CC BY
40
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 1997, Экспресс-выпуск 12: 3-8
Характер пребывания и особенности поведения северной олуши Sula bassana на островах и побережье Мурмана
Ю.В.Краснов1', Р.Т.Барретт2)
1) Кандалакшский государственный природный заповедник,
ул. Линейная, 35, г. Кандалакша, Мурманская обл., 184040, Россия
2) Музей Тромсё, отдел зоологии, Университет Тромсё, N-9037, Тромсё, Норвегия Trams# Museum, Zoology Department, University of Troms0, N-9037, Tromse, Norway
Поступила в редакцию 27 февраля 1997
Олуша Sula bassana — процветающий вид в Северной Атлантике с основным центром распределения в Британии. Популяция олуши растет со скоростью 2-3% в год с начала нашего столетия (Nelson 1978; Wanless 1987). На территории Норвегии гнездование этого вида впервые отмечено в районе Лофотенских о-вов в 1946 (Montevecchi et al. 1987). В северных районах Норвегии, на побережье Баренцева моря (Syltefjord), олуши начали гнездиться значительно позднее — в 1961, и в настоящее время размножаются здесь в 4 колониях. В 1995 их общая численность составила примерно 2200 пар (Barrett, Folke-stad 1996). Наиболее быстро норвежская популяция северной олуши росла в период с 1945 по 1965 —примерно на 20-25% в год. Затем темпы прироста снизились до 7.5% в год (1975-1985) и упали до нуля в 1991-1995 (Barrett, Folkestad 1996).
Известно, что размещение гнездовий олуши в ряде районов ее ареала коррелирует с распределением сельди Clupea harengus (Reinsch 1969), которая является предпочитаемой пищей олуш и на севере Норвегии (Montevecchi, Barrett 1987). Рост запасов сельди в последние годы, возможно, обеспечил ее большую доступность для олуш в районах мурманского побережья Баренцева моря. Поэтому мы уделили особое внимание получению информации о появлении и характере пребывания олуш в арктических районах России.
Методы
Данные о встречах олуш на Мурмане были получены при проведении ежегодных стандартных учетов морских птиц на архипелаге Семь островов и периодических наблюдений в других районах побережья в период с 1977 по 1996.
В 1991-1996 наблюдения за трофическим поведением олуш проводили с берега островов с использованием 60-кратной оптики. Размерные и весовые характеристики кормовых объектов определяли, сравнивая их с размерами клюва олушей и с размерами рыб из отрыжек моевок, серебристых и морских чаек, полученных в близлежащих колониях.
Статус северной олуши на Мурмане в 1977-1993
До середины 1970-х олуши были редкими визитерами в северных районах России. Время от времени их наблюдали на Мурмане (Коханов, Скокова 1967) и гораздо реже в юго-восточной части Баренцева моря и на Белом море. Так, известны достоверные встречи олуш в августе 1968 на п-ове Канин (Зубцовский, Рябицев 1976), летом 1968 и 1976 в Кандалакшском зал. и в июне 1974 вблизи Лум-боловского зал. Белого моря (Шкляревич, Коханов 1980).
С 1977 олуши стали встречаться относительно регулярно на баренцевоморском побережье Кольского п-ва (Семь островов, Восточный Мурман). До 1981 здесь наблюдали в основном одиночных особей. Позднее стали появляться и небольшие группы олуш, состоящие из 2-3 птиц. В этот период олуша становится на Мурмане обычным залетным видом. Однако надолго птицы здесь не задерживались. В большинстве случаев их видели летящими в прибрежной зоне вдоль побережья и как исключение — отдыхающими на скалах. Поэтому постоянное пребывание олуш в прибрежных водах Айно-вых о-вов (Западный Мурман) в августе-сентябре 1988, связанное с концентрацией здесь скоплений рыбы, было названо наблюдателями “необычным” (Татаринкова, Чемякин 1995). В начале 1990-х, с появлением в юго-восточной части Баренцева моря массовых скоплений пелагических видов рыб, такие наблюдения стали нередкими и на Восточном Мурмане. Так, в 1992 олуш разных возрастных групп встречали в районе Семи островов в течение всего летнего периода.
