CC BY
0
ГИПОТЕЗЫ.ДИСКУССИИ.ПРОБЛЕМЫ
УДК: 551.83
ГЛОБАЛЬНЫЕ ПАЛЕОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОЗДНЕГО ПАЛЕОЗОЯ В СВЕТЕ НОВЕЙШИХ ДАННЫХ
© ДА. Рубан
ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет», г. Ростов-на-Дону
DOI:10.24412/1997-8316-2025-117-4-16
Аннотация: прогресс современных геологических исследований способствовал накоплению новых блоков информации о глобальных палеогеографических особенностях девонского, каменноугольного и пермского периодов. Эти сведения обобщаются и систематизируются в данной работе так, чтобы каждый из вышеуказанных периодов был охарактеризован по сходному набору параметров (они относятся к климату, составу атмосферы, организации планетарного палеопространства, тектонической и биологической эволюции). По присущим ему особенностям каждый период позднего палеозоя проявляет заметное своеобразие и отличия от современной среды. Однако значительная неопределенность интерпретаций сохраняется. Представленные описания периодов должны способствовать их целостному пониманию как длительных, но при этом самостоятельных интервалов геологического времени в свете современных данных.
Ключевые слова: глобальная среда, девон, карбон, пермь, эволюция Земли.
E-mail: [email protected]
GLOBAL PALAEOGEOGRAPHICAL PECULIARITIES OF THE LATE PALEOZOIC IN
THE LIGHT OF THE NEWEST DATA
© D. Ruban Southern Federal University, Rostov-on-Don
Abstract: a progress in the contemporary geological research has facilitated accumulation of new portions of information on global palaeogeographical peculiarities of the Devonian, Carboniferous, and Permian periods. These lines of evidence are summarized and systematized in the present work so to characterize each period by a similar set of parameters (the latter are related to climate, atmosphere composition, organization of planetary palaeospace, tectonic and biological evolution). By its peculiarities, each period of the Late Paleozoic shows specifics and differences from the modern environment. However, a significant uncertainty of interpretations remains. The provided descriptions of the periods should enhance their comprehensive understanding as lengthy, but individual intervals of the geological time in the light of the newest
Key words: global environment, Devonian, Carboniferous, Permian, evolution of Earth.
ВВЕДЕНИЕ
Общие представления о глобальных особенностях крупных интервалов геологического времени и, в частности, периодов имеют огромное значение как сами по себе, так и для различных интерпретаций. Многие из них носят устойчивый характер в виде стереотипов и активно «тиражируются» учебниками и справочниками. Однако данные представления требуют постоянных и при этом существенных обновлений в силу продолжающегося накопления и совершенствования соответствующей научной информации. Стоит отметить, что первая четверть XXI века отмечена грандиозным прорывом в понимании многих (если не всех) аспектов изменения планетарной среды в геологическом прошлом.
Актуальность обобщения новейших данных о глобальных особенностях в отдельные периоды геологической истории, концептуальное видение соответствующей проблематики, включая понятие глобальная палеогеография, рассмотрены автором в предшествующей работе, фокусировавшейся на раннем палеозое [7]. Данная статья является продолжением ранее начатого обзора и рассматривает три периода (девонский, каменноугольный и пермский), обозначаемых общим понятием «поздний палеозой». Последнее используется для удобства и не претендует на стратиграфическую формализацию. При обращении к шкале геологического времени ориентирами являются рекомендации Межведомственного стратиграфического комитета России [8] и Международной комиссии по стратиграфии [28, 34]. Сведения компилируются и интерпретируются так, чтобы каждый из рассматриваемых периодов был охарактеризован в общем, а присущая ему специфика обозначена как можно более четко.
ДЕВОНСКИЙ ПЕРИОД
Девонский период - четвертый от начала палеозойской эры. Его длительность
составила 60,8 млн л. [34], хотя могла быть немного короче [72]. Стратиграфия соответствующей системы разработана очень хорошо (рис. 1), и для всех ярусов установлены стратотипы [28]. Глобальная палеогеография девона известна довольно подробно, хотя разногласия по определенным вопросам имеют место (см. ниже).
Климат девонского периода был достаточно жарким со средними температурами 16-22° С, а в конце до 24° С [60], что существенно выше современных значений. Альтернативная модель указывает на более высокие температуры в низких широтах - 30-40°С [30], т.е. это один из самых жарких периодов фанерозоя. Объем льда в девоне варьировался в широких пределах, но в целом был сравнительно низким [70]. Тем не менее в этом периоде предполагается несколько эпизодов оледенений [17, 23, 47]. Для девона характерно высокое количество осадков - от 1200 мм/год до 1400 мм/год и более, что существенно выше современных значений [14]. По всей видимости, именно девон может считаться самым влажным периодом фанерозоя.
Содержание кислорода в атмосфере в девонском периоде приблизилось к современным значениям и составило 15-20%, а возможно, и выше [41, 49, 75]. Содержание углекислого газа варьировалось в очень широких пределах (от более 3500 ррт до менее 1000 ррт), что существенно превышает современный уровень [45, 75]. Аноксия весьма характерна для морских бассейнов девона [32, 38, 63].
