CC BY
262
УДК 236 Е. Г. Якимова
ГЕНЕЗИС ПОНЯТИЯ «ЭСХАТОЛОГИЯ» В ИУДЕО-ХРИСТИАНСКОЙ ТРАДИЦИИ
В статье рассматривается происхождение и последующий процесс развития понятия«эсхатология» какучения о последних вещах и конечных судьбж мира ичеловека в рамкж иудео-христианской традиции, раскрываются его основные смысловые значения.
Ключевые слова: эсхатология, последние вещи, мессия, ИисусХристос, второе пришествие, воскресение мертвых, Страшный суд, ЦарствоБожие.
Эсхатология представляет собой очень сложный и многогранный феномен, находящий свое выражение во многих религиозных системах, а так же в традиционных верованиях различных народов. В основе этого феномена лежат представления о конечности существования мира и человечества, которые носят принципиально важное значение и определяют сами основы мировосприятия. Каждый человек в любой исторический период размышляет о конечности существования. Для большинства людей это печальные размышления, ибо, с их точки зрения, конец означает смерть, будь то смерть отдельной человеческой личности или гибель Вселенной. Эволюционная теория не обещает бессмертия. Многие люди все же имеют надежду на жизнь после смерти. Таким образом, эсхатология оказывается важной частью ответа на вопрос не только о смысле отдельной человеческой личности, но и всего бытия в целом. И в этой связи нельзя не согласиться с мнением известного христианского теолога Г. Шварца, который полагал, что эсхатология «определяет наше
понимание человеческих души и тела, системы ценностей и мировоззрений» [1; 26].
Именно поэтому эсхатология, на наш взгляд, всегда будет играть очень важную роль в жизни каждого человека, вне зависимости от того, на какой ступени исторического развития он находится. Если обратиться к самым ранним стадиям развития человечества, можно выявить интересный факт, который заключается в том, что зачатки эсхатологических представлений можно обнаружить с того момента, когда люди вышли из животного состояния и ощутили потребность осмысливать окружающую их действительность. Например, одним из первых источников представлений о конечности бытия является факт индивидуальной смерти человека. Эмоционально переживаемый соплеменниками, он пугал своей необратимостью и неизвестностью, вселяя ужас в силу своего резкого выхода за пределы повседневной жизни. Наблюдения за смертью стимулировали размышления первобытного человека о конечности существования, о различных мирах, о возможности «перехода» из одного мира в другой. Данные представления возникают, как нам кажется, на базе онтологических и гносеологических оснований окружающей действительности, которые являются характерными не только для первобытного общества, но и впоследствии для мифологической и религиозной картин универсума. Онтологические основания таких представлений коренятся в конечности индивидуального человеческого бытия и завершенности всех явлений и процессов в природе и социуме. Гносеологические основания представлений о конечности бытия возникают в процессе познания человеком окружающего мира, а
впоследствии и в осуществлении попыток осмысления истоков и направленности исторического процесса.
Однако, представления о конечности бытия на ранней стадии исторического развития еще смутны, неразвиты и не представляют собой строгой и логичной системы. И только частично в мифологической, а впоследствии полностью в религиозной картине универсума возникает целостная система представлений о конечных судьбах человеческой личности и всего мироздания в частности, т.е. эсхатология в строгом смысле слова. Такое положение вещей приводит к необходимости раскрытия происхождения и изучения последующего процесса развития понятия «эсхатология». Особенно наглядно этот процесс можно проследить в иудео-христианской традиции, в которой эсхатология представляет собой стержневую основу всего вероучения. Особое внимание заслуживает тот факт, что к настоящему времени исследование генезиса понятия «эсхатологии» в рамках иудео-христианской традиции не осуществлялось, что, на наш взгляд, представляет собой одну из важных религиоведческих задач, решение которой должно восполнить этот пробел.
Для решения этой задачи, прежде всего, следует обратиться к этимологии понятия «эсхатологии». Согласно этимологии, понятие «эсхатология» имеет греческие корни и происходит от соединения слов «последний» и «вещь», являющихся калькой греческих слов ¿стхатос; и Лоуос; [2; 93,131]. Греческое слово Лоуо^ может быть переведено на русский язык и как слово, учение. Таким образом, в общем смысле эсхатология предстает как учение о последних вещах.
В процессе установления генезиса понятия «эсхатология»
прежде всего, следует отметить, что оно в своем первоначальном значении как учение о последних вещах сформировалось в рамках иудео-христианской традиции. Хотя в текстах Священного Писания понятие «эсхатология» не встречается, представления о конечности существования мира и человечества в них обозначаются словосочетаниями ¿стхатсмс; пароле; («последние дни», ¿ахато! ксиро! («последние времена», аиутЁЛЕЮ тои смшуос; («кончина века» и т.д., которые являются дубликатами ветхозаветных понятий л'чп, га'П тр?
