CC BY
126
РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ Russian Statehood
Н.Л. Семёнова
ГРАЖДАНСКИЕ ГУБЕРНАТОРЫ ОРЕНБУРГСКОЙ
ГУБЕРНИИ: МЕХАНИЗМ И МОТИВЫ ИХ НАЗНАЧЕНИЯ И УВОЛЬНЕНИЯ (конец XVIII - первая четверть XIX веков)
N. Semenova
Civilian Governors in Orenburg Province: The Mechanism and Motives of their Appointment and Dismissal (end of 18th - first quarter of 19th centuries)
Изучение истории института губернаторства в Российской империи сегодня определяется необходимостью анализа конкретных вопросов функционирования системы местного управления, реальных механизмов и рычагов, которые приводили в движение административную машину государства в регионах. В последние годы уже появились работы, посвященные вопросам взаимодействия высших, центральных, местных учреждений с губернаторами; взаимоотношениям главных начальников губерний с местным чиновничеством, дворянством; должностным преступлениям служащих1. В исторической науке по-прежнему актуальными остаются проблемы кадрового обеспечения губернаторского корпуса Российской империи, формальных и неформальных критериев губернаторских назначений, причины и механизмы карьерного роста и увольнения высших должностных лиц в системе местного управления, вопросы социокультурного облика губернаторов.
Целью данной статьи является попытка изучить смену гражданских губернаторов Оренбургской губернии, происходившую в конце XVIII - первой четверти XIX вв. Решение данной исследовательской задачи позволит расширить представления историков о механизмах и особенностях кадровой политики российского правительства в национальных окраинах государства.
В отечественной историографии уже накоплен серьезный опыт исследования вопросов кадровой политики в отношении губернаторского корпуса отдельных губерний Российской империи. Так, А.Н. Бикташева, проанализировав практику назначений казанских 10
губернаторов на должности в первой половине XIX в., пришла к выводу, что в каждом конкретном случае император и правительство проявляли индивидуальный подход: учитывались не только протекция, но и личные качества, опыт работы, образование претендента2. Рассмотрев законодательную базу и региональную практику увольнения казанских губернаторов в первой четверти XIX в., А.Н. Бикташева убедительно доказала, что увольнение губернаторов зависело от местных обстоятельств3. С.В. Любичанковский, изучив принципы подбора чиновников на должности генерал-губернаторов и военных губернаторов Оренбургского края в 1781 - 1881 гг., сделал вывод, что правительство стремилось направлять в край проверенные кадры, знакомые со спецификой его управления. На эти должности назначались бывшие военные, а уходили с них на аналогичные должности в центральной России, что было более престижно, реже - на службу в высшие государственные учреждения4. Таким образом, карьера главных губернских начальников в дальнейшем развивалась преимущественно по горизонтали. Кадровая политика правительства в отношении оренбургских гражданских губернаторов в конце XVIII - первой четверти XIX в. пока не становилась предметом специального научного анализа.
Исследование практики смены оренбургских гражданских губернаторов предполагает использование документов центральных и местных архивов. В Российском государственном историческом архиве отложилась группа ценных источников - материалы делопроизводства административных учреждений (документы фондов Департамента общих дел МВД, Департамента исполнительной полиции, Совета министров, Канцелярии министра внутренних дел), которые освещают различные направления их деятельности и позволяют выявить условия функционирования системы губернских учреждений, события, влияющие на их деятельность. Также они содержат документы, касающиеся структуры местного управления, решения организационных вопросов, полиции, личного состава учреждений, в том числе губернаторов. В региональных архивах (Государственный архив Оренбургской области) также сохранился комплекс материалов делопроизводства, включающих официальную переписку об увольнении губернаторов со службы, отчеты по
управлению губернией, журналы заседаний губернского правления.
* * *
В рассматриваемый период Оренбургская губерния представляла собой отдаленную юго-восточную окраину Российской империи, общей площадью 282,5 тыс. кв. верст. Она являлась частью более обширного Оренбургского края, в который входили также земли уральских и оренбургских казаков, башкирские кантоны и юрты в Пермской, Вятской, Саратовской губерниях, приуральские кочевья
казахов (Букеевская Орда). Площадь Оренбургского края составляла 444,3 тыс. кв. верст.
Несмотря на то, что в конце XVIII - начале XIX вв. Оренбургский край был глубоко интегрирован в состав империи, его положение определялось рядом особенностей, связанных с многовековой историей заселения и политикой правительства, направленной на формирование здесь иррегулярных войск. Социальная структура края отличалась наличием коренного башкирского и мишарского военно-служилого населения, которое несло пограничную службу. В крае были расположены Уральское, Оренбургское казачьи войска, образована кантонная система управления башкирским и мишарским населением. Специфика края нашла отражение в системе управления.
Во главе Оренбургской губернии находился гражданский губернатор, а во главе Оренбургского края - главный военный начальник, названия должности которого менялись в соответствии с происходившими административно-территориальными изменениями. С 1781 по 1796 гг. край возглавлял Уфимский и Симбирский генерал-губернатор, с 1796 по 1851 гг. - Оренбургский военный губернатор, с 1851 по 1865 гг. - Оренбургский и Самарский генерал-губернатор. Военные губернаторы и генерал-губернаторы являлись доверенными лицами императора и были ответственны только перед ним. Назначение и увольнение гражданских губернаторов также совершалось от имени императора. Официально, вплоть до принятия «Наказа гражданским губернаторам» от 3 июня 1837 г. губернаторы оставались в ведении Сената и не были подчинены ни одному из министерств. «Наказ» объявил гражданских губернаторов чиновниками Министерства внутренних дел.
