CC BY
1
ГОСУДАРСТВО И ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ
К ИССЛЕДОВАНИЮ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Лапин А.В., Ильичев М.В., Хмелев В.А. -
5.5.2 Политические институты, процессы и технологии
(политические науки)
Political Institutions, Processes and Technologies
DOI: 10.33693/2223-0092-2023-13-6-61-69 УДК: 321 ГРНТИ: 11.01 EDN: ALTJFT
Государство и гражданское общество: теоретико-методологические подходы к исследованию взаимодействия
А.В. Лапин1, а ©, М.В. Ильичев2, b ©, В.А. Хмелев3, c ©
1 Институт государственной службы и управления
Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, г. Москва, Российская Федерация
2 Центральный экономико-математического институт Российской академии наук, г. Москва, Российская Федерация
3 Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, г. Москва, Российская Федерация
a E-mail: [email protected] ь E-mail: [email protected] c E-mail: [email protected]
Аннотация. В статье авторы обращаются к многогранным феноменам государства и гражданского общества и не имеют однозначной трактовки. В связи с этим авторы выделяют базисные теоретико-методологические подходы к их изучению и обосновывают эвристический потенциал каждого из них. В статье анализируются в мировом политическом пространстве сложившиеся модели государства. Вместе с тем несмотря на новую конфигурацию взаимодействия государства и общества, остаются проблемы эффективности участия граждан и институтов гражданского общества в процессах принятии политических решений.
Ключевые слова: государство, гражданское общество, политические решения, эффективное участие в системе принятия государственных решений
Благодарности. Статья подготовлена в рамках проекта № 123091200076-9 «Политические и социокультурные факторы долгосрочного устойчивого развития малых городов России: ценностно-ориентированный подход к формированию и реализации образа будущего», реализованного в Институте научной информации по общественным наукам РАН по итогам отбора научных проектов, поддержанных Министерством науки и высшего образования РФ и Экспертным институтом социальных исследований.
ОБРАЗЕЦ ЦИТИРОВАНИЯ: Лапин А.В., Ильичев М.В., Хмелев В.А. Государство и гражданское общество: теоретико-методологические подходы к исследованию взаимодействия // Социально-политические науки. 2023. Т. 13. № 6. С. 61-69. DOI: 10.33693/2223-0092-2023-13-6-61-69. EDN: АЦТ^Т
DOI: 10.33693/2223-0092-2023-13-6-61-69
The State and Civil Society:
Theoretical and Methodological Approaches
to the Study of Interaction
A.V. Lapin1, 3 ©, M.V. Ilyichev2, b ©, V.A. Khmelev3, c ©
1 Institute of Public Administration and Civil Service
of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russian Federation
2 Central Economic and Mathematical Institute of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation
3 Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russian Federation
a E-mail: [email protected] b E-mail: [email protected] c E-mail: [email protected]
Abstract. In the article, the authors address the multifaceted phenomenon of the state and civil society and do not have an unambiguous interpretation. In this regard, the authors identify basic theoretical and methodological approaches to their study and substantiate the heuristic potential of each of them. The article analyzes the established models of the state in the global political space. At the same time, despite the new configuration of interaction between the state and society, there remain problems of effective participation of citizens and civil society institutions in political decision-making processes
Key words: state, civil society, political decisions, effective participation in the system of public decision-making
Acknowledgments. The article was prepared within the project No. 123091200076-9 "Political and sociocultural factors of the long-term sustainable development of small cities of Russia: A value oriented approach to the formation and implementation of the future image", implemented at the Institute of Scientific Information on Social Sciences of the Russian Academy of Sciences based on the results of the selection of scientific projects supported by the Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation and the Expert Institute for Social Research.
ВВЕДЕНИЕ
Феномены государства и гражданского общества многогранны и не имеют однозначной трактовки. В связи с этим важно выделить базисные теоретико-методологические подходы к их изучению и обосновать эвристический потенциал каждого из них.
В одном из них отрицается государство как таковое. В частности, выделяется концепция анархизма, в которой государство воспринимается как проявление господства, рабства, открытого или неявного. Негативно воспринимал государство и представитель французского постструктурализма М. Фуко, который охарактеризовал государство как превратность управленчества, сводя, тем самым, государство к его управленческой функции, оцененной им при этом не высоко, предпочитая управление через иные формы, включая гражданское общество, то есть, через самоуправление.
Большинство же авторов, анализировавших государство, оценивали данный институт достаточно высоко, а если и критиковали его, то только ту форму, в которой оно было реализовано в настоящем.
МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ: ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ, СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ, ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ МЕТОДЫ
Дискурс о сущностных признаках государства
Значительные расхождения наблюдаются не только в оценках анализируемого института, но и в его сущностных признаках. Так, при раскрытии сущностных признаков государства имеет место, с одной стороны, номиналистический (атомарный) подход, полагающий, что государство - совокупность людей, объединенных
общностью проживания (то есть то, что обозначается как «территория страны»), определенной моделью отношений «власть-подчинение» и пр. С другой стороны, холистический подход, который представляет государство как результат, интегративный эффект взаимодействия людей, то есть как некое надындивидуальное образование, не сводящееся к последним, а существующее над ними (образ «Левиафана» Т. Гоббса, «овеществленное понимание государства» Ф. Абрамса). При этом государство может даже наделяться свойствами сознательного субъекта.
В современных политологических концепциях встречается и смешанный вариант, когда, во-первых, государство рассматривается как часть общества, предполагается, что его составляют люди, наделенные государственной властью, а также люди, которыми управляют власть предержащие. Во-вторых, сторонники указанной концепции исходят также из того, что государство - это особый политический и общественный институт, а в его структуре есть нечто такое, что является синергетическим эффектом от взаимодействия людей в обществе (А.И. Соловьев).
Дальнейшая конкретизация понятия «государство» требует содержательного анализа, что раскрывается через перечисление его существенных признаков. Так, на международно-правовом уровне в Конвенции Монтевидео 1933 г. зафиксировано, что «государство как субъект международного права устанавливается тогда, когда субъект обладает постоянным населением, определенной территорией, действующим правительством и способностью вступать в отношения с другими государствами»1. Позднее к этим признакам были присоединены и другие (суверенитет, эффективность управления, аппарат принуждения и пр.). Вместе с тем, согласно документам ООН, сами государства решают, признавать другое политическое образование в качестве государства или нет. В правовом поле под государством понимается национальное государство (такое отождествление имеет место и в современной западной политологии, а также у отечественных политологов).
Что касается политологического осмысления признаков государства, то Б. Джесопп отмечал, что к трем базисным признакам, предложенным М. Вебером, а именно: «1) политически организованный репрессивный, административный и символический аппарат, наделенный и общими, и специфическими полномочиями»; 2) территория, находящаяся под государственным контролем; 3) население, следует добавить 4) выражение общего интереса или общей воли воображаемого политического сообщества, отождествляемого с этой территорией» [1].
Авторы, перечисляющие сущностные признаки государства, нередко стремятся указать как можно больше признаков. В качестве примера приведем следующую дефиницию: «Государство в классическом понимании определяют материальные факторы: территория, население, организационные структуры, коммуникации, управленческие кадры» (М.В. Гассиев). С одной
стороны, в этом определении нарушены логические правила деления понятий (так, управленческие кадры входят в организационные структуры), а, с другой стороны, в нем не отражена природа публично-властных отношений. Наконец, избыточность в определении заключена в выделении признака «коммуникации» (последние имеют место не только в государстве, но и, например, в гражданском обществе).
«Публичная власть»: к толкованию понятия
В любом случае государство представляет собой «определенный способ организации общества и публичной власти, распространяющейся на все общество, выступающее его официальным представителем, и опирающейся в необходимых случаях на средства и меры принуждения» (П.С. Долгополов). Вместе с тем сам термин «публичная власть» многозначен: так, он может выражать власть публики, власть общественного мнения и пр. [13]. В российской политологии сложились три базисных подхода к трактовке термина «публичная власть»:
1) отождествление ее с государственной властью (М.И. Байтин);
2) включение в нее, помимо государственной, и муниципальную власть (М.И. Байтин);
3) расширенное толкование, когда к двум предыдущим видам власти добавляется и общественная власть (власть гражданского общества) (П.А. Минаков). Особым случаем выступает подход, предложенный
Б.С. Шалютиным, который под государством понимает «институт, осуществляющий общесоциальную власть за счет силового превосходства над другими акторами» [4].
Попытки конкретизировать понятие «публичная власть» были предприняты в российском праве. Так, в связи с поправками в Конституцию Российской Федерации, введенными 01.07.2020, был использован термин «публичная власть», расшифровка которого как системного образования дана в Федеральном законе «О Государственном Совете Российской Федерации»2. К системе публичной власти отнесены: «федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации, иные государственные органы, органы местного самоуправления»3. Однако если взять за основу такое определение публичной власти, то оно противоречит ряду статей Конституции Российской Федерации (в частности, ст. 71, которой установлена исключительность ведения организации публичной власти Российской Федерацией; ст. 77, закрепляющей самостоятельность формирования органов государственной власти субъектов Российской Федерации, а также ст. 12, 130, в которых зафиксирована самостоятельность в организации органов местного самоуправления) [2]. Кроме того, ст. 9 этого Федерального закона допускается включение в состав Государственного Совета и представителей политических партий, имеющих фракции в Государственной Думе, то есть институтов гражданского общества.
1 Конвенция о правах и обязанностях государств (Межамериканский), 26 декабря 1933 года (Конвенция Монтевидео). URL: https://wa.nt.am/ru/archives/1719 (датаобращения: 10.05.2023).
