CC BY
199
УДК 82.091
И. Н. Иванова, А. С. Сазонова
ГЕОПОЭТИКА РОМАНА АЛЕКСЕЯ ИВАНОВА «СЕРДЦЕ ПАРМЫ»
Статья посвящена актуальному в настоящее время направлению в литературоведении - геопоэтике. Геопоэтика как научный метод позволяет анализировать художественное произведение как систему геопоэтических образов и символов. В данной статье изучается феномен уральского текста в романе А. Иванова «Сердце Пармы, или Чердынь - княгиня гор». При таком подходе, в романе, в первую очередь, рассматривается культурно-географическое пространство Урала и его взаимодействие с героями произведения. Произведение А. Иванова изучается не изолировано, а в контексте предшествующей прозы об Урале. В качестве основных источников рассматриваются сказы П. П. Бажова и «Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, епископа Пермского»
Епифания Премудрого. Благодаря этому становится возможным выделить структурные элементы уральского текста. В статье выделяются основные типологические черты уральского текста: обожествление природы, мотив испытания героя таинственной мистической силой, мотивы судьбы, рубежности, завоевания и освоения Урала, образы земли, образы животных (лебедь, сокол и т.д.), каменных гор и рек, изображение системы оппозиций (центр/рубеж, земное/небесное, добро/зло, свое/чужое), противопоставление русской и уральской культур, культ хтонических божеств, которые олицетворяют дикую природу Урала.
Ключевые слова: миф, локальный текст, уральский текст, геопоэтика, образ, пространство, ландшафт, мотив.
I. N. Ivanova, A. S. Sazonova
GEOPOETICS IN «THE HEART OF PARMA» BY ALEXSEY IVANOV
The article is devoted to the current direction in literary criticism - geopoetics. Geopoetics as a scientific method allows us to analyze a work of art as a system of geopoetic images and symbols. This article examines the phenomenon of the Ural text in the novel by A. Ivanov «The Heart of Parma, or Cherdyn is the Princess of the mountains». Within this approach, first of all, we consider the cultural and geographical space of the Urals and its interaction with the characters of the work. The work by A. Ivanov is not studied in isolation, but in the context of the previous prose about the Urals. The main sources are the tales of P.P. Bazhova and «The Word of the Life and Teaching of the Holy Father of Our Stephen, Bishop of Perm» Epiphanius the Wise. Thanks to this, it be-
comes possible to isolate the structural elements of the Urals text. In the article, the main typological features of the Uralic text are singled out: the deification of nature, the motive for testing the character with a mysterious mystical force, the motives for destiny, milestones, conquest and development of the Urals, images of land, animal images (swan, falcon, etc.), stone mountains and rivers, the image of the system of oppositions (center/boundary, terrestrial/heavenly, good /evil, one's own/alien), the opposition of Russian and Ural cultures, the cult of chthonic deities that personify the wild nature of the Urals.
Key words: myth, local text, Ural text, geopoetics, image, space, landscape, motive.
Геопоэтика как современное научное направление представляет собой междисциплинарный подход, образованный «содружеством» таких дисциплин, как философия, география, история и литературоведение. Благодаря этому геопоэтика позволяет комплексно рассмотреть анализируемый текст и раскрыть все его многообразие. При таком подходе важно изучение произведения не только с точки зрения его внутреннего содержания, но ив историческом контексте, привлекая дополнительные источники, характеризующие рассма-
триваемый культурно-исторический ландшафт. Это позволяет не только увидеть глубину и многогранность изучаемого текста, но и проанализировать такое явление, как локальный текст. Локальный текст, по определению В. Абашева, представляет собой результат символизации человеком географического пространства. «В стихийном и непрерывном процессе символической репрезентации места формируется более или менее стабильная сетка семантических констант. Они становятся доминирующими категориями описания места и начинают,
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
по существу, программировать этот процесс в качестве своего рода матрицы новых репрезентаций. Таким образом, формируется локальный текст культуры, определяющий наше восприятие и видение места, отношение к нему» [1, с. 12]. В отечественной культуре можно выделить такие локальные тексты, как алтайский, московский, петербургский, кавказский, уральский и т.д. Все они обладают устойчивым семантическим содержанием, которое постоянно воспроизводятся в художественных текстах. Естественно, при рассмотрении такого явления как локальный текст, необходимо привлечение источников, содержание которых позволит говорить о структуре уральского текста. В качестве таких источников, свидетельствующих о феномене «уральского текста», могут быть привлечены произведения Д. Мамина-Сибиряка («Золото», «Горное гнездо»), П. П. Бажова («Ключ Земли», «Медной горы Хозяйка», «Малахитовая шкатулка», «Про Великого Полоза»), О. Славниковой («2017», «Русское поле»), А. Матвеевой («Екатеринбург», «Перевал Дятлова»), А. Иванова («Географ глобус пропил», «Золото бунта», «Блуда и МУДО», «Ёбург», «Хребет России»). В рамках данной статьи будут рассмотрены некоторые сказы П. П. Бажова, «Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, епископа Пермского» Епифания Премудрого, а также роман А. Иванова «Сердце Пармы...» как одно из ярчайших произведений современного уральского текста.
