CC BY
71
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
УДК 339.976
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования в области международных связей (на примере российско-израильских взаимоотношений)
В статье исследуются возможности использования геокультурного подхода для анализа и развития отношений между странами. Рассматриваются вопросы возможного развития российско-израильских взаимоотношений через призму современных методов анализа межгосударственных отношений. Показано, что ввиду исторических и культурных особенностей этих двух стран наиболее предпочтительным для них является геокультурный подход, на базе которого и даются предложения по развитию новой фазы деловых отношений между Россией и Израилем.
Ключевые слова: Россия, Израиль, геокультурный подход, «русский мир», государственное регулирование, предпринимательство.
Эпоха крушения биполярного мира породила новый глобальный подход к анализу процессов мирового развития, получивший название «геокультурный». Концепция геокультуры получила известность благодаря работам американского автора Иммануила Валлерштейна, прежде всего его книге «Геополитика и геокультура» [1].
В первоначальном своем значении термин «геокультура», по мысли его автора, означал культурное основание капиталистической системы, образовавшейся в начале XVI века. Основой его концепции является «мир-экономика» — система международных связей, основанная на торговле. Помимо «мир-экономик» разные страны могут объединяться в «мир-империи», основанные не на экономическом, а на политическом единстве. История рассматривается авторами как развитие различных региональных мир-систем (мир-экономик и мир-империй), которые долгое время конкурировали друг с другом, пока европейская (капиталистическая) мир-экономика не стала абсолютно доминирующей. Валлерстайн оспаривает традиционные подходы к истории, предлагая новую парадигму общественного развития.
В.С. Поляк
Ю.Б. Бочаров
© Поляк В.С., Бочаров Ю.Б., 2013
135
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования...
Мир-системная теория оказала огромное влияние на рост интереса к истории как единому глобальному процессу и способствовала рождению исторической глобалистики. В наиболее полной форме геокультурный подход был выражен в работе Сэмюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» (1996), излагающей взгляды автора на соотношение сил в современном мире [2].
Отнести труды Хантингтона именно к геокультурной школе позволяет то, что автор, не используя впрямую термин «геокультура», систематически использовал понятия «культура» и «цивилизация». Эти понятия у него зачастую определяются одно через другое или используются как синонимы.
Хантингтона считают одним из основателей цивилизационного подхода. Он, в сущности, выступил продолжателем цивилизационного подхода А. Тойнби. Хантингтон показал, что бурное и разнонаправленное развитие культур вызвало новое соотношение сил в мире, в том числе в области экономики.
В работе «Столкновение цивилизаций» он утверждает, что и цивилизация, и культура — понятия, относящиеся к всеобъемлющему стилю жизни народов, причем цивилизация — это культура в широком смысле слова. Оба понятия включают в себя ценности, нормы, институты и способы мышления, которым сменяющие друг друга поколения придают первостепенное значение.
Таким образом, фактически его работу можно было бы озаглавить «Столкновение культур», что, собственно, он и сам признает, замечая, что в конце 1980-х годов коммунистический мир потерпел крах и международная система времен холодной войны стала достоянием истории. В новом мире основные различия между людьми и между народами носят не идеологический, не политический, не экономический, а культурный характер.
В этом новом мире региональная политика осуществляется на уровне этнических отношений, а глобальная — на уровне отношений между цивилизациями. Соперничество супердержав уступает место столкновению цивилизаций.
В другом месте Хантингтон вновь отмечает, что «в этом новом мире самые обширные, серьезные и опасные конфликты будут вспыхивать не между социальными классами, не между богатыми и бедными, не между какими-то иными экономически конкретными группами, а между народами, принадлежащими к разным культурам» [2, с. 88].
Все последнее двадцатилетие это мы, к сожалению, и наблюдаем повсюду в мире. И именно в такого рода ментальные конфликты прочно втянуты и Россия — на Северном Кавказе, и Израиль — с окружающими его арабскими странами.