п'й'П («конец дней», «последнее время». Изначально данные словосочетания не имели эсхатологической окраски, они подразумевали события ближайшего будущего, например, в книге Бытия патриарх Иаков возвещает своим сыновьям о том, что будет с ними «в конце дней», подразумевая под этим выражением время их жизни (Быт.49:1). Эсхатологический контекст эти словосочетания приобрели только в пророческих книгах Ветхого Завета (Ис.2:2; Ос.З:4-5; Иез.38:8,16; Иер.30:24; Мих.4:1; Дан.10:4, 12:4,9) в результате социокультурных и исторических процессов, перейдя впоследствии в тексты Нового Завета (1Ин.2:17-18; Евр.1:2; 1Пет1:20, 4:7; 1Тим.4:1; 2Тим.З:1; 211ет.3:3; Иак.5:3,8; Деян.2:17).
Представления о наступлении «последних дней» в пророческих книгах Ветхого Завета сосредоточены не на жизни отдельного индивида, а на судьбе израильского богоизбранного народа и всего человечества, на религиозном осмыслении всемирной истории как процесса, направляемого личной волей единого Бога. Катастрофы, которые постигали иудейский народ на всем протяжении исторического развития, способствовали формированию и развитию представлений о трансцендировании истории посредством наступления «будущего века» и установления
Царства Божия. Конечная реализация Царства Божия предполагает, с одной стороны, суд и осуждение, обличение и ниспровержение всей человеческой неправды и беззакония, с другой стороны, спасение и жизнь, обновление, касающееся духовной природы человека и самой внешней природы. В представлениях о «конце дней» в иудаизме центр тяжести перемещается из настоящего в будущее. Вершителем «конца» будет человечески-сверхчеловеческий посланец и «помазанник» Бога (Мессия), который положит конец бедствиям и катастрофам, соберет рассеянный по всем концам земли израильский народ, воскресит умерших праведников и установит Царство Божие на земле.
В текстах Нового Завета акцентируется внимание на библейски-мессианском, динамическом понимании движущегося к своему завершению исторического процесса, которое оказалось выведено из национального контекста к общечеловеческим горизонтам, сконцентрированным на судьбе каждой человеческого личности. Особенностью христианских представлений о конечности бытия является идея о наступлении «последних времен», относящихся одновременно как к настоящему, так и будущему. «Последние времена» уже наступили без видимой катастрофы во время первого пришествия Христа, цель которого посредством крестной смерти совершить искупление людских грехов для спасения человеческого рода и осуществить наступлением Царства Божия. В личности Иисуса Христа через воскресение и осуществление Царства Божия происходит совершенное соединение Бога с человеком, а через него и со всей природой, которая преображается и освобождается от тления. Это не противоречит окончательной реализации этого Царства во время
второго пришествия Христа «в силе и в славе» для окончательного суда над живыми и мертвыми, которое должно состояться в будущем.
Таким образом, употребление словосочетаний «последние дни», «последние времена», «последние события», «кончина века» и т.д. как выражение традиционных представлений о завершающих днях человеческой истории в иудео-христианской традиции закрепилось в богословской и религиозно-философской литературе вплоть до XIX века, когда на смену им появилось понятие «эсхатология». Указание на это мы можем найти у британского ученого Г.Б. Кеерда, который утверждает, что данное понятие «было придумано в Германии в начале XIX века, впоследствии перейдя в английский язык» [3; 243].
Действительно, впервые употребление данного понятия встречается в немецком языке в 1831 г. в произведении немецкого философа и теолога Ф. Шлейермахера «Христианская вера», который предпочел понятие «эсхатология» традиционному выражению «последние события». Для выяснения причин такой подмены необходимо обратиться к основным положениям его вероучения.
В главном догматическом сочинении Ф. Шлейермахера «Христианская вера» религия определяется как «чувство зависимости от бесконечного». Представление о религии как «чувстве зависимости от бесконечного» подразумевает деинституционализацию традиционных форм религии, коль скоро всякое подлинное чувство есть непосредственное иррациональное соприкосновение с бесконечным, с универсумом. Каждый религиозный человек, по Ф. Шлейермахеру, придает религии
свойственную только ему, данному индивиду, форму, поэтому религия находится в процессе бесконечной трансформации. Христианские догматы представляют собой всего лишь описание религиозных чувств христиан, изложенные в речи (соответственно, они могут изменяться, а Священное Писание для Ф. Шлейермахера не является божественным Откровением или хроникой действия Бога в истории, а летописью человеческого религиозного опыта.
