CC BY
83
Владимир ФЁДОРОВ
ГОСУДАРСТВО КАК ОБЪЕКТ ГЛОБАЛЬНОЙ И РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
В основе проблем безопасности всегда лежала система мировоззрений, которая играет важную роль при определении целей, направлений и задач «национального интереса» и «национальной безопасности». Эти явления получают различное описание и оценку в работах учёных, придерживающихся разных мировоззренческих позиций. Следовательно, учёт мнений авторов по вопросам бытия человечества поможет в большинстве случаев объяснить различные трактовки событий и широкий спектр рецептов решения проблем, разработанных на основе анализа одного и того же фактического материала.
ФЁДОРОВ Владимир Васильевич — г. Курган
Подходы к исследованию безопасности, существующие сегодня, освещают одно и то же явление, но каждый под свойственным ему углом, и способны разрешить проблемы лишь определенного спектра сферы безопасности. Сущность безопасности проявляется в различных формах, подобно проекциям одного предмета в трёхмерной системе координат. Сравнение существующих проекций безопасности, анализ знаний о безопасности позволяют понять её сущность, а также помогают описать содержание и формы безопасности и выявить общие закономерности в этой сфере.
В настоящее время наиболее детальную теоретико-методологическую проработку различных аспектов исследования государства как объекта безопасности содержит подход, базирующийся на категориях «национальный интерес» и «национальная безопасность». Исходя из данного подхода, разработаны концепции безопасности индустриально развитых стран, достигших в своем развитии той ступени, когда сформировалось государство-нация1. «Данный термин и соответствующая категория восходят к концепции нации-государства, которая была сформулирована вскоре после Французской революции и постепенно укоренилась (и до последнего времени бесспорно доминировала) в общественнополитических науках государств, принадлежащих к евроатлантической цивилизации»2.
Государство-нация как основной объект безопасности объединяет в себе собственно государство (аппарат управления, сферой ведения которого является политика) и гражданское общество, охватывающее то, что не входит непосредственно в сферу влияния государства. Взаимодействие и сохранение равновесия между государством и гражданским обществом составляют основу обеспечения внутренней безопасности этих стран, что и отражается в так называемых концепциях национальной безопасности3. В современных условиях необходим механизм обеспечения безопасности незападных государств, в ходе разработки которого целесообразно использовать методы, отличные от применяемых в концепциях национальной безопасности4. Этот подход может спровоцировать сепаратистские настроения и противоречия при определении
1 Пантин В.И. Логика разума или страстей // Полис, 1995, № 1, стр.100.
2 Сорокин К.Э. Государственные интересы как обобщение национальных // Полис, 1995, № 1, стр. 115.
3 Концепция «национальной безопасности» в современной американской политологии: Научно-аналитический обзор. — М.: ИНИОН РАН, 1994, стр. 67.
4 Кара-Мурза А.А. Между «империей» и «смутой» // Полис, 1995, № 1, стр. 97.
задач в обеспечении безопасности регионов многонациональных государств1.
При определении приоритетов в деятельности по обеспечению национальной безопасности необходимо учитывать то, что основную роль играют национальные интересы2, формирующиеся на протяжении длительного периода и являющиеся относительно неизменными в ходе устойчивого развития государства-нации. Поэтому категории «нация», «национальный интерес» обладают определенными ограничениями при исследовании кризисных процессов. Так, например, «...российский кризис не выводим из собственно национальных проблем жизнеустроения и не решается через те или иные варианты национального самоопределения. И в этом плане проблема скорее не в “интересах”, а в идеалах как базовых ценностях, формируемых циви-лизацией»3.
Интересен тот факт, что в английском языке слово «interest» обозначает также выгоду, проценты на капитал, а термин «интересы национальной безопасности» был введён в политический лексикон Теодором Рузвельтом в 1904 г. в послании Конгрессу США, в котором он обосновывал необходимость захвата США Панамского канала. По существу, то что выгодно, способно приносить прибыль, объявляется национальным интересом4.