Этот основной вывод теории Хантингтона ныне стал общим местом практически всех теорий, претендующих на релевантное описание процессов современного мирового развития. В чем же заключается главная особенность геокультурного подхода Хантингтона? По его мнению, в се-
136
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования...
годняшнем мире отношения между государствами и их группами, представляющими различные цивилизации, близкими быть не могут. Часто они носят антагонистический характер. При этом отношения между определенными цивилизациями в меньшей степени подвержены конфликтам. На микроуровне наиболее горячие точки расположены по линиям, разделяющим ислам и его соседей с православной, индуистской, африканской и западной христианской традициями. На макроуровне это конфликт между Западом и остальным миром. По его суждению, наиболее острые конфликты будут вспыхивать между мусульманскими и азиатскими обществами, с одной стороны, и Западом — с другой.
Хантингтон указывает несколько причин вооруженного конфликта между Западом и исламом: противостояние светских и религиозных ценностей; историческое соперничество между Западом и исламом; недовольство господством Запада над постколониальной политической структурой Ближнего Востока, оскорбительное сопоставление достижений исламской и западной цивилизаций за последние два века. Эти четыре причины более или менее очевидны, но существует и пятая, не столь заметная стороннему наблюдателю. Это — готовность некоторых влиятельных кругов на Западе не только поддерживать социетарную холодную войну с исламом, но и придерживаться такой политики, которая к ней подталкивает. Отсюда следует, что и сам Запад, при определенных обстоятельствах, может быть заинтересован в противостоянии исламу. (Впрочем, развитие событий в XXI веке указывает на противоречивую позицию Запада в этом отношении. Однако эта тема выходит за рамки данной статьи и требует отдельного рассмотрения.)
Подводя итоги, Хантингтон делает два глобальных вывода:
— сердцевинные государства должны воздерживаться от вмешательства в конфликты внутри других цивилизаций, и это главное условие поддержания мира в межцивилизационном, многополярном мире. «Сердцевинным» Хантингтон называет наиболее мощное или ведущее в культурном отношении государство той или иной цивилизации. (Убедительными примерами неудачного вмешательства в конфликты внутри иной цивилизации являются войны России и США в Афганистане, попытки вмешательства стран Запада в межплеменные войны в Сомали и Ливии и т.д.);
— место вмешательства должно занять посредничество, то есть сердцевинным государствам следует вести друг с другом переговоры относительно сдерживания или прекращения войн по линиям разлома между государствами или группами государств, входящими в их цивилизации. Здесь, к сожалению, труднее найти подходящие примеры эффективного посредничества в последние годы. В лучшем случае удается склонить стороны к замораживанию военных действий. Кстати, и здесь можно указать на арабо-израильский конфликт: все войны Израиля со своими соседями прекращались после вмешательства ООН.
137
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования...
Из геокультурной парадигмы в версии Хантингтона следует, что реальное сотрудничество в мире осуществляется главным образом между близкими цивилизациями или культурами. Это подтверждает и тот факт, что наиболее тесное сотрудничество в мире осуществляется между странами Европы, объединившимися в Европейский союз и неустанно работающими над его расширением.
Исходя из предложенной парадигмы, можно сделать следующие выводы, на наш взгляд, равно справедливые и для России, и для Израиля.
Выводы из геокультурного подхода для России
Первый вывод. России не имеет смысла бороться за возвращение в свои границы — де-юре или де-факто — как минимум тех стран бывшего СССР, которые принадлежат к другим культурам, другим цивилизациям. Если России и удастся этого добиться, ее внутреннее единство будет сильно ослаблено и центробежные тенденции достаточно быстро вновь усилятся. Следовательно, нет смысла бороться за государства Центральной Азии, принадлежащие к исламской цивилизации, и за страны Балтии, относящиеся к западной христианской цивилизации.
