CC BY
63МОДЕЛИРОВАНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ
Н.С. Розов
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ И МЕХАНИЗМЫ ВНЕШНЕГО ВЛИЯНИЯ НА ЦИКЛИЧЕСКУЮ ДИНАМИКУ РОССИИ
Феноменология российских циклов
Определение траекторий движения российского общества в рамках двумерной модели «свобода-успех» подтвердило крайнюю «размашистость» динамики от триумфов - к провалам и смутам, от либеральных надежд, проектов, реформ - к антигосударственному и государственному террору, репрессиям и тоталитаризму. При всех этих раскачиваниях общая картина оказывается не хаотичной, но весьма стереотипной, повторяю-щейся1.
Такт 1. «Успешная мобилизация». Всегда имеет предел и обычно переходит к такту 2 - «Стагнация».
Такт 2. «Стагнация». Иногда относительно стабильная, иногда турбулентная с быстрой деградацией элит и режима, обычно завершается тактом 3 - «Кризис».
Такт 3. «Социально-политический кризис» - от крупных мятежей, крестьянских войн и внешних вторжений до распада государственности. Для кризиса характерны бифуркационные развилки, метания между попытками осуществить такты 4 или 5.
Такт 4. «Либерализация». Иногда осуществляемая «сверху», иногда стихийная «снизу», но, как правило, не приводящая к успеху. Либо возвращает к такту 3 - «Кризис», либо сразу ведет к такту 5 - «Откат».
Такт 5. «Авторитарный откат». Нередко выводит из кризиса и возвращает к стагнации, иногда приводит к успешной мобилизации, но при определенных условиях может вести к углублению кризиса и распаду.
Представим последовательность тактов посредством модели фазовых переходов в параметрическом пространстве государственный успех / свобода как защищенность и участие (рис. 1).
1 Розов Н.С. Цикличность российской политической истории как болезнь: Возможно ли выздоровление? // Полис. - М., 2006. - № 2. - С. 74-89.
Рис. 1. Основные такты и межтактовые переходы в циклической динамике истории России. Контур заштрихованных блоков и стрелок - кольцевая динамика наиболее частых переходов. Контур между либерализацией, государственным распадом и успешной мобилизацией - маятниковая динамика.
Как видно на рисунке 1, модель включает две основные динамики: кольцевую (такты и стрелки-переходы заштрихованы) и маятниковую (выплески за пределы «кольца» - размашистые движения).
Кольцевая динамика включает три центральных такта Стабильность (чаще всего в форме Стагнации), Кризис и Авторитарный откат. Они выделены, поскольку сами являются наиболее частыми и наиболее часто переходят друг в друга, причем в одной и той же последовательности: стагнация^-кризис^-откат^-стагнация и т.д.
Маятниковая динамика является усложнением кольцевой, поскольку некоторые манифестации Отката приводят не к Стагнации, а к такту Ус -пешная мобилизация, который, правда, неизменно приводит к Стагнации. Такт Кризис в своих самых крайних формах приводит к Государственному распаду, который по своей значимости также получает статус самостоятельного такта. Исходом Кризиса может быть также Либерализация, как правило неудачная, возвращающая к Кризису, либо прямо к Авторитарному откату.
В данной работе проанализируем закономерности внешних влияний на российские циклы, влияний, связанных с войнами, геополитикой и
военно-технологическим состязанием. Для этого вначале представим ряд наиболее релевантных для этой задачи геополитических моделей.
Концепция смены циклов гегемонии по Дж. Модельски
В данной концепции1 речь идет об уровне «спроса на порядок» (ось У), т.е. спроса на контроль за применением насилия в международной системе, и об уровне «предложения порядка» (ось X), который обычно предоставляет держава-гегемон (сверхдержава или стабильные отношения между несколькими сильнейшими державами).
При низком спросе и низком предложении начинается неконтролируемое насилие (захватнические войны, переделы зон влияния, рост пиратства и т.д.). Резко растет спрос на порядок, но предложение за ним не поспевает и остается низким (см. рис. 2). Системное решение, консолидация и проверка сил нередко происходят в решающих войнах, хотя возможны и мирные сдвиги в структурах могущества, как в 1989-1991 гг. (фаза 1 - Глобальная война).
По результатам системного решения и проверки сил происходит выделение гегемона или лидирующей связки великих держав, предложение порядка достигает максимума при сохраняющемся высоком спросе на порядок (фаза 2 - Мировая держава).
Политики и народы при смене поколений привыкают к порядку как само собой разумеющемуся, могущество и лидерство державы-гегемона обесцениваются, спрос на порядок резко падает при сохраняющемся высоком предложении (фаза 3 - Делегитимация).
Наконец, при малом спросе на порядок политики, бизнес, население сокращают издержки на поддержание порядка, преимущество державы-гегемона и / или лидирующей коалиции резко падает, что возвращает систему к исходному состоянию низкого спроса на порядок при низком предложении (фаза 4 - Деконцентрация).
1 Модельски Дж. Объяснение долгих циклов в мировой политике: Основные понятия // Война и геополитика: Альманах «Время мира». - Новосибирск, 2003. - Вып. 3. -С. 455-485.
