CC BY
24
YAK 327(091) ББК 63.3(0)63-6
Г.А. ПОПЛЕТЕЕВА
ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ НЕФТЕДОБЫЧИ НА ЗЕМАЯХ КУБАНСКОГО И ТЕРСКОГО КАЗАЧЬИХ ВОЙСК В XIX В.
G.A. POPLETEEVA
STATE REGULATION OF OIL PRODUCTION ON KUBAN AND TEREC COSSACK TROOPS' OIL LANDS IN THE XIX CENTURY
Статья посвящена анализу законодательной деятельности государства в сфере регулирования условий пользования нефтеносными землями казачьих войск в Российской империи в ХГХ в. Исследуемая проблема рассматривается в контексте регулирующей роли государства в его взаимодействии с нефтяным предпринимательством в указанный период.
The article analyzes the legislative activity of the state in regulating the terms of the oil-bearing lands use of Cossack troops in the Russian Empire in the XIX century. The investigated problem is considered in the context of the regulatory role of the state in its interaction with the oil business in that period.
Ключевые слова: история нефтяной промышленности, государственное регулирование, откупная система, нефтеносные земли казачьих войск, условия нефтедобычи, сроки аренды нефтеносных земель
Key words: history of the oil industry, government regulation, lease system, Cossack troops' oil lands, conditions of oil production, oil land lease terms.
Переход отечественной нефтяной отрасли от допромышленной стадии к промышленной добыче, транспортировке и переработке нефти в XIX в. во многом был обусловлен отменой откупной системы, предпринятой государством в 1872 г. Однако отмена откупной системы не затронула нефтеносные земли, расположенные на территориях казачьих войск, прежде всего Кубанского и Терского, которые вплоть до начала 90-х гг. XIX в. либо сдавались в откупное содержание, либо на которых организацией добычи нефти занимались правления казачьих войск.
В период войскового управления нефть, добытая на этих землях, являлась собственностью казачьего войска. Контроль со стороны государства за нефтяным промыслом сводился к тому, что войсковые правления ежегодно были обязаны докладывать Департаменту военных поселений о количестве добытой нефти и о полученной от её продажи прибыли [9, с. 377].
Условия сдачи войсковых нефтеносных земель в откупное содержание определялись непосредственно войсковым правлением и открыто публиковались для ознакомления [7, лл. 16, 17, 18]. Но окончательное решение об отдаче в откупное содержание принимал военный министр [5, с. 342]. Войсковые правления определяли права и обязанности откупщика («оброкосодержате-ля»). Так же, как и на государственных землях, отданных в откупное содержание, откупщик обладал монопольным правом на вывоз нефти из войсковых
источников. В случае если откупщик находил нефть, вывезенную без его ведома, то он имел право «с ясными о том доказательствами» заявить о случившемся местному начальству и «требовать со стороны его содействия, чтобы нефть та была законфискована и отдана в его пользу». При этом «наблюдение, чтобы нефть без дозволения откупщика не была никем тайно вывозима, равно и содержание в исправности источников», зависело «от собственных средств откупщика, без участия в том Войскового начальства» [7, лл. 16, 17]. Если оброкосодержатель открывал новые источники вблизи тех колодцев, которые им уже эксплуатировались, то они переходили к нему, но он был обязан сообщить об этом войсковому правлению. После окончания срока аренды вновь открытые нефтяные источники передавались войску «без всякого вознаграждения» оброкосодержателю [8, лл. 6, 7]. Войсковые правления также сохраняли за откупщиком право продавать нефть в любом месте, где «по званию его предоставлено ему сие законом, не возбраняя, впрочем, и другим промышленникам продавать также свободно нефть, привозимую не из войсковых, а из других каких либо источников; ибо свободный ввоз и продажа оной Правительством дозволены» [7, л. 17].
Наконец, откупщик обладал правом во время содержания нефтяных источников на оброке передать их другому лицу «с сохранением сим последним в точности сего условия и с полным обеспечением залогами». Однако передача контракта по оброкосодержанию иному лицу была возможна только с ведома войскового правления [8, л. 5].
