CC BY
87
ЛИНГВИСТИКА
УДК 81’367.4:81’36
Т. А. Рычкова
Г рамматические и семантические особенности словосочетаний, называющих ритуальные действия
В статье рассматриваются семантические и грамматические особенности словосочетаний, называющих ритуальные действия. В грамматическом аспекте изучаемые единицы представляют собой непредикативные глагольные словосочетания. В семантическом аспекте автор рассматривает понятие ритуальные действия и их отображение в языке.
In this article the author considers semantic and grammatical features of word combinations named ritual acts. In the grammatical aspect the studied phrases are non-predictive verbal combinations. In the semantic aspect the author analyzes the concept of ritual actions and its designation in the language.
Ключевые слова: семантические и грамматические особенности, словосочетания, называющие ритуальные действия, сигнификативная ситуация, денотативная ситуация.
Key words: semantic and grammatical features, word combinations named ritual acts, significative situation, denotative situation.
Цель статьи - рассмотреть грамматическую и семантическую природу словосочетаний, называющих ритуальные действия. В лингвистическом аспекте исследуемые словосочетания рассматриваются с двух сторон: с одной стороны, как грамматически связанное сочетание слов, образуемое по типу синтаксической конструкции путем соединения двух или более знаменательных слов, с другой - как семантически связанное сочетание слов, служащее для обозначения ситуации ритуального действия.
С точки зрения грамматики, исследуемые единицы относятся к словосочетаниям в широком смысле. В современной русской лингвистике словосочетание понимается в широком и узком смысле. Словосочетание в широком смысле представляет собой любое сочетание полнозначных слов, оформленное грамматическими и смысловыми показателями, независимо от их формы и назначения в речи, минимальное грамматическое и смысловое единство в составе предложения, отражающее связи реальной действительности (Ф. Ф. Фортунатов, А. М. Пешковский, М. Н. Петерсон). Согласно данной точке зрения, к словосочетаниям относятся единицы с предикативной и сочинительной связью. В. А. Белошапкова, понимающая
© Рычкова Т. А., 2012
фразеологизм в широком смысле слова, ограничивает состав словосочетаний непредикативными единицами, но оставляет в нем непредикативные конструкции с подчинительной с сочинительной связью [21, с. 588-602]. Под словосочетанием в узком смысле понимается синтаксическая единица некоммуникативного плана, образующаяся путем соединения двух или более полнозначных слов на основе подчинительной грамматической связи и специфического значения (отношения), которое порождается характером этой связи и лексико-семантической соединимостью сочетающихся слов [26, с. 3]. Согласно этому подходу к словосочетаниям не относятся единицы с предикативной и сочинительной связью между компонентами (В. В. Виноградов, Н. Н. Прокопович, Н. Ю. Шведова).
В настоящей статье словосочетание рассматривается в соответствии с определением В. А. Белошапковой как непредикативное соединение на основе синтаксической связи слова с формой слова или формы слова с формой слова [21, с. 588-602]. Как следует из указанного определения, к исследуемым словосочетаниям не относятся предикативные единицы, например, пословицы с предикативными сочетаниями или сказуемым - предикативом, обозначающие ритуальные действия ограничительного характера: бабе кровь проливать не годится; образа и ножи не купят, а меняют [10] и т.п., но принадлежат конструкции с сочинительной связью, например, зевать и крестить рот, пить стоя и не чокаясь.
Изучаемые сочетания являются глагольными (имеют в своем составе глагол или отглагольные образования, например, отглагольные существительные): перепекать ребенка, проводы русалки и др.
Лингвисты отмечают, что при наименовании объектов или ситуаций в языке существуют определенные закономерности. Так, по мнению
Н. Д. Г олева, народные наименования птиц представлены в основном (около 85%) атрибутивными конструкциями типа деревенская ласточка, большая синица. Намного реже встречается другой тип составных наименований - согласование двух существительных: кулик-красноножка, дрозд-деряба, лебедь-шипун. Еще более редки в народной биологической номенклатуре генетивные конструкции, в отличие от научной (ср. лошадь Пржевальского). Иначе обстоит дело в сфере составных наименований артефактов и особенно их деталей (шейка рельса, планка прицела, головка завода часов), конкурирующих с атрибутивными конструкциями (прицельная планка, спусковой крючок). В сфере обыденной микротопонимии весьма регулярны субстантивные конструкции, выражающие пространственные отношения (лес за мостом, болото у первой протоки), но в процессе узуа-лизации они часто заменяются «более узуальными» атрибутивными наименованиями, например, форма лес у мостища вытесняется формой лес мостовой, поле от Ивашевки - Ивашевское поле, поле у церкви - Церковное поле [9, с. 93-101].