Спрос на порядок
Фаза 1. Глобальная война как
разрешение кризиса
Фаза 4. Деконцентрация -
вызов державы-претендента и системный кризис
<с
о
Фаза 2. Мировая держава во главе международной системы безопасности
NZ
Фаза 3. Делегитимизация -
ослабление лидера, утрата общей веры в нужность и надежность системы
Предложение порядка
Рис. 2. Фазовая модель долгих циклов мировой политики, построенная в параметрическом пространстве «спрос на порядок / предложение порядка»1.
В концепции Дж. Модельски важнейшей является фаза 1 - Глобаль -ная война, поскольку ее результат затем закрепляется и остается на протяжении остальных фаз, пока особо сильный кризис в фазе Деконцентрации не приведет к новому конфликту и переустройству геополитической карты. Соответственно, надо предполагать, что характер внутренних циклов российской политики существенно различается в зависимости от синхронизации / десинхронизации с внешним геополитическим циклом.
Великий Лимитроф и «твердые платформы» по В. Цымбурскому
Дополним модель смены гегемоний концепцией «Великого Лимитрофа» В. Цымбурского2. Основные положения последней таковы.
- В каждой цивилизации есть твердое ядро - относительно этнически однородная «платформа» и периферия.
1 Модельски Дж. Объяснение долгих циклов в мировой политике: Основные понятия // Война и геополитика: Альманах «Время мира». - Новосибирск, 2003. - Вып. 3. -С. 455-485.
2 Цымбурский В.Л. Геополитика для евразийской Атлантиды // Pro et contra. - М., 1999. - Т. 4, № 4. - С. 141-175.
- Нет непроходимых границ между перифериями соседних цивилизаций, они образуют лимитроф.
- Главное содержание конфликтов - не столкновение цивилизаций (по С. Хантингтону), а борьба платформ за контроль над частями Лимитрофа.
Концепция Цымбурского интересна, перспективна, но слабо теоре-тизирована. Дополним ее следующими динамическими принципами. Вызовы со стороны «твердых платформ» приводят к разным ответам народов Лимитрофа, что задает этнокультурную, религиозную и геополитическую конфигурацию.
Концепция военной революции
Рассмотрим теперь концепцию военной революции, объясняющей явления ресурсной мобилизации и модернизации1.
Первую военную революцию обычно связывают с появлением военной аристократии, армий и последующим образованием государств (поли-тогенезом).
Далее нас будет интересовать вторая военная революция: массовый переход европейских армий к применению огнестрельного оружия и соответствующей новой организации боя, бурный численный рост армий, ускоренный рост военных расходов и соответствующие коренные изменения в государственных и общественных институтах и отношениях. Эти явления обычно относят к ХУ1-ХУШ вв.
В XIX и XX вв. также бурно развивались вооружения и армейская организация, но вызванные этим развитием институциональные изменения в государствах и обществах уже не носили столь радикального характера. К тому же в отношении числа и номенклатуры последующих военных «революций», «трансформаций», «волн» нет никакого согласия.
Очевидные следствия увеличения армий, удорожания их содержания и вооружения - рост налогов, попытки построения более эффективной налоговой системы, бурный рост численности и влияния бюрократического аппарата. Как правило, политические следствия военной революции связывают со становлением абсолютизма, или, точнее, военно-бюрократического абсолютизма2.
Однако воздействие фактора военной революции этим не ограничивается. Р. Коллинз указывает также на втягивание локальных структур в национальные общества, вытеснение патриархальных домохозяйств бюро-
1 Roberts M. The military revolution, 1560-1660 // Roberts M. Essays in swedish history. -L.: Weidenfeld and Nicolson, 1967. - P. 195-225; Parker G. The military revolution: Military innovation and the rise the West. - N.Y.: Cambridge univ. press, 1988; Кревельд М. dан. Трансформация войны. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2006.
2 Downing B. The military revolution and political change: Origins of democracy and autocracy in early modern Europe. - Princeton, NJ: Princeton univ. press, 1992. - Р. 3.
кратией, государственными или буржуазными предприятиями, появление протестных аристократических коалиций, которым в ряде стран удалось установить парламентско-демократические режимы1.
Кроме того, необходимость массовой мобилизации для регулярной армии привела к развитию института национального гражданства; с этими же процессами тесно связано появление массового школьного образования. Необходимость государств (раньше и лучше всех осознанная в Пруссии) в большом количестве инженеров, чиновников и учителей привела к бурному росту и академизации высшего образования.
При внимательном рассмотрении обнаруживается, что так называемая «теория военной революции» на самом деле никакой теорией не является. Здесь нет универсальных постулатов, нет четкой формулировки условий, при которых наступают те или иные следствия, нет зафиксированной динамической связи переменных. А что же есть?
Есть исторические описания серии сдвигов в военной организации и вооружении европейских армий конца XV - XVIII в. и общий тезис, подтвержденный множеством конкретных фактов того, что эти изменения служили причиной (стимулом, фактором) для широкого спектра измене -ний в государстве и обществе.
В этой ситуации ставшие с некоторого времени модными (на Западе на 15-20 лет раньше, чем у нас) ссылки на «фактор военной революции», по сути дела, ничего не объясняют. Траектории, темпы, уровень успеха изменений на каждом этапе были весьма различными в разных странах. С помощью тезиса о военной революции можно объяснять и триумфы, и провалы, и стагнацию, объяснять все, т.е. не объяснять ничего.
