CC BY
328
В. В. Хобта
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ ИНТЕРЕС РОССИИ В АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКОМ РЕГИОНЕ
В статье рассмотрено положение России в Азиатско-Тихоокеанском регионе как государства, на которое оказывают геополитическое давление с Запада - США, с Востока - Китай. В этой ситуации автор представляет внешнюю политику России как евразийскую, создающую препятствия для укрепления позиций США в АТР. Вследствие чего снижается потенциальная конфликтность русско-китайских отношений.
Ключевые слова: геополитика, международные отношения, евразийство.
Geopolitical interest of Russia in Asian-Pacific Region. VALERIY V. KHOBTA (Lesozavodsky Institute of Technologies Managements (branch) of the Far Eastern National Technical University, Lesozavodsk).
Position of Russia in Asian-Pacific Region rather difficult. On it render geopolitical pressure from the West of the USA, from the East - the China nearest the neighbour. In this situation the foreign policy of Russia can be only Euroasian. And such policy keeps behind it position of the potential opponent of the USA as global empire. The probability of intensity in the Russian-Chinese relations thus decreases.
Keywords: geopolitic, international relation, Eurasianism
В глобальном мире каждое государство встает перед выбором собственной модели эффективного управления и обеспечения безопасности на данном этапе исторического развития. И в то же время, если, например, экономические, экологические проблемы можно решать совместными усилиями государств, то с геополитическими необходимо справляться в одиночку, так как они - сфера его жизненно важных интересов.
Так называемая вестернизация в России себя дискредитировала, поскольку самоутверждение экономически доминирующего класса выступает как своеобразная эмиграция из национальной жизни. В 1990-е годы его представители демонстрировали Западу на уровне государственной политики свою готовность на далеко идущие геополитические уступки. Запад воспользовался этим эмигрантским комплексом для наступления по многим геостратегическим направлениям. Актуальным для России является, прежде всего, геополитический интерес в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Итоги внешней политики России в 1990-е годы продемонстрировали банкротство «Концепции внешней политики России», сформулированной МИД под руководством А. Козырева. России угрожала утрата партнерских отношений с КНДР и Китаем. Это было совершенно не в ее интересах, поскольку США «развязали себе руки» в АТР, в то время как Китай был связан с КНДР договором о военном союзе, и именно при его поддержке Россия стала членом организации
Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), объединявшей 34,5% населения Земли и обеспечивавшей 40% всего мирового внешнеторгового обмена и половину производимого в мире ВНП [2, с. 8].
Между тем в России накоплен достаточный опыт для самостоятельного геополитического выбора. Основные идеи учения евразийства соответствуют современным представлениям о путях и формах развития мирового сообщества. Не вызывает сомнений актуальность евразийской геополитической теории, позволяющей структурировать взаимоотношения государств как в пространстве СНГ, так и в сопредельном евроазиатском регионе и заставляющей задуматься над взаимоотношениями России со странами АТР. В.М. Песков считает, что «дух евразийства», генерирующий тенденции творческого сотрудничества и гармонизации интересов разных народов, со временем может стать мощным фактором позитивного влияния России на международную ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе [2, с. 9].
Новая интерпретация соборной идеи евразийства позволяет реализовать принцип конвергентности («со-обращенности» России на Запад и на Восток, равно как и Запада и Востока на Россию) и обнаруживает возможность диалога различных культур и субкультур.
Современная внешнеполитическая ситуация на дальневосточных рубежах России заставляет ее иметь
ХОБТА Валерий Валерьевич, кандидат политических наук, доцент кафедры гуманитарных наук Лесозаводского института технологий управления (филиала) Дальневосточного государственного технического университета.
E-mail: [email protected] © Хобта В.В., 2009
Геополитический интерес России.
В. В. ХОБТА
жесткую геополитическую доктрину, отстаивающую ее государственные интересы. Прежде всего, необходимо оберегать существование страны от «добрых» и «цивилизованных» соседей, которых нищая, разоренная Россия устраивает больше, чем могучая и независимая держава. Но Москву усиленно заставляют сокращать вооруженные силы, особенно ракетно-ядерные. Вашингтон в этом чрезвычайно заинтересован.