Основная обязанность откупщика заключалась в своевременной уплате войсковому правлению раз в полгода оброчной суммы за пользование нефтяными источниками. В случае невыплат оброчной суммы войсковое правление имело право восполнить их из залога в размере полугодовой оброчной суммы, который откупщик был обязан предоставить при заключении договора. Последующие невыплаты оброчной суммы откупщиком давали право войсковому правлению «отобрать от него нефтяные источники в своё распоряжение или отдать их в оброк другому» [7, л. 18]. В качестве одного из условий отдачи в откупное содержание войсковое правление могло обязать откупщика «для удовлетворения казённых потребностей ежегодно отпускать на месте из источников, в собственную посуду казны, по десяти шестидесяти ведёрных бочек нефти без всякой за то ему платы» [7, л. 17].
Желающие взять нефтяные источники на войсковых землях в откупное содержание на предложенных условиях являлись на торги и предлагали сумму, которую они ежегодно обязывались выплачивать войсковому правлению, а также продолжительность откупа.
Подобная откупная система на землях Кавказского линейного войска просуществовала с 1833 по 1894 гг., а войсковое управление нефтяными источниками было установлено только в 1848-1849 гг. Предпочтение, которое отдавалось войсковым начальством в пользу откупов, на наш взгляд, было связано с тем, что доходы, получаемые войском от откупной системы, были выше, нежели от продажи нефти, добытой при войсковом управлении. Так, чистый доход Кавказского линейного войска от продажи нефти по итогам 1848-1849 гг. составил всего 4 681 руб. [1, с. 25], что было признано войсковым начальством невыгодным и нефтяные колодцы вновь были отданы в откупа.
Исследователи истории становления и развития нефтяной отрасли во второй половине XIX в. А.А. Матвейчук и И.Г. Фукс справедливо отмечают, что и в период войскового управления, и в период откупов на землях Кубанского и Терского казачьих войск не удавалось достичь существенного роста нефтедобычи [3, с. 125]. А.А. Матвейчук также обратил внимание на нерешительность правительства распространить отмену откупной системы на всю территорию империи, в том числе и на казачьи земли [2, с. 18]. В отношении последних это, думается, было обусловлено их особым статусом, что, несомненно, требовало выработки условий, отличных от условий сдачи в аренду свободных казённых нефтеносных земель.
Деятельность правительства по отмене откупной системы на землях Терского казачьего войска была ускорена, когда 6 октября 1893 г. на одном из участков грозненского предпринимателя И.А. Ахвердова с глубины 131 м ударил мощный фонтан нефти, и стала очевидна возможность добычи нефти в Грозненском районе в промышленных масштабах. Проведённые разведочные работы подтвердили промышленное значение 150 десятин нефтеносных земель Терского казачьего войска [4, с. 203].
Специально созданная правительственная комиссия с участием представителей казачьих войск признала возможным распространить на войсковые нефтеносные земли правил о нефтяном промысле для свободных казённых земель 1872 г., однако, с учётом особенностей правового, экономического и административного характера, было принято решение внести ряд дополнений и изменений. Итогом работы комиссии стал законопроект, который 22 мая 1894 г. по представлению военного министра был подписан императором Александром III - «Правила о нефтяных промыслах на землях Кубанского и Терского казачьих войск» (далее - «Правила...» 22 мая 1894 г.).
Войсковые нефтеносные земли так же, как и государственные, были разделены на свободные для разведки («не причисленные к заведомо нефтеносным») и заведомо нефтеносные.
За право производства разведок при выдаче дозволительного свидетельства промышленник уплачивал в доход казачьего войска подесятинную арендную плату. Регулирующая роль государства заключалась в том, что её размер определялся ежегодно военным министром, и по закону не мог превышать пяти рублей за десятину. Областные правления казачьих войск были обязаны сообщать местному Горному Управлению о выданных ими дозволительных свидетельствах на разведку нефти, о промыслах, сданных для добычи нефти и об открытии новых источников [6, с. 302-303].
