Городские сообщества «на сцене» : роли, практики и культурное потребление Текст научной статьи по специальности «Прочие социальные науки»

Рецензии и обзоры

ВйЩк DOI: 10.19181/inter.2024.16.4.7 EDN: PEBSHE

Городские сообщества «на сцене»: роли, практики и культурное потребление1

Ссылка для цитирования:

Коломина К. Н., Стрельникова А. В. Городские сообщества «на сцене»: роли, практики и культурное потребление // Интеракция. Интервью. Интерпретация. 2024. Т. 16. № 4. С. 113-121. https:// doi.org/10.19181/inter.2024.16.4.7 EDN: PEBSHE

For citation:

Kolomina K. N., Strelnikova A. N. (2024) Urban Communities "On the Scene": Roles, Practices and Cultural Consumption. Interaction. Interview. Interpretation. Vol. 16. No. 4. P. 113-121. https:// doi.org/10.19181/inter.2024.16.4.7

Коломина Кира Николаевна

Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия

E-mail: [email protected]

Стрельникова Анна Владимировна

Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»; Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия E-mail: [email protected]

1 Статья подготовлена в рамках проекта «Количественные и качественные изменения социальной структуры в постсоветский период», поддержанного РНФ (грант № 24-18-00450).

Рецензия на книгу: Klekotko M. Scenes and Communities in the City. Springer Nature, 2024. ISBN 978-3-031-43463-1 ISBN 978-3-031-43464-8 (eBook) https://doi.org/10.1007/978-3-031-43464-8

palgravc>pivot

К Scenes and Communities

г in the City

► к V [ Marta Klekotko

A A A <> ►»

Представлена рецензия на книгу Марты Клекотко «Сцены и сообщества в городе» ("Scenes and Communities in the City"). В данной книге автором поставлена амбициозная задача — предложить подход к обнаружению и изучению городских сообществ на основе анализа практик городской повседневности. Марта Клекотко предлагает матричную типологию для описания социальных практик, составляющих городскую повседневность. Аналитическая работа Клекотко в основном фокусируется на описании практик приобретения, воспроизводства и транслирования идентичности представителями разных социальных групп. При этом городские сцены и типовые пространства становятся «макетами» для освоения практик, специфичных для сообщества в конкретном пространстве города. Данный подход интересен тем, что позволяет упорядочить действия индивидов в пространстве города как в сообществах, так и вне таковых. Однако он не лишен недостатков, поскольку многие практики ситуативны и не могут быть описаны матричной топологией.

Ключевые слова: городские сцены; городская повседневность; городские сообщества; пространственные практики; социальная идентичность

Введение

Марта Клекотко, исследовательница Института социологии Ягеллонского университета в Кракове, написала более 30 работ в области исследований городских сообществ. В 2024 году вышла ее новая книга «Сцены и сообщества в городе» ("Scenes and Communities in the City"), объединившая многолетний опыт работы по данной теме. Основная задача, соединяющая пул проведенных исследований, заключается в разработке такого подхода к исследованиям городских сообществ, который смог бы сгладить недостатки социально-экологического, географического, сетевого подходов. Теоретический опорой для исследовательницы стали работы Теодора Шацки, основанные на гибридной

(отчасти структурно-функционалистской, отчасти конструктивистской) интерпретации социальной реальности как системы индивидуальных практик £ и структурных условий с акцентом на взаимосвязи между действиями отдель- 5

Практики и сцены

ных агентов и более широкими социальными, культурными и экономическими ^

контекстами [Schatzki, 1996; Schatzki et al., 2001; Schatzki, 2016]. §

с со

£ о

г

VO

Основной понятийный аппарат, который используется Мартой Клекотко, § включает понятия практик, сцен, сообществ. Опираясь на работы Т. Шацки,

ис- QJ

следовательница пишет, что «практики выступают заменой концепции разума, | который традиционно рассматривался как единственный источник и носитель ^ смыслов, языка, норм и ценностей» [Klekotko, 2024: 65]. В разрабатываемом ею ^ подходе нормы, ценности, значения и язык сообществ создаются, поддержи- ^ ваются и изменяются в повседневных взаимодействиях, то есть посредством ° практик, в рамках сцен. Исследовательница принимает практики за условную | единицу анализа, формирующую социальную реальность и позволяющую ® ее описать. В отличие от правил, практики невозможно полностью выразить <о словесно, и они не имеют окончательной формы, являясь гибкими и сона- g страиваемыми в ходе взаимодействий между индивидами [Klekotko, 2024: 65]. *