2 Федеральный закон от 08.12.2020 №394-Ф3 «О Государственном Совете Российской Федерации» // Консультант Плюс (дата обращения: 10.05.2023).
3 Там же.
В итоге в правовом поле сформулировано расширительное толкование понятия «публичная власть», которое включает в себя и проявления власти гражданского общества.
Помимо неопределенности трактовки понятия «публичная власть» в современной политологической литературе вызывает дискуссии и такой признак государства, как суверенитет. С одной стороны, образование межгосударственных союзов и создание на этой основе единых органов управления ставят под сомнение необходимость национальных суверенитетов государств (отсюда, утверждения об устаревании, размывании данных суверенитетов, о необходимости делегирования ряда функций национальных государств международным правительственным организациям). С другой стороны, реальная практика того же Евросоюза показывает, что его государства-члены вовсе не отказываются от национальных суверенитетов (во всяком случае формально). Более того, например, «Brexit» показал, что именно национальные интересы стран заставляют их выходить из международных правительственных организаций, если данные интересы не учитываются в них в полной мере.
Развитие цифровых информационно-коммуникационных технологий заставляет по-новому определять национальный суверенитет применительно к диги-тальному пространству [6].
«Гражданское общество»: генезис формирования
Что касается понятия «гражданское общество» (или «третьего сектора» наряду с правительством и частными предприятиями4), то в содержательном плане оно может быть раскрыто как часть общества в целом, представляющее интересы как отдельных граждан, так и их объединений; сфера частных интересов, направленных на осуществление социально-значимых целей. Такой подход, выделяющий гражданское общество из общества вообще, закреплен в Российской Конституции, где употребляются понятия «общество» (ст.71; пп. «е.5» ст. 114; ст. 75.1) и «гражданское общество» (пп. «е.1» ст. 114), хотя дефиниций этих понятий в ней нет. Таким образом, закрепляется несовпадение данных понятий, подчеркивается политическая направленность гражданского общества, взаимосвязь в нем социальных и политических аспектов. При этом гражданское общество рассматривается как ступень в развитии общества вообще. Такое соотношение понятий основывается на понимании гражданского общества, прежде всего, как феномена политической жизни, а его существенным признаком выступает участие граждан в политической жизни.
К признакам гражданского общества также относятся: добровольность формирования, доминирование горизонтальных связей над вертикальными, многообразие субъектов, форм и организаций, осознание своей идентичности на базе выделения собственных интересов и их трансформация в цели политической деятельности. В этом ракурсе в политологической литературе, подчеркивая его определенную автономию и самостоятельность, гражданское общество противопоставляется государству.
4 Гражданское общество в интересах развития. Возможности в рамках Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции. С. 13. URL: https://www.unodc.org/res/ngos/ corruption_html/RU_Civil_Society_Guide.pdf (дата обращения: 10.05.2023).
Некоторые авторы предлагают формулировку отрицательного определения (что не приветствуется в формальной логике), иными словами, понимают под гражданским обществом «совокупность всех негосударственных форм самоорганизации граждан» (А.Б. Бари-хин), - то есть тех форм, которые не отнесены к государству. Но чтобы построить такого рода дихотомию, следует иметь четкие границы понимания государства.
Ряд исследователей, характеризуя гражданское общество, определяют его, как общество, состоящее из граждан [7]. Но такой подход еще не объясняет сущности гражданского общества, поскольку это не просто совокупность граждан, но и то новое качество, которое формируется в результате их взаимодействия. Тем самым, подходы номинализма и холизма в трактовке гражданского общества соединяются.
Выделяется и позиция авторов, которые включают гражданское общество в государство. Так, А. Грамши писал, что «в общее понятие государства входят элементы, которые должны быть отнесены к понятию гражданского общества (в этом смысле можно было бы сказать, что государство = политическое общество + гражданское общество, иначе говоря государство является гегемонией, облеченной в броню принуждения)». При таком подходе границы государства и гражданского общества размываются.
Нередко признаки гражданского общества авторы формулируют декларативно, апеллируя к идеалу. Таково, например, определение, сформулированное B.C. Нерсесянцем: гражданское общество - «правовое, либерально-демократическое, плюралистическое, открытое общество, основным субъектом которого является свободный индивид, реализующий свои интересы в рамках единого для всех закона и общего правопорядка» [7], продолжающее номиналистические традиции Дж. Локка и Ж.-Ж. Руссо.
Вопросы к содержанию «общественной власти»
Вызывает вопросы и определение общественной власти как власти «различных общественных объединений и коллективов самой разной направленности в отношении лиц, состоящих в этих объединениях» [8]. Из приведенного определения следует, что общественная власть распространяется только на лиц, состоящих в этих объединениях, что представляется недостаточным, так как исключается ее способность воздействовать на государственную власть. При этом общественная власть подчиняется «предписаниям и запретам государственной власти и функционируют в рамках действующего законодательства» [8]. Но нормативными правовыми актами устанавливаются и полномочия властного характера институтов гражданского общества (в Российской Федерации это соответствующие законы о политических партиях, об общественных объединениях и пр.). Через данные нормативные правовые акты институты гражданского общества обретают свои права и обязанности, функционал в ракурсе публичной власти5.