Социально-демографическая ситуация в Сибири и на Дальнем Востоке требует проведения миграционной политики, способной обеспечить приток трудовых ресурсов в эти регионы. Четко разработанная система квот, требований к иммигрантам могла бы дать России квалифицированную рабочую силу. Однако для подготовки концепции такой политики нужны высококвалифицированные кадры (востоковеды, экономисты, демографы, социологи).
Оздоровление отношений России со странами АТР может послужить фактором ее экономической интеграции с ними. До последнего времени в рамках Сибирского и Дальневосточного федеральных округов остаются обширные территории, ресурсы которых так и не введены в полной мере в оборот. И в то же время форсированная интеграция Дальнего Востока в АТР на современном этапе может вступить в противоречие с интересами территориальной консолидации Российской Федерации. Включение Дальнего Востока в экономику АТР необходимо соотносить с приращением связей между европейской и азиатской частями России, применяя одновременно эффективные меры по укреплению физического присутствия россиян в Приамурье [3, с. 89].
В межрайонном территориальном разделении труда Сибирский федеральный округ специализируется на производстве топлива и электроэнергии, продукции черной и цветной металлургии, заготовке и переработке леса, а Дальневосточный - на цветной металлургии, рыбной промышленности и лесном хозяйстве. Оба федеральных округа сталкиваются, помимо социальнодемографических, еще и с такими проблемами, как неразвитость инфраструктуры и экологические.
Поэтому в концепциях экономической интеграции Северо-Восточной Азии, разработанных во второй половине 1980-х годов, российской стороне отводилась крайне неблагоприятная роль поставщика сырья [1, с. 40].
Со стороны России, как представляется, была бы продуктивной геостратегия, основанная на комплексном развитии всех геополитических составляющих жизни регионов Сибири и Дальнего Востока, с привлечением капиталов и рабочей силы заинтересованных стран: Японии, Кореи, Китая, Индии, США и стран СНГ. Интернационализация хозяйственного развития Сибири и Дальнего Востока может предотвратить одностороннюю китаизацию этих регионов. При этом контроль над деятельностью интернациональных компаний, бесспорно, должно осуществлять правительство РФ. Пока же Россия в этом стратегически важном регионе выступает отнюдь не как сверхдержава.
Несмотря на конфликтный характер интересов России и Китая, определяющее значение приобретают их взаимовыгодные отношения. Прежде всего обе страны создают колоссальные препятствия для гегемонии США и Японии в АТР. Они стоят перед необходимостью принять решение о выступлении в качестве региональных империй в структуре многополярного мира. Они сохраняют высокий потенциал в качестве соперников США как глобальной империи [4, с. 22].
Россия предстает как мировая энергетическая держава, к тому же и ядерная. В ее нынешнем положении она имеет хороший шанс укрепить свою позицию по отношению к мусульманским странам, особенно таким, как Иран и Саудовская Аравия. Для Китая в геополитическом отношении такая позиция России весьма выгодна, поскольку Пекин опасается возрождения ислама в Центральной Азии и проникновения в этот регион мусульманских стран. Данная ситуация в определенной степени представляет угрозу для США, поскольку страны исламского мира, так же как Россия и Китай, в перспективе являются соперниками США на Востоке.
Неслучайно в качестве обоснованности антиатлан-тической стратегии на юго-западном побережье Евроазиатского материка «неоевразийцы», сплотившиеся вокруг газеты «Завтра» и журнала «Элементы», предлагают идею континентального русско-исламского альянса. Актуальность выбора мусульманских стран в качестве важнейшего союзника обусловлена не только укреплением внешнеполитических позиций России, но и стремлением к стабилизации внутриполитической ситуации - нейтрализации импульсов панисламизма и пантюркизма.