Функции военного губернатора включали в себя три основные направления: руководство военными силами края и защиту политических и экономических интересов России в пограничном регионе; дальнейшее продвижение в Казахстан и Среднюю Азию; контроль за гражданским управлением в Оренбургской губернии. Все военные губернаторы конца XVIII - первой половины XIX вв. были гене-ралами5. Гражданский губернатор занимался вопросами управления в пределах Оренбургской губернии. Он был «блюстителем неприкосновенных верховных прав самодержавия, польз государства», гарантировал точное исполнение законов, осуществлял общее руководство губернскими учреждениями и контроль над ними.
В конце XVIII - первой четверти XIX вв. должность военного губернатора (генерал-губернатора) Оренбургского края занимали: генерал-майор Н.Н. Бахметев (1798 - 1803 гг.); генерал от кавалерии князь Г.С. Волконский (1803 - 1817 гг.); генерал от инфантерии П.К. Эссен (1817 - 1830 гг.). Во главе гражданского управления Оренбургской губернии стояли восемь губернаторов: И.М. Баратаев (1795 - 1799 гг.); И.О. Курис (1799 - 1800 гг.); К.И. Глазенап (1800 - 1801 гг.); А.А. Врасский (1802 - 1806 гг.); И.Г. Фризель (1806
- 1809 гг.); М.Ф. Веригин (1809 - 1811 гг.); М.А. Наврозов (1811
- 1822 гг.); Г.В. Нелидов (1822 - 1826 гг.). Шесть из них (кроме М.А. Наврозова и Г.В. Нелидова) перешли на гражданскую службу с военной. Большинство дореволюционных авторов объясняли этот факт тем, что среди российского чиновничества, в том числе высшего губернского, было крайне слабо распространено профессиональное образование. Чиновники имели преимущественно военное образование, поскольку правительство считало, что военная служба является подготовительной школой для гражданской службы, которая оценивалась как награда за военные заслуги6. По справедливому наблюдению П.А. Зайончковского, в Российской империи «половина губернаторов являлись генералами»7.
Назначения бывших военных на должность гражданского губернатора Оренбургской губернии были обусловлены не только общероссийской практикой, но определялись спецификой края. По этому поводу в 1811 г. военный губернатор князь Г.С. Волконский писал члену Государственного совета министру полиции А.Д. Балашову: «Оренбургская губерния населена большей частью иррегулярным народом: казаками, башкирами, мещеряками, тептярями, народ, хотя малообразованный, но с воинским духом, имеет более доверенности и уважения к воинскому начальству и состоянию, нежели к гражданскому. Но как по связям дел губернских входит и гражданский оренбургский губернатор в положение и состояние сих народов, то дабы дать более важности гражданскому губернатору и чтобы успешнее можно было и ему назидать благоденствие сих людей, я полагаю иметь оренбургского гражданского губернатора из армейского генералитета»8. Г.С. Волконский особо подчеркнул, что в ведении гражданских властей Оренбургской губернии находились земельные дела, спорные и уголовные вопросы коренного башкирского населения, именно поэтому гражданский губернатор вынужден входить «в положение и состояние сих народов». Нужно признать, что в правительстве хорошо понимали специфику края, отмеченную Г.С. Волконским, и старались учитывать ее при проведении кадровой политики.
Первым гражданским губернатором Оренбургской губернии, которая образовалась в 1796 г. вместо Уфимского наместничества, стал действительный статский советник Иван Михайлович Баратаев. Его служба в Оренбургском крае началась с 1787 г.: он был назначен сначала в Уфимскую казенную палату поручиком правителя, затем, 28 февраля 1795 г., - правителем Уфимского наместничества9. И.М. Баратаев стал гражданским губернатором в возрасте 57-ми лет, имея за плечами достаточный опыт не только военной, но и гражданской службы10. Получив домашнее образование, И.М. Баратаева начал военную службу в л.-гв. Семеновском полку. Он участвовал в Семилетней войне, в ликвидации Барской конфедерации11. Затем перешел на гражданскую службу в Юстиц-коллегию, слу-
жил в Калужском, Рязанском, Симбирском наместничествах, С.-Петербургской губернии. В 1797 г. получил чин тайного советника.
И.М. Баратаев занимал должность гражданского губернатора Оренбургской губернии до октября 1799 г. А затем, как точно зафиксировал в своем дневнике титулярный советник М.С. Ребелинский, служивший в то время в Оренбургской палате гражданского суда: «28 октября стало известно, что гражданский губернатор князь И.М. Баратаев выключен из службы за неотвод лесу для дров на казармы»12. В Российском государственном историческом архиве (ф.1374 - Канцелярия генерал-прокурора Сената) нами впервые был выявлен документ «По претензии бывшего Оренбургского губернатора князя Баратаева об исходатайствовании ему высочайшего прощения»13. Письмо адресовано генерал-прокурору Сената Петру Хрисанфовичу Обольянинову и было написано уже после отставки гражданского губернатора в 1800 г. Это прошение помогает уточнить обстоятельства отставки И.М. Баратаева.
