CC BY
159
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 10 (148).
Филология. Искусствоведение. Вып.30. С. 114-120.
ХАРАКТЕР АССИМИЛЯЦИИ КУЛЬТУРНЫХ СМЫСЛОВ ПРИ ПЕРЕВОДЕ (ОПЫТ ЛИНГВОКУЛЬТУРНОГО АНАЛИЗА)
Данная статья посвящена проблеме культурной обусловленности перевода. В статье предпринимается попытка обнаружить наличие «культурного компонента» в научных направлениях теории перевода и охарактеризовать его проявления в процессе ассимиляции смыслов текста при переводе.
Ключевые слова: фоновые знания, реалия, лингвоэтнический барьер, ассимиляция, лакунарность.
Перевод как один из видов человеческой деятельности играет огромную роль в культурном развитии человечества, а учёт культурной составляющей позволяет иначе интерпретировать его сущность и предназначение. В настоящее время имеет смысл говорить о становлении новой парадигмы переводоведения
- культурологической. Основной причиной этого послужило более пристальное изучение процесса межкультурной коммуникации.
В процессе становления переводческой науки исследователями неоднократно подчёркивалось, что в процессе перевода имеет место «...контакт представителей двух лингвокультурных общностей, каждый со своим мировосприятием и определённым фондом культурного наследия: фоновыми знаниями, морально-этическими нормами и речевым этикетом»1. Вместе с тем, переводческие концепции часто подвергались критике за недостаточное освещение вопросов культурной обусловленности перевода. Вероятно, основная причина существующих противоречий состоит в том, что современное переводове-дение сформировалось как самостоятельная научная дисциплина только во второй половине ХХ в., явившись результатом междисциплинарных исследований в области литературоведения, этнографии, культурологии, языкознания, когнитивной и экспериментальной психологии и испытав влияние каждой из этих дисциплин. Тем более интересным представляется обнаружить наличие культурологического компонента в различных научных направлениях теории перевода, а также определить степень актуальности вопроса о смысловой ассимиляции.
В начале своего становления перевод рассматривался только как литературоведческая проблема и ограничивался произведениями
художественной литературы. Главной проблемой перевода на данном этапе были вопросы переводимости. Идея о принципиальной невозможности перевода долгое время соотносилась с именами В. фон Гумбольдта, А. А. Потебни, Э. Сепира и Б. Уорфа. Это объяснялось особенностями их научных взглядов на роль языка в жизни общества. Например, в трудах В. фон Гумбольдта язык служит формой выражения духа народа, доминирует над культурой и оказывает влияние на его мышление, что приводит к формированию своеобразного мировидения2. Несмотря на то, что впоследствии идея непереводимости была признана некорректной, заметим, что она, как правило, объяснялась несовпадением не только языковых, но и культурных систем, которое могло привести к ассимиляции смысла.
Проблема переводимости постепенно переросла в другую актуальную проблему
- адекватности перевода, или достижения переводческой эквивалентности, формальной или динамической. При первом подходе эквивалентность трактовалась как определённая разновидность «закономерных функциональных соответствий»3, либо создавалась на уровне текста, в результате взаимодействия компонентов его содержания и «элементарных смыслов» его единиц4, представляя собой «общность содержания (смысловую близость) текстов оригинала и перевода»5. В исследованиях обычно упоминалось и о том, что различия языков, проявляющиеся на прагматическом и текстовом уровнях, оказывались обусловленными отношением разных языковых коллективов к окружающей действительности, что также являлось следствием особенностей их культур.
Концепция динамической (коммуникативной) эквивалентности перевода, широко пред-
ставленная как в русских, так и в зарубежных переводческих школах, придавала особое значение культурно-этническим аспектам перевода, в том числе и культурной адаптации текста при переводе. На данном этапе культурная составляющая ещё не признавалась необходимым и неотъемлемым условием успешного перевода, а лишь способствовала тому, чтобы перевод выполнял свою главную функцию - являлся полноценной коммуникативной заменой текста оригинала. Несмотря на это, коммуникативный подход к переводу был ценен тем, что именно в его рамках происходила постепенная актуализация двух понятий, имеющих непосредственное отношение к его культурной обусловленности и смысловой ассимиляции, - «фоновые знания» и «лингвоэтнический барьер».