5 Применительно к муниципальной власти можно сделать вывод, что она соединяет элементы и государственной власти, и признаки самоуправления, что характерно для власти гражданского общества, то есть такую власть следует обозначить как сочетающую в себе признаки государственной власти и власти гражданского общества.
В оптике исторического развития трактовка понятия «гражданское общество» менялась. Так, в современном понимании в его состав уже не включают, например, «экономику, управляемую рынками труда, товаров и капитала» [13] (хотя объединения предпринимателей, бизнеса составляют важную часть гражданского общества). Подчеркивается автономность его институтов. Фиксируется его функционирование в соцсетях (в связи с чем констатируют формирование сетевого гражданского общества) [4], становление глобального гражданского общества, сильное влияние ряда институтов гражданского общества на органы государственной власти. Все более популярной становится концепция сетевого государства, в котором политическая власть и государственное управление децентрализованы.
Структура «третьего сектора» нашла отражение в документах ООН, а именно ее составляют: «неправительственные (негосударственные) организации, специализированные организации; коалиции и сети; местные общественные группы (коренные народы, меньшинства); конфессиональные группы; профсоюзы и профессиональные ассоциации; общественные движения»6.
Между тем, и современные государства не однородны по своим политическим режимам, как и существующие в разных странах гражданские общества по степени развитости. Модели государственного управления и регулирования, в том числе касающиеся гражданского общества, вариативны и сегодня. В связи с этим важны показатели развитости гражданского общества. Однако данные показатели могут толковаться в отсутствии единой общезначимой шкалы ценностей по-разному. Отсюда, расхождения в оценках степени развитости гражданского общества, например, в Евро-пеив России отечественными и зарубежными политологами. Хотя теоретически можно описать два крайних варианта соотношения гражданского общества и государства: с одной стороны, полная автономия первого и минимальное государство, с другой стороны, декларативное провозглашение (а может быть и без этого) автономии и свободы гражданского общества при расцвете властно-принудительного регулирования со стороны государства, которое охватывает все сферы и проявления частной и общественной жизни (гражданское общество, по сути, отсутствует или минимизировано).
В то же время в большинстве современных государств признается значимость гражданского общества, и по отношению к нему применяется со стороны государства «мягкое регулирование», при котором жесткие формы принуждения используются только в крайних случаях, например, когда гражданский протест угрожает национальной безопасности и стабильности общества. Но это не исключает прямого регулирования со стороны государства гражданского общества и его институтов, когда речь идет о реализации базисных функций государственной власти.
6 Гражданское общество в интересах развития. Возможности
в рамках Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции. С. 13. URL: https://www.unodc.org/res/ngos/ corruption_html/RU_Civil_Society_Guide.pdf (дата обращения: 10.05.2023).
Дальнейшая конкретизация понятий государства и гражданского общества требует уточнения их места в системе общества, и в этом случае необходимо определение их локации в данной системе. Государство, как правило, относят к сфере социальной регуляции, нередко ошибочно обозначая указанную сферу как политическую, хотя политическое регулирование - лишь один из видов такой регуляции.
Место анализируемых феноменов в обществе связано с выполнением ими конкретных функций. Применительно к государству - это функции обеспечения национальной безопасности и территориальной целостности, поддержания стабильности и порядка, управления, распределения, принуждения, обслуживания инфраструктуры и сервисная функция. Отсюда, среди описываемых исследователями функций такие, как монополия на законное применение насилия в пределах определенной территории (М. Вебер), «достижение согласия в обществе» (А. Грамши), «реализация функции коллективного управляющего» (М. Дю-верже) , обеспечение высокого качества жизни всех граждан (Европейская социальная хартия)7, «обладание монополии на применение легитимного физического и символического насилия» (П. Бурдье).
Данные функции и их иерархия по-разному выстраиваются в вариативных теоретико-методологических парадигмах: от патриархальной до либеральной моделей государства. Так, формируя либеральную модель государства, Дж. Локк писал о сохранении собственности, как его целевом предназначении, а Р. Нозик -о «минимальном государстве», в котором отношения между гражданами и государством рассматривались как рыночные (в государстве «защищен только тот, кто платит за защиту» [9]).
Характерная черта либеральной модели, как и ее разновидности - неолиберальной модели - это стремление ограничить деятельность государства в разных сферах общественной жизни, передать значительную часть его функций институтам гражданского общества. Однако если в либеральной модели почти полностью отрицалось вмешательство государства в регулирование различных сфер общественной жизни, то неолиберальная модель подобное вмешательство предполагает, но в усеченных масштабах. Так, государство должно создать необходимые условия для развития рыночной экономики, автономного гражданского общества. Само же оно выступает как предприятие на мировом рынке товаров и услуг.
