Хронология обновленческого «Переворота» в Русской Церкви по новым архивным документам Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Иванов Сергей Николаевич, канд. филос. наук, аспирант кафедры истории Русской Православной Церкви Богословского ф-та ПСТБИ

is-files@yandex.ru

Хронология обновленческого «переворота» в Русской Церкви по новым архивным документам

С. Н. Иванов

В настоящей статье освещаются события, связанные с началом обновленческого раскола в Русской Православной Церкви, в частности попыткой группы лояльного советской власти духовенства захватить весной-летом 1922 г. высшую церковную власть. Публикуемые архивные документы существенно дополняют хронологию обновленческого «переворота», раскрывая обстоятельства переговоров между будущими раскольниками и представителями надзорных органов накануне встреч с Патриархом Тихоном на Троицком подворье в Москве. Результаты исследования позволяют считать научно обоснованным предположение об использовании властями приговора Московского Трибунала о расстреле 11 человек, в том числе 8 священников, для давления как на святителя Тихона, так и самих обновленцев в целях управляемого контроля последних. Научно доказанным фактом становится получение лидерами раскола, агитировавшими за добровольную сдачу богослужебных сосудов комиссиям Помгола, денежного вознаграждения от госорганов за работу по изъятию ценностей, что ранее лишь предполагалось в церковноисторических исследованиях на основании известной сметы расходов по изъятию церковных ценностей. Учитывая, что именно разногласия в духовенстве по вопросу изъятия ценностей были взяты Политбюро ЦК РКП(б) за основу при организации церковного раскола, данное обстоятельство вносит ясность в отношении настоящих мотивов громких заявлений указанных лиц о «помощи голодающим». Воссозданная в статье картина событий позволяет более корректно подойти к выводам о принятых в этот период патриарших решениях в области высшего управления.

В истории обновленческого раскола вопрос о попытке группы лояльного советской власти духовенства присвоить себе в 1922 г. высшую церковную власть является одним из основных. Церковно-аналитическому исследованию данного вопроса должно предшествовать подробное хронологическое описание произошедших событий, однако, по причине незначительного количества достоверных источников и сознательной дезинформации со стороны участников раскола, оно до сих пор не имеет необходимой полноты. Сегодня, с обнаружением в государственных архивах всех протоколов Комиссии Совнаркома по учету и сосредоточению ценностей, а также связанной с ними ведомственной переписки, хронология обновленческого переворота может быть изложена без значительных пробелов и с новой степенью ясности в ее важнейших деталях.

Осенью 1921 г. организованный советской властью процесс изъятия и учета ценностей страны вошел в активную фазу в связи с истощением государственного золотого фонда. Согласно постановлению СНК от 12 ноября 1921 г. ответственным за объединение и ускорение работ по учету, сосредоточению и реализации драгоценностей РСФСР был назначен председатель Реввоенсовета Л. Д. Троцкий1. В качестве особоуполномоченного СНК Троцкий возглавил работу Комиссии по учету и сосредоточению ценностей, которая, в свою очередь, осуществляла контроль над созданными 17 декабря 1921 г. тремя подкомиссиями, отвечающими за изъятие ценностей из ведомственных, прежде всего музейных, хранилищ, изъятие ценностей из закрытых церквей и монастырей и идейно-политическую подготовку изъятия церковных ценностей2. Реализация драгоценностей как самостоятельная и сложная задача, требующая, наряду с коммерческой оценкой их стоимости, основательной предпродажной подготовки товара и изучения рыночной конъюнктуры, должна была решаться во вторую очередь3. При этом ясных представлений о количестве имеющихся в стране, и в частности у церковных общин, драгоценных камней и металлов у Троцкого не было4. Официальное объявление причин сосредоточения ценностей в Государственном хранилище носило двойственный характер. Если в отношении губернских ценностей различных учреждений цели не объявлялись и их следовало выслать в центр как собственность государства, то церковное имущество, подлежащее изъятию в виде «излишних» для культа предметов, формально предназначалось для обмена за границей на сельскохозяйственные орудия и хлеб, необходимые голодающим в Поволжье. Подобное объявление имело декларативное значение5, и практическое решение вопроса о таком обмене Комиссия Троцкого

1 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 339. Л. 358.

2 Там же. Л. 468-469.

3 Там же. Л. 386.

4 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. 1922-1925 гг. Кн. 1. М.; Новосибирск, 1997. С. 474.

5 Никакой реализации церковного имущества с целью покупки хлеба за границей, как

об этом сообщали большевистские агитаторы, а затем советские историки, не было. 1 млн золотых рублей в счет будущей «реализации» был взят из казны для покупки муки за границей весной 1922 г. по указанию Троцкого в агитационных целях. В связи с новым урожаем по распоряжению заместителя председателя Совета Труда и Обороны А. И. Рыкова с сентября 1922 г. Наркомвнешторг запретил любые зарубежные сделки на хлеб и ввоз хлеба в Россию (см.: К запрещению ввоза хлеба // Внешняя торговля. Еженедельник. 28 августа 1922 г. № 12-13. С. 18). К этому времени в Гохран привезли не более 2/3 изъятых на местах церковных ценностей, из которых детальную сортировку прошли только 3 пуда золота и 4 533 пуда серебра (см.: Итоги борьбы с голодом в 1921-1922 гг.: Сб. статей и отчетов. М., 1922. С. 452). Общий вес изъятого в церквах драгметалла, по данным Книги учета церковных ценностей ЦК Последгол на 1 октября 1923 г., составил 26 пудов золота и 24 565 пудов серебра, не считая монет (см.: ГА РФ. Ф. Р-1066. Оп. 2. Д. 337. Л. 1а). Стоимость всего изъятого имущества была определена по официальным данным на 1 августа 1923 г. в 6 576 932 золотых рубля (см.: Винокуров А. Ликвидационный отчет ЦК Последгол ВЦИК // Итоги Последгол (с 15/Х-1922 г. — 1/УШ-1923 г.). М., 1923. С. 27). Указанную сумму, за исключением 1 млн потраченных золотых рублей, Наркомфин выплачивал частями ЦК Помголу, а затем организациям Последгола в советских дензнаках вплоть до начала 1926 г. (см.: ГА РФ. Ф. Р-1066. Оп. 3. Д. 23. Л. 19-21). При этом стоимость всех, в том числе зарубежных, продресурсов, отправленных за время го-

тогда же, 17 декабря, поручила не представителям Наркомата внешней торговли, а своей подкомиссии по идейно-политической подготовке изъятия6. Ее руководителем стал кандидат в члены Президиума ВЦИК Ю. Х. Лутовинов.

2 января 1922 г. на заседании Комиссии по учету и сосредоточению ценностей Лутовинову было предложено организовать поездки по центральным губерниям делегаций из голодающих мест с заявлениями, что в церквах и монастырях хранятся большие ценности, необходимые государству для помощи голодающим Поволжья7. 23 января 1922 г. члены основной Комиссии согласились с тем, что работа по изъятию ценностей из действующих религиозных заведений должна начаться в ближайшее время в 2-3 важнейших районах страны (Москва, Петроград, Новгород). Для этого требовалась более тщательная, секретная и гласная политическая подготовка. Ее смысл заключался в том, чтобы к моменту фактического изъятия ценностей советская агитация в прессе и запланированные резолюции со стороны собраний рабочих и крестьян были согласованы и «били в одну точку, парализовав всякую возможность сопротивления»8. В число подготовительных мероприятий включили и работу с представителями Церкви: «В случае надобности могут быть привлечены отдельные представители духовенства, которые вразрез с антисоветским духовенством резко выступили бы в защиту мероприятий правительства, внеся, таким образом, раскол в среду духовенства»9. Для ускорения работ тогда же постановили объединить подкомиссии по изъятию ценностей из музеев, церквей и монастырей в одну комиссию, а также создать новую Тройку вместо подкомиссии Лутовинова.

Во второй половине февраля 1922 г. государственная власть под предлогом борьбы с голодом приступила к изъятию из действующих церквей предметов из драгоценных металлов и камней, отсутствие которых не могло, согласно официальной формулировке, «существенно затронуть интересы самого культа»10. Декрет об изъятии церковных ценностей был принят на заседании Президиума ВЦИК от 16 февраля 1922 г. по предложению Л. Д. Троцкого, которое 9 февраля внес в повестку дня член его Тройки, редактор газеты «Беднота» Л. С. Со-сновский11. Постановление ВЦИК принималось в обход только что достигнутой договоренности12 между Патриаршим Управлением и Центральной Комиссией Помощи голодающим при ВЦИК о церковных сборах, согласно которой они

лодной кампании в нуждающиеся губернии до октября 1922 г., составила 240 млн золотых рублей (см.: Итоги борьбы с голодом в 1921-1922 гг. ... С. 7).

6 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 339. Л. 469.

7 Там же. Л. 465.

8 Там же. Л. 460.

9 Там же.

10 Следственное дело Патриарха Тихона: Сб. док. по матер. Центрального архива ФСБ РФ. М., 2000. С. 114-115.

11 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 141. Л. 139.

121 февраля 1922 г. представители Патриарха и ЦК Помгол подписали «Положение об участии Православной Русской Церкви в деле помощи голодающим». В течение следующей декады ЦКПГ утвердила инструкцию, определяющую порядок сбора церковных пожертвований, и выслала ее в губернские комиссии Помгол (см.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. 1922-1925 гг. Кн. 2. Новосибирск; М., 1998. С. 8, 12; Следственное дело Патриарха Тихона... С. 339, 346).

являлись добровольными и не подразумевали пожертвование евхаристических предметов. В условиях недоверия правительству, усиленному неожиданным срывом официального соглашения, перед Церковным Управлением встал вопрос об отношении к грядущему поруганию святынь, неизбежному при насильственном изъятии и неконтролируемом использовании их в дальнейшем. При этом духовенство понимало, что общий вес последних был слишком мал, чтобы иметь хоть какое-то значение в борьбе с голодом. Святейший Патриарх Тихон в особом послании от 28 февраля 1922 г.13 охарактеризовал данную акцию в качестве святотатства, получив поддержку выраженной им церковной точки зрения у большинства верующих14. Однако несколько архиереев и священников поспешили выступить с одобрением государственного декрета и призывами к пастве добровольно передать властям церковное имущество, включая «лишние» священные сосуды15. Намеренно провоцируя разделение среди духовенства в вопросе изъятия церковных святынь, власти посчитали его удобным поводом для ниспровержения существующего Церковного Управления и реализации намеченной еще в 1921 г. задачи по разрушению православия в России16.

8 марта 1922 г. в Госполитуправлении состоялось совещание, на котором сочли необходимым принять ряд срочных и решительных мер для развертывания политической агитации в поддержку изъятия. В их числе указывались публикации статей в ежедневных газетах, проведение диспутов с участием всех партийных сил, привлечение местных губкомов и аппаратов ГПУ, разработка со стороны ЦК РКП(б) «инструкции для организации общественного мнения»17.

10 марта 1922 г. Комиссия по учету и сосредоточению ценностей постановила образовать секретную Комиссию по изъятию ценностей из московских церквей под руководством кандидата в члены президиума ВЦИК Т. В. Сапронова. Перед ней была поставлена задача усилить агитацию среди священников, поддержавших изъятие ценностей, а также мобилизовать из губерний для работы в Москве наиболее активную их часть, готовую «на этой почве дать бой»18. 12 марта Комиссия Сапронова утвердила планы агитационной и технической подготовки к изъятию ценностей, предложив редактору газеты «Московский рабочий» И. Н. Стукову и сотруднику У отдела Наркомюста М. В. Галкину связаться с со-

13 См.: Следственное дело Патриарха Тихона... С. 114-115.

14 См.: Патриарх Тихон в 1920-1923 годах: Аналитическая записка из Гуверовского архива / Публ. Е. В. Ивановой // Журнал Московской Патриархии. 2007. № 11. С. 72.

15 См.: Из воззвания Евдокима, архиеп. Новгородского // Правда. 1922. 11 февр. № 33. С. 3; Воззвание архиепископа Костромского Серафима «К пастырям костромской епархии» // Известия ВЦИК. 1922. 15 марта. № 60. С. 5; Введенский Александр, прот. Будем идти дальше (письмо в редакцию «Изв. ВЦИК») // Известия ВЦИК. 1922. 18 марта. № 63. С. 1; Воззвание // Известия ВЦИК. 1922. 23 марта. № 66. С. 2; Епископ Антонин об изъятии ценностей (из беседы) // Известия ВЦИК. 23 марта 1922 г. № 66. С. 2; Воззвание группы священников // Красная газета. 1922. 25 марта. № 68. С. 2 и др.

16 Петров С. Г. Секретная программа ликвидации Русской Церкви: письма, записки и почто-телеграммы Л. Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) (1921-1922 гг.) // Сибирская провинция и центр: культурное взаимодействие в ХХ веке: Сб. науч. трудов. Новосибирск, 1997. С. 32-47.

17 Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 116.

18 Там же. Кн. 2. С. 40.

чувствующим духовенством и побудить его на «составление воззвания против Тихона»19. 13 марта Политбюро ЦК РКП(б) согласилось с предложением Л. Д. Троцкого о временном допуске «советских» священников в органы ЦК Помгол, с тем чтобы придать разногласиям в духовенстве наиболее острый характер и довести их до непримиримого раскола20. Другой задачей такого сотрудничества являлось устранение распространенных среди верующих сомнений в провозглашенной властями реализации церковных ценностей на нужды голодающих21.

