удила отмечены в Мурзихинском II (п. 186) (рис. 8: 14) и Старшем Ахмыловском (п. 605) могильниках. Происхождение псалиев из п. 186 с овальными внешними петлями (рис. 8: 14) С.В. Махортых связывает с центральноев-ропейскими бронзовыми удилами с овальными кольцами, которые получили распространение и на юге Восточной Европы в VIII в. до н.э. (2003, с. 36; 2014). По набору предметов -железные наконечник копья (рис. 8: 16) и нож с горбатой спинкой (рис. 8:

18), бронзовые кельт КАН-14 (рис. 8:

19), лунница (рис. 8: 15) и три круглые бляхи с 4-лепестковым орнаментом (рис. 8: 17, 21, 22) - дату этого комплекса можно ограничить второй половиной VIII в. до н.э.

Значительный интерес представляют, вероятно, трехчастные удила с одной петлей из п. 605 Старшего Ах-мылова (рис. 8: 2). Подобные, но бронзовые образцы известны из покупок в Билярске, оказавшихся в дореволюционной коллекции В.И. Заусайлова (Халиков, 1977, рис. 81, 9). С.Б. Вальчак относит их к средневековью (2009, с. 39). Аналогии железным трехчаст-ным удилам известны на памятниках Передней Азии, Ирана и Закавказья. Здесь они встречены с удилами сиал-ковского типа, датированными концом VIII - первой половиной VII вв. до н.э. или исключительно второй половиной VIII в. до н.э. (Эрлих, 1994, с. 66-68, табл. 25, 7; Медведская, 2005, с. 109, 110; Вальчак, 2009, рис. 19, 4, 5). Однако входящие в комплекс п. 605 железные черешковые наконечники стрел (рис. 8: 11, 12) могут указывать на более позднее время - VII в. до

н.э., так как именно в этот период распространяются наконечники с длинным и уплощенным черешком, подобно выявленным в данном погребении (Медведская, 1972, с. 89). Остальные вещи комплекса - железный нож с горбатой спинкой (рис. 8: 6), акозино-меларский кельт КАМ-20 (рис. 8: 1) и костяные наконечники стрел (рис. 8: 4, 5) - не имеют датирующего значения. Исходя из аналогий и датировки черешковых наконечников стрел, время существования трехчастных удил из п. 605 Старшего Ахмыловского могильника может быть ограничено концом VIII - первой половиной VII в. до н.э. или же только первой половиной VII в. до н.э.

К элементам конской упряжи относятся упомянутые ранее круглые бронзовые бляхи с 4-лепестковым солярным орнаментом. Они происходят из могильников: Акозинского (п. 21, 86), Измерского VII (из сборов, с плакировкой серебром - 3 экз.), Морква-шинского (п. 7, 26), Мурзихинского I (п. 15, 20, 35), Мурзихинского II (находка 1995 г., п. 186) (рис. 8: 17, 21, 22), Першинского (п. 7) (рис. 3: 37), Старшего Ахмыловского (п. 7, 55, кв. Е-12 1962 г., 383, 465, кв. Б-11 р. 1 1968 г., 798) (рис. 3: 35), Тетюшско-го (п. 260) (Патрушев, Халиков, 1982, табл. 2, 5, 8, 1з; 18, 7; 63, 1е; 76, 1о; 84, 6; 114, 1в; Казаков, 1994, рис. 4, 1, 9; Патрушев, 2011, рис. 79, 3; и др.).

Ранние аналогии данному типу блях встречены в могильнике Попо-вка (курган 13). Они составляли один комплект с золотыми бляшками-аппликациями из строенных кружков, благодаря чему комплекс датирован второй половиной VIII в. до н.э. (Да-раган, 2011, с. 599, рис. 59, V, 3, V, 74). Но чаще эти бляхи как часть но-

вочеркасского культурного комплекса датируются второй половиной VIII -первой половиной VII в. до н. э. (Тере-ножкин, 1976, с. 186-215; Козенкова, 1996, с. 98, рис. 36). Бляхи с солярным орнаментом продолжают существовать на протяжении всего VII в. до н.э. Свидетельством тому находки в Келермесских курганах. Наиболее поздние образцы блях с солярными розетками датируются VI в. до н.э., и они уже сильно отличаются от новочеркасских (Гллшська, 1961, с. 56).

Ромбовидные 4-лепестковые (солярные) знаки присутствуют также на нащечниках бронзового топора-секиры из-под Билярска (рис. 6: 15) и аналогичных изображениях на стелах №1 и 2 Новомордовского I могильника (рис. 5: 1, 2). Подобные знаки известны в могильниках Северного Кавказа: на секире-скипетре из КМФ-! (п.14) и на секире из хутора Кубанского (п. 50), которые происходят из поздних (классических) новочеркасских комплексов четвертой четверти VIII - первой четверти VII в. до н.э. (Ан-фимов, 1975, с. 42, рис. 2, 4; Дударев, 1999, с. 159-169).

Не менее важное датирующее значение имеют некоторые украшения костюма. В их числе - бронзовая поясная подвеска с ажурным орнаментом из п. 465 Старшего Ахмыловского могильника (рис. 8: 7). Г. Парцингер отнес ее к фазе Ахмылово-1 (Рага^ег, 1998, s. 234). Некоторое сходство с этой подвеской имеют ажурные бронзовые футляры из Суворовского курганного могильника, а также серия подобных предметов из Венгрии, датированных IX-VIII вв. до н.э. (Тереножкин, 1976; Бруяко, 2005, с. 269, рис. 70). Однако с учетом находки в комплексе п. 465 круглой бляхи с 4-лепестковым ор-

наментом (Патрушев, Халиков, 1982, табл. 76, 1) эту дату можно сузить до второй половины VIII в. до н.э.

Важнейшими хроноиндикаторами являются украшения, отражающие связи с Закавказьем. Это, прежде всего, предметы женского костюма: детали налобных венчиков, изготовленные из урартийских боевых поясов, и поясные бляхи из Морквашинского (п. 2, 6) (рис. 8: 3, 27), Мурзихинского I (п. 13, 32) (рис. 8: 13, 26, 29, 30), Старшего Ахмыловского (п. 150, 218, 362, 800, 840) (рис. 8: 8-10, 20, 23-25, 28) могильников и уже упоминавшиеся бляхи с перегородчатой эмалью от конской упряжи (Мурзиха I, п. 14) (рис. 7: 3) (Збруева, 1952, с. 309, 311, рис. 55а, 58; Патрушев, 1982, с. 192, 193, рис. 4, 1-6; Чижевский, 2006, с. 55-57).

На основании этих комплексов ряд исследователей пришел к выводу, что в Среднее Поволжье в основном поступали пояса из Центральной Грузии (Патрушев, 1984, с. 117, 118, рис. 18, 1-6; Погребова, Раевский, 1997, с. 62), Юго-Восточного Закавказья и Северо-Западного Азербайджана (Чижевский, 2006, с. 55), хотя пластины налобного венчика из п. 800 Старшего Ахмыловского могильника с изображениями крылатых львов и священного дерева, безусловно, характерны для искусства Урарту и других перед-неазиатских государств (Кузьминых, 1983, с. 175; Погребова, Раевский, 1997. с. 59).

Подробный анализ закавказских поясов уже предпринимался ранее (Чижевский, 2006). Отметим, что их датировка по закавказским аналогиям ограничивается второй половиной/ концом VIII - первой половиной VII в. до н.э. (Там же, с. 57).