Учёт фоновых знаний адресата считался одним из непременных условий переводческой компетенции, поскольку фоновые знания представляют собой «.реальные сведения о действительности той страны и того народа, о которых идет речь в переводе»6. В более узком понимании фоновые знания сводились к знанию «реалий» - «слов, обозначающих предметы и явления действительности одной культуры, не имеющие соответствий либо обозначений в другой культуре»7. Более широкая трактовка предполагала знание исторического и социального контекста и усвоение «реалий-сведений», то есть «фактов смыслового уровня сознания», «обобщенных образов», регулирующих вербальное и невербальное поведение участников общения8. С этого времени в теории перевода всё чаще предлагалось рассматривать художественный текст как часть культуры иностранного языка, то есть с учётом его социокультурного фона.
К проблеме исследования и классификации реалий и выявления оптимальных способов их передачи на язык перевода в переводоведении также применялись разные подходы. Так, например, в основу одной из классификаций был положен принцип учета функциональной роли, которую они играют в сообщении, поэтому среди реалий различали «денотативные», «коннотативные» и «ситуативные»9. По другой версии, «лингвокультурологические реалии», или «лингво-культуремы», классифицируются в зависимости от степени проявления «культуроносного компонента значения»10, который служит их отличительным признаком. В разных словах
он выражается неодинаково, так как восприятие чужой культуры всегда избирательно. Для выражения культуроносного компонента значения язык не изобретает каких-либо приемов, а использует имеющиеся в его арсенале ресурсы, комбинируя их определённым образом. Наиболее подробная классификация реалий была разработана С. Влаховым и С. Флориным11, заслуга которых видится, прежде всего. в многоаспектном освещении данной языковой и культурной единицы. В качестве способов перевода, как правило, назывались устранение реалии в тексте перевода, если в языке перевода отсутствуют национально-культурные ассоциации с определенным предметом, использование описательного перевода, особенно при передаче некоторых специфических имен собственных, которые могут быть неизвестны адресату перевода, и т. д.
Понятие «лингвоэтнический барьер» обозначало совокупность возможных трудностей перевода и складывалось из следующих культурно обусловленных различий: между языковыми системами, участвующими в переводе, их языковыми нормами, речевыми нормами, а также преинформационными запасами носителей языков. По мнению исследователей, в значениях слов усматривается культурный компонент (сигнификативные коннотации), сфера узуса зависит от организации культуры общества, а преинформаци-онные запасы носителей языков представляют собой экстралингвистические знания и сведения культурно-исторического характера и утвердившиеся в обществе оценки явлений настоящего и прошлого, которые используются при восприятии и интерпретации текстов. На лингвоэтнический барьер влияют не объективные условия общения, а коммуникативная компетенция и компоненты ценност-
12
ной ориентации участников коммуникации12. Совокупность всех лингвоэтнических аспектов данных факторов составляет лингвоэтническую компетенцию переводчика, перед которым стоит достаточно непростая задача: в процессе перевода он должен нейтрализовать лингвоэтнический барьер и предотвратить нарушение смыслового восприятия, не допустив национально-культурной ассимиляции перевода, чтобы «.партнёр не потерял в процессе коммуникации своей национально-
13
культурной идентичности»13.
Итак, с одной стороны, в этот период признавалось наличие лингвоэтнического барье-
ра, который возникает вследствие несовпадения фоновых знаний автора иноязычного текста и адресата перевода и неизбежно приводит к ассимиляции смыслов. Из этого следует, что коммуникативный эффект и культурная адаптация текста при переводе должны быть взаимосвязанными. С другой стороны, параллельно разрабатывалась идея о функциональной доминанте текста как инварианта перевода. Согласно данной теории, процесс работы переводчика заключается в выработке стратегии перевода и в выборе особых переводческих трансформаций, составляющих технологию перевода14. В конечном итоге, все действия переводчика должны быть ориентированы на смысловой инвариант текста, формируемый контекстом и ситуацией общения.
