CC BY
96
Б. Волхонский,
кандидат исторических наук (РИСИ) ГИДРОРЕСУРСЫ КАК ФАКТОР ГЕОПОЛИТИКИ В ЮЖНОЙ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Тема «водных войн» в последние годы стала одной из доминирующих в политологической литературе. По мнению многих аналитиков, в XXI в. именно вода станет главной причиной межгосударственных конфликтов, подобно тому как в XX в. войны шли за нефть и газ. «В войнах вчерашнего дня бои шли за землю, -пишет известный индийский ученый, автор книги "Вода: новое поле битвы в Азии" Брахма Челлани. - В войнах сегодняшнего дня - за источники энергии. Но битвы завтрашнего дня будут происходить из-за воды. И нигде эта перспектива не выглядит более реальной, чем в Азии»1.
Уже сегодня для целей экономического развития водные ресурсы являются вторыми по значимости после нефтегазовых. Между тем из всей имеющейся на Земле воды 97% - это непригодная для использования без применения дорогостоящих и энергоемких технологий опреснения вода морей и океанов. Более двух третей общего объема пресной воды представлено ледяными шапками полярных областей и ледников, еще 30% - подземные воды. Лишь 0,3% всей пресной воды технически доступно для использования.
Согласно докладу ЮНЕСКО «Вода в изменяющемся мире», примерно 700 млн человек в 43 странах располагают водными ресурсами в объеме ниже минимальной потребности человека2. К 2025 г. эта цифра может возрасти до 3 млрд, поскольку потребность в воде будет нарастать в Китае, Индии, странах Африки к югу от Сахары. Около 540 млн человек в Северном Китае уже сегодня живут в условиях недостатка воды. Человеку в сутки необходимо минимум 20 л воды. Однако 1,1 млрд человек в развивающихся странах мира используют не более 5 л в день3.
Глобальные изменения климата и усиленное таяние горных ледников в последние годы еще более усугубили проблему. Экологические последствия ощущаются уже сегодня - это, с одной стороны, катастрофические наводнения (примером может служить наводнение в Пакистане летом 2010 г., от которого в той или иной степени пострадало более 2 млн человек), а с другой - истощение водных запасов рек и связанные с этим засухи.
Наиболее остро проблемы водопользования проявляются в тех случаях, когда водотоки протекают по территории нескольких государств. В таких случаях государства, в ведении которых находятся верховья, оказываются в положении монополистов, способных по собственному усмотрению регулировать сток воды, отводя воду для нужд орошения, строя гидротехнические сооружения и т. д.
Следствием такой ситуации становится обострение межгосударственных конфликтов: государства, расположенные ниже по течению рек, выступают против несправедливого распределения водных ресурсов.
В марте 2012 г. дирекция Национальной разведки США опубликовала доклад о положении дел с пресной водой в разных частях мира. Выводы авторов доклада состоят в том, что в ближайшие десять лет вероятность полномасштабных войн за воду невелика, но в перспективе нехватка воды будет только нарастать, соответственно - увеличится риск возникновения войн. Самыми уязвимыми регионами мира названы Южная Азия, Ближний Восток и Северная Африка4.
По сути, войны за воду идут уже сейчас. Во всяком случае, проблема дележа водных ресурсов является важной составной частью многих международных вооруженных конфликтов5.
Еще более продолжительный и не менее кровопролитный конфликт, индийско-пакистанский спор вокруг Кашмира, тоже имеет к воде непосредственное отношение. Истоки практически всех рек, протекающих по территории Пакистана, в том числе главной водной артерии, Инда, находятся в Кашмире, и многие из них - на территории, контролируемой Индией. В Британской Индии была создана целая система оросительных каналов, позволявшая использовать воды Инда для нужд земледелия. После 1947 г. эта ирригационная система оказалась разделенной между Индией и Пакистаном, в частности между индийским штатом Пенджаб и одноименной провинцией Пакистана. Уже в первый год после провозглашения независимости обоих государств, весной 1948 г., Индия продемонстрировала соседу действенность «водного оружия», перекрыв снабжение водой каналов, оказавшихся на пакистанской территории (подробнее о проблеме дележа водных ресурсов между Индией и Пакистаном см. ниже).