Словосочетания, называющие ритуальные действия, представлены в языке глагольными конструкциями, так как ситуации действительности «кодируются» в языке преимущественно глаголами [12, с. 127], и именно глаголы играют особую роль в когнитивных процессах концептуализации и категоризации процессуально-событийного мира [11, с. 5].
В зависимости от структуры и типа связи были определены следующие типы словосочетаний.
1. Словосочетания с подчинительной связью, образованные по модели «глагол (или отглагольное образование) + нарицательное существительное»: печь пироги, встречать хлебом-солью и др. Традиционным хлебом-солью встретили Святейшего Владыку у святых врат настоятельница игумения Варвара (Трофимова) с насельницами обители (Визит Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия в Эстонию. 2003 // «Журнал Московской патриархии», 2003.10.27) [Здесь и далее примеры приводятся с сайта «Национальный корпус русского языка» [27]. - Т..Р.].
2. Словосочетания с подчинительной связью, образованные по модели «глагол (или отглагольное образование) + существительное с предлогом»: сидеть на паперти, стоять в очереди и др. Иван пошёл к чемодану, а Ню-ра осталась стоять в очереди - терпеливо, с пониманием, что надо стоять, долго надо стоять (Шукшин В. Печки-лавочки, 1970-1972).
3. Словосочетания с подчинительной связью, образованные по модели «глагол (или отглагольное образование) + собственное существительное»: славить Христа, смотреть невест. Заневестилась Марья Гавриловна, семнадцатый годок ей пошел, стал Гаврила Маркелыч про женихов ду-мать-гадать. В старинных русских городах до сих пор хранится обычай «невест смотреть». Для того взрослых девиц одевают в лучшие платья и отправляются с ними в известный день на условное место. Молодые люди приходят на выставку девушек, высматривают суженую. В новом Петербурге такие смотрины бывают на гулянье в Летнем саду, в старых городах - на крестных ходах. Так и в Казани водится (Мельников-Печерский П.И. В лесах. Кн. первая, 1871-1874).
4. Словосочетания с подчинительной связью, образованные по модели «глагол (или отглагольное образование) + наречие»: топить по-черному, единодушно одобрить и др. Советские воины, как и все трудящиеся нашей страны, горячо и единодушно одобряют решения майского Пленума ЦК КПСС (Могучий страж морских рубежей Родины (материал для докладов и бесед), 1972).
5. Словосочетания с сочинительной связью, образованные по модели «два соединенных союзом глагола (или отглагольных образования) + существительное»: например, зевать и крестить рот. Все было ясно: ни к чему была женитьба, ни к чему эта чужая женщина, которая ходит в капотах, зевает под вечер и крестит рот рукой; ни к чему земля, огород, с которым он не мог справиться (Тынянов Ю.Н. Кюхля, 1925).
6. Сложные словосочетания, представляющие собой комбинации упомянутых выше типов: например, изучать труды Ленина. Конечно, мы не изучаем труды Ленина так, как это делали наши родители лет 20 назад, потому что изменилось и государство, и политический строй (Гузель А. Кто такой Ленин? // Труд-7, 2007.01.20).
Структурные модели исследуемых единиц разнообразны и соответствуют перечню моделей, характерных для словосочетаний русского языка (См,, например, список моделей словосочетаний в [16, с. 270-299]).
Семантическая природа словосочетаний, называющих ритуальные действия, определяется обозначаемой ситуацией - ритуальным действием. В работах исследователей не существует единого определения ритуальных действий, ученые наряду с данным термином используют обозначения ритуал, обряд, обычай, обряд, стереотип, этикет и др. Существуют разные точки зрения на то, чем приведенные термины отличаются друг от друга. Некоторые исследователи отождествляют указанные единицы. Так,
А. К. Байбурин указывает, что «термины «обряд» и «ритуал» используются как синонимичные, но предпочтение отдается термину «ритуал» как международному. При этом он отграничивает ритуал от этикета: ритуал всегда сопряжен с некоторым изменением, переходом, преобразованием (например, в социальной структуре коллектива), в то время как этикет призван выявить и утвердить уже существующие социальные отношения, реальную (на данный момент) биосоциальную иерархию участников этикетной ситуации [2, с. 4]. А. И. Быкадоров, напротив, разделяет понятия «обряд» и «ритуал»: по его мнению, хотя и обряд, и ритуал являются символами определенных социальных отношений, но обряд, в отличие от ритуала, имеет не сакральную, а обыденную направленность, то есть обряд - это проецирование ритуала на повседневную жизнь [6, с. 16]. В. А. Маслова рассматривает производные отношения между понятиями, считая, что обряд происходит из обычая, а ритуал является составляющей обряда [14, с. 39-40].