Впоследствиисторонникикультурологиче-ского направления подвергли функциональнодинамический подход критике за статичное, идеализированное понимание смысла, которое, как показывает изучение процесса восприятия текста, в действительности осуществляется не как некая данность, а как комплекс пред-мнений и пред-убеждений читателя. Пред-мнения не являются явно выраженными и определяются как в целом культурой и языком, так и личным опытом субъекта, усваивающим культурную традицию индивидуально. Смысл не может быть дан однозначно в тексте, а складывается из нескольких компонентов: смысла, изначально заложенного автором текста, творческого опыта читателя, интенции автора и смысла, детерминированного контекстом. Поэтому текст перевода представляет собой интерпретацию оригинала переводчиком и отражает его усилия по ориентации текста на инокультурного адресата, который, в свою очередь, понимает его в соответствии со своим индивидуальным опытом и своими культурными моделями. Неизбежно возникающий «смысловой сдвиг» при переводе обусловлен его природой и движением смыслов текста, их ассимиляцией. Причина ассимиляции заключается в том, что потенциальный текст перевода контактирует с особенностями культурно-языкового контекста адресата и утрачивает связь с текстами своей культуры15. Поэтому текст перевода превращается в новом контексте в другой текст, обладающий иной литературной и культурной значимостью.
Степень ассимиляции смысла исходного текста зависит от нескольких факторов,
создающих трудности при его извлечении и сохранении. К ним относятся наличие переводческой программы, невозможность сохранить авторский стиль и различие культурных моделей восприятия оригинала и перевода.
В процессе выполнения переводческой программы переводчик пытается выразить смысл оригинала на языке перевода, основываясь на своем восприятии и понимании текста, которое обусловлено его культурными моделями. Ему приходится создавать текст в новых для него языковых и культурных условиях и пытаться сохранить в переводе языковые и стилистические особенности оригинала. Особенно сложно это осуществить в том случае, когда автор текста отклоняется от языковых и культурных норм и канонов. Поэтому переводческие решения могут носить в большей или меньшей степени творческий, индивидуальный характер, а переводчика по праву можно считать автором текста, который он создал на языке перевода. Его прочтение оригинала и творческая интерпретация смысла определяют место перевода в культуре-реципиенте, то есть его «гетерогенность» по отношению к тексту оригинала16. Также значительное влияние на процесс ассимиляции оказывают культурные контексты, в которых функционируют оригинальный и переводной тексты. В каждой культуре действуют собственные культурные и языковые модели (например, ценности и установки общества), а тексты данной культуры обладают специфическими взаимосвязями. Вступая в интертекстуальные отношения, текст перевода, в отличие от оригинала, неизбежно приобретает другой смысл17.
Итак, суть культурологической концепции перевода состоит в том, что текст перевода является «.репрезентантом оригинала в условиях другого языка и другой культуры»18, поэтому перевод «.не столько выступает проявлением культуры, сколько являет культуру»19. Процесс перевода представляет собой «.некоторые каналы переключения
произведения из одного языка (культуры) в
20
другой»20, а удачным переводом для читателя следует считать текст, который отличается от текстов родной ему культуры, то есть даёт ему возможность ощутить уникальность двух культур. Перевод не может оставаться «вечным» заместителем оригинала, так как с течением времени культурные и языковые модели могут меняться, однако он всегда имеет
место там, где есть межкультурное общение, при котором переводчик выполняет функцию посредника.
В современных исследованиях, делающих особый акцент на культурологическом аспекте перевода, в качестве основной задачи фигурирует выявление принципиальных различий между оригиналом и переводом, обусловленных не столько языковой формой, сколько факторами культуры. Для этого переводчику необходимо осуществить лингвокультурный анализ текстов, участвующих в переводе. Первые попытки анализа текстов переводов в культурологическом аспекте были предприняты в рамках этнопсихолингвистики. Цель таких исследований заключалась в определении составляющих этнических картин мира с помощью языковых данных с национальнокультурным компонентом и в «...установлении меры лакунизации языковых систем относительно друг друга»21. Специально разработанная методика анализа текстов переводов представляет собой обнаружение лакун в данных текстах. В настоящее время она традиционно используется для описания культурологического взаимодействия носителей двух сопоставляемых языков, так как с её помощью можно выявить «.коннотативно-аксиологические составляющие, которые играют роль специфических ориентиров в пространстве представлений / смыслов индивида»22. Соответственно, под лакунами при восприятии инокультурного текста понимается «.все то, что в инокультурном тексте реципиент не понимает, что является для него странным и требует интерпретации», что воспринимается им как «.непонятное, непривычное, экзотичное, чуждое, неточное, ошибочное»23, то есть то, что может остаться незамеченным или же интерпретированным не так, как это было бы типичным для носителя культуры-источника.
