CC BY-NC-ND
33
Ю.А. Красин
ГУМАНИЗМ, МОДЕРНИЗАЦИЯ, ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ
Автор показывает взаимосвязь модернизации российского общества с распространением и развитием гуманистического мировоззрения. Основное внимание уделено новому гуманизму - феномену, появление которого обусловлено глубокими переменами в жизнедеятельности глобального социума, переходом человеческой цивилизации к инновационному типу развития.
Ключевые слова: новый гуманизм, интеллигенция, дегуманизация, духовная культура.
Переход человеческой цивилизации к инновационному типу развития предъявляет свои требования к социуму, к характеру и структуре общественных отношений. Собственно, вся проблема инновационной модернизации общества возникла как результат этих нарастающих требований.
ИТР означает качественный перелом в производительных силах общества. Их главным двигателем становится живое творчество разума, черпающего энергию в аккумулированных наукой знаниях и волевых усилиях осмысленного целеполагания. Конечно, и раньше, в рамках инерционных типов развития, живое творчество человеческого разума одухотворяло вещественные компоненты производительных сил, превращало их в средства воздействия на природную среду ради достижения своих целей. Но масштабы этого воздействия и этих целей были крайне ограниченны в силу того, что материальные факторы деятельности человека в мире имели гигантский перевес над факторами духовными. «Живое творчество» человеческого разума и воли было сковано цепями жесткой
© Красин Ю.А., 2014
зависимости (вплоть до физического выживания) от природной среды, от материальных предметов и орудий труда. Можно сказать, вся предыстория человечества есть время мучительного высвобождения homo sapiens из этого природного пленения, сдерживавшего раскрытие и развитие креативного потенциала человека и человечества и тем самым одновременно побуждавшего двигаться в этом направлении.
Выдающиеся мыслители прошлого, особенно в XIX-XX вв., предвидели, что на этом пути предстоит перейти Рубикон, когда человеческая цивилизация окажется в принципиально иной ситуации.
В «Экономических рукописях 1857-1859 гг.» Карл Маркс писал, что с развитием крупной промышленности «непосредственный труд как таковой перестает быть базисом производства» и «превращается главным образом в деятельность по наблюдению и регулированию», а «в качестве производителя выступает, скорее, комбинация общественной деятельности»1. В итоге этого процесса, означающего «подчинение сил природы общественному разуму», мерой богатства будет отнюдь не рабочее время, а свободное время, необходимое для «полного развития индивида, которое само, в свою очередь, как величайшая производительная сила обратно воздействует на производительную силу труда»2. В этом развитии К. Маркс усматривал показатель того, «до какой степени условия самого общественного жизненного процесса подчинены контролю всеобщего интеллекта»3.
Не равнозначна ли перспектива, на которую указывал основоположник марксизма, открывшейся ныне перспективе инновационного типа общественного развития? И не тот же ли самый смысл регулирующего воздействия человеческого разума на среду обитания социума лежит в основе провидческой идеи В.И. Вернадского о становлении ноосферы?
Много вопросов и много неопределенности. Но очевидно одно: социум выходит сегодня на более продвинутый и еще не вполне им осознанный рубеж креативности в сотворении и регулировании среды обитания. Сквозь туманную дымку грядущего проступают контуры гуманистической цивилизации более высокого порядка.
Поворота такого масштаба, какой обозначился в наше время, не было в истории человечества. Разве что само появление на земле homo sapience, для чего потребовалось сотни тысяч лет. Сейчас же историческое время сжато, можно сказать, спрессовано. И никто не ведает, преодолеет ли человечество сложный этап «большого переформатирования» социума или будет отброшено далеко назад. Выбор не предопределен.
