CC BY
137
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА В СФЕРЕ ОБЩЕСТВОВЕДЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ СОВЕТСКОЙ МОЛОДЕЖИ:
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ 50-60-Х ГГ. XX В.
Е.Г. ТИМОФЕЕВА
Кафедра истории России Астраханский государственный университет 414056 Россия, Астрахань, ул. Татищева, 20в
Образование является важным социальным институтом, в рамках которого личность социализируется, одной из значимых ценностей, определяющих место человека в социуме, средством восходящей социальной мобильности. На пути движения российского общества к демократическому государству система современного образования призвана реализовать базовые ценности демократии: свободы, самореализации личности, толерантности, плюрализма и др. Ориентация на личность как приоритетную ценность - основная черта развития отечественного образования вообще, обществоведческого - в частности. В рамках государственного заказа образованию определены общие ценностные векторы развития, учитывающие как лучшие национальные, так и общечеловеческие традиции гуманизма как глобального мировоззрения. Сегодня все настойчивее слышны призывы к созданию общенациональной идеологии. Поиски национальной идеи не прекращаются. Научные дискуссии по данной проблеме отражают полярные воззрения от ее неприятия («опасная глупость») до необходимости внедрения в образовательное пространство («коллективное спасение»).1
Заметная активность общества и государства в направлении реформирования системы современного российского образования, необходимость создания эффективных образовательных моделей побуждает обратиться к советскому опыту модернизирования образования в 50-60-е гг. XX в.. Его анализ позволяет не только выявить причины возникновения многих проблем, решаемых сегодня, но и прогнозировать оптимальные пути развития отечественного образования в будущем. Образование всегда являлось важным фактором стабильности и успешности функционирования самой государственной системы. Государство стремилось к сохранению «монолита образовательного пространства», а в кризисные периоды развития выступало инициатором и главной силой реформ в образовательной сфере.
В начале пятидесятых годов, после смерти И.В. Сталина, завершился драматический этап развития советского общества. Культурно-политическую ситуацию в стране между 1953 и 1956/57 гг. характеризовали «заметный распад» сталинской культурной модели, «попытки открытого, свободного от указаний обсуждения общественно-политических и культурных проблем».2 Инициированная сверху «социалистическая демократия», призванная, прежде всего, исправить «перегибы сталинской диктатуры», не предполагала изменения социально-политической системы, выстроенной в соответствии с принципами авторитарной моноидеологии, создания альтернативной политической и экономической организации общества.
Многообещающие, хотя и непоследовательные, начинания в духовной и политической сферах (развитие диалога партии с творческой интеллигенцией, осуждение культа личности и его последствий, оживление деятельности общественных организаций трудящихся, либерализация внешней политики и др.) требовали и частично делали возможным обновление системы образования. Однако, процессы, развернувшиеся в это время в образовании, вряд ли можно оценить однозначно.
В течение 50-х гг. сокращалось финансирование образования, не выполнялись строительные программы, заметна была слабость материально-технической базы учебных заведений, откладывались решения масштабных проектов, в частности, переход до конца 50-х гг. ко всеобщему среднему образованию. В директивах XX съезда речь шла о завершении процесса «в основном».3 Добиться этого в реальной практике так и не удалось.
Основное внимание все более переключалось на содержание образования. В середине 50-х гг. XX в. приоритетным становится представление о том, что главное назначение школы состоит в подготовке ее выпускников к производительному труду, высшей школы - в подготовке высококлассных специалистов для нужд народного хозяйства. В реализации поставленных задач особое место отводилось общественным наукам, призванным формировать коммунистическое мировоззрение у школьников и студентов, готовить их к выполнению заданной социальной роли. Направлял и контролировал эту работу ЦК КПСС -«единый властный центр», призванный «все знать, все предвидеть, все планировать, все предписывать».4 Именно там принимались решения о введении новых обществоведческих курсов, внесении изменений в их содержание и структуру в виде постановлений, распоряжений, писем и др. Так было на протяжении всего периода трудного становления социально-гуманитарного образования в стране, ориентированного партией на принципы и ценности «пролетарской культуры», провозглашенной «культурой нового, высшего типа» после октября 1917 г. Динамика общественных процессов трактовалась «сквозь призму классовой борьбы».5 Марксизм-ленинизм, как теоретический инструментарий исследований, из творческого и развивающегося учения превратился в «догму» и «отмычку» для изучения «всех общественных структур, всех времен и народов»6.