Таким образом, согласно Ф. Шлейермахеру, доверие заслуживают лишь человеческие чувства, а на Слово Божие, поэтому он предпочел более неопределенное понятие «эсхатология» привычному словосочетанию «последние события», поскольку, по его мнению, оно создает впечатление событий, происходящих за пределами верующего субъекта: «Довольно широко принятое словосочетания «последние события» имеет странный вид, который лучше скрыть за словом «эсхатология», ибо слово «события» угрожает нам тем, что оно может увести нас далеко в сторону от сферы внутренней жизни, которая исключительно и интересует нас» [4; 703].
Однако, первоначально понятие «эсхатология», несмотря на мнение Ф. Шлейермахера относительно его неопределенности, обладало ясно очерченным содержанием, которое в сжатом виде перешло в определение Оксфордского словаря английского языка 1891 г., а впоследствии и 1933 г. как раздел богословской науки, занимающийся последними событиями: смертью, судом, небесами и адом. В дальнейшем данное понятие перешло в другие языки и стало обозначать последние во временном отношении и необратимые события. Например, в русском языке понятие «эсхатология» встречается уже энциклопедическом словаре Ф.А.
Брокгауза и И.А. Ефрона 1890-1907 гг. как «учение о последних вещах, о конечной судьбе мира и человека» [5].
Однако, с конца XIX в. понятие «эсхатология» начинает значительно перешагивать границы своего традиционного понимания. На это в свое время обращал внимание американский профессор Джеймс Ховард Маршал, который в 1978 г. в своей статье «Скользкие слова: эсхатология» поднял проблему расширения содержания понятия «эсхатология». Суть ее сводится к следующему: «эсхатология» является очень «скользким» понятием, под которым понимаются совершенно различные вещи [6; 264-269].
Для выяснения причин расширения содержания понятия «эсхатология» необходимо обратиться к исторической обстановке XIX в. Девятнадцатый век испытал влияние глубокого интеллектуального брожения, которое нанесло удар и по ортодоксальному богословию. Этому содействовало бурное развитие естественных наук, теория Дарвина о естественном отборе, критическое исследование Священного Писания, которые породили либерализм в богословии. В изучении текстов Священного Писания возобладал исторический метод, при помощи которого либеральные богословы пытались объяснять действительность событий библейский времен. Например, применение исторического метода к изучению Евангелий привело к теории «исторического Иисуса», т.е. рассмотрение Христа как человеческого учителя, главным содержанием учения которого являлась вера в Небесного Отца и безграничная ценность человеческой души (Адольф фон Гарнак). Это привело к тому, что из христианского вероучения исчез эсхатологический контекст.
Однако, либерализм XIX в. пытался сохранить христианское вероучение посредством внесения в нее научного подхода. В такой ситуации идея о катастрофическом завершении истории была отвергнута в пользу доктрины надежды, основанной на постепенной эволюции человечества к совершенству нравственности и общества. Развитию этой идеи способствовала теория Дарвина о естественном отборе, которая направляла как человеческую историю, так и всю человеческую жизнь по восходящей к более высоким и сложным формам. В такой обстановке идеи второго пришествия Христа, воскресения человеческого тела были признаны несостоятельными пережитками донаучного понимания окружающей действительности. Понятие «Царство Божие» было так же лишено эсхатологического контекста и рассматривалось как область нравственных ценностей, к которой общество двигалось путем нравственной эволюции (Альбрехт Ричль).
Тем не менее, в конце XIX - начале XX вв. состоялось повторное открытие эсхатологии, которое во многом было дискредитировано двумя событиями.
Во-первых, среди либералов нашлись богословы, несогласные с трактовкой «исторического Иисуса», - И. Вейс и А. Швейцер. Данные богословы заново открыли эсхатологический характер как проповеди Иисуса Христа, так и Царства Божия. По их мнению, Иисус Христос является не нравственным просветителем человечества, а провозвестником приближающегося Царства Божия.
Во-вторых, исторические события начала XX в. породили всеобщее крушение уверенности в дальнейшей эволюции человечества к совершенству нравственности и общества и
способствовали возникновению эсхатологических настроений. Особенно показательной в этом плане была первая мировая война. Последовавшие за ней геноцид евреев, разработка ядерного оружия, угроза ядерной войны и разрушение окружающей среды в результате человеческой деятельности породили сомнения в достоверности взглядов либеральных богословов.