Далее, первично определяя городскую сцену как пространство отношений, | исследовательница рассматривает ее как место для тех или иных (ожидаемых, ^ характерных) практик. Усложняя определение, Клекотко поясняет, что городская сцена формируется из воплощенных и материально опосредованных практик культурного потребления, выполняемых агентами, имеющими определенные цели. Индивиды производят сцены, при этом одно и то же физическое пространство может превращаться в различные сцены в зависимости от времени суток, дня недели или даже сезона, т.е. оно может служить пространством для различных практик и предоставлять возможности для формирования разнообразных социальных взаимодействий [Klekotko, 2024: 68].

Отметим, что концепции городских сцен и связанные с этим сценические метафоры в исследовании городских сообществ достаточно распространены. Исследователи активно используют понятие сцены в качестве инструмента анализа городских сообществ, прежде всего молодежных [Woo et al., 2015; Zhelnina et al., 2015; Молодежь в городе..., 2020]. К основным преимуществам этого концепта относят комплексность понимания сцены как физического и символического пространства, что позволяет соединить наблюдаемые культурные практики с теми местами, где они воспроизводятся и становятся группообразующими и идентификационными: «„Сцена" производится через вовлеченность в коммуникации и получение доступа к общим смыслам, разделяемым участниками» [Омельченко, Поляков, 2017: 122]. В целом сценический подход основывается на предположении, что в современных постиндустриальных обществах характер города, его рост и динамика определяются не столько территориальным расселением горожан или их

производственной деятельностью, сколько потреблением культуры в самом широком смысле. Это потребление принимает различные форматы, которые структурируют городское пространство и определяют динамику его развития [Klekotko, 2024: 49].

В работе Клекотко сцена определяется как динамическая система, состоящая из нескольких элементов [Klekotko, 2024: 53]:

1. Место — физическая среда и ее эстетика (архитектура, зеленые зоны города и т.д.).

2. Люди — их демографические и социально-экономические характеристики.

3. Практики культурного потребления — действия, которые осуществляют люди в этом месте (например, отдых в парке, получение впечатлений, посещение кафе и т.д.).

4. Ценности и символические значения, которые лежат в основе этих практик.

Последний элемент является ключевым для интерпретации, поскольку

каждая сцена в конечном счете рассматривается как специфическая комбинация ценностей и символических значений, лежащих в основе практик культурного потребления и делающих их социально значимыми.

Характеристики городских сцен и практики потребления

Клекотко, вслед за [Silver, Clark, 2014], использует представление о трех важных характеристиках городских сцен: легитимности, театральности и подлинности (аутентичности), которые, в свою очередь, порождают четыре возможных типа реализации повседневных практик в общественном пространстве — харизматичность, утилитаризм, самовыражение и эгалитаризм. «Харизматичное» потребление соотносится с наличием культовых персон, чья популярность создает добавленную стоимость товаров и услуг; утилитаризм соотносится с рациональным потреблением, подразумевающим важность экономии времени и денег; самовыражение соотносится с вниманием к уникальным переживаниям, которые делают потребление более личным и значимым; эгалитаризм акцентирует внимание на равенстве и осуждает индивидуальные выгоды, рассматривая креативное выражение как рискованное занятие. Каждый из этих типов потребления в городском пространстве создает сложный культурный ландшафт городской жизни, дополняя материальные и нематериальные характеристики пространства.

Тем не менее у сценического подхода, несмотря на его многообразную и многослойную природу, есть, по нашему мнению, ряд существенных недостатков. Во-первых, на уровне анализа сцен игнорируются роли отдельных индивидов в сообществе и та ролевая модель, которая позволяет сообществам существовать в привычной среде. Во-вторых, происходит размытие границ сообщества и отчасти отождествление сообществ с социальными группами, потому что установить границы сообщества только через субъективные индикаторы не представляется возможным.

