CC BY
27
ХРОНИКА НАУЧНОЙ ЖИЗНИ
29 сентября 2011 г. в Саратовском государственном университете им. Н. Г. Чернышевского под председательством доктора политических наук, профессора кафедры политических наук СГУ Н. И. Шестова состоялось заседание Саратовского регионального отделения РАПН.
В работе приняли участие: Шестов Н. И., доктор политических наук, профессор кафедры политических наук СГУ, председатель диссертационного совета СГУ по политическим наукам; Вилков А. А., доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политических наук СГУ; Барашков Г. М., кандидат политических наук, доцент кафедры политических наук СГУ; Семенова В. Г., кандидат политических наук, доцент кафедры политических наук СГУ; Труханов В. А., доктор политических наук, профессор кафедры истории и социологии политики Саратовской государственной юридической академии; Тарасов И. Н, доктор политических наук, заведующий кафедрой философии и политологии Саратовского государственного социально-экономического университета; Кузнецов И. И., доктор политических наук, профессор кафедры истории и теории политики МГУ; Константинов И. Б., кандидат экономических наук, начальник отдела аспирантуры и докторантуры Поволжского института им. П. А. Столыпина - филиала РАНХиГС при Президенте Российской Федерации (г. Саратов); Рязанов А. В., доктор философских наук, заведующий кафедрой философии Поволжского института им. П. А. Столыпина - филиала РАНХиГС при Президенте Российской Федерации (г. Саратов); Сергеев С. Г., кандидат политических наук, доцент кафедры конституционного и международного права Поволжского института им. П. А. Столыпина - филиала РАНХиГС при Президенте Российской Федерации (г. Саратов).
Для обсуждения участникам заседания были предложены следующие вопросы:
Каковы причины участия государства в создании общественнополитических объединений?
Не является ли создание подобного рода объединений признанием недееспособности или ограниченной дееспособности российских политических партий?
Каким образом или в какие организационные формы могут быть преобразованы «пропартийные» общественно-политические объединения после окончания избирательной кампании?
Способствуют ли «пропартийные» общественно-политические объединения позитивному развитию политических институтов (парламентаризм, народовластие, выборы, партии) в Российской Федерации?
Модератором дискуссии выступил Шестов Н. И. С докладом на тему «Потенциально внеконституционные политические институты как “попутный продукт” партийного строительства» выступил Сергеев Сергей Геннадьевич (материалы доклада опубликованы в данном журнале).
Шестов Н. И. Коллеги, прошу высказываться, задавать вопросы.
Вилков А. А. Мы уже не в первый раз обсуждаем тематику внеконституционных институтов. Хотелось бы услышать ответ на вопрос: можно ли любой социальный или политический институт, не прописанный в Конституции, назвать внеконституционным?
Сергеев С. Г. Внеконституционные институты обладают целым рядом признаков, по которым они идентифицируются именно в таком качестве. Отсутствие упоминания института в Конституции - это лишь один признак, весьма существенный, но не исключительный. При этом надо иметь в виду не только букву, но и дух Основного
закона. Считаю, что политические институты в правовом государстве должны безусловно ему соответствовать, особенно те, которые специально созданы для участия в публичном управлении. Изучаемые мною внеконституционные институты «нагружаются» совершенно определенным социально-политическим смыслом, под них пытаются «подвести» определенную правовую базу, они существуют в публичном политическом пространстве и распространяют свое воздействие, говоря юридическим языком, на неопределенный круг лиц - на все общество в целом.
Шестов Н. И. Пожалуйста, еще вопросы.
Тарасов И. Н. Сергей Геннадьевич, уточните, пожалуйста: «потенциальность» в Вашем докладе относится к внеконституционности или все же к институциональности?
Сергеев С. Г. В данном случае - к внеконституционности.
Тарасов И. Н. Тогда возникает еще один вопрос: все ли образования, которые Вы упоминали в докладе, являются институтами?
