CC BY
14
Персона
ГЛАВНОЕ в РАБОТЕ АДВОКАТА - ПОМОЩЬ ЛЮДЯМ!
Интервью с заведующим кафедрой судебной власти, правоохранительной и правозащитной деятельности юридического института Российского университета дружбы народов, доктором юридических наук, профессором, Заслуженным юристом Российской Федерации, членом Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации Валерием Васильевичем Гребенниковым.
THE MAIN THING IN WORK OF THE ADVOCATE - THE HELP TO PEOPLE!
Interview with the head of the chair of judicial authority, law-enforcement and human rights activity of law institute of the Russian Peoples' Friendship University, doctor of jurisprudence, professor, Deserved lawyer of the Russian Federation, the member of the Highest qualification board of judges of the Russian Federation Valery Vasilyevich Grebennikov.
Визитная карточка
Валерий Васильевич Гребенников родился 14 октября 1946 года в Минске. В 1974 году окончил Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы.
В 1974-1981 годах - консультант, старший ревизор, заместитель начальника отдела, начальник отдела Государственного арбитража при Совете министров СССР. В 1981-1987 годах - референт юридического отдела Управления делами Совета министров СССР. В 1987-1990 годах - заместитель главного государственного арбитра СССР. В 1990-1992 годах - главный государственный арбитр России. С 1993 по 1995 год осуществлял адвокатскую деятельность, был вице-президентом концерна «Олби», заместителем председателя совета директоров компании «Олби-дипломат».
В 1995 году - депутат Государственной Думы России (по списку партии «Наш дом - Россия»), заместитель председателя комитета Государственной Думы по законодательству и судебно-правовой реформе. С 1999 года - депутат Государственной Думы России (от Кунцевского избирательного округа № 193 города Москвы). Выдвинут движением «Отечество - Вся Россия», член парламентской фракции движения. В 2000-2002 годах - заместитель председателя комитета Государственной Думы по государственному строительству, в 2002-2003 годах - председатель этого комитета. С 2003 года - депутат Государственной Думы России (от Кунцевского избирательного округа № 193 города Москвы), выдвинут партией «Единая Россия», член ее парламентской фракции. В 2004-2007 годах - первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству. В 2007 году- член комитета Государственной Думы по образованию и науке, с октября 2007 - его председатель. С 2005 года одновременно был заместителем председателя комиссии Государственной Думы по вопросам практики применения избирательного законодательства Российской Федерации, членом комиссии по вопросам гражданства при Президенте Российской Федерации и заместителем руководителя российской делегации в Парламентской ассамблее Совета Европы.
С 2010 по 2012 год работал заместителем губернатора Иркутской области.
В 1993 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата юридических наук по теме «Конституционно-правовые основы частной собственности в условиях формирования рыночных отношений в Российской Федерации».
В 1997 году защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора юридических наук по теме «Становление гражданского общества в России и институт собственности (конституционно-правовой аспект)».
С 2003 по 2011 год - заведующий кафедрой конституционного и муниципального права юридического факультета Российского университета дружбы народов. С 2011 года по настоящее время - заведующий кафедрой судебной власти, правоохранительной и правозащитной деятельности.
С 2014 года - член Высшей Квалификационной коллегии судей Российской Федерации.
Заслуженный юрист Российской Федерации, награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» IV и III степеней.
- Здравствуйте, уважаемый Валерий Васильевич! Благодарим Вас за то, что уделили время на интервью. Начнем с традиционного нашего вопроса. Прошу рассказать о Вашем пути в юриспруденцию.
- В юриспруденцию я пришел по собственной воле, но не сразу. После школы поступил в медицинский институт и два года отучился там, потому что моя мама не хотела, чтобы я уезжал: мы жили в Сибири, а мне хотелось учиться в Ин-
евразийская
> 2 (27) 2017 <
адвокатура
ституте международных отношений. Через два года учебы в мединституте понял, что врач из меня не получится, хотя я учился на стоматолога, и все говорили: «Учись, без денег не останешься!». В итоге я ушел в армию.
Даже во время службы мечта стать юристом-международником меня не оставляла. В часы самоподготовки я читал специальную литературу, изучал английский язык, а после армии поступил в Университет дружбы народов имени П. Лумум-бы на специальность «международное право».