Заведомо нефтеносные войсковые земли так же, как и государственные, сдавались с торгов, предметом которых мог быть либо единовременный взнос, либо попудная плата. В преддверии торгов Областные правления составляли торговые кондиции, но утверждал их окончательно Военный Совет.
Следует отметить, государство не могло не учитывать фискальные интересы каждого в отдельности казачьего войска как коллективного собственника. С этой целью военным министром устанавливалась на двенадцать лет вперёд подесятинная плата за право добычи нефти. Для земель Кубанского казачьего войска, как свободных, так и заведомо нефтеносных, а также для свободных земель Терского казачьего войска она составила в 1894 г. 25 руб. Для заведомо нефтеносных земель, располагавшихся в границах Терского войска - 150 рублей с десятины [8, л. 233]. Кроме того, военным министром на двенадцать лет вперёд был утверждён размер попудной платы с нефтепромышленников. На землях Кубанского казачьего войска она составила 2 коп. с первых 2 млн пудов и по 1 коп. с остального количества добытой нефти [8, л. 233]. Попудная плата на землях Терского казачьего войска, не причисленных к категории заведомо нефтеносных составила - 1 коп. за первые 2 млн пудов и по полкопейки за остальное количество добытой нефти. Минимальный уровень попудной платы, с которой начинались бы торги на заведомо нефтеносные земли Терского казачьего войска, составил полкопейки. Для этой категории был определён обязательный минимальный уровень добытой нефти в 50 тыс. пудов с десятины [8, л. 233].
Ещё в процессе работы упомянутой межведомственной комиссии правительственные чиновники предлагали ввести для войсковых нефтеносных земель так же, как и для государственных, бессрочную аренду по аналогии с Бакинским нефтепромышленным районом. Однако представители казачьих войск настаивали на том, чтобы был введён определённый срок аренды, как было по контрактам при откупной системе. Они аргументировали свою позицию тем, что при срочной аренде «деятельный промышленник может вполне, если не выработать свой участок, то, по крайней мере, как вернуть рас-
ходы на затраченный капитал и труд, так и получить достаточный барыш», а правление войска, по окончании срока аренды, сможет изменять её условия исходя из динамики цен на эти земли [8, лл. 95, 96, 97]. Мнение представителей казачьих войск комиссия сочла обоснованным. В итоге «Правилами...» 22 мая 1894 г. устанавливался 24-летний срок аренды войсковых нефтеносных земель, причём как свободных, так и заведомо нефтеносных.
Первые торги на заведомо нефтеносные земли Терского войска прошли в ноябре 1895 г. Торги проходили на условиях попудной платы при обязательном минимуме годовой добычи в размере 50 тыс. пудов с десятины арендованной земли сроком на 24 года. Кроме того, поземельная арендная плата с терских нефтепромышленников составила 150 руб. с десятины [4, с. 205]. В первоначальном варианте торговых кондиций Терским областным правлением была установлена попудная плата, с которой следовало начать торги, размером в полкопейки, однако Военным Советом было принято решение повысить её до одной копейки [15, с. 16]. Торги прошли успешно для предпринимателя И.А. Ахвердова, которому достался эксплуатировавшийся им же и давший первый в 1893 г. фонтан нефти участок, заарендованный до 1 января 1920 г. Он должен был уплачивать терскому войску попудную плату в размере пяти с половиной копейки с пуда добытой нефти [15, с. 22].