С Северным Причерноморьем связана плакированная золотой фольгой в виде закрученных «бараньих» рогов («улитковидная») бронзовая подвеска (рис.8: 31) из Старшего Ахмыловско-го могильника (п. 68) (Патрушев, Халиков, 1982, табл. 11, 1д). Наиболее ранние аналоги относятся к переходу от бронзового века к железному, когда они изготавливались целиком из золота (Высокая могила, курган 5). Подвески, плакированные фольгой (курганы Димитрово 1-1, Львово 142, Целинное 16-3), распространяются позже, в середине - второй половине VIII в. до н.э. (Махортых, 2005, с. 69, 70, 105, рис. 73, 40; 79, 6, 7; 109, 2, 3; 2014).

Таким образом, второй этап раннего периода АКИО является време-

нем наиболее интенсивных контактов с Северным Кавказом, Закавказьем и Северным Причерноморьем. Эти контакты продолжались на протяжении всего периода (середина VIII - первая четверть/первая половина VII в. до н.э.) и наложили сильнейший отпечаток на материальную культуру ананьинской культурно-исторической области. На основании этих контактов можно говорить о включенности ананьинского мира в систему международной торговли и внешнего товарного обмена с культурами юга Восточной Европы, Кавказа и Закавказья. В целом могильники раннего периода АКИО синхронизируются, прежде всего, с предскифскими погребальными памятниками степной зоны Восточной Европы и Кавказа.

ЛИТЕРАТУРА

1. Акишев К.А. Памятники старины Северного Казахстана // Тр. ИИАЭ. - Т. 7. -Алма-Ата, 1959. - Т. 7. - С. 3-31.

2. АлексеевА.Ю. Хронография Европейской Скифии. - СПб.: Петербургкомстат, 2003. - 416 с.

3. Андреева М.В., Козенкова В.И. Комплекс начала I тысячелетия до н.э. из урочища Клин-Яр (Кисловодская котловина) // СА. - 1986. - №1. - С. 253-258.

4. Анфимов Н.В. Кинжалы кабардино-пятигорского типа из Прикубанья // Новое в советской археологии. - М.: Наука, 1965. - С. 196-198.

5. Анфимов Н.В. Новый памятник древнемеотской культуры (могильник у хутора Кубанского) // Скифский мир. - Киев: Наукова думка, 1975. - С. 35-51.

6. Ахмеров Р.Б. Археологические памятники Башкирии ананьинского времени // КСИИМК. - Вып. 48. - Ленинград, 1952. - С.25-35.

7. Беговатов Е.А., Марков В.Н. Мурзихинский II могильник //Археологические памятники зоны водохранилищ Волго-Камского каскада. - Казань: ИЯЛИ, 1992. -С. 57-72.

8. Беговатов Е.А., Истомин К.Э., Марков В.Н., Руденко К.А., Чижевский А.А. Новые находки ананьинского времени с Мурзихинского могильника // Финно-угры России. Памятники с ниточно-рябчатой керамикой. - Йошкар-Ола: МарГУ, 1993. -Вып.1. - С. 126-157.

9. Бруяко И.В. Ранние кочевники в Европе X-V вв. до н.э. - Кишинев: Высшая Антропологическая Школа, 2005. - 358 с.

10. Вальчак С.Б. Классификация, вопросы происхождения, развития и хронологии некоторых кинжалов и мечей предскифского периода // Древности Евразии от ран-

ней бронзы до раннего средневековья. Памяти Валерия Сергеевича Ольховского. - М.: ИА РАН, 2005. - С. 138-160.

11. Вальчак С.Б. Конское снаряжение в первой трети I-го тыс. до н.э. на юге Восточной Европы. - М.: Таус, 2009. - 292 с.

12. Вишневская О.А. Культура сакских племен низовьев Сырдарьи в VII-V в. до н.э.: по материалам Угайрака // Тр. ХАЭЭ. - Т. VIII. - М.: Наука, 1973. - 160 с.

13. ВороновЮ.Н. Вооружение древнеабхазских племен в VI-I вв. до н.э. // Скифский мир. - Киев: Наукова думка, 1975. - С. 218-234.

14. Дараган М.Н. Начало раннего железного века в Днепровской Правобережной лесостепи. - Киев: КНТ, 2011. - 848 с.

15. Джапаридзе О.М. Бронзовые топоры Западной Грузии // СА. - 1953. - № 18.

- С. 281-300.

16. Дубовская О.Р. Вопросы сложения инвентарного комплекса черногоровской культуры // Археологический альманах. - Донецк: ДОКМ, 1993. - №2. - С. 137-160.

17. Дударев С.Л. Взаимоотношения племен Северного Кавказа с кочевниками Юго-Восточной Европы в предскифскую эпоху (IX - первая половина VII вв. до н.э.).

- Армавир: Международная академия информатизации, Краснодарское регион. отделение, 1999. - 402 с.

18. Збруева А.В. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху / МИА. -№30. - Москва, 1952. - 326 с.

19. Ивановский А.А. По Закавказью // МАК. - Т. VI. - Москва, 1911. - С.84-185.

20. Иессен А. А. К вопросу о памятниках VIII-VII вв. до н.э. на юге Европейской части СССР // СА. - 1953. - № 13. - С. 49-110.

21. Imтська В.А. Сшфсьш сокири // Археолог. - Т. XII. - Кшв: Наукова Думка, 1961. - С. 27-52.

22. Ильинская В.А., Тереножкин А.И. Киммерийское время (9 - первая половина 7 вв. до н.э.) // Археология Украинской ССР. - Киев: Наукова думка, 1986. - Т. 2. -С. 8-43.

23. Казаков Е. П. Измерский VII могильник // Памятники древней истории Волго-Камья. - Казань: ИЯЛИ, 1994. - С.104-123.

24. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. - М.: Изд-во АНСССР, 1951.

- 643 с.

25. Клочко В.И., Мурзин В.Ю. О хронологии древностей черногоровско-новочер-касского типа // Проблемы археологии Приднепровья. - Днепропетровск: ДГУ, 1989.

- С. 61-71.

26. Козенкова В.И. К вопросу о ранней дате некоторых кинжалов так называемого кабардино-пятигорского типа // Фрако-скифские культурные связи / Studia Thracica. -Т. 1. - София, 1975. - С. 91-102.

27. Козенкова В.И. Оружие и конское снаряжение племен кобанской культуры (систематизация и хронология). Западный вариант. Т. 4 / САИ. - Вып. В2-5. - М., 1995.

- 166 с.

28. Козенкова В.И. Культурно-исторические процессы на Северном Кавказе в эпоху поздней бронзы и в раннем железном веке (узловые проблемы происхождения и развития кобанской культуры). - М.: ИА РАН, 1996. - 163 с.

29. Козенкова В.И. Материальная основа быта кобанских племен (орудия труда, украшения, предметы культа, посуда: систематизация и хронология). Западный вариант. Т. 5 / САИ. - Вып. В2-5ю - М., 1998. - 200 с.

30. Коренюк С.Н. О находках изделий сакского типа в Пермском Прикамье // Пермское Прикамье в истории Урала и России: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Березники: Изд-во Пермского ун-та, 2000. - С. 33-35.