Второй вывод. Существует реальная возможность утраты современной западной цивилизацией способности интегрировать и адаптировать пространства и людей, подобно тому как это сумела сделать во второй половине прошлого тысячелетия православная русская цивилизация. На этом выводе настаивает главным образом российское экспертное сообщество, тогда как западные исследователи в основном сосредоточены на теме культурной адаптации в странах Запада многомиллионной армии эмигрантов из стран, исповедующих ислам. Судя по развитию событий в нынешнем тысячелетии, эта тема становится актуальной и для России, в которую эмигрируют миллионы беженцев из исламских стран бывшего СССР.
Третий вывод. Попытки России взаимодействовать со странами другой культуры будут тем успешнее, чем ближе эти культуры будут российской православной/восточной христианской цивилизации. Применительно к основной массе населения это западная христианская цивилизация.
Выводы для Ближнего Востока и Израиля
Первый вывод. Израиль находится на линии цивилизационного разлома между западной христианской цивилизацией и исламом. Следовательно, границы Израиля с арабским миром еще в течение длительного времени будут взрывоопасны, невзирая ни на какие мирные соглашения. Отсюда следует, что немедленное создание арабского палестинского государства никоим образом не решит проблему безопасности собственно Израиля. Даже если ООН признает будущий мирный договор справедливым, ничто не помешает арабам, живущим ныне на земле исторической Палестины, выдвигать территориальные претензии к Израилю — подобно тому
138
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования...
как сегодня они, когда им это выгодно, оспаривают легитимность резолюции ООН 1947 года о создании Государства Израиль.
Второй вывод. Если на территории Израиля по-прежнему будут в том же статусе (полноправных граждан) и количестве (свыше 20% населения) проживать так называемые израильские арабы, идентифицирующие себя с циви-лизационно родственным населением окружающих Израиль арабских стран, Израиль останется «надтреснутым» государством. (По Хантингтону, к «надтреснутым» относятся страны, в которых значительные группы населения относятся к разным цивилизациям.) Цивилизационные противоречия между евреями и арабами никуда не исчезнут, что будет постоянно провоцировать израильских арабов на жесткое отстаивание своей культурной идентичности.
Отметим, что и наличие большой русскоязычной общины выходцев из стран СНГ, в большинстве своем воспитанной в рамках «советской» культуры, близкой к русской православной цивилизации, отличающейся от западной, также порождает проявления межцивилизационного конфликта. Впрочем, по мере снижения абсолютной численности и относительной доли русскоязычной общины в общей численности еврейского населения, а также ее культурно-религиозной ассимиляции этот конфликт постепенно угасает.
Отметим также, что в отношениях между Израилем, проживающими в нем арабами и окружающими арабскими странами постоянно будут присутствовать как минимум три из шести главных факторов, формирующих межцивилизационные конфликты.
Первый фактор — гуманитарный. Это стремление государств одной цивилизации защитить своих соплеменников, проживающих в государствах другой цивилизации и подвергающихся там, по их мнению, дискриминации. Вместе с тем эти же государства сами дискриминируют и/или стремятся изгнать со своей территории людей другой цивилизации. Для Израиля этот фактор формирует проблему палестинских беженцев, которых арабский мир требует «вернуть» в пределы Израиля, что фактически означает ликвидацию еврейского государства. Проблема в том, что к палестинским «беженцам» структуры ООН относят потомков арабов в любом поколении (сейчас это четвертое-пятое поколения), когда-либо проживавших на территории современного Израиля и расселившихся по всему миру. Вместе с арабами — израильскими гражданами их численность превышает численность еврейского населения страны.
Второй фактор — морально-культурный. Государство пытается внедрять или навязывать собственные ценности; в Израиле это выливается в противостояние западных стандартов жизни, принятых гражданами титульной национальности — евреями, составляющими 75% населения страны, патриархальному миру израильских арабов, на долю которых приходится свыше 20% населения.
Третий фактор — территориальный. Для Израиля это означает необходимость обеспечить себе границы, которые армия способна защищать.
139
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования...
Границы эти подчас включают территории, на которых проживает арабское население, лояльность значительной части которого по отношению к государству представляется сомнительной. Это справедливо и в отношении Иерусалима — столицы Израиля.
