CC BY
15
И. А. Селезнёв
ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО В РОССИИ И ПРАВОВАЯ КУЛЬТУРА СТУДЕНЧЕСКОЙ МОЛОДЕЖИ1
В статье представлены данные опросов, проведенных сектором социологии образования ИСПИ. На основе результатов эмпирических исследований, объектом изучения в которых выступила молодежь, автор анализирует различные политические установки данной социально-демографической группы, в том числе оценивает уровень развития правовой культуры.
Ключевые слова: молодежь, правовая культура, гражданское общество, Россия.
За последние несколько лет интерес прессы, различных представителей экспертного сообщества и даже политиков к социально-политическим ориентациям российской молодежи, особенно студенческой, увеличился на порядок. И связано это было с увеличением протестной активности самих студентов. Здесь явственно обозначился наглядный опыт «оранжевой революции» в Киеве, «массовка» которой в значительной части состояла из студентов, что заставило и российских политиков, и наблюдателей обратить внимание на политический потенциал вузовской молодежи. Как высказался по итогам событий председатель Российской ассоциации профсоюзных организаций студентов (РАПОС), депутат Госдумы РФ Олег Денисов, «именно студенчество сегодня может выступить инициатором любого политического движения или действа и привлечь к этому движению другие поколения и социальные группы. Студенчество сегодня — единственная сила, способная противостоять диктату бюрократическо-чиновничьего класса» (Денисов, 2005, с. 4).
И действительно, вслед за киевскими событиями стали проявляться первые признаки «пробуждения» российской молодежи от «политической спячки», по всей стране прокатывается волна протеста, вызванная принятием закона о монетизации льгот. Хотя применительно к данному случаю в первую очередь нужно говорить об активности представителей старшего поколения, не утратившего чувства социальной солидарности, пенсионеров и ветеранов, нельзя не отметить и ряд мероприятий, проведенных студентами. Достаточно упомянуть процесс 39 «лимоновцев» — студентов ведущих московских вузов, судимых за протестную акцию против монетизации льгот, который вызвал симпатию (или, по крайней мере, сочувствие) к подсудимым даже у людей, не разделяющих политические воззрения НБП.
1 Статья написана на основе доклада, сделанного автором на VI Международной конференции Евразийской сети политических исследований (Москва, февраль 2008 г.). © И. А. Селезнёв, 2008
В целом последние годы были отмечены ростом политизации студенчества, появлением новых, а также увеличением численности и популярности ряда уже существующих, молодежных общественно-политических организаций: «Пора!» и «Наши», Национал-большевистская партия и Евразийский союз молодежи, «Оборона» и «Молодежный левый фронт», «Авангард красной молодежи», Союз молодежи «За Родину!», «Союз коммунистической молодежи», «Народно-демократический союз», «Местные», «Лига объединенной молодежи» и «Молодая гвардия» и др. Эти организации, поляризовавшись на «революционные» и «охранительные», рекрутируют своих участников в первую очередь среди студенческой молодежи.
Но при всей идеологической и политической разнице данные группы демонстрировали удивительное типологическое сходство, достигая при этом парадоксальных результатов. Так, представителей «охранительных» молодежных движений и оппозиционных либералов, не говоря уже о левых радикалах, объединяет на уровне риторики неприятие нынешней властвующей политической элиты и засилья государственной бюрократии, стремление прийти на смену сегодняшнему политическому классу.
Но на уровне политического поведения прокремлевские «легальные антифашисты» зачастую в большей степени, чем радикальная оппозиция, обнаруживали склонность к насилию по отношению к политическим оппонентам и «прямому действию» (и в конечном счете — расшатыванию правового пространства политического взаимодействия), оппозиционные либералы заимствовали национальную и праворадикальную риторику, а представители «красного», социалистического спектра «вписывались» в прозапад-но-«оранжевые» манифестации. Партийная идеология максимально вульгаризировалась и низводилась до уровня примитивных лозунгов: «Мы — за Путина!» или «Мы — против Путина!», «Россия — для русских!» либо «Фашизм не пройдет!»
Один из ведущих новостной программы «24» на «RenTV» (М. Куренной) сравнил охранительные прокремлевские движения с хунвейбинами времен маоистской «культурной революции»: в обоих случаях агрессия санкционирована сверху (и потому обеспечена безопасность действия) и направлена против четко обозначенных противников режима (или, по меньшей мере, диссидентов). Снятие с повестки дня перспективы «оранжевой революции» ведет как к периоду разброда и шатаний в рядах потенциальных «баррикадных бойцов», так и к дальнейшему потенциальному переструктурированию движений. Показательными стали снижение активности сторон после выдвижения в качестве «преемника» Д. Медведева и демон-
стративный отказ властей от содержания «штурмовых отрядов антиоранжевой контрреволюции» за ненадобностью. Если для бывшего лидера «Наших» и «Идущих вместе» Василия Якеменко участие в данных инициативах стало лифтом восходящей социальной мобильности в министерское кресло председателя Комитета по делам молодежи, то для привыкших к безнаказанности активистов «Наших» стало шоком задержание московским ОМОНом 50 участников митинга у представительства Еврокомиссии.
