CC BY
98
УДК 340 : 316 ББК 60.0
Лубский Анатолий Владимирович Lubsky Anatoly Vladimirovich
профессор кафедры теоретической социологии и методологии региональных исследований Южного федерального университета доктор философских наук, профессор.
Professor, Department of Theoretical Sociology and Methodology of Regional Studies, the Southern Federal University, Doctor of Philosophy, Professor. E-mail: avlubsky@gmail.com
Ковалев Виталий Владимирович Kovalev Vitaly Vladimirovich
профессор кафедры теоретической социологии и методологии региональных исследований Южного федерального университета доктор социологических наук, доцент.
Professor, Department of Theoretical Sociology and Methodology of Regional Studies, the Southern Federal University, Doctor of Sociology, Associate Professor. E-mail: vitkovalev@yandex.ru
ГЕОПРОСТРАНСТВЕННЫЙ ПОДХОД И ГЕОИСТОРИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА ЕВРАЗИЙСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Geospatial approach and geohistorical paradigm of Eurasian studies
В статье рассматривается геоисторическая парадигма как одно из методологических оснований геопространственного подхода в евразийских исследованиях, основу которой составляют теория мироэкономики Ф. Броделя, миросистемная теория И. Валлерстайна, концепции столкновения цивилизаций С. Хантингтона, Великого лимитрофа В. Цымбурского.
Ключевые слова: геопространство, евразийские исследования, геоистория, геоисторическая парадигма, мироэкономика, цивилизация, лимитроф.
В последнее время геопространственный подход стал предметом повышенного методологического интереса со стороны ученых, специализирующихся в области евразийских исследований. Этот подход сложился в рамках «пространственного поворота» в социальных науках, акцентирующего внимание на региональной специфике социально-пространственных отношений как новой архитектонике ускользающей социальной реальности. На Западе о «пространственном повороте» в социальном и гуманитарном познании заговорили уже двадцать лет назад в рамках различных научных дисциплин, в предметном поле которых выделяются соответствующие виды пространства (историческое, социальное, политическое, экономическое, ментальное и другие). В России «поворот к пространству» как междисци-
In the article the geohistorical paradigm as one of the methodological bases of geospatial approach in Eurasian studies, which is based on the theory of microeconomic F. Braudel, world-system theory of I. Wallerstein, the concept of the clash of civilizations of Samuel Huntington, Great limitrophe V. Tsymbursky.
Keywords: geospace, Eurasian studies, geohisto-ry, geohistorical paradigm, microeconomics, civilization, limitrophe.
плинарному научному направлению обозначился сравнительно недавно [15, с. 34-49]. Этот поворот, как отмечают исследователи, связан прежде всего со стремлением «обрести такую оптику для анализа пространства, которая позволила бы увидеть особенности не только прежних, но и новых образцов социально-пространственных отношений» и изменений, которые «позволяют говорить о новой архитектонике социального мира» [1, с. 76]. «Пространственный поворот» актуализировал проблематику, связанную с изучением процессов геопространственной регионализации и их когнитивным моделированием в научно-исследовательских практиках.
Геопространственный подход сформировался в рамках «пространственного поворота» на стыке географии и других социальных и
гуманитарных наук. Междисциплинарный характер геопространственного подхода был обусловлен тем, что география оказалась слишком важной для понимания событий современного мира, чтобы «оставлять» ее только географам. Актуализация геопространственного подхода в евразийских исследованиях сегодня обусловлена теми вызовами, которые бросает эпоха позднего модерна социальным наукам: в предметном плане -вызова сложности и неопределенности, в методологическом - многообразия когнитивных практик. Говоря о вызове сложности, определяющем когнитивные затруднения в современных социальных науках, следует указать на глобальность сегодняшних социальных реалий, изучение которых, однако, продолжает носить фрагментарный характер из-за разбросанности предметного пространства научного дискурса в различных научных дисциплинах. В силу несоответствия социального познания современным социальным реалиям происходит утрата целостности, сложности и многомерности анализируемых общественных явлений. В связи с этим в настоящее время социальным наукам требуются такие методологические подходы, которые обладают потенциальной возможностью, как указывают некоторые исследователи, «многомерного моделирования» социальных отношений [14, с. 3-10].