Как предостерегал в 2001 г., незадолго да своей кончины, известный общественно-политический деятель и мыслитель Г.Х. Шахназаров, перспективе рождения ноосферы реально угрожает альтернатива «зоосферы». На это указывают тревожные тенденции дегуманизации общества: неспособность отказаться от национально-государственного эгоизма в мировой политике, экспансия «второсортной культуры», коммерциализация «производства и распространения духовных ценностей», чреватая необратимым снижением интеллекта. «И в этом отношении, - отмечал ученый, - мы не приближаемся, а отдаляемся от вожделенной ноосферы»4.
Причина подобной коллизии и скрывающейся за нею мрачной угрозы регрессивного развития цивилизации как раз в несоответствии существующих ныне форм общественного устройства и социальной жизнедеятельности требованиям ИТР. Инновационное развитие открывает огромные возможности для сознательного регулирования социально-экономических и социокультурных процессов глобализирующегося мира в гармоничном взаимодействии с очеловечиваемой средой обитания. Но для реализации этих возможностей ИТР нуждается в максимальном раскрытии потенциала креативности человека и социума.
Иначе говоря, ИТР нуждается в многомерном человеке разносторонних знаний и способностей, человеке-созидателе, свободно и творчески мыслящем и действующем в сети солидарных связей с другими людьми, нравственно и политически ответственными за общие дела и поступки. Между тем сложившиеся механизмы освоения открывающихся возможностей используются для того, чтобы втиснуть как субъектов, так и плоды этой деятельности в прокрустово ложе исторически изживших себя форм социального общежития и взаимодействия. В результате в развитии социума доминируют процессы дегуманизации, подрывающие творческий потенциал человека.
Вдумаемся, что происходит в цитаделях капитализма. Начиная с 80-х гг. прошлого века в ведущих западных странах возобладал неолиберальный курс социально-экономического развития, который сопровождается безудержным культом рынка, стремлением редуцировать ценности общественной жизни к экономической эффективности и коммерческой выгоде, аннигилировать само понятие «общее благо».
По словам американского историка-эссеиста Тони Джадта, это привело к «коррозии публичного пространства» и в конечном счете к правовому произволу, к подмене гуманистических норм права «законами джунглей». «...Мы, - пишет он, - утрачиваем понима-
ние того, что общие интересы и общие потребности должны быть выше частных предпочтений и индивидуальной выгоды. А раз мы перестанем считать публичное выше частного, у нас со временем возникнут затруднения в поисках ответа на вопрос, почему это мы должны признавать верховенство закона (преимущественно публичное благо) над силой»5.
Узкопрагматические мировоззренческие установки рыночного фундаментализма, о которых пишет американский историк, не дают возможности сознательного регулирования социума с гуманистических позиций. Напротив, они толкают к его дегуманизации как в масштабах отдельных стран, так и на глобальном уровне.
Что касается России, то дегуманизация общественных отношений здесь достигла такой степени, что угрожает самому содержанию и демократическим целям российской реформации. В постперестроечный период Россия движется по вязкой колее обесчеловеченного прагматизма всеобщей коммерциализации. Человек, по логике доморощенных рыночных фундаменталистов, превращается в тяжкое «обременение», якобы подрывающее эффективность экономики.
Состояние гуманитарной среды в нынешней России внушает большие опасения, динамика же - просто угрожающая. Исторически алгоритм становления и развития российской политической культуры - конфронтация (расколы, противостояния, идеологическая нетерпимость). В XX в. России суждено было пройти все круги ада: кровь, ненависть, насилие, страх (три революции, жестокая гражданская война - брат на брата, две мировые войны с многомиллионными человеческими потерями, большой террор и ГУЛАГ). Все это запечатлелось в исторической памяти народа, вошло в социальный генетический код российского общества.
Вектор, заданный «лихими 90-ми», начиная с авторитарного правления и кончая избыточным социальным неравенством и глубоким расслоением общества, также противоречит сути гуманистического обновления, ведет к разрушению гуманитарной среды. В России дегуманизация общества - один из ведущих трендов развития, проявляющихся в самых разнообразных формах: флюсы «рентной экономики», деградация целых отраслей производства и регионов страны, вопиющее социальное неравенство, культ «золотого тельца», всепроникающая коррупция и произвол бюрократии, подрыв трудовой этики, разрушение систем образования и здравоохранения, падение морали, ожесточение в межчеловеческих отношениях, духовное опустошение.