В этот день руководству ГПУ в лице Ф. Э. Дзержинского, В. Р. Менжинского и Т. П. Самсонова поступила агентурно-осведомительная сводка из VI отделения Секретного отдела, в которой содержалось сообщение члена Священного Синода архиепископа Тверского Серафима (Александрова) о реакции духовенства на изъятие церковных ценностей22. В нем, кроме донесений на антисоветские высказывания ряда священников, говорилось о возможном решении Синода объявить народу о том, что изымаемые из храмов ценности будут направлены не на борьбу с голодом, а на другие цели. К этому выводу члены Синода пришли после ставшего им известным ответа зампреда ЦК Помгол П. Г. Смидовича делегации из Тверской губернии, предложившей правительству заменить церковные ценности на хлеб. Государству, как объяснил Смидович обратившимся к нему крестьянам, нужен не хлеб, а золото23. Получив агентурное донесение, ГПУ решило установить за делегатами надзор и стало готовить упреждающие меры против членов Церковного Управления.

Со второй декады марта 1922 г. в стране начались стихийные выступления народных масс против изъятия церковных святынь, сначала в Ростове-на-Дону, затем в Шуе, Смоленске и других городах. В ряде мест противостояние закончилось жестоким подавлением протестов с применением оружия со стороны властей. Шифротелеграмма о кровопролитии в Шуе поступила в ЦК РКП(б)

18 марта и вызвала немедленное решение Политбюро об отправке в указанный город специальной комиссии под руководством П. Г. Смидовича24. Кроме того, в этот день Политбюро ЦК РКП(б) путем телефонного опроса утвердило с некоторыми поправками тезисы Троцкого об изъятии имущества церквей по всей России25. Провести его должны были секретные губернские комиссии под контролем нового органа — Центральной Комиссии по изъятию церковных ценностей (КИЦЦ), возглавляемой председателем ВЦИК М. И. Калининым. Необходимость дополнительных организационных и агитационных мер определялась неподготовленностью к изъятию на местах и решением Политбюро от 16 марта 1922 г. об отсрочке всей кампании по изъятию ценностей. Губкомиссиям были поставлены задачи обеспечить полное осведомление в группах духовенства и прихожан, организовать раскол и взять под защиту лояльных власти священников, которых следовало допустить к работе комиссий Помгола по учету

19 Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 2. С. 49.

20 См.: Там же. Кн. 1. С. 121.

21 См.: Там же. Кн. 2. С. 51.

22 См.: Там же. С. 56.

23 См.: Там же. С. 57.

24 См.: Там же. Кн. 1. С. 132, 145.

25 См.: Там же. С. 145.

изымаемых ценностей26. Начало кампании в Москве и Петрограде было заново определено в срок не позднее 31 марта, в губерниях — в более поздние сроки, согласованные с Центральной КИЦЦ. В течение ближайших дней предложения Троцкого в качестве директивы ЦК РКП(б) от 20 марта были отправлены шиф-ротелеграммами в местные губкомы партии27.

19 марта 1922 г. председатель СНК В. И. Ленин в известном письме членам Политбюро, написанном по поводу событий в Шуе, указал на срочную необходимость твердого решения в проведении изъятия ценностей из храмов в связи с предполагаемым «секретным планом» высшей церковной иерархии «дать нам решающее сражение именно в данный момент»28. Явная надуманность подобного предположения не позволила Ленину привести сколько-нибудь серьезных доказательств в пользу существования «заговора», поэтому основной упор в письме был сделан на своевременность атаки на Церковь и возможную добычу. По его мнению, в условиях тяжелейшего голода и еще не состоявшегося международного признания советского государства власти вступили в единственный в своем роде период времени, благоприятный не только для успешного изъятия требуемых для государственной работы ценностей на сотни миллионов золотых рублей, но и для беспощадного подавления «реакционного» духовенства29.

20 марта члены Центральной и Московской КИЦЦ приняли участие в заседании Комиссии по учету и сосредоточению ценностей, на котором получили ряд срочных заданий, в том числе по организации раскола среди духовенства, отбору ходоков из голодных мест для агитации, получению из Наркомфина денежных средств на расходы по изъятию, аресту «контрреволюционных» мирян и «наиболее наглых попов»30. С 21 марта начались регулярные заседания Бюро Центральной КИЦЦ при Президиуме ВЦИК31.

22 марта 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) обсудило докладную записку высокопоставленных чиновников ГПУ И. С. Уншлихта и Т. П. Самсонова, составленную 20 марта. Чекисты предлагали немедленно арестовать Патриарха Тихона и членов Священного Синода, а также допустить проведение собора для выборов другого Патриарха и смены состава органов Церковного Управления. В качестве источника новой идеи с арестом церковного руководства и собором в записке указывались некоторые оппозиционные Синоду местные архиереи, не имеющие возможности резко выступить против Высшего Управления в силу канонических правил32. Рассмотрев инициативу ГПУ, Политбюро постановило принять предложение Л. Д. Троцкого об отсрочке ареста на 10—15 дней для организации предварительной агиткампании в печати о «мятежных попах» в Шуе, Смоленске и Петрограде33. Вопреки данному решению аресты членов Синода и других органов управления состоялись в ночь на 23 марта. В результате спецоперации на сво-

26 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 135.

27 См.: Там же. С. 478.

28 Там же. С. 141.

29 См.: Там же. С. 142.

30 Там же. Кн. 2. С. 79.

31 См.: Лобанов В. В. Патриарх Тихон и советская власть (1917—1925 гг.). М., 2008. С. 307.

32 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 150.

33 См.: Там же. С. 151.

боде остался только один член Синода — архиепископ Серафим (Александров)34. В связи с этим, как свидетельствует церковная хроника, попавшая в надзорные органы, «по предложению Патриарха, вызваны к участию в делах Св[ященного] Синода и В[ысшего] Ц[ерковного] Совета архиепископ бывший Варшавский Серафим, архиепископ Иркутский Анатолий и епископ Орловский Серафим. Второму из названных лиц еще до арестов послана была телеграмма сдать управление епархией е[пископу] Борису, а самому выехать в Москву (вызвано было некоторыми нестроениями в церковном управлении Ирк[утской] еп[архии]). Кроме того, вызваны к временному участию в Св[ященный] Синод находящиеся в данный момент в Москве архиеп[ископ] Астраханский Фаддей и еп[ископ] Самарский Анатолий. оба вызваны до получения разрешения от гражданской власти на отъезд в свою епархию»35.

Ленинские идеи вместе с предложениями сотрудников ГПУ были учтены Л. Д. Троцким при определении круга первостепенных задач религиозной политики государства. До конца марта 1922 г. он разработал стратегический план борьбы с Церковью, предусматривающий вместе с расправой над неугодными священнослужителями организацию церковного раскола, выборы более лояльной советской власти иерархии на поместном соборе и последующее разложение ослабленного в результате «обновления» церковного общества. Предложения Троцкого были утверждены членами Политбюро ЦК РКП(б) опросом 30 марта 1922 г.36 В тот же день особоуполномоченный СНК изложил их в личном докладе на совещании секретарей партийных губкомов и председателей губисполкомов, приехавших на XI съезд РКП(б)37.

Для того чтобы собор дал необходимые большевистским властям результаты, надзорным органам следовало от хорошо налаженного осведомления перейти к формированию в церковной среде оппозиционного движения и, придав ему организационную форму, направить против Патриарха и верного Церкви епископата38. С целью консолидации сил раскольников и подготовки революции в Церкви в апреле 1922 г. госорганами была проведена предварительная работа по созданию центрального и региональных журналов формируемой оппо-зиции39. 3 апреля М. В. Галкин получил от Московской комиссии по изъятию церковных ценностей задание подготовить и собрать инициативное собрание священников, «стоящих за изъятие церковных ценностей»40. К началу второй

34 ГА РФ. Ф. А—353. Оп. 6. Д. 10. Л. 43 об.

35 Там же. Л. 43 об.

36 См.: Петров С. Г. Документы делопроизводства Политбюро ЦК РКП(б) как источник по истории Русской церкви (1921—1925 гг.). М., 2004. С. 146.

37 См.: Там же. С. 149.

38 Активная работа с лояльным духовенством шла уже не один год сразу в нескольких крупных городах. Наиболее перспективной в этом смысле оказалась группа «демократических» священников из Петрограда, в состав которой входили священники И. Ф. Егоров,

А. И. Боярский, А. И. Введенский, М. С. Попов и другие. Их контакты с местными властями еще в 1919 г. обратили на себя внимание Петроградского митрополита Вениамина (Казанского) как содержащие возможность церковного раскола (см.: ГА РФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 251. Л. 11-15).

39 Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 2. С. 184.

40 Там же. С. 186.

декады апреля лояльным власти священникам предложили написать журнальные статьи. Тогда же в недрах ГПУ появилась инструкция о том, как побудить московских оппозиционеров принять коллективное заявление об антинародной позиции руководства церковной иерархии и необходимости его «обновления» при помощи поместного собора41. Через неделю, 19 апреля 1922 г., уполномоченный VI отделения Мосгуботдела ГПУ М. М. Шмелев и М. В. Галкин провели встречу с представителями московского духовенства в лице заштатного епископа Антонина (Грановского), приглашенного в марте для работы в ЦК Помгол по личной инициативе Троцкого, а также священников Борисова, Калиновского и Николостанского. Церковных «революционеров» призвали, в соответствии с инструкцией, к открытому выступлению против Патриарха, как приносящего вред и государству и «прогрессивному» духовенству, пообещав поддержку со стороны советской власти. Чтобы заинтересовать собравшихся на квартире Калиновского священников столь рискованным предложением, им обрисовали радужные планы осуществления самостоятельных идей в церковной деятельности, обещали свободу миссионерства и проведения съездов. Находящемуся не у дел епископу Антонину предложили подумать о возможности получить церковную кафедру. В заключение присутствующие согласились с необходимостью подготовки воззвания к верующим, участия в новом журнале под названием «Живая Церковь» и упрочения связей с петроградскими единомышленниками. Тем не менее, несмотря на достигнутое взаимопонимание, москвичи посчитали, что торопиться с выступлением нельзя: за ними нет достаточного количества верующих, а поддержка нарождающегося движения только государственной властью не устраняет опасности запретительных мер воздействия со стороны священно-началия42. Инициаторы раскола убедились, что в Москве дело борьбы с Патриаршим подворьем будет продвигаться с трудом.

Ускорить процесс решили с помощью давних осведомителей — упомянутого выше Сергия Калиновского и приехавшего в начале мая из Петрограда с материалами для журнала от местной «прогрессивной группы» священника Владимира Красницкого. В это время был подготовлен проект докладной записки во ВЦИК от безымянной инициативной группы духовенства и мирян с предложением создать при ВЦИК Всероссийский комитет во главе с уполномоченным в сане епископа. Задачи комитета — наблюдение над Патриаршим Управлением с целью ограждения от его санкций лояльного советской власти духовенства, объединение указанного духовенства и разработка общей для него программы в церковных делах, содействие проведению государственных мероприятий.

5 мая 1922 г. данный документ рассматривался на заседании Комиссии по учету и сосредоточению ценностей, которая к этому времени стала именоваться также Комиссией по изъятию ценностей, или Комиссией по ценностям43. Здесь

41 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 2. С. 186.

42 См.: Там же. С. 193.

43 Шестимесячный срок, отведенный для исполнения задач Комиссии СНК по учету и сосредоточению ценностей, заканчивался 16 мая 1922 г. За своевременно выполненную работу Реввоенсовет Республики должен был получить 5% от стоимости изъятых ценностей,

был подготовлен примерный ответ на представленный священниками проект: подобные предложения могут быть приняты правительством при условии фактического образования в среде православного духовенства группы лояльных советской власти лиц, способных взять на себя инициативу установления правильных церковно-государственных отношений. Члены Комиссии обозначили и недвусмысленный критерий лояльности власти — разрыв с контрреволюционными элементами вместе с требованием их извержения из Церкви. При этом, кроме озвученных в апреле обещаний защиты от прещений со стороны церковной иерархии и свободы в реализации «прогрессивных» идей, лояльному духовенству были обещаны доступ к печати, поддержка советских общественных организаций и возможность проведения публичных диспутов о задачах Церкви44. Такого рода разъяснение неофициальной позиции властей должно было сыграть роль ориентира в деятельности накануне вызванных в Москву из других городов и готовых к сотрудничеству с госорганами клириков.

Необходимым совместным действием власти и оппозиционных групп сразу стало практическое устранение от управления представителей высшей иерархии при помощи арестов — именно так церковные отступники могли решиться не только на выступление против своего руководства, но и на замещение освобождающихся должностей. Это был главный «аргумент» живоцерковников и в развернувшемся позднее противостоянии с верным Церкви духовенством. Уже на апрельской встрече ими было высказано желание «изолировать» члена Священного Синода митрополита Серафима (Чичагова)45. В первую неделю мая 1922 г. аресты священноначалия, в том числе временного управляющего Московской епархией епископа Николая (Добронравова), продолжались по указанию Калиновского46. 5 мая 1922 г. Оперативный отдел ГПУ получил ордер на арест сотрудников Патриаршей канцелярии и членов Церковного Управления, причастных

исключая имущество действующих церквей. В случае затягивания сроков РВСР терял бы по 1% за каждый лишний месяц работ. В связи с этими условиями 18 мая Л. Д. Троцкий объявил об окончании работы Комиссии, а 26 мая Политбюро ЦК РКП(б) приняло постановление о ее ликвидации (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 294. Л. 1). В результате проделанной работы к

23 мая 1922 г. в Гохране удалось сосредоточить ценностей на сумму 900 379 021 золотых рублей (см.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 18). Вместе с тем с начала мая под руководством Троцкого, сохраняя единую нумерацию протоколов заседаний, стала действовать фактически другая комиссия с измененным составом и задачами, связанными исключительно с организацией церковного раскола. По сообщению в ЦК РКП(б) от 6 мая 1922 г. ошибочно откомандированного в распоряжение Троцкого А. С. Бубнова, «работа комиссии предстоит длительная, месяца на два» (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 326. Л. 15). Ее членами стали представители ГПУ И. С. Уншлихт и Т. П. Самсонов, начальник V отдела Нарком-юста П. А. Красиков и его сотрудник М. В. Галкин, член МК РКП(б) В. Г. Сорин и чиновник Агитпропотдела ЦК РКП(б) Н. Н. Попов. Из указанных лиц, кроме Сорина, постановлением Комиссии по ценностям от 4 августа 1922 г. была образована подкомиссия при ГПУ, на которую возложено решение всех текущих вопросов в отношении Церкви на еженедельных заседаниях. 15 августа и 17 октября состоялись последние заседания Комиссии по ценностям. В октябре 1922 г. ее сменила новая Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП(б), в которой Троцкого уже не было.