При всей сложности межгосударственных проблем, связанных с использованием трансграничных водоемов и водотоков, в международном праве отсутствует единый для всех свод зако-
нов, регулирующих правила взаимоотношений государств, находящихся выше и ниже по течению. Две главные международные конвенции - Конвенция по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер Европейской экономической комиссии ООН от 1992 г. (далее - Конвенция 1992 г.) и Конвенция о праве несудоходных видов использования международных водотоков, принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1997 г. (далее - Конвенция 1997 г.) - имеют целый ряд ограничений. Конвенция 1992 г. является документом регионального значения (членами ЕЭК являются 56 государств Европы и СНГ). Для вступления в силу Конвенции 1997 г. необходима ее ратификация как минимум 35 странами, а на данный момент ее ратифицировали только 12 государств6, и дальнейшего расширения числа участников Конвенции не предвидится, поскольку с 2008 г. она закрыта для подписания.
Кроме того, обе конвенции устанавливают лишь самые общие правила, затрагивающие преимущественно экологические проблемы и в меньшей степени - проблемы управления водными ресурсами. К тому же они имеют рекомендательный характер, и в них практически отсутствует механизм разрешения международных споров. Таким образом, единая правовая база для решения споров о правилах использования трансграничных водотоков отсутствует. Не существует и международных организаций, которые были бы способны эффективно воздействовать на проблематику трансграничных водных конфликтов.
Соответственно, водные споры могут решаться лишь на основе национального законодательства, а также двусторонних и многосторонних соглашений по каждому конкретному бассейну. В мире насчитывается более 260 пограничных водных бассейнов и сотни пограничных водохранилищ, а число международных двусторонних и многосторонних договоров по конкретным водоемам превышает 300.
На практике же государства-монополисты, контролирующие истоки международных рек, де-факто руководствуются доктриной Хармона, названной так по имени генерального прокурора США Джадсона Хармона, выдвинувшего в 1895 г. идею об абсолютном территориальном суверенитете. Согласно этой хорошо известной доктрине, каждое национальное государство может использовать воды международных рек, текущих по их территории, по собственному усмотрению, не обращая внимания на последствия для других государств и не вступая с ними в консультации.
Однако парадокс ситуации состоит в том, что одно и то же государство в отношении разных водотоков может оказаться и в положении монополиста, контролирующего верхнюю часть бассейна одной реки, и страной, находящейся ниже по течению другой реки и страдающей от действий государства, контролирующего ее верхнее течение. Так происходит, например, с Индией, которая контролирует верхнее течение истоков Инда и большую часть бассейна Ганга и тем самым способна оказывать давление на страны, находящиеся ниже по течению этих рек, - Пакистан и Бангладеш соответственно. Но сама Индия оказывается в зависимом положении от действий Китая в верхнем течении одного из главных притоков Ганга - Брахмапутры.
Азия, как часть света, где проживает около 60% населения Земли, а обеспеченность пресной водой которой - наихудшая, является тем регионом, для которого проблема водопользования стоит наиболее остро. В данной статье рассматриваются два соседних региона - Центральная и Южная Азия, где эти проблемы в течение десятилетий осложняют межгосударственные отношения.
При этом, естественно, не удастся избежать освещения проблем, связанных с государством, непосредственно не принадлежащим к названным регионам, но занимающим особое положение по отношению к обоим. Речь идет о Китае. Уникальность го положения связана с тем, что Китаю принадлежит Тибетское нагорье, которое вместе с окружающими его горными системами является крупнейшим в мире (после полярных шапок) резервуаром поверхностных пресных вод. И именно Китай по отношению ко всем соседним странам выступает как «верхняя» страна, а в своей политике в сфере водопользования де-факто руководствуется доктриной Хармона. Как правило, он либо вовсе игнорирует интересы стран, лежащих ниже по течению, либо в лучшем случае решает проблемы на двусторонней основе, всячески противясь решению их в многостороннем формате, даже если конкретная река протекает по территории трех и более стран. А от того, как будут решены проблемы водопользования в этой части Азии, зависят судьбы более 3 млрд человек.
Наконец, очерченные выше экономические, социальные, экологические, политико-правовые проблемы приобретают особую остроту и чреваты серьезным осложнением в будущем, учитывая, что три государства региона - Китай, Индия и Пакистан -обладают ядерным оружием.
Рогунская ГЭС и проблемы взаимоотношений
Таджикистана и Узбекистана
С точки зрения распределения углеводородных и гидроресурсов пять стран Центральной Азии можно разделить на две группы: богатые углеводородами, но испытывающие нехватку гидроресурсов Казахстан, Узбекистан и Туркменистан, и, наоборот, не имеющие собственных месторождений углеводородов, но обладающие богатыми водными ресурсами Киргизстан и Таджикистан. При этом «верхние» страны заинтересованы в использовании рек в гидроэнергетическом режиме, «нижние» - в оросительном.