Начало гнездования олуш на Мурмане
В 1993 пара олуш (судя по деталям оперения, на третьем году жизни) заняла участок в колонии кайр на о-ве Харлов (Семь островов, Восточный Мурман), который регулярно посещала в течение всего сезона. Одна из птиц была со стальным кольцом. В 1994 данный участок пустовал, хотя олуш постоянно наблюдали в прибрежных водах Семи островов. На следующий год численность олуш в прибрежье Восточного Мурмана заметно увеличилась. По данным учета, проведенного нами с борта судна 14 июня 1995, плотность олуш составила 0.6 особей на 10 км2. Во второй половине лета олуши снова стали посещать участки колоний кайр на о-ве Харлов, причем облюбованный ими в 1993 участок в этом сезоне заняли уже три пары птиц. Партнеры двух пар имели взрослый наряд, одной — наряд, свойственный птицам третьего года жизни. Как и в 1993, одна из птиц была со стальным кольцом. На этот раз с помощью оптики удалось прочитать номер на кольце. Установлено, что данная птица окольцована птенцом в июле 1991 в норвежской колонии 0)е8Уаег81аррап вблизи мыса Нордкап одним из авторов статьи.
Все олуши, занявшие данный участок колонии, демонстрировали элементы брачного поведения, в том числе “усыновляли” птенцов кайр из ближайших гнезд, прогнав настоящих родителей. Одна пара олушей 7 августа приступила к постройке гнезда, которое в основном было закончено в течение двух дней. В последующие 10 дней птицы постепенно достраивали гнездо и поочередно имитировали насиживание. В конце второй декады августа олуши окончательно покинули остров.
В 1996 к постройке гнезда приступила лишь одна пара. Гнездо птицы строили в основном из фукоидных водорослей, собирая их в море. Гнездо располагалось в том же месте, что и в 1995. Олуши продолжали достраивать гнездо во время насиживания, но в целом закончили к 5 июня, после чего один из партнеров постоянно находился в гнезде. Спаривание, проходившее в гнезде, впервые отметили 11 июня, повторное наблюдали 15 июня. Единственное яйцо грязно-белого цвета самка отложила 17 июня. Насиживание благополучно продолжалось до конца июня. О дальнейшей судьбе кладки нам ничего не известно.
Некоторые аспекты поведения олуш в колониях морских птиц
Наблюдения за олушами всех возрастных групп показали, что во всех случаях при посещении суши для отдыха они предпочитают различные участки колоний морских птиц. На Мурмане они посещали исключительно колонии кайр, и мы никогда не видели их на карнизах, заселенных моевками, или на свободных от птиц участках скал. Соответственно, и участок для гнезда был выбран олушами в колонии кайр. Аналогично вели себя олуши и на побережье Финнмарка в Syltefjord. Однако в Gjesvaerstappan они избрали для гнездования участок колонии тупиков, а в других районах Норвегии — участки колоний больших и хохлатых бакланов (Brun 1972; Barrett 1981; Barrett, Folkestad 1996). Мы полагаем, что олушам для нормального размножения необходима социальная стимуляция, которую для одиночных пар обеспечивают размножающиеся особи других видов морских птиц.
В колониях кайр олуши чувствуют себя, по-видимому, вполне комфортно. Тем не менее, по отношению к самим кайрам у них заметен высокий уровень агрессивности. При выборе мест для отдыха и гнездования олуши изгоняли занимающих эти участки кайр, в том числе и размножающихся. В литературе описаны случаи, когда олуши “усыновляли” оставшихся после таких столкновений без родителей птенцов кайр (Fairhurst 1976).
