CC BY
71
УДК 81'25
В. И. Фролов
аспирант, преподаватель кафедры переводоведения и практики перевода английского языка переводческого факультета МГЛУ e-mail: pretransfallacy@gmail.com
«ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» В ПЕРЕВОДЕ В. В. НАБОКОВА
Статья посвящена переводу романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», выполненному в 1958 г. В. В. Набоковым. Вначале автор анализирует буквалистическую теоретическую установку Набокова, сформулированную им в предисловии к этому переводу. Затем сам перевод анализируется в двух аспектах: с точки зрения его соответствия сформулированной самим переводчиком программе и с позиций функциональной стилистики и современного переводоведения. Первый анализ выявляет непоследовательность Набокова, чей перевод в ряде примеров противоречит им же заданным требованиям. Второй показывает, что неразличение Набоковым авторских и общеязыковых средств приводит к искажению идиостиля оригинального произведения.
Ключевые слова: художественный перевод; В. В. Набоков; функциональная стилистика; буквализм; «Герой нашего времени».
V. I. Frolov
Postgraduate Student, Lecturer, the Department of Translation Studies and Translation and Interpreting (the English Language), the Faculty of Translation and Interpreting, MSLU e-mail: pretransfallacy@gmail.com
"HERO OF OUR TIME" AS TRANSLATED BY V. NABOKOV
The article deals with V. Nabokov's translation of M. Lermontov's "Hero of Our Time" made in 1958. The author begins with describing Nabokov's literalist approach, including some assertions made in the preface to the translation in question. It is followed by an analysis of the translation itself, which is carried out from two perspectives. Firstly, the translation is verified by Nabokov's own criteria; secondly, the translation is analysed from a standpoint of functional stylistics and translation studies. The former analysis proves Nabokov's inconsistency, as in several cases his translation contradicts his own theoretical principles. The latter one shows that Nabokov-translator fails to distinguish between individual (occasional) and common (trite) linguistic means, which leads to the distortion of individual style of the original text.
Key words: fiction translation; V. Nabokov; functional stylistics; literalist approach; "Hero of Our Time".
Перевод В. В. Набоковым романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» на английский язык не так известен, как выполненный им же перевод пушкинского «Евгения Онегина». Однако именно он стал для Набокова первым «академическим» переводом, т. е. подразумевающим сверхзадачу ознакомления иностранных студентов с русской литературой. Перевод был закончен в 1958 г., в то время Набоков уже около пяти лет работал над переложением «Евгения Онегина». Можно сказать, что именно этот перевод стал первой пробой набоков-ского буквалистического подхода.
«Герой нашего времени» Лермонтова начал переводиться на английский еще с середины XIX в. В собрании сочинений Лермонтова 1913 г. в разделе «Лермонтов у англичан» уже перечислены четыре перевода:
а) «A Hero of our own Times», London, 1854;
б) «The Hero of our Days», пер. T. Pueszky, London, 1854;
в) «A Hero of our own Time», с введением и биографией, пер. R. I. Lipmann, London, 1886;
г) «Modern Hero», пер. von Nestor-Schnurmann, Cambridge, 1899 [3, c. 125].
Все предыдущие переводы этого произведения Набоков классифицировал как «переложения» [4, с. 531], неспособные познакомить читателя ни со своеобразием лермонтовского стиля, ни с особенностями языка классической русской литературы в целом. В одном из писем от 1955 г. Набоков упоминает «три старых перевода», которые он называет «ужасными» [16, с. 147]. По всей видимости, он тогда еще не знал о существовании перевода Мартина Паркера 1947 г. В другом письме Набоков пишет, что собирается сделать «первый точный перевод этой любопытной книги» [16, с. 175]. Его друг литературовед Эдмунд Уил-сон, в свое время выступивший с критикой перевода «Евгения Онегина», об этом переводе отозвался положительно. Из письма Набокову: «"Doubleday" прислал мне Лермонтова, и, по-моему, он очень хорошо сделан: ты точно поймал интонацию английской повествовательной прозы соответствующего периода» [5, c. 447].