Тотальная коммерциализация общественной жизни под предлогом эффективности производства и управления выхолащивает из нее именно гуманистическую составляющую. Идеалы, благородные устремления, вообще духовное содержание улетучивается из социума. Исчезают маяки высокой нравственности, бескорыстного служения общему благу.
В общественной жизни превалирует тенденция к тому, чтобы все отношения между людьми «загнать» в один гипертрофированный рынок, которому нет никаких противовесов. Творческий индивид в таком социуме не востребован, он задыхается. Нормативы общественного поведения кроятся правящей элитой по лекалам индивидуальной и групповой выгоды для богатых и сильных. Гуманистические мотивы в поведении людей, в их отношении к социальной политике клеймятся как проявление патернализма и иждивенчества, несовместимые с рыночными принципами.
Резонно предполагать, что такое положение могло бы сохраняться и дальше, учитывая, что правящий режим, располагая большими доходами от «рентного пирога» сырьевой экономики, имеет возможность выделять толику богатств из «природного рога изобилия» для амортизации наиболее острых очагов протеста и культивирования в обществе социального и политического конформизма. Однако в глобализирующемся мире, вступающем в эпоху глубочайших качественных перемен, Россия поставлена перед выбором: перейти к инновационному типу развития или оказаться на задворках мирового социума.
Правящая элита оказывается в противоречивом положении. С одной стороны, она хотела бы включиться в мейнстрим инновационной модернизации, с другой стороны, опасаясь за монополию на власть, противодействует ее главной составляющей - раскрепощению и свободному развитию человеческого и социального капитала. На этом «противоходе» легко сорваться в экстремальную ситуацию, в которой «верхи» просто не смогут управлять по-старому (признаки такого положения проявились в экономическом кризисе 2008-2009 гг., и с тех пор они постоянно напоминают о себе). И тогда нас ждут большие неприятности, которые затронут не только правящий класс, но и Россию в целом.
В условиях нарастающей угрозы одичания, варварства, духовной деградации, которая преграждает дорогу инновационной модернизации, творческая прослойка общества обязана встать на защиту культуры и нравственности, за сохранение гуманитарной среды, за развертывание по всем городам и весям массовой просветительской деятельности. Наше общество перед дилеммой: или
удастся переломить ситуацию в русле инновационной модернизации, или нас ждет духовное обнищание, и тогда, перефразируя Е. Замятина, придется сказать: у российской культуры нет иного будущего, кроме ее прошлого.
Очевидно, что при нынешнем состоянии социума общественное сознание не готово к вызовам инновационного развития. И в глобальном, и в национальном измерении прежде всего должна быть остановлена дегуманизация общества. Только тогда может быть дан простор раскрытию необъятного потенциала необходимых для ИТР возможностей человеческого и социального капитала. Именно в этом контексте возрождение и развитие нового гуманизма приобретает большой исторический смысл.
По контрастности и драматизму противоборства сил разума и невежества XXI век в чем-то очень напоминает XV и XVI века европейской истории. В обоих случаях луч знаний высвечивает людям возможность нормальных гуманистических отношений в социуме. И одновременно наблюдается мощный всплеск антигуманных акций, попирающих человеческое достоинство. И здесь и там общество переживает полосу турбулентности, которая вносит в жизнь людей хаос неустойчивости и неопределенности, сопряженный с бедствиями и ожесточением. В обоих случаях назревает время для больших социальных перемен.
В XV-XVI вв. надвигалась эра буржуазных революций, открывших эпоху индустриального общества. В XXI в. мерцают зарницы эры «инновационной модернизации», которая открывает принципиально новую эпоху «постиндустриального» информационного общества. Такие времена отличаются множеством возможностей и противостоянием альтернатив.