44 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 339. Л. 451.

45 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 2. С. 194.

46 См.: Следственное дело Патриарха Тихона... С. 163.

к «контрреволюционной деятельности»47. За несколько дней были арестованы насельники Патриаршего подворья, включая ближайших сотрудников Святейшего Тихона — архимандритов Неофита (Осипова) и Анемподиста (Алексеева). Установившие здесь круглосуточную засаду чекисты задерживали всех, кто приходил к Патриарху по служебным и личным делам, что привело к полной изоляции святителя Тихона. К 8 мая помещения Троицкого подворья, где находились органы Высшего Церковного Управления Русской Церкви, были опечатаны48. Ликвидация ВЦУ сопровождалась официальным заявлением Московского Революционного Трибунала о незаконности самого существования церковной иерархии49.

8 мая 1922 г. Московский Ревтрибунал, в соответствии с директивой Политбюро ЦК РКП(б) от 4 мая, вынес расстрельный приговор в отношении 11 человек, обвиненных в сопротивлении изъятию церковных ценностей в Москве. К высшей мере наказания были приговорены восемь священников и трое мирян: протоиереи Александр Заозерский, Александр Добролюбов, Христофор Надеждин, Анатолий Орлов и Василий Соколов; иереи Василий Вишняков, Сергий Фрязинов, иеромонах Макарий (Телегин); миряне В. И. Брусилова, С. Ф. Тихомиров и М. Н. Роханов. Этот приговор, опубликованный в «Известиях ВЦИК» на другой день50, стал катализатором целой череды событий, вызвавших решительные изменения в процессе организации «церковной революции».

9 мая 1922 г. в 10 часов вечера Патриарх Тихон был вызван в ГПУ, где решение Трибунала было объявлено ему вместе с постановлением о привлечении его к судебной ответственности51. Здесь же святитель Тихон написал письмо на имя председателя ВЦИК М. И. Калинина с просьбой о помиловании осужденных, однако письмо так и осталось в ГПУ52. С жалобами на приговор Трибунала в кассационную Коллегию Верховного Трибунала ВЦИК немедленно обратились защитники осужденных53. Ходатайства и заявления об отмене приговора стали подавать родственники, толстовцы, сектанты, представители еврейских общин, однако православные приходы, по причине конфиденциальных сообщений из правительственных кругов о тяжелых последствиях своих обращений, решили молчать54.

В тот же день в Москву прибыла группа петроградского «прогрессивного» духовенства из трех человек: Александра Введенского, Евгения Белкова и Стефана Стадника. Все трое из церкви свв. Захария и Елизаветы. Ближайшая цель

47 Троицкое Сергиево подворье при Святейшем Патриархе Тихоне / Публ., вступ. ст. и коммент. Н. А. Кривошеевой // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. М., 2006. № 2 (19). С. 259.

48 См.: Там же. С. 287.

49 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 212.

50 См.: Приговор // Известия ВЦИК. 1922. 9 мая. № 101. С. 3.

51 См.: Следственное дело Патриарха Тихона... С. 159, 161.

52 См.: Там же. С. 158. На это обстоятельство обратил внимание историк С. Г. Петров (см.: Петров. Документы делопроизводства... С. 207).

53 См.: Вокруг приговора по делу о сопротивлении изъятию ценностей // Известия ВЦИК. 1922. 12 мая. № 104. С. 2.

54 См.: Патриарх Тихон в 1920—1923 гг... С. 75.

поездки — агитация за изъятие церковных ценностей и установление более тесных контактов с московской оппозицией в связи с выходом первого номера журнала «Живая Церковь». 10-тысячный тираж номера был отпечатан в типографии в 18 часов 8 мая и поздним вечером того же дня два экземпляра журнала вместе с экземпляром одноименного издания в г. Пензе уже лежали на столе Троцкого55. В номере, если не считать крошечной заметки о «Мыслях Пр[еподобного] Серафима Саровского» некоего И. Соловьева, фрагмента показаний об изъятии ценностей профессора церковного права Н. Д. Кузнецова и упомянутой выше безымянной докладной записки во ВЦИК, присутствовали статьи лишь четырех авторов — епископа Антонина (Грановского), священников Введенского, Крас-ницкого и Калиновского. Наряду с критикой позиции священноначалия в вопросе изъятия церковных ценностей «несогласные» предложили своим читателям известные тезисы дореволюционного обновленческого движения: Русская Церковь удалилась от «святой идеи первохристианской церкви» и находится в «параличе»; к церковному управлению должны прийти новые люди, поэтому нужен новый поместный собор56.

Незадолго до этого в Москву приехали, кроме упомянутого выше Владимира Красницкого, саратовские протоиереи Николай Русанов и Сергий Ледов-ский, еще 4 мая участвовавшие вместе с Введенским в диспуте «Ужасы Поволжья и Церковь» в зале бывшего Дворянского собрания57. Для противостояния Патриарху обновленцам предстояло срочно «набирать вес», провести в Москве необходимые переговоры и диспуты, получить первых сторонников. О появлении нового церковного течения газета «Правда» сообщила уже 10 мая 1922 г.58 На страницах этого издания «неоцерковники» в лице Калиновского заявили, что патриаршее послание от 28 февраля 1922 г. является политическим и несоответствующим духу православия. Здесь же публично был озвучен тезис о возможности смещения Патриарха с помощью собора и сообщено о новшествах, вводимых ими в богослужение, несмотря на патриарший запрет. В числе иерархов, с которыми начались переговоры, названы епископы Антонин (Грановский) и Трифон (Туркестанов). С этого дня события, предопределенные планом Троцкого, неожиданно ускорились.

Епископа Антонина и других участников «экспертизы» упомянутого патриаршего послания, на оценки которых ссылалось обвинение при вынесении смертных приговоров, верующие объявили виновниками надвигающейся траге-дии59. В то же время, по словам Введенского, к петроградским священникам, известным своей лояльностью к властям, стали обращаться с просьбами о ходатайстве за приговоренных к расстрелу60. Лучшего предлога для создания себе имени и влиятельности в церковном обществе оппозиционерам искать было не нужно. Посчитав возможным объединить в одном документе ходатайство и заявление

55 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 153.

56 См.: Живая Церковь. Православно-Христианский журнал, посвященный обновлению Церкви на Евангельских началах. 1922. Май. № 1.

57 См.: Ужасы Поволжья и церковь // Накануне. Берлин. 1922. 12 мая. № 38. С. 2.

58 Неоцерковники // Правда. 1922. 10 мая. № 102. С. 3.

59 См.: ТрегубовИ. Задачи новой церкви // Известия ВЦИК. 1922. 11 июня. № 128. С. 3.

60 См.: Введенский А., прот. Церковь и революция. Пг., 1922. С. 19.

о своем групповом существовании, они немедленно составили «Усерднейшую просьбу» о помиловании всех осужденных на имя председателя ВЦИК61. При этом ее текст явно перекликался с формулировками ответа на проект указанной выше докладной записки во ВЦИК, утвержденного на заседании Комиссии Троцкого 5 мая 1922 г. К 10 мая под прошением М. И. Калинину, в котором группа отделяла себя от «общей массы» духовенства сочувствием к советской власти и объявляла о своем выступлении на открытое служение русскому народу, удалось собрать подписи восьми человек62. Из московского духовенства, присутствовавшего на встрече 19 апреля 1922 г., организованной ГПУ, ходатайство подписал только Калиновский. Епископ Антонин к этому времени уже подал собственную просьбу главе ВЦИК и подписывать нецерковный по форме, с его точки зрения, документ отказался. Его пример оказался решающим и для остальных московских «оппонентов» Патриарха Тихона.

Прошение о помиловании «прогрессивная» группа решила подать через упомянутого выше М. В. Галкина, памятуя о его апрельских и майских обещаниях. Вечером того же дня священник В. Красницкий прибыл к означенному лицу с просьбой о передаче ходатайства «в центр». Условием для помощи со своей стороны Галкин сразу выставил составление от имени оппозиционеров отдельного и более решительного воззвания, чем предъявленный ему текст «Усерднейшей просьбы». Красницкий легко принял данное требование к исполнению и в присутствии Галкина, можно сказать под его диктовку, написал воззвание «К верующим сынам Православной Церкви Российской». В нем «священнослужители православной церкви» уже недвусмысленно осуждали иерархов и пастырей, «виновных» в организации противодействия государственной власти, и заявляли о необходимости собора для суда над виновниками церковной разрухи, а также «решения вопроса об управлении церковью»63. Так появился первый вариант долгожданного обращения, под которым той же ночью, несмотря на помощь сотрудников ГПУ, удалось собрать те же восемь подписей, что и под «Усер-

61 Машинописный подлинник просьбы хранится в РГВА (Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 146—

146 об.). Копия документа, которая была изготовлена с некоторыми дефектами в секретариате РВСР и заверена секретарем Л. Д. Троцкого М. С. Глазманом, опубликована в кн.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 310.

62 Просьбу подписали московский священник Сергий Калиновский, иеромонах Московской епархии Салафиил (Тарасов), саратовские протоиереи Николай Русанов и Сергий Ледовский, петроградские «делегаты от прогрессивного духовенства» протоиерей Александр Введенский, священники Владимир Красницкий, Евгений Белков и псаломщик Стефан Стадник. Отказ епископа Антонина был зафиксирован рукописью сразу после подписей: «Настоящее обращение предъявлено было епископу Антонину. Он согласился с существом его, но не с формой (не церковная), о чем свидетельствуют: протоиерей Ал[ександр] Введенский, священник В[ладимир] Красницкий, священ[ник] Сергей Калиновский» (см.: РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 146 об.).

63 Машинописный подлинник первого варианта «Воззвания» находится в РГВА (Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 145-145 об.). В нем фрагмент фразы о необходимости собора для суда над «виновниками церковной разрухи» написан от руки вместо напечатанного и зачеркнутого: «патриархом за уклонение его от архипастырского долга». Машинописная заверенная копия документа, изготовленная с некоторыми дефектами в секретариате РВСР, опубликована в кн.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 308.

днейшей просьбой», — снова без епископа Антонина и указанных московских священников.

11 мая 1922 г. М. В. Галкин отправил «Воззвание» и «Усерднейшую просьбу» своему негласному руководителю в деле организации церковного раскола Л. Д. Троцкому. В секретном сопроводительном письме64 он предложил помиловать осужденных, использовать данный акт для усиления разделения среди духовенства, отложить публикацию воззвания в газетах с целью превращения его во «внушительный» документ, а также указал на возможность отправки оппозиционных священников на встречу с Патриархом. Предполагаемая встреча рассматривалась в письме вне зависимости от патриарших решений: для спасения жизней приговоренных к расстрелу лояльные священники станут еще сговорчивее и, потребовав от Первосвятителя отречения от управления Церковью, доведут запланированное размежевание до публичного акта большого политического значения.

Письмо с документами поступило вовремя и, изменив позицию особоуполномоченного СНК, повлияло на окончательное решение вопроса о судьбе приговоренных людей. Незадолго до этого, а именно в процессе телефонного опроса членов Политбюро 8 мая 1922 г., Л. Д. Троцкий вместе с В. И. Лениным и И. В. Сталиным высказались против предложения председателя Моссовета Л. Б. Каменева о сокращении числа осужденных на высшую меру наказания до двух человек. Тогда же решением Политбюро приговор Трибунала был утвержден. Однако 11 мая предложение Каменева «о московских попах» вновь оказалось в повестке дня, возможно из-за неверного учета при подсчете голосов позиции Г. Е. Зиновьева, поддержавшего предложение руководителя Моссовета65. Документы, полученные от Галкина, позволили Троцкому внести на рассмотрение членов Политбюро собственное предложение об использовании предстоящего изменения приговора в отношении некоторых лиц для поддержки церковных оппозиционеров. Троцкий просил приостановить исполнение приговора и дать ему время до вечера 12 мая, с тем чтобы «ориентироваться и сделать письменное предложение П[олит]бюро»66. Просьба председателя Реввоенсовета была принята.

В 19 часов того же 11 мая главный куратор раскола созвал срочное заседание Комиссии по изъятию ценностей, на котором был принят ряд важнейших директив, в том числе: подготовить для лояльных священников правительственный ответ о возможности помилования «менее ответственных преступников» только в случае открытого разрыва с церковной иерархией и немедленного обнародования ясного заявления как начала решительных действий по устранению руководящей «клики». «Соответственное заявление, — постановили члены Комиссии, — должно быть завтра же подписано Антонином и Трифоном»67; опубликовать подготовленный документ 13 мая 1922 г. и, продолжая сбор подписей среди духовенства при содействии губернских комитетов, использовать

64 См.: РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 144 (приложение, документ № 1).