Эксплицировать имеющиеся описания военной революции (М. Робертс, Дж. Паркер, В. Макнил, Ван Кревельд, Г. Дельбрюк, М. Манн, Ч. Тилли и др.) с целью получения конструктивных моделей, гипотез и теорий можно по-разному. В нашей эскизной экспликации выбираем следующую точку зрения: пристальному анализу и объяснению подлежат те факторы, которые оказывают наибольшее влияние на динамику социально-политической истории отдельно взятой страны (например, России).
Наиболее значимы следующие характеристики, требующие объяснения.
Уровень военного успеха, особенно долговременный, системный, причины продолжающихся побед или, напротив, продолжающихся поражений; при победах присоединяются новые территории, повышается легитимность государства и режима, но осложняется контроль на расширившейся территорией, растут трудности по ее удержанию; поражения
1 Коллинз Р. Предсказание в макросоциологии: Случай Советского коллапса // Время мира. - Новосибирск, 2000. - Вып. 1. - С. 286.
чреваты утерей территорий, делегитимацией власти и режима, зато могут служить стимулом для разного рода реформ.
Характер и уровень ресурсных издержек на содержание армий и ведение войн; последствия принятых способов и объемов ресурсной мобилизации для разных социально-экономических групп, для экономики и для общества в целом; чрезмерные издержки разорительны и сокращают ресурсную базу в долговременной перспективе; забота о сохранении и росте этой базы может быть стимулом важных институциональных реформ (например, крестьянам разрешают самостоятельно торговать на рынке, чтобы можно было брать с них денежный налог).
Побочные институциональные, социально-экономические и социально-политические следствия принятых способов организации военной силы и мобилизации ресурсов; положение, интересы и типовое поведение сформированных при этом социальных групп и слоев; позитивные и негативные эффекты этого поведения для стабильности и легитимности режима, для успеха мобилизации и военного успеха.
Закономерности геополитической динамики по Р. Коллинзу
В концепции Дж. Модельски речь шла о международной системе вообще, в теории Лимитрофа - более специфично об отношениях между «твердыми платформами» и промежуточными народами, в теории военной революции - об эффектах внешнего военного и геополитического состязания для внутренней динамики общества. Чем же определяется военный успех и изменение величины контролируемых территорий для одного общества в больших промежутках времени? Для ответа на такого рода вопросы возьмем теорию геополитической динамики Р. Коллинза1. Она включает пять следующих принципов (в самых кратких формулировках).
1. Принцип ресурсного преимущества: более обширные, населенные и богатые державы имеют тенденцию мирным или военным путем расширяться за счет меньших, менее населенных и более бедных соседей.
2. Принцип окраинного преимущества: державы с окраинным преимуществом - меньшей протяженностью опасных границ - при прочих равных склонны расширяться за счет центральных держав, окруженных вероятными противниками.
3. Принцип фрагментации середины: центральные державы, если они не обеспечивают безопасность границ союзами, не могут получить ресурсное преимущество над соседями с окраинным преимуществом, с течением времени склонны к фрагментации (распаду или отпадению своих провинций).
1 Коллинз Р. Предсказание в макросоциологии: Случай Советского коллапса. С. 234-278.
4. Принцип решающих войн: упрощение геополитической ситуации через захват (или подчинение контролю) всей ойкумены двумя-тремя крупными окраинными державами ведет к «решающим войнам» (либо напряженному преимущественно мирному противостоянию с гонкой вооружений), любой исход которых приводит к вакууму могущества, который затем заполняется либо победителем, либо (при истощении прежних противников) новой восходящей близлежащей державой.
5. Принцип сверхрасширения: чрезмерное расширение державы вследствие роста отчуждения отдаленных подчиненных народов и роста логистического груза контроля, ведет к ее распаду или потере окраинных территорий (см. рис. 3).
Население и
Рис. 3. Модель геополитической динамики по Р. Коллинзу [Коллинз 2000а]. Между размером территории и окраинностью - сложное воздействие (двойная стрелка): если территория расширилась до некоторого географического препятствия (пустыни, неприступные горы, морское или океанское побережье, трудно форсируемая река), то окраин-ность повышается, если же территориальные завоевания приблизили вплотную к другой сильной державе (появилась новая опасная граница), то окраинность понижается.
Прямым следствием военных побед, как известно, является внешнее и внутреннее повышение государственного престижа, легитимности власти и режима. Соответственно, рост престижа повышает внутреннюю стабильность. Последняя переменная крайне для нас важна, поскольку ее низкие значения выражают социально-политический кризис. При кризисе (крайне низкой стабильности) повышается внешняя уязвимость страны. Военные успехи имеют оборотную сторону: сильную державу начинают бояться. Растет угроза для окружения. Это способствует созданию коалиций сдерживания и подавления, соответственно, растет уязвимость. Разумеется, уязвимость также обратно зависит от окраинности (чем больше опасных границ, тем страна менее окраинна и более уязвима). Сама же
уязвимость, очевидно, препятствует военным успехам. Соответствующее дополнение модели Р. Коллинза см. на рис. 4.
Уязвимость
Внутренняя
Рис. 4. Дополнение геополитической модели Р. Коллинза. Двойная стрелка -см. пояснение к рис. 3.
Синтез моделей
Как связаны между собой столь разнородные модели? Сопоставим вначале частную концепцию Лимитрофа с более общей теорией геополитической динамики. Несложно увидеть основные соответствия.