На заре эпохи индустриализма, когда рождавшиеся капиталистические отношения ясно обнаружили в себе антигуманные коннотации, сначала в общественной мысли, а позднее и в общественно-политической практике возникло мощное течение просветительского гуманизма. Гуманистическое мировоззрение пронизало атмосферу европейского общества, стало противовесом жестоким тенденциям беспощадного угнетения, которые нес с собой «манчестерский капитализм» - символ бесчеловечности. Разумеется, тогдашний просветительский гуманизм был по-детски наивным, полагался на безграничные возможности разума, рассчитывал, что одной лишь силой убеждения можно утвердить в социальных отношениях состояние полной гармонии и всеобщей справедливости. Несомненно, однако, что при всех своих недостатках и слабостях именно гуманистическое движение эпохи
Возрождения сыграло незаменимую роль в нейтрализации наиболее отвратительных черт нарождавшегося капитализма, заложило идейно-нравственные предпосылки для последующей успешной борьбы за гуманизацию капиталистического общества.
Начавшееся ныне глобальное переформатирование общества создает острую потребность в новом просветительском гуманизме, который обязаны инициировать и вознести на уровень злободневной глобальной проблемы интеллектуальные силы планеты, заинтересованные в инновационной модернизации общества. Люди в нашем изменяющемся мире нуждаются в гуманистическом просвещении. Конечно, новый гуманизм не может быть повторением того, что проповедовали гуманисты прошлого. Мы знаем, что полная гармония недостижима, что мир антиномичен и надо уметь жить с противоречиями и конфликтами, обладать высокой культурой толерантности, овладевать искусством сохранения единства человеческой сущности в растущем многообразии современного мира.
Можно возразить, что все эти доводы в пользу гуманистического возрождения носят слишком общий характер, отдают абстрактной риторикой. Каких только громких слов о гуманизме не было сказано и в годы сталинизма, и на различных этапах российской реформации; и сегодня высокопарные гуманистические призывы слышны в речах лидеров различных партий и движений. Весьма легко утопить благие намерения в избитых словесных клише, а для реального воплощения гуманистических идей и планов нужны не звонкие слова, а конкретные программы социально-экономических и политических преобразований.
Надо признать, что опасность заболтать идею «гуманистического прорыва» действительно существует. Концепцию и политику нового гуманизма можно свести (а некоторые идеологи и политики намеренно этого добиваются) к прекраснодушным фразам и благим призывам, которые не затронут реальную жизнь и в лучшем случае останутся гласом вопиющего в пустыне.
Поэтому сформулировать конкретные задачи и проблемы вновь нарождающегося гуманистического движения, конечно, необходимо. Надо думать, как найти такие подходы, которые поставят раскрытие этой темы на твердую почву фактов и процессов, тенденций и возможностей развития современного общества. Но вряд ли это «приземление» проекта можно осуществить конструированием некой принципиально новой программы социально-экономических и политических требований. Их в публичном пространстве в избытке; нет дефицита на эти требования, суть дела в том, что они «не работают».
Как показали парламентские и президентские выборы 20112012 гг., наше общество глубоко расколото. Сторонников больших перемен у нас меньшинство. Большинство же придерживается конформистских взглядов: многим недовольно, чем-то раздражено, ворчит по тому или иному поводу, но считает, что «несовершенная стабильность» лучше «неведомых перемен». Противоречивое состояние общественного сознания трансформирующегося российского общества объясняется многими причинами. Среди них - опасение любых реформ, которые сквозь призму негативного опыта недавнего прошлого видятся простым людям как знак надвигающейся беды; отсутствие сколько-нибудь убедительной альтернативы нынешнему политическому курсу; инертность общественного сознания и приверженность традициям авторитарной политической культуры. И конечно, это синдром «рентного пирога», от которого, надо признать, хотя и далеко не в равной мере, получают все слои общества.