В советские времена централизованное планирование позволяло устранять дисбаланс в отношениях: в обмен на свободный доступ «нижних» стран к гидроресурсам «верхние» страны получали углеводородное топливо по льготным тарифам. С распадом СССР и разрывом прежних народнохозяйственных связей дисбаланс обозначился со всей очевидностью: углеводородное топливо «верхние» страны вынуждены покупать, тогда как вода достается «нижним» странам по-прежнему бесплатно.
С наибольшей остротой эти проблемы проявились в отношениях между Узбекистаном и Таджикистаном. Они и без водных споров оставляют желать лучшего. Президент Таджикистана Эмо-мали Рахмон вечно подозревает узбекского президента Ислама Каримова в намерениях дестабилизировать существующий в Таджикистане режим. Хотя обе страны являются членами одних и тех же межгосударственных объединений и региональных организаций (СНГ, ШОС, ОДКБ, ЕврАзЭС), между ними действует жесткий визовый режим, транспортное сообщение крайне затруднено, а часть таджикско-узбекской границы и вовсе заминирована со стороны Узбекистана.
Особенно обострились отношения после объявления Таджикистаном планов строительства Рогунской ГЭС на реке Вахш -одном из главных истоков Амударьи, а в перспективе также серии гидроэлектростанций на других притоках Амударьи - Пяндже и Зеравшане. Рогунскую ГЭС начали строить еще в 1976 г. После распада СССР на основе межправительственного соглашения между Таджикистаном и Россией контракт на постройку ГЭС был передан российской компании «Русал». В 2005 г. парламент Таджикистана денонсировал соглашение с РФ о достройке ГЭС, а затем обвинил компанию в бездействии. Наряду с этим российской
компании было отказано в продаже Таджикского алюминиевого завода, на котором она рассчитывала использовать энергию ГЭС7.
Главная причина разрыва контракта заключалась в том, что по первоначальному проекту планировалось возведение насыпной плотины высотой 285 м. Контракт был разорван в августе 2007 г. после того, как «Русал» отказался выполнить требование таджикской стороны и достроить плотину до 325 м.
Для Узбекистана, сельское хозяйство которого (и прежде всего хлопководство) во многом зависит от летней ирригации с использованием вод Амударьи, повышение уровня плотины на 40 м представляет собой прямую угрозу. С учетом предполагаемой площади водохранилища объем воды в нем при таком повышении уровня плотины увеличивается примерно на 3 км3, что равняется среднему стоку Вахша за 50 дней. Таким образом, в руках Таджикистана оказываются дополнительные рычаги манипулирования стоком и политического шантажа.
Президент Узбекистана Ислам Каримов назвал еще более впечатляющие цифры. В октябре 2010 г., поясняя причины, по которым Узбекистан возражает против строительства Рогунской ГЭС, он заявил, что процесс наполнения водохранилища водой может растянуться на восемь лет. «Как же мы можем допустить, чтобы жители Узбекистана жили без воды восемь лет, пока полностью заполнится Рогунское водохранилище. Чем же будут заниматься земледельцы всё это время?» - цитирует слова президента Узбекистана информационное агентство «Kazakhstan Today»8.
Как отмечает большинство аналитиков, спор о целесообразности строительства Рогунской ГЭС практически невозможно решить на двусторонней основе. Таджикистан приводит массу доводов «за», считая, что строительство ГЭС отвечает его национальным интересам, и отвергает все обвинения в том, что ГЭС представляет угрозу для Узбекистана. Узбекистан приводит такое же количество доводов «против», упирая как на необходимость воды для орошения полей на его территории, так и на возможные экологические последствия, связанные, в частности, с тем, что район строительства - небезопасный в сейсмическом отношении, и обрушение плотины в результате землетрясения может привести к катастрофе со множеством человеческих жертв и невосполнимыми потерями для экономики.
В связи с невозможностью решить вопрос на двусторонней основе в конце 2011 г. к его решению были привлечены эксперты Всемирного банка, а основные работы по возведению плотины
были приостановлены. Однако, как отмечает А. Грозин, «какое бы заключение ни выдал Всемирный банк - проузбекское или про-таджикское - вторая сторона с этим заключением не согласится». Поэтому документ, по мнению эксперта, «скорее всего, будет носить очень расплывчатый характер, который позволит каждой из сторон спора толковать его в свою пользу»9.