Городская сцена как ассамбляж

<и

Описание городских сообществ в контексте практик может создавать ил- ^

люзию предопределенности, где сообщество представляется как замкнутая ^ система, в которой практики и опыт формируются исключительно на основе ® социального взаимодействия. Вводя понятие сцены в обсуждение практик § городских сообществ, М. Клекотко рассматривает ее как инструмент для пе- | редачи и трансформации культурных смыслов. При этом сама сцена является не неким самодостаточным объектом, а скорее социальным и культурным контекстом, в рамках которого взаимодействуют различные элементы. Сцены 8 стоит рассматривать как ассамбляжи для понимания динамики культурных практик и взаимодействия [Эе1а1^а, 2016]. В контексте ассамбляжа сцена Ь воспринимается как сложная и многослойная структура, состоящая из раз- о личных элементов — участников, объектов, контекстов и практик, которые £ взаимосвязаны и взаимодействуют друг с другом, а сцена сохраняет свою ® пространственную локализацию. ^

Подход к сцене как ассамбляжу подразумевает, что это не единая целостная £ структура, а совокупность разнообразных компонентов, каждый из которых о вносит свой вклад в формирование общего опыта. Эти элементы могут быть з как физическими (например, архитектурные сооружения, предметы искусства), | так и нематериальными (идеи, практики, эмоции) [СаБа1:1, Уага, 1999]. Такое по- ^ нимание сцены позволяет видеть, как различные составляющие объединяются, «§ создавая уникальные взаимодействия, которые выходят за пределы простого повторения уже существующих культурных практик, и учитывать разнообразие опытов и практик, не пытаясь свести все к единому нарративу или стандарту.

Сцена становится местом, где происходят встречи, обмены и диалоги, что делает ее важным пространством для трансляции практик. Однако, несмотря на ее функциональную роль в репрезентации и распространении культурных форм, необходимо понимать, что элементы сцены — будь то участники, контекст или используемые ресурсы — могут активно трансформировать эти практики. Это означает, что сцена не только демонстрирует существующие практики, но и способствует их изменению, подстраиваясь под новые идеи, влияния и условия.

Если же трактовать практики как фиксированные и неизменные, то можно упустить динамичную природу человеческого взаимодействия и способность акторов к инновациям и изменениям.

Площади в Берлине и Катовице

При рассмотрении типологии практик сообщества, предложенной М. Клекотко, возникает вопрос: порождают ли типовые сцены типовые практики? Типовые сцены представляют собой стандартные и предсказуемые наборы условий и элементов, которые могут создавать определенные ожидания

относительно поведения и взаимодействия участников. В этом смысле они формируют предрасположенность к возникновению типовых практик — привычных способов поведения и взаимодействия, которые формируются в ответ на предложенные условия.

Пример апроприации практик уличной жизни Берлина, которые затем транслировались в Катовице [Klekotko, 2024: 125], показывает, как типовые городские пространства, имеющие разные культурные, исторические и социальные корни, становятся трансляторами схожих практик. Возникает вопрос: действительно ли для каждого типа пространства характерен свой набор практик или функция пространства позволяет передавать практики уличного акционизма, сформировавшиеся за пределами одного города, в другой?

Площади в Берлине и Катовице могут восприниматься как специфицированные типовые сцены, которые производят типовые практики, но эти практики будут обогащены местным контекстом и уникальными условиями, существующими в каждой из этих локаций. Практики, возникающие в ответ на эти типовые сцены, будут адаптироваться к социальным, историческим и культурным факторам, формируя уникальное выражение местной идентичности.

В то же время есть все основания полагать, что площадь в Катовице может быть центром локальных сообществ, транслирующих традиции и местные обычаи. Несмотря на это, типовые сценарии действий, такие как прогулки, посещение фестивалей или локальных рынков, могут быть похожи в обеих локациях, что не позволяет говорить о существовании единого набора практик, покрывающего каждый тип городского пространства. Важно учитывать, как опосредованные сцены адаптируются под влиянием местных условий и каким образом они становятся местами для уникальных, контекстуально специфических практик.

Культурное потребление и воспроизводство в практиках сообщества

Отметим, что подход М. Клекотко, который концентрируется на феномене культурного потребления, может привести к тому, что роли отдельных индивидов останутся без внимания исследователей. Вместо того чтобы анализировать личные мотивации, потребности и контексты, внимание фокусируется на том, как сообщество или группа потребителей воспринимает культурные артефакты и взаимодействует с ними [Woo et al., 2015]. Это создает риск стереотипизации и обобщения, когда индивидуальные различия сводятся к одной категории — к потребителю как к абстрактному представителю группы. Использование в качестве инструмента интерпретации только практик (которые конструируются как конгломерат индивидуальных интересов и ценностей) может привести к размыванию сложных идентичностей участников. Например, индивид, который посещает модный ресторан, может маркироваться только как «гурман», без учета других аспектов его личности и социального положения. Это замыкание в границах одной роли, пусть и группообразующей, создает однобокое представление о социальных идентичностях и не учитывает, как они изменяются в контексте