Конформизм не вечно будет довлеть над общественным сознанием и поведением российских граждан. Дегуманизация общества в России продолжается, и она все сильнее препятствует инновационной модернизации. Негативные последствия этого процесса будут побуждать граждан к осознанию необходимости гуманистического прорыва. Но это сравнительно долгий процесс. Перипетии социально-политического развития российского общества показывают, что Россия не может сразу, одним рывком выбраться из вязкой авторитарно-патерналистской колеи инерционного развития. Как образно выразился поэт Максимилиан Волошин:
И вопреки бичам идеологий Колеса вязнут в старой колее.
Но российское общество испытывает нарастающую потребность и усиливающуюся гражданскую тягу к преобразованиям инновационного гуманистического характера. Важно, чтобы эта цель не потускнела в «рентном зазеркалье», а стала предметом повседневной мирной борьбы - длительной, настойчивой, целеустремленной, терпеливой, сопряженной с гуманистическим просветительством.
Вспомним, с чего начиналось гуманистическое просвещение в эпоху Возрождения - с деятельности одиночек-гуманистов. А потом просвещение обернулось грандиозными программами общественных преобразований и великими деяниями буржуазных революций. В начале 1930-х гг., реагируя на резкое уменьшение в
западных обществах благородных поступков и благородных людей, немецкий философ Карл Ясперс заметил: «Проблема человеческого благородства состоит теперь в спасении воздействия наилучших, число которых невелико»6.
В нынешнем российском обществе на фоне прогрессирующей дегуманизации начать гуманистический поворот могут и должны те немногие, кто готов вести просветительскую деятельность в защиту идеалов и ценностей гуманизма. Просвещение - важнейшее средство борьбы за перемены. Нельзя успешно бороться за реформы, не получая адекватных представлений о смысле, механизмах и противоречиях российской реформации, не освобождая общественное сознание от устаревших стереотипов, предрассудков и мифов. В то же время гуманистическое просвещение невозможно без настойчивой политической борьбы за нормальное функционирование и расширение публичной сферы, без создания условий и постоянного стимулирования общественной рефлексии. Это две стороны одной медали. Просвещение является органической частью реформаторской деятельности, в которой осмысливаются и решаются вполне конкретные программные требования.
Среди них на передний план сегодня выходят те требования, реализация которых непосредственно расчищает путь для инновационного развития России, т. е. воспроизводит в стране атмосферу креативности, создает институты, механизмы и условия ее поддержания. Речь идет о конструировании и наладке Национальной инновационной системы (НИС), способной придать модернизации общества общенациональную целостность. В программных документах правительства поставлена задача создания НИС. Но заметного продвижения в ее решении не происходит. Дело упирается прежде всего в неспособность нынешней власти осуществить комплекс императивно назревших мер гуманизации российского общества как способа раскрытия его креативного потенциала. К числу этих мер в первую очередь относятся:
- обеспечение достоинства, свободы и правJ личности в обществе. За годы реформации в этой сфере произошли некоторые подвижки. Права и свободы личности зафиксированы в Конституции РФ. Но в лучшем случае это декларация о намерениях. Пока Россия далека от того, чтобы человек был высшей ценностью в глазах и действиях государства и государственных чиновников.
А в глазах и действиях общества? Многие ли из российских граждан могут вслед за американским поэтом Уолтом Уитменом заявить: «Унижающий другого унижает и меня»? Возведение рыночного фундаментализма в ранг государственной политики и
культивирование «рентного конформизма» низвели гражданскую солидарность до небывало низкого уровня. Может ли гражданин, наделенный такой степенью свободы в мышлении и поведении, быть инициативным и сознательным модернизатором? Вопрос, как говорится, риторический;
- развитие и преобразование применительно к новым критериям исторически сложившихся систем и методов социализации личности, от чего накопление отвечающего требованиям ИТР потенциала креативности зависит не менее, чем от наличия в обществе свободы и прав личности.