31. Коренюк С.Н. К вопросу о датировке начального этапа ананьинской культуры Волго-Камья // Изв. Самарского научного центра РАН. - Т.11. - Вып. 2. - Самара, 2009. - С. 265-270.

32. Кузьминых С.В. Об ананьинской обработке бронзы // АЭМК. - Вып. 2. - Йошкар-Ола, 1977. - С. 126-166.

33. Кузьминых С.В. Металлургия Волго-Камья в раннем железном веке (медь и бронза). - М.: Наука, 1983. - 257 с.

34. Кузьминых С.В. Финал бронзового и ранний железный век севера Европейской России // II Северный Археологический Конгресс: Доклады. - Екатеринбург: Ча-роид, 2006. - С. 226-240.

35. Кузьминых С.В. Этно- и культурогенетические процессы на севере Восточной Европы в финале бронзового и раннем железном веке // Пермские финны: археологические культуры и этносы: Материалы I Всероссийской научной конференции. - Сыктывкар: ИЯЛИ КНЦ УрО РАН, 2007. - С. 41-47.

36. Кузьминых С. В., Чижевский А. А. О Владимире Николаевиче Маркове и его книге // В.Н. Марков. Нижнее Прикамье в ананьинскую эпоху: (Об этнокультурных компонентах ананьинской общности). - Казань: ИИ АН РТ, 2007. - С. 3-6.

37. Куфтин Б.А. Археологические раскопки в Триалети. Т.1. Опыт периодизации памятников. - Тбилиси: ИИ АН ГрузССР, 1941. - 491 с.

38. Кызласов Л.Р. Сакская коллекция с Иссык-Куля // Новое в археологии. - М.: МГУ 1972. - С. 102-107.

39. Марков В.Н. Нижнее Прикамье в ананьинскую эпоху: (Об этнокультурных компонентах ананьинской общности) / Археология евразийских степей. - Вып. 4. -Казань, 2007. - 136 с.

40. Махортых С.В. Происхождение и хронология бронзовых ножей Северного Кавказа X-VIII вв. до н.э. // Памятники предскифского и скифского времени на юге Восточной Европы / МИАР. - № 1. - М.: ИА РАН, 1997. - С. 4-13.

41. Махортих С.В. Пам'ятки типу Новочеркаського скарбу // Археолопя. - №1. -Кшв: Наукова Думка, 1992. - С. 23-30.

42. Махортых С.В. Киммерийцы на Северном Кавказе. - Киев: ИА АН Украины, 1994. - 94 с.

43. Махортых С.В. О предскифских шлемовидных бляхах // Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья (к 100-летию Б.Н. Гракова). - Запорожье: ИА НАНУ, Изд-во Запорожского ун-т, 1999. - С. 166-171.

44. Махортых С.В. Культурные контакты населения Северного Причерноморья и Центральной Европы в киммерийскую эпоху. - Киев: Шлях, 2003. - 140 с.

45. Махортых С.В. Классификация бронзовых предскифских псалиев Восточной и Центральной Европы // Науков1 пращ вторичного факультету Запоризького державного ушверситету. - Вип. XVIII. - Запор1жжя: Просвгга, 2004. - С. 300-321.

46. Махортых С.В. Киммерийцы Степного Причерноморья. - Киев: Наукова думка, 2005. - 380 с.

47. Махортых С.В. О генезисе предскифских стремечковидных удил Восточной Европы // На пошану Софи Станюлав1вни Березансько1. - Кшв: Шлях, 2005а. - С. 269274.

48. Махортых С.В. Киммерийцы и население Волго-Камья в раннем железном веке // Ананьинский мир: истоки, развитие, связи, исторические судьбы. - Казань, 2014. - В печати.

49. Медведская И.Н. Некоторые вопросы хронологии бронзовых наконечников стрел Средней Азии и Казахстана // СА. - 1972. - № 3. - С. 76-89.

50. Медведская И.Н. Периодизация скифской архаики и Древний Восток // РА. -1992. - № 3. - С. 88-107.

51. Медведская И.Н. Сиалк В и Хасанлу IV: вопросы хронологии // Древности Евразии: от ранней бронзы до раннего средневековья. Памяти Валерия Сергеевича Ольховского. - М.: ИА РАН, 2005. - С.107-127.

52. Мелюкова А.И. Оружие, конское снаряжение, повозки, навершия // Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время / Археология СССР. - М: Наука, 1989. - С. 92-100.

53. Минкевич Н.В. Ходжалы-кедабекская археологическая культура: Автореф. дисс. ... канд. истор. наук. - Баку: ИИ АН АзербССР, 1961. - 18 с.

54. Невоструев К.И. Ананьинский могильник // Труды I Археологического Съезда. - Т. II. - М., 1871. - С. 595-632.

55. Патрушев В.С. Исследования Акозинского могильника в 1971-1972 годах // Вопросы этнической истории в первобытную эпоху. - Йошкар-Ола: МарГУ, 1982. -С. 19-56.

56. Патрушев В.С. Марийский край в вв. до н.э.: (Старший Ахмыловский могильник). - Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1984. - 230 с.

57. Патрушев В.С. Новые исследования Пустоморквашинского могильника // Новые источники по этнической и социальной истории финно-угров Поволжья I тыс. до н.э. - I тыс. н.э. - Йошкар-Ола: МарГУ, 1990. - С. 25-74.

58. Патрушев В.С. Могильники Волго-Камья раннеананьинского времени / Археология Поволжья и Урала. Материалы и исследования. - Вып. 2. - Казань, 2011. -276 с.

59. Патрушев В.С., Халиков А.Х. Волжские ананьинцы: (Старший Ахмыловский могильник). - М.: Наука, 1982. - 278 с.

60. ПогребоваМ.Н., РаевскийД.С. Закавказские бронзовые пояса с гравированными изображениями. - М: Вост. лит., 1997. - 152 с.

61. Полин С.В. О хронологии раннескифской культуры (по И.Н. Медведской) // РА. - 1998. - №4. - С. 50-63.

62. Пшеничнюк А.Х. Кара-абызская культура (население Центральной Башкирии на рубеже нашей эры) // АЭБ. - Т. V. - Уфа, 1973. - С. 162-243.

63. Рябкова Т.В. Курган 524 у с. Жаботин // Четвертая Кубанская археологическая конференция: Тезисы и доклады. - Краснодар: КубанГУ 2005. - С. 240-243.

64. Рябкова Т.В. Бронзовый сосуд из кургана 524 у с. Жаботин // Эпоха раннего железа. Сборник научных трудов к 60-летию С.А. Скорого. - Киев-Полтава: ИА НАНУ, 2009. - С. 351-354.

65. Сазонов А.А. Относительная и абсолютная хронология протомеотского могильника Пшиш I // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа. (XIX Круп-новские чтения): Тезисы докладов. - М.: ИА РАН, 1996. - С. 132-134.

66. Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья / МИА. - № 28. - М.: АН СССР, 1952. - 278 с.

67. Тереножкин А.И. Киммерийские мечи и кинжалы // Скифский мир. - Киев: Наукова думка, 1975. - С. 3-34.

68. Тереножкин А.И. Киммерийцы. - Киев: Наукова думка, 1976. - 224 с.

69. Техов Б.В. Скифы и Центральный Кавказ в VII-VI вв. до н.э.: (По материалам Тлийского могильника). - М.: Наука, 1980. - 94 с.