Согласно журналу Оренбургского губернского правления, выписки из которого содержатся в указанном архивном деле, в 1797 г. было объявлено высочайшее распоряжение о том, что жители Оренбурга должны заготовить дрова для казарм военно-служилого населения губернии14. Выполнение этого распоряжения натолкнулось на ряд трудностей. Во-первых, как писал гражданский губернатор, «леса при крепостях и редутах не заключают среди себя ни деловых, ни строевых деревьев, кроме кустарника, каряжника и прутника как около Оренбурга так и в отдалении от пяти до пятнадцати верст». Во-вторых, в Оренбурге насчитывалось всего только около 170 душ купцов и мещан, остальное население - «люди большею частью в действительной службе военной и гражданской находящиеся», которое имеет, кроме того, «при содержании в домах своих довольно немалого постоя». То есть около города оказалось заготавливать нечего и некому. Заготовка дров вдали от Оренбурга для населения была очень дорога, о чем жители неоднократно жаловались военному и гражданскому губернаторам. Чтобы как-то решить проблему, на заседании губернского правления было решено распределить заготовку дров между всеми жителями уезда, включая и помещиков, «в равномерное же пособие по распоряжению самой малейшей пропорции»15. Как полагал И.М. Баратаев, жители уезда, «доставляя дрова те, не только не могли при обязанности сей понести излищнего противу городских жителей отягощения, но в 1798 г. получили за каждую поставляемую вовремя удобнейшим для проезда избираемое сажень по осьми рублей деньгами»16.
Новый военный губернатор Н.Н. Бахметев, приехавший в край в сентябре 1798 г., не только не одобрил решения губернского правления, но составил донесение на имя императора, обвинив гражданского губернатора в том, что тот не обеспечил заготовку дров для отопления казарм17. В результате, на основании донесения военного
губернатора, император Павел I в октябре 1799 г. отстранил от должности гражданского губернатора И.М. Баратаева. Иван Михайлович лично обратился к императору с просьбой о «прощении», отметив, что он отдал 46 лет своей жизни беспорочной военной и гражданской службе государству. Ответ императора Павла I на прошение гражданского губернатора был таков: «Государь император не может оказать никакой помощи»18. После отставки Иван Михайлович Баратаев переехал из Оренбурга в Саратов, где был избран на 1804 - 1807 гг. губернским предводителем дворянства.
В октябре 1799 г. гражданским губернатором Оренбургской губернии был назначен действительный статский советник Иван Онуфриевич Курис, служивший до этого, с апреля 1799 г., новгородским вице-губернатором. И.О. Курис получил должность губернатора в возрасте 40 лет. До этого он находился на военной службе, дослужился до полковника и, по причине ранения, в январе 1799 г. был переведен на гражданскую службу. И.О. Курис прибыл в Оренбург 1 декабря 1799 г., но уже 27 июля 1800 г. был назначен губернатором в Волынскую губернию «для наведения порядка»19. Назначенный вместо него гражданским губернатором тайный советник Карл Иванович Глазенап до своего приезда в Оренбургский край служил губернатором именно в Волынской губернии. То есть Павел I фактически «поменял» местами двух гражданских губернаторов. Более конкретную причину такого решения императора выяснить пока не удалось, но очевидно, что правительство практиковало перевод губернаторов из одной пограничной губернии в другую.
Гражданский губернатор К.И. Глазенап родился в 1745 г., к моменту назначения в Оренбургскую губернию ему было 55 лет. Он окончил Сухопутный шляхетский корпус и до 1794 г. находился на военной службе20. Во главе гражданского управления Оренбургской губернии К.И. Глазенап стоял с июля 1800 г. по декабрь 1801 г. Как свидетельствует его формулярный список, он был уволен от должности гражданского губернатора по своему желанию в связи с состоянием здоровья. В октябре 1801 г. К.И. Глазенап отправился в отпуск в свою Волынскую губернию, но заболел и не смог вернуться к исправлению должности в Оренбургский край21. В заключении врачебной управы Волынской губернии говорится, что Глазенап «одержим геморроидальными припадками и в грудях одышкою». После трехмесячного отпуска Карл Иванович по указу от 29 декабря 1801 г., данному Сенату, был уволен «после 41-летней службы» по состоянию здоровья22. В 1802 г. он умер.
Новым гражданским губернатором Оренбургской губернии с 9 января 1802 г. стал действительный статский советник Алексей Александрович Врасский, которому было 44 года. Получив домашнее образование, он с 1771 по 1790 гг. находился на военной службе, а затем был определен в Пензенскую губернию губернским прокурором23. А.А. Врасский находился в должности гражданского губер-
натора до 1806 г.24 Военный губернатор Г.С. Волконский охарактеризовал его так: «Губернатор довольно добрый, но недеятельный и довольно слабой. По обширности сей губернии надлежало хозяину здесь быть пылкому и строгому»25. 1 февраля 1806 г. в Уфе был получен указ о его отставке «с полным пансионом»26. К сожалению, пока не удалось обнаружить архивные документы, которые бы более точно объясняли причину отставки гражданского губернатора А.А. Врасского.