Реальная политическая конъюнктура меняется достаточно быстро, поэтому в методологическом отношении представляется продуктивным фиксирование показателей, отражающих в сознании студенческой молодежи процесс становления гражданского общества; необходимо изучение ценностных ориентаций, мониторинг динамики оценок по интересующей нас проблематике за некоторый достаточно значимый временной период.
Один аспект хочется оговорить особо. Поскольку гражданское общество включает в себя всю совокупность негосударственных частных и коллективных инициатив, объединений, ассоциаций политического, экономического, культурного и т. п. характера, то решающим критерием, позволяющим относить те или иные социальные феномены и сущности к институтам гражданского общества, является, безусловно, их соответствие праву. Именно правовой барьер, как антиэнтропийный фактор, служит водоразделом принадлежности к гражданскому обществу, например профсоюз горняков, и непринадлежности к гражданскому обществу, например клуб каннибалов или воровская шайка. Отсюда — то внимание, которое уделяется изучению правового сознания студенческой молодежи в данном контексте2.
Тесно с вопросами права переплетены и вопросы безопасности: личной, общественной, национальной. Поэтому наш интерес обращен и к этой проблематике, тем более что «полностью защищенным» в нашей стране ощущает себя лишь абсолютное меньшинство вузовской молодежи (2%). Подавляющее большинство поляри-
2 Доклад базируется на материалах опросов, проведенных в 2004-2007 гг. Сектором социологии образования ИСПИ РАН, в которых приняли участие студенты дневных отделений 34 вузов Москвы в возрасте 18-23 лет: в 2004 г. — N = 618, технических (п = 278) и гуманитарных (п = 340) специальностей, 48% юношей и 52% девушек; в 2005 г. — N = 570, технических (п = 260) и гуманитарных (п = 310) специальностей, 44% юношей и 56% девушек; в 2006 г. — N = 556, технических (п = 248) и гуманитарных (п = 308) специальностей, 48% юношей и 52% девушек, в 2007 г. — N = 616, технических (п = 292) и гуманитарных (п = 324) специальностей, 49% юношей и 51% девушек. Цифровые данные получены на основе случайной механической выборки и являются полностью репрезентативными для данных групп респондентов.
154 _
УГОЯМП'Э'КС. 2008. Шом 4. № 4
зовалось: более половины — 54% (в 2004 г. — 43%) чувствуют себя «абсолютно незащищенными», а 42% (в 2004 г. — 45%) — хотя бы отчасти в безопасности.
На вопрос о характере угроз национальной безопасности на сегодняшний день опрошенные называли, как и год назад, в первую очередь «некомпетентность и коррупцию власти» (58%); «разруху, упадок промышленности, науки, коммунальной инфраструктуры, армии и флота и т. п.» (49%); наркоманию, алкоголизм и бедность, обнищание населения (по 35%); преступность (32%); «сокращение рождаемости, высокую смертность», депопуляцию (30%). Помимо того, в числе опасностей для России были названы «международный терроризм» (19%); «неконтролируемая иммиграция» и «агрессивная политика зарубежных держав» (по 16%); «вывоз олигархами капиталов на Запад» (10%); «конфликты между народами России» (6%).
За год возросла озабоченность студентов проблемой бедности, обнищания населения, которая вышла на 3-4-е места по значимости. (Косвенным подтверждением этих результатов послужат данные, что 62% опрошенных считают опасным для общества наличие массовой бедности при немногих богатых и сверхбогатых.)
А вот субъективное ощущение молодежью угрозы «международного терроризма» за последние два года неуклонно снижается. По данным 2005 г., терроризм представлялся главной угрозой национальной безопасности, им был озабочен каждый второй респондент, в 2006 г. на эту опасность указывало менее трети (4-е место в иерархии угроз безопасности России), а сегодня эта проблема актуальна лишь для каждого пятого опрошенного (7-е место). Сместились с 9-го на 11-е место в иерархии угроз безопасности России — 6% (в 2006 г. — 15%) «конфликты между народами России», вернувшись на уровень 2005 г. (8% — 11-е место) (табл. 1). Таковы представления опрошенных об угрозах национальной безопасности.
А что вызывает опасения у самих респондентов? По данным опроса, студенты боятся более всего потери родных, близких (69%), а также болезни, эпидемий (20%); опасаются стать жертвой преступления (22%) или террористического акта (17%), войны (17%), произвола властей (15%), отчисления из вуза (17%). А вот угроза экономического краха, обесценивания сбережений вызывает меньшие страхи (7%). Возможно, эта уверенность связана с удачной экономической конъюнктурой страны в связи с мировыми ценами на энергоносители.