Таким образом, выводы из анализа, сделанного на основе геокультурного подхода Хантингтона, весьма пессимистичны как для России, так и для Израиля. Обе страны находятся в эпицентре межцивилизационных или геокультурных разломов. Внутренняя ситуация в этих странах также неблагоприятна. Обе они, по классификации Хантингтона, относятся к «надтреснутым», так как полностью или частично окружены носителями другой, исламской, цивилизации.
Значительную роль в развитии геокультурного подхода к анализу взаимоотношений между различными цивилизациями и принадлежащим к ним государствам играет российская школа геокультуры. Известный современный философ П. Щедровицкий, выдвигая теорию русского мира, в сущности, является приверженцем геокультурного подхода [3]. Вводя определение «русского мира и русского капитала» и выводя из этого оптимальную для России политику, он полагает ее основой культурные компоненты, главной из которых является русский язык.
Щедровицкий указывает на новые инструменты культурной политики, апеллирующие к реальности процессов самоидентификации и самоопределения отдельных индивидов и групп населения, которые еще только прокладывают себе путь. В противовес сценарию силового решения территориальных, конфессиональных и этнокультурных проблем, им выдвигается сценарий дипломатического решения, реализующего продуманную культурно-политическую стратегию и гуманитарно-технологический подход.
Говоря о технологиях, которые станут решающими в XXI веке, П. Щед-ровицкий утверждает, что таковыми являются именно гуманитарные технологии. В его понимании это «совокупность технологий, направленных на создание, образование, обработку либо изменение правил и рамок сообщения и взаимоотношения людей согласно вызовам внешней (как общественной, так и природной) среды». А правила и рамки сообщения и взаимоотношения людей со средой и составляют основу культуры.
В XXI веке на смену массовому производству все чаще приходит кастомизация. Единое рыночное пространство становится фрагментированным на тысячи ниш, которые создаются и исчезают вместе с товаром. Нематериальное производство неумолимо движется в сторону виртуализации, в сторону экономики образов, текстов, символов. Уже в настоящее время крупнейшие корпорации мира в качестве основных активов имеют нематериальные активы. В таких условиях на первый план выходят не столько стратегические способности, предполагающие умение двигаться в непрерывно изменяющемся пространстве, сколько творческие — способности создавать новое пространство: политическое, экономическое, культурное, географическое.
140
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования...
Креативная революция приходит вслед за революциями интеллектуалов и менеджеров. Творческий ресурс становится востребованным во всех сферах жизни. Уже сейчас мы видим, что даже крупнейшими корпорациями владеют и управляют не только и не столько администраторы и стратеги, сколько творцы в самом высоком смысле этого слова. Наступает эпоха «креатократии». Современные организационные структуры требуют иных, чем ранее, методов воздействия, управления. На первый план выходят «мягкие» компоненты организации, в первую очередь культурные. Таким образом, лидерство в будущем мире будет определяться в первую очередь культурным превосходством.
Другой российский автор, Е. Островский, прямо говорит о связи понятия русского мира с понятием геокультура. «Упомяну, что представление о языковых мирах утверждает, что пространство этих миров, границу между этими мирами определяют не кровь и почва, а язык и культура. В этом смысле границы языковых миров проходят не по территориям, а по людям. В зависимости от того, на каком языке человек говорит и думает, к этому миру он и принадлежит. Точнее сказать, если для вас языком общения и мышления является русский язык, то вы принадлежите к русскому миру» [4].
Мир понимается Островским как пространство языковых миров, в котором русский мир соприкасается с китайским миром, англо-саксонским и романо-германским мирами. Границы этих миров проходят по людям, и русский мир простирается до тех пределов, где есть человек, говорящий по-русски. Таким образом, русский мир входит в Татарстан и Башкортостан, Израиль, Европу, Северную Америку и Австралию и т.д. Он присутствует в этих географических пространствах.