Площадь суши в периоде была сравнительно небольшой, изменяясь в пределах 80-110 млн км2 [45], однако довольно возвышенной со средними высотами порядка 400 м, что в 1,5 раза ниже, чем в настоящее время [59]. Суша занимала чуть больше 15% поверхности Земли, а суммарная длина береговой линии около 100 тыс. км [40]. Моря по-прежнему доминировали. Классическая эвстатическая кривая указывает на превышение уровня моря над современным
Международная комиссия по стратиграфии
к
о> to ■ö а:
я
о
03
о
Я
Я я
8 я
со № 5
го Cd ■Ö р: Й о-к> о к»
(Л
Ма ^ (млн. Л.) ¿J4
250^
.V4
О
Межведомственный стратиграфический комитет России
Л
&
О
300-
350-
400-
PERMIAN 1 opingian
Guadalupian
Cisuralian
Ф со Pennsylvanian Upper
Miriri e
I ower
CARBC FEROI Mississippian Upper
Middle
Lower
DEVONIAN Upper
Middle
Lower
ХГ
Верхний (Татарский)
Средний (Биармийский)
Нижний (Приуральский)
Верхний
Средний
Нижний Р Ъ о
Верхний о
Средний
Нижний о m ш СС
Рис. 1. Стратиграфическая шкала верхнего палеозоя (международный вариант с указанием названий единиц в оригинальной англоязычной версии и абсолютный возраст по [34], отечественный вариант по [8], корреляция пермских
отделов по [28])
I
g
$ г-
I |
■S с
I
приблизительно на 130 м [31]. Другая реконструкция обозначает уровень в интервале от 150 м до более 250 м [46]. Анализ работ других специалистов показывает значительный разброс оценок, хотя превышение современного уровня моря в девоне очевидно [69, 74]. Шельфы были обширнее, чем в настоящее время, и занимали 20-23% общей площади планеты [40, 59].
Конфигурация континентов и океанов в девоне постепенно упрощалась. Базовая модель [59] говорит о продолжении доминирования суперконтинента Гондвана в южном полушарии, формировании Лавруссии в экваториальной зоне и относительно изолированном положении Сибири в северном полушарии (рис. 2). Фрагментация глобального палеопространства была сравнительно небольшой. Однако другие модели [27, 64, 68], хотя и подтверждают вышеописанную ситуацию, при этом указывают на большую фрагментацию, выявленную при учете тер-рейнов и их крупных цепочек.
В девонском периоде имело место некоторое (довольно умеренное) усиление вулканической деятельности, также существовали провинции магматической активизации [22, 24, 37, 51, 57]. В том числе речь идет о Якутско-Вилюйской провинции, активность которой пришлась на поздний девон [2, 5]. В рассматриваемом периоде, особенно во второй его половине, сформировалось относительно большое количество импактных структур, включая и довольно крупные [26].
Девонское биоразнообразие (~4900 родов организмов) существенно выше, чем в большинстве периодов палеозоя (за исключением перми), при этом в отдельные века его уровень был средним или выше среднего для палеозоя (см. Ы^:// paleobiodb.org). Вклад в биоразнообразие вносили и морские, и наземные экосистемы. В девоне появились первые леса, в том числе и со сложными структурами [10, 19, 65]. Для этого периода характерны регулярные биотические кризисы, включая круп-
ное массовое вымирание, некоторые из них носили весьма масштабный характер [3, 6, 11, 33, 48]. В этом отношении девон выделяется среди прочих фанерозойских периодов.
КАМЕННОУГОЛЬНЫЙ ПЕРИОД
Каменноугольный период является пятым по счету в палеозойской эре. Его длительность составила 60,0 млн л [34], но могла быть и чуть большей [72]. Стратиграфия соответствующей системы разработана довольно причудливо (рис. 1). Это связано, во-первых, с наличием в международной шкале подсистем и отделов (последние по стратиграфическому объему соответствуют ярусам), во-вторых, с активным использованием региональных ярусов (по сути альтернативных шкал [8, 28]), и в-третьих, с разнообразием взглядов на возможности расчленения и корреляции соответствующих толщ; лишь небольшое число ярусов имеют стратотипы [28, 43]. Глобальная палеогеография карбона известна, с одной стороны, весьма неплохо, а с другой - своеобразно из-за наличия разногласий и неполноты информации по ряду принципиальных вопросов.
В каменноугольном периоде планетарный климат был контрастным, но в целом сравнительно прохладным, температуры изменялись в интервале 11-19° С и на довольно продолжительном интервале во второй половине периода были ниже современных значений [60]. Другая реконструкция для низких широт указывает на интервал температур 20-30° С и довольно частое превышение современных значений [30]. В карбоне объем льда был существенным, однако если значение этого показателя и превышало таковое для других периодов фанерозоя, то совсем немного [70]. Именно из этого периода геологам известны крупные оледенения, пусть даже соответствующие интерпретации остаются отчасти противоречивыми [12, 18, 29, 35, 44, 54, 57]. В карбоне количество осадков составляло 900-1200
Рис. 2. Основные континентальные массы в позднем палеозое (контуры проведены по кромке шельфов по Г591)
мм/год, приближаясь к современным значениям [14]. В этой связи уместно отметить, что даже на территориях, где обычно предполагается наличие болотных ландшафтов, удается установить существование и аридных полупустынных ландшафтов [1].