Ощущение незащищенности в стране, боязнь каждого пятого стать жертвой преступления подтверждаются повседневной практикой. Хотя и существует мнение, что СМИ, уделяя повышенное вни-
мание криминальной тематике, занимаются «торговлей страхом», но, судя по ответам молодых людей, лишь 14% из них (в 2006 г. — 15%) не приходилось лично сталкиваться с какими-либо правонарушениями. Так, 59% опрошенных были свидетелями хулиганских действий, 45% — взяточничества должностных лиц; 38% указали, что им предлагали наркотики. Пришлось студентам столкнуться и с фактами социальной и национальной дискриминации: притеснением по возрасту, полу, материальному положению (27%), пропагандой национальной и расовой ненависти, фашистской идеологии (14%). Кроме того, 2% опрошенных указали, что стали жертвами краж, хищения имущества.
Таблица 1. Характер угроз безопасности в России*
В целом Технические Гуманитар-
Годы 2005г. 2006г. 2007г. вузы (п=292) ные вузы
Угрозы (N=570) (N=556) (N=616) (п=324)
%/ранг %/ранг %/ранг % ранг % ранг
Некомпетентность и 45/2 52/1 58/1 58 1 58 1
коррупция власти
Разруха, упадок промышленности, 38/3 33/3 49/2 48 2 49 2
науки, армии и т. п.
Наркомания и алко- 26/6 34/2 35/3—4 33 4-5 37 3
голизм
Бедность, обнища- 32/5 23/6-7 35/3—4 41 3 30 5
ние населения
Преступность 33/4 28/5 32/5 33 4-5 31 4
Депопуляция 15/8 23/6-7 30/6 32 6 29 6
Международный 50/1 29/4 19/7 22 7 16 9
терроризм
Неконтролируемая 13/10 18/8 16/8-9 12 8-9 19 8
иммиграция
Агрессивная поли- 17/7 12/10 16/8-9 12 8-9 20 7
тика зарубежных
держав
Вывоз олигархами 14/9 9/11 10/10 8 10 11 10
капиталов на Запад
Конфликты между народами России 8/11 15/9 6/11 4 11 7 11
* Источник: данные опросов московского студенчества, проведенных Сектором социологии образования ИСПИ РАН.
Разобравшись с характером угроз («Кто виноват?») перейдем к вопросу «Что делать?», какие меры по укреплению безопасности страны и ее граждан следует предпринять? Наиболее распростра-
ненные требования — «диктатура закона», «закон един для всех» (в 2005 г.— 56%, в 2004 г. — 61%), контроль за соблюдением властью прав человека (в 2005 г. — 43%, в 2004 г. — 44%), укрепление кадров правоохранительных органов, борьба с «оборотнями в погонах» (в 2005 г. — 42%, в 2004 г. — 46%), усиление ответственности за преступления против личности и особо тяжкие преступления (в 2005 г. — 40%, в 2004 г. — 44%) (табл. 2).
Таблица 2. Необходимые меры по укреплению безопасности. Москва, 2004-2005 гг.*
2005 г. 2004 г.
Меры (7V=570) (7V=618)
% ранг % ранг
Диктатура закона: «Закон един для 56 1 61 1
всех»
Контроль над соблюдением вла- 43 2 44 3-4
стью прав человека
Укрепление кадров правоохрани- 42 3 46 2
тельных органов
Усиление ответственности за осо- 40 4 44 3-4
бо тяжкие преступления
Недопущение пропаганды насилия и криминальной субкультуры в СМИ 36 5 25 6
Обеспечение реальной независи- 31 6 32 5
мости суда
Свободный доступ граждан к оружию самообороны 12 7 15 7
* Источник: Сектор социологии образования ИСПИ РАН.
Среди прочих пунктов обратим внимание на рост популярности (с 25% в 2004 г. до 36% в 2005 г.) требования не допускать пропаганду насилия и криминальной субкультуры в СМИ. Если сравнить ответы студентов, чувствующих себя полностью или частично в безопасности либо ощущающих абсолютную незащищенность, то также обнаружим различия в приоритетах. Респонденты, ощущающие себя в той или иной степени в безопасности, чаще уповают на укрепление правоохранительных органов, а опрошенные, ощущающие абсолютную незащищенность, меньше надеются на милицию, скорее — на укрепление «диктатуры закона», усиление ответственности за преступления против личности и особо тяжкие преступления, контроль за соблюдением властью прав человека, а
также свободный доступ граждан к оружию для борьбы с преступниками. Таким образом, неспособность государства обеспечить безопасность в нашем обществе подталкивает молодых людей к принципу права силы («Оружие делает людей равноправными и свободными»).