Сергеев С. Г. Нет, не все. Из анализируемых к таковым можно отнести лишь Общероссийский народный фронт.
Тарасов И. Н. Думаю, что в первую очередь и докладчику, и нам всем следует определить, являются ли вообще названные в докладе образования институтами, и только потом уже решать - внеконституционные они или конституционные, состоявшиеся или же только потенциальные.
Сергеев С. Г. В своих рассуждениях я исходил из того, что прежде всего следует обращать внимание на формы и степень участия государства в формировании и активном продвижении того или иного образования. Участие государства в проекте ОНФ придает последнему качества потенциально внеконституционного политического института. Общероссийский народный фронт, пользуясь покровительством государства, стал даже претендовать на участие в некоторых государственных функциях - в частности, в разработке бюджета. Что касается, например, Державного союза или Народного ополчения, то это - общественные объединения, созданные в форме ассоциаций. У них отсутствуют ресурсы государственной поддержки, и это не позволяет им институциализироваться во внеконституционные формы.
Константинов И. Б. «Вписываются» ли потенциально внеконституционные политические институты в создаваемую Вами концепцию? На мой взгляд, они отличаются от тех структур, которые Вы ранее представляли нам как внекон-ституционные образования.
Сергеев С. Г. Действительно, потенциально внеконституционные образования, ставшие предметом рассмотрения в докладе, существенно отличаются от уже имеющихся внеконституци-онных институтов - Общественной палаты, Государственного совета, Уполномоченного по правам ребенка и прочих. Но в текущих политических об-
стоятельствах потенциально внеконституционные институции, в первую очередь ОНФ, проявили себя как отдельное явление, подтвержденное практикой. В чем-то они недооформились, в чем-то не состоялись. Не все из них в текущий момент времени могут претендовать на сколь-нибудь заметную степень вовлеченности в публичное управление или даже просто на высокую степень публичности. Но все вместе - и ОНФ, и иные упомянутые в докладе структуры - имеют черты сходства и несут в себе потенциал внеконституционности, хотя и весьма различающийся в плане ресурсообеспеченности. В этой связи весьма показательно, на мой взгляд, что ОНФ инициировал так называемый народный бюджет, стал диктовать новые правила публичного политического поведения. Функционально он стал наделять себя государственными полномочиями. Совершенно очевидно, что такое поведение, как минимум, внеконституционно по своему содержанию. И даже если соответствующее образование нельзя назвать полноценным, состоявшимся политическим институтом, то потенциально вне-конституционным оно, несомненно, уже является.
Вилков А. А. Прежде всего хочу остановиться на самих понятиях «внеконституционность» и «внеконституционные политические институты», которые С. Г. Сергеев последовательно и настойчиво продвигает в отечественной политологии. Дискуссия на эту тему у нас уже была, поэтому Сергей Геннадьевич использует их в представленном докладе как устоявшиеся и бесспорные. Для меня лично остается много вопросов в свете целесообразности и правомерности их использования. Думаю, что у того, кто впервые познакомится с материалами доклада, также могут возникнуть подобные вопросы. Наверное, имело смысл в начале обсуждаемого доклада еще раз дать в тексте либо подстрочнике краткое авторское пояснение по поводу данных дефиниций.
Теперь по существу обозначенных вопросов обсуждения.
Прежде чем отвечать на вопрос о причинах участия государства в создании общественнополитических объединений, хочу еще раз посетовать по поводу «скользких» категорий в самой постановке проблемы. Конечно, если исходить из формулы, предложенной Людовиком XIV - «Государство - это я!», - то участие администрации Президента и лично Председателя Правительства Российской Федерации, может быть, и следует оценивать, как участие государства в создании общественно-политических объединений. У меня несколько иное понимание государства, по крайней мере, в его конституционной трактовке в российском варианте. Ну, а участие государственных органов и государственных руководителей в решении самых разных общественно-политических вопросов настолько очевидно, что даже и обсуждать особенно вроде бы нечего.