Подтверждением правоты этого мнения стало новое обострение между соседями в марте 2012 г., когда Узбекистан в одностороннем порядке прекратил поставки газа в Таджикистан. Душанбе в ответ обвинил узбекские власти в «сознательном провоцировании социального напряжения в Таджикистане», припомнив «транспортную блокаду», в том числе задержку грузов для строительства Рогунской ГЭС, недопуск на территорию Таджикистана электроэнергии из Туркменистана, отказ от ликвидации минных полей на границе и закрытие большинства пунктов перехода границы.
Отношения между другими странами Центральной Азии в вопросах водопользования не столь остры, как узбекско-таджикские, однако и здесь существуют свои сложности. Так, после аномально холодной зимы 2007-2008 гг., когда уровень воды в крупнейшем в Киргизии Токтогульском водохранилище упал в два раза, Бишкек резко ограничил сток воды на территории Узбекистана и Казахстана. Несогласованность сброса воды из Токто-гульского водохранилища уже не раз приводила к конфликтам с властями Узбекистана и Казахстана, требующими ограничить сброс в зимнее время и увеличить его летом. Доходило до того, что Ташкент грозил Бишкеку отключениями газа. Есть опасения, связанные с тем, что строительство Камбаратинской ГЭС в Кир-гизстане на р. Нарын - одном из главных истоков Сырдарьи - может привести к нехватке воды и необратимым экологическим последствиям ниже по течению: в Ферганской долине и на территории Казахстана.
Обострению водных проблем способствует и общая политическая нестабильность в регионе, и близость Афганистана. К факторам, ведущим к обострению проблемы, можно отнести нерациональные способы ведения сельского хозяйства, когда значительные объемы воды пропадают впустую либо возвращаются в водотоки и водоемы, неся с собой массу вредных веществ, используемых в сельском хозяйстве. Важно также учитывать и колоссальную коррупционную составляющую, в частности при строительстве гидроузлов. В международно-правовом плане
ситуация осложняется тем, что из всех стран Центральной Азии к водной Конвенции 1992 г. присоединились только Казахстан и Узбекистан10.
Индийско-пакистанский спор
о водопользовании в верховьях Инда
Индийско-пакистанский конфликт из-за Кашмира, пожалуй, самый острый и самый долгий из межгосударственных конфликтов, в которых проблемы водопользования играют далеко не последнюю роль. Большинство рек, питающих главную водную артерию Пакистана - Инд, берут свое начало именно в Кашмире.
В конце XIX - начале XX в. в исторической провинции Пенджаб (единой до индийско-пакистанского размежевания) была создана разветвленная система плотин и каналов, позволявшая использовать воды пяти притоков Инда для орошения земель. Два из этих притоков, Джелам и Чинаб, как и сам Инд, пересекают земли бывшего княжества Джамму и Кашмир. После событий 19471948 гг. головные сооружения ряда плотин, построенных на трех других притоках - Рави, Беасе и Сатледже, оказались на территории индийской части Пенджаба. Весной 1948 г. правительство индийского штата Пенджаб перекрыло снабжение водой каналов, орошающих поля в пакистанской провинции Пенджаб. Конфликт удалось разрешить мирно, но Пакистану показали, насколько велика его зависимость от соседа11.
В 1960 г. при посредничестве Всемирного банка Дели и Исламабад подписали Договор о разделе водных ресурсов Инда. По этому договору Индия получила право распоряжаться водой Сатледжа, Рави и Беаса, а Пакистан получил право на воду Инда и его притоков Джелама и Чинаба12.
В литературе, посвященной проблемам использования вод трансграничных водотоков, индийско-пакистанский договор 1960 г. часто рассматривается как образцовый - стороны соблюдали его положения даже в период открытых вооруженных конфликтов. Однако в последнее время в Индии часто раздаются голоса, требующие пересмотреть условия договора как не соответствующие изменившимся реалиям.
Следует отметить, что за шесть десятилетий независимости обеспеченность как Индии, так и Пакистана пресной водой в пересчете на душу населения резко сократилась: в Индии она упала с 5 тыс. м3 в год на человека до 1,8 тыс., а в Пакистане - с 5,6 тыс. м3
до 1,2 тыс., притом что показатель в 1 тыс. м3 считается критическим, за которым наступает острый дефицит воды.