Вузовская и школьная системы официально признанных социальных наук структурно оформились в 30-е гг. Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) 1934 г. в советских школах восстанавливалось изучение гражданской истории, что естественно повлекло за собой восстановление и вузовского исторического образования. Изданный в 1938 г. учебник «История ВКП(б). Краткий курс» на десятилетия закрепил схему изучения и преподавания истории и других социально-гуманитарных наук в соответствии с принципами марксистской идеологии. В 1937/38 учебном году распоряжением СНК СССР в качестве обязательного для семиклассников предмета был введен курс Конституции СССР, снабженный учебным и методическими пособиями.7 В вузах стали преподавать курс основ марксизма-ленинизма. На Всесоюзном совещании руководителей соответствующих кафедр в 1948 г. планировалось выступление Д.Т. Шепи-лова по теме: «Краткий курс истории ВКП(б) - сокровищница марксизма-ленинизма».8
Специальным постановлением ЦК ВКП(б) 1946 г. в старших классах средних школ вводилось с 1947/48 учебного г. преподавание психологии и логики. В вузах началась подготовка преподавателей по этим специальностям. Вышел качественный учебник «Логика» В.Ф. Асмуса, предназначенный для студентов. «Учебник логики» С.Н. Виноградова предназначался для школьников. Авторами учебников и методических руководств для учителей по психологии являлись Б.М. Теплов, А.А. Смирнов, К.Н. Корнилов, Ю.А. Самарин, П.А Шеварев.9 Но уже в 1954 г. в ЦК партии обсуждался вопрос об исключении из школы как самостоятельных предметов психологии и логики. Неудовлетворительная, по мнению чиновников, постановка преподавания этих курсов объяснялась неподготовленностью большинства учителей, перегрузкой учебных планов, отсутствием полноценных учебников. Для элементарных сведений учеников в области психологии и логики достаточным признавалось сообщение обучаемым «сведений об основных закономерностях высшей нервной деятельности в курсе анатомии и физиологии человека», а с психологической жизнью человека их предстояло знакомить «при изучении других предметов, особенно литературы. Правильное же логическое мышление должно воспитываться... в процессе преподавания всех предметов».10 Положение не спасло и обращение группы московских учителей к секретарю ЦК КПСС П.Н. Поспелову, выступивших в защиту преподавания логики - важного, с их точки зрения, средства воспитания коммунистического мировоззрения и общего культурного развития учащихся. 1 Аргументы в защиту курса («нельзя путать объективные ценности предмета, который преподается во всех странах мира, и качество его преподавания в данный момент») не смогли противостоять замыслам партии модернизировать образование в направлении его политехнизации.
Закон «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР», принятый в 1958 г., предусматривал реорганизацию в течение 3-5 лет всех десятилетних общеобразовательных школ в одиннадцатилетние средние общеобразовательные политехнические школы с производственным обучением. «Связь обучения детей с жизнью и трудом» потребовала сокращения часов на гуманитарные предметы. Официальные объяснения мотивировали данное решение необходимостью «разгрузки школьных программ от второстепенного материала и материала, выходящего за пределы основ наук».12 Курс Конституции СССР, перенесенный из седьмого класса в выпускной класс средней общеобразовательной школы, должен был «знакомить учащихся не только с основным законом советского государства, но и с некоторыми сведениями из гражданского, трудового, колхозного, семейного, уголовного права».13 Названные сюжеты нашли отражение в тексте постановления благодаря усилиям «учителей и специалистов», предлагавших также видоизменить курс, реорганизовать его в предмет «Основы советского законодательства» или «Основы советского государства и права». Опыт построения подобных «полезных» курсов существовал в дореволюционной России («основы законоведения»), имелся он и в ряде зарубежных школ.14 Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О некоторых изменениях в преподавании истории в школе» (1959 г.) закрепляло концентрическую структуру изучения курсов истории школьниками, требовало подготовки новой учебной литературы и программ.
Технократические устремления власти отразились и на вузовской системе образования. Сокращался объем изучения социальных дисциплин, сокращались гуманитарные специальности, факультеты, даже вузы гуманитарного профиля. «Долгое время совершенно не развивались такие области философии, как гносеология и методология науки, этика и эстетика. Социология и социальная психология третировались как буржуазные науки. «Громадный круг проблем социальной философии, философии культуры и права вообще остались вне поля зрения советских философов».15 Большинство советских историков продолжали работать, не ведая о важных направлениях историографии: исторической антропологии, истории ментальности, исторической демографии, семиотике, герменевтике и др.16 Руководящим принципом исторического исследования выступал «принцип коммунистической партийности» (Л.А. Сидорова). История советского периода считалась общественной наукой, «что превращало занятия историей КПСС и советского периода в особый вид идеологической деятельности партии».17 Не развивались полноценно политические, правовые, экономические науки.