Лингвисты также разграничивают понятие стереотипа и обрядовых действий. «Традиции и обычаи характеризует их объективированная значимость, открытость для других; стереотипы же остаются на уровне скрытых субъективных умонастроений, которые индивид и общество чаще всего от «чужих» намеренно скрывают. Стереотипы обладают подвижной, внутренне мобильной психологической структурой, а их устойчивость связана не только с внешними условиями, но и зависит от конкретных носителей - общества, коллектива, личности» [18, с. 80].
Г. А. Левингтон объединяет указанные понятия в одну группу, считая, что ритуал, обычай, обряд, этикет и тому подобные единицы - крайние точки на шкале символических форм поведения. И если под ритуализацией понимать не принадлежность к области сакрального, а такие характеристики поведения, как стереотипность, наличие стандартов осуществления, регламентированность, обязательность, то высшей степенью ритуализации
отмечены обряды, от выполнения которых зависит жизнь и благополучие коллектива, а низшей - обычаи, регламентирующие повседневную жизнь. Между ритуалом и обычаем располагаются переходные формы поведения, различающиеся степенью ритуализации [см.: 2, с. 18]. В соответствии с идеей Г. А. Левингтона, принятой в данной работе, и ритуал, и обычай, и этикет, и обряд, и остальные стереотипные формы деятельности понимаются как разновидности ритуальных действий с разной степенью проявления символичности: от высокой (религиозные обряды, следование
приметам, идеологические ритуалы) до практически исчезнувшей (обычаи, этикет). Последние В. Н. Топоров называет «выродившимися» ритуалами [23, с. 53], а А. К. Байбурин «деградированными формами» ритуала [2, с. 35]. При этом понятие стереотипа не противопоставлено остальным ритуальным формам, это их характеристика, отличительный признак. Другими признаками ритуального действия являются стандартизированность, регламентированность и обязательность.
Таким образом, ритуальные действия определяются как стереотипные, стандартизированные, регламентированные и обязательные для выполнения действия с разной степенью символичности, существование и динамика которых обусловлены историко-культурной ситуацией.
Ритуальные действия, как и другие явления и ситуации действительности, объективны и находятся за пределами языка. В высказывании представлено их семантическое отражение, преобразованное мышлением носителя языка. Для разграничения «факта» и его «языкового аналога», то есть для обозначения отображаемой экстралингвистической ситуации и ситуации, интерпретированной в речи носителя языка, лингвисты используют понятия денотативной и сигнификативной ситуаций. Понятие денотативной ситуации впервые появилось в теоретических работах по синтаксису и означало фрагмент действительности, получающий отображение в содержательной и речевой структуре предложения или текста [Т. А. ван Дейк, А. И. Новиков, Л. Г. Бабенко, С. В. Петров]. В соответствии с этим в диссертациях последних лет рассматривались денотативная ситуация разлада отношений, репрезентированная в биографическом нарративе [20], денотативные ситуации пословиц [15], вербального информирования [11]. В настоящее время появились работы, в которых денотативная ситуация рассматривается применительно к словосочетаниям и лексическим единицам: денотативная ситуация словосочетаний с английскими артиклями [17]), прозвищные наименования [22], многозначные глаголы [19; 24]. В настоящее время мнения по поводу того, что обозначать термином «денотативная ситуация», разделились. В концепциях одних ученых ситуация относится к миру, сфере действительности [см., напр.: 7, с. 358], то есть представляет собой экстралингвистическое явление, независимое от носителя языка. По мнению других, денотативная ситуация кроме описания объективной реальности отражает и способ
мышления говорящего. Абсолютно «чистой» языковой интерпретации не бывает [4, с. 222-223]. Говорящий субъект, отталкиваясь от своих прагматических целей, отбирает те компоненты денотативной ситуации, которые являются для него значимыми, образуя тем самым новую семантическую ситуацию [20, с. 9]. Человек - субъект сознания / мыслящий субъект -производит мыслительную ситуацию представления, то есть он «не просто называет нечто, но и сообщает об этом нечто» [1, с. 46]. В этом случае ситуация изоморфна способу мышления об объективной действительности [13, с. 446]. В. С. Храковский включает в понятие «денотативная ситуация» и экстралингвистическую действительность, и мышление, и язык, обозначая ее как «вырезанный и обработанный мыслью и языком фрагмент действительности» [25, с. 5].