На фоне сокращающихся запасов гидроресурсов и грозящего стране хронического водного дефицита особое беспокойство в Пакистане вызвали планы строительства гидроузла Баглихар на р. Чинаб в индийской части Джамму и Кашмира. По проекту плотина должна достичь высоты 145 м. И это только один из 11 разрабатываемых в Индии проектов строительства гидроузлов в Джам-му и Кашмире, причем девять из них должны быть возведены на р. Чинаб, отведенной по договору 1960 г. в пользование Пакистана13.
Двусторонние переговоры между Индией и Пакистаном по поводу планов строительства гидроузла Баглихар, проводившиеся в первые годы XXI в., ни к чему не привели, и в 2005 г. Пакистан обратился во Всемирный банк за посредничеством. Однако проблема до сих пор остается неразрешенной14.
Другой крупный проект, также начатый Индией в бассейне одной из рек, отведенных в пользование Пакистана, - Тулбулский проект возведения системы плотин и шлюзов для улучшения судоходства на озере Вулар, питаемом водами р. Джелам. Работы по реализации этого проекта были начаты еще в 1984 г., но в 1986 г. приостановлены из-за возражений Пакистана. В марте 2012 г., как сообщила газета «Хинду», Индия объявила, что более не желает вести бесконечные дискуссии и намерена обратиться в международный арбитраж15.
Главная проблема в отношениях Индии и Пакистана - кашмирская - остается неразрешенной, и перспектив ее решения в ближайшем будущем не видно. Можно согласиться с теми авторами, которые утверждают, что корень этого конфликта лежит именно в неразрешенности проблем водопользования, которые для Пакистана становятся проблемами выживания, а всё прочее -вопросы самоопределения, соблюдения прав человека и т.п. -только отвлекает внимание от главной проблемы16.
В последнее время в связи с предстоящим выводом войск западной коалиции и началом активного взаимодействия и соперничества мировых держав и соседних государств за сферы влияния в послевоенном Афганистане в проблематике индийско-пакистанского спора о дележе водных запасов Инда наметился новый аспект. Один из главных притоков Инда - река Кабул - берет начало на территории Афганистана и на первый взгляд никак не связан с индийско-пакистанским спором о разделе вод Инда. Однако
Индия в последние годы четко обозначила свои стратегические интересы в Афганистане и фактически конкурирует с Китаем за право называться главным иностранным инвестором в экономику этой страны. Один из проектов, к осуществлению которого при финансовой и технико-экономической поддержке Индии уже приступил Афганистан, - строительство гидроузла Кама на р. Кабул, способного еще больше повлиять на объемы стока Инда и негативно сказаться на экономике Пакистана17.
Проблемы водопользования в бассейне Инда имеют значение не только для межгосударственных индийско-пакистанских отношений, но вызывают и обострение внутренних проблем в обеих странах. В Индии это - постоянные трения между штатами Пенджаб и Харьяна. Для Пакистана проблема стоит еще более остро, поскольку вся территория страны находится в бассейне Инда, и от этой главной водной артерии зависит жизнь буквально каждого пакистанца. Центральная власть Пакистана во все времена отдавала преференции двум провинциям - Синду и Пенджабу, которые вели постоянную борьбу за сферы влияния. Это вызывало и продолжает вызывать естественное раздражение жителей других провинций, которые начинают выдвигать свои требования к правительству, вплоть до открыто сепаратистских, как в случае с одной из самых экономически отсталых провинций - Белуджистаном.
Китайские планы поворота тибетских рек
и реакция Индии и Бангладеш
Если в бассейне Инда Индия выступает как «верхняя» страна, способная диктовать свои условия расположенному ниже по течению Пакистану, то в случае с бассейном другой великой реки Индостана - Ганга - Индия оказывается в двойственной ситуации. С одной стороны, она контролирует большую часть бассейна и является «верхней» страной по отношению к располагающейся в дельте Ганга Бангладеш. Так, плотина Фаракка, построенная в начале 1970-х годов в штате Западная Бенгалия менее чем в 20 км от границы с Бангладеш, предназначалась для вымывания ила и осадочных пород в р. Хугли (один из главных рукавов в дельте Ганга), с тем чтобы улучшить навигационные условия в порту Калькутты. Однако эта плотина уменьшила приток речной воды в Бангладеш, тем самым открыв доступ соленой морской воде к водотокам и сельскохозяйственным угодьям в прибрежных
низинах, что вызвало естественное недовольство бангладешской стороны18.