С 1956/57 учебного года в вузах вводилось преподавание трех самостоятельных курсов: истории КПСС, политэкономии, диалектического и исторического материализма. Названия курсов закрепились в названиях соответствующих кафедр общественных наук. В начале 60-х годов в структуре вузовских общественных наук были представлены факультативные курсы по научному атеизму, этике, эстетике. Введение в 1963/64 учебном году курса «Основы научного коммунизма» завершило строительство стабильной системы общественных дисциплин в высших учебных заведениях страны. Дискуссии в сообществе обществоведов по поводу последовательности изучения студентами общественных наук завершились признанием структуры, не менявшейся на протяжении последующих десятилетий: история КПСС, марксистско-ленинская философия, политэкономия, основы научного коммунизма.18 Были изданы и утверждены Министерством высшего и среднего специального образования адекватные заявленным целям курсов (формирование мировоззрения, связь с практикой, борьба с буржуазными фальсификаторами марксизма и др.) учебные программы, кроме программ по основам научного коммунизма, обязательные для исполнения всеми участниками образовательного процесса. В условиях ослабления репрессивного действия идеологии власть искала новые средства идейного влияния на молодежь и централизованного руководства процессом их образования и воспитания. Общественные науки, изучавшиеся студентами на протяжении всех лет обучения в вузе, призваны были влиять на сознание молодых людей, формировать должное социальное поведение.
Под «барабанный бой партийной пропаганды» призваны были «маршировать» и миллионы советских школьников. Школе необходим был, по мнению властей, новый обществоведческий курс, способный ориентировать старшеклассников в современном им обществе, разъяснять суть партийных решений в области внутренней и внешней политики. Постановлением ЦК КПСС
(апрель 1960 г.) в средних школах и средних специальных учебных заведениях предполагалось введение курса основ политических знаний, был объявлен открытый конкурс на написание учебника «Основы политических знаний»19. Академии педагогических наук и Министерству высшего и среднего специального образования СССР поручено было разработать проект программы «популярного курса». Авторам учебника предстояло раскрыть торжество марксистско-ленинских идей в исторической практике человечества на фоне яркого показа «огромных успехов социалистического строя и коммунистической идеологии», достигнутых страной благодаря «вдохновляющей» роли КПСС. Учебник должен был учитывать возрастные возможности обучающихся и уровень имеющихся знаний, полученных ими при изучении гуманитарных и естественнонаучных дисциплин, убедительным и хорошо иллюстрированным.2 В ЦК КПСС анализировались и результаты конкурса. Из поступивших 33 рукописей жюри, возглавляемое И.А. Каировым, выделило три работы, удостоенные поощрительных премий в размере 1500 руб. каждая. Авторами рукописи под девизом «Мы наш, мы новый мир построим» являлись москвичи: журналист Писаржевский О.Н., работник Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС Суходеев В.В., заведующий отделом журнала «Политическое самообразование», кандидат юридических наук Шахназаров Г.Х. Та часть жюри, которая была представлена преимущественно преподавателями средних школ и техникумов, работниками системы народного образования, сочли лучшей рукопись под девизом «Знания - в убеждения», подготовленную авторским коллективом из г. Свердловска. Безусловный интерес вызвала рукопись учебника под девизом «13» - по числу участников проекта. Руководителем данного ленинградского коллектива авторов был проректор ЛГПИ им. А.И. Герцена Боборыкин А.Д.
Для подготовки «высокоидейного, содержательного и доходчивого учебника, ... отвечающего современным требованиям, вытекающим из решений XXII съезда партии жюри рекомендовало создать новый авторский коллектив. Госполитиздату поручено было выпустить учебник в 1962 г.21 Учебник «Обществоведение» был издан в 1963 г., в числе его авторов значились Шахназаров Г.Х. (руководитель), Боборыкин А.Д., Красин Ю.А., Душников А.М., Писаржевский О.Н., Суходеев В.В. Этому учебнику предстоял долгий путь в учебном процессе и десятки переизданий (рекордсмен в категории стабильного советского учебника). Удостоен он был и Государственной премии СССР.