Давайте вспомним, почему отказались в свое время от практики использования на выборах в
Государственную думу избирательных блоков и объединений. Потому, что многие из них были неподконтрольны администрации и представляли потенциальную угрозу в виде непредсказуемых результатов выборов. Поэтому акцент сделали на создании мощной пропрезидентской партии и все ресурсы успешно сконцентрировали на решении данной задачи. В результате получили управляемую партийную систему, которая позволяет администрации Президента решать многие вопросы, в том числе и в первую очередь связанные с сохранением существующей власти.
То есть главная проблема не в том, что правящие политические силы, возглавляющие государственные органы, влияют на процессы общественно-политического структурирования. Это нормальная практика, в том числе и в самых демократических политических системах. Партии власти в любом государстве стремятся сохранить свои позиции и используют для этого все возможности (изменение законодательства, социальные программы, международное лоббирование интересов национального бизнеса, информационно-коммуникативное воздействие и т. д.). Ключевой вопрос заключается в другом - в отношении властных структур к оппозиции, в ее реальном содержании и функциональности, то есть понимании оппозиции как политической силы, имеющей не просто возможность критиковать действующую власть, но законное право и законную возможность прийти к власти на основе легитимных выборов. А это уже вопрос о понимании роли российского народа и его суверенитета в определении своей судьбы.
В нашей стране уже два десятилетия навязывают общественному мнению эсхатологическое понимание и восприятие оппозиции как силы, несущей угрозу гражданской войны, социального хаоса, распада единого социально-политического, экономического и правового пространства. В 1990-е гг. определенные основания для таких опасений действительно были. Но уже в 2000-е гг. оппозицию стали представлять как угрозу стабильности, позитивным процессам, происходящим в обществе. Для укрепления позиций была создана «управляемая», имитационная оппозиция в лице «Справедливой России». ЛДПР сама функционально уже 20 лет играет такую роль. Последний проект - управляемая правая оппозиция - проект, который провалился либо изначально так и планировался для окончательной дискредитации либеральных политических сил.
Отвечая на вопрос о том, не является ли создание подобного рода объединений признанием недееспособности или ограниченной дееспособности российских политических партий, позволю себе вновь указать на некоторую неопределенность постановки вопроса. Что такое дееспособность российских политических партий? С точки зрения классического набора функций партий как институтов, осуществляющих связь между обществом и властью, как институтов, реально
представляющих и защищающих интересы крупных социальных групп, большинство российских партий недееспособно.
Однако с точки зрения тех целей, которые ставили перед собой «конструкторы» и политтех-нологи партстроительства в постсоветской России, данные партии вполне технологичны и действенны (как инструменты удержания власти, формирования общественного мнения, легитимации власти). С этой позиции создание ОНФ можно расценивать как свидетельство официального признания ослабления функциональности «Единой России» как партии власти и снижения ее рейтинга.
Говоря о том, в какие организационные формы могут быть преобразованы «пропартийные» общественно-политические объединения после окончания избирательной кампании, могу с определенностью сказать, что шансов на их институ-циализацию и правовое закрепление очень мало. Скорее, это одноразовый проект для повышения рейтинга «Единой России» и ее лидера перед выборами в Государственную думу и президентскими выборами. Этой ключевой стратегической задаче подчинены и инструментальные задачи (обновление кадрового состава и федерального списка; формирование предвыборной платформы на основе идей снизу - от представителей различных общественных структур; формирование имиджа «Единой России» как «общенародной» партии; подготовка общественного мнения к безоговорочной победе такой партии на выборах). Превращение такого аморфного конгломерата общественных объединений в новый внеконституционный институт политического управления нереально и не соответствует логике развития «Единой России». Скорее, возможна периодическая реинкарнация ОНФ в периоды выборов или каких-либо чрезвычайных обстоятельств (например, как одно из средств против социальных протестов).