На данном этапе исторического развития признаком эффективной внешней политики России в АТР может быть только нейтрализация геополитических давлений на нее. На первый план все более выдвигается проблема обращения к историческому опыту России - естественному ядру евразийства. Россия - стержень и главная опора евразийского континентального блока.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бурлаков В. А. Геополитическое пространство СевероВосточной Азии и внутрирегиональные интеграционные процессы // Поиск молодых: сб. науч. ст. аспирантов. Уссурийск, 1999. Вып. 2. С. 34-42.
2. Песков В.М. Россия и Китай в современной геостратегии Азиатско-Тихоокеанского региона // Дальний Восток России - Северо-Восток Китая: исторический опыт взаимодействия и перспективы сотрудничества. Хабаровск, 1998. С. 4-10.
3. Приходько Н.Н. Геополитические реалии приамурского фронтира // Культурно-экономическое сотрудничество стран Северо-Восточной Азии: материалы междунар. симпоз.: в 2 т. Хабаровск, 2005. Т. 2. С. 88-98.
4. Ткачев С.В. Империя как современная полития: авто-реф. ... канд. полит, наук. Владивосток, 2005. 26 с.
Н. А. Генык
ВЛИЯНИЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ В АТР НА ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОЗИЦИИ СССР/РОССИИ В ЦЕНТРАЛЬНО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ
В биполярном мире политика СССР в Азиатско-Тихоокеанском регионе в значительной степени определялась политическими процессами Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ). Подъем антитоталитарных восстаний в этом регионе сопровождался эскалацией напряженности в советско-китайских отношениях. Советско-китайские идеологические антагонизмы играли роль катализатора для интенсификации ревизионистских движений, что содействовало успеху борьбы против советского доминирования и способствовало формированию новой геополитической действительности. В пост-биполярный период Китай увеличивает свое присутствие в ЦВЕ, ставшей объектом военнополитического соперничества РФ с ЕС и НАТО.
Ключевые слова: антисоветские восстания в ЦВЕ, советско-китайские отношения, геополитика, АТР.
The influence of international relations in Asia-Pacific Region on Ussr’s/Russia’s geopolitical positions in East Central Europe. M. A. GENYK (Subcarpathian National University named after V. Ste-fanyk, Ivano-Frankovsk).
During bipolar period USSR’s policy in Asia-Pacific region was determined to a great extent by the situation in East Central Europe. Raising of anti-totalitarian uprisings in ECE were accompanied by escalation of tension in Soviet-Chinese relations. Soviet-Chinese ideological antagonisms had played the role of catalyzing factor for intensification of revisionist movements furthered the success of struggle against soviet domination and made for the formation of new geopolitical reality. During post-bipolar period China is extending its presence in the region of ECE that became the object of RF’s, UE’s and NATO’s militarypolitical rivalry.
Keywords: anti-soviet uprising in ECE, Soviet-Chinese relations, geopolitics, Asia-Pacific area.
Геополитические и внешнеполитические позиции государств в макрорегионах тесно взаимосвязаны с общественно-политической и экономической ситуацией на других направлениях. В период биполярности политика СССР на Дальнем Востоке в значительной мере детерминировалась развитием ситуации на западных рубежах, особенно в странах социалистического лагеря - Центрально-Восточной Европе (ЦВЕ) [1, 3, 16].
Самоуничтожение могущества государств Европы в результате двух мировых войн и смещение впервые в истории основных мировых центров силы и влияния с европейского континента на восток активизировали заинтересованность политических движений ЦВЕ Азиатско-Тихоокеанским регионом (АТР). Усилению роли региона способствовало присутствие двух мощных
государств социалистической ориентации с конкурирующими идеологическими направлениями. Советско-китайские противоречия рассматривались как важный фактор, способствующий освободительной борьбе народов ЦВЕ. Кризисы в социалистическом лагере, находившие отражение в мощных подъемах антитоталитарных выступлений в ЦВЕ (Восточная Германия, Польша и Венгрия 1956 г., «Пражская весна» 1968 г.) сопровождались эскалацией напряжения в советско-китайских отношениях.