После окончания университета был распределен на работу в Париж в секретариат ЮНЕСКО, но вдруг выяснилось, что я силу чьих-то действий оказался «невыездной», причем все это прояснилось, когда я уже должен был ехать. В итоге я пошел на работу, как тогда считал, временно, в Государственный арбитраж при Совете министров СССР. Пока я там работал, знания международного права мне, конечно, пригодились, но лишь в силу того, что мы общались с коллегами из-за рубежа, к сожалению, не в связи с основной деятельностью.
Затем я написал диссертацию, посвященную вопросам претензионного порядка разрешения споров по хозяйственному праву, представляющему собой в ту пору своеобразную смесь гражданского, финансового, административного и других норм права. Однако, к сожалению, наука эта как самостоятельная отрасль права так и не выкристаллизовалась. Когда диссертация была уже готова, вдруг изменилось законодательство, лежащее в ее основе, и в итоге она осталась как память...
Потом я был приглашен на работу в юридический отдел Совета министров СССР. Отработал семь лет, но уже через три года понял, что работать там не смогу, поскольку надо иметь, что называется, стагнационные качества характера. Это была отличная школа права и школа жизни, но человек, попавший туда, «замирал», «замерзал». Когда я представлял, что должен проработать там лет 30, мне становилось дурно. Мои знакомые, наверное, думали, что я кокетничаю, когда я обсуждал с ними эти мои сомнения. Мне, конечно, нравилось, что там работали юристы высочайшего класса. Но отсутствие перспективы угнетало, лишало куража, радости жизни, поэтому я шел на работу с усилием, так как осознание нерадостной перспективы давило.. В итоге я начал искать новую работу. Но искать другую работу, находясь на должности, которую я занимал в то время, было опасно: ведь никто не мог представить себе, что можно добровольно хотеть уйти с работы в Со-
вете Министров СССР - в Кремле!!! Но, в общем, я нашел или меня нашел такой же беспокойный человек, как и я, - безвременно ушедший Виктор Васильевич Найденов. Это знаменитейший человек, он был в свое время заместителем Генерального прокурора СССР, раскрутил «Краснодарское дело». Он и принес это дело в ЦК КПСС с предложением арестовать первого секретаря краевого комитета партии. Тогда М.А. Суслов, бывший секретарем ЦК КПСС, что называется, топал ногами. В итоге Найденова разжаловали.
В тот период начал разваливаться СССР. Все понимали, что это конец. Судьба свела нас с Найденовым в это нелегкое время. Мы проработали вместе недолго, но до сих пор я уверен, что мне в жизни очень повезло, потому что я встретился с одним из тех редких людей, с которых хочется брать пример. До сих пор Найденова вспоминаю с восхищением и уважением. К сожалению, многие, кого я считаю своими учителями, уходили рано... Они не могли прижиться в жесточайших условиях советского режима, понуждавшего к каждодневной мимикрии. Это были очень умные и грамотные специалисты, опытные люди и честные граждане, в сознании которых не могло не доминировать понимание того, что КПСС ведет страну к краху. Я говорю об этом с горечью, так как сам был 23 года членом КПСС и большую часть времени верил, что КПСС делает все правильно. Однако с развалом КПСС свой партбилет я не бросил, до сих пор храню его: это часть моей жизни, и у меня нет оснований ее стыдиться.
Было непонятно, что делать в новом государстве, каждый действовал, как считал нужным. На первых порах все шло вразброд, причем во многих людях, пришедших во власть, начали проявляться те самые черты, которые они на словах осуждали. В итоге сомнений мне пришлось уйти с государственной службы, хотя я в то время был уже Главным государственным арбитром Российской Федерации. Это была высокая должность в российской иерархии. Тем не менее, я ушел, так как понял, что с этими людьми мне не по пути, они не строят ту новую Россию, о которой кричали на митингах и собраниях.