«Твердые платформы» В. Цымбурского - это всегда достаточно обширные территории, всегда окраинные, сравнительно развитые и богатые, плотно населенные народами, которые либо этнокультурно достаточно однородны (как русские, китайцы, ханьцы, японцы, турки, индусы, арабы, персы), либо объединены общей историей, общими символами и ценно -стями (как западные европейцы).
Державы таких территорий по первым двум принципам Коллинза всегда имеют геополитическое преимущество над соседними более разрозненными, более центральными, менее населенными и менее богатыми
регионами - т.е. странами лимитрофов по Цымбурскому. Державы «платформ» время от времени захватывают геополитически центральные (блокированные) лимитрофные регионы, аннексируют, либо заключают с этими малыми странами неравноправные патронажно-клиентарные союзы.
Неустойчивость таких результатов объясняется наличием по другую сторону от лимитрофных регионов других «платформ», которые также на них претендуют. Разделы лимитрофных регионов и стран (Польша, Украина, Молдавия с Румынией, Финляндия с Карелией, Балканы, Кавказ и т.д.) всегда подпадают под третий принцип - «фрагментация геополитической середины».
Когда «твердые платформы» входят в прямое соприкосновение друг с другом, резко возрастает вероятность «решающих войн», согласно четвертому принципу Коллинза (наиболее яркие примеры: Отечественная война 1812 г., Вторая мировая война и «холодная война»).
Как правило, терпит поражение и несет основные территориальные потери та держава (как объединитель своей «платформы»), которая одновременно попадает в центральное положение, согласно второму принципу Коллинза, и в наибольшей мере подвержена сверхрасширению, согласно пятому принципу (Наполеоновская Франция, Гитлеровская Германия, СССР с Варшавским блоком).
Платформы пытаются распространить контроль на доступные части Лимитрофа геополитически (военный захват, аннексия, патронаж, союз), геоэкономически (расширение рынков, покупка активов, инвестиции) и / или геокультурно (посылка миссий, прием паломников и учеников, распространение своей культуры, раздача грантов и проч.). Как правило, эти каналы имеют тенденцию к взаимодополнению, а надежный контроль включает все три типа доминирования.
Как видим, модель Великого Лимитрофа В. Цымбурского фактически имеет статус приложения общей теории Р. Коллинза к конкретной географической и культурно-демографической ситуации Евразии.
Как совместить схему Дж. Модельски с уже объединенными выше концепциями Р. Коллинза и В. Цымбурского? Ясно, что речь должна идти уже не о мировой гегемонии (Дж. Модельски вместе с В. Томпсоном и К. Раслер в большей мере интересуется военно-морской гегемонией в Мировом океане), а об установлении и распаде геополитических порядков в Лимитрофе (см. рис. 5).
Можно также соединить с этими моделями теорию военной революции. Просто здесь следует выявить особенности внешних вызовов к военной организации государства в зависимости от того, твердая ли это платформа или часть Лимитрофа, либо это держава-гегемон - лидер победившей коалиции, либо ее союзник, либо проигравший, либо новая держава-претендент («челленджер»). Следует сказать, что Россия в своей полной взлетов и падений военной истории всегда была твердой платфор-
мой по В. Цымбурскому, но выступала в самых разных ролях в циклах гегемонии по Дж. Модельски.
Спрос на
Предложение порядка
Рис. 5. Фазовая модель цикла смены гегемонии и порядка в отношении регионов Лимитрофа.
Предварительно можно следующим образом представить цикл воздействия вызовов военной революции на внутреннюю политику России: военный вызов, попытки заимствования военной организации и вооружений ^ необходимость мобилизации новых ресурсов и организации военных производств ^ привлечение опорных (для военной организации) групп, использование старых, заимствованных или вновь складывающихся практик мобилизации и контроля, ^ обретение опорными группами своих ресурсов и возможностей (дворяне, военные и гражданские, оружейники, чиновники, крестьяне, позже рабочие, инженеры, преподаватели, студенты) ^ формирование их интересов и выдвижение требований ^ достижение в результате борьбы и торга того или иного уровня военной мощи, экономического процветания и внутренней социально-политической стабильности ^ развитие внутренних трендов (как позитивных, так и негативных) сложившегося социального и экономического устройства.
Рассмотрим в рамках данной модели основные контуры динамики при военной революции.
Контур закрепощения: серия военных поражений (низкие значения военного успеха) ^ стремление к заимствованиям ^ нагрузка на бюджет (при сложности и дороговизне заимствований) ^ рост принуждения -снижение защиты прав и собственности ^ снижение накоплений ^ снижение эффективности мобилизационной и фискальной политики ^ новый виток принуждения (сер. XVII - сер. XIX в., а также 1930-1950-е годы).
Контур передышки и стагнации: при быстрой и эффективной конвертации внутреннего или иностранного заемного капитала в военную мощь ^ победы в войнах ^ уверенность в собственном могуществе ^ снижение тяги к заимствованиям ^ стагнация и отставание с последующими поражениями (1813-1853 гг., 1880-1905 гг., 1965-1989 гг.).
Контур уязвимой вовлеченности: при неуспехе быстрой конвертации внутреннего или иностранного заемного капитала в военную мощь ^ зависимость от внешних кредиторов ^ потеря самостоятельности во внешней политике ^ рост уязвимости ^ поражения ^ стремление к заимствованиям ^ новый виток внутреннего принуждения и внешних займов (1865-1878 гг., 1905-1917 гг., 1985-1999 гг.).