Криминализация общества связана с общим состоянием аномии, «беспредела», когда социальные нормы перестают восприниматься значительной частью населения в качестве обязывающих. В восприятии таких людей стирается грань между социальной нормой и девиацией. По мнению большинства опрошенных, из различных видов социальных отклонений наибольшее распространение среди молодежи получило пьянство, алкоголизм (65% — «распространено широко»; 31% — «средне») Лишь 3% указывали, что этот вид деви-антного поведения встречаются редко.
На широкий размах в молодежной среде хулиганства и наркомании, торговли наркотиками указали соответственно 26% и 32% респондентов, однако более половины опрошенных считают, что эти явления распространены средне.
Поляризовались и оценки степени распространения проституции (37% — «распространены средне», 34% — «редко», 16% — «широко») (табл. 3).
От социальной аномии существенно страдает идейно-духовная сфера: входит в моду криминальная субкультура, происходит идеализация преступного мира, молодые люди стараются подражать криминалитету, в общественном сознании начинает господствовать культ грубой силы и денег, распространяются человеконенавистни-честские экстремистские идеологии. Насколько молодежь затронута этим процессом? Более половины опрошенных считают, что масштабы приверженности молодежи фашистской идеологии носят ограниченный характер. Такого же мнения придерживается более трети относительно идеализации криминального мира. Вместе с тем каждому четвертому представляется, что «мода» на криминальную субкультуру или идеологию и атрибутику нацизма распространилась в молодежной среде в средних масштабах. Отметим, однако, что почти четверть опрошенных затруднились дать оценку масштабам распространения идеализации криминального мира.
Духовное нездоровье социума может также проявляться в стремлении молодежи к эскапизму, бегству от действительности, полной отчужденности, жестокости и насилия в мир религиозных сект, «братств» и т. п. Часто такие сообщества носят тоталитарный характер, молодые люди, став неофитами, попадают в зависимость от своих «гуру», «духовных наставников»; десоциализируются, порывают с семьей, друзьями, привычным кругом общения, учебой,
работой; подвергаются вымогательству и эксплуатации, вовлекаются в преступную или экстремистскую деятельность.
Таблица 3. Студенты о степени распространенности антисоциальных явлений в молодежной среде (в % от числа опрошенных)*
Социаль- В целом Технические вузы Гуманитарные вузы
ные явле- (W=616) (и=292) (и=324)
ния 1 2 3 4 1 2 3 4 1 2 3 4
Наркома- 39 52 1 2 35 55 6 4 43 48 8 1
ния, тор-
говля
наркоти-
ками
Пьянство, 65 31 3 1 65 30 3 2 65 32 3 0
алкого-
лизм
Хулиганст- 26 57 13 4 26 50 18 6 27 63 8 2
во
Прости- 16 37 34 13 14 38 38 10 18 36 31 15
туция
Привер- 6 25 56 13 5 22 62 11 7 29 51 13
женность
фашист-
ской
идеоло-
гии
Идеали- 12 29 35 24 12 23 47 18 12 35 36 17
зация
крими-
нального
мира
Членство 5 12 69 14 4 11 65 20 5 12 72 11
в религи-
озных
сектах
* Источник: данные опроса московского студенчества, проведенного Сектором социологии образования ИСПИ РАН.
Уровни оценки респондентами: 1 — широко; 2 — средне; 3 — редко; 4 — затруднились ответить.
Подобные сообщества могут носить самую разную религиозную окраску, но все они ориентированы в первую очередь на рекрутирование молодежи. Тут и квазивосточные секты в диапазоне от отно-
сительно конвенционального «Сознания Кришны» до террористической «АУМ Синрике»; идеологизированные неопротестантские формирования типа выступающей под разными вывесками «Церкви объединения» Муна или «Церкви Христа».
Не менее интенсивной, но гораздо более результативной, хотя и имеющей меньший резонанс в СМИ, явилась экспансия агрессивного салафизма (ваххабизма) в ареалы распространения российского традиционного ислама. Неожиданным феноменом тут стало появление новообращенных этнически русских мусульман. Следует учесть специфику возникновения подобных религиозных групп: негативную окраску движению «русских мусульман» придали причастные к его становлению такие персонажи околополитического пространства, как Абдул-Вахед Ниязов (урожденный Вадим Медведев), бывший протоиерей РПЦ—МП «Али» — Вячеслав Полосин, литератор Юрий Никитин.
Помимо подобных «христианских», «исламских», «буддийских», «индуистских» религиозных сект, имевших «иностранный» генезис, возникали «новые религиозные группы» отечественного происхождения: достаточно упомянуть синкретические эсхатологические культы «Белое братство» и «Богородичный центр» или неоязыческое движение.