Примером данной особенности являются практически неизменные в течение 500 лет приоритеты внешней политики Великобритании. Появление сильного, способного доминировать в Европе государства традиционно расценивалось политиками этой страны как основная угроза собственной безопасности. Придерживаясь такой точки зрения, Великобритания создавала коалиции против таких государств, развивая римское «разделяй и властвуй». Этот же прин-
1 Панарин А.С. Россия в Евразии: геополитические вызовы и цивилизационные ответы // Цивилизации и культуры / Редкол. Б. С. Ерасов и др. - М. : ИВ РАН, 1995, вып. 2, стр. 52.
2 Пантин В.И. Логика разума или страстей // Полис, 1995, № 1, стр. 100—101.
3 Ерасов Б.С. О геополитическом и цивилизационном устроении Евразии // Цивилизации и культуры. ИВ РАН / Редкол. Б.С. Ерасов и др. — М., 1996, вып. 3, стр. 88—89.
4 Концепция «национальной безопасности» в
современной американской политологии: Научноаналитический обзор. — М. : ИНИОН РАН, 1994, стр. 67.
цип в значительной степени определял колониальную политику Британской империи.
Особенности исторического развития общества и власти в нашей стране сформировали подход, в соответствии с которым безопасность России отождествлялась с государственной безопасностью. На протяжении длительного времени, как до, так и после 1917 г., государственная безопасность понималась шире, чем безопасность государства, и была тождественна безопасности общества, но из-за обострения дискуссий о взаимоотношении общества и государства произошёл отказ от этого подхода.
Сейчас в российском праве формируется иной подход, где ключевой категорией является «безопасность страны», которая подразумевает рассмотрение территориальной целостности как одного из главных факторов в обеспечении безопасности государства.
В изучении проблем безопасности, в анализе содержания понятия безопасности целесообразно выделить так называемый функциональный уровень, который включает возможности объекта безопасности выполнять свое назначение. При рассмотрении Земли как цивилизации человечества угрозами безопасности можно считать стихийные бедствия и техногенные катастрофы, разрушающие условия жизни именно человека. Наиболее известным сценарием реализации угрозы такого рода является Всемирный потоп.
Возникает необходимость в выработке понятийного аппарата нового самостоятельного направления научных взглядов. Центральное место в этом направлении может занять такое понятие, как геоци-вилизация5.
По своему содержанию понятие «геоцивилизация» обозначает всё многообразие социальных общностей планеты Земля различного уровня развития — от архаичных родоплеменных структур до постиндустриальных государств, соединённых системой экологических, демографических, культурно-исторических, политических, экономических и информационно-технологических взаимодействий.
5 Ходаковский Е.А. Глобализация как фактор кризиса и безопасности государства // Анализ систем на рубеже тысячелетий: теория и практика - 2001. - М. : ИПУ РАН, 2002, т. 3, стр. 82.
Понятие государства, его сущность неразрывно связаны с духовной сферой. Именно духовной культуре отводится одно из ведущих мест в изучении проблем безопасности государства. Зачастую эта связь игнорируется теоретиками и практиками, что приводит к тому, что «государство», по словам И.А. Ильина, «понимается как строй внешней жизни, а не внутренней». Сходные идеи предлагал основоположник теории цивилизаций Н.Я. Данилевский. Он утверждал, что «...государство есть высшее проявление закона правды и справедливости на земле»1.
Государство, по сути, является элементом, образующим систему локальных социокультурных общностей, которые целесообразно назвать государствами-цивилизациями. Государство-цивилизация как объединённая общими идеями и целями развития локальная общность, созидающая единую духовную и материальную культуру в границах одного государственного образования, является основным элементом геоцивилизации. По своему содержанию понятие «государство-цивилизация» идентично термину «положительно-деятельные культурные типы»2, используемому Н. Данилевским. К современным государствам-цивилизациям можно отнести Китай, Индию, Японию, Иран.
Преемником государств-цивилизаций исторически являлись империи-цивилизации — масштабные социокультурные общности. «Всякой империи, — отмечает Б.С. Ерасов, — присуще многообразие этнических групп и конфессий. Это многообразие сохраняется на протяжении всего исторического периода существования империи и переживает её крушение. Это означает, что империя так или иначе служит средством поддержания такого многообразия, сохраняет плюрализм культур, над которым и возвышается имперская власть»3. В процессе формирования империи неизбежны конфликты между её разнородными социокультурными и политическими элемен-
1 Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. — СПб.: Общественная польза, 1871, стр. 211.