65 См.: Петров. Документы делопроизводства... С. 201-202.

66 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 275. Л. 19.

67 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 339. Л. 449.

его в агитации «для подготовки низвержения патриарха»68; направить «завтра же депутацию под руководством безусловно надежного и твердого священника к патриарху Тихону. Эта депутация должна заявить Тихону, что виновником за все беды, обрушившиеся ныне на церковь, являются он, Тихон, и его иерархия, что на него ложится ответственность за кровь, пролитую со всех сторон, за грозящую пролиться в Москве и в других местах, и что для церкви нет другого спасения, как его отречение и покаяние. Диалога с Тихоном этой депутации не затягивать, а либо прервать переговоры после его решительного ответа, либо, если он потребует времени на размышление, согласиться на короткий срок, час-два, чтобы получить ответ. Весь диалог должен быть запротоколирован, по возможности стенографически, для опубликования»69.

В данном заседании, кроме того, состоялось решение, не вошедшее в протокол: председателю Трибунала М. М. Беку и заместителю председателя ГПУ И. С. Уншлихту поручалось осуществить разделение приговоренных к расстрелу на две группы, в зависимости от обстоятельств дела и «ходатайств лояльных священников, которые подпишут воззвание»70. Вызванный, но не присутствовавший на совещании Бек в эти дни проводил беседы с журналистами, на которых подчеркивал, что скоро «культурные» священники «порвут с Тихоном и его приспешниками»71 и прошедший судебный процесс «означает начало раскола в церкви, так как прогрессивная часть духовенства отмежуется от патриарха Тихона и его окружения»72. Упомянутая им «прогрессивная часть» 11 мая уже устроила собрание приходских священников и членов церковных советов Замоскворечья с целью освещения вопросов о судьбе церковных ценностей. Докладчики собрания Ледовский и Красницкий, согласно сообщению газеты «Правда», «ссылками на все авторитетные писания, “святых отцов” и цитатами из массы богословских сочинений разбили окончательно утверждение патриарха Тихона “и иже с ним” о недопустимости изъятия ценностей с канонической точки зрения»73.

12 мая 1922 г. в ГПУ был организован сбор дополнительных прошений от лояльного духовенства. В этот же день Троцкий отправил членам Политбюро ЦК РКП(б) секретное письмо, в котором срок обещанного им предложения по разделению приговоренных к высшей мере наказания отодвинул до 13 мая. Назвав крайнюю дату обнародования воззвания «прогрессивного» духовенства — 14 мая 1922 г.74, он предоставил членам Политбюро для ознакомления машинописные копии доставленных от Галкина документов.

Поздним вечером 12 мая 1922 г. состоялась первая встреча «прогрессивных» священников с Патриархом Тихоном на Троицком подворье. Участие в беседе псаломщика Стадника сделало их впоследствии адресатом непредвиденных вопросов со стороны верующих — почему полуночные революционеры не взяли

68 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 339. Л. 450.

69 Там же. Л. 450.

70 Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 218.

71 Итоги процесса (беседа с председателем Московского Ревтрибунала т. Бек) // Известия ВЦИК. 1922. 10 мая. № 102. С. 3.

72 Процесс патриарха Тихона // Накануне. Берлин. 1922. 13 мая. № 39. С. 3.

73 Собрание причтов и церковных советов // Правда. 1922. 17 мая. № 108. С. 3.

74 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 218.

с собой еще сторожа и пономаря? Уверенно ведомая «твердым священником» Красницким, группа при подъеме на второй этаж патриаршего дома потеряла редактора своего журнала Калиновского. Последний, как оказалось, испытывая немалый страх, решил подождать результатов встречи в более безопасном месте — прихожей75. В очередной раз оставшись без московской поддержки, петроградские «делегаты» Введенский, Белков, Красницкий и Стадник добрались до патриарших покоев, где и сделали Святейшему Тихону следующее предложение: учитывая его арест и желание правительства видеть во главе церковного управления лояльного власти иерарха, назначить своим заместителем епископа Антонина (Грановского)76. При согласии Патриарха, как обещали священники, возможно помилование всех осужденных на смертную казнь.

Корректируя прямолинейные рекомендации своих партнеров из ГПУ, не слишком знакомых с каноническими правилами, вопрос смены церковного управления обновленцы стремились решить без нарушения преемственности власти. Ставить себя под угрозу патриаршего прещения до собора никто из них не собирался, и указания госорганов были исполнены ими в собственном варианте. Во-первых, перечень обвинений Первосвятителю, о которых так много писала советская пресса, был предъявлен обновленцами от имени правительства, что позволило группе сохранить образ послушных клириков, желающих церковного блага77; во-вторых, вместо рожденного Галкиным циничного требования к Святейшему Тихону «отречься» от церковного управления заговорщики были вынуждены избрать более мирный способ ведения переговоров. В надежде продвинуть в заместители Патриарха своего епископа, они решились использовать только давление внешних обстоятельств. Реализация идеи заместительства не нуждалась ни в «отречении», ни в «уходе на покой» Предстоятеля Русской Церкви, достаточно было его ареста и вытекающей отсюда невозможности патриаршего управления церковными делами в течение неопределенно длительного срока. К этому очевидному предлогу было добавлено опосредованное позицией властей давление на святителя с помощью участи приговоренных к расстрелу, то есть тот же прием, который Галкин рекомендовал Троцкому в отношении самих раскольников. А вопрос о том, в какой информационной «упаковке» преподнести обществу результаты встречи, следовало решать только после ясности в решениях святителя Тихона. Вместе с тем Святейшему Тихону сразу был предложен ложный выбор, поскольку никаких гарантий о помиловании всех осужденных на казнь у живоцерковников не было. Сбор прошений у москвичей еще продолжался, да и сами участники встречи в этот день сдали в ГПУ новые прошения о помиловании лишь девяти человек, вынужденно отказавшись от ходатайства за двух мирян — С. Ф. Тихомирова и М. Н. Роханова.

Патриарх Русской Церкви дал не предусмотренный ни Троцким, ни обновленцами ответ. Невзирая на угрозу расстрела осужденных, он решительно отверг кандидатуру Антонина и согласился уведомить правительство о назна-

75 См.: Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. Крутицкое патриаршее подворье, Москва. Kusnacht., 1996. С. 67.

76 См.: Патриарх Тихон в 1920—23 гг... С. 78.

77 См.: Введенский А., прот. Церковь и революция... С. 19.

чении своего заместителя из двух определенных им в этом качестве еще в конце 1920 г. архиереев — митрополитов Вениамина (Казанского) и Агафангела (Преображенского)78. Решение Первосвятителя регламентировалось постановлением Высшего Церковного Управления от 7/20 ноября 1920 г., в котором указанное назначение связывалось не с «самоустранением» Патриарха, а с прекращением деятельности высших органов церковной власти в условиях воздвигнутых большевистской властью гонений79. При этом Святейший Тихон мог обоснованно предполагать, что другой возможности донести до Церкви свой выбор у него в ближайшие месяцы может не быть. Получив невыгодный им результат, заговорщики поспешили исказить суть патриаршего решения. Только благодаря союзу злой воли Политбюро ЦК РКП(б), советской и обновленческой пропаганды, а также некорректным комментариям первой майской встречи в условиях отсутствия церковной печати и полной изоляции арестованного святителя своевременное замещение было воспринято частью верующих как «отказ» Патриарха Тихона от управления Церковью. К сожалению, миф о том, что горстка наскоро сбитых в «прогрессивную» группу приходских священников «устранила» Патриарха от власти80, оказался долгоживущим, а подмена причин и характера принятого им решения вместе с мнимостью изменения его церковного статуса долгое время оставались без надлежащего внимания и исследования81.

Очевидно, что в условиях ликвидации органов Высшего Церковного Управления, в том числе в связи с патриаршей позицией в вопросе изъятия церковных ценностей, святитель Тихон использовал возможность восстановить их с помощью назначенного заместителя, верного православию. Его заботой было созидание церковного управления, а не «отказ» от него. Кроме того, в случае согласия правительства с предложенными им кандидатурами этот шаг позволял надеяться и на смягчение расстрельных приговоров. При этом Патриарх считал свое решение благом для Церкви82: в ситуации нового витка гонений оно не оставляло Церковь без действующего и надежного руководства, не давало никаких полно-

78 Патриарх Тихон в 1920-23 гг... С. 79.

79 Согласно п. 1. постановления Святейшего Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 7/20 ноября 1920 г. (указ Патриарха № 362), «в случае, если Священный Синод и Высший Церковный Совет по каким-либо причинам прекратят свою церковноадминистративную деятельность, епархиальный Архиерей за руководственными по службе указаниями и за разрешением дел, по правилам, восходящим к Высшему Церковному Управлению, обращается непосредственно к Святейшему Патриарху или к тому лицу или учреждению, какое будет Святейшим Патриархом для этого указано» (см.: Церковные ведомости. 1922. № 1. С. 3).

80 Образец советского комментария к встрече 12 мая 1922 г. на Патриаршем подворье: «Тихон написал отречение. Он ушел. Вернее, — “его ушли”» (см.: Ушли // Беднота. 1922.

18 мая. № 1223. С. 2).

81 По свидетельству близкого к Патриарху сотрудника, уже в июне 1922 г. назвавшего победоносные реляции раскольников «небылицами», после так называемого отказа от церковной власти святитель Тихон «продолжает оставаться Патриархом и канонически всякая власть в Церкви может исходить только от него» (см.: Патриарх Тихон в 1920-23 гг... С. 79).

82 Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943. М., 1994. С. 290.

мочий его неожиданным гостям и создавало условия для возобновления мирных отношений между Церковью и государством. Итогом первой встречи стала передача указанным священникам патриаршего письма на имя М. И. Калинина83, чей ответ стал бы своеобразной гарантией отказа властей от преследования назначенного «контрреволюционным» Патриархом заместителя.

В 14 часов 13 мая 1922 г. Л. Д. Троцкий собрал очередное заседание своей Комиссии, где в срочном порядке запросил два точных и мотивированных списка предназначенных к помилованию людей из числа осужденных на смерть. Один список должна была составить назначенная Тройка в составе И. С. Уншлихта, М. М. Бека и П. А. Красикова, другой — лояльные священники и лично Антонин (Грановский), на которых было решено «оказать всемерное давление»84. Объявлять о компромиссе с властями в деле помилования не входило в намерения оппозиционеров, и они предпочитали в дальнейшем указывать лишь на свою прежнюю просьбу о помиловании всех осужденных. «Усерднейшая просьба» с датой от 17 мая 1922 г. была опубликована ими в следующем номере «Живой Церкви»85. Исключением оказался епископ Антонин, который не только не изменил своей позиции, но и указал на него слушателям своей публичной лекции в начале июня 1922 г.: «Мне сказали, что помиловать всех нельзя, и спросили меня, за кого я ходатайствую. Я ответил, что мне все одинаково дороги, и я прошу всех их помиловать»86. Следует заметить, что среди шести новых ходатайств о помиловании, написанных в период с 12 по 13 мая 1922 г., просьбы Антонина, которая свидетельствовала бы об обратном, не было, а ходатайство московского священника И. Борисова от 13 мая отличалось от других повторением прежней просьбы об общем помиловании87.

В этом заседании М. В. Галкин был назначен негласным ответственным секретарем журнала «Живая Церковь», второй номер которого ему предложили сделать более солидным и посвященным выступлению прогрессивного духовенства. Здесь же доработанный проект «Воззвания» был утвержден, а сбор подписей под ним до конца дня закончен. Новая редакция мало чем отличалась от исходного текста, тем не менее число подписавших увеличилось и формально достигло десяти человек: исчезла подпись иеромонаха Салафиила (Тарасова), добавились подписи епископа Антонина (Грановского), священников Иоанна Борисова и Владимира Быкова. По словам Антонина, он был вынужден поставить свою подпись под воззванием из-за давления агентов ГПУ, угрожавших

83 Текст данного письма: «Председателю В.Ц.И.К. тов. М. И. Калинину. В виду крайней затруднительности в Церковном Управлении, возникшей от привлечения меня к Гражданскому Суду, почитаю полезным, для блага Церкви, поставить временно, до созыва Собора, во главе церковного управления или Ярославского Митрополита Агафангела, или Петроградского Митрополита Вениамина. Патриарх Тихон. 12 мая (29 апр[еля] 1922 г.)» (см.: Следственное дело Патриарха Тихона... С. 162).

84 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 339. Л. 448.

85 Живая Церковь. 1922. 23 мая. № 2. С. 14. Обновленческую легенду повторил ученик Введенского А. Левитин-Краснов. По его словам, лидеры «Живой Церкви» составили 17 мая 1922 г. обращение к Председателю ВЦИК о помиловании всех осужденных по настоянию епископа Антонина (см.: Левитин-Краснов, Шавров. Очерки... С. 71).

86 Трегубов. Задачи новой церкви... С. 3.

87 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 218—222.

расстрелом осужденных на высшую меру наказания священников88. О том же говорили в ответ на возмущение прихожан священники Быков и Ледовский, причем первый утверждал, что подписывать документ не стал89. Обеспечить подпись епископа Трифона (Туркестанова) у группы не получилось. Позднее в Москве ходили слухи о связях епископа Трифона с раскольниками, однако он ни в каких группах не состоял и после контактов с ними называл обновленцев не иначе как «обнагленцами»90.