70. Халиков А.Х. Материалы к изучению истории населения Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья в эпоху неолита и бронзы / ТМАЭ. - Т. 1. - Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1960. - 188 с.

71. Халиков А.Х. Очерки истории населения Марийского края в эпоху железа // ТМАЭ. - Т. 2. - Йошкар-Ола, 1962. - С. 7-187.

72. Халиков А.Х. Железные кинжалы с бронзовыми рукоятками из Волго-Камья // МИА. - №169. - М.: Наука, 1969. - С. 275-290.

73. Халиков А.Х. Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VIII-VI вв. до н.э.).

- М.: Наука, 1977. - 264 с.

74. Халикова Е.А. II Полянский могильник // УЗ ПГУ - № 148. - Пермь, 1967. -С. 116-132.

75. Чижевский А.А. Е.А. Халикова и проблема хронологии маклашеевского этапа приказанской культуры // Вопросы историко-культурного наследия Волго-Камья. - Казань: Мастер Лайн, 2002. - С. 30-37.

76. Чижевский А.А. Комплекс вещей кавказского происхождения из Мурзихинского IV (I) могильника (вопросы хронологии и происхождения) // Город и степь в контактной Евро-Азиатской зоне: Тезисы докладов. - М.: Нумизматическая литература, 2006. - С. 55-57.

77. Чижевский А.А. Погребальные памятники населения Волго-Камья в финале бронзового - раннем железном веках (предананьинская и ананьинская культурно-исторические области) / Археология евразийских степей. - Вып. 5. - Казань: ИИ АН РТ, 2008. - 172 с.

78. Чижевский А.А. Проблема генезиса и хронологии ананьинских (постмаклаше-евских) стел // РА. - 2009. - №1. - С. 81-90.

79. Чижевский А.А. К вопросу о начале раннего железного века в Волго-Камье // Российский археологический ежегодник. - 2012. - №2. - С. 383-400.

80. Членова Н.Л. Происхождение и ранняя история племен татарской культуры. -М.: Наука, 1967. - 300 с.

81. Шрамко Б.А., Фомин Л.Д., Солнцев Л.А. Начальный этап обработки железа в Восточной Европе (доскифский период) // СА. - 1977. - №1. - С. 57-74.

82. Штукенберг А.А. Материалы для изучения медного (бронзового) века восточной полосы Европейской России // ИОАИЭ. - Т. XVII. - Вып. 4. - Казань, 1901. -С. 165-213.

83. Щукин М.Б. Готский путь. - СПб.: Филологический факультет СпбГУ, 2005.

- 576 с.

84. Эрлих В.Р. У истоков раннескифского комплекса. - М.: ГМВ, 1994. - 196 с.

85. Яровой Е.В., Кашуба М.Т, Махортых С.В. Киммерийский курган у пгт. Сло-бодзея. - Тирасполь: Изд-во Приднестровского ун-та, 2002. - 343 с.

86. Baye le baron J. de. La nécropole d'Ananino (Gouvernement de Viatka, Russie). In:

Memoires de la Societe nationale des Antiquaires de France. Paris: Librairie nilsson, 1897, vol. LVI (1895), p. 1-26.

87. Kohlmeyer K., Saherwala G. Frühe Bergvolker in Armenien und im Kaukasus. Berlin, 1983, 84 p.

88. Kuzminykh S.V. Final Bronze Age and Early Iron Age in the North of Eastern Europe. In: Arkeologian lumoa synkkyyteen. Artikkeleita Christian Carpelaninjuhlapäiväksi. Helsinki: Yliopistopaino, 2006, p. 75-84.

89. Parzinger H. Das Gräberfeld von Achmylovo und die relative Chronologie der frühen Ananino-Kultur. In: Eurasia Antiqua, 1998, Bd. 4, p. 209-245.

Информация об авторах:

Кузьминых Сергей Владимирович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник лаборатории естественнонаучных методов, Институт археологии РАН, чл.-корр. Германского археологического института (г. Москва, Российская Федерация), kuzminykhsv@yandex.ru

Чижевский Андрей Алексеевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Институт археологии им. А.Х. Халикова Академии наук Республики Татарстан (г. Казань, Российская Федерация); сhijevski@mail.ru

CHRONOLOGY OF EARLY PERIOD OF THE ANANIYNO CULTURAL AND HISTORIC AREA

S.V. Kuz'minykh, A.A. Chizhevskiy

The article deals with chronological issues of the early period of development the Ananiyno cultural and historical area. The objects imported from the Black See area, Northern Caucasus, Trans-Caucasus as well as the Ananino's replicas and imitations are the basis of this chronology. The concerned period is divided into two stages (I-1 and I-2). They are characterized by different technological facilities that determine different set of material culture's objects. The first stage to be transitional from bronze to early Iron Age is dated from the IX century to the middle VII century B.C. The second stage is connected with spreading of Caucasus imports into the Volga-Kama Rivers region and mostly in the post-Maklasheevka culture sites. Basing on these imports it is possible to claim the Ananiyno area is included into international trade and exchange system of Eastern Europe, the Caucasus and Trans- Caucasus. The sites of the early period of the Ananiyno cultural and historic area are synchronized with the pre-Scythian funeral monuments of the steppe zone of Eastern Europe and the Caucasus.

Keywords: the Early Iron Age, chronology, perodization, the chronological indicators, the Ananiyno cultural and historic area.

REFERENCES

1. Akishev K.A. Pamyatniki stariny Sevemogo Kazakhstana [Sites of antiquity of the northern Caucasus]. In: Trudy. IIAE [Proceedings of Institute of History, Archaeology and Ethnography of Kazachskay SSR Academy of Sciences]. Alma-Ata, 1959, Vol. 7, p. 3-31.

2. Alekseev A.Yu. Khronografiya Evropeyskoy Skifii [Chronography of European Scyphia]. St. Petersburg: Peterburgkomstat Publ., 2003, 416 p.

3. Andreeva M.V., Kozenkova V.I. Kompleks nachala I tysyacheletiya do n.e. iz urochishcha Klin-Yar (Kislovodskaya kotlovina) [The complex of the early I millennium

B.C. from the Klin-Yar (Kislovodsk basin)]. In: SA [SovietArchaeology], 1986, no.1, p. 253-258.

4. Anfimov N.V. Kinzhaly kabardino-pyatigorskogo tipa iz Prikuban'ya [Daggers of the Kabardino-Pyatigorsk type from the Kuban River area]. In: Novoe v sovetskoy arkheologii [Recent in the Soviet Archaeology]. Moscow: Nauka Publ., 1965, p. 196198.

5. Anfimov N.V. Novyy pamyatnik drevnemeotskoy kul'tury (mogil'nik u khutora Kubanskogo) [New monument of the Ancient Meoth culture (the burial ground near the Kuban'skiy farm)]. In: Skifskiy mir [The Scythian World]. Kiev: Naukova Dumka Publ., 1975, p. 35-51.

6. Akhmerov R.B. Arkheologicheskie pamyatniki Bashkirii anan'inskogo vremeni [Archaeological sites of the Ananiyno time in Bashkiria]. In: KSIIMK [Brief communications by the Institute of History of Material culture]. Leningrad, 1952, issue 48, p. 25-35.

7. Begovatov E.A., Markov V.N. Murzikhinskiy II mogil'nik [The Murziha II burial ground]. In: Arkheologicheskie pamyatniki zony vodokhranilishch Volgo-Kamskogo kaskada [Archaeological sites of impoundment zone of reservoirs of the Volga-Kama cascade]. Kazan: Institute of Language, Literature and History Publ., 1992, p. 57-72.