И подался я в адвокатуру, в свободное плавание, потом в бизнес - в концерн «Олби». Мы довольно много сделали, у нас было 18 направлений бизнеса, но потом дела концерна начали сжиматься, как шагреневая кожа. Уже в начале 1995 года я сказал президенту концерна, что мы живем на займах, что надо что-то срочно менять. В марте он собрал большое заседание правления, я убеждал тогдашних коллег, что если мы немедленно
EURASIAN
> 2 (27) 2017 <
ADVOCACY
не изменим содержание портфеля инвестиций и бизнеса, то в сентябре концерн будет банкротом. В итоге был скандал, и я в апреле ушел. Они обанкротились в августе, я ошибся всего на месяц.
Затем я был долгое время депутатом Государственной Думы Российской Федерации и работал в этом качестве до достижения 60-летнего возраста, а позже ушел на пенсию.
Несколько лет я занимался только кафедрой РУДН, а в 2010 г. губернатор Иркутской области предложил мне пойти к нему заместителем. Я два года там проработал. Наш ректор В.М. Филиппов разрешил мне поехать в Иркутск, так как, видимо, понимал, что мне «тесно». Но поставил условие - остаться все же заведующим кафедрой и продолжать развивать ее. В этот период мы создали докторский диссертационный совет по конституционному и муниципальному праву. После отъезда я остался заместителем председателя этого совета, а председателем стал А.А. Клишас, член Совета Федерации.
Когда закончилась моя «Иркутская история», я вновь вернулся в родной РУДН. Сейчас вплотную занимаемся вместе с коллегами развитием кафедры - теперь уже судебной власти, правоохранительной и правозащитной деятельности, создали новый диссертационный совет. В общем, продолжаю работать.
- Теперь, когда у Вас вновь достаточно свободного времени, не собираетесь ли Вы вернуться в адвокатуру?
- Я в свое время был одним из авторов проекта закона об адвокатской деятельности и адвокатуре. У меня огромное количество друзей-адвокатов, вижу, как много они делают в своей сфере. Но нынешняя ситуация, к сожалению, не дает им в полной мере проявить свои способности как юристов и как защитников прав человека и гражданина. Мне уже 70 лет. Я уже не могу пойти на госслужбу, да меня и не возьмут туда. А что касается адвокатуры, то признаюсь честно, иногда просыпается желание пойти вновь поработать в этой сфере.
- В рамках докторской диссертации, защищенной в 1997 году, Вы рассмотрели значительный пласт проблем, связанных со становлением гражданского общества в России во взаимосвязи с институтом собственности. В своей работе Вы классифицировали субъектов гражданского общества на публично-правовые негосударственные ассоциации граждан (политические партии, иные общественные объединения, временные ассоциации, группы давления, лоббирования и др.) и
частно-правовые объединения, деятельность которых основана на реализации права частной собственности, - хозяйствующие субъекты. Как Вы считаете, имеются ли в настоящее время предпосылки для выделения новых элементов гражданского общества в России, и если да, то каких?
- Пока, думаю, нет, так как мы в нашем обществе оказались, к сожалению, не готовы к тому, что сами же и провозгласили. Было сравнительно легко все это написать на бумаге, да вот не смогли все институты гражданского общества слаженно заработать в рамках того механизма, который был объявлен и начал выстраиваться в стране. Мы говорим, что хотим построить гражданское общество, но боимся разрешить движение в две стороны.
В принципе мы сегодня еще не можем сами себе сказать, что готовы к тому, чтобы гражданское общество заработало так, как мне и большинству граждан страны мечталось. Посмотрим, что будет дальше, и какое слово в этом скажет молодежь. Хотя я не всегда понимаю рассуждения моих детей и внуков. Проблема в том, что молодежи не всегда правдиво и полно рассказывают о тех сложностях и проблемах, которые сопровождали в 1990-х и начале 2000-х годов формирование нового общества, нового государства.
Молодежь нынче другая, им не делали «прививки социализма», но беда в том, что у них вообще никакой прививки нет. Они похожи на людей, которые отправились в Африку без прививки от укуса мухи цеце, они барахтаются в бурном жизненном море, но при этом у них нередко нет никакой идеологии. С грустью можно говорить об этом, но комсомол и пионерия все-таки ориентировали и воспитывали людей, а сейчас мы наблюдаем полную дезориентацию. Люди часто ищут путь вслепую, но все-таки уже видно, что молодежь ощущает, что она должна будет что-то делать, руководить страной. И я начинаю молиться за то, чтобы не появился кто-то, кто собьет с правильного пути нашу молодежь.