Уральский текст начинает свое формирование примерно с XIV века под влиянием важнейшего исторического события - освоения уральских земель. Этот процесс проходил в тяжелых условиях, в противостоянии двух культур - пермской и русской. Основной конфликт выражался в борьбе языческой и христианской религии. Одним из первых текстов, отражающих данный конфликт и относящихся по своему содержанию к «уральскому», можно назвать «Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, епископа Пермского», написанное Епифанием Премудрым. Уже в нем можно увидеть традиционные черты, присущие «классическому» уральскому тексту и продолжающие функционировать в современной литературе. Основной мотив «Слова.» - борьба христианской и языческой веры. Текст «Слова.» содержит описания традиций языческой религии, а также небольшие характеристики коренных жителей. Помимо этого, произведение отражает один из базовых структурных элементов уральского текста - представление о рубеж-ности и отдаленности Урала от центра Рос-
сии. Можно заметить еще один важный мотив, выходящий за пределы данного произведения и отражающийся в других текстах. Это представление о Москве как об основном противнике Перми. Так, например, один из пермских волхов говорит: «А от Москвы может ли добро придти? Не оттуда ли к нам тягости приходят, дани тяжкие и насилие, тиуны, и доводчики, и приставы? Поэтому не слушайте его, но меня слушайте, - добра хочу вам» [4]. Примерно такое же мнение о Москве можно найти в романе А. Иванова «Сердце Пармы»: «Вогульское зло - заклятое, колдовское, высокое и яркое, как горящая ель, - все же было более человечным, чем зло московитов, которое незримо, неотвратимо и мерно ползет на Чердынь из-за окоема, как торфяной пожар, что душит дымом и обрушивает землю под ногами» [3, с. 318]. В дальнейшем мотивы и образы, зародившиеся в «Слове.», не раз воспроизводились в текстах об уральском пространстве. Именно поэтому они и стали основными структурными элементами современного уральского текста.
В романе «Сердце Пармы, или Чердынь -княгиня гор», описывающем события покорения Москвой Великой Перми в XV веке, названные черты также находят своё отражение. В сюжете романа «Сердце Пармы» мотив завоевания и освоения пермских земель занимает центральное место. А. Иванов в произведении дает развернутую картину освоения уральского пространства, показывает неоднозначность исторических и политических процессов. Завоевание русскими уральских земель требует не только подчинения коренных жителей, но и освоения природы и культуры горного края. Каждый герой в романе жертвует чем-то ценным, проходит ряд испытаний, лишь немногим удается выжить в этом суровом пространстве. Весьма показателен диалог об уральской земле героев романа Калины с Полюдом:
- «Когда же эта земля и нашей станет? Храмы и города на ней строим, крестим ее, живем здесь уже сколько лет - когда же она и нашей станет?
- Когда на три сажени вглубь кровью своей ее напоим» [3, с. 121].