Очевидно, что концепция военной революции в применении к России напрямую связана с известными феноменами «догоняющего развития», «рецидивирующей модернизации» и т.п. Здесь мы видим прямой эффект факторов геополитики, с одной стороны, на политико-экономические изменения, в частности, рост принуждения, вплоть до закрепощения крестьян, государственного рабства в ГУЛАГе, на большую (через долги, рост экспорта) или меньшую (закрытие страны, автаркия) геоэкономическую вовлеченность. С другой стороны, вызовы военной революции оказывают сильные эффекты на геокультурную динамику, поскольку воспринятые из Европы, Запада образование и наука систематически дают отнюдь не запланированное следствие роста влияния европейских идей и движений, в частности вольтерьянских, масонских, гегельянских, марксистских, демократических, либеральных.
Рассмотрим внимательно тренд-структуру, представленную на рис. 6. Для социально-политической динамики наиболее значим уровень военных побед, государственного престижа и стабильности (верхний кон -тур). При высоких значениях этих переменных наблюдается такт - «Ус -пешная мобилизация», при низких - такт - «Кризис».
Те же переменные сложным образом связаны с уязвимостью и окра-инностью. Есть позитивное «саморазгоняющееся» кольцо: военные успехи повышают престиж и стабильность, что снижает уязвимость и способствует новым военным успехам. Вместе с замкнутым контуром «военный успех ^ территории ^ геополитические ресурсы» данная структура составляет механизм десятилетий успеха и престижа (Екатерина II, Александр I и Николай I, Сталин).
Однако при достижении некоего «чрезмерного расширения» включается другая уравновешивающая петля обратной связи: военный успех
повышает угрозу для окружения, что увеличивает уязвимость и ведет к прекращению успехов (Европа, иногда с помощью азиатских союзников, останавливает Россию или даже отбрасывает ее назад).
Примерно в той же логике действует и петля «военный успех ^ территории ^ окраинность ^ уязвимость ^ военный успех». Пока Россия, прибирая к рукам промежуточные территории («проливные» в терминологии Лимитрофа В. Цымбурского), оставляет между собой и сильными западными державами буферную зону, ее уровень окраинности не снижается (протяженность опасных границ не растет). Зато, «проглотив» эти буферные зоны (иногда по сговору с западными же геополитическими хищниками - Австрией, Пруссией, гитлеровской Германией), Россия резко снижает свою окраинность, соответственно возрастает ее уязвимость, что чревато уже поражениями и даже интервенцией (наиболее впечатляющие примеры: польское нашествие начала XVII в., шведское вторжение в Украину в начале XVIII в., Наполеон в 1812 г., Антанта в 1918-1919 гг. и Гитлер в 1941-1943 гг.).
Представим исходные гипотезы о влиянии контуров геополитического успеха на российские социально-политические циклы.
Вероятно, что совпадение с контурами геополитического успеха увеличивает масштаб и длительность Мобилизации, удлиняет Стагнацию, оттягивает и смягчает Кризис, блокирует переход к Либерализации, делает более вероятным после кризиса и эффективным такт Авторитарный откат.
Напротив, совпадение с контурами геополитических неудач блокирует или резко сокращает масштаб и длительность Мобилизации, делает более турбулентным и сокращает Стагнацию, приближает и обостряет Кризис, способствует переходу к Либерализации при либеральности текущего геополитического лидера, но ускоряет провал либеральных реформ при больших поражениях и угрозах или после провала либерализации делает более эффективным Авторитарный откат.
Роль России в циклах европейской и мировой гегемонии
На основе работ Дж. Модельски и М.В. Ильина1 представим основные международные системы Европы и мира и их разрушение (рис. 6).
Как видим, Россия выступала в самых разных ролях: аутсайдера, члена побеждающей и члена проигрывающей коалиции, лидера победителей, державы-претендента («челленджера»). Присмотримся к взаимоотношениям России с самым главным ее геополитическим, геоэкономическим и геокультурным контрагентом - Западной Европой.
1 Модельски Дж. Объяснение долгих циклов в мировой политике: Основные понятия // Война и геополитика: Альманах «Время мира». - Новосибирск, 2003. - Вып. 3. -С. 455-485.; ИльинМ. Политическая глобализация: Институциональные изменения // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития / Предисл. и послесл. М. Горбачёва. - М.: Альпина Паблишер, 2003. - С. 195-248.
Спрос на порядок
Фаза 1. Разрешение кризиса: победители против проигравших
Религиозные войны (1578-1648) , в том числе Тридцатилетняя война (1618-1648). Франция, Голландия, Швеция против Габсбургов.
Война за испанское наследство 1701-1713 гг. Англия, Австрия и Голландия против Франции и Испании. Северная война: Россия против Швеции.
Семилетняя война 1755-1763 гг. Пруссия и Англия против Австрии, Франции и России.
Французские революционные и наполеоновские войны 1792-1815 гг. Англия, Австрия, Россия, Пруссия против Франции.
Крымская война 1854-1856 гг. и Русско-Турецкая война 1877-1878 гг. Англия и Франция против России, при поддержке Австрии, позже Германии.
Первая мировая война 1914-1918 гг. Англия, Франция, Россия против Германии и Австрии.