8. Begovatov E.A., Istomin K.E., Markov V.N., Rudenko K.A., Chizhevskiy A.A. Novye nakhodki anan'inskogo vremeni s Murzikhinskogo mogil'nika [New findings of the Ananyino time from the Murziha burial ground]. In: Finno-ugry Rossii. Pamyatniki s nitochno-ryabchatoy keramikoy [The Finno- Ugrians of Russia. Sites with thread-pockmarked ceramics]. Yoshkar-Ola: Mari State University Publ., 1993, issue 1, p. 126-157.

9. Bruyako I.V. Rannie kochevniki v Evrope X-V vv. do n.e. [Early nomads in Europe during the X-V centuries B.C.]. Chisinay: The High School of Anthropology Publ., 2005, 358 p.

10. Val'chak S.B. Klassifikatsiya, voprosy proiskhozhdeniya, razvitiya i khronologii nekotorykh kinzhalov i mechey predskifskogo perioda [Classification, issues of origin, development and chronology of some daggers and swords of the pre-Scythian period]. In: Drevnosti Evrazii ot ranney bronzy do rannego srednevekov'ya. Pamyati Valeriya Sergeevicha Ol'khovskogo [Eurasian ancientries from early Bronze are to the Early Middle Ages. In memory of Valeriy Sergeevich Ol'khovskiy]. Moscow: Institute of Archaeology of Russian Academy of Sciences Publ., 2005, p. 138-160.

11. Val'chak S.B. Konskoe snaryazhenie v pervoy treti I-go tys. do n.e. na yuge Vostochnoy Evropy [Horse harness in the first one-third of the I millennium B.C. on the south of Eastern Europe]. Moscow: Taus Publ., 2009, 292 p.

12. Vishnevskaya O.A. Kul'tura sakskikh plemen nizov'ev Syrdar'i v VII-V v. do n.e.: po materialam Ugayraka [Culture of the Sakian tribes of the Lower Syrdarya River during the VII-V centuries B.C.: according to materials of the Ugayrak]. In: Tr. KhAEE [Proceedeings of Khwarezm archaeological and ethnographical expedition]. Moscow: Nauka Publ., 1973, vol. VIII, 160 p.

13. Voronov Yu.N. Vooruzhenie drevneabkhazskikh plemen v VI-I vv. do n.e. [Weaponry of ancient Abkhazian tribes in the VI-I centuries B.C.]. In: Skifskiy mir [Scythian World]. Kiev: Naukova Dumka Publ., 1975, p. 218-234.

14. Daragan M.N. Nachalo rannego zheleznogo veka v Dneprovskoy Pravoberezhnoy lesostepi [Beginning of the Early Iron Age in the Dnepr Right-bank forrest-steppe]. Kiev: KNT Publ., 2011, 848 p.

15. Dzhaparidze O.M. Bronzovye topory Zapadnoy Gruzii [Bronze axes of Western Georgia]. In: SA [Soviet Archaeology], 1953, no. 18, p. 281-300.

16. Dubovskaya O.R. Voprosy slozheniya inventarnogo kompleksa chernogorovskoy kul'tury [Issues on formation inventory complex of the Chernogorovskaya culture]. In: Arkheologicheskiy al'manakh [Archaeological almanac]. Donetsk: Donetsk Regional Museum of Local History Publ., 1993, no. 2, p. 137-160.

17. Dudarev S.L. Vzaimootnosheniya plemen Severnogo Kavkaza s kochevnikami Yugo-Vostochnoy Evropy v predskifskuyu epokhu (IX - pervaya polovina VII vv. do n.e.) [Relationship between the Northern Caucasus tribes with the nomads of SouthEastern Europe during the pre-Scythian era (from the IX to the first half of the VII centuries B.C.). Armavir: International Informatization Academy, Krasnodar regional branch Publ., 1999, 402 p.

18. Zbrueva A.V. Istoriya naseleniya Prikam'ya v anan'inskuyu epokhu [History of the Kama River region population during the Ananyino Age]. In: MIA [The USSR Archaeology Proceedings and Researchers]. Moscow, 1952, no. 30, 326 p.

19. Ivanovskiy A.A. Po Zakavkaz'yu [Through the trans-Caucasus]. In: MAK

[Materials on Archaeology of the Caucasus]. Moscow, 1911, vol. VI, p. 84-185.

20. Iessen A. A. K voprosu o pamyatnikakh VIII-VII vv. do n.e. na yuge Evropeyskoy chasti SSSR [Towards the issue on the monuments of the VIII-VII centuries B.C. in the south European part of Russia]. In: SA [SovietArchaeology], 1953, no. 13, p. 49-110.

21. Illins'ka V.A. Skifs'ki sokiri [Scythian axes]. In: Arkheologiya [Archaeology]. Kyiv: Naukova Dumka Publ., 1961, vol. XII, p. 27-52.

22. Il'inskaya V.A., Terenozhkin A.I. Kimmeriyskoe vremya (9 - pervaya polovina 7 vv. do n.e.) [Kimmerian time (from the IX to the first half the VII centuries B.C.)]. In: Arkheologiya Ukrainskoy SSR [Archaeology of Ukrainian Soviet Socialistic Republic]. Kiev: Naukova Dumka Publ., 1986, vol. 2, p. 8-43.

23. Kazakov E. P. Izmerskiy VII mogil'nik [The Izmeri VII burial ground]. In: Pamyatniki drevney istorii Volgo-Kam'ya [Monuments of ancient history of the Volga-Kama Rivers region]. Kazan: Institute of Language, Literature and History, 1994, p. 104-123.

24. Kiselev S.V. Drevnyaya istoriya Yuzhnoy Sibiri [Ancient history of Sothern Siberia]. Moscow: USSR Academy of Sciences Publ., 1951, 643 p.

25. Klochko V.I., Murzin V.Yu. O khronologii drevnostey chernogorovsko-novocherkasskogo tipa[Concerning the chronology of ancientries of the Chernogorovsk-Novocherkassk type]. In: Problemy arkheologii Pridneprov'ya [Issues on archaeology of the Dnieper River region]. Dnepropetrovsk: Dnepropetrovsk State University Publ., 1989, p. 61-71.

26. Kozenkova V.I. K voprosu o ranney date nekotorykh kinzhalov tak nazyvaemogo kabardino-pyatigorskogo tipa [Towards the issue on the early date of some daggers of so-called Kabardino-Pyatigorsk type]. In: Frako-skifskie kul'turnye svyazi [Thrace-Scythian cultural relations]. Studia Thracica. Vol. 1. Sofiya, 1975, p. 91-102.

27. Kozenkova V.I. Oruzhie i konskoe snaryazhenie plemen kobanskoy kul'tury (sistematizatsiya i khronologiya). Zapadnyy variant. Tom 4 [Weapon and horse harness of the Koban culture's tribes (systematization and chronology). Eastern variant. Vol. 4]. SAI [Code of archaeological sources]. Moscow, 1995, issue V2-5, 166 p.