у» __________и
В качестве такой методологической инновации выступает геопространственный подход, базирующийся на принципе конструктивного реализма. Его представители, преодолевающие оппозицию объективного реализма и радикального конструктивизма, исходят из того, что субъект познания осуществляет свою познавательную деятельность не столько посредством отражения, сколько путем моделирования социальной реальности в рамках определенного культурно-эпистемологического контекста, стремясь к тому, чтобы результаты моделирования в максимально возможной степени соответствовали существующей социальной реальности.
Основой геопространственного подхода выступает методология когнитивного моделирования, в рамках которой выделяются «когнитивные карты», являющиеся представлениями научного сообщества или специалистов-практиков (экспертов) об анализируемой си-
туации, включающей локации отдельных воспринимаемых объектов как субъективных картин, имеющих в первую очередь пространственные координаты. Основным концептом данного подхода является геопространство, обычно рассматриваемое в качестве формы и способа жизнедеятельности географических образований и объектов, находящихся внутри геоверсума, понимаемого специалистами как целостность, где географические объекты взаимодействуют между собой, выполняя ряд свойственных им функций во времени [7, с. 287-289].
Важнейшими признаками геопространства, которое связано с теми или иными аспектами жизнедеятельности социальных акторов, выступают: 1) географическая протяженность, под которой понимается территория жизнедеятельности социальных акторов, в том числе границы места расположения географических объектов; 2) структурность, то есть особенности и логика взаимодействия географических объектов. В связи с этим можно выделить глобальное и локальное геопространство, представляющее собой вполне конкретное место жизнедеятельности социальных акторов, ограниченное определенной территорией.
С точки зрения геопространственного подхода в предмет изучения можно включать не только определенные регионы, понимаемые в качестве спатиальных областей конфликтов и сотрудничества, но также процессы и состояния геопространственной регионализации, сопровождаемой созданием ряда взаимодействующих и вступающих в конкуренцию группировок интеграционного характера. С этой позиции регионализация должна рассматриваться в виде одного из инструментов, направленного на противодействие негативным проявлениям глобализации, которая является средством сохранения определенного равноправия в мире, состоящем из потенциально неравных по своим возможностям стран.
Геопространственный подход сложился также в рамках нового методологического сознания, основу которого составляет принцип конструктивного реализма, предполагающего возможность мультипарадигмального изучения социальной реальности в рамках плюралистической ее интерпретации [10, с. 24-28].
В связи с этим геопространственный подход, задающий приоритеты в евразийских исследованиях в плане постановки научно-исследовательских задач и способов их решения, базируется на различных парадиг-мальных основаниях, задающих ракурсы междисциплинарного научного изучения евразийского региона как спатиальной области конфликтов и сотрудничества. Эти ракурсы определяются прежде всего геоэкономической, геополитической, геокультурной, геоидеологической и геоисторической парадигмами научно-исследовательской деятельности. В научной литературе в рамках геопространственного подхода уже рассматривались эвристические возможности геоэкономической, геоидеологической и геокультурной парадигм в евразийских исследованиях [13, с. 13-26; 8, с. 152-161; 9, с. 5-10]. Однако познавательные возможности геоисторической парадигмы еще не становились предметом специальных научных исследований.
Теоретические предпосылки для введения в научный оборот понятия геоистории были заложены французской школой «Анналов», представители первого поколения которой М. Блок и Л. Февр в предмет истории включали большие временные ритмы (периоды), материальную культуру и повседневность, разные социально-экономические миры (системы), связывали ментальность с природно-географическими условиями развития того или иного народа [2]. Однако базовые идеи, составившие основу интерпретации геоистории, были высказаны в 60-80-е годы XX столетия выдающимся представителем второго поколения упомянутой школы Ф. Броделем [4], который полагал, что историю и географию, прежде разные науки, следует объединить в рамках концепции геоистории. Эту идею ученый поставил в качестве главного дела своей жизни, стремясь к созданию «принципиально новой истории», названной им «глобальной», или, иными словами, тотальной, всеобъемлющей. Особо следует сказать о вкладе в развитие концепции геоистории И. Валлерстайна, который, развивая теоретические воззрения Ф. Броделя, предложил в качестве основной единицы анализа в рамках геоисторической парадигмы такую категорию, как «историческая система», представив ее в двух базовых моде-
лях: мини-система и историческая мировая система [6, с. 102-116].