Тайный советник Иван Григорьевич Фризель, сменивший А.А. Врасского в должности гражданского губернатора, возглавлял Оренбургскую губернию с 1806 по 1809 гг. Он родился в 1760 г., в 1780-е гг. служил при штабе Уфимского и Симбирского генерал-губернатора О.А. Игельстрома, был знаком с особенностями края27. С 1794 г. он находился на гражданской службе в Виленской губернии, сначала вице-губернатором, потом - губернатором. С должности гражданского губернатора Оренбургской губернии Иван Григорьевич Фризель был уволен по причине «душевной болезни». Военный губернатор края князь Г.С. Волконский писал 3 марта 1809 г. министру внутренних дел князю А.Б. Куракину: «Болезнь Фризеля заключается в повреждении здравого рассудка и в совершенном ослаблении памяти. Хотя я полагал, что с течением времени его болезнь исчезнет, но к сердечному моему сожалению, по удостоверению медицинского чиновника, посланного от меня, открывается, что болезненное его состояние продолжительно и едва ли излечимо»28. Военный губернатор просил «одобрить к должности» гражданского губернатора вместо И.Г. Фризеля Оренбургского губернского предводителя дворянства коллежского советника С.Б. Мертваго, пожаловав ему чин статского советника. Г.С. Волконский очень высоко оценивал Мертваго, «чиновника по благоразумению, деятельности, честности лично мне известного, прозорливого и единой справедливостью руководимого как в исполнении обязанностей дворянского предводителя, так и по особо делаемым от меня должностным поручениям, которые он всегда оканчивал к совершенному моему удовольствию и успешно и благоразумно»29. Большим плюсом, по мнению военного губернатора, являлось то, что С.Б. Мертваго были известны особенности края.
Несмотря на особое расположение императора Александра I к военному губернатору Г.С. Волконскому, представителю очень знатного дворянского рода, С.Б. Мертваго не был назначен гражданским губернатором. Скорее всего это было связано с тем, что по формальным признакам, прежде всего из-за довольно низкого чина, он не соответствовал этой должности. В журнале словесных высочайших повелений от 30 марта 1809 г. было записано, что его императорское величество «повелеть соизволил» уволить И.Г. Фризеля из-за болезни от должности гражданского губернатора Оренбургской губернии с предоставлением ему получаемого жалованья, а его место пред-
ложить бывшему обер-прокурору Межевого департамента Сената действительному статскому советнику Сергею Ивановичу Пущину. В случает несогласия последнего, император полагал предложить занять эту должность генерал-майору М.Ф. Веригину, служившему с 1797 г. в штате Инспекторской экспедиции Военной коллегии30.
С.И. Пущин отказался от предложения, сославшись на свое слабое здоровье, и пожелал остаться на службе в столице31. Генерал-майор М.Ф. Веригин, напротив, «принял оное с благодарностью, как знак благоволения». В результате 3 апреля 1809 г. был подписан именной указ о назначении генерал-майора М.Ф. Веригина гражданским губернатором Оренбургской губернии с переименованием его в действительные статские советники32.
Михаил Федотович Веригин родился в 1771 г., к моменту назначения в Оренбургскую губернию гражданским губернатором ему было 38 лет. Он окончил Сухопутный шляхетный кадетский корпус, участвовал в Русско-шведской войне 1788 - 1790 гг. Он занимал должность гражданского губернатора до декабря 1811 г., а затем его перевели в С.-Петербург на службу в Министерство финансов33. Видимо, одной из причин перевода М.Ф. Веригина стали не сложившиеся отношения с военным губернатором кн. Г.С. Волконским. Об этом свидетельствует тот факт, что еще в январе 1811 г. военный губернатор обратился с просьбой к члену Государственного совета, министру полиции А.Д. Балашову перевести действительного статского советника М.Ф. Веригина губернатором в другую губернию, а на его место определить генерал-майора Модеста Матвеевича Окулова. Волконский писал, что лично знаком с генерал-майором М.М. Окуловым, который являлся шефом Рыльского мушкетерского полка. Военный губернатор характеризовал его как человека «отличного дарования, образования, благоразумия, опытности», имеющего ясное представление о «пользах народов Оренбургскую губернию населяющих»34.
А.Д. Балашов доложил императору Александру I о предложении князя Г.С. Волконского и получил «высочайшее соизволение на определение Окулова оренбургским гражданским губернатором не иначе как с переименованием в действительные статские совет-ники»35. М.М. Окулов согласился занять должность гражданского губернатора. В октябре 1811 г. его отец, провиантмейстер Матвей Герасимович Окулов, писал князю Волконскому: «Я и сын принимаем за отеческое попечение Вашу заботу о Модесте Матвеевиче»36. Однако оренбургским гражданским губернатором по именному указу от 21 сентября 1811 г. был определен статский советник Матвей Андреевич Наврозов, служивший с 1810 г. вице-губернатором Симбирской губернии37.
К сожалению, выявленные архивные документы пока не позволяют точно объяснить причину изменения решения императора. Возможно, в условиях, когда к войне с Францией готовились
уже в 1811 г. (создали башкирские и калмыцкие полки), назначение М.М. Окулова гражданским губернатором посчитали несвоевременным. После начала Отечественной войны 1812 г. Рыльский пехотный полк, шефом которого был Окулов, входил в состав 1-й бригады 23-й пехотной дивизии в 4-м пехотном корпусе 1-й Западной армии, сражался с французами, а 13 июля 1812 г. М.М. Окулов погиб в битве под Островно38.