Так насколько широко членство в религиозных сектах получило распространение в молодежной среде? По мнению большинства опрошенных (69%), такой вид девиантного поведения встречается в знакомой им среде достаточно редко.
Мы интересовались масштабами распространения антисоциального поведения среди молодежи, а как сами студенты относятся к этим проявлениям? Подавляющее большинство опрошенных — 69-89% (в 2006 г. — 60-82%) выразили отрицательное отношение к перечисленным социальным девиациям (наркомания, торговля наркотиками; пьянство, алкоголизм; хулиганство; проституция; приверженность фашистской идеологии; идеализация криминального мира; участие в тоталитарных религиозных сектах; взяточничество). Для более точного определения отношения респондентов к антисоциальным явлениям предлагается «коэффициент приемлемости» (К) девиантного поведения, высчитываемый как разница отрицательных и положительных оценок (К= 1*-3*). Теоретически: -100 < К < 100. Числовое значение коэффициента К обратно пропорционально степени приемлемости социальных девиаций, чем выше коэффициент К, тем большее неодобрение антисоциальных явлений выражают респонденты.
Таким образом, по данным опроса, на протяжении 2006-2007 гг. наиболее непримиримое отношение со стороны студентов вызывало _
УГОЯМП'Э'КС. 2008. Шом 4. № 4
ет хулиганство (К\ от 77 до 88), наркомания, торговля наркотиками (К\ от 78 до 82), приверженность фашистской идеологии (К\ от 75 до 84) (табл. 4).
Таблица 4. Отношение студентов к антисоциальным проявлениям (в % от числа опрошенных, коэффициенты)*
Годы 2006 (Ж=556) 2007 (ЛГ=616)
Явления 1 2 3 4 К 1 2 3 4 К
Наркомания, 82 10 4 4 78 88 9 2 1 82
торговля нарко-
тиками
Пьянство, алко- 73 19 6 2 67 76 17 5 2 71
голизм
Хулиганство 81 13 4 2 77 89 10 1 0 88
Проституция 63 26 7 4 56 69 20 8 3 61
Привержен- 79 15 4 2 75 85 10 1 4 84
ность фашист-
ской идеологии
Идеализация 74 20 2 4 72 77 18 1 4 76
криминального
мира
Участие в рели- 75 19 1 5 74 75 19 1 5 74
гиозных сектах
Взяточничество 60 29 4 7 56 69 16 5 10 64
Уровни оценки респондентами'. 1 — отрицательно; 2 — безразлично; 3 — одобрительно; 4 — затруднились ответить; К — коэффициент приемлемости антисоциальных явлений.
* Источник: данные опроса московского студенчества, проведенного Сектором социологии образования ИСПИ РАН.
Социальными девиациями, находящими оправдание и понимание у некоторых студентов, являются, пожалуй, проституция (К\ от 56 до 61), взяточничество (К. от 56 до 64), пьянство (К. от 67 до 71).
Напомним, кстати, что 45% опрошенных лично сталкивались с фактами взяточничества должностных лиц. О коррупции в сфере образования говорится достаточно много, начиная с проблемы поступления в вузы и до неофициальных расценок за сдачу сессии, курсовой, дипломной работы. (В частности, введение ЕГЭ изначально одной из задач провозглашало преодоление коррупции в приемных комиссиях.) С сожалением приходится констатировать, что коррупционная система в высшей школе не только дала глубокие корни, став устойчивой и воспроизводимой, но и стала воспри-
ниматься частью студенчества как неотъемлемая часть, один из необходимых механизмов функционирования всего социального института образования.
Что касается потенциальной активности студенчества в защите своих прав, то наиболее «взрывоопасной» мерой продолжает оставаться, как и год назад, сокращение бюджетной формы обучения. Подобная реформа образования вызвала активное противодействие 28% студентов как технических, так и гуманитарных вузов (в 2005 г. — 33%). Около четверти опрошенных готовы на выступления в случае ограничения политических свобод. Дефолт, обесценивание сбережений мобилизуют к протестной активности каждого пятого. Почти столько же (19%) способны подняться на протестные выступления в случае отмены отсрочки от призыва в армию (тут выделяются будущие инженеры, среди них готовы протестовать 27%) (табл. 5).
Таблица 5. Меры, введение которых может заставить студентов выступить в защиту своих прав. Москва, 2005-2006 гг. (в % от числа опрошенных)*
Техниче- Гумани-
Меры В целом ские вузы, тарные ву-
2005 г. 2006 г. 2006 г. зы, 2006 г.