Основой геоисторической парадигмы в евразийских исследованиях выступают прежде всего концепции «столкновение цивилизаций», «Великий лимитроф», «мироэко-номика» и «миросистемная теория». Основы концепции «столкновения цивилизаций» были заложены А. Дж. Тойнби, который в 1947 году в работе «Столкновение цивилизаций» отмечал наличие четырехвекового процесса столкновения западной цивилизации с сопредельными ей современными цивилизациями. Более основательно данная концепция была разработана американским исследователем С. Хантингтоном, который в написанной в 1993 году аналогичной по названию работе выдвинул идею о пресыщении развивающихся стран цивилизационным экспансионизмом западной цивилизации, особенно в связи с крушением биполярного мира после окончания холодной войны, следствием чего, как считал ученый, столкновение цивилизаций станет главным фактором международной политики в XXI столетии. В основе концепции С. Хантингтона лежит представление о возникновении в Евразии метарегиона нестабильности, простирающегося от Балкан через Кавказ и Среднюю Азию до Памира, образующегося в результате взаимодействия враждующих цивилизаций [11, с. 34-38; 12, с. 65-69].
Автор идеи «Великого лимитрофа» российский ученый В. Л. Цымбурский под «лимитрофом» подразумевает модель межцивилиза-ционного геопространства. Согласно этой концепции, в Евразии с конца ХХ столетия складывается пояс локальных геопространств, которые охватывают такие регионы, как Прибалтика, Восточная Европа, Кавказ, постсоветская Центральная Азия и Корея. Данный пояс находится на периферии западноевропейской, российской, исламской, индийской и китайской цивилизаций. Ему было дано наименование Великого лимитрофа, на котором, как считал автор, будут разворачиваться в XXI веке основные сценарии геополитического и геоэкономического характера. Великий лимитроф выступает для России в роли пояса безопасности, сохраняющего ее геоисторическую субъектность. В этой связи Россия нуждается в такой геостратегии, которая была бы способ-
на вывести ее за рамки происходящих на территории Великого лимитрофа мировых конфликтов, определенных С. Хантингтоном как: «West against the Rest» («Запад против остального мира»), а И. Валлерстайном - как «центр против периферии».
Наиболее оптимальная для России модель геополитики в Великом лимитрофе состоит в недопущении доминирования в этом регионе стран западной цивилизации. Подконтрольность Великого лимитрофа Западу приведет к установлению им своего господства в Центральной Азии, даст возможность осуществлять контроль России в отношении ее Урало-Сибирского региона, Китая - с территории Синьцзяна и Тибета, Индии - с территории Кашмира, а Ирана - с территории северных тюркских провинций. В связи с этим Великому лимитрофу необходимо оставаться суверенным пространством, не присоединенным ни к одной цивилизации. Только в этом случае исключена возможность использования его в качестве экспансионистской территории. Решение данной задачи подразумевает реализацию идеи геостратегического взаимодействия таких стран, как Россия, Китай и Иран, где в основание сотрудничества положен не только геоисторический, но также геополитический и геоэкономический контекст. В этом же ключе следует решить задачу предотвращения «охвата» России блоком НАТО, нацеленного на продвижение к Кавказу и Центральной Азии.
Основой геоисторической парадигмы в евразийских исследованиях являются также концепции мироэкономики, принадлежащей французскому историку Ф. Броделю, и миро-системной теории, разработанной американским социологом И. Валлерстайном. В теории Ф. Броделя мироэкономика существует над политическими, культурными и религиозными границами, рассматриваясь ученым в качестве экономически самодостаточного геопространства, интегративные процессы в котором формируют состояние органического единства. Мироэкономика, как указывает Ф. Бродель, обладает двумя важнейшими характеристиками: 1) занимает вполне определенное геопространство с неустойчивыми, изменяющимися границами; 2) имеет неизменную экономическую столицу в качестве центра тяготения, вокруг которой складывается «срединная, по-
лупериферийная зона», ближняя и дальняя периферия, а также внешнее пространство, часть которого может тяготеть ко вхождению в данное геопространство [3].