Поскольку текст одновременно является одной из форм существования культуры и высшим уровнем языка, то проявления его культурно-обусловленных особенностей можно охарактеризовать как лингвокультурные доминанты, которые, с одной стороны, наиболее ярко характеризуют ту или иную культуру, а с другой - являются вербально выраженными. Сопоставив вербальное выражение лингвокультурных доминант в разных языках, можно получить представление об их культурной специфике, а также о характере
движения смыслов текста при переводе. Проведённый анализ лингвокультурных доминант ‘поведение’, ‘внешность’, ‘эмоциональное состояние’ в тексте романа Э. М. Ремарка «Три товарища» и его русскоязычных переводах (В.1, В.2 и В.3)24 позволил выявить следующие разновидности ассимиляции смыслов: декомпрессию (53 % от общего числа примеров); диффузию (33 %); компрессию (14 %).
Компрессия представляет собой частичную или полную утрату национально-культурных смыслов и ассоциаций, например:
Na, das ist nun eine Ubertreibung. Sie sind nur voll. Voll wie eine Strandhaubitze.
В.3: Не стоит преувеличивать. Просто вы накачались. Как говорится, пьяны в стельку.
Образное значение транслемы voll wie eine Strandhaubitze сохранилось в переводе за счёт употребления устойчивого сравнения «пьяный в стельку». Однако стержневым компонентом немецкого сравнения является лексема Strandhaubitze, имеющая отношение к военной сфере, в то время как предложенное русское сравнение чаще встречается в разговорной речи. Поскольку главный герой
- бывший военный, то для него данное выражение вполне естественно. Однако в переводе эта специфика не сохранилась.
In dem halbdunklen Raum taumelte ein Ge-spenst umher.
В.2: Там в полутьме маячила какая-то призрачная фигура.
Транслема umhertaumeln является лексической лакуной для русского языка, и её значение складывается из значений компонентов umher («взад-вперёд», «вокруг») и taumeln («шататься», «нетвердо ступать», «плохо держаться на ногах»). «Маячить» означает «виднеться в отдалении» и предполагает удалённость от объекта, однако не вызывает ассоциаций «перемещаться», «шататься».
В результате декомпрессии транслемам сообщаются дополнительные смыслы и ассоциации, иногда не характерные для культуры-источника и не имеющие постоянного вербального выражения в языке оригинала, например:
... und mit dumpfer Stimme das Lied vom treuen Husaren sang.
В.2: . и глухим голосом распевала песенку о верном гусаре.
Транслема singen имеет в русском языке вербальное соответствие «петь». «Распевать» означает «петь, разучивая или репетируя» и
предполагает следующие ассоциации: «громко», «эмоционально».
“Jesus Christus”, stammelte Mathilde ...
В.3: «Иисусе Христе.» - с трудом пробормотала Матильда и уставилась на меня красными глазами.
Транслема stammeln имеет соответствие «заикаться», однако в русском языке отсутствует форма прошедшего времени совершенного вида данного глагола, поэтому для заполнения грамматической лакуны было использовано словосочетание «пробормотать с трудом». Русская лексема «пробормотать» означает «говорить невнятно» и вызывает следующие ассоциации: «запинаясь», «с трудом». Следовательно, значение транслемы было гиперболизировано.
Protestierend hob sie die Hande.
В.3: Она протестующе замахала руками.
Транслема die Hande heben имеет русское соответствие «поднять руки» и указывает на направление - «вверх». Русское выражение «махать руками» вызывает ассоциации «испуг», «отказ», то есть предполагает дополнительное проявление эмоций.
...obwohl er ein Bundel Spannung war.
В.1: .хотя к тому времени он уже превратился в сплошной комок напряженных нервов.
Образное значение транслемы ein Bundel Spannung с русским соответствием «комок нервов» было гиперболизировано из-за одновременного добавления прилагательных «сплошной» и «напряженный», что обычно характерно для русского узуса в случае высшей степени эмоциональности.
Uns schwoll das Herz.
В.2: Наши сердца забились бодрее.