(7V=570) (N=556) (и=248) (и=308)
Сокращение бюджетной формы обу- 33 28 28 28
чения
Ограничение политических свобод 24 24 24 24
Дефолт, обесценивание сбережений _** 21 18 23
Отмена отсрочки от 23 19 27 12
призыва в армию
Введение повре- 12 6 9 3
менной оплаты за
телефон/модем
Запрет употребле- 11 6 11 3
ния пива на улице
Отказ от публичной 4 10 9 10
защиты своих прав
*Источник: Сектор социологии образования ИСПИ РАН. ** Примечание: позиция «Дефолт, обесценивание сбережений» в анкете 2005 г. отсутствовала.
Введение повременной оплаты за телефон/модем или запрет употребления пива на улице вряд ли послужат поводом для протест-ных акций студентов (по 6%). Если в конце 1990-х - начале 2000-х гг. попытки ввести повременную оплату за городской телефон вызывали массовое неприятие московского студенчества, то на сегодняшний день распространение сотовой связи и предоставление услуг Интернета по выделенным линиям или технологиям ADSL-«Ctphm» снизили для молодежи накал проблемы до незначительного уровня.
За год у части вузовской молодежи возросла апатия: каждый десятый из опрошенных указал, что ничто не заставит его выступить в защиту своих прав (в 2005 г. — 4%). При этом 10% затруднились ответить.
Определив цели, теперь попробуем обозначить средства и методы, которые студенты готовы использовать для защиты себя и своих интересов.
Самое распространенное — обращение в органы власти, в суд, прокуратуру (42%). Почти каждый третий (31%) надеется на помощь родственников и друзей. Готов обратиться в СМИ, в общественные организации, к правозащитникам каждый десятый и примерно столько же — к криминальным кругам. Что касается коллективных действий, то их потенциал выше среди студентов технического профиля обучения: готовы подписать обращение, воззвание 18% из них, участвовать в митингах, демонстрациях, пикетах — 17%, в насильственных действиях — 18% (у гуманитариев — 6%, 5% и 5%, соответственно). Всего 3% опрошенных заявили, что ничего не будут делать, при 11% затруднившихся ответить.
В фокусе общественного внимания в последнее время оказалась проблема соблюдения авторских прав в связи с потенциальным вступлением России в ВТО. В первую очередь это касалось распространения нелицензионной аудио-, видеопродукции и программного обеспечения. Правительством РФ было принято специальное постановление, регламентирующее продажу такой продукции с апреля 2007 г. Московские власти с осени 2007 г. создают в каждом административном округе города штабы по борьбе с контрафактной продукцией. Происходят изменения в сторону ужесточения законодательства. Так, с 1 января 2008 г. вступила в действие четвертая часть Гражданского кодекса РФ, согласно которой гражданин, запустивший на домашнем компьютере «пиратскую» программу, теоретически может быть привлечен к административной ответственности за взлом защиты программного обеспечения.
При обсуждении этой темы в центре внимания оказались скандалы, связанные с подачей судебных исков за нарушение авторских
прав. Наиболее известен «казус Александра Поносова», директора средней школы из Кировской области, обвиненного в нарушении прав корпорации «Майкрософт». Не менее анекдотичны претензии компании «С.Б.А.», официального представителя транснационального медиа-концерна EMI, в адрес С. Минаева, автора книги «flyxless. Повесть о ненастоящем человеке», и издательства «ACT» за «незаконное использование, воспроизведение и распространение произведений в составе книги». Дело в том, что в эпиграфах к книге литератор процитировал строчки из песен, права на которые принадлежат упомянутой EMI (http://www.vz.ru/columns/2006/7/ 11/41056.html). В обоих случаях общественное мнение было всецело на стороне ответчиков.
Не стихают бурные дискуссии в прессе и Интернете по проблеме интеллектуальной собственности и авторских прав. Не вдаваясь в подробности и оставаясь в стороне от позиции обеих сторон, приведем некоторые аргументы скептиков («Если бы изобретатель колеса запатентовал его, то неизвестно пошел бы вообще научно-технический прогресс!»; «"Копирайт" превратился в орудие транснациональных корпораций по выкачиванию сверхприбылей!»; «Манипуляции корпораций с законами об авторских правах — прямое превращение нас всех в плебеев, у которых отнимут последние куцые остатки прав на интеллектуальную собственность, на информацию, образование и знания»; «Билл Гейтс и "Майкрософт" получают свои огромные дивиденды не столько по причине гениальности, сколько по причине монопольного положения на рынке и использования некоторых уловок типа закрытого кода») (http://www.vz.ru/colurTiris/2006/7/11/41056.html; http://www.left.ru/2006/7/ 13/gunin47.phtml; http://www.imperium.lenin.ru/LENIN/32/C/; http://www.anti-copyright.pp.ru/; http://www.apn.ru/opinions/article 11499.htm).