С другой стороны, один из важнейших притоков Ганга -Брахмапутра (Ярлунг-Цангпо по-тибетски) - берет начало с противоположной стороны Гималайского хребта, на Тибетском нагорье, и Индия и Бангладеш оказываются зависимыми от хозяйственной активности Китая в том, что касается управления водными ресурсами этой реки. В последние годы Китай приступил к активной реализации проекта переброски вод с юга на север (проект «Юг -Север»). Проектом предусматривается сооружение сети каналов -Восточного, Центрального и Западного, по которым в северном направлении, для орошения земель в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), будет перебрасываться часть стока рек Янцзы, Хуайхэ, Хуанхэ и Хайхэ. Общая протяженность каналов -1300 км, и по ним будет ежегодно перекачиваться до 50 млн м3 воды.
При этом Китай, будучи естественным монополистом, не является участником ни одной международной конвенции (на Генеральной Ассамблее ООН он голосовал против Конвенции 1997 г.), а также ни одного из региональных многосторонних соглашений по использованию ресурсов трансграничных водотоков. Так, например, Китай не участвует на постоянной основе в работе Комиссии по реке Меконг, созданной в 1995 г. Таиландом, Лаосом, Камбоджей и Вьетнамом.
Все проблемы с соседями Китай предпочитает решать исключительно на двусторонней основе. При этом между Индией и Китаем какое-либо соглашение о дележе трансграничных водотоков отсутствует19. Это уже само по себе вызывает плохо скрываемое недовольство индийской стороны. «Уникальный статус Китая как источника трансграничных рек, текущих в наибольшее число стран мира, а также его споры из-за воды почти со всеми государствами, расположенными по течению этих рек, имеют серьезные последствия для его главного соседа на юго-западе - Индии», -
отмечают Брахма Челлани и эксперт Центра Карнеги Эшли Тел-
20
лис .
В ноябре 2010 г. Китай официально объявил о начале работ по перекрытию Ярлунг-Цангпо (Брахмапутры) в округе Шаньнань Тибетского автономного района, всего в 30 км от индийской границы. Строящаяся дамба должна стать основой для возведения электростанции мощностью 510 мегаватт. В индийской прессе почти сразу же появились сообщения, что дело не ограничится строительством ГЭС (это было бы наименьшим злом, поскольку
вода, используемая для производства электроэнергии, возвращается в реку). Заговорили о том, что воды Брахмапутры будут использованы для заполнения западного, самого проблемного и дорогостоящего канала в рамках проекта «Юг - Север» и что в планы Китая входит отвод 200 м3 воды в год21.
В начале 2013 г. в индийской печати появились сообщения о том, что в добавление к уже строящейся плотине Китай намерен возвести еще три плотины на Брахмапутре, что вновь обострило старые споры из-за воды22.
Озабоченность планами Китая высказала и Бангладеш. Однако бывший представитель этой страны при отделении ООН в Женеве Харун-ур-Рашид отметил с некоторым злорадством: «Если верить сообщениям, то Китай делает в отношении Индии то же самое, что сама Индия делала со своими трансграничными реками в отношении Бангладеш». И далее: «Китай не считает необходимым консультироваться, обсуждать и садиться за стол переговоров с Индией по вопросу о предполагаемой переброске вод с Тибетского нагорья. Но не может быть одних правил для отношений Индии и Китая и других - для отношений Индии и Бангла-
23
деш» .
Китайская официальная позиция состоит в том, что отвода рек из Брахмапутры не будет, поскольку это грозит непредсказуемыми экологическими последствиями и может нанести вред двусторонним отношениям. Однако и китайские авторы не отрицают планов масштабного строительства гидроузлов в верхнем течении Ярлунг-Цангпо.
Как отмечают некоторые авторы, Китаю следует опасаться возможных экологических последствий столь масштабных проектов, как «Север - Юг», не меньше, чем странам, располагающимся ниже по течению24. Тем более что негативные экологические последствия такого масштабного проекта, как «Три ущелья» (Санься) на р. Янцзы, ощущаются уже сейчас: по данным Министерства земельных ресурсов Китая, число оползней в районе ГЭС выросло на 70% после того, как вода достигла максимального уровня в 2010 г. Из района строительства уже пришлось переселить 1,4 млн человек, еще как минимум 100 тыс. придется переселить в ближайшие три-пять лет. Кроме того, экологи предупреждают об опасности каскадных обрушений, поскольку гидроузел находится в сейсмически опасном районе25.