Однако набоковский перевод «Героя нашего времени» интересен нам не только как первая попытка приложения его буквалистическо-го подхода - на стратегию перевода также повлиял и особый взгляд Набокова-филолога на это произведение. Действительно, всякий перевод начинается с фазы интерпретации переводчиком оригинала,
и именно это толкование становится той призмой, через которую читатели в итоге воспринимают текст. В первую очередь это касается интерпретации художественных текстов. Как отмечают авторы пособия по теории перевода, «...в вопросе восприятия художественного текста есть свои особенности. Каждый реципиент художественного текста имеет право вычитывать и реально вычитывает в нем нечто свое, что позволяет говорить о таком его свойстве, как амбивалентность, т. е. неоднозначность, открытость для нескольких (даже бесконечного количества) интерпретаций» [8, с. 255].
Вот как Набоков характеризует стиль Лермонтова-прозаика:
.проза Лермонтова далека от изящества; она суха и однообразна, будучи инструментом в руках пылкого, невероятно даровитого, беспощадно откровенного, но явно неопытного молодого литератора. Его русский временами так же коряв, как французский Стендаля; его сравнения и метафоры банальны; его расхожие эпитеты спасает разве то обстоятельство, что им случается быть неправильно употребленными. Словесные повторы в его описательных предложениях не могут не раздражать пуриста. И все это переводчик обязан скрупулезно воспроизвести, сколь бы велико ни было искушение заполнить пропуск или убрать лишнее.
К моменту, когда Лермонтов начал писать, русская проза успела обнаружить пристрастие к определенным словам, ставшим обиходными для русского романа [4, с. 531-532].
Этот взгляд крайне важен, так как он является одним из факторов, определяющих стратегию работы переводчика с текстом. Сам процесс перевода, т. е. фаза построения текста перевода, несомненно, происходит уже после того, как полностью завершена фаза интерпретации. В случае учета той сверхзадачи, которую ставил перед собой Набоков, удельный вес интерпретации заметно увеличивается. Приведем для сравнения взгляды советского литературоведа Б. Эйхенбаума на то же самое произведение.
«Итак, в "Герое нашего времени" Лермонтов дает своего рода синтез тем формальным исканиям, которые характерны для русской беллетристики 30-х гг. Он приводит в порядок литературный язык, отказываясь как от лирического патетизма, так и от увлечения диалектизмами, игрой слов и т. д. С. Бурачек был не совсем не прав, когда, негодуя на роман Лермонтова, назвал его "эпиграммой", составленной из беспрерывных софизмов, и "идеалом легкого чтения". Да,
после Марлинского, Вельтмана, Одоевского и Гоголя, где все было еще так трудно, так неоднородно, так немотивированно и потому так "неестественно", "Герой нашего времени" выглядит как первая "легкая" книга - книга, в которой формальные проблемы скрыты под тщательной мотивировкой и которая поэтому могла создать иллюзию "естественности" и возбудить чисто-читательский интерес» [11, с. 156].
Это толкование существенно отличается от набоковского. Если Набоков отмечает «корявость» и «неумелость» Лермонтова, то Эйхенбаум преподносит «Героя нашего времени» как первый «легкий» роман русской литературы, который читается естественно и гладко. Не пытаясь здесь установить более верный взгляд на стиль Лермонтова-прозаика, отметим важность предпереводческой интерпретации оригинала, которая в итоге может привести к созданию совершенно разных по стилистическому рисунку текстов.
Прежде чем переходить непосредственно к анализу текста, необходимо уточнить, с каких позиций такой анализ будет проводиться. В подобном случае исследователь обычно либо оценивает перевод с конкретных теоретических и методологических позиций, либо просто фиксирует факты, т. е. речь идет об аналитическом или описательном подходах. Мы будем придерживаться в большей степени второго подхода. В первую очередь, как нам кажется, важно понять, с какой целью создавался перевод - ведь изначальна поставленная цель определяет не только стратегию перевода, но и критерии его оценки. Итак, еще раз подчеркнем, что в своем переводе «Героя нашего времени» Набоков изначально ориентировался на академическое использование текста, на филологический и литературоведческий анализ. В этом смысле его стратегия не может считаться «правильной / неправильной», но лишь одним из вариантов, опосредованных конкретной экстралингвистической сверхзадачей.
Обратимся к гипотезе «неопределенности перевода», выдвинутой У. В. О. Куйаном в его работе «Слово и объект» [17]. В наиболее общем виде тезис Куайна можно сформулировать как «отсутствие объективных оснований для выбора из ряда приемлемых, но не совместимых друг с другом переводов» [7, с. 21]. Другими словами, если два перевода приблизительно одного качества разнятся ввиду каких-либо экстралингвистических установок переводчиков, то не
может существовать объективных критериев для выделения из них более «правильного» или «адекватного». Оговоримся, что такая позиция возможна только в рамках описательного подхода.