Эмиграционные и оппозиционные политические движения ЦВЕ ставили целью освобождение своих стран от советского доминирования и тоталитаризма, борьбу за демократизацию и независимость. Методом общественно-политических изменений в ЦВЕ считался ревизионизм коммунистической идеологии
ГЕНЫК Николай Антонович, кандидат исторических наук, доцент кафедры политологии (Прикарпатский национальный университет им. В. Стефаника, Ивано-Франковск, Украина). E-mail: [email protected] © Генык Н.А., 2009
и поддержка эмиграцией и оппозиционными силами процесса демократизации социализма. Трансформацию должны были начать под реформистскими лозунгами сами коммунисты при поддержке общества.
Эти идеи содержались в российском номере парижского ежемесячника «КиИига» в мае 1960 г. «Ки1Шга», общественно-политический журнал польской эмиграции, основанный Ежи Гедройцем в 1947 г., превратился в дискуссионную трибуну публицистов и политиков всего региона ЦВЕ [4]. Целью специального номера журнала была попытка побудить российскую политическую мысль высказаться относительно широкого спектра проблематики внутренней и внешней политики. Автор концептуальной статьи «К вопросу о польско-русских отношениях», Юлиуш Мерошевский, утверждал наличие в СССР объективных социальных и структурных эволюционных изменений, которые способны повлиять на дальнейшие общественно-политические трансформации. «Технологически промышленный прогресс и рост уровня жизни не ведут автоматически к парламентской демократии западного образца. Лично я склонен считать, что в России никогда не будет демократии западноевропейского образца. Но я уверен, что эти формы демократии, которые в России существуют пока еще только в теории, - со временем превратятся в жизнеспособные и положат начало эволюционной перестройке» [6].
В своих публикациях Ю. Мерошевский приходил к выводу, что Германия не будет составлять угрозу России - такой угрозой до конца века станет Китай. Россия относительно легко может убедить народы Центрально-Восточной Европы объединиться для борьбы против Германии, однако трудно создать союз против Китая. Втягивание России в противостояние или войну на Дальнем Востоке ослабит ее позиции на западе и создаст условия для солидарных выступлений народов ЦВЕ против России [30].
Стефан Корбонский считал, что долгосрочная «холодная война» между СССР и Китаем будет способствовать независимости Украины, других республик Советского Союза и стран Восточной Европы. Он допускал, что Китай может перейти от осторожной политики к политике, направленной на расчленение СССР на независимые государства. Ее методами могла бы стать пропаганда на форуме ООН и радиопередачи из Пекина на национальных языках народов СССР. В таких условиях перед Москвой будет альтернатива: усилить террор и задушить в зародыше все независимые стремления, однако С . Корбонский сомневался в возможности возвращения к наихудшим сталинским методам. Оставалось второе - компромисс и предоставление народам ЦВЕ определенных национальных прав и свобод, которые должны были хотя бы частично уравновесить китайские обещания [25].
Отмечая рост могущества Китая и обострение его отношений с Советским Союзом, Мерошевский утверждал, что это повлияет и на изменение американской политики, цель которой - углубление расхождений между Москвой и Пекином и укрепление позиции Китая, пока тот является антисоветским. Поэтому американская политика не желает изменить status quo в Европе, а стремится к разрядке и сотрудничеству с СССР, пытаясь заверить Москву, что Соединенные Штаты не планируют перемен в Восточной Европе. Доктрина Трумэна прекратила свое существование с визитом Р. Никсона в Москву и подписанием договора SALT-11 в 1972 г.
Мерошевский сравнивал состояние международных отношений в Центрально-Восточной Европе после советско-американского партнерства начала 1970-х годов с периодом после Венского конгресса, который был победой консервативной политики, однако ускорил взрыв национальных и социальных движений. «На этот раз случится подобное. Я убежден, что еще ХХ век станет свидетелем Весны Народов не только в Варшаве и Праге, но также в Киеве и Москве» [29].
Обращая внимание на геополитически уязвимые позиции СССР по отношению к Пекину, Мерошевский считал, что китайский фактор может сыграть только катализирующую роль. По его убеждению, распад СССР и превращение в Commonwealth2 не может начаться в Пекине или Вашингтоне, а должен созреть внутри империи.