Обновленные критерии определяются тем, что новый гуманизм нарождается как мировоззрение и совокупность социальных практик, направленных на сознательное «творение» и регулирование жизнедеятельности мира (ноосфера). Главным содержанием инновационного реформирования системы образования человека с этой точки зрения должны стать развитие творческих способностей, умения самостоятельно мыслить, расширение кругозора и фундаментальность знаний обучающихся. Точно так же, ориентируясь на человека инновационной формации - креативного, энергичного, инициативного, предстоит модернизировать системы охраны здоровья, детского воспитания, рекреации, социального обеспечения;
- восстановление, а затем и дальнейший подъем роли науки в развитии общества. Пережитая ею двадцатилетняя полоса катастрофического упадка (невостребованность со стороны государства и общества, хроническое недофинансирование, падение престижа профессии, утечка мозгов, распад научных школ) ставит осуществление этой меры на грань невозможного. Но без нее лишается смысла сам призыв к инновационной модернизации общества. Как можно без процветания науки реструктурировать сырьевую экономику, обеспечить приоритет высокотехнологичным и наукоемким отраслям, влиться в мейнстрим инновационного развития глобального социума?
Единственный шанс для России - собрать воедино все материальные, интеллектуальные и волевые ресурсы и, если еще не поздно, вытащить науку из ниши бедственного положения, превратить научную деятельность в наиболее престижную, разработать систему стимулов для вовлечения в научную сферу самой способной и талантливой части российской нации. Общество инновационного типа предполагает, что научное мышление и научные знания пронизывают все поры социума;
- переосмысление содержания и функций гуманитарного знания в общем комплексе научных дисциплин. Сложность и динамизм об-
щественных отношений вскрывают дефекты прямолинейной экстраполяции понятия «закон» из натурфилософии в гуманитарные науки. Видимо, в этой сфере нужны более эластичные категории, стохастические матрицы, улавливающие непредсказуемые вибрации социума, энергетику людских страстей, роковые случайности, драйвы ценностных мотиваций, соблазны привлекательных альтернатив и просто индивидуальные особенности лидеров. Анализ этих процессов не может дать позитивистской ясности в определении необходимой (тем более неизбежной) линии развития событий; познанию доступны лишь контурно верные, вероятностные сценарии исходов и перспектив движения социума.
Зато в отличие от естествознания предмет и функции гуманитарного знания гораздо шире - не только факты и процессы, но также ценности жизни и культуры. Не менее важна их роль в обосновании социальной концепции действительности - системы воззрений на мир в целом, постулатов и принципов деятельности человека в этом мире. Все больше признаков того, что с переходом к ИТР и глобализацией намечается смена парадигмы социального видения мира. По всей вероятности, в гуманитарных науках надвигается революция, сходная с теми, которые совершили в XVI в. Н. Коперник в астрономии и в начале XX в. А. Эйнштейн в физике.
Не задуматься ли над тем, возможно ли вообще воспринять действительность достаточно полно и адекватно в рамках одной какой-либо теоретической традиции? Ни одна из них не наделена правом на монопольное обладание истиной. При нынешней сложности социума осмыслить социальную реальность достаточно глубоко и всесторонне можно только сопоставляя ее видение с разных позиций. Вряд ли при этом социальная концепция сможет существовать как целостная и непротиворечивая теория. Нет необходимости доказывать огромную значимость гуманитарных наук в изучении всех этих вопросов для инновационной модернизации России;
- демократизация политической системы и всего общественного устройства российского социума. Новый гуманизм, будучи феноменом нарождающегося информационного общества, ориентирован прежде всего на творческого индивида, представителя поднимающегося «креативного класса», положение которого подталкивает его к сознательному участию в управлении социумом. Представительная демократия лишь частично обеспечивает для этого условия. К тому же, по общему признанию специалистов, система представительства в современном мире переживает глубокий кризис, вызванный профессионализацией политики и применением новых технологий манипулирования общественным сознанием.