Наконец, отвечая на вопрос о том, способствуют ли «пропартийные» общественно-политические объединения позитивному развитию политических институтов (парламентаризм, народовластие, выборы, партии), могу заключить, что с точки зрения стратегических общественных интересов - не способствуют. Несмотря на вовлечение многих институтов гражданского общества современной России в сферу политических интересов и предоставление им определенной возможности заявить о накопившихся общественных проблемах, их роль остается подчиненной и не может существенно повлиять на политическое и социально-экономическое развитие. В системе контроля обществом власти они выполняют декоративную роль, имитируя возможности граждан осуществлять свой суверенитет и свои права в сфере политики. Институты «преемни-чества», «тандемов», «рокировок» позволяют сохранить власть и видимость ее стабильности, но не устранить наиболее острые российские проблемы - глубокий социальный раскол, про-
пасть между большинством населения и кучкой олигархов, повсеместную коррупцию, стагнацию производственного сектора, превращение России в сырьевой придаток, падение нравственности, алкоголизм, наркоманию и многие другие смертельно опасные болезни.
Константинов И. Б. На мой взгляд, те институты, которые Сергей Геннадьевич охарактеризовал как потенциально внеконституционные, не «вписываются» в его достаточно стройную концепцию внеконституционных политических институтов. Внеконституционные институты направлены на решение системных, «застаревших» проблем, имеющихся в обществе. Эти проблемы не могли быть, по разным причинам, решены конституционными институтами. Например, федеральные округа были созданы для восстановления законности в регионах и «стягивания» Федерации. Представленные нам сегодня структуры предназначены для другого и наделены другими качествами. Участие в них государства - критерий не бесспорный для того, чтобы их маркировать как внеконституционные политические институты. Сергей Геннадьевич демонстрирует ситуационный подход, который вряд ли оправдан в данном случае.
Причиной участия государства в проекте ОНФ является борьба за потенциальные голоса избирателей на предстоящих выборах. Создание Фронта и прочих упомянутых структур - это не признание недееспособности соответствующих партий, а попытка компенсировать ими свою электоральную слабость. Как только закончится электоральный цикл, потенциально внеконститу-ционные образования будут «заморожены». Все забудут и о «народном бюджете», и о «пятилетних планах». Никакому позитивному развитию прочих конституционных политических институтов потенциально внеконституционные институты не способствуют, поскольку перед ними ставится другая, и весьма специфическая задача - привлечение голосов на выборах. С точки зрения власти участие граждан в процессе управления государством сегодня нежелательно.
Рязанов А. В. Я во многом согласен с коллегами, поэтому ограничусь ответами на предложенные к обсуждению вопросы.
ОНФ - демонстративная конструкция, вне-конституционная по своей сути и характеру, ситуативно необходимая. Будет ли он пролонгирован после выборов? Скорей всего, нет. Фронт нужен ситуативно, его функция - сугубо декоративная. Он является скорее «подпартийной», чем «надпартийной» структурой. Ни одна партия сегодня не заинтересована в регистрации подобных объединений, так как это сокращает возможности ее собственного маневра. Цель их создания - привлечение новой клиентской базы, что дает видимость электоральной поддержки. По сути, это пиаровский ход, имеющий отношение к организации политического управления. Технология создания таких «фронтов» напоминает организацию па-
трон-клиентских связей в новых условиях. Таким образом организуется обратная связь, отчасти привлекаются новые заинтересованные игроки и имитируется поддержка через СМИ.
Труханов В. А. То, что изложил в своем докладе Сергей Геннадьевич, на мой взгляд, укладывается в привычные уже рамки взаимоотношений российского государства и гражданского общества. В условиях демократического режима государство и гражданское общество взаимодействуют «горизонтально». В специфических российских условиях государство во многом вынуждено инициировать формирование структур гражданского общества и выстраивать отношения в «вертикальной» плоскости. Показательный пример здесь - Общественная палата.