28. Kozenkova V.I. Kul'turno-istoricheskie protsessy na Severnom Kavkaze v epokhu pozdney bronzy i v rannem zheleznom veke (uzlovye problemy proiskhozhdeniya i razvitiya kobanskoy kul'tury) [Cultural and historical processes in the Northern Caucasus

during the Late Bronze and Early Iron Ages (crucial issues on origin and development of the Koban culture)]. Moscow: Institute of Archaeology Russian Academy of Sciences Publ., 1996, 163 p.

29. Kozenkova V.I. Material'naya osnova byta kobanskikh plemen (orudiya truda, ukrasheniya, predmety kul'ta, posuda: sistematizatsiya i khronologiya). Zapadnyy variant. Tom 5 [Material basis of the Koban tribes household life (tools, decorations, cult items, utensil: systematisation and chronology). Eastern variant. Vol. 5]. SAI [Code of archaeological sources]. Moscow, 1998, issue V2-5, 200 p.

30. Korenyuk S.N. O nakhodkakh izdeliy sakskogo tipa v Permskom Prikam'e[On the founded items of the Sak type in Perm Kama River region]. In: Permskoe Prikam'e v istorii Urala i Rossii: Materialy Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii [Perm Kama River region in the history of the Urals and Russia: Proceedings of Russian scientific and practical conference]. Berezniki: Perm State University Publ., 2000, p. 33-35.

31. Korenyuk S.N. K voprosu o datirovke nachal'nogo etapa anan'inskoy kul'tury Volgo-Kam'ya [Towards the issue on dating of the initial stage of the Ananyino culture in the the Volga-Kama Rivers region]. In: Izv. Samarskogo nauchnogo tsentra RAN [News of Samara scientific centre of Russian Academy of Sciences]. Samara, 2009, vol. 11, issue 2, p. 265-270.

32. Kuz'minykh S.V. Ob anan'inskoy obrabotke bronzy [Concerning the Ananyino bronze processing]. In: AEMK [Archaeology and ethnography of Mari region]. Yoshkar-Ola, 1977, issue 2, p. 126-166.

33. Kuz'minykh S.V. Metallurgiya Volgo-Kam'ya v rannem zheleznom veke (med' i bronza) [Metallurgy in the Volga-Kama Rivers region in the Early Iron Age (copper and bronze)]. Moscow: Nauka Publ., 1983, 257 p.

34. Kuz'minykh S.V. Final bronzovogo i ranniy zheleznyy vek severa Evropeyskoy Rossii [The Final Bronze and the Early Iron Ages of the European Russia North]. In: II Severnyy Arkheologicheskiy Kongress: Doklady [The II Northern Archaeological Congress: Papers]. Ekaterinburg: Charoid Publ., 2006, p. 226-240.

35. Kuz'minykh S.V. Etno- i kul'turogeneticheskie protsessy na severe Vostochnoy Evropy v finale bronzovogo i rannem zheleznom veke [Ethnic and cultural genetical processes in the North Eastern Europe during the end of Bronze and Early Iron Ages]. In: Permskie finny: arkheologicheskie kul 'tury i etnosy: Materialy I Vserossiyskoy nauchnoy konferentsii [The Perm Finns: archaeological cultures and ethnoses: proceedings of I Russian scientific conference]. Syktyvkar: Institute of Language, Literature and History of Komi Scientisif centre Ural Branch of Russian Academy of Sciences Publ., 2007, p. 41-47.

36. Kuz'minykh S. V., Chizhevskiy A. A. O Vladimire Nikolaeviche Markove i ego knige [Concerning Vladimir Nikolaevich Markov and his book]. In: V.N.Markov. Nizhnee Prikam'e v anan'inskuyu epokhu: (Ob etnokul'turnykh komponentakh anan'inskoy obshchnosti) [V.N. Markov. The Lower Kama River region in the Ananyino Age: (on ethnic and cultural components of the Ananyino community]. Kazan: Institute of History of the Tatarstan Academy of Sciences, 2007, p. 3-6

37. Kuftin B.A. Arkheologicheskie raskopki v Trialeti. Vol.1. Opyt periodizatsii pamyatnikov [Archaeological excavations at Trialeti. Vol. 1. An attempt of periodization the sites]. Tbilisi: Institute of History of the Academy of Sciences Georgian SSR Publ., 1941,491 p.

38. Kyzlasov L.R. Sakskaya kollektsiya s Issyk-Kulya [The Saks collection from the Issyk-Kul]. In: Novoe v arkheologii [Recent in the archaeology]. Moscow: Moscow State University Publ., 1972, p. 102-107.

39. Markov V.N. Nizhnee Prikam'e v anan'inskuyu epokhu: (Ob etnokul'turnykh komponentakh anan'inskoy obshchnosti) [Lower Kama River region during the Ananyino Age: (On the ethnic and cultural components of the Ananyino community)]. Arkheologiya Evraziyskikh stepey [Archaeology of Eurasian steppes]. Kazan, 2007, vol. 4, 136 p.

40. Makhortykh S.V. Proiskhozhdenie i khronologiya bronzovykh nozhey Severnogo Kavkaza X-VIII vv. do n.e. [The origin and chronology of bronze knives of the Northern Caucasus]. In: Pamyatniki predskifskogo i skifskogo vremeni na yuge Vostochnoy Evropy. Materialy i issledovaniyapo archaeologii Rossii [Monuments of pre-Scythian and Scythian time in the South of Eastern Europe. Proceedings and Researches on Russian Archaeology]. Moscow: Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, 1997, no. 1, p. 4-13.

41. Makhortikh S.V. Pam'yatki tipu Novocherkas'kogo skarbu [The sites of the Novocherkask hidden treasure]. In: Arkheologiya [Archaeology]. Kyiv: Naukova Dumka Publ., 1992, no. 1, p. 23-30.

42. Makhortykh S.V. Kimmeriytsy na Severnom Kavkaze [The Cimmerians on the Northern Caucasus]. Kiev: Institute of Archaeology of the Academy of Sciences of Ukraine, 1994. 94 p.

43. Makhortykh S.V. O predskifskikh shlemovidnykh blyakhakh [Concerning the pre-Scythian helmet shaped badges]. In: Problemy skifo-sarmatskoy arkheologii Severnogo Prichernomor 'ya (k 100-letiyu B.N. Grakova) [Issues on Scythian and Sarmatian archaeology of the Northern Black Sea area]. Zaporozh'e: Institute of Archaeology of National academy of Sciences of Ukraine, Zaporozhskiy University Publ., 1999, p. 166-171.

44. Makhortykh S.V. Kul'turnye kontakty naseleniya Severnogo Prichernomor'ya i Tsentral'noy Evropy v kimmeriyskuyu epokhu [Cultural contacts between the population of Northern Black Sea area and of Central Europe one during the Cimmerian age]. Kiev: Shlyakh Publ., 2003, 140 p.

45. Makhortykh S.V. Klassifikatsiya bronzovykh predskifskikh psaliev Vostochnoy i Tsentral'noy Evropy [Classification of the bronze pre-Scythian check-pieces]. In: Naukovi pratsi istorichnogo fakul'tetu Zaporiz'kogo derzhavnogo universitetu [Proceedings of History faculty Zaporizhzhya State University]. Zaporizhzhya: Prosvita Publ., 2004, issue XVIII, p. 300-321.

46. Makhortykh S.V. Kimmeriytsy Stepnogo Prichernomor'ya [The Cimmerians of the steppe Black Sea region]. Kiev: Naukova Dumka Publ., 2005, 380 p.