2 Там же. Стр. 174.
3 Ерасов Б.С. Цивилизации: Универсалии и само-
бытность / Отв. ред. Н.Н. Зарубина. — М.: Наука,
2002, стр. 275.
тами. «Империя как государственное образование предоставляла всем народам, живущим на её территории, защиту от внешних врагов. И вместе с тем жёстко пресекала всякого рода межэтнические столкновения»4. Необходимое условие сосуществования входящих в состав империи этносов и конфессий — устранение различных междоусобиц. Исходя из этого, основой образования империи-цивилизации становились их активное взаимодействие и возникновение единой синтетической традиции. В качестве примера можно назвать масштабные как по продолжительности функционирования, так и по территориальному охвату империи-цивилизации — Римскую, Византийскую, Российскую. «Именно степенью универсальности Российская империя отличалась от других имперских образований того времени, что и делало её продолжением и подобием первого и второго Рима, придавало ей такой огромный масштаб и устойчивость»5.
Для современного периода характерно формирование качественно новых сообществ регионального уровня — цивилизаций-регионов.
Результатом интеграционных процессов в эволюции государств-цивилизаций Франции, Италии, Германии, Британии и других стран, развивающих наследие Римской империи, стало формирование наиболее мощного регионального блока современности — Запада, обладающего потенциалом формирования цивилизации-региона. Данный потенциал может быть реализован при условии дополнения существующего экономического и военно-политического единства совместной цивилизационной традицией, базирующейся на общей системе ценностей для всех западных обществ.
Основное внутреннее противоречие в развитии Запада связано с тем, что США, оставаясь периферийным образованием, не достигшим стадии государства-цивилизации по уровню социокультурной динамики, за счёт военно-политико-эко-
4 Шевченко В.Н. К современным спорам вокруг евразийской идеи // Социальная теория и современность. Евразийский проект модернизации России: «за» и «против». — М.: РАГС, 1995, вып. 18, стр. 39.
5 Ерасов Б.С. О геополитическом и цивилизационном устроении Евразии // Цивилизации и культуры / Редкол. Б.С. Ерасов и др. — М. : ИВ РАН, 1996, вып. 3, стр. 99.
номической мощи более полувека играли роль регионального лидера.
Советский Союз, политическое руководство которого на протяжении нескольких десятилетий претендовало на роль основоположника альтернативного пути развития, пытался выступить в качестве исторического оппонента Запада. Доказательством состоятельности такого альтернативного пути послужили экономические и научные достижения советского строя (наиболее зримые в 1960—1970 гг.), а также идеологическая привлекательность коммунистического проекта. Но недооценка и фактическое игнорирование геоцивилизационного уровня интеграционных отношений привели к поэтапному расколу и развалу блока социалистических стран и Советского Союза.
Советский Союз вынужден был нести военно-политическое бремя Российской империи, но столетиями развивающийся инструментарий Российской империи-цивилизации по разрешению традиционных евразийских проблем остался невостребованным. В результате этого обстоятельства исторически вызревавший проект создания цивилизации-региона Северной и Центральной Евразии на основе развития наследия Византийской империи оказался под угрозой краха.
В качестве вывода хотелось бы отметить то, что обладающие единой цивилизационной традицией и соединенные интенсивными экономическими связями государства Восточной Азии также могут рассматриваться как основа формирования цивилизации-региона. Автор пришёл к выводу, что гипотетическая возможность возникновения цивилизаций-регионов в долгосрочной перспективе существует на Ближнем Востоке и в Латинской Америке.
Следовательно, данные обстоятельства в контексте исследования свойств государства как субъекта политики безопасности показывают необходимость выявления и описания усугубляющихся противоречий между возрастанием количества и степени угроз безопасности и снижением возможности государств их преодолевать в исторически сложившихся условиях.
По мнению автора, в настоящее время историческая перспектива государственного устроения в целом обусловлена возможностью современных государств успешно разрешать комплекс взаимосвязанных экологических, демографических, культурных, политико-экономических, военно-стратегических информационнотехнологических проблем, значительно обострившихся в результате процессов глобализации и регионализации.