Подавление «Пражской весны», обострение советско-китайских отношений и усиление репрессивных мер в СССР актуализировали дискуссию о предпосылках и необходимых условиях для преодоления доктрины Брежнева3. Ежи Лерский считал, что эта доктрина означает политическое, военное, экономическое, а позже и культурное поглощение Центрально-Восточной Европы. В качестве противодействия этим намерениям автор видел два важных фактора: внешний и внутренний. Внешней опасностью для Советского Союза был
1 Strategic Arms Limitation Talks - Временное соглашение об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1) - советско-американский договор, подписанный 26 мая 1972 г. в Москве. Поставил первые ограничения процессу количественного роста уровня взаимного стратегического противостояния.
2 Commonwealth (англ.) - содружество. Политики ЦВЕ, в том числе Ю. Мерошевский, оказавшиеся после Второй мировой войны в Лондоне, считали, что дезинтеграция СССР будет развиваться по сценарию, напоминающему деколонизацию Британской империии, трансформированной в Британское Содружество Наций (the British Commonwealth of Nations).
3 Доктрина Брежнева (или доктрина ограниченного суверенитета) - сформулированное в 1968 г западными политологами описание внешней политики, предусматривавшее право вмешательства во внутренние дела стран ОВД с целью предотвращения их выхода из лагеря.
паназиатский китайский ревизионизм и стремительное экономическое развитие Японии, которые заставят Москву ослабить давление на западном направлении. Внутренней опасностью для СССР были сепаратистские национально-освободительные движения.
Некоторые аналитики, пытаясь определить пределы роста Китая, полагают, что политика реформ и открытости будет способствовать переходу экономической системы к рыночной экономике, что повлияет на трансформацию политической системы в сторону либерализации и приближения к западным моделям. Соответственно либерализация политической системы может повлечь за собой ослабление контроля, перераспределение полномочий центра и регионов и усиление сепаратизма. Пекин отвергает подобную точку зрения, утверждая, что у Китая своя уникальная модель развития [9].
Экономический рост Китая и военная модернизация актуализируют проблему использования влияния в стратегически важных регионах. Одним из таких регионов может стать ЦВЕ. Китайская внешняя политика имеет ряд особенностей. Внешнюю политику Пекина часто характеризуют «мягким влиянием», «дипломатией улыбок» или «атакой обаянием» [22]. Китай по-прежнему следует знаменитому высказыванию Дэн Сяопина о внешней политике, в котором содержится призыв к китайцам «выжидать и не высовываться» [28]. Причем в ЦВЕ Китай столкнется, скорее, с влиянием не ЕС, а РФ и НАТО. Китай пока рассматривает ЕС не как игрока, а как игровую площадку [23].
После расширения ЕС регион стал первым по величине торговым партнером Китая и наиболее крупным экспортным рынком. Заинтересованность Китая в контактах со странами Европы, особенно ЦВЕ, стала заметна в процессе реализации проекта Шелкового пути Пекин-Гамбург. За последние годы наблюдается увеличение объемов торговли РФ с ЕС, и по этому показателю Россия догоняет Китай. Параллельно происходит улучшение российского имиджа в массовом сознании европейцев, однако эта тенденция характерна скорее для «старой» Европы, а не для новых ее членов, т.е. ЦВЕ.
Китай и Россия принадлежат к предложенной Дж. О’Нилом группе стремительно развивающихся государств БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай). Но в самой группе существуют серьезные разногласия. Режимы демократии с авторитарными наклонностями и открыто авторитарного государства не могут быть объединены общими ценностями [12, 31]. Кроме того, сближение авторитарных режимов некоторые аналитики квалифицируют как главную угрозу мировой стабильности. Их объединяет также поддержка авторитарных режимов в ЦВЕ, в частности в Белоруссии.