После проведения первых торгов на заведомо нефтеносные земли Терского казачьего войска стала очевидна та же ошибка, которая имела место в Бакинском нефтяном районе. Бурение на некоторых заведомо нефтеносных участках показало, что добыть нефти в промышленных объёмах на них невозможно. Как справедливо отметил исследователь грозненской нефтяной промышленности Е.М. Юшкин, Терское областное правление, объявив половину грозненского хребта и прилегающей к нему долины заведомо нефтеносными землями, совершило крупную ошибку, поскольку не учло безрезультатных разведочных работ в долине реки Нефтянки и на северном склоне Грозненского хребта. Тем не менее, на торгах 20 августа 1896 г. и 24 апреля 1897 г. войско сдало 67 десятин земли как заведомо нефтеносной. «Товариществу братьев Нобель» на торгах достался участок за 2,05 коп. попудной платы и размером в 6 десятин 2396 кв. саженей. Товарищество даже не приступило к буровым работам на нем, поскольку проведённые буровые работы на некоторых из сданных с торгов участках показали неблагонадёжность северного склона Грозненского хребта [15, с. 42]. Поэтому Терскому областному правлению пришлось провести дополнительные исследования «действительной нефтеносности некоторых участков» и после изменения границ заведомой нефтеносности повторно выставить участки на торги 29 апреля 1899 г.
Терские нефтепромышленники, как и бакинцы, выступали против заведомой нефтеносности войсковых земель, считая, что она основывается больше на теоретических данных, нежели на реальной практике нефтедобычи, когда выяснялось, что арендатор, заторговавший заведомо нефтеносный участок, оказывался без нефти и просил расторгнуть контракт, что грозило убытками войску [13, с. 43-44].
Если войсковые правления были сторонниками сдачи нефтеносных земель на определённый срок, то позиция терских нефтепромышленников была прямо противоположной. Главным лейтмотивом многочисленных ходатайств, с которыми Совет съезда терских нефтепромышленников обращался в военное министерство, была просьба о замене 24-летнего срока на аренды на бессрочную («впредь до выработки») [10, с. 13-16, 36-38, 98-104; 11, с. 75-95; 12, с. 55-57; 13, с. 39-41; 14, с. 132-133].
Предприниматели убеждали правительство, что с отменой откупной системы на казачьих землях грозненская нефтяная промышленность, в отличие от бакинской, оказалась в крайне невыгодном положении. Условия, установленные для Бакинского нефтяного района в 1872 г., были, по мнению терцев, настолько льготными, что способствовали расцвету отрасли. В этой связи терские нефтепромышленники отмечали, что первые двадцать лет
Бакинская нефтяная промышленность вообще была освобождена от попуд-ной платы и «решительно ничем не была стеснена в своём развитии» [10, с. 52].
По подсчётам грозненских нефтепромышленников, не только терское казачье войско, но и военное министерство получали с грозненской нефтяной промышленности доход свыше 1 млн руб. в год в виде попудной платы за добываемую нефть, а также министерство финансов, получавшее с грозненских нефтепромышленников ежегодно около 200 тыс. руб. промыслового налога. Соответственно, вышеназванные ведомства были заинтересованы в увеличении добычи в этом районе, и, следовательно, в увеличении доходов казны [10, с. 99]. Согласно расчётам съезда терских нефтепромышленников, первые четыре года уходили у предпринимателя на проведение разведочных работ на участке, последние четыре года до окончания срока аренды промышленник, как правило, сворачивал производство, прекращал бурение, иначе он не смог бы компенсировать затраты на него. Оставшийся 16-летний период был, по мнению терских предпринимателей, «недостаточен для погашения тех многомиллионных затрат, которые, как известно, делаются фирмами при организации нефтяных предприятий» [10, с. 100-101].
Когда из правительственных структур звучали заявления, что бессрочная аренда приводит к истощению нефтепромыслов, терские нефтепромышленники ссылались на опыт Баку, где не только после 24 лет, но и спустя 35 лет после начала промышленной разработки не наблюдалось полного истощения промыслов. Они, убеждая правительственные инстанции, доказывали, что 24-летний ограничительный срок приводит к тому, что «капиталистов-охотников приобретать участки и устраивать новые промысла в Грозном становится все меньше и меньше...» [10, с. 100].
Несмотря на мощную поддержку со стороны Совет съездов представителей промышленности и торговли, Бакинского биржевого комитета, бакинских нефтепромышленников и лично Э.Л. Нобеля [13, с. 34, 51], терским нефтепромышленникам не удалось добиться от правительства пересмотра сроков аренды войсковых нефтеносных земель.