Такие авторы, как Набоков, интересны для переводоведения тем, что в их лице мы имеем как теоретиков художественного перевода, так и переводчиков-практиков. Это позволяет нам выдвинуть особый критерий оценки перевода, не выходя за рамки описательного подхода.
Итак, попробуем сформулировать его: текст перевода должен максимально соответствовать программе, заявленной его автором. Назовем такой критерий критерием самоверификации. При всей очевидности такого методологического подхода он редко применяется при оценке того или иного перевода. Однако если сам переводчик предварил свою работу некими теоретическими выкладками, то считаем необходимым в первую очередь проанализировать текст перевода с точки зрения его соответствия именно этим требованиям.
Мы выделим два типа буквалистического перевода: нарушающий норму ПЯ и нарушающий узус ПЯ. Отметим, что редкое чувство языка и стиля не позволяли Набокову-переводчику вторгаться на территорию языковой нормы. Весь буквалистический пафос его концепции заключается в преодолении узуального словоупотребления во имя сохранения точного контекстуального значения. Только такой перевод, по мнению Набокова, способен дать читателю почувствовать особенности иноязычной литературной традиции. Однако именно такой текст и создает «впечатление перевода». Здесь мы опираемся на гипотезу, согласно которой «за "впечатление перевода" отвечают два фактора: обнаружение нарушений узуса и отыскание логических несообразностей» [6].
Для того чтобы обрисовать избранный переводчиком метод и его соответствие заявленной стратегии, для анализа текста нами были выбраны следующие группы языковых единиц: этнографические, общественно-политические и другие реалии, фразеологизмы, просторечные выражения и диалектизмы, индивидуально-авторские средства (см. табл.). По нашему мнению, именно эти типы языковых единиц отражают как авторскую, так и общеязыковую специфику, сохранение которых было для Набокова приоритетной задачей переводчика.
Таблица
Оригинал Перевод Набокова
Этнографичес- Духан Native inn
кие реалии Джигит Warrior
Аул Village
Абрек Abrek
Калым Kalim [bride money]
Бешмет beshmet
Общественно- Штабс-капитан Junior captain
политические Фельдфебель Sergeant
реалии Подпоручик Second lieutenant
Урядник Sergeant
Десятник Corporal
Юнкер Cadet
Есаул Captain
Другие реалии На водку A tip
Прическа à la moujik Haircut a la moujik
Фразеологизмы Животики надорвешь со смеха You'd split your sides with laughter
Плохое дело в чужом пиру похмелье It is no fun to pay with a hangover for the feasting of others
До того его задразнил, что хоть в воду ... had driven him to such a point with his teasing that he was
close to jumping into the river
А не видать тебе ее как своего затылка Yet you've got no more chance of seeing it than your own nape
Не сносить тебе головы You won't keep your head long on your shoulders
... что не сносить ему головы, если б он He would lose his life if he got caught
попался
... туда и дорога! Serves him right, too
Оригинал Перевод Набокова
Разговорные и просторечные выражения Цап-царап ее да и сложил буйную голову Что за притча! наше житье-бытье Здесь нечисто! Больные взбеленились Scrabbled her up laid down his reckless head What could it mean? our days It's an evil place! The patients became infuriated
Авторские языковые средства Княжна хочет проповедовать против меня ополчение ...ибо «оказия» из Екатеринограда еще не пришла Что за оказия! А вы, может быть, не знаете, что такое «оказия»? И вот я вижу, бежит опять вприпрыжку моя ундина ... «последняя туча рассеянной бури» ... все водяное общество ... вся водяная молодежь Они имеют инстинкт красоты душевной The young princess wants to preach a crusade against me The military detail, the okaziya, from Ekaterinograd... What an aggravating detail! Okaziya - protective detail Presently, 1 saw my undine skip out again. "the last thundercloud of a tempest dispersed" Spa society Young men at the waters They have a flair for spiritual beauty
to
о
05
Вышеприведенные примеры подводят нас в первом приближении к следующим выводам:
• реалии в большинстве случаев заменяются функциональными аналогами или генерализируются;
• фразеологизмы и просторечные слова, как правило, передаются буквально, однако эта тенденция периодически нарушается;
• индивидуально-авторские языковые единицы переводятся в каждом случае по-разному, причем многообразие переводческих решений не позволяет увидеть за ними единую стратегию.