Вторая мировая война 1939-1945 гг. СССР, Англия и США против Германии, Италии и Японии.
Политика Киссинджера-Никсона и «разрядка». При сближении США и Китая СССР вынужден идти на уступки. США сдерживают СССР на Кубе, но уходят из Вьетнама. СССР теряет Китай, Югославию, Албанию, но удерживает Венгрию, Чехословакию и Польшу.
Бархатные революции 1989-1991 гг. Распад Варшавского блока и СССР.
Американо-Афганская и 2-я Иракская войны, распад Югославии. Россия вначале поддерживает, затем выступает противником лидера - США. Россия лавирует между усиливающимися Евроатлантикой и Китаем. Планы США создать Демократическую Лигу (без России и Китая).
Фаза 2. Международная система во главе с державой — мировым лидером
Вестфальская система и Франция при подъеме Голландии и Швеции 16481701 гг. Россия (Московия) вне системы.
Утрехтско-Раштадская система, Франция теряет колонии, но остается сильнейшей на континенте. Усиление Англии и Австрии 1713-1755 гг. Франция и Англия сдерживают Россию с помощью Ганноверского союза и реваншизма Швеции.
Парижская система. Континентальный лидер - Франция. 1763-1790 гг. Россия вначале - аутсайдер.
Священный Союз, Россия с Австрией при подъеме Пруссии 1815-1830 гг.
Парижско-Берлинская система. Англия и Пруссия-Германия, отчасти используют Россию (против Турции), отчасти сдерживают ее.
Версальская система и США с Англией 1918-1939 гг. Советская Россия - аутсайдер.
Ялтинско-потсдамская система. США и СССР делят Европу и мир. 19451962 гг.
Хельсинкская система как закрепление патовой ситуации. 1975-1989 гг. США и СССР по-прежнему бесспорные лидеры.
Брюссельско-Вашингтонская система и США
Фаза 4. Кризис и конфликт: держава-претендент против лидера:
Усилившиеся Франция и Голландия против Габсбургов нач. XVII в.
Англия и Австрия против Франции нач. XVIII в. Россия против Швеции.
Усиливающаяся Пруссия против Австрии и Франции сер. XVIII в.
Общеевропейские попытки восстановить монархию во Франции вначале проваливаются. Франция, захватившая почти всю Европу, против Англии нач. XIX в.
Россия пытается решить «восточный вопрос», тем самым выступая против интересов Англии сер. XIX в.
Германия против Антанты, нач. XX в. Германия ставит под вопрос колониальный раздел мира Англией и Францией.
Германия против Англии и СССР, 1930-1940-е годы.
СССР против США 1960-е годы. Противостояние на Кубе, во Вьетнаме, в Чехословакии.
СССР пытается «восстановить движение мира к социализму» посредством Афганской войны. Центральная Европа и Прибалтика против СССР - конец 1980-х годов.
Исламский фундаментализм против США нач. XXI в., усиление Китая, новое отчуждение между Россией и Западом.
Фаза 3. Делегитимация международной системы и лидера
0-1. Реформация, усиление королевств, их стремление выйти из подчинения Римской церкви и империи. XVI в.
1-2. Сплочение Европы против чрезмерного усиления Франции, готовой присоединить Испанию нач. XVIII в.
2-3. Англия пользуется усилением Пруссии против Франции сер. XVIII в.
3-4. Россия благодаря союзу с поднимающейся Пруссией (противника лидирующей Франции) усиливает позиции. П-я пол. XVIII в. Франция как континентальный лидер терпит государственный распад.
4-5. Антироссийское Польское восстание поддерживается Англией. Европу сотрясают революции.
5-6. Усиление объединенной Германии. Россия существенно расширяет азиатские владения, присутствие и влияние на Дальнем Востоке, что блокируется поражением в Русско-японской войне.
6-7. Германия с Италией опрокидывают Версальскую систему и слабую Лигу Наций.
7-8. Кризис в обоих лагерях. Отпадение Югославии и Китая, венгерское восстание. Кубинская революция. Революция в Европе и США 1968 г.
8-9. Кризис системы социализма. Отход Египта. Польская солидарность. Афганский кризис. Диссидентство. Обвал цен на нефть.
9-10. Мировой гегемон США уверены в своем могуществе и не обеспечивают должной безопасности от террористических атак.
Предложение порядка
Рис. 6. Создание и разрушение основных международных систем в Европе и мире в ХУ11-ХХ1 вв.
В концепции Дж. Модельски важнейшей является фаза Глобальная война, поскольку ее результат затем закрепляется и остается на протяжении остальных фаз, пока особо сильный кризис в фазе 4 - Деконцентрация -не приведет к новому конфликту и переустройству геополитической карты. Соответственно, надо предполагать, что характер внутренних циклов российской политики существенно различается в зависимости от синхронизации / десинхронизации с внешним геополитическим циклом.
На основе сопоставления соответствий между положением России в каждой фазе цикла гегемонии (рис. 6) и попаданием в тот или иной такт собственной циклической динамики (рис. 1) сформулируем следующие принципы взаимодействия.
Принцип «подъемной волны». При попадании фазы 1 - Глобальная война - на начало или расцвет российского такта 1 - Успешная мобилизация, а также при условии, что Россия входит в тот или иной европейский союз (и, не будучи изолирована, бьется против объединенной западной коалиции), она достигает большого и долговременного геополитического могущества и влияния (эпохи Екатерины II, Александра I и начала царствования Николая I, триумф 1945 г.).