Концепция мироэкономики Ф. Броделя получила развитие в миросистемной теории И. Валлерстайна, разработанной в 70-х годах прошлого века [5]. Ученый ввел в научный оборот понятие миросистемы как самодостаточной социальной системы, которая имеет жизненное геопространство, структуру и правила легитимации. При этом миросистема у И. Вал-лерстайна не является «мировой системой», а представляет собой, как и у Ф. Броделя, систему, рассматриваемую как особый мир. И. Вал-лерстайн выделял два типа миросистем: миро-империи, или политические миросистемы, и мироэкономики. Первоначально возникают мироимперии, представляющие собой региональные «миры», основу которых составляет «способ производства», особенность которого состоит в политическом единстве экономики. Поэтому отличительным признаком миро-империи является диктат политической власти над экономикой.
Мироэкономика, согласно И. Валлерстай-ну, является миросистемой, в которой отсутствуют, с одной стороны, диктат политической власти над экономикой, с другой - социальные ограничения для развития производства. При этом он считал, что в истории мироимпе-рии иногда превращались в мироэкономики, но были непрочными образованиями и вскоре погибали, трансформируясь обратно в миро-империи. И только капиталистическая миро-экономика как современная миросистема выжила и стала устойчивым и развивающимся образованием. В геопространстве мироэконо-мики И. Валлерстайн выделяет ядро, полупериферию и периферию. Ядро характеризуется экономическим ростом, наличием политических свобод, развитием науки, сильным, эффективно функционирующим государством, проводящим активную международную политику. Поэтому ядро мироэкономики представляет собой зону, выигрывающую при неэквивалентном обмене с ее другими частями. В ядро капиталистической мироэкономики входят несколько государств (core-states), однако непременным условием ее существования является наличие государства-гегемона. В связи с этим история ядра капиталистиче-
ской мироэкономики является историей борьбы за гегемонию между несколькими государствами, победы одного из них, его господства над миром и последующего упадка.
В мироэкономике выделяется также полупериферия как промежуточная зона, по своим социально-экономическим показателям являющаяся, с одной стороны, воплощением субимпериализма, передающего влияние ядра на периферию, с другой - источником прогрессивных изменений в миросистеме. Геопространственным сектором мироэкономики является периферия, к продукции которой относится низкокачественный (и хуже оплачиваемый) товар, на который, однако, имеется постоянный спрос в силу территориального разделения труда. Вследствие неэквивалентного обмена с ядром для периферии характерен экономический и политический упадок. Социально-экономические трансформации на периферии непосредственно зависят от тех изменений, которые происходят в ядре. Мироэконо-мика в социальном плане, базируясь на широком разделении труда, состоит из «статусных групп» и «классов», или «статусных групп», осознающих свои социальные интересы. В связи с этим необходимо отметить, что представления неомарксиста И. Валлерстайна о «классах» не связаны с позициями «статусных групп» в общественном производстве.
И. Валлерстайн считал, что капиталистическая мироэкономика утвердилась в Западной Европе в середине XVII века. При этом он выделяет такие направления ее последующей эволюции, как: 1 ) геопространственное
Литература
1. Бедаш Ю. Пространство как проблема постметафизической философии // Топос. Философско-культурологический журнал. 2009. № 1 (21).
2. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка. М., 1986.
3. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV-XVIII века. Т. 3: Время мира. М., 1992.
4. Бродель Ф. Что такое Франция? // Пространство и история. М., 1994. Кн. 1.
5. Валлерстайн И. Миросистемный анализ: введение. М., 2006.
6. Валлерстайн И. Изобретение реально-
расширение и периферизация других миро-систем; 2) борьба между странами за гегемонию в ядре. Большое влияние на эти процессы оказывали экономические циклы 1620-1660, 1750-1815 и 1880-1900 годов. В эти периоды в условиях экстенсивного экономического роста наблюдается значительное расширение капиталистической мироэкономики, принявшее форму колониальной экспансии. В ХХ веке возможности такого роста оказались исчерпанными, и капиталистическая мироэконо-мика перешла от колониализма к неоколониализму как особой форме отношений ядра и периферии. Борьба за гегемонию в ядре мироэкономики была также подчинена циклам. В начале таким гегемоном оказалась Голландия, затем Великобритания. Результатом борьбы за гегемонию в 1914-1945 годы стало господство США.