Итак, проанализировав перевод по предложенному нами критерию самоверификации, мы делаем вывод о некоторой непоследовательности переводчика. Если основной целью было сохранение «точного контекстуального значения», то непонятно, почему некоторые фразеологизмы заменяются функциональными аналогами, а просторечия и диалектизмы - нейтральными языковыми средствами. Остановимся на некоторых примерах:
1. Казацкие воинские звания (есаул, урядник) заменены аналогичными западноевропейскими званиями (ср.: yesaoul в переводе Филимора 1924 г. и С>ssack captain в переводе Паркера 1947 г.).
2. Характерное выражение «на водку» заменено нейтральным a tip (например, в переводе Филимора 1924 г. это переведено как vodka money).
3. Выражение «не сносить головы» в одном случае переведено буквально, в другом заменено аналогом lose one s life.
4. Характерные примеры просторечия («что за притча», «взбеленились») заменены нейтральными аналогами.
Все эти примеры в известном смысле противоречат поставленным Набоковым целям создания такого перевода, который бы знакомил читателя с характерными особенностями русского языка и русской литературной традиции.
Далее попытаемся рассмотреть перевод с позиций функциональной стилистики. Сегодня многие переводоведы и переводчики возвращаются к принципиальному разделению выразительных средств и стилистических приемов на авторские и общеязыковые. Действительно, осознание этого разделения позволяет переводчику, с одной стороны, сохранить все идиостилистические особенности текста, а с другой - не заострять внимание читателя на тех фрагментах
текста, где были использованы узуальные средства. Именно «неразличение авторского и общеязыкового в тексте оригинала» В. К. Лан-чиков называет «коренным свойством буквализма» [2, с. 168]. Даже поверхностный анализ рассматриваемого нами перевода позволяет утверждать, что, по мнению Набокова, буквальной, т. е. формально-языковой, передаче подлежат как отличительные черты авторского идиостиля, так и характерные черты языка в целом. Однако на практике Набоков-переводчик, как мы уже отмечали, остается непоследовательным, в частности остается непонятным, почему некоторые слова и словосочетания все-таки им «сглаживаются».
Итак, дихотомия авторского / общеязыкового, по нашему мнению, играет принципиальное значение для анализа перевода, особенно если цель анализа - выявить его «буквалистичность». Для более продуктивного и терминологически четкого понимания этой оппозиции нам представляется важным соотнести ее с другой оппозицией, предложенной одним из членов Пражского лингвистического кружка Б. Гав-ранеком [1]. Речь идет о понятиях «актуализация» и «автоматизация».
Перед тем как ввести эти понятия, Гавранек объясняет необходимость их выделения, «.при всех разнообразных средствах функциональной и стилистической дифференциации, преимущественно синтаксических и лексических, важно учитывать не только запас различных слов и грамматических форм, но также и разные способы использования языковых средств или же специальное их приспособление к различным задачам литературного языка» [1, с. 349]. «.Под автоматизацией мы понимаем такое использование языковых средств, изолированных или взаимно связанных между собой, которое является обычным для определенной задачи выражения, то есть такое использование, при котором выражение само по себе не привлекает внимания; с точки зрения формы такое выражение употребляется (говорящим) и воспринимается (слушающим) как нечто условное и стремится быть "понятым" уже как часть языковой системы, а не только как единица, поясняемая в конкретном высказывании контекстом и ситуацией» [1, с. 355].
Термин «автоматизация» был заимствован «пражцами» у психиатра Пьера Жане, который под «психологическим автоматизмом» понимал особую форму элементарной деятельности, которая, будучи разумной, не подразумевает никаких новых ощущений, а всецело
апеллирует к уже полученному опыту [12]. Сегодня термин «автоматизация» (аи1:ота11с11у) также используется в психолингвистике и означает «легкость или эффективность припоминания знаний или манипулирования с ними. <.. .> Преимущество автоматизации заключается в снижении нагрузки на рабочую память.» [9, с. 20].
Под актуализацией Гавранек понимает «такое использование языковых средств, которое привлекает внимание само по себе и воспринимается как необычное, лишенное автоматизма.» [1, с. 355].