Статскому советнику Матвею Андреевичу Наврозову в момент назначения был 41 год. В отличие от своих предшественников, он с 17-ти лет находился на гражданской службе, в армии не служил и в военных походах не участвовал39. Через свою жену -Варвару Николаевну Энгельгардт, - которая была дочерью Николая Богдановича Энгельгардта, действительного статского советника, бывшего Могилевского губернатора, М.А. Наврозов приходился родственником бывшему Оренбургскому генерал-губернатору С.К. Вязмитинову40. Сестра Варвары Николаевны - Александра Николаевна Энгельгардт - была замужем за Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, назначенным в 1794 г. Уфимским и Симбирским генерал-губернатором, командующим Оренбургским корпусом. Брат Варвары Николаевны - Лев Николаевич Энгельгардт - с 1795 г. командовал 3-м полевым Оренбургским батальоном и оказался в подчинении С.К. Вязмитинова. По словам Л.Н. Энгельгардта, Вязмитинов сам «уговорил меня перейти под его начальство, чтобы быть вместе с моею сестрой». С приходом к власти Александра I происходит взлет карьеры С.К. Вязмитинова: с 1802 г. он стал военным министром, в 1810 г. - членом Государственного совета, а в 1812 г. - министром полиции и возглавил Комитет министров. Видимо, и назначение М.А. Наврозова в Оренбургский край стало неслучайным: можно предположить оказание прямой протекции.
Служба М.А. Наврозова в Оренбургской губернии началась очень успешно. Уже 27 марта 1812 г. военный губернатор Г.С. Волконский направил представление в Департамент исполнительный Министерства полиции о награждении оренбургского гражданского губернатора М.А. Наврозова орденом Св. Владимира 2-й степени41. Военный губернатор писал, что статский советник Наврозов «с самого вступления в должность оказывает неутомимую в отправлении оной деятельность». Особенно высокую оценку со стороны военного губернатора получило решение вопроса о содержании почтовых станций Оренбургской губернии. По инициативе М.А. Наврозова была проведена большая работа с дворянством губернии и удалось «отыскать охотников к содержанию почтовых станций, в самых тех местах, где они состоят за выгоднейшую цену»42. Желающие приняли на себя обязанность содержать определенное количество лошадей и экипажей с исключительным правом провоза как почты так и пассажиров за установленные прогоны.
12 декабря 1816 г. М.А. Наврозов за усердную и долговременную
службу был пожалован чином действительного статского советника, а 19 июля 1819 г. за «усердную службу» награжден орденом Св. Анны 1-й степени43.
За время губернаторства М.А. Наврозова в Уфе произошло два крупных пожара: в 1816 и 1821 гг.44. Первый пожар начался 12 мая 1816 г. на Казанской улице от загоревшейся бани небогатых купеческих девиц Иконниковых. Пожар быстро распространился на значительную территорию: сгорели 248 домов, деревянная Рождественская церковь, из-за большой температуры даже растопились четыре ее колокола. От пожара сильно пострадали старый гостиный двор, дом уездных присутственных мест, бывший вице-губернаторский дом, погибло много домашнего скота. В 1819 г. был составлен и утвержден новый план города, но реализовать его не успели: в 1821 г. произошел второй пожар, ставший причиной отставки гражданского губернатора М.А. Наврозова.
26 мая 1821 г. по распоряжению гражданского губернатора для предотвращения падежа скота подожгли навоз, расположенный за новым зданием губернских присутственных мест в Уфе. Навоз стал сначала потихоньку тлеть, а 1 июня 1821 г. поднявшийся сильный ветер раздул пламя, оно перекинулось на другие здания45. В результате случился большой пожар, сгорели многочисленные здания: «деревянный корпус, занимаемый губернским правлением, казенной палатой, приказом общественного призрения, рекрутским присутствием, канцелярией обер-форштмейстера, почтовой конторы, городовой острог с гауптвахтой, магазины: соляной, провиантский, да в нем заготовлено провианта и фуража, и при них кордегардия, дом с уездным правлением питейного сбора, где находился и винный магазин, дом дворянского собрания, церковный дом, партикулярные строения: водочный завод, и обывательских 331 дом, да одна женщина преклонных лет»46. Последствия пожара усугублялись тем, что как говорилось в материалах следствия, «все обыватели находятся в поле и о судьбе своей ничего не знают, но спасти имущества никто никакого не сумел»47.
По распоряжению нового военного губернатора генерала от инфантерии П.К. Эссена, прибывшего в край в 1817 г., было начато расследование причин пожара. Следствие возглавил командир 26-й пехотной дивизии Отдельного Оренбургского корпуса генерал-майор А.С. Жемчужников. По результатам расследования военный губернатор докладывал министру внутренних дел В.П. Кочубею, что основная вина лежит на уфимской городской полиции: дескать, местная полиция во главе с полицмейстером А.Н. Сергеевым должна отвечать за сохранение чистоты в городе, однако она не только не обеспечила своевременный вывоз навоза из города, но и не предприняла мер для его тушения. В свое оправдание, представители городской полиции объясняли, что они «никакого действия не производят не получив прежде дозволения или запрещения от гражданского гу-
бернатора»48. С момента учреждения полиции она испытывает постоянный некомплект, а улицы в городе убирают арестанты, «при отряжаемых офицере с конвойною командой. Они ничего не делают, так как принуждать их никто не может. И таковое непослушание происходило регулярно в виду самого гражданского губернатора»49. В ходе следствия вина гражданского губернатора была установлена.