Островский противопоставляет геокультурный подход геополитическому: «При таком видении мира мы можем говорить о совершенно другой организации политического мира, о мире миров, о мире геокультуры вместо мира геополитики» [4].
Его аргументы о приоритете геокультуры над геополитикой основаны на следующем тезисе: геополитика подводит теоретическую базу под то, что любой народ, любая нация — это кровь и почва, что люди объединяются кровью и почвой, биологическим и географическим факторами. В то же время геокультура — это подход, утверждающий, что народ и нация — прежде всего язык и культура. Именно язык и культура объединяют и разделяют людей. Русский — это тот, кто говорит на русском языке. И так же американец — это тот, кто говорит на американском языке, потому что американский язык и та культура, которую он в себе несет, очень сильно отличаются от английского языка и островной английской культуры.
Другой важнейший аргумент Островского: в современном мире ресурсы языка и культуры являются намного более важными, чем ресурсы территории. В подтверждение этого тезиса Островский приводит данные исследований, доказывающих, что в современном мире наиболее эффек-
141
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования...
тивными оказываются государства с наименьшей территорией. Трудно с этим не согласиться. Примеры Гонконга, Израиля, Сингапура, Тайваня, Финляндии, Швейцарии и т.д. — лучшие тому доказательства.
Сегодня примерно половина экономического роста большинства развитых стран достигается за счет нематериальной продукции, производства продуктов, не имеющих веса, высоты и ширины, а потому не нуждающихся в физическом пространственном перемещении. Поэтому мир геокультуры — мир, где сталкиваются тонкие силы, силы внутри человеческого пространства — пространства, которое находится внутри культуры, внутри человеческого сознания. В этом мире географическое положение человека и сообщества оказывается хоть и важным, но не первостепенным фактором, образующим среду обитания, среду жизни.
Представляет интерес определение Вадима Цимбурского, который трактует геокультуру как способ «политического проектирования и политического оперирования, основанного на мобилизации тех или иных культурных признаков, позволяющих субъекту по-разному выделять в мире «свое» и «чужое» [5]
А Дмитрий Замятин интерпретирует геокультуру как форму репрезентации политических реалий посредством «пространственных образов». Современная геокультура, согласно Замятину, «представляет собой серии культурно-географических образов, интерпретирующих локальные пространства» [6].
В свою очередь, С. Градировский и Б. Межуев предлагают следующие смысловые компоненты понятия геокультуры: [7]
а) геокультура обозначает сохраняющуюся социокультурную связь бывших колониальных метрополий с территориями, находившимися ранее в их владении;
б) геокультурная общность, как правило (хотя и не исключительно), основывается на сохранении языка метрополии в ее бывших владениях (доминионах, колониях и т. д.) в качестве официального государственного (чаще всего, второго государственного) языка, а также языка образования, культурной и деловой элиты;
в) геокультурные связи, «сшивающие» индустриальный (а в настоящее время эволюционирующий в постиндустриальный) мир с так называемым третьим миром, являются важным фактором в политике натурализации развитых стран, одним из критериев, позволяющим им различать во внешнем мире «своих», «почти-что-своих» и «чужих»;
г) наконец, геокультура оказывается одной из форм «культурной репрезентации пространства», в чем-то дополняющей так называемый «цивилизационный» (Тойнби—Хантингтона) подход, а в чем-то представляющей ему альтернативу.
Экономические, культурные и политические следствия теории русского мира. В рамках геокультурной парадигмы естественно предложить понимание русского мира как мира, включающего в свою орбиту не только говоря-
142
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования...
щую или думающую по-русски, но и «ментально русскую» диаспору. Это явление хорошо известно русскоязычным эмигрантам ранних волн в разных странах. Чтобы ощущать свою принадлежность к русскому миру, даже не обязательно говорить по-русски, важно сохранить «русскую» ментальность. Очень многие репатрианты из СНГ, чьи дети прибыли в Израиль в весьма юном возрасте, столкнулись с тем, что многие подростки и молодежь, прекрасно знающие иврит, местную молодежную культуру и свободно общающиеся со своими сверстниками-сабрами, предпочитают, тем не менее, общение со своими «русскими» сверстниками. Причем общение это очень часто происходит на иврите!