Все герои произведения вступают в поединок с сакральными, мистическими силами природы. Природа играет главную роль в жизни местных жителей. Особое значение имеет образ земли. Исследователями творчества А. Иванова не раз подчеркивалась тенденция изображения хтонического характера пермской религии. Именно с землей связаны все божества Урала. В романе подчёркивается ее «не-
изъяснимая сила» [3, с. 67]. Особое отношение пермяков к земле представляет собой доминирующую категорию уральского текста. Это можно увидеть на примере уральских сказов П. П. Бажова. В сказах «Медной горы Хозяйка», «Две ящерки», «Про Великого Полоза», «Ключ земли» образ земли является центральным. Земля может выступать в качестве помощника при условии добрых намерений и праведной жизни: «Есть, дескать, камень - ключ земли. До времени его никому не добыть: ни простому, ни терпеливому, ни удалому, ни счастливому. А вот когда народ по правильному пути за своей долей пойдет, тогда тому, который передом идет и народу путь кажет, этот ключ земли сам в руки дастся. Тогда все богатства земли откроются и полная перемена жизни будет. На то надейтесь!» [2, с. 222]. Отношение русских и пермяков к земле значительно отличается. Вся религия пермского народа строится на почитании и уважении пространства. Природа в представлении пермяков воспринимаются как одушевленная. В произведении описаны По-ясовые горы, воплощающие образ великана Кама, Пянтег - Кедровый дух пармы, Пелино поле, в котором погребен богатырь Пеля и т.д.
Изображение хтонической природы олицетворяет дикую природу, веру в ее безграничную и всепоглощающую мощь. В романе можно выделить два уровня - земное и подземное. Причем два этих мира тесно связаны друг с другом. Связующим звеном выступает природа Урала - деревья (береза, ель, муромский лес), животные (лебедь, сокол, ворон, филин), мифические существа (Комполен - лесной мужик, Пелино поле), таинственная мистическая сила, воплощающая силу природы. Также связующим звеном между этими мирами служат пермские идолы.
Несомненно, главным образом романа А. Иванова «Сердце Пармы» является образ Золотой Бабы, Сорни-Най. Он выступает главным идолом пермских жителей. В конце романа образ Сорни-Най сливается с главной героиней Тичерть, пермской княгиней. Тиче также воплощает связь земного и подземного мира. В романе подчеркивается ее хтоническая сущность: «Не человек она. Чертовка. Ламия. Нет счастья выше любви ламии, но любовь эта сжигает, не грея. Погубишь душу христианскую. А ее душа не богом вдохнута. Из земли она пришла, от дьявола, колдовством пермским выволочена. Ламии - не бабы, князь, хоть и слаще любой бабы. Оборотни. Это сама Со-рни-Най в человечьем обличье» [3, с. 99]. От таинственной силы Сорни-Най гибнет поселе-
ние Усть-Вым; князь Асыка, наоборот, за клятву получает долгую жизнь, которая не может оборваться до тех пор, пока данное им обещание не будет исполнено.
Основное внимание автора уделяется культуре коренных жителей и трагедии утраты пермским народом своих земель и традиций. Освоение уральских земель сопровождалось разрушением богатой уральской культуры, переходом от языческой религии к христианской. Все это способствовало к формированию ненависти к московскому государству и к русской культуре в целом. Именно поэтому традиционный уральский текст содержит в себе противопоставление пермской и русской культур. Уже в начале произведения автор демонстрирует непростое отношение пермского народа к русским и к христианской религии. Князь Асыка в разговоре с шаманом объясняет причину вражды с русским народом: «Русы-новгородцы - давние наши враги, - сказал Асыка. - А давние враги -это почти друзья. Как и всем прочим, им нужны были наши богатства. За эти богатства они честно платили кровью и уходили. Но московитам кроме наших сокровищ нужна еще и вся наша земля. Они шлют сюда своих пахарей с женами и детьми, чтобы те своим трудом и кровью пустили в нашу землю свои корни» [2, с. 17].
В содержании романа постоянно подчеркивается неуважение многими русскими традиций пермского народа. Ярким примером служит описанное в романе крещение пермяков епископом Ионой, который бросил в костер берестяную книгу - результат долгой ручной работы старца. Книга представляла собой сборник традиций и представлений пермяков о мироустройстве. Её подарили пермяки со словами: «Народы наши сошлись на одной земле и вот теперь меняются богами. Поменяемся же и мудростью, ибо жить нам вместе вечно» [2, с. 111].