13-14 мая петроградские обновленцы совершили богослужение в храмах, где настоятельствовали их сотрудники по церковному расколу, — в церкви свт. Тихона Амафунтского у Арбатских ворот, храме Гребневской иконы Божией Матери на Лубянской площади, церкви свт. Николая в Ковыльском91. За эти же два дня Бек, Уншлихт и Красиков определили кандидатов на расстрел. Согласно их заключению от 14 мая 1922 г., к которому присоединился Троцкий, смертный приговор должен был быть оставлен в силе в отношении пяти человек — протоиереев Христофора Надеждина, Василия Соколова, Александра Заозерского, иеромонаха Макария (Телегина) и мирянина Сергия Тихомирова92. По мнению членов комиссии, такое решение соответствовало наименьшему ущербу справедливости приговора и максимальному учету ходатайств «прогрессивного» ду-ховенства93.

В воскресенье 14 мая 1922 г. воззвание, как и обещал председатель РВСР членам Политбюро ЦК РКП(б), было опубликовано в центральной прессе94. Сразу после прочтения газетных публикаций Троцкий отправил почто-телеграмму в Политбюро, а также редакциям «Правды» и «Известий ВЦИК». Опасаясь недооценки журналистами исторического значения организуемой им «глубочайшей духовной революции в русском народе»95, инородный для русской культуры деятель поставил перед советской печатью ряд срочных тактических задач: уделить воззванию видное место; приступить к максимальному освещению «сменовеховского» движения в Церкви; внушая уверенность в защите обновленцев со стороны государства, организовать критику их действий с «церковнодемократической точки зрения» с целью разжигания внутрицерковной борьбы. Такая борьба, как обоснованно полагал Троцкий, позволит пошатнуть не только церковные устои, но и «разрыхлит почву для семян атеизма и материализма»96. С учетом замечания Ленина о нежелательности принимать соответствующее ре-

88 См.: Патриарх Тихон в 1920-23 гг... С. 80.

89 Там же. С. 80. Слова священника В. Быкова подтверждаются более поздней публикацией воззвания в обновленческом журнале, где его подпись отсутствует (см.: Живая Церковь. 1922. 23 мая. № 2. С. 15).

90 Шленов В. Перед вратами вечности. Предисловие // Митрополит Трифон (Туркеста-нов). «Любовь не умирает...»: из духовного наследия. М., 2007. С. 6.

91 См.: Хроника // Живая Церковь. 1922. 23 мая. № 2. С. 20.

92 Все перечисленные здесь христиане были казнены по приговору Московского Трибунала от 8 мая 1922 г. и причислены к лику святых для общецерковного почитания в 2000 г.

93 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 224, 499.

94 Известия ВЦИК. 1922. 14 мая. № 106. С. 2; Правда. 1922. 14 мая. № 106. С. 1; Беднота. 1922. 14 мая. № 1220. С. 4.

95 Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 313.

96 Там же. С. 312.

шение от имени Политбюро его члены 16 мая поддержали большинством голосов инициативу Сталина об отправке предложений Троцкого газетам уже в качестве директивы Центрального Комитета партии97.

В первый рабочий день следующей недели петроградской группе была организована встреча с председателем ВЦИК М. И. Калининым, которому и было передано письмо Патриарха. Со слов Введенского, глава ВЦИК принял к сведению решение Святейшего Тихона и сказал, что о кандидатуре митрополита Вениамина (Казанского) «речи быть не может, ибо у них он уже почитается конченым человеком, что суд предстоящий в ближайшее время и должен оформить»98. Факт встречи с Калининым, о котором известно только из обновленческих источников, косвенно подтверждается ведомостью сумм, выданных на расходы по изъятию церковного имущества. В соответствии с ней, 15 мая 1922 г. Введенский, Белков и Стадник на основании отношения ЦК Помгол получили вознаграждение за работу по изъятию церковных ценностей99. Поскольку ЦКПГ и ВЦИК находились в одном здании и возглавлялись одним и тем же лицом, вероятность указанной встречи довольно высока. Понедельник оказался весьма насыщенным событиями и завершился религиозным диспутом в здании консерватории на тему «Церковь и жизнь». С особым воодушевлением первый докладчик диспута протоиерей Александр Введенский поставил перед Церковью задачу очиститься от внешних наслоений и приблизиться к идеалу первых веков христианства100. От этого идеала, возвестил вознагражденный госорганами за пособничество в ограблении церквей вития, Церковь отошла с IV в., когда начала «служить целям государства» и возжигать «костры для инакомыслящих»101.

16 мая состоялась вторая встреча «прогрессивных» священников с Патриархом Тихоном, во время которой ему был передан ответ председателя ВЦИК. Кроме согласия с кандидатурой митрополита Агафангела, святителю доложили и о том, что передачу сообщения Ярославскому архиерею о назначении его заместителем в церковном управлении власти оставили за Патриархом102. С учетом произведенных в начале мае на Троицком подворье арестов, а также нового положения Патриарха как привлеченного к судебной ответственности гражданского лица, вопрос Калинину о способе доставки письма в Ярославль не был лишним. Ожидаемый ответ председателя ВЦИК позволил обновленцам, рядящимся в тогу послушных и радеющих о церковном благе клириков, предложить свои услуги в качестве представителей Патриарха уже в церковной среде. В силу изоляции и отсутствия в то время помощников у святителя Тихона альтернативы им не было. После выполнения патриаршего поручения о доставке его письма Калинину и возвращении с приемлемым ответом их поездка к Ярославскому архиерею выглядела допустимой. Тем не менее никакого письменного «предста-

97 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 314-315.

98 Одинцов М. И. «Видно не испили мы до дна всю чашу положенных нам испытаний». Письма епископа Ямбургского Алексия (Симанского) митрополиту Новгородскому Арсению (Стадницкому) 1921-1922 гг. // Исторический архив. 2000. № 1. С. 77.

99 ГА РФ. Ф. 1065. Оп. 4. Д. 31. Л. 54.

100 См.: Религиозный диспут // Правда. 1922. 17 мая. № 108. С. 3.

101 Религиозный диспут // Живая Церковь. 1922. 23 мая. № 2. С. 20.

102 См.: Введенский А., прот. Церковь и революция... С. 20.

вительства» они получить не смогли и были вынуждены на письмах, полученных от Патриарха, делать приписки об удостоверении подлинности документа в качестве лишь «очевидцев». Во время второй встречи Святейший Тихон передал пришедшим священникам два кратких письма. В одном из них он сообщал митрополиту Агафангелу о временной передаче ему церковного управления, в другом — просил протопресвитера Николая Любимова дать необходимые распоряжения о приеме и размещении Ярославского митрополита в Донском монасты-ре103. Оба письма были датированы 16 мая и содержали важную информацию о согласии с решением святителя Тихона гражданских властей. То обстоятельство, что протопресвитер Н. Любимов получил послание Патриарха из рук священника С. Калиновского104, свидетельствовало о невозможности осуществления иных способов связи Патриарха со своими сподвижниками. О том же говорила патриаршая просьба, которой заканчивалось указанное письмо, — о решении Патриарха и происходящих событиях «дать знать московскому духовенству»105.

17 мая 1922 г. Красницкий выехал в Ярославль на переговоры с митрополитом Агафангелом106. Вместе с ним под видом «верующего» отправился соглядатай Троцкого И. В. Пашкевич107, командированный в помощники особоуполномоченному СНК из Петроградского Агитпропотдела РКП(б) постановлением Секретариата ЦК РКП(б) от 5 мая 1922 г.108 В центральных газетах начали появляться первые сообщения о событиях, произошедших на Троицком подворье. Как и следовало ожидать, советские журналисты превратили разговоры обновленцев с Патриархом о возможных его заместителях в предъявление требования полного устранения Патриарха от церковного управления до соборного решения109. При этом в публикациях были сделаны сознательные искажения: во-первых, вместо уже состоявшегося 15 мая назначения митрополита Агафангела газеты предпочитали говорить о предшествующем письме Патриарха Калинину от 12 мая, где такого выбора еще не было; во-вторых, само это письмо передавалось с изменением смысла за счет его фрагментации, перестановки и пропуска прежних слов с одновременной вставкой новых, а также отсутствия адресата. В «подлинный» текст письма, в частности, была вставлена не имевшая места фраза о поставлении во главе управления «одного из митрополитов», а имена святителей подавались за рамками текста в качестве только мнения Патриарха Тихона110, тем самым соз-

103 См.: Акты Святейшего Тихона... С. 214—215.

104 См.: Патриарх Тихон в 1920—23 гг... С. 81.

105 Там же. С. 81.

106 См.: Левитин-Краснов, Шавров. Очерки... С. 71.

107 См.: Ради мира церковного: Жизненный путь и архипастырское служение святителя Агафангела, митрополита Ярославского и Ростовского, исповедника. Кн. 2. М., 2006. С. 164, 166.

108 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 325. Л. 2.

109 См.: Временное самоустранение патриарха Тихона от патриаршества // Известия ВЦИК. 1922. 17 мая. № 108. С. 1.

110 Текст «подлинного» письма свт. Тихона, например в «Красной газете», выглядел так: «В виду крайней затруднительности церковного управления, приведшей меня к гражданскому суду, считаю полезным для блага церкви поставить временно до собрания собора во главе церковного управления одного из митрополитов» (см.: Уход патриарха Тихона от дел // Красная газета. 1922. 18 мая. № 109. С. 2; ср. с настоящим текстом письма в сн. 83).

давалось требуемое ощущение неопределенности в данном вопросе; в-третьих, патриаршее решение было выставлено в качестве «отречения» от «церковного управления», «сана», «патриаршества» и «власти» с одновременным «уходом на покой»111. Святейшему Тихону, таким образом, советская, а затем и обновленческая пресса не оставила ничего, что имело бы значение в вопросе сохранения за ним полномочий Главы Русской Церкви.

Священники, в свою очередь, в первом после встречи интервью журналистам описали характер беседы с Патриархом в том же направлении и огласили искаженное содержание письма Первосвятителя председателю ВЦИК от 12 мая 1922 г. Вместе с тем ими были допущены и определенные просчеты. Они, в частности, откровенно подтвердили, что им пришлось обратить внимание Святейшего Тихона на то, что «преданием патриарха гражданскому суду церковь временно может оказаться без нужного руководства»112. На вопрос корреспондента о том, кто будет управлять делами Церкви до получения согласия от одного из двух указанных Патриархом кандидатов, был дан недвусмысленный ответ: «Церковь оставить без управляющего органа невозможно и, очевидно, нашей инициативной группе придется временно взять на себя управление церковными делами»113. После неудачной попытки навязать святителю Тихону нужного им заместителя заговорщики пытались представить себя церковному обществу как полномочных посредников в процессе передачи высшего управления. С этой целью они умалчивали о Калинине как адресате патриаршего письма от 12 мая 1922 г. и создавали впечатление, будто бы оно вручено им для дальнейшего взаимодействия с кандидатами на замещение Патриарха в Церковном Управлении. На этом мнимом статусе, долженствующем имитировать доверие к ним со стороны Патриарха, они стремились обосновать права на временное церковное управление до окончательного, соборного решения вопроса. О созыве церковного собора, включая перечень предполагаемых к рассмотрению вопросов, тогда же последовало еще одно интервью114. Таким образом, план задуманного переворота был частично обнародован еще до третьей встречи с Патриархом Тихоном и ответа со стороны митрополита Агафангела.

18 мая 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б), в очередной раз рассмотрев вопрос «о московских попах», утвердило заключение Л. Д. Троцкого о расстреле пяти из 11 осужденных Трибуналом на высшую меру наказания115. Остальные шесть человек уже позднее по постановлению Президиума ВЦИК от 27 мая 1922 г., оформившему в советском порядке секретное партийное решение о казни христиан, получили пятилетние сроки лишения свободы116. В ночь на 28 мая 1922 г.

111 См.: Временное самоотречение патриарха Тихона от патриаршества // Правда. 1922. 17 мая. № 108. С. 1; Устинов Г. Счел за благо // Петроградская правда. 1922. 17 мая. № 108. С. 1; Гарин С. Перелом // Петроградская правда. 1922. 20 мая. № 111. С. 1; Никулин Я. Раскол среди духовенства // Красная газета. 1922. 21 мая. № 112. С. 5 и др.

112 Уход патриарха Тихона // Беднота. 1922. 17 мая. № 1222. С. 2.

113 Там же.

114 См.: Церковный собор (беседа с свящ. Введенским и Калиновским) // Правда. 1922.

17 мая. № 108. С. 3.

115 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 229.

116 См.: Петров. Документы делопроизводства... С. 219.

смертные приговоры были приведены в исполнение117. Такого рода «помилование» в контексте замыслов Троцкого и заблаговременной отправки обновленцев на Патриаршее подворье справедливо было названо историками инсцениров-кой118. Однако, как писали современники событий, «цель правительства достигнута: духовенство терроризовано. Характеры прямые и правдивые смолкли. На поверхность всплыли предатели, прислужники и слабые»119. Раскольникам, попавшим в неудобное положение, пришлось публично оправдываться и перекладывать вину на верующих, чьи антисоветские настроения, проявленные на диспутах, будто бы «отяготили судьбу осужденных»120.