Активное участие государства заметно и в партийном строительстве. Получается, что интересы избирателя практически некому представлять. Создание ОНФ в таком случае выступает попыткой создать «институциональный институт» гражданского общества, который бы действительно вобрал в себя максимально широкий спектр социальных групп и интересов. И ничего внекон-ституционного в этом нет.
Сергею Геннадьевичу надо четко сформулировать определение, дать признаки внеконституционных институтов. Нужно решить вопрос о соотношении внеконституционных институтов и институтов гражданского общества.
Тарасов И. Н. Причина активного участия государства в создании общественно-политических объединений заключается в слабости инициатив, исходящих от самого общества. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в ряду структур, анализируемых в докладе, признано участие государства в создании только одного общественно-политического объединения - ОНФ. То есть участие государства не всеобъемлюще, избирательно.
Если внеконституционные политические институты являются продуктом партийного строительства, то насколько же тогда должны быть мощны сами политические партии, если они способны породить иные институты? Все же, скорее, внеконституционные политические институты не являются продуктом партийного строительства. То, что происходит, - отдельный процесс. Создание различных «союзов», «фронтов», «ополчений» - не более чем предвыборная технология.
Позволю себе возразить коллегам в том, что ОНФ - одноразовый проект. Разве нельзя исключить вероятности того, что формат этого проекта может быть изменен в будущем и ему будут адресованы какие-то новые общественные функции? Долголетие подобных образований обеспечивается их организационной неопределенностью, из них можно сделать все что угодно. В условиях формально заявленной многопартийности различные «фронты» могут существовать достаточно долго.
Кузнецов И. И. Государство в России традиционно - ведущий политический актор, играющий ключевую роль и определяющий формат, темп, направленность политических и социально-экономических процессов. Кроме того, государство в России не просто является политическим институтом, но представляет особую ценность. В силу монопольного положения в целеполага-нии, определении стратегии и формировании управленческого курса Российское государство имеет широкие возможности для использования практически всех общественно значимых ресурсов. В анализируемом случае мы наблюдаем целенаправленные действия ведущей элитной группы по формированию «коалиций поддержки», то есть соответствующих групп, которые будут реализовывать функции легитимации предложенного политического курса, обеспечивать представительство разнообразных социальных сил в законодательных органах власти и т. д.
Создание организаций такого рода, как ОНФ, может показаться признаком слабости или ограниченности возможностей политических партий в России. Но на наш взгляд, здесь несколько иная ситуация и логика власти может быть реконструирована следующим образом. Уже давно наблюдается процесс, связанный с тем, что публичность в российской политике все в большей степени заменяется администрированием. Технологии воздействия исполнительной власти варьируются от прямого и грубого вмешательства до более умеренного, «рекомендательного» воздействия на участников политического процесса. Опираясь на существующие властные институты, закрепленные правом, власть зачастую не может достичь желаемого эффекта. Во многом именно потому, что не дает им возможности в полной мере функционировать, ограничивает естественный процесс конкуренции политических сил, нарушает последовательность и преемственность реализации конституционных норм. В результате появляется соблазн создания «поверх» и «вне» конституционных институтов новые, призванные восполнять неэффективность первых, служить их функциональным дополнением, развивать их потенциал. Такой процесс отстройки «субститутов» российской политической системы можно назвать политической импровизацией. Власть импровизирует в сложной ситуации принятия решений с «правилами игры», формирует новые, параллельные институты, вынужденные функционировать совместно с теми, которые изначально были созданы как легальные институты. Все это ведет к тому, что наступает момент серьезной «перегрузки» всей системы власти, она не может адекватно реагировать на вызовы окружающей среды.