Для сохранения демократии ведется поиск новых форм политического правления. Выдвинута идея «мониторинговой демократии», возрождающей черты (элементы) прямого участия граждан в формировании публичной политики и контроле над деятельностью органов политической власти7. За последние полвека общество изобрело и научилось использовать много способов мониторинга и контроля власти. Намечаются существенные сдвиги в конфигурации отношений между властью и гражданским обществом. Институты мониторинговой активности стремятся вдохнуть новую жизнь в демократию, помочь ей обуздать высокомерие власти, привить культуру скромности и толерантности. Реализация этих идей сопряжена с развитием публичной сферы общества, культивированием общественной рефлексии по вопросам политики.
Изложенный выше комплекс мер пунктирно обозначает перспективу гуманистического прорыва, жизненно необходимого для инновационного развития российского общества.
Завершая этот сюжет, еще раз подчеркнем, что новый гуманизм - потребность не только России. Мы не одиноки в противостоянии дегуманизации - этой модернизированной форме варварства. Защита и развитие гуманистических традиций, осмысление новых форм, стандартов, ценностей, образцов, критериев гуманизма в нарождающемся информационном обществе - это глобальная проблема, от которой зависит, перешагнет ли человеческая цивилизация через порог ноосферы или драматическая история земного очага разума завершится самоуничтожением. Ставка - существование человеческой цивилизации - достаточно высока, чтобы отнестись к этой проблеме с должной мерой ответственности.
Теперь собственно о роли интеллигенции в формировании гуманистической культуры.
Как известно, понятие «интеллигенция» российского происхождения. В России XIX в. этот термин стал употребляться для обозначения образованной прослойки населения, носителя высоких нравственных (гуманистических) принципов, выступавшей с этих позиций против крепостничества и деспотизма, в защиту интересов угнетенных и униженных. В условиях традиционалист-ски консервативной России, где, как отмечал В.О. Ключевский, дремучая «русская старина преображала» все реформы, морально-этическая составляющая стала определяющей для понятия «интеллигенция». В отличие от западных стран, где для обозначения образованных слоев общества использовали и используют термин «интеллектуалы».
Казалось бы, если ядро гуманистического мировосприятия -морально-нравственные ценности - главный атрибут интеллигенции, то именно она по определению должна выступить застрельщиком и ведущей силой гуманизации российского общества, так сказать, знаменосцем нового гуманизма. Увы, это не так. В советский период, а затем в годы радикально-либеральных реформ российская интеллигенция претерпела большие метаморфозы, подорвавшие ее моральный авторитет в обществе.
Показательны в этом отношении данные о восприятии понятия «интеллигентность» пользователями интернет-сети, полученные с помощью когнитометрии - технологии анализа смыслов употребления слов в многочисленных индивидуальных актах коммуникации в сети. Вот что на этот счет пишет автор статьи на данную тему Г. Любарский: «Комплекс описаний интеллигентности еще недавно обладал ценностным значением, имелся список обязательных свойств, кодекс интеллигентности. Теперь он все чаще не воспринимается всерьез, а над отвергнутыми святынями - смеются. Это и есть акт разрушения ценности - смех. То, что только эти слова несут нормативный аспект значения и именно они чаще употребляются в ироническом ключе, указывает на уходящую в прошлое, разрушающуюся, отвергаемую, но все еще живую систему ценностей»8.
Когнитометрия беспристрастно зафиксировала фактическое положение дел: морально-этический кодекс интеллигентности -главный стержень формирования из образованных граждан особой социальной прослойки, способной по убеждению противостоять безнравственности и несправедливости, - разрушается в процессе дегуманизации российского общества. Научные знания и высокая культура человечности - самое действенное оружие интеллигенции в противоборстве с невежеством, фундаментализмом и мракобесием - нынешние адепты рыночной и криминальной дегуманизации общества пытаются нейтрализовать повсеместным насаждением субкультуры обывательского примитивизма и низкопробной развлекательности.