Наблюдается настоящий расцвет русскоязычной молодежной культуры в Израиле: проводятся фестивали КВН, соревнования клубов знатоков «Что? Где? Когда?», открываются дискотеки русскоязычной молодежи, периодически появляются русскоязычные молодежные журналы и молодежные приложения к русскоязычным газетам.
Особого внимания требует опыт русскоязычной общины Израиля в построении «собственной» достаточно стройной и всеобъемлющей системы образования. Существует широкая сеть русскоязычных школ дополнительного неформального образования «Мофет», построенная по примеру советских спецшкол. Заполнены детские сады сети «Игум», основанной русскоязычными педагогами и практикующими билингвистический подход к воспитанию. Известное развитие получили и профессиональные курсы на русском языке.
Уникальным явлением стал академический «Сити-колледж» (Тель-Авив). В качестве представительства МЭСИ он в 2002 году получил лицензию Совета по высшему образованию в Израиле на подготовку студентов по специальности «Менеджмент» на русском языке. Более 200 выпускников колледжа успешно работают в Израиле, Северной Америке, Германии, Франции, России.
Известно, что в диаспоре ирландцев, так же как армян и евреев, проживает больше, чем на родине. Но многие американцы, в том числе и самые знаменитые, уже почти два века сохраняют память о своих ирландских корнях и гордятся ими. Так и русскоязычную общину в Израиле весьма сплачивают традиции, вывезенные из бывшего СССР, например празднование Нового года, прочно вошедшее в израильский быт. Все большей популярностью в стране пользуется празднование 8 Марта как Женского дня. Даже объявление 9 мая национальным праздником Израиля — признание традиций русскоязычной диаспоры.
Теория русского мира, будучи осознанной и принятой русскоязычной диаспорой по всему миру, позволит ей снять важнейшее противоречие, возникающее в процессе самоидентификации. В Израиле выходцы из бывшего СССР более всего склонны считать себя русскоязычными евреями. В то же время многие из них, прежде всего люди среднего и старшего возраста, остаются носителями и адептами советско-русской культуры.
143
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования...
Они смотрят российские телеканалы, следят за современной русской литературой, заполняют концертные залы на гастролях российских знаменитостей, приглашают в гости из стран исхода друзей, бывших соседей и сослуживцев, интересуются происходящими там событиями политической и экономической жизни и принимают их близко к сердцу.
В развитие сказанного и в тесной связи с основной темой данной статьи стоит привести существенное замечание Ефима Островского о геокультурном понимании границы: «Человек, говорящий на двух-трех языках, ощущает себя «пограничником», по которому проходит граница между этими языковыми мирами. Для сознания советского человека пограничник — это человек, охраняющий разделительную линию, препятствующий соприкосновению миров по обе стороны границы. Но в геокультурном понимании пограничник и граница — это нечто совсем другое. В геокультурной картине мира граница превращается из линии разделения в линию объединения. Когда мы говорим о новых границах мира миров и о пограничниках, высветляется иной аспект жизни на границе, выгоды проживания на границе, поскольку, контролируя пограничную зону, человек обретает возможности для осуществления того процесса, который сейчас принято называть торговлей, то есть быть посредником при обмене между разными мирами и получать за это плату».
Для израильского русскоязычного еврея быть «пограничником» в геокультурном смысле, среди прочего, означает и возможность большей экономической свободы. У него, таким образом, появляется уникальный шанс ощущать себя гражданином двух супермиров: русского и еврейского. Это, во-первых, будет соответствовать их дуалистической самоидентификации, так как большинство из них ощущает себя русскими и евреями одновременно. Более того, ощущать не свою ущербность (дескать, для русских я недостаточно русский, а для евреев недостаточно еврей), но, напротив, обладателем духовного и интеллектуального богатства: коренного русского и коренного еврея-израильтянина.