В отношениях Китая и России сохраняется сложное переплетение потенциальных возможностей для сотрудничества и соперничества. Позиции Пекина
и Москвы совпадают по вопросам многополярности мировой системы, санкций в отношении Ирана и Северной Кореи, размещения системы ПРО в странах ЦВЕ. Успешно развивается сотрудничество в сфере поставок энергоносителей [21, 24].
Важной проблемой ЦВЕ, по отношению к которой происходит скрытое соперничество РФ и КНР, является проблема сепаратизма и территориальной целостности государств. Парадокс состоит в том, что Китай как единственное ядерное государство, не подписавшее в 1975 г. Заключительный акт СБСЕ о нерушимости послевоенных границ, является горячим защитником провозглашенных в нем принципов. Для России ревизия принципов Заключительного акта, выгодная в регионе Восточной Европы и Закавказья по тактическим соображениям, может оказаться пагубной в среднесрочной или долгосрочной перспективе, в частности в контексте соперничества с Китаем на Дальнем Востоке. Китай имеет территориальные претензии к множеству соседей, в том числе к России. В то время как Кремль пытается восстановить свое доминирование в регионе, который россияне именуют «ближним зарубежьем» (Украина, Беларусь, Балтийские страны и другие постсоветские государства), Китай рассматривает Россию как свое собственное «ближнее зарубежье» [32].
Поддержка Россией самопровозглашенных властей Южной Осетии, Абхазии, Приднестровья и т.д. вызывает серьезную обеспокоенность в регионе. Озабоченность политикой России в ЦВЕ выражена в открытом письме бывших лидеров государств региона к администрации США. В нем утверждается, что Россия возвращается к роли государства, стремящегося к изменению status quo, и пытается проводить повестку дня XIX века с помощью тактик и методов XXI-го. На мировом уровне по большинству вопросов Россия выступает в роли державы, поддерживающей status quo. Но на региональном уровне и по отношению к странам ЦВЕ она все больше стремится к его изменению [7, 14, 38].
Позиция Пекина состоит в том, что вопрос ново-провозглашенных государств, в том числе Косово, следует решать лишь путем переговоров и диалога, а не односторонних действий. Такую же позицию Китай отстаивает и в отношении непризнанных государств постсоветского пространства. Воспринимая распад СССР как один из крупнейших стратегических подарков для своей истории, Китай противостоит российским попыткам установить даже неформальный сюзеренитет над советскими государствами-преемниками [36]. Поэтому Пекин остался чрезвычайно недоволен вторжением российских войск в Грузию, случившимся как раз накануне Олимпийских игр. Борясь с сепаратистскими движениями в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и в Тибете, Китай осудил признание Москвой независимости Южной Осетии и Абхазии.
Крайнее раздражение Пекина вызывает также тактика Москвы, основанная на использовании своих энергетических ресурсов в качестве средства принуждения в отношении стран-соседей (Украины и Грузии) [17, 19]. Далай-лама XIV (Тибет), который рассматривается официальным Пекином как основной враг, также выступил с осуждением войны в Косово и Грузии.
Одновременно можно утверждать, что существует и обратная связь между проблемой непризнанных государств в ЦВЕ, в том числе Косово, и политикой Китая. Процесс превращения региона в суверенное государство служит напоминаем Китаю о недопустимости военного решения проблем территориальной целостности и может способствовать выработке новой мирной парадигмы в отношениях между Пекином и Тайбеем [37].
Проблема Тибета часто выступает камнем преткновения в отношениях Европы и Китая, особенно после событий 14 марта 2008 г. Вопросы прав человека и права народов на самоопределение очень остро воспринимаются центральноевропейскими обществами. Особенно это проявилось во время инцидента, связанного с намерением муниципальных властей Варшавы назвать одну из площадей Рондо Свободного Тибета [33].
ЦВЕ в последние десятилетия превратилась в важный регион взаимодействия и столкновения интересов РФ с ЕС и НАТО. Некоторое ухудшение отношений России с Западом используется Китаем для продвижения в регионы, где уменьшается российское влияние [11]. Одновременно наблюдается мягкое проникновение в регион китайской культуры, ценностей, способа жизни, подтверждением чему является увеличение числа китайских мигрантов, введение во многих университетах ЦВЕ специальности «китайский язык», приглашение китайских преподавателей, открытие китайских ресторанов, увлечение восточной философией и т.п.