47. Makhortykh S.V. O genezise predskifskikh stremechkovidnykh udil Vostochnoy Evropy [Concerning the genesis of pre-Scythian bridles of stirrup shape in Eastern Europe]. In: Naposhanu SofiiStanislavivni Berezans'koi [In honor of Sofia Stanislavovna Berezans'kaya]. Kyiv: Shlyakh Publ., 2005a, p. 269-274.

48. Makhortykh S.V. Kimmeriytsy i naselenie Volgo-Kam'ya v rannem zheleznom veke[The Cimmerians and population of the Volga-Kama Rivers region in the Early Iron Age: origin, development, connections, historical destiny]. In: Anan'inskiy mir: istoki, razvitie, svyazi, istoricheskie sud'by [The Ananyino world: origin, development, connections, historical destiny]. Kazan, 2014, in print.

49. Medvedskaya I.N. Nekotorye voprosy khronologii bronzovykh nakonechnikov strel Sredney Azii i Kazakhstana [Some issues on chronology of the bronze arrowheads of Middle Asia and Kazakhstan]. In: SA [SovietArchaeology], 1972, no. 3, p. 76-89.

50. Medvedskaya I.N. Periodizatsiya skifskoy arkhaiki i Drevniy Vostok [Periodization of the Scythian archaic and Ancient East]. In: RA [Russian Archaeology], 1992, no.3, p. 88-107.

51. Medvedskaya I.N. Sialk B i Khasanlu IV: voprosy khronologii [Sialk B and Khasanlu IV: issues on chronology]. In: Drevnosti Evrazii: ot ranney bronzy do rannego srednevekov'ya. Pamyati Valeriya Sergeevicha Ol'khovskogo [Eurasian antiquities: from the Early Bronze to the Early Middle Ages. In memory of Valeriy Sergeevich Olkhovskiy]. Moscow: Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences Publ., 2005, p. 107-127.

52. Melyukova A.I. Oruzhie, konskoe snaryazhenie, povozki, navershiya [Weaponry, horse harness, wagons, pommels]. In: Stepi evropeyskoy chasti SSSR v skifo-sarmatskoe vremya. Arkheologiya SSSR [Steppes of the European part of USSR in Scythian and Sarmatian time. USSR archaeology]. Moscow: Nauka Publ., 1989, p. 92-100.

53. Minkevich N.V. Khodzhaly-kedabekskaya arkheologicheskaya kul'tura: Avtoref. diss. ... kand. istor. Nauk [The Khodzhaly-kedabekskaya archaeological culture: dissertation abstract of Ph.D. (History)]. Baku: Institute of History of the Academy of sciences of Azerbaijan SSR, 1961. 18 p.

54. Nevostruev K.I. Anan'inskiy mogil'nik[The Ananyino burial ground]. In: Trudy I Arkheologicheskogo S'ezda [Proceedings of the I Archaeological Congress ]. Moscow, 1871, vol. II, p. 595-632.

55. Patrushev V.S. Issledovaniya Akozinskogo mogil'nika v 1971-1972 godakh [Investigations the Akozinskiy burial ground in 1971-1972 years]. In : Voprosy etnicheskoy istorii v pervobytnuyu epokhu [Issues on ethnic history during Prehistory]. Yoshkar-Ola: Mari State University Publ., 1982, p. 19-56.

56. Patrushev V.S. Mariyskiy kray v VII-VI vv. do n.e.: (Starshiy Akhmylovskiy mogil'nik) [The Mari Land in the VII - VI centuries B.C. (The elder Akhmylovo burial ground)]. Yoshkar-Ola: Mari Book Publ., 1984, 230 p.

57. Patrushev V.S. Novye issledovaniya Pustomorkvashinskogo mogil'nika [New investigation the Pustye Morkvashi burial ground]. In: Novye istochnikipo etnicheskoy i sotsial'noy istorii finno-ugrov Povolzh'ya I tys. do n.e. [New sources on ethnic and social history of the Finno-Ugorians of the Volga River region in the I millennium B.C. -I millennium A.D.] Yoshkar-Ola: Mari State University Publ., 1990, p. 25-74.

58. Patrushev V.S. Mogil'niki Volgo-Kam'ya ranneanan'inskogo vremeni. Arkeologiya Povolzya I Urala. Materialy I issledovaniya [Burial grounds of the Volga-Kama Rivers region in the Early Ananyino time. Archaeology of the Volga River region and the Urals. Materials and researches]. Kazan, 2011, issue 2, 276 p.

59. Patrushev V.S., Khalikov A.Kh. Volzhskie anan'intsy: (Starshiy Akhmylovskiy mogil'nik) [The Ananyino people of the Volga River (The elder Akhmylovo burial ground)]. Moscow: Nauka Publ., 1982, 278 p.

60. Pogrebova M.N., Raevskiy D.S. Zakavkazskie bronzovye poyasa s gravirovannymi izobrazheniyami [Transcaucasus bronze belts with engravings]. Moscow: Vostochnaya Literatura Publ., 1997, 152 p.

61. Polin S.V. O khronologii ranneskifskoy kul'tury (po I.N. Medvedskoy) [On the chronology of the Early Scythian culture (according to I.N. Medvedskaya)]. In: RA [Russian Archaeology], 1998, no. 4, p. 50-63.

62. Pshenichnyuk A.Kh. Kara-abyzskaya kul'tura (naselenie Tsentral'noy Bashkirii na rubezhe nashey ery) [The Kara-abyzskaya culture (Central Bashkiria population at the turn of our era)]. In: AEB [Archaeology and ethnography of Bashkiria]. Ufa, 1973, vol. V, p. 162-243.

63. Ryabkova Vol.V. Kurgan 524 u s. Zhabotin [Burial mound 524 near the Zhabotin village]. In: Chetvertaya Kubanskaya arkheologicheskaya konferentsiya: Tezisy i doklady [The Fourth Kuban archaeological conference: abstracts and papers]. Krasnodar: Kuban State University, 2005, p. 240-243.

64. Ryabkova T.V. Bronzovyy sosud iz kurgana 524 u s. Zhabotin [Bronze vessel from the burial mound 524 near the Zhabotin village]. In: Epokha rannego zheleza. Sbornik nauchnykh trudov k 60-letiyu S.A. Skorogo [The Early Iron Age. Collection of scientific proceedings to S.A. Skoryi 60th birthday anniversary]. Kiev; Poltava: Institute of Archaeology of National Academy of Sciences of Ukraine Publ., 2009, p. 351-354.

65. Sazonov A.A. Otnositel'naya i absolyutnaya khronologiya protomeotskogo mogil'nika Pshish I [Relative and absolute chronology of the Pshish I proto-Meoth burial ground]. In: Aktual'nye problemy arkheologii Severnogo Kavkaza. (XIX Krupnovskie chteniya): Tezisy dokladov [Actual issues on the Northern Caucasus archaeology (XIXKrupnov'Readings): Abstracts]. Moscow: Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, 1996, p. 132-134.

66. Smirnov A.P. Ocherki drevney i srednevekovoy istorii narodov Srednego Povolzh'ya i Prikam'ya. MIA [Essays on the ancient and medieval history of the Middle Volga-Kama Rivers region peoples. The USSR Archaeology Proceedings and Researchers]. Moscow: The USSR Academy of Sciences Publ., 1952, no. 28, 278 p.