Сегодняшние студенты, как носители интеллектуального потенциала, в скором времени пополнят ряды работников, участвующих в создании интеллектуального и информационного «продукта». Поэтому вопрос о соблюдении авторских прав для них не может не быть актуальным. В каких случаях, по их мнению, следует соблюдать авторские права? Более половины опрошенных полагают, что «во всех случаях, непременно». Лишь для отечественных авторов и производителей предлагают соблюдать авторские права 14%. А вот сторонников соблюдения этих прав исключительно на «экспорт», только для иностранных авторов и производителей нашлось всего 2%. При этом каждый шестой проявляет нигилизм по отношению к авторским правам, будучи убежден, что их можно совсем не соблюдать (данное мнение чаще встречалось у студентов технических специальностей — 21%) (табл. 6).
Таблица б. Студенты о соблюдении авторских прав (в % от числа опрошенных)*
Авторские права следует соблюдать: В целом (ЛГ=616) Технические вузы (п=292) Гуманитарные вузы (и=324)
непременно во всех случаях 52 47 57
лишь для отечественных 14 17 11
авторов и производителей
только для иностранных 2 2 1
авторов и производителен
Можно совсем не соблюдать 16 21 12
Другое 1 0 1
Затруднились ответить 15 15 18
* Источник: данные опроса московского студенчества, проведенного Сектором социологии образования ИСПИ РАН.
Несмотря на принимаемые административные меры, «пиратская» продукция остается широко востребованной потребителем. Так, большинство респондентов (76%) приобретали за последний год нелицензионное программное обеспечение, диски (кассеты) с фильмами, музыкой. Всего 16% опрошенных не покупали «пиратскую продукцию». Как же студенты предлагают решать проблему «пиратских» дисков? Убеждены, что с «пиратской» продукцией бороться не нужно 15% опрошенных. (Напомним, что примерно столько же являются принципиальными противниками соблюдения авторских прав.) Более половины (57%) полагают, что официальные правообладатели и дистрибьюторы должны сами пойти навстречу покупателям, снизив цены на лицензионную продукцию. Возлагают надежды на солидарность, самоорганизацию и взаимопомощь пользователей (покупка «в складчину» лицензионных дисков и последующая перезапись, обмен и т. п.) 12% опрошенных (табл. 7).
Что касается административных мер, то 18% предлагают решать проблему «пиратской» продукции преследованием ее производителей и распространителей, а еще 8% считают, что следует наказывать еще и покупателей.
Большинство опрошенных (68%) убеждены, что законы сейчас в России исполняются только отчасти, а для каждого четвертого — «не исполняются вообще». Лишь отдельные респонденты (1%) полагают, что законы в стране исполняются во всех случаях (затруднились дать ответ 4%).
Поскольку абсолютное большинство студентов проявляют скептические настроения относительно исполняемости законов в стра-
_ 165
УГОЯМП'Э'КС. 2008. Шом 4. № 4
не, то хотелось бы выяснить представления вузовской молодежи о причинах отсутствия правопорядка в сегодняшней России.
Таблица 7. Студенты о методах борьбы с «пиратской» продукцией (в % от числа опрошенных)*
Методы В целом Технические Гуманитарные
(ЛГ=616) вузы (п=292) вузы (и=324)
Преследование производителей 18 15 22
и распространителен «пират-
ской» продукции
Наказание не только их, но и 8 11 6
покупателей
Взаимопомощь пользователей 12 12 11
Снижение цены на лицензион- 57 53 62
ные диски
Игнорирование борьбы с «пи- 15 16 14
ратской» продукцией
Другое 1 0 1
Затруднились ответить 4 6 3
* Источник: данные опроса московского студенчества, проведенного Сектором социологии образования ИСПИ РАН.
Главными препятствиями правопорядку большинство опрошенных считают отсутствие общественного контроля над властями, всесилие бюрократии (58%) и упадок общественной нравственности и культуры (55%). Низкий уровень правосознания населения указывает каждый второй респондент, для 43% причина — в ослаблении государства, для каждого третьего причина ослабления правопорядка в стране — в экономической нестабильности (табл. 8).
Но если студенты гуманитарного профиля чаще сетовали на состояние общественного сознания (упадок общественной нравственности и культуры, низкий уровень правосознания населения) и неэффективность структур гражданского общества, всесилие бюрократии, то будущие инженеры применительно к проблеме более склонны как к экономическому детерминизму, так и к надеждам на регулирующую роль государства. А насколько развито правосознание у самих студентов? Хотя половина опрошенных твердо убеждена, что законы необходимо соблюдать всегда, однако 38% считают, что иногда допустимо нарушение закона. Явный правовой нигилизм присущ, правда, всего 3% респондентов, разделяющим мнение «при любой возможности можно нарушить». По данному вопросу заметной разницы между студентами технических и гуманитарных специальностей не наблюдалось.