- В своей диссертации Вы выдвигали предложение о включении в текст Конституции Российской Федерации раздела «Гражданское общество», закреплении в нем перечня субъектов этого института и установлении общих принципов их деятельности и гарантий. В последнее время, в развитие высказанной Вами идеи, в связи с тем, что в Конституцию РФ начали вноситься изменения, некоторыми исследователями выдвигается тезис о том, что, поскольку адвокатура, согласно ч. 1 ст. 3 ФЗ
евразийская
> 2 (27) 2017 <
адвокатура
«Об адвокатской деятельности и адвокатуре в российской Федерации», является институтом гражданского общества, нужно посвятить ей ряд конституционно-правовых норм. как Вы считаете, нужно ли это?
- Я считаю, что в этом нет необходимости. В Конституции есть статья 48, согласно которой каждый гражданин имеет право на квалифицированную юридическую помощь, и другая запись, что никто не имеет права этому мешать. Дело не в том, будет ли адвокатура провозглашена в Конституции. Адвокатура в принципе имеет другой механизм, он не государственный, он социальный, и если мы ее «вставим» в Конституцию, потом другие начнут туда проситься... И мы будем вынуждены всю структуру государственных органов и элементов гражданского общества в Конституции предусмотреть?! Я думаю так: если, например, про космические войска не записано в Конституции, то это не значит, что они не работают. В Конституции есть слова об обороне, и этого достаточно, но не сказано же там прямо о космических войсках или других видах вооруженных сил. Все агрегаты правового механизма не могут быть в Конституции прописаны. У США, например, короткая конституция, и они с нею живут уже сотни лет. В Великобритании вообще юридически Конституции нет, а все же живут, и живут хорошо..
Хотя эту позицию тоже можно понять и даже в чем-то поддержать. Адвокаты, конечно, надеются, что они, будучи упомянутыми в Конституции, избавятся от помех и преследований, получат более прочную защиту. На самом деле вряд ли указание на адвокатуру в тексте Конституции поможет в этом вопросе.
В итоге скажу следующее: само стремление попасть и попадание адвокатуры в текст Конституции еще не гарантирует предоставление возможностей и защиту адвокатов от действительно часто встречающихся на деле силовых поползновений. Вряд ли это создаст и у граждан уверенность в том, что они получат более качественную и надежную помощь от адвоката.
- Хотелось бы узнать Ваше мнение о том, каким образом общественным объединениям адвокатов, как институтам гражданского общества, следует действовать, чтобы их позиция по важнейшим вопросам законодательной регламентации адвокатской деятельности была услышана и принята во внимание?
- По этому поводу скажу вот что. Еще лет 150 лет назад человек, явно точно знавший, что такое Россия, - М.Е. Салтыков-Щедрин - выска-
зал следующую мысль: «Суровость российских законов в значительной степени компенсируется необязательностью их исполнения». Я думаю, хорошо, когда здравомыслящие адвокаты ищут, что называется, неполадки в наших законах и правоприменительной практике, и хорошо, когда все негативное, что в результате выявляется адвокатами, получает адекватную объективную, а может быть, даже безжалостную, но справедливую оценку! Однако если было бы все так просто: «выявили, и сразу же устранили», адвокат стал бы самым популярным человеком. Если бы все представители адвокатской корпорации имели бы возможность реализовать свои предложения, то люди уважали бы адвокатов, может быть, даже больше, чем врачей. Сегодня же люди идут к адвокату и про себя, часто с сожалением, думают: ну не сможет он сломать эту систему. Да и многие адвокаты, что называется, не держат марку, не воспринимают себя как часть корпорации, созданной для помощи людям. Ведь до сих пор не изжита безнаказанность людей, как совершающих преступления, так и нарушающих права человека при расследовании дел об этих преступлениях. Если бы мы могли порадоваться, что закон применяется безотносительно к рангу, к должностям, и главное, одинаково ко всем в России, мы уже бы построили правовое государство. Поэтому адвокатам нужно всеми силами добиваться устранения дефектов правоприменения, коллизий между законодательством об адвокатуре и другими законами и именно в этом ключе готовить свои предложения, которые, при их активном продвижении, должны быть и будут приняты.