Дело в том, что даже так называемое общеязыковое может актуализироваться внутри определенного контекста, поэтому, на наш взгляд, более важным свойством является не принадлежность языкового средства тому или иному автору или же его узуальность, а актуа-лизированность / автоматизированность этого средства в конкретном контексте. О похожем явлении писала Л. Черняховская - она призывала не переводить буквально так называемые штампы закрытого кода, т. е. автоматизированные в данной языковой среде средства. «Будучи буквально переведены и не являясь штампами в ПЯ», они «создадут ненужный эмоциональный эффект» [10, с. 10].
Итак, беря за основу дихотомию «актуализация / автоматизация», можно сделать следующий вывод: при переводе актуализированные языковые средства ИЯ должны передаваться актуализированными языковыми средствами ПЯ, а автоматизированные - автоматизированными.
Набоков, пытаясь сохранить особенности языка оригинала и передавая их буквально, как бы актуализирует языковое средство там, где в оригинале был автоматизм. В этом смысле он как переводчик идет против автора, искажает стиль и функциональный рисунок текста, так как именно конфигурация автоматизированных и актуализированных средств и составляет стиль произведения (хотя и не исчерпывает его). Подход Набокова как бы стирает оригинальный стилистический контрапункт, что в известном смысле противоречит изначально озвученной им цели сохранения индивидуального своеобразия текста оригинала.
Подведем итоги.
• Выполненный В. В. Набоковым перевод «Героя нашего времени» М. Ю. Лермонтова не проходит проверку критерием самоверификации, так как заявленные самим же Набоковым правила и принципы перевода не всегда соблюдаются.
• С точки зрения реципиента перевода текст читается как переводной за счет нарушений узуса ПЯ.
• Нарушения узуса ПЯ связаны с передачей автоматизированных языковых средств оригинала актуализированными.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гавранек Б. Задачи литературного языка и его культура // Пражский лингвистический кружок. - М. : Прогресс, 1967. - С. 338-377.
2. Ланчиков В. К. Развитие художественного перевода в России как эволюция функциональной установки // Вестник Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н. А. Добролюбова. - 2009. -Вып. 4. - С. 163-172. (Лингвистика и межкультурная коммуникация.)
3. ЛермонтовМ. Ю. Полное собрание сочинений : в 5 т. - Т. V. - СПб. : Тип. Имп. Академии наук, 1910-1913. - 256 с.
4. Набоков В. В. Собрание сочинений американского периода. - Т. 1. -СПб. : Симпозиум, 2004. - 608 с.
5. Набоков В., Уилсон Э. Дорогой Пончик, Дорогой Володя. Переписка 1940-1971. - М. : КоЛибри, 2013. - 496 с.
6. Павлова А. В. Характеристики текста, отвечающие за «впечатление перевода» [Электронный ресурс] - Режим доступа : http://www.thinkaloud.ru/ science/pavlova-usage.pdf
7. Самсонов В. Ф. К анализу гипотезы Куйана о неопределенности перевода // Тетради переводчика. - 1979. - Вып. 16. - С. 21-29.
8. Тюленев С. В. Теория перевода. - М. : Гардарики, 2004. - 336 с.
9. Филд Дж. Психолингвистика: ключевые концепты. - М. : Изд-во ЛКИ, 2012. - 344 с.
10. Черняховская Л. Некоторые закономерности речевой деятельности применительно к теории перевода // Тетради переводчика. - 1971. - Вып. 8. -С. 3-11.
11. Эйхенбаум Б. Лермонтов. Опыт историко-литературной оценки. - Л. : Гос. изд-во, 1924. - 168 с.
12. Janet P. L'Automatisme psychologique. - Paris, 1889. - 164 p.
13. Lermontov M. A hero of nowadays / Transl. by John Swinnerton Phillimore. -London : Nelson, 1924. - 286 p.
14. Lermontov M. A hero of our time / Transl. by Martin Parker. - M. : Foreign languages publ. house, 1947. - 224 p.
15. Lermontov M. A hero of our time : a novel / Transl. by V. Nabokov. - N.Y. : Doubleday, 1958. - xxiv, 210 p.
16. Nabokov V. Selected letters 1940-1977. - Houghton-Mifflin-Harcourt, 1989. -582 p.
17. Quine W. V. O. Word and Object. - Cambridge, MA : MIT Press, 1960. - 314 p.