Российские политические партии вполне могли бы стать адекватными институтами представительства интересов, артикуляции и агрегации социального запроса, школой воспитания по-
литических лидеров. Но такое их развитие могло бы идти только по логике обеспечения реального широкого и равного доступа к выработке государственного курса, усиления влияния парламента на политическую жизнь страны, обеспечения функционирования ответственного правительства. На деле происходит не только сокращение возможностей парламентского контроля, но и серьезное умаление законодательной власти в сфере формулирования приоритетов российской политики, в выработке согласованного курса власти, учитывающего многообразие интересов различных сегментов российского общества. В таких условиях партии - избыточный институт, необходимый лишь постольку, поскольку имеется соответствующая избирательная формула, предусматривающая пропорциональное избрание нижней палаты парламента и есть пресловутое конституционное положение об идеологическом многообразии в России.
Перспективы таких «протопартийных» или «квазипартийных» структур связаны только с выборами. Их возможности призваны восполнить недостатки работы «партии власти», снять ряд проблем с ее имиджем, указать на большую социальную ориентированность. Скорее всего, те члены ОНФ, которые попадут в парламент благодаря спискам ЕР, так или иначе получат в дальнейшем приглашение от партии власти вступить в ее ряды. Либо, как минимум, будут вынуждены согласовывать свою политическую позицию и ее публичное выражение с «партийной линией». Но поскольку гарантировать последнее невозможно, может возникнуть весьма интересная ситуация, когда члены ОНФ или участники праймериз, проведенных под эгидой ОНФ, почувствуют в себе готовность к выражению самостоятельной политической позиции и встанут в оппозицию «партии власти», уже находясь в парламенте.
Жизнеспособность таких образований зависит от эскалации политической ситуации, «фронт» может развиваться, прирастать поддержкой только в ситуации обострения социально-политического конфликта. Поскольку в данном случае речь может идти только о внутриэлитном расколе и противостоянии, то такая вероятность невысока, учитывая полное понимание в российском «тандеме». Кроме того, Фронт изначально не определился с главными «врагами», что заставляет воспринимать все, что делается в его рамках, исключительно в качестве локального предвыборного проекта.
«Позитивное» развитие политических институтов - очень вольная формулировка, отражающая своеобразие личного отношения автора вопроса к предмету исследования. Трудно определить, в какой степени прогресс одних политических институтов связан с развитием/стагнацией других, но главное - сложно установить меру «позитивности» институциализации как политического процесса. Традиционное политологическое понимание «правильности» процесса - сохранение
в течение длительного времени готовности участников политического процесса следовать этим установленным правилам, поддерживать преемственность политических решений и действий, но, может быть, в нашем, российском случае разрыв преемственности является традиционным способом институциализации новой власти. Отсюда может следовать такое наблюдение - «конец» «либерального» политического тренда в политике современной России и «начало» какого-то нового. Само возрождение понятия «фронт» для обозначения, казалось бы, рутинных политических действий, ориентированных на получение нужного большинства, возвращает к тем исторически недавним ситуация, когда такие «фронты» служили основой консолидации антисоюзных сил в национальных республиках, давали возможность объединения сторонников создания новых национальных государств.
Барашков Г. М. В докладе затронута одна из самых болезненных проблем современной России - взаимоотношения власти и общества. Они анализируются через призму деятельности «фронтов», прежде всего, конечно, ОНФ как наиболее многочисленного и созданного под патронатом власти. Почему власть идет на такие эксперименты? Что это - стратегическое направление власти на построение гражданского общества или политические технологии в преддверии выборов? Мне представляется - и то и другое.
Идея о создании ОНФ была высказана премьер-министром В. В. Путиным, так как «Единая Россия» нуждается в притоке новых людей и свежих идей. А президент Д. А. Медведев вообще заявил, что создание ОНФ «объяснимо с точки зрения избирательных технологий». С точки зрения российского законодательства Фронта не существует. Формально он никем не учрежден и не может быть зарегистрирован, поэтому все, что происходит в рамках ОНФ, - это пропагандистские фантомы. Поскольку ОНФ находится за рамками законодательства, то вступление в него не имеет юридической силы. То, что деятельность ОНФ не регламентирована никакими нормативноправовыми актами, лишний раз свидетельствует о том, что он создавался с одной-единственной целью - «управляемого» проведения выборов. Это чисто политтехнологический проект «под выборы» 2011-2012 гг., и думаю, что после избирательного цикла он либо исчезнет, либо законсервируется до следующих выборов.