Таблица 8. Препятствия правопорядку в России (в % от числа опрошенных)*
В целом Технические Гуманитарные
Причины (ЛГ=616) вузы (п=292) вузы (и=324)
Неподконтрольность власти обще- 58 55 61
ству, всесилие бюрократии
Упадок общественной нравствен- 55 53 57
ности и культуры
Низкий уровень правосознания 49 47 52
населения
Ослабление государства 43 46 40
Экономическая нестабильность 34 42 27
Затруднились ответить 5 5 5
*Источник: данные опроса московского студенчества, проведенного Сектором социологии образования ИСПИ РАН.
Наряду с правом мораль, выступая важнейшим регулятором социального поведения и инструментом социального контроля, задает представления о должном, о справедливости. В первую очередь применительно к теме социальной справедливости возникает вопрос о трактовке соотношения государства и морали. Голландский философ Йохан Хейзинга предупреждал, что «учение о моральной, а точнее сказать, аморальной автономии Государства... есть величайшая из опасностей, угрожающих западной цивилизации, поскольку оно имеет касательство к самому сильному субъекту власти, который способен и устроить и разрушить весь мир» (Хейзинга, 1992, с. 318). Для большинства опрошенных (67%) государство продолжает оставаться неким необходимым морально-политическим авторитетом. По их мнению, оно обязательно должно заботиться о нравственности граждан. Но каждый пятый остается сторонником нравственной автономии, полагая, что забота о нравственности — «это личное дело каждого». На протяжении последних лет подобная картина сохраняется неизменно и, можно сказать, характерна для московского студенчества.
Какие сферы социальной жизни молодые люди считают определяющими для состояния и развития нравственности общества?
Важнейшим фактором в данном отношении для студентов выступает «система воспитания и образования» (в 2006 г. — 78%, в 2005 г. — 81%). В существенной степени нравственный уровень общества зависит, по мнению опрошенных, «от уровня распространяемой массовой культуры» (в 2006 г. — 51%, в 2005 г. — 55%) и «от состояния законности и правопорядка» (в 2006 г. — 42%, в 2005 г. —
50%), впрочем, как и «от личных качеств каждого человека» (в 2006 г. — 45%, в 2005 г. — 47%). Склонны к экономическому детерминизму 23% опрошенных (в 2005 г. — 18%): они ставят определяющим фактором для состояния общественных нравов «положение в экономике». Наконец, наименьшим весом для студентов обладает фактор влияния на моральный уровень граждан «личных качеств ведущих политиков» (в 2006 г. — 11%, в 2005 г. — 8%).
Последний показатель свидетельствует о том, что нравственный авторитет большинства действующих политических деятелей страны в глазах молодежи крайне низок. И это дополняется тем, что подавляющее большинство студентов хотело видеть в политических лидерах людей морально ответственных, с развитой нравственной культурой, поскольку 75% (в 2006 г. — 72%) убеждены, что личные нравственные убеждения политиков должны в той или иной мере иметь значение при принятии решений. При этом 20% опрошенных отводят таким убеждениям определяющее, решающее значение, а 45%, отмечая всю важность наличия собственной моральной позиции у политика, полагают, что при принятии решений она все же не должна стоять во главе угла. Тем не менее 23% опрошенных (в 2006 г. — 21%) полагают, что личным нравственным принципам не место в конкретной политической практике ответственных лиц. Напомним, кстати, что пятая часть респондентов — приверженцы нравственной автономии личности.
Позиция «агрессивная политика зарубежных держав» в иерархии угроз безопасности России за последние 2 года располагалась с 7-го по 10-е место (табл. 1). Но в какой мере студенты склонны разделять принцип права силы на международной арене, исповедуемый, в частности, администрацией США, ссылающейся на защиту своих национальных интересов по всему миру? Разделяют ли студенты доктрину «политического реализма», рассматривающую мировую арену как сферу борьбы держав — субъектов международных отношений за доминирование собственных «реальных» национальных интересов?
Стабильно за период 2000-2007 гг. половина респондентов отчасти, а 15% — 21% полностью убеждены, что во внешней политике все решает не мораль, а сила. Последнее настроение более выражено у студентов технических специальностей. Но примерно каждый пятый-шестой решительно не согласен с таким макиавеллиев-ским прагматизмом.
Литература
Денисов О. Молодежь — авангард нашей борьбы // Завтра. 2005. № 3. Январь.
Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Прогресс-Академия, 1992.
9ТОЯЗШЭ%С- 2008. Шом 4. № 4
http://www. anti-copyright, pp. ru/ http://www.apn.ru/opinions/article 11499.htm http://www.imperium.lenin.rU/LENIN/32/C/ http://www.left.rU/2006/7/13/gunin47.phtml http://www.vz.rU/columns/2006/7/11/41056.html