Военный губернатор П.К. Эссен направил все материалы расследования генерал-майора А.С. Жемчужникова в Министерство внутренних дел. Несмотря на то, что военный губернатор пытался «выгородить» гражданского губернатора и переложить всю вину на полицмейстера Сергеева, министр внутренних дел В.П. Кочубей, ознакомившись с материалами дела, сформулировал свое мнение так: «Местное губернское начальство не обращало никакого внимания на соблюдение в городе надлежащей чистоты, пренебреженной почти до неимоверности»50. Виктор Павлович считал, что местная полиция, безусловно, несет ответственность за «неисправные» действия при пожаре, но опасные распоряжения о сжигании навоза были отданы губернатором и все беспорядки происходили «перед глазами гражданского губернатора, не употреблявшего по долгу звания своего надлежащего старания к введению по сей части должного порядка и устройства на основании предписанных правил». Министр внутренних дел предлагал удалить от должности гражданского губернатора М.А. Наврозова, «причислить к герольдии для определения к другим делам». Полицмейстер Сергеев был также отрешен от должности и предан суду. Указ об этом был подписан 3 декабря 1821 г.51.
Таким образом, отставка М.А. Наврозова - пример того, как гражданский начальник губернии был отстранен от должности по причине халатного отношения к исполнению своих обязанностей. После отставки Матвей Андреевич остался в Оренбургской губернии, жил в имении своей жены в селе Спасское Белебеевского уез-да52.
23 февраля 1822 г. оренбургским гражданским губернатором был назначен статский советник Григорий Васильевич Нелидов, служивший прежде председателем Костромской уголовной палаты53. Родом он был из Костромской губернии, имел там 1 000 душ крепостных крестьян. После окончания Московского университета он поступил на гражданскую службу в Экспедицию казенных винокуренных заводов. На должность гражданского губернатора был назначен в возрасте 31 года. По воспоминаниям современников, Григорий Васильевич был человек молодой, «с многосторонним образованием», богатый, отличался благотворительностью и пользовался «самым искренним уважением» уфимцев. В сентябре 1824 г. гражданский губернатор Г.В. Нелидов сопровождал императора Александра I во время его визита в Уфу. 9 декабря 1826 г. Григорий Васильевич скоропостижно скончался и был похоронен на кладбище Успенского
монастыря в Уфе54. Г.В. Нелидов стал последним гражданским губернатором Оренбургской губернии первой четверти XIX в.
* * *
Проанализировав практику смены гражданских губернаторов Оренбургской губернии в конце XVIII - первой четверти XIX вв., можно сделать вывод о том, что правительство империи назначало на эту должность чиновников, имевших высокий гражданский чин статского советника и выше (только М.А. Наврозов и Г.В. Нелидов были статскими советниками; И.О. Курис, А.А. Врасский, М.Ф. Веригин имели чин действительного статского советника, а И.М. Баратаев, К.И. Глазенап, И.Г. Фризель - тайного советника). Пять из восьми гражданских губернаторов Оренбургской губернии вступили в должность в возрасте 38-46 лет, двое (И.М. Баратаев и К.И. Глазенап) - 55-57 лет и один (Г.В. Нелидов) - 31 год. Данные цифры подтверждают общероссийскую статистику и свидетельствуют о том, что правительство делало ставку на людей, уже имевших определенный административный опыт, но, вместе с тем, находившихся еще в самом работоспособном и деятельном возрасте. За исключением И.М. Баратаева и Г.В. Нелидова, все гражданские губернаторы были женаты, что также можно рассматривать как важный показатель гражданской состоятельности.
Правительство предпочитало назначать на должность оренбургских гражданских губернаторов бывших военных. Данная тенденция характерна для большинства губерний Российской империи этого периода. В Оренбургской губернии необходимость назначения военных на должность гражданских губернаторов объяснялась, как уже говорилось, особым составом населения, а именно - наличием коренного башкирского и мещерякского военно-служилого населения, казачьих войск.
В Оренбургской губернии, как и в большинстве регионов государства, была распространена практика частых перемещений гражданских губернаторов в другие регионы, карьерное движение происходило, в основном, по горизонтали. Из восьми губернаторов семь находились в должности от 1 до 4-х лет, и только один - М.А. Наврозов - 11 лет. В то время как за тот же период, с 1798 по 1830 гг., в Оренбургском крае сменилось только три генерал-губернатора, то есть военные губернаторы занимали свою должность довольно основательно.
Причины отставки оренбургских гражданских губернаторов были типичны: из восьми двое оставили свою должность из-за упущений по службе (И.М. Баратаев, М.А. Наврозов), трое - из-за болезни (К.И. Глазенап, И.Г. Фризель, Г.В. Нелидов - умер), двое были переведены на службу в другую губернию и в центральные учреждения (И.О. Курис, М.Ф. Веригин). Упущения по службе были связа-
ны либо с неисполнением указов верховной власти и распоряжений правительства и генерал-губернатора (случай с И.М. Баратаевым), либо халатностью и пренебрежением своими прямыми обязанностями (случай с М.А. Наврозовым). Эти факты свидетельствуют о том, что, несмотря на большую роль знатности и протекции, деловые качества гражданских губернаторов, их способность справиться с такой ответственной работой высоко оценивались правительством.
Важная особенность Оренбургской губернии состояла в том, что на назначение и увольнение гражданских губернаторов большое влияние оказывал военный губернатор как главный начальник края. Эту должность в крае занимали генералы, лично известные императору, имевшие связи и влияние при дворе. Пользуясь расположением императора и наиболее сильных придворных группировок, они могли влиять на выбор кандидатуры гражданских губернаторов. В дальнейшем от того, как складывались отношения военного губернатора с гражданским, зависела служба последнего. Именно военный губернатор оставался главным доверенным лицом императора и правительства в системе местного управления. Он информировал С.-Петербург о деятельности гражданского начальника и мог «запустить» механизм увольнения губернатора. Как правило, военные губернаторы хотели видеть в должности гражданского губернатора Оренбургской губернии военного, человека умного, деятельного, инициативного, но при этом исполнительного и послушного.