Таким образом, возвращение эсхатологической составляющей христианскому вероучению в такой исторической обстановке породило множество различных трактовок понятия «эсхатология». Для их классификации необходимо обратить внимание на теорию христианского богослова М. Эриксона, который предлагает следующие принципы истолкований представлений о конечности бытия:
а) Футуристический, согласно которому большинство описанных событий произойдет в будущем. Все осуществится в конце времен, многие из этих событий, вероятно, будут близки друг к другу по времени.
б Претеристический (относящейся к прошлому), согласно которому описанные события происходили при жизни записавшего их автора. Поскольку их современником был автор соответствующего библейского текста, они относятся к прошлому.
в) Исторический, согласно которому описанные события ожидались в будущем, но им предстояло произойти в ходе истории церкви. Надо не только относить эти события исключительно к будущему, но и искать их на страницах прошедшей истории, а также иметь в виду, что некоторые из них могут начаться прямо сейчас.
г) Символический или идеалистический, согласно которому описанные события вообще не имеют какой-то временной
последовательности. Они относятся к вневременным по своей природе истинам, а не к конкретным историческим событиям [7; 850].
В рамках данной статьи именно эти принципы будут положены в основу классификации основных значений понятия «эсхатология. Одну из таких классификаций в рамках современной религиозно-философской традиции христианства предлагает современный британский ученый Г.Б. Кеерд в своей работе «Язык и образы Библии»:
1. «Эсхатология (индивидуальная)» направлена на ожидание попадания на небеса конкретной человеческой личности;
2. «Эсхатология (историческая» имеет дело с целью истории, полностью охватывая собой все события от начала до конца;
3. «Эсхатология (последовательная или радикальная» ограничивает все эсхатологические понятия концом существующего мира, который должен состояться в самом ближайшем будущем;
4. «Эсхатология (реализованная» утверждает, что эсхатологические ожидания следует рассматривать не как что-то ориентированное на неизвестное будущее, а как нечто полностью реализованное в пришествии Христа: служение, смерть и воскресение Иисуса представляет собой эсхатологическое событие, кульминация всей истории, наступившее Царство Божие в абсолютном, а не временном смысле, так как новый век торжественно отметил свое начало;
5. «Эсхатология (экзистенциальная)» доказывает, что ее следует понимать экзистенциально, так как она относится к
современному человеческому бытию: неизбежно сталкиваясь с реальностью своей смерти, люди вынуждены принимать экзистенциальные решения. Фигурирующий здесь «суд» представляет собой не будущий божественный суд, который должен состояться в конце мира, а современное событие суда человека над самим собой, основанный на знании о том, что пришествие Христа является не прошедшим событием во временном плане, а вечно настоящим, преобразованным во внутренний процесс души, переживание. [8; 243-256]. Данная классификация Г.Б. Кеерда раскрывает ряд значений понятия «эсхатология» Х1Х-ХХ вв. В ней раскрывается понятие «эсхатология» как представления о конечности бытия и наступлении последних событий, имеющих определенный смысл. Данные представления могут включать в себя как каждого человека в отдельности, так и все мироздание в целостности, они могут относиться к будущему, настоящему или прошлому, либо вообще могут не иметь временной последовательности и рассматриваться буквально или символически. Однако, данная классификация, на наш взгляд, является неполной, так как раскрывает не все значения понятия «эсхатология», которые возникли в Х1Х-ХХ вв. Она не учитывает инагурационную, апокалиптическую и предваряющую эсхатологии, которые играли существенную роль в богословии этого периода. Поэтому в рамках данной статьи нам кажется необходимым изложить классификацию американского ученого Н. Галли, которая существенно бы дополнила теорию Г.Б. Кеерда:
1. «Основательная (последовательная) эсхатология» имеет дело с ожидаемым в ближайшее время концом этого мира, делая акцент на то, что ранняя Церковь рассматривала его
через второе пришествие Христа в пределах периода жизни первого поколения христиан;
2. «Реализованная эсхатология» ограничивает эсхатологию жизнью и смертью Иисуса Христа, именно за этот временной отрезок совершилось все, что должно было совершиться;
3. «Эсхатология, торжественно отмечающее свое начало» (инагурационная) была открыта смертью и воскресением Иисуса Христа, ознаменовавшие собой начало Царства Божьего, но полная его реализация и осуществления произойдут в будущем;
4. «Апокалиптическая эсхатология, изображенная символами» показывает, что второе пришествие Христа и Страшный суд являются знаковыми событиями, разделяющими настоящее и будущее, ибо они вводят в Царство Божие;
5. «Экзистенциальная (вневременная эсхатология» подразумевает, что пришествие осуществляется в вечном настоящем, когда Святой Дух приходит к христианину в повторных встречах, ибо последние есть не что иное как второе пришествие Христа;
6. «Предваряющая эсхатология» исходит из определенной исторической действительности и возвещает ее будущее, которое обычно рассматривается сквозь призму личности Иисуса Христа и его последующей судьбы, открывающие перспективу христианской надежды на будущее Царство Божие [9; 128].