В карбоне содержание кислорода в атмосфере составляло 20-25% [41, 49], т.е. находилось на современном уровне и даже превышало его. Однако есть указания и на более низкие значения (порядка 15%) [16]. Противоречий между этими значениями может и не быть, т.к. известно, что вариации содержания кислорода в карбоне были значительными [41, 49]. Содержание углекислого газа в атмосфере приблизилось к современным значениям и оставалось таковым (300-500 ррт) на протяжении значительной части периода [45]. Аноксическое событие характеризует рубеж девона/карбона [42], однако такого рода события известны и из других интервалов рассматриваемого периода [29].
Каменноугольный период ознаменовался укрупнением суши, общая площадь которой составляла около 110 млн км2 [45]. Ее высоты достигли 500-550 м, что лишь немногим меньше современных значений [59]. На сушу приходилось 20-25% поверхности Земли, а суммарная длина береговой линии составляла 100-110 тыс. км [40]. Морские пространства преобладали. Согласно классической эвстатической кривой, уровень моря был в среднем ниже 100 м, а к середине периода сравнялся с современным положением, кратковременно опускаясь ниже, но затем снова немного выростая [31]. Альтернативная модель предполагает, что хотя уровень моря в карбоне и снизился, он все равно превышал современный как минимум на 80 м, но чаще - больше [46]. Как и для предшествующих периодов палеозоя, разброс оценок уровня моря значителен [69, 74]. В каменноугольном периоде шельфо-вое пространство сокращалось, достигнув во второй половине периода до 15% площади планеты [40, 59]. Тем не менее даже это
значение примерно в 1,5 раза больше современного.
В карбоне конфигурация континентов и океанов, с одной стороны, предельно упростилась, а с другой - приобрела довольно необычные черты. Согласно базовой модели [59], сформировался единый суперконтинент Пангея, который охватывал значительные области в южном и в северном полушариях, имея широкую «перемычку» в экваториальной области (рис. 2). При этом он не только омывался океанами «снаружи», но и сам окружал одну крупную океаническую массу. В связи с этим фрагментация глобального палеопространст-ва не настолько мала, как можно было бы предполагать для времени существования суперконтинента.
Вулканическая деятельность в карбоне ослабела и достигла одного из фанерозой-ских минимумов, тем не менее сравнительно небольшие провинции магматической активизации существовали [24, 50, 51]. В этом периоде импактных структур насчитывалось немного [26].
Биоразнообразие (~4800 родов организмов) осталось примерно таким же, как и в девоне, при этом в отдельные века оно отмечалось на средних для палеозоя уровнях, а небольшие пики были меньше девонских и тем более ордовикских (см. https:// paleobiodb.org). Значительный вклад и морских, и наземных экосистем неоспорим. Биотические кризисы в целом нехарактерны для данного периода, хотя один из них маркировал его начало, а другой проявился в середине [6, 25, 39]. С учетом длительности карбона небольшое число биотических пертурбаций делает его отличным от большинства периодов фанерозоя.
ПЕРМСКИЙ ПЕРИОД
Пермский период завершает палеозойскую эру, его длительность составила 47,0 млн лет [34, 72]. Стратиграфия соответствующей системы разработана детально (рис. 1), а для большинства ярусов установ-
лены стратотипы [28]. Тем не менее активно используются региональные отделы и ярусы, корреляция которых с глобальными не всегда ясна [28]. Современное деление этой системы на три отдела обосновано надежно, но все еще наталкивается на ранее сформировавшийся стереотип о двучленном делении. Глобальная палеогеография перми известна довольно хорошо, однако отдельные вопросы еще требуют прояснения.
В рассматриваемом периоде климат изменялся от прохладного (11-15°С) до вполне теплого (до 20°С), часто превышались современные значения средних температур, иногда достаточно существенно [60]. Согласно другой модели, в начале периода средние температуры в низких широтах опускались ниже 20°С, а в конце достигли, затем превысив, 30°С, и именно тогда был достигнут последний в фанерозое крупный, хотя и довольно краткий, термальный пик [30]. В перми объем льда был относительно небольшим [70]. Тем не менее на начало этого периода пришлось завершение продолжительной ледниковой эпохи, берущей начало еще в карбоне или даже девоне, известны и пермские эпизоды оледенения [20, 36, 52, 55, 57, 73]. Количество осадков варьировалось от менее 900 мм/год до 1300 мм/ год, что превышает современные значения [14]. Однако на переход от карбона к перми пришелся минимум осадков, а начало перми стало самым сухим временем в фанеро-зойской истории Земли.