Примечания
1 Ефимова В.В. «Весьма нужно для блага общего...»: «Мнения» архангельского, вологодского и олонецкого генерал-губернаторов А.Ф. Клокачева и С.И. Миницкого о пределах полномочий генерал-губернаторов: 1821 - 1825 гг. // Исторический архив. 2013. № 4. С. 172-180; Ефимова В.В. «Совсем уж странный поступок»: Губернатор и местные чиновники в начале XIX века // Российская история. 2015. № 2. С. 30-38; Любичанковский С.В. Механизмы карьерного роста и падения реформаторов эпохи Александра II: Казус П.А. Валуева и Е.И. Барановского // Уральский исторический вестник. 2015. № 4 (49). С. 52-59.
2 Бикташева А.Н. Антропология власти: Казанские губернаторы первой половины XIX в. М., 2012. С. 85-105, 144.
3 Бикташева А.Н. Механизмы увольнения губернаторов России: Опыт Казанской губернии первой четверти XIX в. // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: История. Политология. Социология. 2006. № 2. С. 123-128.
4 Любичанковский С.В. Принципы подбора чиновников на должность руководителя Оренбургского края (1781 - 1881) // Проблемы истории Оренбургского края XVIII - XX веков. Оренбург, 2004. С. 33-45; Любичанковский С.В. Вице-губернаторский корпус Урала
в конце XIX - начале XX в. (социокультурная характеристика) // Известия Уральского государственного университета. 2006. № 41. С.193-206.
5 Семёнова Н.Л. Военное управление Оренбургским краем в конце XVIII - первой половине XIX в. Стерлитамак, 2001. С. 176-178.
6 Гессен В.М. Вопросы местного управления. СПб., 1904. С. 15.
7 Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978. С. 151.
8 Государственный архив Оренбургской области (ГАОО). Ф. 6. Оп. 3. Д. 3120. Л. 1.
9 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1374. Оп. 4. Д. 39. Л. 2об.
10 РГИА. Ф. 1349. Оп. 4. Д. 39 Л. 1, 1об.
11 Там же. Л. 2, 3.
12 Юдин П. Из дневника М.С. Ребелинского // Русский архив. 1897. № 3. С. 475.
13 РГИА Ф. 1374. Оп. 7. Д. 263.
14 Там же. Л. 2, 2об.
15 Там же. Л. 3, 3об.
16 Там же. Л. 3, 4.
17 Там же. Л. 1, 1об.
18 Там же. Л. 4.
19 РГИА. Ф. 1284. Оп. 25. Д. 23. Л. 35.
20 РГИА. Ф. 1286. Оп. 1. Д.109. Л. 37, 37об.
21 ГАОО. Ф. 6. Оп. 2. Д. 725. Л. 1.
22 Там же. Л. 5.
23 ГАОО. Ф. 6. Оп. 2. Д. 1342. Л. 45.
24 РГИА Ф. 1349. Оп 4. Д. 60. Л. 1, 2.
25 Гвоздикова И.М. Гражданское управление в Оренбургской губернии в первой половине XIX в. (1801 - 1855 гг.). Уфа, 2010. С. 113.
26 Там же. С. 114.
27 РГИА Ф. 1286. Оп. 1. Д. 178. Л. 1.
28 Там же. Л. 2.
29 Там же. Л. 2, 3.
30 РГИА Ф. 1349. Оп 4. Д. 44. Л. 2об.
31 РГИА Ф. 1286. Оп. 1. Д. 178. Л. 17об.
32 Там же. Л. 19.
33 ГАОО. Ф. 6. Оп. 3. Д. 3120. Л. 4об.
34 РГИА. Ф. 1286. Оп.2. Д. 91. Л. 1.
35 Там же. Л. 2об.
36 ГАОО. Ф. 6. Оп. 3. Д. 3120. Л. 5.
37 РГИА. Ф. 1286. Оп. 2. Д. 124; Ф. 1263. Оп. 1. Д. 50. Л. 225, 226.
38 Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812 - 1815 гг. // Российский архив. СПб.; М., 1996. Т. VII. С. 495, 496.
39 РГИА. Ф. 1263. Оп. 1.Д. 50. Л. 222, 223.
40 Там же. Л. 225, 226.
41 Там же. Л. 221, 221об.
42 Там же. Л. 223, 223об.
43 РГИА Ф. 1349. Оп. 4. Д. 208. Л. 6.
44 РГИА Ф. 1286. Оп. 3. Д. 327.
45 Там же. Л. 10, 11.
46 Там же. Л. 40.
47 Там же. Л. 10.
48 Там же. Л. 25об.
49 Там же. Л. 26об.
50 Там же Л. 84, 84об.
51 Там же. Л. 108.
52 Гудков Г.Ф., Гудкова З.И. С.Т. Аксаков: Краеведческие очерки. Уфа, 1981. С. 41, 42.
53 РГИА Ф. 1349. Оп. 4. Д. 197. Л. 1, 1об.
54 Сомов М. Описание Уфы // Оренбургские губернские ведомости: Часть неофициальная. 1864. 6 июня.