Транслема schwellen имеет русское соответствие «наполняться» и в сочетании с лексемой das Herz приобретает образное значение. Предложенный вариант «биться» означает «пульсировать», то есть приводит к утрате образности. Кроме того, значение транслемы было гиперболизировано за счёт добавления лексемы бодрее.
Sie umklammerte meine Hand und schuttelte
sie.
В.3: Она вцепилась в мою руку и принялась её трясти.
Транслема umklammern имеет русское соответствие «обхватить» и предполагает следующие ассоциации «со всех сторон», «полностью». «Вцепиться» вызывает более
негативные ассоциации, например: «очень крепко», «с силой», «до боли».
Диффузия предполагает взаимное проникновение смыслов, сопровождающееся их частичной потерей и частичным обогащением. Утраченные и приобретённые ассоциации, в целом, не противоречат ни культуре-источнику, ни культуре-адресату, например:
Wie angenagelt blieben wir stehen.
В.1: Мы замерли, словно пригвожденные.
Русским соответствием для транслемы wie angenagelt является устойчивое сравнение «как вкопанные». Выражение «словно пригвожденные» семантически более точно передаёт понятийное значение транслемы (der Nagel - «гвоздь»), но требует в русском языке сочетания с определенными существительными, например, «словно пригвожденные к полу», «словно пригвожденные взглядом».
Sein Hals war ganz zerrissen.
В.3: .а шея была вся искромсана - он пытался разодрать её ногтями, чтобы дышать.
При переводе транслемы zerrissen русское причастие «искромсана» вступает в противоречие с ассоциацией «ногти», которая подразумевается в русских вербальных соответствиях - «изорванный», «разорванный». «Кромсать» означает «грубо, неаккуратно резать на части», то есть предполагается наличие какого-либо лезвия, а в тексте речь идёт только о ногтях пострадавшего.
Es trug ein schmutziges weiBes Kopftuch, eine blaue Schurze, dicke Pantoffeln, ...
В.1: Оно было в грязном белом платке, синем переднике и толстых мягких_туфлях.
В.3: На нем были испачканная белая косынка, голубой передник и толстые мягкие шлепанцы.
Транслеме Schurze соответствуют следующие русские лексемы: «фартук», «передник», «платье-передник», «халатик». Поскольку уборщицы чаще носят специальные халаты, то описание внешнего вида героини представляется не совсем завершённым, ведь передник
- это «одежда, защищающая перед платья от грязи», но не заменяющая платье. В данном случае диффузия смыслов привела к появлению контекстуальной лексической лакуны.
Транслема Pantoffeln соотносится в русском языке с лексемами «домашние туфли», «шлепанцы» и вызывает ассоциации «удобные», «без задников». Словосочетания «мягкие туфли» в В.1 и «мягкие шлепанцы» в В.3 представляют собой попытку компенсировать
культурологическую лакуну в сознании русских читателей при помощи прилагательного «мягкий».
... fragte er Koster, der ihm am nachsten stand, mit einem Gesicht wie eine Essiggurke.
В.2: ... обратился он с уксусной гримасой к стоявшему ближе всех к нему Кестеру.
Транслема Gesicht wie eine Essiggurke имеет образное значение. Русская лексема «уксусный» представляет собой буквальный перевод одного из компонентов сложного слова
- Essig-, для правильного понимания которой читателю необходимы дополнительные ассоциации с данным словом. Наиболее точным и образным русским вербальным соответствием могло быть «с кислой миной», менее образным - «с недовольной гримасой».
Результаты лингвокультурного анализа убедительно доказывают неравномерный характер смыслового сдвига при переводе художественного текста. В русском переводе лингвокультурные доминанты приобрели смыслы, которыми не обладали в немецкой культуре - «эмоциональность», «интенсивность», «громкость», либо утратили некоторые из них - «образность», «пространствен-ность», «движение». Несомненно и то, что неполное совпадение смыслов в процессе перевода является нормой и, вероятно, выполняет при этом важную функцию, так как способствует приращению и продуцированию нового смысла.
Таким образом, изучение культурологического аспекта перевода и явлений, связанных с его культурной обусловленностью, позволяет в полной мере оценить его значимость для процесса взаимодействия культур и считать его одной из важнейших составляющих мировой культуры. Осознание неизбежности смыслового сдвига приводит к изменению прежних представлений о статусе текста перевода и роли переводчика как создателя нового текста. Перевод приобретает статус социально-культурного явления, при котором переводчик выполняет функцию посредника межкультурного коммуникации, и становится необходимой составляющей современной культуры общения.