В перми был достигнут фанерозойский максимум насыщения атмосферы кислородом. Его содержание - порядка 30-35% [41, 49], хотя могло быть и гораздо меньшим (<20%) [16]. Пермская атмосфера характеризовалась близким к современному уровнем содержания углекислого газа (300-500 ррт), однако в первой половине периода могла быть и более насыщенной им. Конец периода отмечен грандиозным ростом концентраций - до 2000 ррт [45]. В морских бассейнах установлено проявление аноксии [61, 71], самая известная
из которых относится к переходу от перми к триасу [56, 66].
В пермском периоде площадь суши равна 120 млн км2, это меньше, чем в настоящее время, однако не настолько много, как в предыдущие периоды палеозоя [45]. В первой половине периода высоты были значительными (>500 м), затем резко уменьшились (до <400 м), и суша, оставаясь сравнительно возвышенной, была значительно ниже современной [59]. Она составляла чуть более 20% поверхности Земли, а суммарная длина береговой линии характеризовалась значениями около 100 тыс. км [40]. Моря преобладали на планете. Как показывает классическая эвстатическая кривая, на протяжении почти всего периода уровень моря был ниже 100 м, а к концу не только опустился до современного положения, но и достаточно долго находился ниже данной отметки [31]. Согласно другой модели, уровень моря в перми был более 100 м и даже 150 м, но к концу периода опустился ниже первой отметки, тем не менее оставаясь значительно выше современного [46]. Несмотря на значительные разногласия между эвстатитческими реконструкциями, можно отметить, что уровень моря в перми не превышал 200 м и не опускался ниже 50 м [69, 74]. Иными словами, это первый период с начала палеозоя, для которого определенность эвстатических оценок существенно возрастает. Пермские шельфы составляли чуть более 15% поверхности планеты, и в конце периода значения опустились ниже указанной отметки, оставаясь при этом выше, чем в настоящее время [40, 59].
Для пермского периода характерна весьма своеобразная конфигурация континентов и океанов. Обращение к базовой модели [59] выявляет доминирование суперконтинента Пангея, который, по всей видимости, стал более пропорционально распределен между северным и южным полушариями, по сравнению с карбоном (рис. 2). При этом существуют различные реконструкции, описывающие пространственные взаимо-
отношения лавруссийской и гондванской составляющих Пангеи, и продолжающийся уже несколько десятилетий диспут на эту тему все еще далек от завершения [21, 53]. Уточнения конфигурации суперконтинента актуально и для других его частей [9]. Существовавший еще в карбоне океан, окруженный указанным суперконтинентом, продолжил развитие. Более того, появились новые океаны, которые имели вид длинных узких «щелей» в континентальной массе [59]. Их появление способствовало увеличению фрагментации глобального палео-пространства.
Пермь ознаменовалась небольшим усилением вулканической деятельности, однако именно к этому периоду относятся широко известные и одни из наиболее крупных провинций магматической активизации, включая сибирские траппы [4, 13, 24, 37, 51]. Пермским периодом датируется умеренное количество импактных структур, часть из которых имеет достаточно большой размер [26]. Стоит отметить их концентрацию в первой половине периода, когда, вероятно, уровень воздействия космических тел был повышенным.
Биоразнообразие пермского периода (~6500 родов организмов), обеспеченное морскими и наземными экосистемами, вышло на принципиально более высокий уровень, в отдельные века достигались пиковые значения, в том числе и максимальные для всего палеозоя (см. https://paleobiodb. org). Пермский период не отмечен длительными сериями биотических кризисов, однако проявившиеся в нем массовые вымирания (прежде всего катастрофа, имевшая место в самом конце периода) относятся к крупнейшим в фанерозойской истории [7, 11, 15, 58, 62]. Не по числу, но по масштабу биотических кризисов пермь, вероятно, не имеет себе равных.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Использование современной информации позволило дать характеристику гло-
бальных палеогеографических особенностей позднего палеозоя. Также могут быть сделаны три обобщающих вывода. Во-первых, девон, карбон и пермь значительно отличаются друг от друга, т.е. речь идет о сравнительно быстрых изменениях отдельных глобальных палеогеографических особенностей. Во-вторых, именно в позднем палеозое (точнее в карбоне и перми) реализуется некоторое сближение отдельных палеогеографических условий с современными, однако по суммарной характеристике три рассмотренных периода принципиально отличны от современной Земли. В-третьих, хотя неопределенность в понимании отдельных палеогеографических особенностей несколько снижается в перми, она сохраняется на весьма высоком уровне, что указывает как на необходимость довольно осторожного использования даже новейших данных, так и на значительный потенциал для дальнейших исследований.