В 1995 при наблюдениях на Харлове мы также стали свидетелями восьми акций “усыновления”. Продолжительность их была невели-
ка — от 20 до 40 мин. В них принимали участие особи, еще ни разу не размножавшиеся и не имевшие гнезд. Наблюдение и фотографирование птиц вели с расстояния 3-4 м, поэтому удалось детально проследить весь ход акции. В большинстве случаев олуши целенаправленно двигались к кайрам, обогревавшим птенцов, и прогоняли их. Иногда олуши, захватив шею кайры клювом, буквально сбрасывали ее с карниза. Оставшихся кайрят олуши клювом передвигали под себя, размещая их либо на перепонках лап, либо под приспущенными крыльями. Птенцы по мере своих сил пытались избежать подобного “усыновления” и успокаивались у олуш лишь спустя некоторое время. Однако и в дальнейшем они предпринимали попытки к бегству. Особенно часто птенцы делали эти попытки при появлении поблизости одного или обоих родителей, громко призывавших их. Если родители приносили своим птенцам корм, то олуши нередко пытались его отобрать. В то же время мы никогда не видели, чтобы олуши кормили птенцов кайр, как это было описано в предыдущей публикации (Fairhurst 1976). Во всех случаях кайрятам в конце концов удавалось вернуться к своим родителям.
Таким образом, описанное поведение олуш в колониях кайр не является чем-то необычным. Наши наблюдения свидетельствуют, что оно характерно и для еще не размножавшихся птиц. Следовательно, такая особенность поведения не может объясняться только тем, что “усыновляют” кайрят олуши, потерявшие кладки или птенцов.
Кормовое поведение и состав пищи
Сельдь является предпочитаемой пищей северных олуш. Тем не менее, в ряде колоний их рацион состоит из пелагических рыб, характерных для данных районов. В колониях Skarvklakken и Hovsflesa, расположенных в Норвежском море, основная часть пищи олуш состоит из скумбрии, сайды и сельди с примесью лососевых рыб, песчанки и мойвы (Brun 1972, 1974; Barrett 1981; Montevecchi, Barrett 1987). В Баренцевом море питание олуш менее разнообразно и состоит в основном из стайных пелагических рыб. Так, сельдь является основным кормом олуш в колонии Storstappen, а мойва — в колонии Syltefjord (Brun 1967, 1972).
Согласно нашим визуальным наблюдениям, в 1991-1996 в прибрежной полосе Харлова олуши добывали преимущественно песчанку и мойву, а в некоторых случаях — и сельдь. Поскольку мы проводили наблюдения с помощью оптики с берега, то наши данные скорее отражают лишь качественный состав корма.
В июле 1991 мы наблюдали кормление молодых (первого года жизни) и неполовозрелых олуш в районе Семи островов на косяках
песчанки. На скоплениях рыбы в этот период кормились многие виды морских птиц, и олушам было легко их обнаружить. Олуши перемещались от одного косяка к другому, каждый раз занимая охотничью позицию на периферии скоплений птиц — там, где рыба находилась на глубине и была недоступна для чаек. В основном ныряние велось с положения пологого пикирования. Иногда олуши обнаруживали косяк песчанки самостоятельно, садились на воду и хватали рыбу с поверхности, не ныряя. Во всех случаях им удавалось захватить сразу несколько песчанок, так что из клюва торчало по 5-6 рыбок. Размер добычи колебался от 120 до 170 мм, а их масса — от 9 до 12 г. Часть пойманной добычи олуши теряли в результате клеп-топаразитизма серебристых и морских чаек. В 1992, при более благоприятных кормовых условиях, мы наблюдали некоторую избирательность олуш в отношении жертв. Они добывали заметно более крупных песчанок, чем моевки.
В 1993-1996 мы проводили наблюдения за трофическим поведением олуш, занявших участки в колониях кайр на Харлове. В тех случаях, когда удавалось определить вид добычи, это была мойва (120-130 мм длиной) и, реже, песчанка. В 1995 отмечены случаи поимки сельди.