На примере данной классификации можно увидеть, что в отличие от теории Г.Б. Кеерда, в центре каждого из этих подходов стоят не последние события как таковые, а личность Иисуса Христа.
Согласно Н. Галли, для определения сущности эсхатологии и раскрытия основных значений данного понятия необходимо начинать с личности Иисуса Христа и, исходя из Ее понимания, объяснять последние события [10; 124] (что не всегда прослеживается у Г.Б. Кеерда). Такой подход так же предполагает, что наступление последних событий может относиться как к прошлому, так к настоящему и будущему или вообще не иметь временной последовательности и может пониматься буквально или символически. Данная классификация подчеркивает эсхатологический характер личности Иисуса Христа и Царства Божия.
Можно выделить следующих представителей, которые внесли вклад в раскрытие того или иного значения понятия «эсхатология». Так, основательную (последовательную или радикальную эсхатологию развивали И. Вейс, А. Швейцер, М. Вернер; реализованную эсхатологию - С.Ч. Додд; инагурационную эсхатологию - Дж. А.Т. Робинсон; апокалиптическую эсхатологию -У. Мэнсон, экзистенциальную (вневременную) - Р. Бультман; предваряющую эсхатологию - Ю. Мольтман.
Таким образом, в результате раскрытия генезиса понятия «эсхатология» в рамках иудео-христианской традиции было установлено следующее: изначально понятия «эсхатология» в иудаизме и христианстве не существовало. Представления о конечности бытия в текстах Священного Писания обозначались словосочетаниями «последние дни», «последние события», «последние времена», «кончина века» и т.д. на протяжении всей истории развития иудео-христианской традиции вплоть до XIX в. Само понятие «эсхатология» возникло в XIX в. как совокупность
представлений о последних днях и событиях, которые будут им сопутствовать. В дальнейшем содержание данного понятия было расширено настолько, что оно стало включать в себя представления о конечной судьбе как каждого человека в отдельности, так и все мироздания в целостности, которые могут относиться к будущему, настоящему или прошлому, либо вообще могут не иметь временной последовательности и рассматриваться буквально или символически.
Однако, несмотря на то, что эсхатология является существенным элементом иудео-христианской традиции, нельзя сводить данное понятие только к иудаизму и христианству. Идея грядущего конца мира и его сверхъестественного преображения присутствует во многих мифологических и религиозных системах. Ярко выраженный эсхатологический элемент содержат в том или ином виде все наиболее развитые религии: иудаизм, христианство, ислам, индуизм, буддизм, зороастризм, даосизм, а также религиозно-мифологические традиции скандинавов и индейцев Америки. Присутствие эсхатологического элемента в различных мифологиях и религиях связано с тем, что вне зависимости от конкретной формы, которую принимает та или иная религия, религиозные поиски в конечном итоге всегда оказывались поисками конечного состояния реальности (абсолютного бытия, высших ценностей (абсолютного блага, истины, разума и т.п.) и особых, высших качеств (трансцендентное, непостижимое разумом. Поэтому эсхатология будет актуальна во все времена, вне зависимости от того, на какой ступени исторического развития находится человек.
Литература:
1. Schwarz Н. Eschatology. Cambridge: Wm. В. Eerdmans Publishing Co, 2000.
2. Греческо-русский словарь Нового Завета / под. ред. В.Н. Кузнецовой. М.: Российское Библейское Общество, 2002.
3. Caird G.B. The Language and Imagery of the Bible. Philadelphia: Westminster Press, 1980.
4. Schleiermacher F. The Christian Faith. Edinburgh: Westminster Press, 1928.
5. Трубецкой C.H. Эсхатология // Энциклопедический словарь под ред. И.Е. Андреевского, К. К. Арсеньева, Ф.Ф. Петрушевского. СПб.: Издательство Брокгауза-Ефрона, 18901907. URL:http://^vw.vehLnet/ brokgauz/ index.html (дата обращения 28.12.2011).
6. Marshall Н. Slippery Words: Eschatology // The Expository Times. № 89. 1978.
1. Эриксон M. Христианское богословие. СПб.: Библия для всех, 1999.
8. Caird G.B. The Language and Imagery of the Bible.
9. Галли H. Христос грядет. Заокский: «Источник жизни», 2005.
10. Там же.