Стоит отметить, что прогресс геологических исследований позволил значительно уточнить и даже видоизменить понимание глобальных палеогеографических особенностей всего палеозоя ([7] для раннего палеозоя и выше для позднего палеозоя). Принципиально важно то, что каждый из периодов этой эры может быть охарактеризован по одному и тому же и при этом довольно разнообразному набору параметров. Сопоставление периодов показывает, что деление палеозоя на ранний и поздний по три периода в каждом не только условно, но и не отражает долговременных изменений глобальных палеогеографических особенностей. Более логичным было бы разделить палеозой на три части, соответствующие кембрию, ордовику-девону и карбону-перми. Кроме того, как уже предполагалось ранее [7], результаты обобщения новейшей информации сужают (если не ставят под сомнение) возможность использования принципа актуализма при изучении среды палеозойской эры.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Хотя предыдущая статья, посвященная периодам раннего палеозоя, была опубликована совсем недавно [7], появилась новая информация, которая позволяет дополнить представленные в ней характеристики глобальных палеогеографических особенностей. Сведения, относящиеся к позднему палеозою, представлены в основном тексте данной работы, тогда как ниже приведен только новый материал для трех периодов раннего палеозоя.
Кембрийский период характеризовался весьма высоким количеством осадков, которое в среднем составляло 1250-1400 мм/ год, т.е. было почти в полтора раза выше, чем в настоящее время [14]. В ордовике этот показатель снижался и ближе к концу периода оказался на уровне 1000-1050 мм/ год, что лишь немногим выше современных значений [14]. В силуре количество осадков
достигло 1250 мм/год, существенно превышая современный уровень [14].
Предполагаемый объем льда был довольно значительным и проявлял слабую тенденцию к росту в кембрии, оставался существенным в ордовике, хотя и заметно сокращался, а потом столь же резко увеличился, а в силуре был большим, но несколько уменьшился [70].
Предполагается, что ордовик мог быть специфическим периодом в геологической истории, когда Земля имела кольцо (наподобие современных Сатурна и Юпитера) [67]. Оно сформировалось за счет разрушения космического тела рядом с нашей планетой, и далее материал из него падал на Землю, в том числе и с образованием кратеров. Если это предположение верно, то данные об импактных структурах [26] требуют существенного дополнения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеева Т.В. Почвы девона и карбона. Современное состояние исследований в России (обзор литературы) // Почвоведение. - 2020. - № 10. - С. 1157-1169.
2. Ахметов А.Ж., Смолин И.Ю. Численное моделирование напряженно-деформированного состояния Якутско-Вилюй-ской изверженной провинции для анализа геотектонических процессов в Сибирском кратоне // Вестник Томского государственного университета. Математика и механика. - 2021. - № 69. - С. 53-68.
3. Бараш М.С. Причины великого массового вымирания морских организмов в позднем девоне // Океанология. - 2016.
- № 6. - С. 946-958.
4. Берзин С.В., Иванов К.С., Панкрушина Е.А., Солошенко Н.Г. Пермско-триасовые трапповые вулканиты в доюрском фундаменте арктической части Западно-Сибирской платформы // Литосфера. - 2022. - № 5. - С. 624-643.
5. Прокопьев А.В., Полянский О.П., Королева О.В., Васильев Д.А., Томшин М.Д., Ревердатто В.В., Новикова С.А. Среднепалеозойский и среднетриасовый импульсы траппового магматизма на востоке Сибирской платформы: результаты первых 40АРУ39АР-датировок долеритовых силлов // Доклады Российской академии наук. Науки о Земле. - 2020.
- № 1. - С. 7-11.
6. Рубан Д.А. Неравнозначность массовых вымираний в истории жизни на Земле: новый подход к ранжированию // Вестник Псковского государственного университета. Серия "Естественные и физико-математические науки". - 2022. -№ 3. - С. 49-59.
7. Рубан Д.А. Глобальные палеогеографические особенности раннего палеозоя в свете новейших данных // Недра Поволжья и Прикаспия. - 2024. - № 113. - С. 30-41.
8. Стратиграфический кодекс России. - СПб.: ВСЕГЕИ, 2019. - 96 с.
9. Шацилло А.В. Взаимодействие Сибири и Балтики на финальном этапе амальгамации евразийской части Пангеи // Физика Земли. - 2015. - № 2. - С. 150-164.
10. Юрина А.Л. Первые девонские леса на Земле: появление, состав растений, типы лесных экосистем и их распространение // Вестник Московского университета. Серия 4: Геология. - 2024. - № 1. - С. 38-46.
11. Algeo T. J., Shen J. Theory and classification of mass extinction causation // National Science Review. - 2024. - V. 11. - P. nwad237.
12. Alnazghah M., Kerans C. Late Pennsylvanian glaciation: Evidence of icehouse conditions from Canyon and Cisco units, Midland Basin, Texas // Marine and Petroleum Geology. - 2018. - V. 94. - P. 198-211.
13. Augland L.E., Ryabov V.V., Vernikovsky V.A., Planke S., Polozov A.G., Callegaro S., Jerram D.A., Svensen H.H. The main pulse of the Siberian Traps expanded in size and composition // Scientific Reports. - 2019. - V. 9. - P. 18723.
14. Bao X., Hu Y. Quantitative estimation of global mean precipitation throughout the Phanerozoic era // Science China: Earth Sciences. - 2024. - V. 67. - P. 1616-1624.
15. Bond D.P.G., Hilton J., Wignall P.B., Ali J.R., Stevens L.G., Sun Y., Lai X. The Middle Permian (Capitanian) mass extinction on land and in the oceans // Earth-Science Reviews. - 2010. - V. 102. - P. 100-116.