Таким образом, к середине 90-х гг. XIX в. государство было вынуждено пойти по пути отмены откупной системы на землях Кубанского и Терского казачьих войск и реформировать условия добычи и разведки нефти. Политика государства в отношении нефтеносных земель казачьих войск на Северном Кавказе имела ряд особенностей.
Во-первых, правительство не могло не учитывать общегосударственных фискальных интересов, именно поэтому в основу реформирования условий эксплуатации нефтеносных земель казачьих войск были заложены нормы, которые уже применялись для казённых земель. Реализация права войсковых правлений образовывать «заведомо нефтеносные» участки на землях Терского и Кубанского казачьих войск обернулась повторением тех же ошибок и негативных явлений, что и на «заведомо нефтеносных» государственных землях
Во-вторых, учитывая особый статус казачьих войск, государство выстраивало механизм регулирования таким образом, что позволяло бы им получать часть доходов от добычи нефти.
Отметим, что вплоть до 1917 г. правительство не изменяло условий разработки войсковых нефтеносных земель. Более того, когда в преддверии Первой мировой войны возникла объективная потребность разработать условия нефтеразведки и нефтедобычи уже на землях Уральского казачьего войска, то правительство приняло решение распространить на них оправдавшие себя практикой, по мнению правительственных структур, правила о нефтяном промысле на землях Кубанского и Терского казачьих войск. Таким образом, «Правила.» 22 мая 1894 г. определили основные тенденции в развитии нефтедобычи на казачьих землях.
Литература
1. Колосов, Л.Н. Очерки истории промышленности и революционной борьбы рабочих Грозного против царизма и монополий (1893-1917 гг.) [Текст] / Л.Н. Колосов. - Грозный : Грозненский рабочий, 1962. - 381 с.
2. Матвейчук, А.А. Из истории начального периода акционерного учредительства в нефтяной промышленности России [Текст] / А.А. Матвейчук // Экономическая история. Обозрение / под ред. Л.И. Бородкина. - М., 2005. - Вып. 10. - С. 9-27.
3. Матвейчук, А.А. Истоки российской нефти. Исторические очерки [Текст] / А.А. Матвейчук, И.Г. Фукс. - М. : Древлехранилище, 2008. - 413 с.
4. Обзор бакинской нефтяной промышленности за 1895 г. и сведения о нефтяной промышленности в Грозном, Кубанской области, Америке и Австро-Венгрии [Текст]. - Баку, 1896. - 240 с.
5. Полное собрание законов Российской империи [Текст] : собр. второе. Т. XIX. Отделение первое. 1844. - СПб., 1845.
6. Полное собрание законов Российской империи [Текст] : собр. третье. Т. XIV. Отделение первое. 1894. - СПб., 1898.
7. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 1329. Оп. 1. Д. 91.
8. Российский государственный исторический архив. Ф. 37. Оп. 70. Д. 18.
9. Свод законов Российской империи [Текст]. Издание 1842 г. - Т. VII. Уставы монетный, горный и о соли. Устав горный - СПб., 1842.
10. Съезд терских нефтепромышленников [Текст] : труды XI очередного съезда терских нефтепромышленников. - Грозный, 1907. - 188 с.
11. Съезд терских нефтепромышленников [Текст] : труды XIII очередного съезда терских нефтепромышленников. - Грозный, 1909. - 231 с.
12. Съезд терских нефтепромышленников [Текст] : труды XIV экстренного съезда терских нефтепромышленников. - Грозный, 1909. - 62 с.
13. Съезд терских нефтепромышленников [Текст] : труды XV очередного съезда терских нефтепромышленников. - Грозный, 1910. - 297 с.
14. Съезд терских нефтепромышленников [Текст] : труды XVIII очередного съезда терских нефтепромышленников. - Грозный, 1913. - 274 с.
15. Юшкин, Е.М. Начало грозненской нефтяной промышленности [Текст] / Е.М. Юшкин. - Екатеринодар : Типография Кубанского областного правления, 1909. - 50 с.