В рамках неолиберальной традиции, которую проводит в своих работах Б. Джессоп, он отмечает, что государство выражает не общую власть, а совокупность «конкретных властей и то, как они сочетаются (если это имеет место), порождая конкретные структуры господства» [1].
В марксистской парадигме государство в буржуазном обществе служит удовлетворению интересов господствующих (эксплуататорских) классов, а в социалистическом обществе - общенародных интересов. В перспективе государство должно отмереть и заменой ему будет общественное самоуправление.
Европейская социальная хартия (пересмотренная) (принята в Страсбурге 03.05.1996) // Бюллетень международных договоров. 2010. №4. С. 17-67.
Представители западного неомарксизма (например, А. Грамши) акцентируют внимание на лидерстве государства (политическом, моральном), что делает его ведущим современным общественным (а не только политическим) институтом. Ю. Хабермас - сторонник либертарного социализма и представитель неомарксизма - считает, что государство как публичная власть обязано (в соответствии с атрибутом своей публичности) «заботиться о публичном, общем благе всех правовых лиц» [3].
Свой вариант антинеолиберальной концепции государства представил П. Бурдье, который понимал государство как «завершение процесса концентрации различных видов капитала» (физического принуждения или средств насилия, экономического, информационного, символического капиталов), что приводит к формированию специфического государственного капитала, позволяющего государству властвовать . При этом он считал функцию социальной защиты малообеспеченных слоев населения важнейшей для государства и с этих позиций критиковал сторонников неолиберальной модели, считавших данную функцию частным делом граждан.
Таким образом, в мировой политологической литературе сложились две точки зрения на роль государства: либеральная (неолиберальная) модель, исходящая из того, что государство должно выполнять минимум функций, чтобы отдельные люди могли получить наибольшее количество свободы8, и модель консервативная (патерналистская), в которой делается акцент на максимальном участии государства в обеспечении социальных прав граждан. Однако представляется значимой и третья возможная модель государства, в которой разумно сочетаются черты либерализма с функциями социального государства. Противопоставление этих двух сторон имеет место только в крайних формах либерализма или патернализма.
О месте гражданского общества и его функциях в социуме
В политологической литературе встречаются и вариативные ответы на вопросы о месте гражданского общества и его функциях в социуме. В неолиберальной модели гражданского общества делается акцент на его самоорганизации, что требует минимального государственного управления. Более того, ему передаются некоторые функции государства. По мере исторического развития предполагается (как и в марксизме), что роль гражданского общества будет возрастать. Еще Т. Пейн отмечал, что «гражданское общество само способно выполнять почти все функции, которые приписываются правительству» [6].
В консервативных моделях гражданское общество рассматривается как требующее управления со стороны государства, которое задает вектор гражданской активности, создает условия или даже формирует те или иные институты гражданского общества (Н.С. Тимофеев).
В настоящее время в политологической литературе, посвященной изучению современного гражданского
8 Modern State and Its Problems // Political Science Notes. URL: https://www.politicalsciencenotes.com/theories-of-state/modern-state-and-its-problems/839 (data ofaccesses: 10.05.2023).
общества, существенное место уделяется социальным сетям, где формируется «новое гражданское общество», оказывающее значительное влияние на государственные структуры и вообще на роль государства. Так, представитель постмарксизма М. Кастельс отметил способность социальных сетей подключать к ним новых акторов и контент. Сети, по его мнению, обладают и «некоторой автономией относительно центров власти» [5]. Он убежден, что с развитием информационно-коммуникационных дигитальных технологий «значимость таких сетей и их роль будут только возрастать» [Там же]. Меняется само государство, которое предстает как электронное государство, оказывающее соответствующие услуги гражданам онлайн («менед-жеризация государства», превращение граждан в клиентов государства). Более того, понятие национального государства заменяется сетевым государством, включенным в «социопространственные сети власти» [Там же]. Гражданское общество, формируемое и представленное в Сети, выходит за границы национальных государств и становится мировым цифровым гражданским обществом. Причем оно может быть достаточно сплоченным, выдвигая определенную повестку дня, как политическим структурам мирового масштаба, так и национальным правительствам.
Уже сейчас цифровое гражданское общество достигло достаточно высокого уровня автономности, самоуправляемости, критичности, в том числе и по отношению к госструктурам, и по отношению к себе, продуцируя децентрализованные горизонтальные связи. Однако и государственные структуры весьма широко представлены в Сети, как и традиционные институты гражданского общества. Иными словами, в цифровой реальности можно наблюдать активное взаимодействие граждан, традиционных и новых сетевых институтов гражданского общества (например, «многообразных сетевых альянсов, способных при определенных условиях оказывать влияние на "узлы решений"» (А.И. Соловьев)) и государственных структур. Отсюда, «новая конфигурация государственного управления», рассматриваемая как модель государственной власти на базе многоуровневого управления. Функция управления в государстве предстает как центральная, при этом ее реализация осуществляется в рамках корпоративного управления, куда подключаются и институты гражданского общества.