Таким образом, геоисторическая парадигма евразийских исследований, разработанная в рамках геопространственного подхода в междисциплинарных исследованиях, обладает значительным методологическим потенциалом. Концепции «столкновения цивилизаций», «Великого лимитрофа», «мироэкономики» и «ми-росистемной теории», составляющие основу геоисторической парадигмы, позволяют интерпретировать социально-пространственные отношения в Евразии не только как спатиальные области конфликтов и сотрудничества, но и как процессы геопространственной регионализации, сопровождаемые созданием ряда взаимодействующих и вступающих в конкуренцию группировок интеграционного характера.
Bibliography
1. Bedash Y. Space as a problem of post-metaphysical philosophy // Topos. Philosophical and cultural journal. 2009. №1 (21).
2. Block M. Apology of history or the craft of the historian. Moscow, 1986.
3. Brodel F. Material civilization, economics and capitalism. XV-XVIIIth centuries. Vol. 3: The time in the world. Moscow, 1992.
4. Braudel F. What is France? // Space and history. Moscow, 1994. Vol. 1.
5. Wallerstein I. World-system analysis: an Introduction. Moscow, 2006.
6. Wallerstein I. The invention of realities of time-space: to the understanding of our historical
стей времени-пространства: к пониманию наших исторических систем // Альманах «Время мира». Новосибирск, 2001.
7. Краак М.-Я., Ормелинг Ф. Картография: визуализация геопространственных данных. М., 2005.
8. Лубский А. В. Геоидеологическая парадигма и геоидеологические ракурсы евразийских исследований // Гуманитарий Юга России. 2013. № 2.
9. Лубский А. В. Геокультурная парадигма региональных научных исследований // Культурная жизнь Юга России. 2015. № 1 (56).
10. Лубский А. В. Методология социального исследования. М., 2017.
11. Лубский А. В. Северный Кавказ - периферия российской цивилизации // Научная мысль Кавказа. 2000. № 2.
12. Лубский А. В. Цивилизационный дискурс в условиях глокализации // Философия права. 2016. № 2 (75).
13. Лубский А. В., Белоусов В. М. Геопространственный подход и геоэкономическая парадигма евразийских исследований // Гуманитарный ежегодник. М., 2014. № 13.
14. Лубский Р. А. Политический менталитет: методологические проблемы исследования. Ростов н/Д, 2002.
15. Трубина Е. Г. Поворот к пространству: междисциплинарное движение и сложности его популяризации // Политическая концепто-логия: журнал метадисциплинарных исследований. 2011. № 4.
systems // Almanac «Time of Peace». Novosibirsk, 2001.
7. Kraak M.-Y., Ormeling F. Cartography: visualization of geospatial data. Moscow, 2005.
8. Lubsky A. V. Geoideological paradigm and geoideological perspectives Eurasian studies // Humanities of the South of Russia. 2013. № 2.
9. Lubsky A. V. Geocultural paradigm of regional scientific research // Cultural life of the South of Russia. 2015. № 1 (56).
10. Lubsky A. V. Methodology of social research. Moscow, 2017.
11. Lubsky A. V. North Caucasus - the periphery of Russian civilization // Scientific thought of the Caucasus. 2000. № 2.
12. Lubsky A. V. Civilization discourse in the conditions of glocalization // Philosophy of Law. 2016. № 2 (75).
13. Lubsky A. V., Belousov V. M. Geospatial approach and the geo-economic paradigm Eurasian studies // Humanities Yearbook, 2014. № 13.
14. Lubsky R. A. Political mentality: methodological problems of research. Rostov on Don, 2002.
15. Trubina E. G. Spatial Turn: interdisciplinary movement and the complexity of its promotion // Political conceptology: journal of metadis-ciplinary research. 2011. № 4.