С целью разграничения ситуации, существующей в объективной реальности, и ситуации, трансформированной в сознании говорящего и представленной в языке, В. Б. Касевич предлагает обозначать первые как денотативные ситуации, а вторые - как сигнификативные. На наш взгляд, такой подход наиболее полно учитывает особенности словосочетаний, называющих ритуальные действия, так как позволяет разделять то, что относится к области культурологического исследования - денотативные ситуации (объективно существующие ритуальные действия), и то, что находится в области лингвокультурологического изучения - сигнификативные ситуации (интерпретация денотативных ситуаций ритуального действия в семантике языковой единицы). Итак, вслед за В. Б. Касевичем, денотативные ситуации в настоящем исследовании определяются как элементы экстралингвистической действительности, описываемые отдельным высказыванием, а сигнификативные - как содержание высказывания, которое отражает фрагмент реальности и является семантическим соответствием денотативной ситуации [12, с. 127-128].
В. Б. Касевич отмечает, что одной денотативной ситуации в разных языках могут соответствовать различные сигнификативные ситуации. Например, денотативной ситуации, обозначенной в русском языке я нашел очки, в кхмерском и тайском языках будут соответствовать разные сигнификативные, в зависимости от того, найдены очки были случайно (шел -нашел) или в результате целенаправленного поиска (искал - нашел) [12, с. 127]. Применительно к ритуальным действиям примером несовпадения сигнификативных ситуаций в разных языках может служить ситуация прошения милости перед входом в церковь, обозначенная в русском языке как сидеть на паперти. В испанском языке существует более общее выражение, в котором слово паперть заменено е1 аМо - «двор». В обоих случаях обозначается одна и та же ситуация (в русской культуре просящие милостыню также могут не сидеть непосредственно на паперти, а находиться, например, у ворот церкви), но употребление лексемы паперть свидетельствует об особом отношении русского человека к данной реалии.
Ср.: «Факт присвоения носителями русского языка специальных наименований данным реалиям свидетельствует о значимости связанных с этими реалиями религиозных представлений <...> важным является момент перехода от мирской жизни к церковному бытию (паперть символизирует данный переход)» [5, с. 122]. Ср. пример: В темных окнах, где кротко мерцали лампадные огоньки, в тенях, в фигуре старика монаха, сидевшего на паперти около образа с кружкой, было написано столько безмятежного покоя, что княгине почему-то захотелось плакать... (Чехов А. П. Княгиня, 1889). В приведенном примере образ монаха символизирует человека, далекого от суетной действительности (что подтверждается актуа-лизаторами «кротко», «безмятежный покой»), находящегося в пограничном состоянии между земным и небесным мирами, что соответствует пониманию паперти как перехода между мирской и церковной реальностями.
Таким образом, система ситуаций, представляемых в языке, носит идиоэтнический характер [12, с. 57]. Соответственно, семантика словосочетаний, называющих ритуальные действия, отражает сигнификативную ситуацию ритуального действия, включающую в себя культурную коннотацию и национально-специфическое отношение носителя языка к обозначаемой реалии. Как следует из определений сигнификативной и денотативной ситуаций, первые принадлежат к области лингвистики (семантики), а вторые - к культурологии, ориентированной на внеязыковую действительность.
Национально маркированными могут быть как денотативные, так и сигнификативные ситуации ритуального действия.
Примером национально маркированной ситуации, существующей в пределах одной этнической сообщности, является ситуация, обозначенная в русском языке выражением относить относы. Данный ритуал совершается с целью умилостивить домового: «берут кусок хлеба, посыпанный солью и завернутый в чистую белую тряпку, прошитую красной ниткой, выходят в сени или на улицу (перекресток) и, положив на что-нибудь хлеб-соль в тряпке, кладут четыре земных поклона на все стороны, призывающие «хозяина» возвратиться в дом и переложить гнев на милость; белая тряпка, как объясняется, изображает рубаху, жертвуемую домовому.» [10]. В словосочетаниях, обозначающих подобные денотативные ситуации, наличие культурной коннотации объясняется национальной спецификой отображаемой реалии. В том случае, если денотативная ситуация, обозначаемая словосочетанием, не уникальна для рассматриваемой культурной общности, национально-специфичной может быть только сигнификативная ситуация (См. пример сидеть на паперти).