Заключение
Всё вышесказанное только подчеркивает необходимость выработки универсальных, взаимоприемлемых для «верхних» и «нижних» стран и обязательных для исполнения правил. Выработка их возможна только на многосторонней основе. При этом главным камнем преткновения на этом пути остается позиция Китая -естественного монополиста и «верхней» страны по отношению ко всем без исключения соседям, предпочитающего решать все проблемы на двусторонней основе с позиции силы.
Помимо означенных выше проблем во взаимоотношениях Китая с соседями можно также отметить масштабные планы отвода вод трансграичных рек для нужд гидроэнергетики, нефтяной, других отраслей промышленности, орошаемого земледелия, животноводства в СУАР, которые влекут за собой негативные последствия и для соседей Китая на северо-западе и севере - Казахстана и России.
Эти планы в основном затрагивают такие реки, как Или, впадающую в расположенное на территории Казахстана озеро Балхаш, и Черный Иртыш - важнейший исток трансграничной реки Иртыш, протекающей по территории Китая, Казахстана и России.
Из-за перемены русла Черного Иртыша Россия уже недополучает свыше 2 км3 воды в год, из-за чего без воды могут остаться Омская, Курганская и Тюменская области РФ. По самым пессимистичным прогнозам, к 2020 г. русло Иртыша на всей территории Казахстана и вплоть до Омска, где в него впадает река Омь, может превратиться в цепь болот и стоячих озер. А это будет иметь катастрофические последствия для экономики и экологии не только Казахстана, но и российских областей Западной Сибири.
При этом многосторонний формат, в рамках которого можно было бы обсудить и попытаться разрешить проблему с учетом интересов всех сторон, существует. Это - Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Все рассматриваемые страны либо являются полноправными членами ШОС, либо, как Индия и Пакистан, имеют статус наблюдателей и находятся в шаге от обретения полноправного членства.
В последнее время критики ШОС много говорили о том, что организация исчерпала свой потенциал и нужна только одному ее члену - Китаю - для установления своего доминирования в Центральной Азии26. Однако если бы ШОС включила в повестку
дня вопрос о разработке региональной конвенции по водопользованию в Азии, это могло бы придать новый импульс и новый смысл ее существованию. В перспективе к такой конвенции могли бы присоединиться страны АСЕАН, у которых есть серьезные разногласия с Китаем по поводу дележа гидроресурсов Меконга, а впоследствии эта региональная конвенция могла бы стать основой для юридически обязательной всемирной конвенции.
Важно также добиться того, чтобы предполагаемое вступление Индии и Пакистана в ШОС в качестве полноправных членов не превратило эту организацию в арену нового противостояния, а наоборот - способствовало бы сглаживанию имеющихся проблем между ними, в том числе в сфере водопользования. Необходимо понимать, что попытка вести «игру с нулевой суммой» на практике, как правило, ведет к ситуации, в которой проигрывают все.
Поэтому только координация усилий всех заинтересованных сторон будет способствовать тому, чтобы мрачные прогнозы о «водных войнах», о которых говорилось в самом начале статьи, не сбылись.
Примечания
Chellaney В. Averting Asian Water Wars. - Japan Times, October 2, 2008: http://www.japantimes.co.jp/text/eo20081002bc.html
Water in a Changing World. - The United Nations World Water Development Report 3 (WWDR 3). - Paris: UNESCO, 2009.