повседневных практик. Это приводит к тому, что важные аспекты социальной динамики остаются незамеченными, и интересы, нужды или творчество отдельного § человека могут быть проигнорированы. Таким образом, разнообразие практик £ и опыта отдельных членов сообщества оказывается вне фокуса исследователя, ^ вооруженного концептами культурного потребления, практик и сцен, поскольку § этот подход сосредоточен на общих тенденциях потребления. о Еще одно замечание касается изменчивости культурных практик. Привер- £ женность определенным культурным практикам не означает, что они не могут & измениться с течением времени в контексте взаимодействий, влияния новых идей и опытов как внутри сообщества, так и вне его. Однако сосредоточенность § на анализе культурных характеристик сообщества игнорирует реальный опыт о, отдельных участников. По нашему мнению, это может привести к излишней |

Сценический подход близок полю социокультурных исследований, в которых объектом анализа чаще всего становятся конкретные кейсы. Исследования Марты Клекотко не являются исключением и тоже кейс-ориентированы. Соответственно, результаты и выводы, основанные на кейсах, могут иметь ограниченный потенциал для интерпретации, не охватывая весь спектр социальных или культурных контекстов. При обобщении и распространении таких результатов на более широкий круг событий и ситуаций есть серьезный риск ошибок, смещений и, в конечном счете, некорректного отображения реальности.

Кроме того, приписывая те или иные характеристики всей группе в рамках сценического подхода, исследователи могут уделять недостаточно внимания процессам взаимодействия между участниками. Это умаляет значение диалога, аргументации и конфликта, которые являются неотъемлемой частью формирования коллектива и его практик, при том что каждая культура и практика внутри сообщества подвержены изменению, поскольку они формируются в результате активного участия его членов. Однако этот недостаток не от-рефлексирован автором рецензируемой книги.

В целом размывание роли индивида за практикой является значительным ограничением при анализе социальных практик, поскольку оно игнорирует сложность идентичностей и контекстов, в которых эти практики происходят. По нашему мнению, не менее важно учитывать, как социальные практики и роли взаимосвязаны и как они влияют друг на друга, создавая многослойный контекст социального взаимодействия.

а о

со

стереотипизации, где сообщество рассматривается как однородная структура, обладающая фиксированными качествами, которые не учитывают внутреннюю динамику, конфликты и разнообразие мнений. В результате сообщество может восприниматься как нечто несложное, где все члены имеют схожие взгляды ° и практики, что приводит к утрате нюансов в понимании того, как различные | группы внутри сообщества могут по-разному воспринимать и адаптировать ® одни и те же культурные практики. <о

I

ьс

Заключение §

Литература / References

Молодежь в городе: культуры, сцены и солидарности / Ред. Е. Л. Омельченко. М.: Издательский дом «ВШЭ», 2020. DOI: https://doi.org/10.17323/978-5-7598-2128-1 EDN: EZXXQZ

Omelchenko E. L. (ed.) (2020) Molodezh v gorode: kultury, sceny isolidarnosti [Youth in the City: Cultures, Scenes and Solidarities]. Moscow: Izdatelskij dom "VShE". (In Russ.) DOI: https:// doi.org/10.17323/978-5-7598-2128-1

Омельченко Е., Поляков С. Концепт культурной сцены как теоретическая перспектива и инструмент анализа городских молодежных сообществ // Социологическое обозрение. 2017. Т. 16. № 2. C. 111-132. DOI: https://doi.org/10.17323/1728-192X-2017-2-11 1-132 EDN: ZDPCVN

Omelchenko E., Poliakov S. (2017) The Concept of Cultural Scene as Theoretical Perspective and the Tool of Urban Communities Analysis. Sociologicheskoe obozrenie [Sociological Review]. Vol. 16. No. 2. P. 111-132. (In Russ.) DOI: https://doi.org/10.17323/1728-192X-2017-2-111-132

Casati R., Varzi A. C. (1999) Parts and Places: The Structures of Spatial Representation. London: MIT Press.