Что касается гражданской самоорганизации в рамках ОНФ, то власть, безусловно, ощущает потребность в ней общества. Она ищет новые формы взаимодействия с обществом. Это объясняется тем, что старая модель построения гражданского общества в целом не вписывается в концепцию о «вертикали власти» и вызывает лишние проблемы для власти. Но провозглашенные с высоких трибун заявления о необходимости построения в России гражданского общества и демократиза-
ции страны должны подкрепляться на практике, что, собственно говоря, и подталкивает власть к поиску модели гражданского общества в России, отвечающей текущему моменту. Образование таких объединяющих «фронтов» должно создать определенную иллюзию тесного взаимодействия власти и общества, соучастия, взаимного интереса на благо общей цели. И именно через такие «фронты» власть может контролировать ситуацию и управлять ею, а общественные организации превратятся в филиал «Единой России».
Создание государством общественно-политических объединений имеет следующие причины: власть хочет показать свое единение с обществом, что она не оторвана от общества, что она слышит общество и готова к взаимодействию с ним. Но обратите внимание - все это происходит в канун выборов, что позволяет сомневаться в искренности власти. В современных условиях власти не нужно гражданское общество, мнение и действия которого отличны от мнения и действий самой власти. Таким образом, с одной стороны, власть пытается имитировать взаимодействие и диалог с общественными структурами, а с другой - жестко контролировать этот процесс, что прекрасно вписывается в концепцию «вертикали власти».
Мне кажется, что российская партийная, а следовательно, и политическая система переживает серьезный кризис. Партии либо создаются по велению администрации Президента, либо не могут быть зарегистрированными. Действующие же партии, даже те, которые заявляют о своей оппозиционности, находятся под давлением властей, что, безусловно, сковывает их инициативу. Все «пропартийные» общественно-политические объединения - это продукт политтехнологий. Поэтому после выборов интерес к ним пропадет и о них забудут на определенное время. Партиям общественно-политические движения нужны для решения конкретных сиюминутных задач, а не в плане стратегического развития страны.
Шестов Н. И. Коллеги, кто еще желает высказаться? Предоставим возможность нашим молодым коллегам.
Давиденко Д., аспирант. На мой взгляд, создание потенциально внеконституционных институтов не может положительно влиять на развитие политической системы. Они созданы для иных целей и не приспособлены для содействия процессу совершенствования конституционных институтов.
Левин А., магистрант. Я позволю себе не согласиться с предыдущим выступавшим. Если мы все же будем исходить из того, что речь идет не только об ОНФ, то очевидно, что создание потенциально внеконституционных институтов обогащает политическую систему, способствует развитию плюрализма и базовых конституционных институтов. Расширяется партийная деятельность, выдвигаются новые люди, появляются новые идеи.
Мишин К., магистрант. Причина создания потенциально внеконституционных институтов заключается в стремлении создать видимость массовой поддержки существующих политических партий. Эффект новизны может сыграть в этом положительную роль. Гражданам важно почувствовать свою востребованность, нужность. Кроме того, при определенных обстоятельствах эти структуры способны стать основой для образования новых партий.
Ныров К., магистрант. Важно, на мой взгляд, произвести лингвистическую экспертизу наименований рассматриваемых нами сегодня потенциально внеконституционных институтов. Милитаризованная риторика показывает, что избирательный процесс видится его участникам как некие военные действия. От избирателей ожидают сосредоточения, мобилизации в решении острых и проблемных вопросов. Думаю, что эти структуры будут распадаться, сливаться, приспосабливаться к текущим обстоятельствам.