Принцип «роковой неготовности». Если к фазе Деконцентрации -или самой фазе Глобальной войны - Россия подходит в кризисе или стагнации, то ее геополитическое положение ослабляется, а кризис может обостряться вплоть до государственного распада.
• Религиозные войны, ослабление империи Габсбургов к концу XVI в. и геополитический кризис в Европе начала XVII в., усилили Польшу, сыгравшую роковую роль в Смуте. В результате, ослабленная и отброшенная на Восток Россия никакого участия в Тридцатилетней войне и последующей Вестфальской системе не принимала. Следствием было также расширение и усиление Швеции - могучего противника России на последующие 100 лет.
• Позднениколаевская стагнация к середине XIX в.
• Непреодоленный внутренний кризис к 1914 г.
• Поздне советская стагнация в 1980-х годов.
Принцип усиления «геополитической середины». Затяжная война в геополитической платформе (например, западноевропейской), отделенной от рассматриваемой страны (например, России) промежуточными государствами, усиливает последние; результат: при внутреннем кризисе рассматриваемой страны - вторжения и возможность государственного распада (Смута и польское вторжение во время западноевропейских религиозных войн); при подъеме и мобилизации рассматриваемой страны - блокирование ее успехов (подъем Пруссии, затем Германии в XVIII-XIX вв. во время затяжного противостояния Франции и Великобритании).
Что же происходит в фазах делегитимации и деконцентрации международной системы? Здесь главным фактором является положение России относительно сложившейся системы безопасности.
Принцип «капитана тонущего корабля». Если Россия занимает значимое место в международной системе безопасности (Священный Союз, Антанта, биполярный мир СССР-США), то делегитимация и декон-центрация оказывают деструктивное воздействие как на ее внешние позиции, так и на внутреннюю стабильность.
• Крымская война как конец Священного Союза. Николаевская стагнация, противоречивые результаты либеральных реформ, внутренний кризис России середины и второй половины XIX в. во многом обусловили тяжелое поражение в Крымской войне с унизительным Парижским миром, последующее дипломатическое поражение на Берлинском конгрессе, несмотря на выигранную в тяжелых боях войну с Турцией конца 1877-1878-х годов.
• Первая мировая как вызов Антанте. В войну Россия также вступила, толком не оправившись от тяжелого социального кризиса 1905-1907 гг., что и привело через десять лет к государственному распаду.
• Зато во Вторую мировую СССР вступает на мобилизационном подъеме с высокой степенью социальной сплоченности (даже при всей массовости сдачи в плен в первый год войны и широкого вовлечения пленных в армию Власова). Поэтому, несмотря на гораздо более тяжелые военные и территориальные потери (немцы даже были не в Белоруссии, а у Москвы и на Волге), СССР после победы на десятилетия становится второй сверхдержавой, почти паритетной с мировым лидером - США.
• Судьба СССР при общем кризисе социалистической системы. Принцип выгоды аутсайдера. Если Россия находится за пределами
или на периферии международной системы, то делегитимация и декон-центрация этой системы дают России новые геополитические возможности, могут способствовать ее успешной мобилизации и росту могущества.
• Успехи Елизаветы Петровны и Екатерины II во время и после Семилетней войны, разрушившей Парижскую систему 17631790 гг., не включавшую Россию.
• Успехи Петра I в Северной войне при занятости западных держав войной за испанское наследство.
• Итоговый триумф СССР по окончании Второй мировой войны, ранее разрушившей Версальскую систему и Лигу Наций, не включавших Советскую Россию.
Паттерн имперского триумфа: надежды ^ авторитарный откат ^ стагнация. При успешных завоеваниях цивилизованных областей представители империи сталкиваются с институтами и практиками, более привлекательными, чем знакомые имперские. Однако попытки соответствующих реформ, как правило, проваливаются вследствие высокой легитимности правящей группы и режима победившей империи. Провал при-
водит к реакции - авторитарному откату, после чего закономерно наступает период запретов на все новое и чужое - стагнация.
Геополитика России в окружении Лимитрофа и евразийских «твердых платформ»
Согласно концепции В. Л. Цымбурского, Русская платформа, включающая Центральную Россию, Урал и Западную Сибирь, считается окруженной Великим Лимитрофом (далее, просто Лимитрофом) - «проливами» периферий, отделяющих ее от других платформ Евразии: (Западно)Европейской, Русской, Турецкой, Арабской, Персидской (Иранской), Индийской, Китайской и Японской.
Россия имеет статус трансрегиональной державы, будучи тесно связанной со всеми частями Лимитрофа. При ослаблении России самоорганизация народов Лимитрофа идет на антироссийской основе, тогда политика России обретает оборонительные черты. По Цымбурскому, главная опасность для России - это именно рост враждебности и воинственности Лимитрофа, «волны варварства». Модель Лимитрофа позволяет дополнить концепцию Р. Коллинза интересами и стратегиями стран и народов, находящихся в разных структурных позициях.