DeLanda M. (2016) Assemblage Theory. Edinburgh: Edinburgh University Press. Klekotko M. (2024) Scenes and Communities in the City. Cham: Springer Nature. DOI: http://dx.doi.org/10.1007/978-3-031-43464-8

Silver D., Clark T. (2014) The Power of Scenes: Quantities of Amenities and Qualities of Places. Cultural Studies. Vol. 29. No. 3. P. 425-449. DOI: https://doi.org/10.1080/09502386.2014.937946

Schatzki T. (1996) Social Practices. A Wittgensteinian Approach to Human Activity and the Social. Cambridge: Cambridge University Press. DOI: https://doi.org/10.1017/CBO9780511527470

Schatzki T. (2016) Practice Theory as Flat Ontology. In: G. Spaargaren, D. Weenink, M. Lamers. (eds.) Practice Theory and Research: Exploring the Dynamics of Social Life. London; New York: Routledge. P. 28-42.

Schatzki T., Knorr-Cetina K., von Savigny E. (eds.). (2001) The Practice Turn in Contemporary Theory. London; New York: Routledge.

Zhelnina A. A., Zinovev A. A., Kuleva M. I. (2015)"In the District": Youth Solidarities on the Urban Periphery. Russian Education & Society. Vol. 57. No. 2. P. 84-96. DOI: https://doi.org/10.1080/10609 393.2015.1012025

Woo B., Rennie J., Poyntz S. (2015) Scene Thinking: Introduction. Cultural Studies. Vol. 29. No. 3. P. 285-297. DOI: http://dx.doi.org/10.1080/09502386.2014.937950

Сведения об авторах:

Коломина Кира Николаевна — лаборант-исследователь, Институт социологии ФНИСЦ РАН; участница проектной группы «Городская повседневность на микроуровне», Москва, Россия. Е-mail: [email protected]. ORCID ID: 0000-0002-3554-5639.

Стрельникова Анна Владимировна — кандидат социологических наук, доцент департамента социологии, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»; старший научный сотрудник, Институт социологии ФНИСЦ РАН; руководитель проектной группы «Городская повседневность на микроуровне», Москва, Россия. Е-mail: [email protected]. РИНЦ Author ID: 444024; ORCID ID: 0000-0003-11314358; ResearcherID: K-2789-2015.

Статья поступила в редакцию: 01.11.2024 Принята к публикации: 09.12.2024

ВАК: 5.4.4

E-mail: [email protected]

Urban Communities "On the Scene": |

Roles, Practices and Cultural Consumption2

0

DOI: 10.19181/inter.2024.16.4.7 o

1

Kira N. Kolomina Institute of Sociology of FCTAS RAS, §

Moscow, Russia §

E-mail: [email protected]

Anna V. Strelnikova HSE University; Institute of Sociology of FCTAS RAS, Id

Moscow, Russia 8

<U 3

iC

o

Paper provides a review of Marta Klekotko's book "Scenes and Communities in the City". o

The author has the ambitious task of proposing an approach to discovering and studying ur- ^

ban communities by analyzing the practices of urban everyday life. In this book Marta Klekotko ^

proposes a matrix typology to describe the social practices that constitute urban everyday life. ^

Klekotko's analytical work mainly focuses on describing the practices of identity acquisition, o

reproduction and transmission by members of different social groups. In doing so, urban scenes §

and typical spaces become "models" for the acquisition of practices specific to the community ®

in a particular space of the city. This approach is interesting because it allows us to organize a

the actions of individuals in the space of the city, both in communities and outside of them. | However, there are not many practices that are situational and cannot be described by matrix

typology without disadvantage. §

Keywords: urban scenes; urban everyday life; urban communities; spatial practices; ^ social identity

Authors Bio:

Kira N. Kolomina — Laboratory-Researcher, Institute of Sociology FCTAS RAS; Participant of the Project Group "Urban Everyday Life at the Micro Level", Moscow, Russia. E-mail: [email protected]. ORCID ID: 0000-0002-3554-5639.

Anna V. Strelnikova — Candidate of Sociology, Associate Professor, HSE University; Senior Researcher, Institute of Sociology of FCTAS RAS; Head of the Project Group "Urban Everyday Life at the Micro Level", Moscow, Russia. E-mail: [email protected]. RSCI Author ID: 444024; ORCID ID: 0000-0003-1131-4358; ResearcherlD: K-2789-2015.

Received: 01.11.2024 Accepted: 09.12.2024

2 The article was prepared within the framework of the project "Quantitative and qualitative changes in the social structure in the post-Soviet period", supported by the Russian Science Foundation (grant No. 24-18-00450).