Новое видение гражданского общества представлено в концепции empowerment, сторонники которой делают акцент на таких феноменах, как «массовая политика», «политика граждан» и пр. [39]. Однако названные феномены не могут быть сведены только к широкому участию граждан в политической деятельности. Это участие, согласно анализируемой концепции, должно быть осознанным, основанным на чувстве ответственности. В противном случае такая политика может привести к охлократии. Важна не массовость, а эффективность участия, возможность участвовать в принятии социально-значимых решений.
В современной политологии получил закрепление и термин «делиберативная демократия», в содержании которого сделан акцент на коллективном обсуждении (публичном дискурсе), формирующим делибератив-ное общественное мнение. Даже «закон - это результат
общего обсуждения, а не выражение общей воли» [3]. Ю. Хабермас отмечал, что признание легитимности институтов гражданского общества гражданами существует до тех пор, пока те «образуют рамки для свободного публичного обсуждения» [3].
С развитием цифровых технологий и процессов массовой самокоммуникации значимость принципа делиберативности возрастает. Расширяется обсуждаемая проблематика, увеличивается число участников обсуждения, формируются сетевые группы с идентичными взглядами и пр. Создаются механизмы, с помощью которых более легко и оперативно можно донести свои проблемы до соответствующих государственных структур, чтобы решить их [11]. Электронная демократия предполагает дальнейшее развитие делиберативности. Утверждается партнерская модель взаимодействия государства и институтов гражданского общества.
Вместе с тем бюрократия, формально принимая активное участие в процессах обсуждения, адаптировалась к такой делиберативности. Запросы от общества уже нельзя проигнорировать, но можно давать формальные ответы на них, отписки и пр. Поэтому без реального участия институтов гражданского общества в принятии социально значимых решений делибера-тивность превращается в неэффективный инструмент взаимодействия гражданского общества и государства.
В структуре современных обществ сформировались достаточно устойчивые механизмы взаимодействия гражданского общества и государства. При этом вероятны ситуации (например, в неолиберальной модели), когда определенная часть институтов гражданского общества ориентирована на сотрудничество с госструктурами, а другая - его избегает (в частности, оппозиционно настроенные институты).
Российская Федерация более тяготеет к патерналистской модели с элементами неолиберальной модели (некоторые авторы называют ее патрон-клиентской моделью). Помимо взаимодействия с государством гражданское общество должно эффективно взаимодействовать и с бизнесом. С одной стороны, бизнес в настоящее время рассматривается в качестве самостоятельной части общества, имеет собственные интересы; с другой стороны, его общественные объединения составляют часть гражданского общества, взаимодействуя и с госструктурами, и с иными институтами гражданского общества, при этом их интересы могут не совпадать. С третьей стороны, бизнес-структуры в ряде случаев выступают связующим звеном между государством и гражданским обществом в целом, например, в том случае, когда интересы таких структур и значительной части гражданского общества совпадают.
Основания взаимодействия государства и институтов гражданского общества
Сами механизмы взаимодействия государства и институтов гражданского общества могут строиться на разных основаниях:
• доминирование государства при недостаточно развитом гражданском обществе или доминирование зрелого гражданского общества над слабым государством;
• сосуществование институтов гражданского общества и государства при отсутствии между ними активного взаимодействия;
• конфронтация как борьба за влияние в политической и общественной жизни;
• сотрудничество (на разных основаниях, в том числе и клиентско-партнерских основах).
Демократическое устройство государства предполагает взаимодействие граждан / институтов гражданского общества и госструктур через механизмы непосредственного (личного) и опосредованного (представительного) участия. Механизмы непосредственного взаимодействия граждан и институтов гражданского общества с государственными структурами в Российской Федерации, следующие:
• выборы в законодательные федеральные, региональные и местные органы публичной власти, выборы должностных лиц;
• референдумы, плебисциты;
• подача личных и коллективных обращений в органы публичной власти;
• публичные слушания;
• общественные обсуждения, в том числе на электронных площадках, всенародное обсуждение (проектов наиболее значимых нормативных правовых актов, важнейших вопросов общественно-политической жизни);
• общественные инициативы (в том числе на интернет-ресурсе «Российская общественная инициатива»);
• консультативные опросы;
• гражданский контроль;
• собрания, митинги, шествия, демонстрации, пикетирование и иные публичные мероприятия;
• отзыв избранных электоратом представителей;
• собрания (сходы).