Среди метафорических образов китайско-российских отношений часто встречаются «крадущийся тигр и спящий медведь», «радующийся дракон и косящийся медведь» [15] и т.д., отображающие процесс изменения соотношения сил. Поэтому в долгосрочной перспективе России следует опасаться Китая гораздо сильнее, чем своих западных соседей. Один из западных аналитиков заметил по этому поводу, что только тем завоевателям удавалось покорить Россию, кто приходил с Востока [35]. Вследствие отдаленности регион ЦВЕ для китайской политики никогда не играл такой первостепенной роли, как для Москвы. Китайское проникновение в ЦВЕ имеет производный характер от геополитических отношений в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Концепция «мирного возвышения» Китая дает Пекину возможность медленно, незаметно и настойчиво увеличивать свое присутствие в регионе, ставшем объектом военно-политического соперничества РФ с ЕС и НАТО.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Богатуров А. Евразийский устой мировой стабильности // Междунар. жизнь. 1993. № 2. С. 34-46.
2. Виноградов А.В. Китайская модель модернизации. Поиски новой идентичности. М.: Науч.-образоват. форум по междунар. отношениям; Ин-т Дальнего Востока РАН. 2008. 363 с.
3. Замятин Д.Н. Моделирование геополитических ситуаций // ПОЛИС. 1998. № 2. С. 64-77; № 3. С. 133-147.
4. Интервью с Е.Гедройцем // Мазон-Ляфит. 1999. 18 сент.
5. Кулагин В. Мир в XXI веке: многополюсный баланс сил или глобальный Pax democratica (гипотеза «демократического мира» в контексте альтернатив мирового развития) // ПОЛИС. 2000. № 1. С. 23-37.
6. Мерошевский Ю. К вопросу о польско-русских отношениях // Kultura (номер, посвященный польско-русским отношениям). Paryz. 1960. Maj, Numer rosyjski. С. 5-13.
7. Мотеюнас Й. Отношение к России государств-соседей, «малых» и «больших» (1) URL: http://www.geopolitika. lt/?artc=2979 (дата обращения: 22.12.2008).
8. Портяков В. «Он уважать себя заставил...» (Китай и Россия в экономическом измерении) // Pro et Contra. Зима 1998. Том 3, № 1. С. 26-40.
9. Почему Китай в состоянии избавиться от «теории развала» URL: http://russian.people.com.cn/95181/6771717. html (дата обращения: 28.09.2009).
10. Солодовник С. Центральная Азия. Геополитические контуры // Междунар. жизнь. 1993. № 9. С. 94-102.
11. Тренин Д. Россия между Китаем и Америкой // Pro et Contra. 2005. Т. 9, № 3 (30). С. 43-53.
12. Чжун Шэн. Новые державы становятся важной силой, стимулирующей общее развитие мира // Жэньминь жи-бао. URL: http://www.inosmi.ru/translation/250249.html (дата обращения: 8.10.2009).
13. Нікітенко С. Україна - Китай: стелися, шовковий шлях // Віче. 1997. № 4. С. 134-142.
14. An Open Letter to the Obama Administration from
Central and Eastern Europe. URL: http://wyborcza.
pl/1,75477,6825987,An_Open_Letter_to_the_Obama_ Administration_from_Central.html (дата обращения:
15.07.2009).
15. Balzer H. Eager dragon, wary bear // http://www.nytimes. com/2007/09/24/opinion/24iht-edbalzar.1.7616634.html?_ r=1 (дата обращения: 24.09.2007).
16. Bert W. The United States, China and Southeast Asian
Security. A Changing of the Guard ? N.Y.: Pelgrave
Macmillan, 2003. 272 p.
17. Bissanti A. L’orso e il panda. URL: http://espresso.
repubblica.it/dettaglio/Lorso-e-il-panda/2048191 (дата обращения: 6.11.2008).