Интересные соображения по этому поводу высказывает философ и публицист Владимир Пастухов в статье «Герои в толпе». «.Если в обществе, - пишет он, - есть огромный избыток денежной массы, появление которой является не следствием развития реальных производительных сил, а результатом эксплуатации природной ренты, то это как ничто другое способствует развитию паразитической субкультуры и приводит к деградации более сложных субкультур - например городской. Присущие последней
способность к рефлексии, гибкость и сложность мышления оказываются в условиях "рентной экономики" совершенно бесполезными и даже обременительными, не помогают, а мешают приспособиться к простым реалиям варварского общества. Такая субкультура пребывает в состоянии постоянной подавленности и деградирует. Но если матрица изменится, социальная структура общества усложнится, появятся ограничения на применение насилия, у городской субкультуры появляются шансы. Для сложного общества нужны сложные люди. Городская культура может воспрянуть и загнать примитивную культуру люмпена в резервацию»9.
Паразитическая культура примитивизма и дилетантства - это как черная дыра, неотвратимо поглощающая духовные ценности общества и лишающая его перспективы. Она-то и поглощает интеллигенцию, выталкивая ее на задворки общественно-политической жизни. Однако этой пагубной для России тенденции противостоит другая, расширяющая возможности изменить матрицу развития российского общества. Это, как уже отмечалось, нарастающая потребность государства и общества перейти на инновационный путь социально-экономического развития.
Эта тенденция представляет собой мощную пружину реформаторского прессинга на существующий политический режим, на правящую элиту, на общество в целом. Будем надеяться, что следствием подобного прессинга станет возникновение новых и новых очагов напряжения во власти, в элите, в обществе. От них с возрастающей силой будут исходить импульсы, побуждающие к большим реформам инновационного характера, появятся дополнительные рычаги воздействия на публичную политику, появятся и люди с горячими сердцами, способные привести эти рычаги в действие.
Та часть интеллигенции, которая в годы лихолетья и произвола со стороны «богатых и сильных» сохранила верность принципам кодекса интеллигентности, должна действовать в унисон с этой дающей надежду тенденцией. Возможно, в этом ключ к возрождению российской интеллигенции, ее авторитета и влияния. Ведь программа инновационной модернизации российского общества (настоящей, демократической, общенациональной, а не «оранжерейно-сколковской») выдвигает великую цель, которая в состоянии разжечь великую энергию преобразования. Неужели эта цель и эта энергия не вдохновят на творческие деяния всех тех, в ком не погас огонь служения общему делу? Если же вдохновят, к чему есть весомые предпосылки, то история русской интеллигенции будет иметь продолжение. И вполне вероятно,
именно интеллигенция станет костяком того «креативного класса», на долю которого выпадет историческая миссия - воплотить идею нового гуманизма в живую реальность сознательно регулируемого социума.
Примечания
1 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 46. Ч. 2. М., 1969. С. 218.
2 Там же. С. 221.
3 Там же. С. 215.
4 Миропорядок XXI в.: ноосфера или зоосфера? М.: Горбачев-Фонд, 2001. С. 41.
5 Judt T. Ill Fares the Land: A Treatise On Our Present Discontents. L.: Penguin Books, 2011. P. 129.
6 Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 406.
7 Keane J. The Life and Death of Democracy. N.Y.; L.: W.W. Norton and Company, 2009.
8 Любарский Г. Вера. Религия. Церковь [Электронный ресурс] // Полит.ру. URL: http://polit.ru/article/2012/07/10/cognitometry_church1 (дата обращения: 30.05.2013).
9 Пастухов В. Герои в толпе [Электронный ресурс] // Полит.ру. URL: http:// polit.ru/article/2012/08/28/geroi (дата обращения: 30.05.2013).