Среди перечисленных механизмов одни из них относятся к императивным институтам (принятые с помощью таких механизмов решения носят обязательный характер, например, императивный референдум, выборы депутатов и должностных лиц и пр.), другие -к консультативным (окончательное решение остается за соответствующим органом публичной власти; среди таких механизмов: консультативный референдум, всенародное обсуждение и пр.), а третьи - к смешанным (например, сходы и др.). Однако в реальной политической жизни имели место референдумы, которые носили императивный характер, но их итоги не были учтены и реализованы (например, Всесоюзный референдум от 17.03.1991 о сохранении СССР9).
В настоящее время отсутствует общепринятое определение института гражданского общества, поэтому употребляя данный термин в работе, отметим, что под ним будем подразумевать легальные и относительные устойчивые формы выражения социально значимых интересов различных объединений граждан и закрепления их участия в политической жизни. При этом под институтом гражданского общества мыслятся как сами объединения, так и направления деятельности граждан, нацеленные на решение социально значимых задач. Одни из этих институтов имеют длительную историю существования (например, профсоюзы), другие - не предполагают такой длительности (например, ситуационные институты гражданской инициативы).
9 Формула распада: 25 лет назад советские граждане на референдуме решали судьбу СССР // ТАСС. Специальный проект. URL: https:tass.ru/spec/ussr-referendum (дата обращения: 10.05.2023).
Противоречия, которые могут вести к политическим конфликтам
Разные формы участия институтов гражданского общества (как и граждан) в принятии политических решений еще не означают их реального влияния на такого рода решения [10]. В связи с этим важно выделить противоречия, которые при их неразрешенное™ (или некорректной разрешенное™), могут вести к политическим конфликтам:
• в непосредственной демократии: игнорирование мнения гражданского общества (на выборах, референдумах, публичных слушаниях и пр.) при принятии политических решений чиновниками; сознательное вынесение на общественное обсуждение государственными структурами малозначимых для населения вопросов; некорректность (во многих случаях) применения формулировки «принято большинством населения»; несовершенство механизма общественного обсуждения; отсутствие механизма, обязывающего принять те или иные предложения граждан и др.;
• в представительной демократии: противоречие императивного мандата на основе конфликта всеобщности и партикулярное™; противоречие свободного мандата на базе конфликта формального и содержательного начал; противоречие интересов избирателей и собственных интересов депутата и пр.
В основе представленных противоречий можно обнаружить и более глубинные причины. Так, современные национальные государства, с одной стороны, стремятся к централизации публичной власти, а с другой стороны, сетевая структура общества размывает такую централизацию, проявляясь как парцелляция властных отношений (А.И. Соловьев).
ЛИТЕРАТУРА
1. Джесопп Б. Государство: прошлое, настоящее и будущее / пер. с англ. С. Моисеева. М.: Издательский дом «Дело», 2019. С. 66.
2 Кравцова Е.А. О соотношении понятий «гражданское общество» и «публичная власть» и отдельных коллизиях в их нормативном регулировании // Конституционное и муниципальное право. 2021. № 2.
3. Хабермас Ю. Структурное изменение публичной сферы. М.: Весь мир, 2017. С. 50.
4. Шалютин B.C. О понятии государства в юриспруденции// Общество и право. 2012. № 5 (42). С. 34.
5. Кастельс М. Власть коммуникации / пер. с англ. Н.М. Тыле-вич, A.A. Архиповой. М.: Изда. дом Высшей школы экономики, 2017.591 с.
6. Котляров И.В. Государство vs гражданское общество: традиция или реальность (социологический дискурс) // Социологический альманах. 2016. Вып.7. С. 12-24.
7. Нерсесянц B.C. Общая теория государства и права. М.: Из-дат. группа НОРМА - ИНФРА-М, 1999. С. 284.
8. Маркова E.H. Общественная и (или) публичная власть: проблема соотношения в контексте конституционной реформы 2020 г. // Конституционное и муниципальное право. 2021. № 12. С. 26.
9. Нозик Р. Анархия, государство и утопия / пер. с англ. Б. Пинскера. М.: ИРИСЭН, Социум, 2019. С. 47.
10. Ильичева Л.Е., Лапин A.B. Партнерство государства и гражданского общества в цифровом пространстве как условие реализации прав граждан / Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. 2023. № 2. С. 3-26.
ВЫВОДЫ
• Специфика феноменов «государство и гражданское общество» состоит в том, что в одном случае они рассматриваются как часть более общей системы - общества вообще и предстают как срез жизни социума, а в другом - как самостоятельные подсистемы политической жизни, находящиеся в состоянии диалектического противоречия. И в первом, и во втором случаях взаимодействие государства и институтов гражданского общества будет обретать специфические контуры.
• Результаты взаимодействия институтов гражданского общества и государства зависят не только от форм политического режима, государственного устройства, но и от уровня развитости гражданского общества. В связи с чем важны показатели, определяющие степень его развитости. В настоящее время имеющиеся показатели больше нацелены на количественные, чем качественные оценки.