При отчуждении и угрозе со стороны одной из платформ (например, при подозрениях на имперский реваншизм со стороны России) страны Лимитрофа обычно готовы сильнее интегрироваться с альтернативными платформами (например, Западноевропейской), входить в соответствующие военно-политические альянсы, способствовать созданию новых военных баз на своей территории и т.д. Это, в свою очередь, ведет к поглощению соответствующих частей Лимитрофа альтернативной платформой, прямому соприкосновению платформ, росту доли опасных границ для центральной державы (той же России).
Напротив, культурная и экономическая привлекательность, геополитический престиж Русской платформы препятствуют слишком тесной интеграции с альтернативными платформами (Западноевропейской, Турецкой, Иранской), сохраняют «буферный» характер Лимитрофа, уменьшают опасность границ и угрозу центральности.
Приведем перечень геополитических факторов, наиболее значимых для социально-политической динамики России.
• Геополитические конфликты и кризисы в Европе позволяют продлевать достигнутое ранее Россией могущество и влияние, что легитимирует и упрочивает режим, продляет Стагнацию (хоть и не останавливает деградацию режима).
• Сплочение западных (нероссийских и антироссийских) сил, с одной стороны, оправдывает новые попытки внутренней Мобилизации, облегчает расправу с оппозицией (успех Авторитарного отката), с другой - при обострении и слабости России может привести к гео-
политическому провалу и последующему социально-политическому Кризису.
• Внешнее геополитическое напряжение, военные поражения обостряют кризис и способствуют делегитимации, смене власти и режима (государственному распаду).
• Слабость основных противников, сохранение государством могущества и влияния смягчают кризис, усиливают позиции даже неэффективного авторитарного режима, но приводят к Стагнации.
• Если Авторитарный откат сопровождается появлением эффективных практик и структур администрирования и военной организации при наличии активного харизматического лидера - резко возрастают шансы на переход к такту Успешная мобилизация.
• Поражения при достаточно сильной государственной машине, способной увеличивать принуждение, происходят с наибольшей вероятностью при Стагнации, но также могут сопутствовать (и способствовать) провалу Авторитарного отката.
Контур усиления принуждения (закрепощения в широком смысле), вероятно, работает только при Стагнации. Следствия действия этого контура неоднозначны. Результат будет определяться соотношением скоростей двух групп процессов, условно назовем их «позитивными» и «негативными».
Позитивные процессы включают быструю эффективную конвертацию принудительно изъятых ресурсов в военную мощь, реализацию последней в победах, соответствующее укрепление легитимности режима и власти, а также материальную отдачу от побед (контрибуции, новые земли для раздачи поместий и / или колонизации, месторождения ценных ресурсов и проч.). Если новый приток ресурсов не приводит к ослаблению принуждения, то он по крайней мере должен укрепить аппарат принуждения, чтобы держать в повиновении угнетаемое население. Эти процессы должны остановить или затормозить разрушительное действие контура закрепощения и усиления гнета. Здесь преимущество получает контур передышки и стагнации.
Негативные процессы включают быстрые эффекты угнетения (крестьянские волнения, восстания, мятежи, рабочие бунты и забастовки, рост сепаратизма на окраинах) и медленные эффекты (отвращение к труду, алкоголизм, нравственная, профессиональная, интеллектуальная деградация и т.п.). Внешнюю сторону негативных процессов представляет контур уязвимой вовлеченности (см. выше): здесь негативные последствия от иностранной финансовой зависимости перевешивают и обгоняют позитивный эффект от конвертации займов в рост промышленности и военной мощи.
Наиболее вероятными представляются следующие связи соответствия между вышеуказанными процессами и поворотами к тому или иному такту в циклической динамике.
• Есть военные победы вследствие конвертации изъятых ресурсов, есть значительная материальная отдача от побед, укрепляется режим и аппарат принуждения, тогда вероятен переход от Авторитарного отката к Успешной мобилизации и последующей Стагнации (эпохи раннего Ивана IV с 1547 по 1560 г., Алексея Михайловича с 1660-х годов, Петра I с 1709 г., Екатерины II с 1770 г., Сталина с 1943 г.);
• Нет побед, либо победы не дают материальной отдачи, не способствуют ни ослаблению налогового бремени, ни укреплению аппарата принуждения - Авторитарный откат проваливается, наступает Кризис (эпохи позднего Ивана IV и конца XVI в., конца XIX - начала XX в., 1980-е годы).
Медленные процессы деградации вследствие многопоколенного угнетения покрывают множество циклов. Вероятно, следует выделить два больших этапа:
1. Трехсотлетний романовский, включавший полное закрепощение крестьян, раскол, огосударствление церкви, неуклонный рост нищеты и классовой ненависти, что в конце концов прорвалось в революциях 1905 и 1917 гг.1.
2. Советский, включавший коллективизацию, ГУЛАГ, неосталинизм и лицемерие застоя; антропологические последствия Россия переживает и по сию пору - начало XXI в.
Итак, внешние геополитические факторы оказывают большое, неравномерное и крайне противоречивое влияние на внутреннюю социально-политическую историю России, имеющую известный циклический характер. Как видим, механизмы и закономерности этого влияния вполне поддаются теоретическому анализу. Следует отметить, что внешние влияния этим не ограничиваются. Не меньшую (а иногда и бульшую) роль играют геоэкономические и геокультурные воздействия. Но это уже темы других исследований.
1 Пивоваров Ю.С. Истоки и смысл русской революции // Полис. -С. 35-55.
М., 2007. -
№ 5. -223