В течение трех лет курс «Основы политических знаний» экспериментально изучался в ряде школ, пока не занял соответствующее место в системе общественных дисциплин в 1963 г., получив название «Обществоведение». Снять известное противоречие между названием курса, представленного постановлением партии, и названием введенного в образовательную практику курса помогают архивные материалы ЦК КПСС. Заведующий Отделом науки, вузов и школ В. Кириллин и заместитель заведующего Отделом пропаганды и агитации А. Егоров докладывали в ЦК, что поскольку в сети партийного просвещения в политшколах изучаются «Основы политических знаний», авторский коллектив, работающий над учебником и ряд преподавателей школ и техникумов внесли предложение об изменении наименования этого предмета, учебной программы и учебника. «Имеются следующие предложения по названию курса: «Основы коммунистического мировоззрения», «Введение в науку об обществе», «Обществоведение». Считали бы целесообразным назвать новый предмет... «Обществоведение»22. По признанию министра просвещения РСФСР А.И. Данилова, в школе появился курс, способствующий выработке у учащихся «нужного» понимания мировоззренческих проблем. 3
Средствами общественных наук решалась важная задача формирования нового человека, воспитанного в соответствии с нормами коммунистической морали, патриотичного, социально активного и оптимистичного, беззаветно преданного коммунистическим идеалам.
Далеко не все молодые люди ощущали себя «слитными в единое целое с властью» и разделяли «ее видение мира». В период «оттепели» произошли изменения в сознании молодежи, вызванные «правдой XX съезда.» Эта правда дополнялась правдой реабилитированных, вернувшихся «на волю», отличной от официальной информацией зарубежных радиостанций, усиливших вещание на СССР. Носителями «инаковости» являлись иностранные туристы и студенты, западные газеты, журналы, музыка. Отчетливо проявлялись интерес студентов к литературе и недоверие к трудам историков («сегодня пишут одно, завтра другое, часто противополож-
ное»)24. Стремление к самовыражению и активность молодых людей выражались в создании кружков, объединений, организации диспутов, вечеров поэзии и др. Чиновников от науки озадачивал факт преобладания в вузах «тематики бесед и лекций о любви и дружбе» и удивляло то обстоятельство, что «совершенно недостаточно читается лекций по проблемам технического прогресса и новой техники, о сельском хозяйстве, ...о моральном облике советского человека»25. Подобные проявления самостоятельности в выборе содержания и видов деятельности, равно как и стремление молодежи «стильно» одеваться, общаться в неформальной обстановке со сверстниками оценивались властью как неспособность молодых поколений противостоять жизненным соблазнам, «тлетворному влиянию Запада» в силу живучести пережитков прошлого и отсутствия жизненного опыта (молодежь не прошла суровых испытаний классовой борьбы).
Недопустимым и очень опасным для номенклатуры выступал появившийся «нездоровый интерес» у студентов к антипартийным группам, платформам, например, троцкизму26. «Политически вредными» сочли в ЦК КПСС вопросы и суждения студентов V курса Брянского лесотехнического института Майорова и Ефанова по поводу тяжелых условий жизни советских людей, в том числе студентов, получавших «нищенскую стипендию.» На собрании - проработке неблагонадежных студентов, созванном партийным бюро, Майоров заявил: «Может быть в отдельных случаях я думаю, как Троцкий, вы должны меня разубедить...».27
Некоторые преподаватели общественных наук шли на занятия к студентам «как в клетку к тиграм».28 Активность обучающихся, задававших много «неудобных» вопросов, пугала и раздражала одновременно. Впрочем, сами преподаватели пребывали в некоторой растерянности и смятении, пытаясь осмыслить происходящее, находились в непривычной ситуации отсутствия четких инструкций «сверху».
Представители творческой интеллигенции и студенты входили в «группу риска», наиболее подверженную, по мнению партийных функционеров, влиянию чуждой идеологии, в отношении которой уже в декабре 1956 г. закрытым письмом ЦК КПСС ко всем членам партии предлагалось усилить политическую работу по пресечению «вылазок антисоветских, враждебных элементов».29 Повысить «идеологическую бдительность» призваны были и Идеологические комиссии ЦК КПСС, в сферу деятельности которых в 1962 г. были включены вопросы образования.
Официальные власти стремились удержать в допустимых границах «эрозию сталинской культурной модели», полностью контролировать процессы идеологического обновления. Критика культа личности сопровождалась призывами к теоретическому очищению марксизма, «возвращению к ленинским нормам». Представители общественных наук - экономисты, историки, философы, юристы «должны» и «обязаны» были «идти в ногу с партией», «ликвидировать отставание научной работы и обеспечить творческое обогащение марксизма - ленинизма».30 В духе коммунистической идейности обществоведов призвали подготовить популярный марксистско-ленинский учебник по истории партии. В обстановке строгой секретности в ЦК КПСС решались вопросы о порядке издания произведений В.И. Ленина и произведений о нем. «Обновленное» содержание обществоведческого образования призвано было скорректировать вектор развития общественного сознания, вернуть интерес студентов к социальным наукам, поднять авторитет последних.