Проблема пресной воды: Глобальный контекст политики России. Экспертно-аналитический доклад. - М., 2011. С. 7-8: http://www.mgimo.ru/files2/y06_ 2011/190229/IMI_Water.pdf
Quinn A. U.S. intelligence sees global water conflict risks rising.-Reuters, March 22, 2012: http://in.reuters.com/article/2012/03/22/climate-water-brahmaputra-idINDEE82L0DU20120322?feedType=RSS&feedName=rtopNews& utm_source=feedburner&utm_medium=feed&utm_campaign=Feed%3A+reuters% 2FINtopNews+%28News+%2F+IN+%2F+Top+News%29
См.: Соловьев В., Волхонский Б. Непреодолимые междуречья. - Коммерсантъ -Власть, № 37 (741), 24.09.2007: http://www.kommersant.ru/Doc/806999 Проблема пресной воды: Глобальный контекст политики России. - С. 32. Кожантаева У. Водные ресурсы Центральной Азии никак не могут поделить. -Деловая неделя, 11.05.2008: http://eurasianhome.org/xml/t/digest.xml? lang=ru&nic=digest&pid=2765&s=h53xql455wvuwxnruig3h4mg Жители Узбекистана должны жить без воды 8 лет, чтобы заполнилось Рогун-ское водохранилище - Каримов. - Kazakhstan Today, 08.10.2010: http://www.kt. kz/index.php?lang=rus&uin=1253258757&chapter= 1153525867
2
3
4
5
6
7
8
Грозин А. К чему приведет конфликт между Узбекистаном и Таджикистаном? -Пресс-конференция, 11.04.2012: http://lenta.ru/conf/grozin
Рысбеков Ю. О двух «водных» Конвенциях ООН. - Навстречу 6-му Всемирному Водному форуму - совместные действия в направлении водной безопасности. Международная конференция, 12-13 мая 2011 г., Ташкент: http:// cawater-info.net/6wwf/conference_tashkent2011/files/discussion_note_2_wat_ conv_rus.pdf
Белокреницкий В. Пакистан - Индия: Конфронтационная стабильность? -Международные процессы. Т. 4. 2006, № 2 (11): http://www.intertrends.ru/elev-enth/003.htm
Жмуйда И.В., Морозова М.Ю. Водные войны в Пакистане. - Институт Ближнего Востока, 29.11.2007: http://www.iimes.ru/rus/stat/2007/29-11-07.htm#top Robert G. Wirsing and Christopher Jasparro. Spotlight on Indus River diplomacy: India, Pakistan, and the Baglihar dam dispute. - Asia-Pacific Center for Security Studies, May 2006: http://www.apcss.org/Publications/APSSS/lndusRiverDiplo-macy.Wirsing.Jasparro.pdf
Dr. Gopal Siwakoti 'Chintan'. Trans-boundary River Basins in South Asia: Options for Conflict Resolution. - International Rivers. Kathmandu, 2011: http://www.in-ternationalrivers.org/files/TransboundaryRiverBasins.pdf
Gargi Parsai. India for arbitration of Tulbul row. - The Hindu, March 30, 2012: http://www.thehindu.com/news/national/article3259314.ece
Waslekar S. The Final Settlement. Restructuring India-Pakistan Relations. Mumbai: Strategic Foresight Group, 2005. - P. 59.
Abdul Rauf Iqbal. Water wars and navigating peace over Indus river basin. - Institute for Strategic Studies, Research & Analysis, National Defence University Islamabad, Pakistan. Monograph Vol. I, Issue II, 2010. P. 7: http://www.ndu.edu. pk/issra/issra_pub/Monograph_Vol_I_lssue_II.pdf
Harun ur Rashid. Proposed Diversion of Brahmaputra River by China. - http:// www.sydneybashi-bangla.com/Articles/Harun_Diversion%20of%20Brahmaputra %20River%20by%20China.pdf
Chok Tsering. Changing Discourse on the Diversion of the Brahmaputra. - Institute of Peace & Coflict Studies. India - Articles, #3492, 18 November 2011: http:// www.ipcs.org/article/india/changing-discourse-on-the-diversion-of-the-brahmaputra-3492.html
Brahma Chellaney, Ashley J. Tellis. A Crisis to Come? China, India, and Water Rivalry. - Carnegie Endowment for International Peace, Washington, September 13, 2011: http://carnegieendowment.org/2011/09/13/crisis-to-come-china-india-and-water-rivalry/54wg
Hari Bansh Jha. Diversion of the Brahmaputra: Myth or Reality? - IDSA Comment. August 9, 2011: http://www.idsa.in/idsacomments/Diversionofthe-BrahmaputraMythorReality_hbjha_090811
China to construct three more dams on Brahmaputra River. - Times of India, January 2013: http://timesofindia.indiatimes.com/world/china/Ghina-to-construct-three-more-dams-on-Brahmaputra-river/articleshow/18257155.cms Harun ur Rashid. Proposed Diversion of Brahmaputra River by China. Tashi Tsering. China's Plans to Divert Water on the Tibetan Plateau. -http://www.asiapacificmemo.ca/china-plans-to-divert-water-on-the-tibetan-plateau.
10
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
25 Dangers from China's Three Gorges Dam may force another 100,000 people to be displaced. - Associated Press, April 18, 2012: http://www.washingtonpost.com/ world/asia_pacific/dangers-in-chinas-3-gorges-region-may-force-another-100000-people-to-be-displaced/2012/04/18/glQAhSrYPT_story.html
26 См., напр., раздел «ШОС как инструмент экономической экспансии Китая в Центральной Азии». - Страны СНГ и Балтии в глобальной политике Китая. -М., 2013. - С. 86-90.
«Государство, общество, международные отношения на мусульманском Востоке», М., 2014 г., с. 530-542.