В этой связи можно согласится с выводом В. Поляка [8], что в политическом плане активное сотрудничество русскоязычной общины с Россией в интересах Израиля, а с государством Израиль в интересах русского мира, позволят Израилю укрепить свое положение в мире. Оставаясь частью Запада, он будет уже не в такой степени от него зависим. А опираясь на русский мир, Израиль сможет успешнее противостоять давлению Европы и отчасти США.
В любом случае именно благодаря геокультурной парадигме миллионной русскоязычной общине Израиля может быть отведена ведущая роль связующего звена для государственного предпринимательства обеих стран на международной арене. И именно возможности государственного регулирования в области международных связей, помноженные на волю их руководителей, могут сыграть решающую роль по выводу российско-израильских взаимоотношений на новый, более высокий уровень развития.
144
Геокультура в качестве концептуального подхода к вопросам государственного регулирования...
Литература
1. Валлерштейн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире.// Пер. с англ. под ред. П.А. Кудюкина — Спб.: Университетская книга,2001.-416 с.
2. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2003.-603с.
3. Щедровицкий П.Г. Русский мир и транснациональное русское. //Русский журнал. 2.03.2000 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. archipelag.ru/geoculture/concept/interpritation/geoculture/
4. Иванова С.В. О гражданственности, национальной идентичности, безопасности [Текст] / С.В. Иванова // Ценности и смыслы. 2012. №5. С. 4-9.
5. Островский Е.В. Новые границы мира: геокультура.//Цикл лекций. 2002 г. Русский архипелаг. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:/ archipelag.ru /geoculture/concept/interpritation/geoculture/
6. Цымбурский В.Л. Остров Россия. Геополитические и хронополитические работы разных лет. 1997-2006 г. М.: Росспэн, 2007.-250с.
7. Замятин Н.Д. Империя пространства: Хрестоматия по геополитике и геокультуре России. М.: Росспэн, 2003.— 720 с.
8. Градировский С. Межуев Б. Геокультурный выбор России. //Русский архипелаг. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://archipelag.ru/ geoculture/new_ident/geocultruss/choice/
9. Поляк В.С. Израиль и Россия в 21 веке: Геополитика — геоэкономика — геокультура. Тель-Авив. Издательство L.I.L. Productions Ltd, 2004. — 220с.
References
1. Vallershteyn I. Analysis of global systems and the situation in the modern world.// Per. s angl. red. P. A. Kudyukina — Spb.: Universitetskaya kniga, Publishing, 2001. In Russian.
2. Khantington S. Clash of Civilizations. M.: AST, Publishing, 2003. In Russian.
3. Shchedrovitskiy P.G. Russian world and transnational Russian.//[Russian magazine.] [Moscow]. 2.03.2000. N. pag Web. <http:/archipelag.ru /geoculture/con-cept/interpritation/geoculture> In Russian.
4. Ivanova S.V. On citizenship, national identity, security. Tsennosti i smysly [Values and meanings], 2012, no.5, pp. 4-9. In Russian
5. Ostrovskiy E.V. New frontiers of the world: geoculture //Tsikl lektsiy. 2002. Russkiy arkhipelag. N. pag Web. <http:/archipelag.ru/geoculture/concept /interpretation /geoculture> In Russian.
6. Tsymburskiy V.L. Russian island. Geopolitical and hronopoliticheskie work over the years.. 1997-2006 . M.: Rosspen, 2007. In Russian.
7. Zamyatin N.D. Space Empire: A Reader on geopolitics and geoculture Russia. M.: Rosspen, 2003 In Russian.
8. Gradirovskiy S. Mezhuev B. Russian geocultural choice. // Russian archipelago. Web. <http://archipelag.ru/geoculture/new_ident/geocultruss/ choice> In Russian.
9. Polyak V.S. Israel and Russia in the 21st Century: Geopolitics — geoeconomy — geoculture./ Izdatel’stvo L.I.L. Productions Ltd, 2004. Tel-Aviv. In Israel
145