Примечания
1 Томахин, Г. Д. Перевод как межкультурная коммуникация / Г. Д. Томахин // Перевод и коммуникация. - М., 1996. - С. 130.
2 См.: Гумбольдт, В. Язык и философия культуры / В. Гумбольдт ; пер. с нем. - М., 1985.
3 Рецкер, Я. И. Теория перевода и переводческая практика / Я. И. Рецкер. - М., 1974. - С. 8-9.
4 Комиссаров, В. Н. Слово о переводе : (Очерк лингвистического учения о переводе) / В. Н. Комиссаров. - М., 1973. - С. 78.
5 Комиссаров, В. Н. Теория перевода : (лингвистические аспекты) : учебник для ин-тов и фак. иностр. языков / В. Н. Комиссаров. - М., 1990. - С. 47.
6 Федоров, А. В. Основы общей теории перевода : (лингвистические проблемы) / А. В. Федоров. - М., 1983. - С. 120.
7 Томахин, Г. Д. Перевод как межкультурная коммуникация. - С. 130.
8 Крюков, А. Н. Фоновые знания и языковая коммуникация / А. Н. Крюков // Этнопсихо-лингвистика. - М., 1988. - С. 28.
9 Томахин, Г. Д. Перевод как межкультурная коммуникация. - С. 132-134.
10 Веденина, Л. Г. Теория межкультурной коммуникации и значение слова / Л. Г. Веденина // Иностр. языки в шк. - 2000. - № 5. - С. 73.
11 Влахов, С. Непереводимое в переводе / С. Влахов, С. Флорин. - М., 1980.
12 См.: Латышев, Л. К. Перевод : проблемы теории, практики и методики преподавания / Л. К. Латышев. - М., 1988. - С. 81-91.
13 Там же. - С. 12.
14 См.: Швейцер, А. Д. Перевод и лингвистика / А. Д. Швейцер. - М., 1973. - С. 68-76.
15 См.: Пшеницын, С. Л. О смысловых различиях при переводе / С. Л. Пшеницын // Когнитивнопрагматические и художественные функции языка : сб. ст. - СПб., 2000. - С. 82.
16 См.: Пшеницын, С. Л. Культурологический подход к переводу : теоретическое значение /
С. Л. Пшеницын // Языковая картина в зеркале семантики, прагматики и перевода : сб. ст.
- СПб., 1998. - С. 195-196.
17 См.: Пшеницын, С. Л. О смысловых различиях при переводе. - С. 81.
18 Чернов, Г. В. Чем текст перевода отличается от оригинального текста / Г. В. Чернов // Перевод и коммуникация. - М., 1996. - С. 116.
19 Клюканов, И. Э. Динамика межкультурного общения / И. Э. Клюканов. - Тверь, 1998. - С. 19.
20 Базылев, В. Н. Интерпретативное переводо-ведение : пропедевтический курс : учеб. пособие / В. Н. Базылев, Ю. А. Сорокин. - Ульяновск, 2000. - С. 7.
21 Сорокин, Ю. А. Этническая конфликтология (Теоретические и экспериментальные фрагменты) / Ю. А. Сорокин. - Самара, 1994. -
С.4-8.
22 Сорокин, Ю. А. Переводоведение : статус переводчика и психогерменевтические процедуры / Ю. А. Сорокин. - М., 2003. - С. 16.
23 Сорокин, Ю. А. Культура и её этнопсихо-лингвистическая ценность / Ю. А. Сорокин, И. Ю. Марковина // Этнопсихолингвистика. -М., 1988. - С. 10.
24 См.: Remarque, E. M. Drei Kameraden : roman / E. M. Remarque. - Koln, 1998; Ремарк, Э. М. Три товарища : роман / Э. М. Ремарк ; пер. с нем. Ю. Архипова. - Харьков, 1998; Ремарк, Э. М. Три товарища : роман / Э. М. Ремарк ; пер. с нем. И. Шрайбера. - М., 2000; Ремарк, Э. М. Три товарища : роман / Э. М. Ремарк ; пер. с нем. И. Шрайбера и Л. Яковенко. - М., 1959.