- В последнее время идут споры относительно введения так называемой «адвокатской монополии» на представительство в судах. Одна группа юристов утверждает, что адвокатская монополия будет способствовать упорядочиванию процедуры судопроизводства и более действенной реализации права каждого на получение квалифицированной юридической помощи. Другая группа юристов, напротив, полагает, что предоставление преференций адвокатам приведет к тому, что адвокатский корпус не справится с резко возросшей нагрузкой, вследствие чего произойдет снижение качества юридической помощи и завышение адвокатских гонораров, что, в конечном итоге, негативно скажется на защите прав граждан. какова Ваша позиция по этому вопросу?
- Все мы, и адвокаты, и все другие юристы, наверное, должны понять вот что: если юриди-
EURASIAN
> 2 (27) 2017 <
ADVOCACY
ческую помощь оказывает юрист, не входящий в адвокатский цех, монополизация нарушит в какой-то степени законодательство о борьбе с монополистической деятельностью. Но это не самое страшное: адвокатура пытается вытеснить с рынка людей, с которыми подчас не просто конкурировать. Часть армии адвокатов, к сожалению, не очень квалифицированные люди. Они, конечно, стараются, но у них нет достаточных знаний, умений и опыта, хотя люди к ним идут все равно, и эти адвокаты обосновано боятся тех, кто профессионально выше их. Это они поддавливают руководителей адвокатуры в поддержке идеи о монополизации. Самое страшное как раз в другом: я боюсь, что в результате монополизации будет нарушено право человека на юридическую помощь от того лица, которое пусть и не обладает статусом адвоката, но именно его это самое лицо хочет видеть своим представителем и поверенным.
- И, наконец, последнее. Что Вы можете пожелать нашему журналу и нашим коллегам-адвокатам?
- Я с удовольствием наблюдаю, что ваш журнал достаточно объективно освещает многогранную и трудную работу представителей адвокатской профессии, и это, несомненно, эффективно помогает специалистам. Уже в силу этого такое издание, как журнал «Евразийская адвокатура», достойно большого уважения. Дай Бог, чтобы у вас всегда все получалось! Желаю вам, чтобы хва-
тило крепости духа сделать журнал не только евразийским, а всемирно известным, чтобы во всем мире интересующиеся, неспокойные, в хорошем смысле этого слова, юристы, смогли ознакомиться с идеями, которые вдохновляют адвокатов, с рассуждениями относительно общеправовых и внутрицеховых вопросов, которые, безусловно, у адвокатов возникают очень часто.
Желаю, чтобы журнал был интересен и другим юристам, и профессиональным группам, с ними связанным. Кроме адвокатов есть и другая категория юристов, сталкивающихся с болезнями общества, например полицейские, но они иногда видят лишь часть проблем, и то только в уголовной и отчасти в административной сфере. Поэтому я желаю, чтобы ваш журнал стал одной из тех площадок, в рамках которой все профессионалы, на которых возложена защита интересов общества и гражданина, могли бы общаться эффективно для наилучшего объединения своих усилий в борьбе за защиту этих интересов.
А адвокатам хотелось бы пожелать всегда помнить, что самое правильное направление их работы - оказание помощи людям. Это главная составляющая нелегкого труда адвоката!
- Большое спасибо Вам за беседу!
Беседовал главный редактор журнала «Евразийская адвокатура» А.В. Рагулин
ИстВЯЕОш
шРАША
уважаемые читатели!
Мы рады представить вашему вниманию
ЕВРАЗИЙСКИЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ПРОБЛЕМ ПРАВА
Деятельность нашего института направлена на разработку актуальных проблем юридической науки в евразийском правовом пространстве. Институт проводит фундаментальные и прикладные исследования в области государственно-правовых наук, международного права, адвокатуры и нотариата, социологии права, политологии, интерэкоправа, изучает закономерности правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности, разрабатывает на этой основе практические рекомендации, принимает участие в разработке законопроектов, содействует повышению профессионального уровня юристов, организует и участвует в проведении научных мероприятий, оказывает консультационные услуги в области права, а также редакционно-издательские услуги.
Приглашаем вас к сотрудничеству!
Контактная информация: website: www.eurasniipp.ru E-mail: [email protected] телефон: +7-917-40-61-340