16. Brand U., Davis A.M., Shaver K.K., Blamey N.J.F., Heizler M., Lecuyer C. Atmospheric oxygen of the Paleozoic // Earth-Science Reviews. - 2021. - V. 216. - P. 103560.
17. Caputo M.V., Santos R.O.B.D. Stratigraphy and ages of four Early Silurian through Late Devonian, Early and Middle Mississippian glaciation events in the Parnaíba Basin and adjacent areas, NE Brazil // Earth-Science Reviews. - 2020. - V. 207.
- P. 103002.
18. Dávila F.M., Martina F., Ávila P., Ezpeleta M. Mantle contribution to Late Paleozoic glaciations of SW Gondwana // Global and Planetary Change. - 2023. - V. 220. - P. 104018.
19. Davies N.S., McMahon W.J., Berry C.M. Earth's earliest forest: fossilized trees and vegetation-induced sedimentary structures from the Middle Devonian (Eifelian) Hangman Sandstone Formation, Somerset and Devon, SW England // Journal of the Geological Society. - 2024. - V. 181. - P. jgs2023-204.
20. Davydov V.I. Precaspian Isthmus emergence triggered the Early Sakmarian glaciation: Evidence from the Lower Permian of the Urals, Russia // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. - 2018. - V. 511. - P. 403-418.
21. Domeier M., Font E., Youbi N., Davies J., Nemkin S., van der Voo R., Perrot M., Banabbou M., Boumehdi M.A., Torsvik T.H. On the Early Permian shape of Pangea from paleomagnetism at its core // Gondwana Research. - 2021. - V. 90. - P. 171-198.
22. Dostal J., Jutras P., Solari L.A. Late Devonian felsic magmatism in southern New Brunswick and its association with a large igneous province that may have contributed to the Frasnian-Famennian extinction // Lithos. - 2024. - V. 482-483. - P. 107715.
23. Elrick M., Berkyova S., Klapper G., Sharp Z., Joachimski M., Fryda J. Stratigraphic and oxygen isotope evidence for My-scale glaciation driving eustasy in the Early-Middle Devonian greenhouse world // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. - 2009. - V. 276. - P. 170-181.
24. Ernst R.E., Bond D.P.G., Zhang S.-H., Buchan K.L., Grasby S.E., Youbi N., El Bilali H., Bekker A., Doucet L.S. Large Igneous Province Record Through Time and Implications for Secular Environmental Changes and Geological Time-Scale Boundaries // Geophysical Monograph Series. - 2021. - V. 255. - P. 4-26.
25. Fedorowski J. Distribution, migration routes, refugia and centers of origin of Rugosa (Anthozoa) during the late Visean-Bashkirian and the Serpukhovian-Bashkirian (Carboniferous) mass extinction // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. - 2023. - V. 626. - P. 111683.
26. Glikson A.Y., Pirajno F. Asteroids Impacts, Crustal Evolution and Related Mineral Systems with Special Reference to Australia. - Cham: Springer, 2018. - 215 p.
27. Golonka J. Late Devonian paleogeography in the framework of global plate tectonics // Global and Planetary Change. -2020. - V. 186. - P. 103129.
28. Gradstein F.M., Ogg J.G., Schmitz M., Ogg G. (Eds.). Geologic Time Scale 2020. - Elsevier: Amsterdam, 2020. - 1390 p.
29. Griffis N., Mundil R., Montanez I., Le Heron D., Dietrich P., Iannuzzi R. A Carboniferous apex for the late Paleozoic icehouse // Geological Society Special Publication. - 2023. - V. 535. - P. 117-129.
30. Grossman E.L., Joachimski M.M. Ocean temperatures through the Phanerozoic reassessed // Scientific Reports. - 2022. - V. 12. - P. 8938.
31. Haq B.U., Schutter S.R. A Chronology of Paleozoic Sea-Level Changes // Science. - 2008. - V. 322. - P. 64-68.
32. Hedhli M., Grasby S.E., Henderson C.M., Davis B.J. Multiple diachronous "Black Seas" mimic global ocean anoxia during the latest Devonian // Geology. - 2023. - V. 51. - P. 973-977.
33. House M.R. Strength, timing, setting and cause of mid-Palaeozoic extinctions // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. - 2002. - V. 181. - P. 5-25.
34. International Commission on Stratigraphy. International Stratigraphic Chart, v2024/12. - ICS, 2024.
35. Isbell J.L., Henry L.C., Gulbranson E.L., Limarino C.O., Fraiser M.L., Koch Z.J., Ciccioli P.L., Dineen A.A. Glacial paradoxes during the late Paleozoic ice age: Evaluating the equilibrium line altitude as a control on glaciation // Gondwana Research. - 2022. - V. 12. - P. 1-19.
36. Ives L.R.W., Isbell J.L. A lithofacies analysis of a south polar glaciation in the early Permian: Pagoda formation, Shackleton Glacier Region, Antarctica // Journal of Sedimentary Research. - 2021. - V. 91. - P. 611-635.