Главной типологической чертой уральского текста у Иванова является построение сюжетной линии на основе системы оппозиций. В качестве основной можно назвать противопоставление языческой и христианской религий. Также выделяются такие оппозиции, как центр/рубеж, земное/небесное, добро/зло, свое/чужое. Русские, попавшие на Урал, сталкиваются с совершенно иным мировоззрением и культурой. Представление о рубежности в этих оппозициях является основным. Один из героев романа называет Урал «краем божьего мира» [2, с. 36].
Надо сказать, что пермская картина мира радикально отличается от русской. Здесь трудно найти привычное представление о добре и зле. Это ярко видно в отрывке, где князь Ми-
ГУМАНИТАРНЫЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
хаил вынужден отрубить голову мятежнику в рамках закона о «Справедливости». Когда Михаил впервые столкнулся с идолом Сор-ни-Най, он почувствовал его устрашающую силу, однако в дальнейшем князь рассуждал: «Сила земли, ставшая волей идола, казалось злом только потому, что была слишком велика для одного человека» [2, с. 69]. Помимо этого, наблюдается ориентация уральских представлений не на небесное начало, а на земное, что является основным отличием от христианской религии. Один из героев романа говорит: «Они, Миша, свою жизнь по богам делают, свою душу по их душе меряют, а боги их - из земли. Коли ты в Христа веруешь воистину и людей любить хочешь, то люби их землю. Корнями и кровью своей в неё врасти. А через землю уж и людей сможешь полюбить» [2, с. 179]. Другим подтверждением является диалог князя Асыки с шаманом: «Наши боги - это боги судьбы и трех миров. А бог русов - это бог человека, и одного только человека» [Иванов, с. 20]. Можно также отметить особую атмосферу уральского пространства. Герои романа в данном пространстве сталкиваются с чем-то неизведанным, необъяснимым, их устрашает так называемая «нерусская жуть» [Иванов, с. 67]. «За стенами острогов русские прятались от чего-то другого, незримого - от чего стены, наверное, не могли защитить» [2, с. 67].
Важным мотивом в романе является мотив судьбы. Каждый герой проходит ряд испытаний, свой определенный жизненный путь. Для сознания пермяков характерен фатализм -вера в неизбежность свершения предназначенного судьбой: «Человек идет по судьбе, как по дороге. С одной стороны - стена, с другой обрыв; свернуть нельзя. Можно идти быстрее или медленнее, но нельзя не идти» [2, с. 58]. Завоевание русскими Урала в содержании романа также является предрешенным событием. В диалогах героев произведения видно, какое значение имеет понятие «судьба»:
- «А пермяки не богами и не чудищами тебя прокляли, - серьезно сказал Калина. - Что идол? Идол без духа - деревяшка. Пермяки твой дух убили и сожгли, прокляли твою судьбу.
- Выходит, я теперь без судьбы? - усмехнулся Нифонт. - Чудно говоришь. Как же я это без судьбы, коли жив? Это как без тени на солнце -невозможно.
- Возможно, - возразил Калина. - И ты не хмыкай: это ведь страшное, жестокое проклятие - на судьбу-то» [2, с. 419].
Представление о судьбе связано с образом лебедя. Каждый человек имеет пять душ - ду-
ша-лебедь или душа-судьба, «душа-сокол, что родниться с богами; душа-филин, что родниться с духами; душа-ворон, что родниться с предками; или та душа, что живет среди людей, которая у каждого человека выглядит своей птицей» [2, с. 321]. Это представление показывает еще одну важную черту уральского текста -ориентация на «звериное» начало (вспомним знаменитый «звериный стиль»).