Тогда же, 18 мая, Введенский, Белков и Калиновский вновь появились на Троицком подворье, подав святителю Тихону прошение о благословении начала работы Патриаршей канцелярии в связи с полученным на это разрешением государственной власти в условиях остановки в делах церковного управления. Самочинно создавая свой «управляющий орган» в предсоборный период, указанные лица сделали еще одну попытку обеспечить ему видимость канонической законности за счет соответствующей резолюции от Патриарха. Резолюция была получена, но не та, которую ждали: канцелярские дела Синода должны были быть переданы митрополиту Агафангелу (Преображенскому) после их временной приемки священниками Введенским, Белковым и Калиновским, дела Московской епархии — епископу Иннокентию (Летяеву) через посредство епископа Леонида (Скобеева). Поскольку никаких управленческих полномочий в полученном документе не содержалось, они были вынуждены сначала скрывать его, потом решились на создание подложных копий своей просьбы, в которых вместо канцелярии упоминалось Высшее Церковное Управление121. Одновременно было составлено письмо Калинину о создании ВЦУ, которое будто бы уже с 15 мая 1922 г. приняло на себя ведение церковных дел122. Роль этой бумаги — формальное «подтверждение» того, что накануне третьей встречи с Патриархом они действительно получили разрешение правительства на функционирование ВЦУ, о чем якобы сообщили, согласно фальшивому дубликату своей просьбы, Главе Русской Церкви. Таких «документов» можно было напечатать целый во-

117 См.: Патриарх Тихон в 1920—23 гг... С. 75.

118 Петров. Документы делопроизводства... С. 206.

119 Патриарх Тихон в 1920—23 гг... С. 75.

120 «Я спас, по крайней мере, шесть человек», — заявлял епископ Антонин своим критикам, спасаясь от репутации церковного предателя (см.: Трегубов. Задачи новой церкви. С. 3). Ответом властям и их «церковным партнерам» стало бесстрашное письмо Ленину, написанное 31 июля 1922 г. из тюрьмы входившей в число 11 смертников Варварой Брусиловой: «Говорят, что Советская власть за убеждения не судит. Это неправда. Конкретной вины у нас всех не было никакой, к нам были так суровы за то, что некоторые из нас имели мужество перед лицом Трибунала поднять голос в защиту своих святынь, сказать вслух то, о чем шепчется по углам и шумит вся Православная Русь <...> бывший епископ Антонин заявил в печати, что мы обязаны ему спасением нашей жизни. Знает ли он, что не все захотят принять этот дар от его запятнанных кровию рук!» (цит. по: Голубцов Сергий, протодиакон. Первый московский процесс 1922 года по делу «церковников» // Богословский сборник. М., 1999. № 2. С. 106).

121 См.: Акты Святейшего Тихона... С. 216.

122 См.: Там же.

рох. Никаких делопроизводственных отметок и печатей письмо не имело, чем и определялось его настоящее, то есть ничтожное значение.

У Святейшего Тихона был непростой выбор. Если до третьей встречи он вынужденно использовал сверхлояльных власти священников в качестве курьеров, никак не упоминая их в исходящих распоряжениях, то теперь речь шла о выдаче им неких полномочий. Игнорирование как будто уже состоявшегося разрешения властей на возобновление работы канцелярии было связано с большим риском для восстановления Высшего Церковного Управления. С другой стороны, канцелярия, включая дела с постановлениями Поместного собора 1917-1918 гг.123, с лета 1921 г. находилась под арестом124, и надежд на то, что доступ к ней будет предоставлен заместителю Патриарха, было мало125. Внезапный отъезд Патриарха с подворья уже на следующий день подводит к двум предположениям: 1) возможно, что святителя поставили перед фактом предложения со стороны ГПУ о немедленной приемке канцелярии людьми, которым власть доверяет. После получения «решения правительства» ГПУ закономерно предстает в роли его исполнителя и ускоряет требуемые обновленцам события. Соответственно, именно в ГПУ, печатями которого была опечатана канцелярия, св. Патриарх и адресует известную резолюцию о канцелярских делах; 2) святитель Тихон мог принимать решение с учетом вышеуказанных причин, но ему сразу дали понять, что одно решение связано с другим: начало функционирования канцелярии исключает пребывание на Троицом подворье подследственного Патриарха, объявленного в прессе врагом народа № 1.

Принимая указанные условия, Святейший Тихон одновременно использовал их для освобождения своего ближайшего сотрудника — архимандрита Анем-подиста (Алексеева), о чем просил ГПУ в своей резолюции. Получив соответствующее обещание, он тогда же принял решение о переезде в Донской монастырь и направил просьбу к протопресвитеру Николаю Любимову поторопиться с приготовлением помещения для него. Просьбу протопресвитеру Любимову вновь передал священник Калиновский в личном письме, в котором просил направить ответ через него же не позднее 12 часов дня 19 мая126. Вечером 18 мая в одной из московских гостиниц, где проживал Введенский, состоялось первое оргсобрание нового ВЦУ127. На собрание прибыл епископ Леонид (Скобеев), который сразу согласился возглавить управление, отнятое у него уже через день в пользу епископа Антонина (Грановского).

19 мая 1922 г. в Москву вернулся священник Красницкий. Днем ранее он вместе с упомянутым выше Пашкевичем имел безрезультатную встречу с митрополитом Агафангелом, отказавшимся подписать опубликованное 14 мая 1922 г. воззвание, а также выступить против «контрреволюционной линии» Патриарха

123 ГА РФ. Ф. А-353. Оп. 6. Д. 10. Л. 44 об.

124 См.: Троицкое Сергиево подворье... С. 254.

125 Подробнее об этом см.: Иванов С. Н. О причинах передачи св. Патриархом Тихоном канцелярских дел группе священников в мае 1922 г. // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. М., 2011. № 3 (40). С. 17—35.

126 Патриарх Тихон в 1920—23 гг... С. 81.

127 Левитин-Краснов, Шавров. Очерки... С. 74.

и высших органов церковного управления128. Еще 16 мая 1922 г. в Ярославском губотделе ГПУ было принято решение завести на митрополита Агафангела дело129. Речь шла о выяснении его «антисоветской» деятельности в связи с изъятием церковных ценностей. 20 мая, то есть через день после встречи в Толгском монастыре Ярославского архиерея с Красницким и Пашкевичем, владыка Агафангел был допрошен и вынужден был дать подписку о невыезде из Ярославля130. Вернувшийся ни с чем Красницкий выразил крайнее недовольство действиями своих соратников, без него получивших патриаршую резолюцию о канцелярских делах и организовавших временное ВЦУ. Еще одно разочарование его ждало в ЦК Помгол, куда он отправился за вознаграждением своих трудов по изъятию церковных ценностей: оплата главного «живца» оказалась меньше почти в два раза, чем у псаломщика С. Стадника, не говоря уже о петроградских и тем более саратовских священниках131.

С нетерпением ожидая отъезда Патриарха Тихона с подворья, церковные смутьяны продолжали предпринимать меры по имитации канонических полномочий ВЦУ. С этой целью Калиновский, который чуть ли не ежедневно общался с сотрудниками РОСТА132, сделал два заявления, опубликованных в «Известиях ВЦИК» и «Правде» 20 мая 1922 г. На страницах «Правды» он, в частности, заявил следующее: «Вчера, после долгой беседы, нами было достигнуто соглашение с патриархом Тихоном о том, что церковная власть, впредь до окончательного сформирования церковного управления, переходит к временному высшему церковному управлению в составе: епископа Антонина, епископа Леонида, протоиерея Введенского, священников Красницкого, Калиновского и Белкова, дьякона Скобелева и представителя мирян Хлебникова»133. 19 мая во второй половине дня, ближе к вечеру, св. Патриарх Тихон переехал в Донской монастырь134, а 20 мая на Троицкое подворье прибыли члены нового Управления, с тем чтобы приступить к плановым работам по устранению «тихоновского» духовенства. 20-21 мая 1922 г. газеты сообщили о передаче власти созданному ВЦУ на основании «соглашения» с Патриархом Тихоном от 18 мая 1922 г.135 С этого момента главным орудием гонения на Церковь становится группа церковных отступников, навязанная верующим в качестве «высшей власти» решением богоборцев из Комиссии Троцкого.

22 мая 1922 г. Комиссия по учету и сосредоточению ценностей рассмотрела вопрос о позиции митрополита Агафангела, отказавшегося поддержать новояв-

128 См.: Ради мира церковного. Кн. 2. С. 165.

129 См.: Там же. С. 162.

130 См.: Там же. С. 165.

131 См.: ГА РФ. Ф. 1065. Оп. 4. Д. 31. Л. 54 (приложение, документ № 2).

132 Российское телеграфное агентство.

133 Передача власти патриархом Тихоном // Правда. 1922. 20 мая. № 111. С. 3; К уходу патриарха Тихона. Организация временного церковного управления // Известия ВЦИК. 1922.

20 мая. № 111. С. 3.

134 Следственное дело Патриарха Тихона. С. 166.

135 См.: Передача власти патриархом Тихоном // Красная газета. 1922. 20 мая. № 111. С. 3; Гарин С. Перелом // Петроградская правда. 1922. 20 мая. № 111. С. 1; Образование временного высшего церковного управления // Известия ВЦИК. 1922. 21 мая. № 112. С. 1.

ленных революционеров, и постановила «формального акта об отказе Агафанге-ла не составлять, а считать этот вопрос как бы не решенным»136. Искусственная неопределенность отношения Патриаршего заместителя к новому управляющему органу требовалась организаторам раскола для ограждения обновленцев от церковных санкций и распространения их власти. В связи с этим члены Комиссии договорились «принять все меры к тому, чтобы Агафангел ни в коем случае сюда не приезжал»137, а также развернуть агитацию в провинции среди групп лояльного духовенства, с целью вынесения ими резолюций об оставлении во главе Церкви до собора «нынешней группы». Обеспечивая временную защиту своим ставленникам, Троцкий уже в те дни предвкушал скорый развал их видимого единства, с которым связывал надежды на массовый отход от христианства в России. 24 мая 1922 г. он запросил Политбюро ЦК РКП(б) о возможности отсрочки поместного собора, чтобы за это время разногласия в вопросах сохранения института патриаршества и выбора форм церковного управления достигли «критической точки» раскола в расколе. Самой выгодной комбинацией группировок он считал ситуацию, в которой одна часть обновленцев сохранит у себя лояльного, но бессильного «патриарха», другие, независимые от первой части, будут существовать как в виде автономии, так и под управлением «Синода»138. Члены Политбюро согласились с доводами особоуполномоченного СНК139.

Однако на пути «преемственно» взявшихся за управление Русской Церковью живоцерковников встали святители Вениамин (Казанский) и Агафангел (Преображенский), благодаря которым 28 мая 1922 г. петроградские вожди раскола были отлучены от Церкви, а 18 июня власть нового ВЦУ объявлена незаконной. В то же время на собраниях духовенства и мирян обновленцы сразу встретились с резким противодействием со стороны церковного общества. Для советской власти настало время еще раз делом подтвердить ранее данные своим партнерам обещания.

Опираясь на поддержку властей, ВЦУ уже в конце мая 1922 г. «уволило» с занимаемых должностей управляющих Московской и Петроградской епархиями архиепископа Никандра (Феноменова) и митрополита Вениамина (Казанского)140, находящихся в заключении. 4 июня 1922 г. новый управляющий Петроградской епархией епископ Алексий (Симанский) под предъявленной угрозой казни митрополита Вениамина и его помощников объявил решение митрополита об отлучении живоцерковников потерявшим каноническую силу и принял их в церковное общение141. В июне судебное преследование епископата в связи с «противодействием» изъятию церковных ценностей развернулось в полную силу. К этому времени оно коснулось петроградских викариев епископов Венедикта (Плотникова) и Иннокентия (Тихонова), Саратовского еписко-

136 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 339. Л. 447.

137 Там же.

138 См.: Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. Кн. 1. С. 181.

139 См.: Там же. С. 182.

140 См.: В Высшем Церковном Управлении // Живая Церковь. 1922. 15 июня. № 3. С. 10.

141 См.: Чельцов Михаил, прот. В чем причина церковной разрухи в 1920-1930 гг. / Публ. В. Антонова // Минувшее. Исторический альманах. М.; СПб. 1994. Вып. 17. С. 442; Одинцов. «Видно не испили мы до дна...» С. 80.

па Досифея (Протопопова), Донского епископа Николая (Орлова), Астраханского епископа Анатолия (Соколова) и многих других. 8 июня ГПУ обеспечило признание полномочий ВЦУ в резолюции собрания благочинных г. Москвы142. 16 июня в Нижегородском отделении ГПУ был подписан известный «меморандум трех» о признании власти ВЦУ Владимирским митрополитом Сергием (Страгородским), Костромским архиепископом Серафимом (Мещеряковым) и Нижегородским архиепископом Евдокимом (Мещерским)143. 28 июня ВЦУ признало и собрание благочинных Петрограда144.

Главной мишенью союзников по перевороту оставался Патриарх Тихон и назначенный им заместитель. Несмотря на то что после майских событий на Троицком подворье Святейшего Тихона именовали в прессе «бывшим патриархом», до соборного суда патриаршее достоинство святителя оставалось для раскольников недосягаемым. При подготовке к «церковному суду» над Патриархом летом 1922 г. члены ВЦУ получили неожиданную поддержку со стороны представителя Константинопольского Патриарха в Москве архимандрита Иакова, о чем немедленно доложили своим кураторам из госорганов. В письме от 27 июня 1922 г. М. В. Галкин изложил Л. Д. Троцкому переданное ему священником В. Красницким предложение архимандрита о стоимости такой поддержки. Цена участия Вселенского Патриарха в соборном суде с целью низложения Святейшего Тихона с Патриаршего Престола «по всем каноническим правилам» составила 10 тыс. турецких лир с условием возвращения дома Константинопольского патриархата в Москве145. Как и следовало ожидать, представитель Вселенского Патриарха начал открыто поддерживать раскольников и, в частности, стал гостем съезда «Живой Церкви» в августе 1922 г.146 Позднее в деле поддержки советских обновленцев со стороны Константинопольской Патриархии проявились уже политические интересы, а ее попытки вмешательства в дела Русской Православной Церкви доставили немало тревог и забот святителю Тихону.