Таким образом, с грамматической точки зрения, исследуемые словосочетания представляют собой конструкции с непредикативной сочинительной и подчинительной связью, строятся по моделям словосочетаний,
характерных для русского языка и включают в себя глагольный компонент (глагол или отглагольное образование), что характерно для данного типа наименования. Семантическая природа исследуемых словосочетаний определяется обозначаемой ситуацией ритуального действия. Под ритуальными действиями понимаются стереотипные, стандартизированные, регламентированные и обязательные для выполнения действия с разной степенью символичности, существование и динамика которых обусловлены историко-культурной ситуацией. Ритуальные действия, существующие в реальности, и их представление в языке различаются, что обусловило необходимость введения терминов денотативная и сигнификативная ситуации ритуальных действий. Денотативная и сигнификативная ситуации ритуальных действий могут быт национально маркированными.
Список литературы
1. Адмони В. Г. Система форм речевого высказывания. - СПб.: Наука, 1994.
2. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянский обрядов. - СПб.: Наука, 1993.
3. Байбурин А. К., Топорков А. Д. У истоков этикета: Этнографические очерки. -Л.: Наука, 1990.
4. Бондарко А. В. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуаль-ность. - Л.: Наука, 1987.
5. Булавина С. В. Русские устойчивые словосочетания, содержащие церковнорелигиозную лексику: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01. - Воронеж, 2003.
6. Быкадоров А. И. Ритуал в современной культуре: дис. ... канд. филол. наук: 09.00.13. - Ростов-на-Дону, 2006.
7. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. - 3-е изд., испр. - М.: Высш. шк., 1986.
8. Гак В. Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики 1972. - М., 1973. - С. 350-372.
9. Голев Н. Д. Стихийная узуализация номинативных единиц // Известия Уральского государственного университета. - 2001. - № 21. - С. 93-101.
10. Даль В. И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа. - СПб.: Литера, 1994.
11. Иванова-Мицевич И. В. Денотативная область вербального информирования и особенности ее отражения в английском предложении: Русские устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04. - Минск, 2009.
12. Касевич В. Б. Введение в языкознание: учебник для студ. учреждений высш. проф. образования. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Академия, 2011.
13. Лекомцев Ю. К. Психическая ситуация, предложение и семантический признак // Труды по знаковым системам. Уч. зап. - Тарту: Тартуский ун-т, 1973. - Вып. 308. - С. 444-463.
14. Маслова В. А. Лингвокультурология: учеб. пособ. для студ. высш. учеб. за-вед. - М: Академия, 2001.
15. Маркелова Е. В. Когнитивно-семантическая структура имен деятельности (На материале русских пословиц о труде и лени): дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01. -Новосибирск, 2004.
16. Общее языкознание. Внутренняя структура языка / отв. ред. Б.А. Серебренников. - М.: Наука, 1972.
17. Огуречникова Н. Л. Системный статус, значение и функции артиклей в английском языке: дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.04. - Санкт-Петербург, 2008.
18. Прохоров Ю. Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев. - М.: Педагогика-пресс, 1996.
19. Плотникова А. М. Когнитивное моделирование семантики глагола: на материале глаголов социальных действий и отношений: автореф. дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.19. - Екатеринбург, 2009.
20. Сердюкова Д. Б. Речевое представление ситуации разлада отношений в биографическом нарративе: на материале документальной художественной прозы: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01. - СПб., 2010.
21. Современный русский язык: Учеб. для филол. спец. ун-тов / В.А. Белошап-кова, Е.А. Земская и др.; под ред. В.А. Белошапковой. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 1989.
22. Стрельцова М. Ю. Прозвищные именования в русском языке: денотативные типы и структурно-семантические модели: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01. - Владивосток, 2010.
23. Топоров В. Н. О ритуале // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. - М., 1988. - С. 3-66.
24. Трухановская Н. С. Метонимический сдвиг при концептуализации денотативной ситуации: в сфере предикатов физического воздействия: дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19. - М., 2009.
25. Храковский В. С. Проблемы деривационной синтаксической теории: автореф. дис...д-ра филол. наук: 10.02.01. - Тбилиси, 1972.
26. Шведова Н. Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе (словосочетание). - М.: Просвещение, 1966.
27. Национальный корпус русского языка. - [Электронный ресурс]: http://www.ruscorpora.ru.