• Фактически к настоящему времени в мировом политическом пространстве сложились следующие модели государства: либеральная (неолиберальная) модель, исходящая из того, что государство должно выполнять минимум функций; консервативная (патерналистская), в которой делается акцент на максимальном участии государства в жизни общества (особенно в реализации социальных прав граждан). Модель государства, сложившаяся в России, может быть охарактеризована как патрон-клиентская, в которой сочетаются и элементы неолиберальной, и консервативной моделей.
• Вместе с тем несмотря на новую конфигурацию остаются проблемы эффективности участия граждан и институтов гражданского общества в процессах формирования повестки дня и принятии политических решений.
REFERENCES
1. Jesopp В. The state: Past, present and future. S. Moiseeva (transl. from English). Moscow: Publishing house "Delo", 2019. P. 66.
2. Kravtsova E.A. On the relationship between the concepts of "civil society" and "public power" and individual conflicts in their regulatory regulation. Constitutional and Municipal Law. 2021. No. 2. (In Rus.)
3. Habermas Yu. Structural change in the public sphere. Moscow: The Whole World, 2017. P. 50.
4. Shalyutin B.S. On the concept of the state in jurisprudence. Society and Law. 2012. No. 5 (42). P. 34. (In Rus.)
5. Castels M. The power of communication. N.M. Tylevich, A.A. Arkhipova (transl. from English). Moscow: Publishing House of the Higher School ofEconomics, 2017. 591 p.
6. Kotlyarov I.V. State vs civil society: Tradition or reality (sociological discourse). Sociological Almanac. 2016. Issue 7. Pp. 12-24. (In Rus.)
7. Nersesyants V.S. General theory of state and law. Moscow: Publishing group NORMA - INFRA-M, 1999. P. 284.
8. Markova E.N. Public and (or) public power: The problem of correlation in the context of constitutional reform in 2020. Constitutional and Municipal Law. 2021. No. 12. P. 26. (In Rus.)
9. NozikR. Anarchy, the state and Utopia. B. Pinsker (transl. from English). Moscow: IRISEN, Society, 2019. P. 47.
10. IlyichevaL.E.,LapinA.V. Partnership of the state and civil society in the digital space as a condition for the realization of citizens' rights. Proceedings of Tula State University. Humanities. 2023. No. 2. Pp. 3-26. (In Rus.)
11. Ильичева М.В. Коммуникативные процессы во взаимодей- 11. Ilyicheva M.V. Communicative processes in the interaction
ствии государства и институтов гражданского общества: of the state and civil society institutions: Trends of changes
тренды изменений в условиях цифровизации // Власть. in the conditions of digitalization. Power. 2021. Vol. 29. No. 2.
2021. T. 29. № 2. C. 39-46. Pp. 39-46. (In Rus.)
Статья проверена программой Антиплагиат
Рецензент: Рогачев С.В., доктор экономических наук, профессор; главный научный сотрудник;
Институт социально-политических исследований Федерального научно-исследовательского социологического центра
Российской академии наук (ИСПИ ФНИСЦ РАН)
Статья поступила в редакцию 18.11.2023, принята к публикации 14.12.2023 The article was received on 18.11.2023, accepted for publication 14.12.2023
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Лапин Андрей Викторович, кандидат политических наук; доцент, кафедра управления проектами и программами, факультет государственного управления экономикой; Институт государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ; г. Москва, Российская Федерация. ORCID: 0000-0002-9663-3763; Author ID: 1104998; E-mail: [email protected]
Ильичев Михаил Валерьянович, ведущий инженер, лаборатория компьютерного моделирования социально-экономических процессов; Центральный экономико-математического институт Российской академии наук; г. Москва, Российская Федерация. ORCID: 0000-00018427-0697; Author ID: 1054746; E-mail: [email protected]
Хмелев Владимир Александрович, соискатель; Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ; г. Москва, Российская Федерация. ORCID: 0009-0001-9944-9646; E-mail: [email protected]
ABOUT THE AUTHORS
Audrey V. Lapin, Cand. Sci. (Polit.); associate professor, Department of Project and Program Management, Faculty of Public Administration of Economics; Institute of Public Administration and Civil Service of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration; Moscow, Russian Federation. ORCID: 0000-0002-9663-3763; Author ID: 1104998; E-mail: [email protected]
Mikhail V. Ilyichev, senior engineer, Laboratory for Computer Modeling of Socio-Economic Processes; Central Economic and Mathematical Institute of the Russian Academy of Sciences; Moscow, Russian Federation. ORCID: 0000-0001-8427-0697; Author ID: 1054746; E-mail: [email protected]
Vladimir A. Khmelev, applicant; Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration; Moscow, Russian Federation. ORCID: 0009-0001-99449646; E-mail: [email protected]