Шестов Н. И. Благодарю за высказанные мнения и предоставляю слово Вере Геннадьевне Семеновой.
Семенова В. Г. Общероссийский народный фронт, по мнению Сергея Геннадьевича, - потенциально внеконституционный политический институт, претендующий на участие в политическом процессе и осуществлении политической власти. Но все же - в чем его потенциал? Если ОНФ потенциально внеконституционен, то каким образом он будет институциализироваться в дальнейшем? Фронт удобен своей текущей конструкцией, которая никого ничем не ограничивает и никого ни к чему не обязывает. Его можно время от времени реанимировать, после чего он может продолжать существовать в аморфном состоянии «до следующего раза». Фронт служит оправданием результатов, получаемых на выборах с помощью административного ресурса.
Шестов Н. И. Спасибо, Вера Геннадьевна. Коллеги, поскольку желающих высказаться больше нет, я позволю себе представить суммирующие соображения по дискуссии и свои собственные.
По тематике внеконституционных политических институтов мы с Сергеем Геннадьевичем общаемся уже довольно долго и достаточно плотно. Сейчас настало время, чтобы он тщательно поработал над исследовательским дискурсом. Речь идет не только о том, чтобы определить само понятие «внеконституционные политические институты». Нужно создать иерархию понятий. В первую очередь необходимо определить собственно понятие «политический институт». Чем, каким смыслом наполнен институт? Кроме того, сама Конституция может пониматься по-разному: как фундамент/стержень всей текущей политики или как один из множества идейных проектов, не обязательных к всеобщему исполнению. «Выпадение» какого-либо института из-под юрисдик-
ции Конституции, как мы сегодня услышали, не обязательно означает его внеконституционность. И в связи с этим Сергею Геннадьевичу остро необходимо сформулировать свое собственное отношение к Конституции, обозначить «авторское» ее понимание. Отмечу - речь не идет о конституции как юридическом документе. Я имею в виду конституцию как ключевое понятие политического дискурса.
Отвечая на сформулированные для обсуждения вопросы, скажу, что причина участия государства в проектах общественно-политических объединений мне видится в том, что существующая политическая система «проседает». Наша сильная государственность стала возрождаться на достаточно слабом социальном фундаменте. Для политической власти сегодня очень важно мобилизовать не только общество, но и политическое сознание самих элит. «Фронт» выполняет такую мобилизующую функцию.
Представленные сегодня в докладе институции - прямая реакция на недееспособность большинства политических партий, которые оставляют российскую власть один на один с очень неприятным для нее противником - КПРФ. В таком случае ОНФ может стать попыткой власти функционировать вообще без опоры на партии, опираясь на такую своеобразно организованную «народную» поддержку по «голлистскому» или «пероновскому» варианту. Поэтому Народный фронт может «пережить» предстоящие выборы и переформатироваться в масштабную структуру, подобную Индийскому национальному конгрессу. Это тем более вероятно, что за последнее десятилетие российская власть вполне успешно освоила практики реализации масштабных политических проектов в онлайн-режиме. Такое переформатирование безусловно скажется на состоянии и законодательной, и исполнительной ветвей власти. Могут измениться характер и содержание взаимоотношений конституционных институтов - Президента, Государственной думы, Правительства.
В завершение нашего сегодняшнего разговора я предлагаю предоставить короткое заключительное слово докладчику - Сергею Геннадьевичу Сергееву.
Сергеев С. Г. Благодарю всех принявших участие в дискуссии за высказанные мнения, критические замечания, предложения. Политическое пространство страны и политическое управление изменяются. Адекватное понимание происходящих изменений возможно только на основе критического анализа текущих процессов, для чего формат наших семинаров, я считаю, весьма удачен. Большое спасибо, коллеги, за участие!
Отчет подготовили: Н. И. Шестов, д-р полит. наук, профессор, А. А. Вилков, д-р полит. наук, профессор, С. Г. Сергеев, канд. полит. наук, доцент