7 июля Комиссия по ценностям приняла решение «обязать В. Ц. У. прекратить совершенно связи с Тихоном. Оборвать преемственность власти патриарха до церковного собора»147. В связи с предстоящим обновленческим «собором» туманные надежды раскольников на благословение ВЦУ во главе с епископом Антонином со стороны изолированного Патриарха потеряли для Троцкого всякий смысл. Более актуальными становились прекращение богослужебного поминовения Святейшего Тихона и подготовка предсоборных резолюций о предназначенной ему «церковной каре». 10 июля 1922 г. ВЦУ «уволило на покой» настоятелей Данилова и Покровского монастырей в Москве епископов Феодора (Позде-евского) и Гурия (Степанова), а также члена Священного Синода Астраханского

142 См.: Патриарх Тихон в 1920-1923 гг... С. 783.

143 См.: Во имя правды и достоинства Церкви: жизнеописание и труды священномучени-ка Кирилла Казанского /Авт. сост. А. В. Журавский. М., 2004. С. 512.

144 См.: Резолюция Петроградских благочинных от 28 июня 1922 г. // Живая Церковь. 1922. 1-15 июня. № 4-5. С. 10.

145 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 127-128 (приложение, документ № 6).

146 См.: Первый Всероссийский Съезд белого духовенства «Живая Церковь» в Москве // Живая Церковь. 1922. 1-15 сент. № 8-9. С. 7.

147 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 339. Л. 446.

архиепископа Фаддея (Успенского)148. Архиепископ Фаддей после ареста Святейшего Тихона служил на Валаамском подворье в Москве и по молчаливому соглашению исполнял обязанности временного Местоблюстителя Патриаршего престола149. В ближайшее время он также был арестован.

Как только послание митрополита Агафангела от 18 июня 1922 г. о признании власти ВЦУ незакономерной достигло Москвы, священник Красницкий выехал в Ярославль. 10 июля Галкин поставил об этом в известность Троцкого. «Во вторник 11-го июля, — писал он особоуполномоченному СНК, — в Ярославле прогрессивной группой в целях ликвидации Агафангела созван губернский съезд духовенства. Присутствие на этом съезде Красницкого было абсолютно необходимо...»150. Съезд состоялся на день раньше, чем предполагал Галкин. Не увидев среди собравшихся достаточного количества сочувствующих, Крас-ницкий усилил до полсотни человек местную группу «Живой Церкви», устроил фракционное собрание группы отдельно от съезда и уже на нем провел необходимые ему решения о признании ВЦУ и желательности «замещения Ярославской кафедры лицом из белого духовенства, не имеющим монашеского пострига»151. Для обеспечения епархиального статуса принятых решений не подписавшие живоцерковное постановление участники съезда, а также не прибывшие на него священники были вызваны в местный отдел ГПУ, с помощью которого задача Красницкого оказалась выполненной152.

Заполучив необходимый им предлог, лидеры раскола решились на самый значительный в 1922 г. шаг. 19 июля 1922 г. вместе с отстранением от управления сразу девяти архиереев был «уволен на покой» за «произведенную церковную смуту» законный заместитель Патриарха митрополит Агафангел (Преображенский)153. Отправленные в епархии телеграммы об «увольнении» иерархов были подписаны управляющим делами ВЦУ, бывшим обер-прокурором В. Н. Львовым, участвовавшим в заседании Управления от 19 июля154. Обновленческий «переворот» завершился, ясно обнаружив свою неканоничную при-

148 См.: Постановления Высшего Церковного Управления // Живая Церковь. 1922. 1-15 июля. № 4-5. С. 24.

149 См.: Сафонов Д. В. Единоначалие и коллегиальность: из истории Высшего Церковного Управления Русской Церкви от свт. Тихона, Патриарха Всероссийского, до Патриарха Московского и всея Руси Алексия I. Ч. 1: 1917-1925 гг. // Богословский вестник. 2008-2009. № 8-9. С. 299.

150 РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 112.

151 Церковная революция в Ярославле // Живая Церковь. 1922. 1-15 августа. № 6-7. С. 14; Церковная революция в Ярославле (от нашего корреспондента) // Правда. 1922. 18 июля. № 158. С. 6.

152 См.: Во имя правды и достоинства Церкви... С. 513.

153 См.: Постановления Высшего Церковного Управления // Живая Церковь. 1922. 1-15 августа. № 6-7. С. 22.

154 См.: Во имя правды и достоинства Церкви... С. 224; Церковь на переломе (беседа с

В. Н. Львовым) // Наука и религия. 1922. 25 июля. № 5. С. 1. Решение о приезде В. Н. Львова в Россию было принято членами Политбюро ЦК РКП(б) 19 июня 1922 г. по предложению Троцкого, который увидел в бывшем обер-прокуроре радикального реформатора, способного сыграть по отношению к Церкви «разлагающую роль» (см.: Петров. Документы делопроизводства... С. 230).

роду. Несмотря на то что возглавление Церкви по-прежнему принадлежало Святейшему Тихону, а управление церковными делами — митрополиту Агафангелу, продолжавшему считать себя Патриаршим заместителем155, оба святителя находились под арестом и не имели возможности использовать свои полномочия. Тем не менее к этой ситуации верующие были подготовлены посланием Ярославского архиерея, своевременно указавшим на необходимость самостоятельного церковного управления в епархиях до восстановления высшей церковной власти. Особенно предусмотрительным был его призыв к пастве не обольщаться путями к некой «новой церкви», держаться своих законных пастырей и повиноваться государственной власти «с доброй совестью, просвещенною светом Христовым»156.

Восполнение последовательности церковных событий весны-лета 1922 г., ставшее возможным с учетом новых архивных документов, позволяет сделать некоторые выводы, требующие внимания. Следует констатировать, что первый опыт сотрудничества с властью малочисленные группы лояльного духовенства, среди которых действовали осведомители ГПУ, получили в области поддержки изъятия государством церковных ценностей под благовидным лозунгом помощи голодающим. В рамках этого сотрудничества они отклонились от общецерковной позиции неучастия в святотатстве и законной защиты святынь, а госор-ганы, используя разногласия в среде духовенства, встали на путь организации «церковной революции». Однако истинные мотивы данной помощи со стороны лидеров раскола были небескорыстны. Кроме того, они лежали в русле выраженной ранее сверхлояльности государству и связанной с ней собственной безопасности, ради которых они затем решились и на предательство архипастырей Русской Церкви. Также можно считать научно обоснованным фактор давления надзорных органов не только на святителя Тихона, но и на самих обновленцев в целях управляемого контроля последних. Если опосредованное давление на св. Патриарха не привело к желаемым властям результатам и компенсировалось пропагандистской кампанией, исказившей смысл его решений, работа с более лояльными «сменовеховцами» увенчалась значительными достижениями. Вместе с тем, подталкиваемые к расколу, обновленцы все-таки стремились его избежать, что и привело их к дособорным попыткам добыть законные полномочия на церковное управление. Подменить органы управления с канонической точки зрения обновленцам не удалось, и неудача переворота в явном виде раскрыла настоящее значение созданного ВЦУ в качестве бесчинного собрания раскольников. Имитация законности новой власти в этот период могла иметь место лишь при условии обмана церковного общества, изоляции Патриарха Тихона и фактического устранения в советском судебном порядке не признавших ее епархиальных архиереев, то есть на нецерковном пути.

Несмотря на ничтожность авторитета руководителей обновленческих групп, раскол в духовенстве при участии сотрудников Госполитуправления стал возможным, а перемены в епархиальных управлениях достигли тревожных для верующих масштабов. Отдавая должное значительному оперативному влиянию указанного политического ведомства, не нужно также и переоценивать его воз-

155 См.: Ради мира церковного. Кн. вторая. С. 183.

156 Акты Святейшего Тихона... С. 220.

можности. Местом выдачи заданий и утверждения ключевых постановлений ВЦУ, равно как и важнейших решений по организации раскола, являлась Комиссия «по ценностям» под председательством Л. Д. Троцкого, а не кабинеты чиновников ГПУ. Название Комиссии, служившее Троцкому прикрытием совсем других мероприятий, промыслительно отражало суть наступившего исторического периода — дело касалось настоящих духовных ценностей русского народа и его Церкви. Неожиданную в этом отношении, но и закономерную роль сыграл бывший священник Михаил Галкин (Горев), добровольно ставший правой рукой Льва Троцкого в организации обновленческого «переворота».

Публикуемые ниже документы обнаружены в фондах ЦК Последгола при ВЦИК Государственного архива Российской Федерации и Секретариата первого заместителя председателя РВСР Российского государственного военного архива (РГВА). Все документы публикуются впервые. Каждый документ снабжен авторским заголовком, пронумерован и датирован. В документе, не имеющем даты, она условно определена с заключением в квадратные скобки, по его содержанию и другим признакам, указанным под документом. Там же помещены сведения о месте архивного хранения, способе изготовления, подлинности, автографах и печатях, а также связях с другими документами и публикациями. Стилевые особенности, пунктуация, строчные и заглавные буквы соответствуют оригиналу. Орфография документов приведена в соответствие с современными нормами русского языка. Сокращенные слова восстановлены с указанием недостающих частей в квадратных скобках.

ПРИЛОЖЕНИЕ

№ 1

Письмо сотрудника V отдела Наркомюста М. В. Галкина особоуполномоченному СНК по учету и сосредоточению ценностей Л. Д. Троцкому об использовании просьбы группы оппозиционного духовенства для ускорения организации церковного раскола

11 мая 1922 г.

Совершенно 1 СЕКРЕТНО Тов[арищу] Л. Д. Троцкому

Вчера в 9 часов вечера ко мне явился священник Красницкий и заявил просьбу группы духовенства, оппозиционно настроенной к патриарху Тихону, о помиловании 11-ти осужденных по московскому делу для передачи таковой в центр. Я ему ответил, что никаких просьб не могу передавать, в виду того, что данная группа еще не открыла свое политическое лицо, ясно и решительно не отмежевалась от Тихона и Советская власть до сих пор не знает, с кем, собственно говоря, она имеет дело. Св[ященник] Красницкий выразил готовность вече-

ром же собрать подписи под составленным им у меня воззванием и в 3 часа ночи прилагаемый документ тремя священниками, в присутствии представителя от Г. П. У. был привезен мне.

Документ этот, по моему мнению, оглашать пока не следует, необходимо его, для опубликования, переработать в стиле церковников и таковой тогда, как ручаются церковники, будет подписан, кроме них, епископами Антонином и Трифоном.

П о л а г а ю: 1) Осужденных по Московскому делу помиловать. 2) О помиловании ни в коем случае покаа не оглашать в печати, т[ак] к[ак] в этом случае0 легче осуществлять задачу по расслойке церковников и по созданию документа, который был бы внушителен, как по качеству подписей, так и по их количеству. 3) Можно было бы отправить патриарху даннуюв группу духовенства, которая будет теперь уже говорить то, что нам нужно, с представителем Г. П. У. и стенографисткой и провести с Тихоном беседу в нужных нам тонах, возлагая на него всю ответственность за кровь и требуя его отречения. Каковы бы ни были результаты этой беседы, политическое значение ее бесспорно.

Церковники, имея «христианский стимул» и действуя во имя спасения жизней, имеют ббльшую активность, и держа одиннадцать, как заложников, мы можем в неделю сделать то, на что, при других обстоятельствах, требовались бы месяцы.

11 / Уг Мих[аил] Галкин

РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 144. Машинописный подлинник с автографом М. В. Галкина. На документе есть штамп Секретариата РВСР с вх. № 676/р от 20 июля 1922 г. Правка в письме — красными чернилами рукой Галкина.

а «ни в коем случае пока» вставлено от руки.

б «в этом случае» вписано от руки вместо зачеркнутого «оперируя этим». в Слово вписано от руки вместо зачеркнутого слова «эту». г Дата написана от руки.

№ 2

Ведомость сумм, выданных для покрытия расходов на изъятие церковных ценностей в 1922 г.

[июль-сентябрь 1922 г.]3

Приложение № 2

В Е Д О М О С Т Ь

на суммы, выданные в покрытие расходов, произведенных в связи с изъятием церковных ценностей

Время

выдачи

Кому

Основание с / отн[ошений] ЦКПГ

За что

СУММА

1922 г.

Марта 15 Тов. Абрамову

Апреля 6 “Кузнецову Представителю] Саратовск[ой] губ[ернии]

с/расп[оряжению] През[идиума] В. Ц. И. К.