67. Terenozhkin A.I. Kimmeriyskie mechi i kinzhaly [Cimmerian swords and daggers]. In: Skifskiy mir [Scythian World]. Kiev: Naukova Dumka Publ., 1975, p. 3-34.

68. Terenozhkin A.I. Kimmeriytsy [The Cimmerians]. Kiev: Naukova Dumka Publ., 1976, 224 p.

69. Tekhov B.V. Skify i Tsentral'nyy Kavkaz v VII-VI vv. do n.e.: (Po materialam Tliyskogo mogil'nika) [The Scythians and Central Caucasus in the VII - VI centuries B.C. (According to materials of the Tliyskiy burial ground)]. Moscow: Nauka Publ., 1980, 94 p.

70. Khalikov A.Kh. Materialy k izucheniyu istorii naseleniya Srednego Povolzh'ya i Nizhnego Prikam'ya v epokhu neolita i bronzy. TMAE [Materials on the research of the history of population of the Middle Volga and Lower Kama in the Neolithic and Bronze Age. Proceedings of the Mari archaeological expedition]. Yoshkar-Ola: Mari Book Publ., 1960, vol. 1, 188 p.

71. Khalikov A.Kh. Ocherki istorii naseleniya Mariyskogo kraya v epokhu zheleza [Essays on the history of Mari Land population during the Iron Age]. In: TMAE [Proceedings of the Mari archaeological expedition]. Yoshkar-Ola: Mari Book Publ., 1962, vol. 2, p. 7-187.

72. Khalikov A.Kh. Zheleznye kinzhaly s bronzovymi rukoyatkami iz Volgo-Kam'ya [Iron daggers with bronze handles from the Volga-Kama Rivers region]. In: MIA [The USSR Archaeology Proceedings and Researchers]. Moscow: Nauka Publ., 1969, no. 169, p. 275-290.

73. Khalikov A.Kh. Volgo-Kam'e v nachale epokhi rannego zheleza (VIII-VI vv. do n.e.) [The Volga Kama Rivers region in the beginning of the Early Iron Age (VIII-VI centuries B.C.)]. Moscow: Nauka Publ., 1977, 264 p.

74. Khalikova E.A. II Polyanskiy mogil'nik [The Polyanskiy II burial ground]. In: UZPGU [Transactions of Perm state University]. Perm, 1967, no. 148, p. 116-132.

75. Chizhevskiy A.A. E.A. Khalikova i problema khronologii maklasheevskogo etapa prikazanskoy kul'tury [E.A. Khalikova and the issue of chronology of the Maklasheevka stage of the Prikazanskaya culture]. In: Voprosy istoriko-kul'turnogo naslediya Volgo-Kam'ya [Issues of historic and cultural legacy of the Volga-Kama Rivers region]. Kazan: Master Layn Publ., 2002, p. 30-37.

76. Chizhevskiy A.A. Kompleks veshchey kavkazskogo proiskhozhdeniya iz Murzikhinskogo IV (I) mogil'nika (voprosy khronologii i proiskhozhdeniya) [Set of items of the Caucasus origin from the IV (I) Murzicha burial ground (issues of chronology and origin)]. In: Gorod i step ' v kontaktnoy Evro-Aziatskoy zone: TD [A town and steppe in Eurasian contact zone: abstracts]. Moscow: Numismatic Literature Publ., 2006, p. 55-57.

77. Chizhevskiy A.A. Pogrebal'nye pamyatniki naseleniya Volgo-Kam'ya v finale bronzovogo - rannem zheleznom vekakh (predanan'inskaya i anan'inskaya kul'turno-istoricheskie oblasti). Arkheologiya evraziyskikh stepey [Funeral monuments of population of the Volga-Kama region during the end of the Bronze Age - the Early Iron age (the pre-Ananiyno cultural and historic areas). Archaeology of Eurasian steppes]. Kazan: Institute of History of Tatarstan Academy of Sciences, 2008, issue 5, 172 p.

78. Chizhevskiy A.A. Problema genezisa i khronologii anan'inskikh (postmaklasheevskikh) stel [Issue of genesis and chronology of the Ananyino stelae]. In: Ra [Russian Archaeology], 2009, no. 1, p. 81-90.

79. Chizhevskiy A.A. K voprosu o nachale rannego zheleznogo veka v Volgo-Kam'e [Towards the issue on the beginning of the Early Iron Age in the Volga-Kama Rivers region]. In: Rossiyskiy arkheologicheskiy ezhegodnik [Russian Archaeological Yearbook]. 2012, no. 2, p. 383-400.

80. Chlenova N.L. Proiskhozhdenie i rannyaya istoriya plemen tagarskoy kul'tury [Origin and early history of the Tagarskaya culture tribes]. Moscow: Nauka Publ., 1967, 300 p.

81. Shramko B.A., Fomin L.D., Solntsev L.A. Nachal'nyy etap obrabotki zheleza v Vostochnoy Evrope (doskifskiy period) [The initial stage of Iron processing in Eastern Europe (pre-Scythian period)]. In: SA [SovietArchaeology], 1977, no. 1, p. 57-74.

82. Shtukenberg A.A. Materialy dlya izucheniya mednogo (bronzovogo) veka vostochnoy polosy Evropeyskoy Rossii [Materials for investigation the Copper (Bronze) Age of eastern part of Russia]. In: IOAIE [Proceedings of Society for Archaeology, History and Ethnography attached to Kazan Empire University]. Kazan, 1901, vol. XVII, issue 4, p. 165-213.

83. Shchukin M.B. Gotskiy put' [The Gothic Way]. St. Petersburg: St. Petersburg State university Philology faculty Publ., 2005, 576 p.

84. Erlikh V.R. U istokov ranneskifskogo kompleksa [At the source of the Early Scythian complex]. Moscow: State Museum of Eastern People Art Publ., 1994, 196 p.

85. Yarovoy E.V., Kashuba M.T, Makhortykh S.V. Kimmeriyskiy kurgan u pgt. Slobodzeya [The Cimmerian mound near the Slobodzeya urban-type settlement]. Tiraspol: Pridnestrovskiy University Publ., 2002, 343 p.

86. Baye le baron J. de. La nécropole d'Ananino (Gouvernement de Viatka, Russie). In: Memoires de la Societe nationale des Antiquaires de France. Paris: Librairie nilsson, 1897, vol. LVI (1895), p. 1-26.

87. Kohlmeyer K., Saherwala G. Frühe Bergvolker in Armenien und im Kaukasus. Berlin, 1983, 84 p.

88. Kuzminykh S.V. Final Bronze Age and Early Iron Age in the North of Eastern Europe. In: Arkeologian lumoa synkkyyteen. Artikkeleita Christian Carpelanin juhlapäiväksi. Helsinki: Yliopistopaino, 2006, p. 75-84.

89. Parzinger H. Das Gräberfeld von Achmylovo und die relative Chronologie der frühen Ananino-Kultur. In: Eurasia Antiqua, 1998, Bd. 4, p. 209-245.

Information about the authors:

Kuz'minykh Sergey V., Ph.D. (History), senior research scientist, Institute of Archaeology of Russian Academy of Sciences, Corresponding member of German Archaeology Institute (Moscow, Russian Federation); kuzminykhsv@yandex.ru.

Chizhevskiy Anrdey A., Ph.D. (History), senior research scientist, Institute of Archaeology named by A.Kh. Khalikov Tatarstan Academy of Sciences (Kazan, Russian Federation); chijevski@mail.ru