После отставки Хрущева идеологический диктат власти усилился. ХХШ съезд КПСС дал прямую директиву «решительно улучшать дело преподавания марксизма-ленинизма в вузах и других учебных заведениях».31 Осторожная, но последовательная реанимация сталинизма стала лейтмотивом деятельности партийных идеологов. Повышался статус общественных наук в идеологическом воспитании молодежи.32 В содержание и структуру вузовского и школьного обществоведения были внесены соответствующие коррективы.33 В очередной раз переписывали учебники и «исправляли ошибки» в учебных программах в соответствии с решениями съездов или (и) пленумов ЦК. Причем «историческими» для современного периода развития признавались решения ХХШ и последующих съездов КПСС. Период «оттепели» сменился периодом «идеологических заморозков». Никаких компромиссов, «конкуренции идей» в сфере образования партия не допускала.
Вместе с тем, падение интереса у молодежи к изучению социальных наук заставило искать пути совершенствования форм, методов и средств преподавания, повышения профессионального уровня преподавателей. Однако ситуация «умолчания», «полуправды», прямой фальсификации фактов, типичная для социально-гуманитарных наук, оставалась неизменной до 90-х гг. XX в. Идеологически выверенное содержание обществоведческого образования, «стабильные» учебники и программы «на долгие годы» обеспечили формирование у молодых поколений «нужного» мировоззрения.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Межуев В.М. О национальной идее // Вопросы философии. 1997. № 12.
2. Идеологические комиссии ЦК КПСС. 1958-1964: Документы. М., 2000. С. 10.
3. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 9. С. 72.
4. Ильин И.А. Наши задачи. М., 1992. Т. 1. С. 94.
5. Волобуев О., Кулешов С. История по-сталински // Суровая драма народа. М., 1989. С. .319.
6. Алексеева Г Д. Некоторые вопросы развития исторической науки в 60-80-е годы // Историческая наука России в XX веке. М., 1997. С. 282.
7. Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. Сборник документов. 1917-1973 гг. М., 1974. С. 175.
8. РГАСПИ.Ф.17 Оп. 132. Д. 65. Л. 52-53.
9. Там же. Д. 49. Л. 61, 63-64, 66.
10. РГАНИ. Ф.5. Оп. 18. Д. 56. Л. 44.
11. Там же. Д. 68. Л. 10, 14.
12. Там же. Д. 56. Л. 53.
13. Народное образование в СССР... С. 192.
14. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 18. Д. 76. Л. 41
15. Огурцов А. Подавление философии //Суровая драма народа... С. 373.
16. Волобуев О., Кулешов С....С. 505.
17. Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991. Новосибирск, 2000. С. 642.
18. Общественные науки в высшей школе. Киев, 1980 С. 57
19. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 35. Д. 204. Л. 68.
20. Народное образование в СССР... С. 210-211.
21. РГАНИ Ф. 5. Оп. 35. Д. 204. Л. 68-70, 80.
22. Там же. Л. 146.
23. ГАРФ. Ф. А-2306. Оп. 76. Д. 2328. Л. 9.
24. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 35. Д. 210. Л 61.
25. Там же. Оп. 17. Д. 530. Л. 100.
26. Там же. Оп. 35. Д. 210. Л. 252.
27. Там же. Ф. 89. Оп.6. Д. 6. Л. 3-5.
28. Там же. Ф. 5. Оп. 35. Д. 210. Л. 257.
29. Идеологические комиссии ЦК КПСС... С.13.
30. Доклад Н.С. Хрущева о культе личности Сталина на XX съезде КПСС: Документы М., 2002. С.247-248.
31. КПСС в резолюциях ...T9 С.33.
32. Там же. Т. 11.
33. Народное образование в СССР... С 218-219.
THE STATE POLITICS IN TEACHING OF SOCIAL STUDIES TO THE SOVIET YOUTH: THE HISTORIC EXPERIENCE OF THE 1950-1960S
E.G. TIMOFEEVA
Department of Foreign History Astrakhan State University.
20A.Tatischeva Str., Astrakhan, 414056 Russia
In the article the author analyses the experience of teaching Social Studies at schools and universities sa a part of the educational politics of the state in the 1950-1960s. It is suggested that the modernization of social education was conditioned historically, by the needs of forming industrial society in the USSR.