В уральском тексте довольно часто воспроизводится мотив испытания героя сакральной мистической силой. В романе А. Иванова «Сердце Пармы» не все герои выдерживают данное испытание. В произведении описываются события похода князя Василия за Сор-ни-Най. Этот поход для князя окончился смертью, так как на своем пути он встретил лесного мужика Комполена, хранителя Сорни-Най. Часто герои проходят испытания воли. Например, испытание Вольги, который преодолел мистическое наваждение-вожделение к ламии и сообщил о надвигающемся нападении. Показателен пример преодоления сил природы героем Калиной, который во время бури всю ночь держал на крыше часовни крест, до тех пор, пока буря не успокоилась и крест перестало сносить. В романе подобных примеров очень много. Все они показывают с каким трудом шло освоение пермских земель. Если обратиться к сказам П. П. Бажова, события которых переносят нас в XIX век, видно, что мотив испытания героев также присутствует. Герои сказов проходят испытания, в первую очередь, трудом или соблазном «легких» денег. Только трудолюбивому и нравственному человеку уральская земля будет оказывать помощь.
Для уральского текста характерны образы каменных гор, рек. Горы связаны с изображением уральского божества. Каждая воплощает разных духов. В горах находятся могилы богов и великанов: «И все скалы здесь священные. На каждой или под каждой - капище, в любой пещере - идол» [2, с. 428]. В произведении изображается река Чусовая, которая характеризуется как богатая, великая, сильная. «Она одна Каменные горы победила - даже Вишере то оказалось не под силу» [2, с. 428].
Таким образом, типологическими чертами уральского текста являются обожествление природы, мотив испытания героя таинственной мистической силой, мотивы судьбы, рубежно-сти и освоения Урала, образы земли, каменных гор и рек, изображение системы оппозиций (центр/рубеж, земное/небесное, добро/ зло, свое/чужое). В центре уральского текста стоит образ «каменной» земли, что связано
с природными особенностями Урала. Религия связана с культом хтонических божеств, которые олицетворяют дикую природу Урала. Герои произведения проходят через множество испытаний, жертвуют чем-то ценным, знакомятся с уральской религией и культурой, все это сопряжено с мотивом освоения уральских земель. В завоевании Урала важно не подчинение местных жителей, а освоение (при-своение) земель. Весь их быт строится на основе подчинения и культа природе. Природа в сознании местных жителей играет главную роль. Также природа
воплощает таинственную, необъяснимую силу, которая подчиняет себе русских «завоевателей». Большое внимание автор уделяет культуре местных жителей, которая значительно отличается от русской. Автор подробно описывает традиции, быт, верования и обычаи пермского народа. Все эти характеристики в целом создают особое геокультурное пространство Урала, которое начинает свое формирование XIV века и продолжает функционировать в современной отечественной литературе.
Литература
1. Абашев В. В. Пермь как текст. Пермь в русской культуре и литературе XX века. Пермь: Издательство Пермского университета, 2000. 404 с.
2. Бажов П. П. Уральские сказы / сост., вступ. ст. и примеч. А. Л. Налепина. М.: Советская Россия, 1987. 352 с.
3. Иванов А. Сердце Пармы, или Чердынь - княгиня гор. СПб.: Азбука-классика, 2008. 576 с.
4. Слово о житии и учении святого отца нашего Стефана, бывшего Епископом в Перми, составленное преподобным во священноиноках отцом нашим Епифанием. URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=10091 (Дата обращения: 19.11.2016).
References
1. Abashev V. V. Perm' kak tekst. Perm' v russkoi kul'ture i literature XX veka (Perm as a text. Perm in the Russian culture and literature of XX century). Perm': Perm university publ., 2000. 404 p. (In Russian).
2. Bazhov P. P. Ural'skie skazy (Ural tales) / ed by A. L. Nalepina. Moscow: Sovetskaya Rossiya, 1987. 352 p. (In Russian).
3. Ivanov A. Serdtse Parmy, ili Cherdyn' - knyaginya gor (The Heart of Parma, or Cherdyn - Princess mountains). St. Petersburg: Azbuka-klassika, 2008. 576 p. (In Russian).
4. Slovo o zhitii i uchenii svyatogo ottsa nashego Stefana, byvshego Episkopom v Permi, sostavlennoe prepodobnym vo svyashchennoinokakh ottsom nashim Epifaniem (Word of Life and teachings of our Holy Father Stephen, the former Bishop of Perm, composed of the Rev. Hieromonk our father Epiphanius). URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=10091 (Accessed: 19.11.2016). (In Russian).