40. 000.-

5932, 6021

на расх[оды] по прожив[анию] в Москве во время раб[от] по изъятию цер[ковных] цен[ностей]

2. 000.-

“ 6 Чудакову “ “ “ “ 2. 000.-

“ “ Хромову “ “ “ “ 2. 000.-

“ “ Чернову “ “ “ “ 2. 000.-

“ 5 Пастухову “ “ 5756, 6035 “ “ 2. 000.-

“ 8 Савостьянову “ “ 6020, 6269, 7699,

8237, 8327 Вознагражд[ение]

за работу

по изъят[ию]

цер[ковных] 15. 455-

цен[ностей] 50

“ “ Русанову “ “ 6020, 6269, 6666, “ “ 17. 990-

8659 50

“ “ Ледовскому “ “ “ “ “ “ 17. 990-

50

“ 14 Комиссарову Цариц[инской]

губ[ернии] 7898, 7906 “ “ 10. 218.-

“ “ Бушневу “ “ 6421, 8238, “ “ 13. 961-

8327 50

Лапикову “ “ 7898, 7906 “ “ 10. 218.-

Перехову “ “ 7898, 7906 “ “ 10. 218.-

Семенову Самарск[ой]

губ[ернии] 6421, 6666, 8159 “ “ 12. 338-

50

54

Время Кому Основание За что СУММА

выдачи с / отн[ошений] ЦКПГ

“ “ Гальчуку “ “ 7898, 7906 и и 11. 038.-

“ “ Жижину “ “ “ “ и и 11. 038.-

“ 21 Рябову “ “ 6875 и и 200.-

“ 24 Щитову “ “ 7898, 7906 и и 9. 803.-

“ “ Назарову “ “ “ “ и и 9. 803.-

“ “ Подкопаеву “ “ и и 9. 803.-

“ 25 Главполитпросвету 6855, 7222, 8436 На агитрасходы 750. 000.-

Апреля 28 Нескородову Самарск[ой]

губ[ернии] 7898, 7906 Вознаграждение] за работу по изъят[ию] цер[ковных] цен[ностей] 9. 803.-

“ “ Кровикову А. “ “ “ “ “ “ 9. 803.-

“ “ Кровикову С. “ “ 14. 148.-

Мая 2 Калачеву представителю]

ЦКПГ 7702, 11711 На расх[оды] по поездке в Ярославль 3. 500.-

“ “ Исаеву “ “ “ “ 3. 500.-

“ 9 Галкину /Гореву/ 8153 На издание журнала «Наука и религия» 800. 000.-

“ “ Колотову Саратовск[ой] Вознагражд[ение]

г[убернии] 8433 за работу по изъят[ию] цер[ковных] цен[ностей] 5. 000.-

“ 15 Введенскому представителю]

Петр[оградской] губерн[ии] 8695, 9061 Тоже 7. 400.-

“ “ Белкову “ “ “ “ 7. 400.-

“ “ Стаднику “ “ “ “ 4. 000.-

“ 19 Красницкому “ “ 8861 2. 500.-

“ 27 Епископу

Антонину “ “ 9325 10. 120.-

Июня 15 Госиздату 10400 В уплату по счету за исполн[енные] работ[ы] в связи с изъят[ием] церк[овных] цен[ностей] 453. 750.-

“ 22 Гохрану 10719 Сотр[удникам] за работу по ц[ерковным] ц[енностям] 200. 000.-

Время Кому Основание За что СУММА

выдачи с / отн[ошений]

ЦКПГ

Расходы по переводу сумм

на места 194. 018.-

Всего:....... 2. 685. 017-50

Заведующий Финансовой частью ВЦИК Бухгалтер Финансово-учетным отд[елом] ВЦИК

ГА РФ. Ф. 1065. Оп. 4. Д. 31. Л. 54. Машинописный подлинник первой части отчета Финансовой части ВЦИК с подписями должностных лиц (нрзб.). Суммы указаны в советских дензнаках образца 1922 г., что определяется по использованию отчета в публичной отчетности ЦК Помгол (см.: Итоги борьбы с голодом в 1921-22 гг.: Сб. статей и отчетов. М., 1922). На документе знаком «У» отмечены расходы по Гохрану и по переводу сумм на места с примечанием от руки «Две суммы переведены на 2-ю часть отчета» с неразборчивой подписью.

а Датировано по концу дат в самой ведомости и дате запроса из Центральной Бухгалтерии Бюджетного Управления Наркомфина в ЦК Помгол от 14 сентября 1922 г. на списание расходов, связанных с изъятием церковных ценностей.

№ 3

Выписка из протокола № 16 заседания Оргбюро ЦК РКП(б) от 9 мая 1922 г.

11 мая 1922 г.

№ <нрзб>53/с

Т[оварищам] Троцкому, Сырцову, Гореву /Галкину/

Выписка из протокола № 16 заседания Оргбюро ЦК РКП от 9/У-22 г.

С л у ш а л и: П о с т а н о в и л и:

Просьбу т[оварища] Троцкого157 У д о в л е т в о р и т ь.

откомандировать т[оварища]

Галкина /Горева/ в распоряжение

157 5 мая 1922 г. в секретной просьбе в Оргбюро ЦК РКП(б) Троцкий писал: «Где в настоящее время работает т[оварищ] Галкин (Горев)? Он не выполнил ни одного из возложенных на него поручений и неизвестно, в распоряжении какой организации он находится. Если он не занят какой-либо исключительно важной работой, прошу отдать его целиком в распоряжение комиссии, предложить ему в течение ближайших недель заняться исключительно выполнением поручений комиссии, оставить все другие дела» (см.: РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 339. Л. 370). Согласно справке, доставленной по запросу Оргбюро: «Тов[арищ] Уншлихт сообщает, что т[оварищ] Галкин в продолжительном отпуску (пишет книгу) и в НКЮ почти не работает» (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 327. Л. 261).

комиссии по изъятию ценностей (т[оварищ] Сырцов)

Секретарь ЦК Куйбышев

РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 334. Машинописный подлинник на типографском бланке ЦК РКП(б) с датой 11 мая 1922 г. (в правом верхнем углу), автографом Куйбышева и круглой печатью ЦК РКП(б).

№ 4

Сопроводительная записка М. В. Галкина в секретариат Реввоенсовета о передаче удостоверения № 8570 для представления Л. Д. Троцкому

27 мая 1922 г.

При настоящем препровождаю удостоверение Ц. К. РКП за № 8570 для представления тов[арищу] Троцкому. Полагаю, что фактически я уже давно состою в распоряжении тов[арища] Троцкого и веду работу по его директивам.

Мих[аил] Галкин (Горев)

27 мая 1922 года

РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 333. Машинописный подлинник с автографом Галкина. На записке есть штамп Секретариата РВСР с вх. № 438/р от 27 мая 1922 г.

№ 5

Выписка из протокола № 24 заседания Оргбюро ЦК РКП(б) от 29 мая 1922 г.

30 мая 1922 г.

№ 4769/с

Т[оварищам] СЫРЦОВУ, ТРОЦКОМУ, ГОРЕВУ-ГАЛКИНУ,

УНШЛИХТУ

Выписка из протокола Оргбюро от 29/У-22 г. за № 24.

Слушали: Постановили:

28. О работе т[оварища] Горева-Галкина Не возражать против совмещения

(отношение т[оварища] Уншлихта работы т[оварища] Горева-Галкина

за № 64842 от 18/У- с[его] г[ода] у т[оварища] Троцкого с работой

с резолюцией тов[арища] Троцкого). в СОГПУ в качестве консультанта

по делам о духовенстве.

Секретарь ЦЕКА В. Молотов

РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 328. Машинописный подлинник на типографском бланке ЦК РКП(б) с датой 30 мая 1922 г. (в правом верхнем углу), автографом Молотова и круглой печатью ЦК РКП(б).

№ 6

Письмо М. В. Галкина Л. Д. Троцкому о предложениях представителя Константинопольского Патриарха архимандрита Иакова по поддержке обновленческого ВЦУ и низложении Патриарха Тихона

27 июня 1922 г.

СОВЕРШЕННО] СЕКРЕТНО

Дорогой Лев Давидович

Посылаю несколько экземпляров № 1 газеты. По Вашим указаниям мы предполагали реконструировать статьи в последующих номерах. В первом номере надо было бросить беглый взгляд на историю развернувшихся внутри церкви событий. Газета, разумеется, далека от совершенства, она будет требовать из номера в номер напряженной работы, эта работа будет произведена.

Со второго номера мы предполагаем ввести новые отделы: «Деревенская тьма» (заметки, например, об отказе крестьян-евангелистов от борьбы с саранчою, вследствие надежд на «волю господню» и т. д.), «Наука и техника» (краткая популярная информация о новых достижениях в этих областях), «Строят новую жизнь» (о ликвидациях, решениями самих же крестьян, религиозных предрассудков, праздников, церквей, крестных ходов, колокольных звонов и т.д.). Идя к типу газеты-массовки, со второго же номера будем вести «Раешник», делать его будет Городецкий, который предполагает воскресить старый, забытый раек XVII века. Указания на недопустимость какого-либо глумления над религией в райке сделаны и Городецким приняты.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ. В Высшее церковное управление несколько раз являлся проживающий в Москве архимандрит «наместник Константинопольского вселенского патриарха», имеющий также представительство патриархатов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского (по словам свящ[енника] Красницкого). В частной беседе с представителями Высш[его] цер[ковного] упр[авления] [он] сообщил, что «его господин, святейший вселенский патриарх» мог бы прибыть на собор в Москву, признать Высшее церковное управление, участвовать в суде над патриархом Тихоном, словом, сделать все, что нужно Высшему церковному управлению, вплоть до низложения Тихона «по всем каноническим правилам». Он дал понять, что в общем итоге это стоит: возвращения к моменту прибытия в Москву «его святейшества» дома Константинопольского патриархата и 10. 000 турецких лир.

Нужно знать историческое побирушество восточных патриархов, живших, главным образом, за счет «милостыни из России», чтобы поверить в возможность сего не только со стороны Константинопольского, но и всех патриархов вместе взятых.

По положению все патриархи выше Тихона. Собор с одним из восточных патриархов ценнее собора без патриарха (по церковным правилам и по представлению верующих). На соборе 1917 года патриарха (восточного) не было.

Имея в виду крестьянство России, не разбитые еще окончательно силы старой, тихоновской церкви, полагаю, вопрос заслуживает обсуждения и, в случае принятия, осторожного прощупывания почвы через посредство наших миссий и т. д.а

С товарищеским приветом,

Мих[аил] Галкин-Горев

27/УІ-22 г.

12 ч[асов] д[ня]

РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 464. Л. 127-128. Машинописный подлинник с подписью Галкина на типографском бланке редактора газеты «Наука и религия». Сверху помета от руки: «На распоряжение]». Есть штамп секретариата РВСР с вх. № 701/р от 25 июля 1922 г. и пометой «Д10».

а Ниже текст от руки.

Ключевые слова: Русская Православная Церковь, Патриарх Тихон, обновленческий раскол, Высшее Церковное Управление, Троицкое подворье, Канцелярия Синода, Государственное политическое управление, изъятие церковных ценностей, церковная революция, гонения на Церковь.

The Chronology of the Renovationist «Revolution» in the Russian Church in May, 1922 according to New Archival Documents

S. Ivanov

The Chronology of the Renovationist «Revolution» in the Russian Church in May, 1922 according to New Archival D ocum ents S.N. Ivanov The article covers the events ofthe beginning of the Renovationist schism in the Russian Orthodox Church, in particular — the attempt of the clergy’s group which has been loyal to the Soviet authorities to assume the higher power of the Church in May, 1922. The author supplemented the chronology of Renovationist schism with new archival documents which open the circumstances of negotiations between future dissenters and the members of an oversight body on the eve of meetings with Patriarch Tikhon at the Troitsk town residence in Moscow. Results of the research scientifically proved the assumption the Bolshevik authorities have used the Moscow tribunal’s sentence upon 11 persons (including 8 priests) to be shot, for pressure, both on St. Patriarch Tikhon, and on the Revivalists with a view of the control over them. The author proves that the schism’s leaders, agitating voluntary for handing over divine service vessels to the Bolshevik commissions of Famine Relief, have received monetary compensation of state bodies for the “work” on the confiscation of Church

property. Earlier there was only the supposition of the church-historical researchers relying on the detected cost estimate of the withdrawal’s company of a Church property. For organizing the church division the Political bureau of Central Committee RKP (b) relied on the disagreements of clergy concerning the confiscation. The facts found out by the author clarified the understanding of the true motives of loud statements about «the Famine Relief». The story of May events recreated in the article allows drawing more detailed conclusions about the decisions accepting by the Patriarch in the field of the higher church management in this period. Reasonableness, compliance with the decrees of the Higher Church Management and the aspiration to benefit the Church has distinguished the position of St. Patriarch Tikhon.

Keywords: Russian Orthodox Church, Patriarch Tikhon, Renovation schism, Highest Church Administration, Trinity town church, Synodal office, The state political Department, Seizure of a church property, Church revolution, Persecution against the Church.

Список литературы

1. Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917—1943. М., 1994.

2. Архивы Кремля: Политбюро и Церковь. 1922—1925 гг.: В 2 кн. М.; Новосибирск., 1997-1998.

3. Иванов С. Н. О причинах передачи св. Патриархом Тихоном канцелярских дел группе священников в мае 1922 г. // Вестник ПСТГУ. Cерия II: История. История Русской Православной Церкви. 2011. № 3 (40). С. 17-35.

4. Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви // «Обновленческий» раскол (материалы для церковно-исторической и канонической характеристики). М., 2002.

С. 216.

5. Левитин-Краснов А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. Крутицкое патриаршее подворье, Москва. Kusnacht., 1996.

6. Одинцов М. И. «Видно не испили мы до дна всю чашу положенных нам испытаний». Письма епископа Ямбургского Алексия (Симанского) митрополиту Новгородскому Арсению (Стадницкому) 1921-1922 гг. // Исторический архив. 2000. № 1. С. 77.

7. Патриарх Тихон в 1920-1923 годах: Аналитическая записка из Гуверовского архива / Публ. Е. В. Ивановой // Журнал Московской Патриархии. 2007. № 11. С. 60-96.

8. Передача власти патриархом Тихоном // Красная газета. 1922. 20 мая. № 111. С. 3.

9. Петров С. Г. Документы делопроизводства Политбюро ЦК РКП(б) как источник по истории Русской Церкви (1921-1925 гг.). М., 2004.