37. Jiang Q., Jourdan F., Olierook H.K.H., Merle R.E. An appraisal of the ages of Phanerozoic large igneous provinces // Earth-Science Reviews. - 2023. - V. 237. - P. 104314.
38. Kabanov P., Hauck T.E., Gouwy S.A., Grasby S.E., van der Boon A. Oceanic anoxic events, photic-zone euxinia, and controversy of sea-level fluctuations during the Middle-Late Devonian // Earth-Science Reviews. - 2023. - V. 241. - P. 104415.
39. Kaiser S.I., Aretz M., Becker R.T. The global Hangenberg Crisis (Devonian-Carboniferous transition): Review of a firstorder mass extinction // Geological Society Special Publication. - 2016. - V. 423. - P. 387-437.
40. Kocsis A.T., Scotese C.R. Mapping paleocoastlines and continental flooding during the Phanerozoic // Earth-Science Reviews. - 2021. - V. 213. - P. 103463.
41. Krause A.J., Mills B.J.W., Zhang S., Planavsky N.J., Lenton T.M., Poulton S.W. Stepwise oxygenation of the Paleozoic atmosphere // Nature Communications. - 2018. - V. 9. - P. 4081.
42. Liu J., Luo G., Algeo T.J., Qie W., Yao L., Huang J., Xie S. Marine sulfate sulfur isotopic evidence for enhanced terrestrial weathering and expansion of oceanic anoxia during the Devonian-Carboniferous transition // Global and Planetary Change. -2024. - V. 239. - P. 104494.
43. Lucas S.G. Rethinking the Carboniferous chronostratigraphic scale // Newsletters on Stratigraphy. - 2021. - V. 54. - P. 257-274.
44. Lucas S.G., Dimichele W.A., Oplustil S., Wang X. An introduction to ice ages, climate dynamics and biotic events: the Late Pennsylvanian world // Geological Society Special Publication. - 2023. - V. 535. - P. 1-15.
45. Marcilly C.M., Torsvik T.H., Domeier M., Royer D.L. New paleogeographic and degassing parameters for long-term carbon cycle models // Gondwana Research. - 2021. - V. 97. - P. 176-203.
46. Marcilly C.M., Torsvik T.H., Conrad C.P. Global Phanerozoic sea levels from paleogeographic flooding maps // Gondwana research. - 2022. - V. 110. - P. 128-142.
47. McGhee G.R. The Late Devonian (Frasnian/Famenian) mass extinction: A proposed test of the glaciation hypothesis // Geological Quarterly. - 2014. - V. 58. - P. 263-268.
48. McGhee G.R., Clapham M.E., Sheehan P.M., Bottjer D.J., Droser M.L. A new ecological-severity ranking of major Phanerozoic biodiversity crises // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. - 2013. - V. 370. c P. 260-270.
49. Mills B.J.W., Krause A.J., Jarvis I., Cramer B.D. Evolution of Atmospheric O2 Through the Phanerozoic, Revisited // Annual Review of Earth and Planetary Sciences. - 2023. - V. 51. - P. 253-276.
50. Moutbir O., Aarab E.M., Youbi N., Ait Lahna A., Tassinari C.C.G., Mata J., Mitchell R.N., Gartner A., Soesoo A., Bensalah M.K., Soulaimani A., Boumehdi M.A., Linnemann U. Evidence of a large igneous province at ca. 347-330 Ma along the northern Gondwana margin linked to the assembly of Pangea: Insights from U-Pb zircon geochronology and geochemistry of the South-Western Branch of the Variscan Belt (Morocco) // Earth-Science Reviews. - 2024. - V. 258. - P. 104905.
51. Nechaev V.P., Sutherland F.L., Nechaeva E.V. Phanerozoic Evolution of Continental Large Igneous Provinces: Implications for Galactic Seasonality // Minerals. - 2022. - V. 12. - P. 1150.
52. Olivier M., Bourquin S., Desaubliaux G., Ducassou C., Rossignol C., Daniau G., Chaney D. The Late Paleozoic Ice Age in western equatorial Pangea: Context for complex interactions among aeolian, alluvial, and shoreface sedimentary environments during the Late Pennsylvanian - early Permian // Gondwana Research. - 2023. - V. 124. - P. 305-338.
53. Pastor-Galán D. From supercontinent to superplate: Late Paleozoic Pangea's inner deformation suggests it was a short-lived superplate // Earth-Science Reviews. - 2022. - V. 226. - P. 103918.
54. Pfaffl F.A., Dullo W.-C. Early investigations of the Permo-Carboniferous glaciation of South Africa // International Journal of Earth Sciences. - 2023. - V. 112. - P. 2199-2204.
55. Pfeifer L.S., Birkett B.A., Driessche J.V.D., Pochat S., Soreghan G.S. Ice-crystal traces imply ephemeral freezing in early Permian equatorial Pangea // Geology. - 2021. - V. 49. - P. 1397-1401.
56. Pimentel-Galvan M., Lau K.V., Maher K., Mukerji T., Lehrmann D.J., Altiner D., Payne J.L. Duration and Intensity of End-Permian Marine Anoxia // Geochemistry, Geophysics, Geosystems. - 2022. - V. 23. - P. e2021GC010130.