Автор, аннотация, ключевые слова
Семёнова Наталия Леонидовна - канд. ист. наук, доцент Стерлитамакского филиала Башкирского государственного университета
В статье на основании впервые вводимых в научный оборот архивных документов рассматриваются механизм и мотивы назначения и увольнения гражданских губернаторов Оренбургской губернии в конце XVIII - первой четверти XIX вв. Эта тема раскрывается на основе изучения социокультурных характеристик гражданских губернаторов, формальных и неформальных критериев их назначений на должности и увольнений. Автор приходит к выводу, что смена оренбургских гражданских губернаторов соответствовала основным тенденциям кадровой политики российского правительства. Прежде всего, правительство предпочитало назначать на должность оренбургских гражданских губернаторов бывших военных, имевших опыт службы в армии. Хотя большую роль при назначении играли знатность и протекция, правительство исходило из деловых качеств кандидатов на должность губернатора гражданских губернаторов, их управленческого опыта. Большое влияние на назначение и увольнение гражданских губернаторов оказывал военный губернатор как главный начальник Оренбургского края. Такая особенность решения кадровых вопросов объясняется прежде всего пограничным положением Оренбургской губернии.
Российская империя, Павел I, Александр I, Министерство вну-
тренних дел, Оренбургский край, Оренбургская губерния, генерал-губернатор, военный губернатор, гражданский губернатор, военная служба, гражданская служба, кадровая политика
References (Articles from Scientific Journals)
1. Biktasheva A.N. Mekhanizmy uvolneniya gubernatorov Rossii: Opyt Kazanskoy gubernii pervoy chetverti XIX v. Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya. Politologiya. Sotsiologiya, 2006, no. 2, pp. 123-128.
2. Efimova V.V. "Sovsem uzh strannyy postupok": Gubernator i mestnye chinovniki v nachale XIX veka. Rossiyskaya istoriya, 2015, no. 2, pp. 30-38.
3. Efimova V.V. "Vesma nuzhno dlya blaga obshchego...": "Mneniya" arkhangelskogo, vologodskogo i olonetskogo general-gubernatorov A.F. Klokacheva i S.I. Minitskogo o predelakh polnomochiy general-gubernatorov: 1821 - 1825 gg. Istoricheskiy arkhiv, 2013, no 4, pp. 172180.
4. Lyubichankovskiy S.V. Mekhanizmy karernogo rosta i padeniya reformatorov epokhi Aleksandra II: Kazus P.A. Valueva i E.I. Baranovskogo. Uralskiy istoricheskiy vestnik, 2015, no. 4 (49), pp. 5259.
5. Lyubichankovskiy S.V. Vitse-gubernatorskiy korpus Urala v kontse XIX - nachale XX v. (sotsiokulturnaya kharakteristika). Izvestiya Uralskogo gosudarstvennogo universiteta, 2006, no. 41, pp. 193-206.
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers )
6. Lyubichankovskiy S.V. Printsipy podbora chinovnikov na dolzhnost rukovoditelya Orenburgskogo kraya (1781 - 1881). Problemy istorii Orenburgskogo kraya XVIII - XX vekov [The Problems of the History of Orenburg Region: 18th - 20th centuries]. Orenburg, 2004, pp. 33-45.
(Monographs)
7. Biktasheva A.N. Antropologiya vlasti: Kazanskie gubernatory pervoy poloviny XIX v. [Anthropology of the Power: Kazan Governors in the first half of the 19th century.]. Moscow, 2012, pp. 85-105, 144.
8. Gudkov G.F., Gudkova Z.I. S.T. Aksakov: Kraevedcheskie ocherki [S.T. Aksakov: Local History Essays]. Ufa, 1981, pp. 41, 42.
9. Gvozdikova I.M. Grazhdanskoe upravlenie v Orenburgskoy gubernii v pervoy polovine XIX v. (1801 - 1855 gg.) [The Civil Governance in the Orenburg province in the first half of the 19th century (1801 - 1855)]. Ufa, 2010, p. 113.
10. Semenova N.L. Voennoe upravlenie Orenburgskim kraem v
kontse XVIII - pervoy polovine XIX v. [The Military Governance in the Orenburg Region in the end of 18th - first half of 19th centuries]. Sterlitamak, 2001, pp. 176-178.
11. Zayonchkovskiy P. A. Pravitelstvennyy apparat samoderzhavnoy Rossii v XIX v. [The Government Apparatus of Autocratic Russia in the 19th century.]. Moscow, 1978, p. 151.
Author, Abstract, Key words
Nataliya L. Semenova - Candadate of History, Senior Lecturer, Sterlitamak Branch, Bashkir State University (Sterlitamak, Republic of Bashkortostan, Russia)
The article deals with the mechanism of and motives for appointment and dismissal of civilian governors of the Orenburg province at the end of the 18th - first quarter of the 19th centuries. It is based on previously unknown archival documents. The author analyzes social and cultural characteristics of civilian governors, formal and informal criteria for their appointment to various positions and their dismissal. It is concluded that the turnover of the Orenburg civilian governors was in line with general trends in the personnel policy pursued by the Russian government which tended to appoint former military men with the Russian army experience to the position of the Orenburg civilian governors. Though nobility and patronage played a big role in the process of appointment, the candidates' business abilities and managerial experience were also taken into account. The military governor as the chief head of the Orenburg region had a big influence on the appointments and dismissals of the civilian governors which was accounted for by the borderline position of the Orenburg province.
Russian Empire, Paul I, Alexander I, Ministry of Internal Affairs, Orenburg region (krai), Orenburg province, Governor-General, military governor, civilian governor, military service, civil service, personnel policy