18. Brzezinski Z. The Grand Chessboard. American Primacy and its Geostrategic Imperatives. N.Y.: Basic Books, 1997. 223 р.
19. Dieterich H. China, primera potencia mundial. URL: http:// www.rebelion.org/noticia.php?id=92534 (дата обращения:
5.10.2009).
20. Gaddis J.L. Toward the Post-Cold War World // Foreign Affairs. 1991. № 2. P. 102-122.
21. Gaz : nouvel accord stratégique sino-russe en vue. URL: http://www.lesechos.fr/info/energie/300378575-gaz-nouvel-accord-strategique-sino-russe-en-vue.htm (дата обращения: 28.09.2009).
22. Halloran R. China’s paths to hegemony. URL: http://www. washingtontimes.com/news/2008/jan/17/chinas-paths-to-hegemony/ (дата обращения: 17.01.2008).
23. Holslag J., Geeraerts G. Life begins at 60. URL: http:// www.europeanvoice.com/article/2009/09/life-begins-at-60/65977.aspx (дата обращения: 29.09.2009).
24. Kohler S. Folgen der Gaskrise: Russlands Gas genug für China u. EU?. URL: http://www.aktuell.ru/russland/ kommentar/folgen_der_gaskrise_russlands_gas_genug_ fuer_china_u_eu_431.html (дата обращения: 3.02.2009).
25. Korbonski S. Niepodleglosc Ukrainy w oczach Polaka // Orzel Bialy. London, Wrzesien. 1973. S. 7-9.
26. Krauthammer C. The Unipolar Moment // Foreign Affairs. 1991. № 1. P. 23-33.
27. Lapidus G.W. Gorbachev’s Nationalities Problem // Foreign Affairs. 1989. № 4. P. 92-108.
28. Mallet V. Intransigent face of the Chinese superpower. URL: // http://www.ft.com/cms/s/0/cc48fd3a-c9ba-11dc-b5dc-000077b07658.html?nclick_check=1 (дата обращения: 23.01.2008).
29. Mieroszewski J. Amerykanska “Ostpolitik” i wnioski // Kultura. 1972. № 7-8. S. 115-126.
30. Mieroszewski J. Ceci pourrait avoir lieu (Lors d’un conflit Russo-Chinois) // L’Est European. Paris. Février 1971. № 103. P. 33-39.
31. Not quite yet a house of BRICs. URL: // http://www.ft.com/ cms/s/0/0f7f875a-5b63-11de-be3f-00144feabdc0.html (дата обращения: 17.06.2009).
32. Piontkovsky A. China’s threat to Russia. URL: http://www. project-syndicate.org/commentary/piontkovsky3 (дата обращения: 3.09.2007).
33. Rondo Wolnego Tybetu - Chiny groz^. Warszawie. URL: http://forum.gazeta.pl/forum/w,752,SS12S392,0,Rondo_ Wolnego_Tybetu_Chiny_groza_Warszawie.html?s=0 (дата обращения: 9.12.200S).
34. Rosja i Chiny zagrazaj^. swiatu. Maciej Nowicki rozmawia z Robertem Kaganem. URL: http://www.dziennik.pl/dziennik/ europa/article110S75/Rosja_i_Chiny_zagrazaja_swiatu. html (дата обращения: 19.01.200S).
35. Russia’s aim in wooing Mr Hu. URL: http://www.ft.com/ cms/s/0/1fc97ad4-28f2-11dd-96ce-000077b07658.html (дата обращения: 25.05.200S).
36. Shlapentokh D. The Dragon and the Bear. URL: http://www. project-syndicate.org/commentary/shlapentokh2 (дата обращения: S.10.200S).
37. Thompson D., Gvosdev N. Lesson for China. URL: http://www.nytimes.com/200S/02/1S/opinion/1Siht-edgovsdev.L10143330.html (дата обращения: S.11.200S).
3S. Zostan z nami, Ameryko. URL: http://wyborcza.pl/
1,76842,6834746,Zostan_z_nami___Ameryko.html (дата
обращения: 20.07.2009).