57. Qie W., Algeo T. J., Luo G., Herrmann A. Global events of the Late Paleozoic (Early Devonian to Middle Permian): A review // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. - 2019. - V. 531. - P. 109259.
58. Rampino M.R., Shen S.-Z. The end-Guadalupian (259.8 Ma) biodiversity crisis: the sixth major mass extinction? // Historical Biology. - 2021. - V. 33. - P. 716-722.
59. Scotese C.R. An Atlas of Phanerozoic Paleogeographical Maps: The Seas Come In and the Seas Go Out // Annual Review of Earth and Planetary Sciences. - 2021. - V. 49. - P. 679-728.
60. Scotese C.R., Song H., Mills B.J.W., van der Meer D.G. Phanerozoic paleotemperatures: The earth's changing climate during the last 540 million years // Earth-Science Reviews. - 2021. - V. 215. - P. 103503.
61. Song H., Algeo T. J., Song H., Tong J., Wignall P.B., Bond D.P.G., Zheng W., Chen X., Romaniello S.J., Wei H., Anbar A.D. Global oceanic anoxia linked with the Capitanian (Middle Permian) marine mass extinction // Earth and Planetary Science Letters. - 2023. - V. 610. - P. 118128.
62. Song H., Wignall P.B., Tong J., Yin H. Two pulses of extinction during the Permian-Triassic crisis // Nature Geoscience. -2013. - V. 6. - P. 52-56.
63. Sperling E.A., Melchin M.J., Fraser T., Stockey R.G., Farrell U.C., Bhajan L., Brunoir T.N., Cole D.B., Gill B.C., Lenz A., Loydell D.K., Malinowski J., Miller A.J., Plaza-Torres S., Bock B., Rooney A.D., Tecklenburg S.A., Vogel J.M., Planavsky N.J., Strauss J.V. A long-term record of early to mid-Paleozoic marine redox change // Science Advances. - 2021. - V. 7. - P. eabf4382.
64. Stampfli G.M., Hochard C., Verard C., Wilhem C., von Raumer J. The formation of Pangea // Tectonophysics. - 2013. - V. 593. - P. 1-19.
65. Stein W.E., Berry C.M., Hernick L.V., Mannolini F. Surprisingly complex community discovered in the mid-Devonian fossil forest at Gilboa // Nature. - 2012. - V. 483. - P. 78-81.
66. Takahashi S., Hori R.S., Yamakita S., Aita Y., Takemura A., Ikehara M., Xiong Y., Poulton S.W., Wignall P.B., Itai T., Campbell H.J., Sporli B.K. Progressive development of ocean anoxia in the end-Permian pelagic Panthalassa // Global and Planetary Change. - 2021. - V. 207. - P. 103650.
67. Tomkins A.G., Martin E.L., Cawood P.A. Evidence suggesting that earth had a ring in the Ordovician // Earth and Planetary Science Letters. - 2024. - V. 646. - P. 118991.
68. Torsvik T.H. Earth history: A journey in time and space from base to top // Tectonophysics. - 2019. - V. 760. - P. 297-313.
69. van der Meer D.G., Scotese C.R., Mills B.J.W., Sluijs A., van der Berg van Sparoea A.-P., van de Weg R.M.B. Long-term Phanerozoic global mean sea level: Insights from strontium isotope variations and estimates of continental glaciation // Gondwana Research. - 2022. - V. 111. - P. 103-121.
70. Verard C. On greenhouse and icehouse climate regimes over the Phanerozoic // Terra Nova. - 2024 - V. 36. - P. 292-297.
71. Wang W.-Q., Zhang F., Shen S.-Z., Bizzarro M., Garbelli C., Zheng F.-Q., Zhang Y.-C., Yuan D.-X., Shi Y.-K., Cao M., Dahl T.W. Constraining marine anoxia under the extremely oxygenated Permian atmosphere using uranium isotopes in calcitic brachiopods and marine carbonates // Earth and Planetary Science Letters. - 2022. - V. 594. - P. 117714.
72. Wu H., Fang Q., Hinnov L.A., Zhang S., Yang T., Shi M., Li H. Astronomical time scale for the Paleozoic Era // Earth-Science Reviews. - 2023. - V. 244. - P. 104510.
73. Wu S., Yan J., Liu K., Yan Y. Response of early Permian silisiclastic depositional system to the advance of Gondwana glaciation in Southwestern Guizhou // Earth Science Frontiers. - 2016. - V. 23. - P. 299-311.
74. Young A., Flament N., Williams S.E., Merdith A., Cao X., Müler R.D. Long-term Phanerozoic sea level change from solid Earth processes // Earth and Planetary Science Letters. - 2022. - V. 584. - P. 117451.
75. Zhang J., Edwards C.T., Diamond C.W., Lyons T.W., Zhang Y. Marine oxygenation, deoxygenation, and life during the Early Paleozoic: An overview // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. - 2021. - V. 584. - P. 110715.