Площадь акватории, на которой вели поиск рыбы олуши, зависела от состояния кормовых ресурсов. В 1993 она была весьма ограниченной. Олуши не удалялись от островов более, чем на 1.5-2 км. С ухудшением кормовой ситуации в 1995 площадь акватории, на которой птицы искали корм, увеличилась настолько, что определить ее размеры без применения специальных методов не удалось.
Работа по сбору научных материалов и написанию статьи проводилась при поддержке Института “Открытое общество ”, Москва (фонд Дж. Сороса), в рамках проекта “Поддержка региональных исследований по биоразнообразию ”.
Литература
Зубцовский Н.Е., Рябицев В.К. 1976. Новые данные о птицах полуострова Канин//Орнитология 12: 228-231.
Коханов В.Д., Скокова Н.Н. 1967. Фауна птиц Айновых островов/' Тр. Кандалакшского заповедника 5: 195-267.
Татаринкова И.П., Чемякин Р.Г. 1995. Необычное появление северных олуш осенью 1988 г. у Айновых островов// Орнитология 26: 197.
Шкляревич Ф.Н., Коханов В.Д. 1980. Встречи северной олуши (Sula bassana L.)
на Белом море и Мурманq//Экология птиц морских побережий. М.: 87-88. Barrett R.T. 1981. The 1979 population of gannets Sula bassana in North Norway/ Proc. 2nd Nordic Congr. Omithol. 1979 : 85-87.
Barrett R.T., Folkestad F.O. 1996. The status of the North Atlantic Gannet Morns bassanus after 50 years in Norway/Seabird 18: 30-37.
Brun E. 1967. Hekking av havsule, Sula bassana, i Nord Norge/Sterna 7: 1-11.
Brun E. 1972. Establishment and population increase of the gannet Sula bassana in NorwayЦ Ornis scand. 3: 27-38.
Brun E. 1974. Breeding success of gannets Sula bassana at Nordmjele, Andoya, North Norway/Astarte 7: 77-82.
Fairhurst J. 1976. Gannets brooding guillemot chicks/Bird Study 23: 285-286. Montevecchi W.A., Barrett R.T. 1987. Prey selection by gannets at breeding colonies in Norway/ Ornis scand. 18: 319-322.
Montevecchi W.A., Barrett R.T., Rikardsen F., Strann K.-B. 1987. The population and reproductive status of the gannet Sula bassana in Norway in 1985/ Cinclus 10: 65-72. Nelson J.B. 1978. The Gannet. Poyser, Berkhamsted: 1-24.
Reinsch H.H. 1969. Der Basstolpel/TVewe Brehm Buck. 412: 1-111.
Wanless S. 1987. A survey of the numbers and breeding distribution of the North Atlantic Gannet Sula bassana and assessment of the changes which have occured since Operation Seafarer 1969/70/ NCC Rep. No 4: 1-100.
Ю 03
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 1997, Экспресс-выпуск 12: 8-15
Питание птенцов певчего дрозда Turdus philomelos в лесостепной дубраве “Лес на Ворскле”
М.С. Березанцева
Российский государственный педагогический университет,
Санкт-Петербург, 191186, Россия
Поступила в редакцию 17 октября 1996
Певчий дрозд Turdus philomelos — одна из самых обычных птиц лесостепной дубравы "Лес на Ворскле" (Новиков и др. 1963). Согласно Н.П.Овчинниковой (1978), на протяжении последних трех десятилетий его численность здесь неуклонно возрастала. В настоящее время в высокоствольной дубраве этот вид гнездится со средней плотностью 34.4 пары на 1 км2 (Булюк 1993).
Период размножения певчего дрозда сильно растянут, так что гнезда с кладками можно найти с начала мая по начало июля. Прежде всего это связано с высокой разоряемостью гнезд хищниками и, как следствие, частым возобновлением утраченных кладок, а также с наличием у части особей двух нормальных кладок в сезон (Мальчевский 1959; Новиков и др. 1963).
Подобно другим видам рода Turdus, певчий дрозд предпочитает собирать корм на земле. Судя по литературным данным, в питании его птенцов преобладают дождевые черви, моллюски и чешуекрылые.
